По поводу одной ТВ передачи о музыке в 1986 году

Уважаемая редакция,
должен сказать, что меня обрадовало появление этой передачи, цели которой, объявленные ее ведущим, отвечают вопросам, волнующим меня давно.
Однако, ход передачи настолько меня разочаровал, что вынудил отложить в сторону остальные дела и впервые, взяться за перо, чтобы изложить свои впечатления и поделиться некоторыми мыслями по поводу обсуждавшихся в передаче вопросов.
Хочу надеяться, что мое письмо будет, хотя бы в малой степени, способствовать достижению плодотворных результатов в дискуссии на эту действительно актуальную тему.
        Сначала впечатления.
Обобщенную оценку хочется передать выражением – «первый блин – комом». 
Есть цель. Есть все необходимые ингредиенты, но они не смогли облечься в желаемую форму.
И вот, по-моему, в силу каких причин.
Первая, и самая важная, причина — это поведение ведущего передачи.
Он избрал, очевидно вследствие недостаточного владения вопросом, авторитарный стиль и, из-за боязни не уложиться в отведенное время, допускал прямую бестактность в отношении участников дискуссии. Например, Юрий Антонов неоднократно обращался к нему с просьбой не перебивать его. Другие участники молчаливо испытывали бестактность ведущего на себе. В массовом вещании такое поведение, конечно, недопустимо.
Вторая причина заключена в подборе участников дискуссии.
Здесь допущен явный просчет.
Непонятен принцип подбора, а точнее сказать, непонятно, почему такой принцип отсутствовал.
Хотелось задать вопрос, что же объединяет этих людей?
Они не являются специалистами в данном вопросе, в том смысле, что не работают профессионально над его разрешением.
И в то же время, это не случайные люди «из народа», так как нам их представили по именам с указанием рода деятельности.
И если еще можно обосновать присутствие на передаче Ю. Антонова как композитора и исполнителя популярной музыки и М. Стуруа как признанного журналиста с широким кругозором, чье мнение интересно миллионам читателей в нашей стране, то два других участника попали на эту дискуссию, как видно, случайно.
В то же время в передаче не принимал участия музыкальный критик, профессионально занимающийся этой темой, или, может быть, в нашей стране нет такого?
Так же, думаю, полезно было бы участие в передаче музыкального редактора.
Эти люди, в силу самой профессии, имеют широкий музыкальный кругозор, а работающие, к тому же, на радио или телевидении, осведомлены в общественном мнении на этот счет.
Во всяком случае, в процессе передачи стало ясно, что люди, собравшиеся за столом, не слишком много часов своего досуга уделяли затронутым проблемам до приглашения на эту передачу.
Отсюда сырость, рыхлость и малая информативность высказываемых ими мнений. Исключение составляет, пожалуй, только М. Стуруа.
И, наконец, третья причина состоит в том, что ни в начале передачи, ни в ходе ее не были сформулированы дискуссионные вопросы достаточно корректно, что уподобило дискуссию утлому челну в порожистой быстрой речке, который то прибивается к одному или другому берегу, то натыкается на камни.
Таковы повторяю, на мой взгляд, основные причины неудачи, постигшей актуальную передачу.

