полковник, Николай Дмитриевич Литвинов

Литвинов Николай Дмитриевич (родился 10 октября 1949г., хутор Крутец Острогожского района Воронежской области) полковник (1993г.), юрист, педагог.

Доцент (1993г.). Доктор юридических наук (2000г.). Член исполнительного комитета Российского союза юристов.

Окончил Воронежский монтажный техникум (1969г.), юридический факультет высшего политического училища Министерства внутренних дел (МВД) СССР в городе Ленинграде (1977г.).

В 1977-78г.х сотрудник уголовного розыска в городе Ленинграде.
В 1978-82г. научный сотрудник Центра исследований проблем управления Академии Министерства внутренних дел в г. Москве. В 1982-86г.х преподаватель кафедры специальных дисциплин Высшего политического училища в городе Ленинграде.
В 1986-89г. начальник инспекторского отдела Северо-Западного Управления внутренних дел Министерства внутренних дел СССР.
В 1889-93г. ведущий научный сотрудник Центрального отделения Всероссийского научно-исследовательского института Министерства внутренних дел СССР\\Российской Федерации.
В 1993-96г. начальник юридического факультета Воронежской Высшей школы Министерства внутренних дел РФ.
В 1996-99г. эксперт Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, одновременно консультант администрации Депутатов Правительства Российской Федерации.
В 1999-2003г. зам. начальника Воронежского института Министерства внутренних дел Российской Федерации.
член Экспертного Совета Комитета Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по безопасности (30.09.2000г.).
В 2003-05г. главный научный сотрудник филиала по Черноземью Всероссийского научно-исследовательского института Министерства внутренних дел Российской Федерации, Научно-исследовательского института Министерства внутренних дел РФ.
С 2005г. помощник ректора Воронежского государственного архитектурно-строительного университета.


Сфера научных интересов: теория и история государства и права, криминология. Основные научные направления «террорология».

