Носки с шиповником. Рассказы

                Носки с шиповником.

    Все мое детство и ранняя юность проходили в большом двухэтажном бараке послевоенной постройки.  Целый микрорайон между Рязанским проспектом и железнодорожной станцией Чухлинка Горьковского направления представлял собой сплошную барачную застройку. Он тянулся примерно на два километра в длину и шириной около двухсот метров вдоль улицы Коновалова, с одной стороны, и насыпью одноколейной железной дороги, с другой. Между насыпью и бараками располагался небольшой пруд «Симовка». Откуда взялось это название – загадка. Никто не знал о его происхождении.

     «Симовка» был местом притяжения всей местной детворы, да и взрослых тоже. Летом купались, плавали на деревянных плотах, ловили рыбу на удочку и с помощью, так называемых, «верш» из металлической сетки. Даже у нас с мамой была своя «верша». Иногда по вечерам мы с ней приходили на берег пруда порыбачить. В «вершу» закладывался хлеб, я держал веревку за один конец, другой был привязан к «верше», и мама закидывала ее в воду. После этого конец веревки привязывался к колышку, который вбивался в землю. Все это маскировалось подручными средствами, чтобы чужие не воспользовались нашей добычей и снастями.  Едва дождавшись утра, я бежал к пруду, вытаскивал за веревку «вершу» и, если повезет, доставал из нее карасей и уклеек.  Частенько карасей хватало на целую сковородку, а мелкие уклейки отдавались кошкам, которые были почти в каждой семье.

      Зимой, когда пруд замерзал, катались на коньках, а с насыпи одноколейки на лыжах. Особым шиком лыжных покатушек были прыжки с трамплина. Он сооружался не только в конце спуска, но и посередине насыпи, высота которой составляла более 10 метров, а уклон примерно 45 градусов. Дух захватывает, когда взлетаешь с трамплина, а приземляешься уже на поверхность пруда, который вплотную примыкал к насыпи. Иногда отважные прыгуны ломали руки и ноги. После этого прибегали взрослые и яростно разрушали трамплины, которые мы через некоторое время, когда все уляжется, сооружали заново. К этому вопросу подходили серьезно. Ребята постарше сколачивали подставку-трамплин из досок, потом она устанавливалась на нужное место, засыпалась снегом, утрамбовывалась и выдерживалась какое-то время. Только после этого мы начинали прыгать.
            
       Однажды, во время одного из таких прыжков приземлился, точнее приводнился прямо в прорубь, которую утром прорубил какой-то «добрый» рыбак. Её прихватило морозом и присыпало снегом. Спасли лыжи, не дали провалиться полностью. Но промок с головы до ног. Не испугался, хотя в этот день катался один. Бегом домой. Учился во вторую смену и в запасе была пара часов.

       Действовать пришлось быстро, чтобы мама ничего не узнала о случившемся.  Печка с утра была протоплена, с обсушкой проблем не было, но мокрой одежды было много и шерстяным носкам вблизи печки места не нашлось. Недолго думая, для ускорения процесса сушки повесил носок на лампочку освещения. Время от времени снимал и выворачивал носок. Одновременно надо поесть и собраться в школу. Когда один носок высох, на лампочке оказался второй. Включил свет и… пошел учиться.
 
       Вечером возвращаюсь из школы и застаю следующую картину. В коридоре около открытой двери нашей комнаты стоят несколько встревоженных соседей и моя мама. Решается вопрос – вызывать пожарных или нет. В нашей комнате темно, сплошной смрад и стойкий запах гари. Робко заглядываю в комнату и вижу полуистлевшие остатки носка на закопчённой перегоревшей лампочке. Всегда удивлялся высоким потолкам в нашем бараке. Видимо поэтому собравшиеся не сразу обратили внимание на источник случившегося. Чтобы разрядить обстановку сразу во всем сознался, получил заслуженный подзатыльник и был отправлен на улицу, чтобы не мешать проветриванию. Лампочку с останками носка выкинули, заменили на новую. Через полчаса меня загнали домой, чтобы подвергнуть жесткому допросу. В конце «приятной» беседы дал очередное обещание, что больше этого не повторится. Обещание сдержал – носки на лампочке впредь не сушил.

        Вспоминая этот драматичный случай понимал, что только каким-то чудом не произошел пожар. Тем не менее, это был мой первый «технологический» опыт при решении конкретной задачи по ускорению процесса сушки. А отрицательный результат при отработке технологии – тоже результат.
       
        Через много лет попытка ускорения технологического процесса сушки повторилась. И тоже закончилась невесело.
 
        Середина 90-х годов. Работаю начальником сборочного цеха оборонного предприятия, пройдя к тому времени суровую производственную школу в качестве технолога. Привез как-то с подмосковной дачи целое ведро с ягодами шиповника. В тот год урожай этих замечательных плодов удался на славу.  С целью длительного хранения их надо было высушить и далее использовать при заварке чая. Предполагаемых запасов должно было хватить до нового урожая.  Решил произвести сушку, используя оборудование и технологию своего предприятия. Ягоды были расфасованы по открытым картонным коробкам и размещены на нескольких полках сушильного шкафа с полезным внутренним объемом порядка одного кубометра. Шкаф был с автоматической регулировкой режимов, то есть задавалась температура и время работы. По окончании заданного времени шкаф должен был отключиться. Процесс был запущен.

        Поздним вечером того же дня, уже собираясь ложиться спать, слышу телефонный звонок. Снимаю трубку и слышу взволнованный голос работника охраны предприятия, который сообщает о сильном ароматном запахе с примесью гари в производственном корпусе на всех четырёх этажах. Меня как будто током ударили. Вспомнил, что шкаф должен был отключиться в 19.00, а на часах уже был первый час ночи. Охрана предлагает мне срочно приехать на предприятие. Прошу подозвать к телефону дежурного электрика. В эту смену дежурил мой хороший знакомый. Объяснил ему, что надо сделать и попросил обязательно мне перезвонить. Через 10-15 томительных минут ожидания, он позвонил и доложил, что не сработала автоматика сушильного шкафа и все ягоды превратились в угольки.  Урожай был безвозвратно потерян. И смех и грех! Долго не мог уснуть, переживал. Но осознание того, что могло быть и хуже, успокаивало.
 
        Утром специфический запах после неудачной термообработки плодов шиповника ощущался уже метров за сто до проходной завода. Все, кто шел на работу обращали на это внимание и пытались отгадать, чем пахнет. Но об этом знали только двое – я и шиповник.

        Сотрудники охраны, как того требовала инструкция, составили акт об этом происшествии. Конечно, были разборки с руководством. А приятный аромат держался несколько дней.

        К началу нового дачного сезона приобрел специальную многоуровневую сушилку для ягод и фруктов. Операция «сушка» – это очень ответственный этап технологического процесса при производстве любых работ. Как впрочем и, все остальные этапы. Только… не оставляйте включенные электроприборы без присмотра!

    Влад Боков.               
                27.03.2024.