А теперь, я бы хотел сказать несколько слов по сути затронутых в передаче вопросов.
Наверное, ни у кого не вызовет возражений утверждение, что существует два вида музыки.
Их называют «серьезная» и «легкая», классическая и популярная и т.п.
Ясно, о каких видах идет речь.
Не будем говорить о плохой и хорошей музыке. Плохая музыка — это не искусство, но лишь о нем здесь речь.
Закономерен вопрос, по какому же признаку можно разделить эти два вида?
Даже беглый просмотр специфически музыкальных признаков покажет, что по ним нельзя отделить один вид музыки от другого.
Скорее всего, признак, разделяющий музыку на два вида, заключен в восприятии музыки слушателем.
В передаче прозвучала очень интересная мысль, высказанная М. Стуруа, который отметил, что «серьезную музыку хочется слушать одному, а популярную в компании себе подобных».
По-моему, здесь-то и пролегает граница, разделяющая два вида музыки.
Чем же отличается восприятие «серьезной» музыки («для одного») от восприятия «легкой» музыки («для многих»)?
Восприятие серьезной музыки основано на воздействии через эмоциональную сферу на механизм ассоциативной памяти.
При этом, чем богаче будет спектр порожденных музыкой ассоциаций, и чем глубже будут порожденные ими, в свою очередь, эмоции, тем сильнее будет воздействие музыки на слушателя, т.е. тем больше она будет ему нравиться.
Такой механизм восприятия предъявляет определенные требования к слушателю, и в первую очередь, к степени развития у него ассоциативной памяти.
Проще говоря, это означает, что слушатель должен обладать:
а) хорошей способностью к запоминанию,
б) хорошей музыкальной памятью,
в) развитым ассоциативным аппаратом, т.е. многообразными связями между отдельными элементами событий хранящихся в памяти, и, главное, большим объемом эмоционально окрашенных событий, хранящихся в памяти, т.е. духовного опыта   или, вспоминая поэта, плоды душевного труда.
Таким образом, восприятие серьезной музыки предполагает активную работу сознания человека, которая возможна в условиях сосредоточенности, т.е. погружения в себя.
Поэтому в больших концертных залах во время исполнения произведений «серьезной» музыки исключительно редки общения соседей.
Только благодаря такому механизму восприятия, который здесь лишь схематично представлен, этот вид музыки обладает бесконечным многообразием оттенков восприятия, т.к. они вносятся в музыку индивидуальным душевным опытом слушателя, а также и исполнителя музыкального произведения.
Если признать правоту вышеприведенных рассуждений, то следует считать естественными следующие выводы:
а) способность восприятия «серьезной» музыки находится в непосредственной зависимости от душевного «возраста» слушателя, т.е. богатства духовного опыта,
б) для восприятия этого вида музыки необходимы ряд психофизиологических особенностей организма и
в) требуется начальное музыкальное воспитание слушателя.
Учитывая сказанное, я считаю нелепыми и бестактными вопросы о серьезной музыке обращенные к молодежной рабочей аудитории. Ведь это все равно, что спросить у учащегося ПТУ, почему ему не нравится функциональный анализ?
Молодежи не нравится серьезная музыка, потому что она не способна ее воспринимать.
Конечно, я имею в виду только ту молодежь, которой не нравится серьезная музыка.
Прагматическое резюме моих рассуждений звучит стереотипно: следует развивать и совершенствовать музыкальное, а точнее эстетическое воспитание нашей молодежи.

С этим тезисом непосредственно связанна вторая часть рассуждений – о «легкой» музыке.
Несмотря на расхожее определение этого вида музыки как «легкой», вопрос о ее восприятии вызывает больше затруднений, чем восприятие «серьезной» музыки.
Это происходит из-за большого количества форм «легкой» музыки и ее восприятия. Попробую выделить несколько форм легкой музыки и рассмотреть их восприятие.
ПЕСНЯ.
Песня, наряду с танцевальной музыкой, составляют базис всей «легкой» музыки.
Не рассматривая восприятие песен, написанных в танцевальных ритмах, можно говорить о разном механизме восприятия этих двух форм «легкой» музыки.
И даже внутри песенного жанра можно найти отличия в восприятии народных песен и современных, маршевых и сентиментальных, патриотических и сатирических.
Есть и еще один род песен, получивших в последнее время особенно большое распространение. Это песни на языке непонятном для слушателя.
В подавляющем большинстве восприятие этих песен идентично восприятию танцевальной музыки, поэтому нет необходимости рассматривать их отдельно.
Характерным признаком песни является присутствие в ней музыки и речи в неразрывном органическом единстве.
Не рассматривая вопрос о восприятии речи в песне, обратимся к ее музыкальным особенностям.
Музыка песни требует лаконичных и простых музыкальных фраз с отчетливой ярко выраженной мелодикой.
Такое требование исходит из необходимости одновременного восприятия в песне музыки и речи, т.к. музыка придает эмоциональную окраску речевой составляющей песни.
Чем выше уровень музыкальной подготовки слушателя, тем более сложную музыкальную фразу он способен воспринимать одновременно с текстом.
Соответственно и наоборот.
Наглядной иллюстрацией может служить популярная в середине шестидесятых годов песенка о «черном коте».
Т.к. механизм памяти слушателя как бы программируется текстом речевой составляющей песни, то режим свободного поиска ассоциаций не включается, а осуществляется быстрый просмотр в памяти однотипных семантических ситуаций с аналогичной эмоциональной окраской.
Обнаружение таких ситуаций усиливает воздействие песни на слушателя.
К сожалению, мои заметки перешли допустимую грань, поэтому кратко подытожу свою мысль об отличии восприятия «легкой» музыки от «серьезной» тем, что в восприятии «легкой» музыки не участвует механизм ассоциативной памяти, а, следовательно, и духовный опыт слушателя, и только поэтому она более доступна, чем «серьезная».
Конечно, я здесь бегло и утрированно затронул лишь один вопрос из поставленных в передаче, а тема кажется мне неисчерпаемой, поэтому с надеждой буду ждать следующих передач.

С уважением Проскурин Сергей Павлович
36 лет, инженер