Автор свыше 100 работ,
в том числе книг: «Террористические организации: Создание и деятельность» (Москва, 1999), «Роль идеи в развитии антигосударственного терроризма» (Воронеж, 2000), «Первая кровь России» (Воронеж, 2006; совместно с Игорем Степановичем Суровцевым); изданны в 1999г.: «Террористические формирования: создание и деятельность», «Кавказский террор в Российской империи» (в соавторстве с Ш.М. Нурадиновым).
"Роль идеи в развитии антигосударственного терроризма": монография / Н.Д. Литвинов. - Воронеж : ВИ МВД России, 1999г. - 119 с. - Б. ц.
Пророчества о кризисных ситуациях глобального характера//Литвинов, Николай Дмитриевич: рассуждения обывателя : [18+] / Литвинов Н. Д., Колесникова Е. С. - Воронеж : [б. и.], 2015. - 348 с. : ил. ; 21 см. - (Армагеддон неотмененный). - 200 экз. - ISBN 978-5-4420-0416-8 (в пер.) : Б. ц.
И Слово было у Бога//Литвинов, Николай Дмитриевич: (слово в механизме развития экстремизма) / Литвинов Н. Д., Николаенко Н. П. - Воронеж : Воронежская областная типография, 2014. - 405 с. : ил. ; 20 см. - (Национальная безопасность России). - 500 экз. - ISBN 978-5-4420-0296-6. - ISBN 978-5-4420-0297-3 : 300 р.
Власть и террор в России: информационно-криминологический сборник / [редкол.: Литвинов Н. Д. (пред.) и др.]. - Воронеж : Воронежская областная типография, 2016. - 633 с. ; 21 см. - (Национальная безопасность). - 130 экз. - ISBN 978-5-4420-0445-8 (в пер.) : 420 р.
Органы внутренних дел на транспорте, 1917-1923 гг. : Крат. очерк, основные док. и материалы / Н.Д.Литвинов, В.Д. Путятин; Акад. права и упр. Якут. фил. - М.; Якутск : Юрист, 2003 (Калуж. тип. стандартов). - 341 с.; 21 см.; ISBN 5-7862-0099-X (в пер.)
Террористические организации: формирование и деятельность: (Политико-правовой анализ) / Н.Д. Литвинов. - Москва : Голос, 1999. - 219 с. - (Совершенно секретно). - ISBN 5-7117-0381-1 : Б.ц. р.
Криминологическая характеристика государства в структуре антигосударственного терроризма: монография / Н.Д. Литвинов ; М-во внутр. дел Рос. Федерации. Воронеж. ун-т. - Воронеж : [б. и.], 2000. - 132 с. - (Террорология).
Борьба с терроризмом на железнодорожном транспорте Российской империи// Н.Д. Литвинов, А.Е. Рожков. - Воронеж : ВИ МВД России, 2000. - 193 с. : табл. - (Террорология). - 60.00 р.
Первая кровь России//Литвинова, Анастасия Николаевна: зарождение революц.-террорист. движения в Рос. империи, 1861-1879 гг. / А. Н. Литвинова, Н. Д. Литвинов ; Межрегион. общенац. центр "Антитеррор". - Воронеж : Антитеррор, 2006. - 286, [1] с. : ил. ; 21 см. - (Террорология). - 1000 экз. - ISBN 5-89981-411-X (в пер.) : 90 р.
Объект покушения - царь всея Руси, 1879-1881г.//: [о Александре II] / Н.Д. Литвинов, И.С. Суровцев ; Межрегион. общенац. центр "Антитеррор", Воронеж. гос. архитектур.-строит. ун-т. - Воронеж : Антитеррор, 2006. - 334, [1] с. ; 21 см. - (Террорология). - 1000 экз. - ISBN 5-89981-426-8 (в пер.) : 90 р.
Кавказ, далекая страна// Н.Д. Литвинов, А.Н. Литвинова ; [вступ. ст. И. С. Суровцева] ; Межрегион. общенац. центр "Антитеррор", Воронеж. гос. архитектур.-строит. ун-т. - Воронеж : Антитеррор, 2006. - 443, [2] с. ; 21 см. - (Террорология). - 1000 экз. - ISBN 5-89981-432-2 (в пер.) : 150 р.
Террор и агентура в Российской империи 1861-1917г.//: [сборник] / Общенац. центр "Антитеррор", Воронеж. гос. архитектур.-строит. ун-т ; [авт.-сост. Литвинов Н. Д.; вступ. статьи О. В. Хотина, И. С. Суровцева]. - Воронеж : творч. об-ние "Альбом", 2007. - 482, [1] с. ; 21 см. - (Террорология) (Совершенно секретно). - 1000 экз. - ISBN 5-98631-021-7 (в пер.) : 210 р.
Молодежь и экстремизм в России, Т. 1.//: информационно-аналитический сборник : [18+] / Эксперт. центр "Нац. безопасности" (при участии сотрудников Гл. упр. противодействия экстремизму МВД РФ) ; [сост. Литвинов Н. Д., Суровцев И. С. ; предисл. Суровцева И. С.]. - Воронеж : Воронежская областная типография. - 2013. - 701 с. - 500 экз. - ISBN 978-5-4420-0147-1 (в пер.) : 330 р.
Поэзия красного террора, 1917 - 1922 гг.   Т. 1//: размышления о России : [18+] / Литвинов Н. Д. - Воронеж : Воронежская областная типография. - 2012. - 703 с. : ил. - 500 экз. - ISBN 978-5-4420-0144-0 (в пер.) : 330 р.

М.Ю. Лермонтов. Величие и трагедия//Н.Д. Литвинов. - Воронеж : [б. и.], 2014. - 484 с. : ил. ; 21 см. - (Национальная безопасность России). - Библиогр. в примеч. - 500 экз. - ISBN 978-5-4420-0328-4 (в пер.) : 300 р.




дочь: Литвинова Анастасия Николаевна — культуролог



ОГЛАВЛЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ, доктор юридических наук Литвинов, Николай Дмитриевич

                Введение.

Глава 1. Понятие антигосударственного терроризма и криминологическая характеристика его составляющих

§ 1. Государственная власть в пореформенной России и характеристика антигосударственного терроризма.

§ 2. Социальные характеристики государства и их влияние на терроризм.

§ 3. Территория как признак государства и пределы его функционирования. Территориальные характеристики терроризма

Глава И. Механизм развития антигосударственного террора

§ 1. Экстремистские идеи как основа развития антигосударственного терроризма и механизм их развития.

§ 2. Механизм формирования субъектов антигосударственного террора

§ 3. Обеспечение деятельности организационно-террористических формирований.

Глава III. Роль государства в борьбе с антигосударственным терроризмом

§ 1. Общегосударственные меры борьбы с антигосударственным терроризмом.

§ 2. Развитие субъектов антитеррора.

§ 3. Меры предупреждения терроризма.

Рекомендованный список диссертаций
по специальности «Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право», 12.00.08 шифр ВАК
Криминальный антигосударственный экстремизм: уголовно-правовые и криминологические аспекты
2008 год, доктор юридических наук Павлинов, Андрей Владимирович
Органы государственной власти и общественные организации Российской Федерации в борьбе с международным терроризмом в 1992-2003 гг.
2009 год, кандидат исторических наук Холамханов, Марат Заурбекович
Международное сотрудничество России в сфере противодействия терроризму, последняя треть XIX-начало XX века
2006 год, кандидат исторических наук Голубев, Григорий Александрович
Правовая политика в сфере противодействия терроризму в России: вопросы теории и истории
2006 год, кандидат юридических наук Жестков, Денис Владиславович
Государственная политика России по борьбе с терроризмом: политологический анализ
2012 год, кандидат политических наук Кокорин, Сергей Анатольевич
ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ (ЧАСТЬ АВТОРЕФЕРАТА)
на тему «Криминологические проблемы борьбы с антигосударственным терроризмом в дореволюционной России, 1861 - 1917 гг.»
Актуальность темы исследования

В противоречивых условиях происходящих в России политико-экономических и социальных преобразований началось возрождение и последующая активизация антигосударственного терроризма. Начавшись в форме захвата самолетов и заложников, террор в России очень быстро перерос в деятельность организационно-террористических и военно-террористических формирований, действующих на территории Северного Кавказа.

Правоохранительным органам и вооруженным силам России с трудом удается сдерживать волну антигосударственного террора. Захват заложников чеченскими террористами в 1995 году в г.Буденовске и в поселке Первомайском прошел успешно для террористов. На Северном Кавказе контртеррористические операции переросли затем в полнокровные военные столкновения с использованием авиации, бронетехники, артиллерии.

В настоящее время террор на территории России оказывает влияние на ее внутреннюю и внешнюю политику. Развитие антигосударственного терроризма не является «криминальным достижением» лишь России. На протяжении последних 200 лет антигосударственный терроризм становился все более распространенным универсальным криминальным способом решения политических и иных задач. Криминологический анализ происходящих в России политико-экономических, социальных и иных процессов позволяет выделить ряд факторов, способствующих развитию антигосударственного терроризма. Их сохранение позволяет сделать прогноз о том, что проблемы антигосударственного терроризма еще долгое время будут актуальны для России. К числу таких факторов, на наш взгляд, можно отнести следующие: а) высокая результативность достижения цели с использованием форм и методов террора; б) востребованность террора различными политическими, этническими, религиозными и иными субъектами, в том числе субъектами экономической деятельности; в) дефункционализация государственной власти, недостаточно эффективная деятельность либо бездеятельность которой создают предпосылки для развития антигосударственного террора; г) сепаратистские тенденции, проявляющиеся в деятельности руководителей отдельных субъектов федерации; д) эрозия морально-политических, этических, правовых и иных норм в сознании многих людей и формирование у них криминальных (низменных) мотивационных установок (в том числе при участии СМИ); е) доступность ранее закрытых специальных знаний, касающихся ди-версионно-террористической деятельности; ж) появление значительного числа лиц, обладающих знаниями и навыками совершения диверсионно-террористических актов; з) проницаемость государственных границ и возможность перемещения на территорию России криминальных элементов из других стран; и) появление новых специальных видов оружия, которое может применяться при совершении диверсионно-террористических актов.

Все это требует активной разработки проблем антигосударственного террора для эффективной борьбы с ним. Органичной частью этой проблематики является глубокое изучение вопросов борьбы с антигосударственным терроризмом в прошлом.

Состояние научной разработки проблемы

Уголовное законодательство Российской Федерации определяет терроризм как «совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях» \ Закон РФ «О борьбе с терроризмом» значительно расширяет перечень преступлений, под

1 Комментарий к уголовному кодексу Российской Федерации. Ст. 205. М., 1998. С. 465. падающих под понятие терроризма. Однако ни в Российской Федерации, ни в мире в целом нет правового понятия терроризма.

В научной литературе как России, так и зарубежья до сих пор не разработано достаточно обоснованно само понятие терроризма. Принятие закона Российской Федерации «О борьбе с терроризмом» практически не внесло ясности в понятие «терроризм», равно как и в определение мер борьбы с ним. В результате, как пишет Т. Боголюбова, «в настоящее время понятие терроризма получает все более широкое толкование, что не только не соответствует целям борьбы с терроризмом, но и может привести к серьезным нарушениям прав и законных интересов граждан, к нагнетанию атмосферы страха и истерии и. к эскалации насилия» \

Было бы неверным считать, что теоретические аспекты террора не рассматривались в научной литературе. Представители самых разных отраслей науки обращались к проблемам террора. Достаточно назвать таких ученых, как Ю.М.Антонян, С.Е.Вицин, В.С.Верещетин, К.К.Горяинов, А.И.Гуров, Ю.Н.Демидов, А.Э.Жалинский, И.Е.Задорожнюк, А.П.Исиченко, И.И.Карпец, С.Г.Келина, М.П.Киреев, В.С.Комиссаров, Л.В.Кондратюк, С.В.Кудрявцев, В.В.Лунеев, А.В.Наумов, К.Ф.Шеремет, С.А.Эфиров, К.Н.Салимов, В.И.Замковой и М.З.Ильчиков и другие.

Несмотря на участие таких крупных ученых в изучении проблем терроризма, разработка организационно-правовых проблем борьбы с ним сдерживается отсутствием понятийного аппарата, неразработанностью вопросов механизма террора и др. Например, в литературе встречается деление террора на государственный и антигосударственный, но не дается понятия и критериев отнесения террористических актов к тому или иному виду террора. Сложность выработки понятийного аппарата, классификации и механизма развития террора заключается еще и в том, что разрушение социалистической формации привело к обесценению многих научных работ советского периода. Поскольку Россия «возвращается» в капитализм, возрастает значимость исто

1 Боголюбова Т. Борьба с терроризмом: уголовно-правовые проблемы // Уголовное право. 1999. № 1. С. 39. рического опыта борьбы с терроризмом в Российской империи. Это объясняется следующими обстоятельствами.

Во-первых, сложилось мнение, что Россия является родиной политического террора \ Даже террористические акты чеченских боевиков объясняются наличием таких их российских предшественников, как И.Каляев, Б.Савинков. Это уже имеет принципиальное значение.

Во-вторых, в Российской империи террор, начавшись с единичных террористических актов, привел к массовому партийно-охлократическому террору, который стал одной из основных черт политического режима. Это заставляет очень внимательно отнестись к проблеме террора в наши дни.

В-третьих, исторические данные об антигосударственном терроре в Российской империи в результате изучения дают возможность объективно на научной основе выявить механизм развития террора, ибо есть и начало, и конец этого процесса.

В-четвертых, Российская империя накопила значительный опыт борьбы с террором, который до сих пор практически не изучен и мало освещен. В советское время авторы работ по этим проблемам в основном «восхищались» действиями террористов и критически оценивали борьбу государства с революционно-террористическим движением.

Необходимо отметить, что проблемы революционно-террористического движения 2 в Российской империи довольно активно рассматривались в научной литературе. За годы советской власти проблемам деятельности организационно-террористических формирований различной политической «окраски» было посвящено много исследований. Деятельность органов внутренних дел по борьбе с терроризмом освещена в трудах таких видных ученых-правоведов, как Р.С.Мулукаев, В.М.Курицын, А.Я.Малыгин, И.В.Оржеховский и других. Однако они в основном исследовали органи

1 См.: Манько А. Из истории терроризма в России // Российская Федерация. 1995. № 15. С. 38—41.

2 Революционное движение в России, возникшее в 1861 году, можно разделить на два вида, революционно-пропагандистское, связанное с распространением революционных идей и революционной литературы, и революционно-террористическое, выражавшееся уже в создании различного рода боевых подразделений и совершении террористических актов. зационно-правовые аспекты деятельности органов внутренних дел в целом, не выделяя в достаточной мере проблемы борьбы с терроризмом. Исследования историков и юристов, затрагивающие проблемы деятельности полиции Российской империи по борьбе с революционно-террористическим движением, в основном носили критический характер, в негативном свете оценивая борьбу с политической преступностью, в том числе в виде террористических актов.

При всей разносторонности и продуктивности исследований различного рода проблем деятельности органов внутренних дел, в настоящее время очень остро ощущается необходимость фундаментального, системного по своему характеру и концептуального по содержанию исследования широкого комплекса криминологических проблем, связанных с предупреждением террора в Российской империи.

Цели и задачи исследования

Научная цель исследования — системное изучение криминологических проблем борьбы с антигосударственным терроризмом в Российской империи. Прикладная цель — исследовать роль государства в зарождении и развитии антигосударственного террора и борьбе с ним; механизм появления и последовательного распространения среди широких слоев населения экстремистских идей, создания и деятельности террористических формирований; выработку государственных мер борьбы с преступностью. Для достижения этих целей поставлены и в процессе исследования решались следующие научно-исследовательские задачи: изучение государственно-правовых и криминологических аспектов терроризма в трудах русских и зарубежных ученых: Н.Н.Алексеева, С.А.Корфа, Н.И.Лазаревского, В.Ф.Дерюжинского, Г.Еллинека, В.М.Гессена и др., чьи работы получили значительное распространение в России; рассмотрение проблемы государства и его составляющих (власть, территория, народ) с точки зрения функциональной значимости различных государственных институтов и их влияния на развитие террора; исследование механизма зарождения и последовательного распространения экстремистских целеформирующих и организационно-объединяющих идей в различных социально-политических, экономических и иных условиях; изучение механизма создания, организации и деятельности различного рода террористических формирований, рассмотрение деятельности верховной государственной власти по выработке организационно-правовых мер борьбы с антигосударственным терроризмом; оценка государственного механизма борьбы с терроризмом; изучение основных направлений развития субъектов антитеррора; обобщение опыта выработки мер предупреждения антигосударственного террора; введение в научный оборот новой информации о криминологических проблемах развития антигосударственного терроризма в Российской империи и выработка нового взгляда на историю и механизм развития революционного террористического движения.

Особое значение имеют практические аспекты исследования. Ретроспективная оценка мер, вырабатывавшихся для борьбы с терроризмом в Российской империи, в условиях развивающегося капитализма дает возможность оценить возможность использования подобных мер в современных условиях.

Объект и предмет исследования

Необходимость рассмотрения широкого круга проблем, составляющих цели и задачи исследования, потребовала четкого определения объекта и предмета исследования, его методологии и логики, соответствующей эмпирической базы.

Объектом исследования является Российское государство и его деятельность по борьбе с терроризмом; содержание и виды предупреждения терроризма в дореволюционной России.

Предметом исследования стали Российское государство, его составные части, роль в появлении и развитии терроризма; механизм антигосударственного террора, криминологические проблемы борьбы с антигосударственным терроризмом в дореволюционной России (в период 1861—1917 гг.).

Методологическая база исследования представлена современными методами научного познания социальных явлений, методами анализа, синтеза, диалектическим, историческим. Логика их применения основана на попытке интегрировать методологические подходы различных дисциплин, таких как теория права и государства, история государства и права, криминология, конфликтология, к изучению процессов антигосударственного терроризма и выработки мер борьбы с ним.

Теоретической основой исследования послужили труды правоведов различных школ и направлений: Н.Н.Алексеева, С.А.Корфа, Г.Еллинека, Н.И.Лазаревского, В.М.Гессена, В.Ф.Дерюжинского, а также теоретиков антигосударственного террора П.Л.Лаврова, П.Н.Ткачева и других. В своих выводах и предложениях диссертант опирался на труды современных ученых, которые внесли значительный вклад в разработку теоретических аспектов террора и изучение истории органов внутренних дел по борьбе с терроризмом. В их числе такие ученые, как А.И.Алексеев, Ю.М.Антонян, А.В.Борисов, В.С.Ве-рещетин, А.И.Гуров, Ю.Н.Демидов, Р.И.Долгова, С.В.Дьяков, А.Э.Жшганский, И.Е.Задорожнюк, И.Н.Зубов, И.И.Карпец, С.Г.Келина, М.П.Киреев, В.С.Комиссаров, А.Г.Корчагин, В.Н.Кудрявцев, Н.Ф.Кузнецова, В.В.Лунеев, А.Я.Малыгин, Р.С.Мулукаев, А.В.Наумов, К.Ф.Шеремет, С.А.Эфиров, Р.А.Сабитов, К.Н.Салимов, Н.А.Стручков, Т.Н.Радько, В.И.Замковой и М.З.Ильчиков и другие.

Эмпирическая база включает в себя: а) прикладные результаты исследований, выполненных соискателем самостоятельно, а также совместно с другими в соответствии с планами работ Государственной Думы, ВНИИ МВД РФ, МВД РФ; б) содержательный анализ законодательных и иных нормативных актов Российской империи, а также зарубежного законодательства конца XIX — начала XX века; в) нормативная база и аналитические материалы МВД Российской империи и его структурных подразделений: Департамента полиции, Отдельного корпуса жандармов; г) анализ деятельности идеологов революционно-террористического движения: П.Л.Лаврова, П.Н.Ткачева, В.И.Ленина, Г.В.Плеханова и других; д) судебные документы рассматриваемого периода, связанные с революционно-террористическим движением; е) мемуары и воспоминания самих участников революционно-террористического движения; ж) материалы средств массовой информации по исследуемой проблеме в рассматриваемый периода.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые в юридической литературе предпринята попытка фундаментального, системного по характеру и концептуального по содержанию исследования государственно-правовых, историко-правовых и криминологических аспектов развития антигосударственного терроризма в Российской империи и выработки мер борьбы с ним.

Впервые рассматривается само понятие антигосударственного терроризма; характеристика государства и его роли в борьбе с терроризмом. Ранее в криминологической и теоретико-правовой литературе не показывался механизм развития антигосударственного террора, создания и деятельности террористических формирований. Большое внимание в исследовании уделяется анализу видов и механизма генерирования экстремистских идей, реализация положений которых невозможна в рамках существующего правового поля. Автор вводит в научный оборот значительный по объему понятийный аппарат, связанный с антигосударственным террором, с механизмом генерирования экстремистских идей, с механизмом создания и деятельности террористических формирований.

В исследовании показан механизм использования религиозных институтов в развитии террора на территории Российской империи; исследуется роль культуры в государственной жизни и ее влияние на размах террора; делается попытка оценки роли русской интеллигенции в развитии террора.

Проблема терроризма в современной России представлена качественно новым криминальным феноменом в развитии преступности. Терроризм из единичных актов превратился в деятельность военно-террористических формирований на территории Чечни, посягающую уже на территориальную целостность России.

За последние несколько лет в России разработан целый ряд законов, направленных в той или иной мере на борьбу с терроризмом. Основным из них является Федеральный закон «О борьбе с терроризмом». Однако теоретическая неразработанность многих положений, связанных с террором, значительно сдерживает выработку организационно-правовых мер борьбы с терроризмом. В этой связи значительно возрастает значимость исторического опыта дореволюционной России.

Положения, выносимые на защиту:

1. Российская империя, представляя собой самодержавную монархию, формировалась как за счет саморазвития, так и путем присоединения территорий других этносов, административно-государственных образований, государств. То есть, самим механизмом формирования Российской империи создавались основы развития будущего сепаратизма и терроризма.

В Российской империи к концу XIX — началу XX века стали проявляться объективные процессы разрушения самодержавия, актуализировались проблемы перехода его к конституционной монархии. Самодержавный механизм государственной власти не смог выработать адекватных организационно-правовых мер противодействия террору, порожденных этими процессами.

2. Император как носитель верховной власти, наделенный законодательными, исполнительными и иными функциями, сосредоточивший верховное управление в своих руках, оказался неэффективным институтом власти.

Поэтому самодержавная власть, сам император, правящий дом, представители верховной власти стали притягательными объектами антигосударственного террора.

Вся государственная и политическая элита государства, будучи структурой «управления подчиненного», стала объектом антигосударственного террора. В то же время она не смогла эффективно реализовать предоставленные ей организационно-правовые полномочия для защиты самодержавия. Министры, генерал-губернаторы, наделенные большими полномочиями, не смогли обеспечить надлежащее противодействие распространению на территории России экстремистских идей, созданию и деятельности организационно-террористических формирований.

3. Отдельные составные части государства могут быть объектом либо целью антигосударственного террора, либо одновременно тем и другим. Выбор объектов террора и террористического акта определяется их местом в структуре государства. Необходимость достижения целей, вытекающих из экстремистских идеей, как правило, предполагает изменения во всем государстве (либо на части его территории) формы правления, изменения политического режима, системы нормативно-правового регулирования и др.

4. Масштабы проявления антигосударственного терроризма во многом определяются государственной властью, ее готовностью к регулированию политико-экономических процессов, выработке мер нормативно-правового и организационно-тактического противодействия террору. Государство не может не защищаться от антигосударственного террора. В целях своего самосохранения государство должно принимать необходимые организационно-правовые меры противодействия террору. Нарастание антигосударственного террора должно повлечь за собой последовательное изменение и совершенствование нормативно-правовой базы борьбы с терроризмом; совершенствование организационно-структурного построения, форм и методов деятельности непосредственных субъектов антитеррора. Самодержавная монархия не смогла выработать и реализовать нормативно-правовые и иные адекватные характеру угрозы меры борьбы с терроризмом.

5. Антигосударственный терроризм тесно связан с социальными характеристиками государства, этническим составом населения, уровнем развития культуры страны и ее регионов, конфессиональной принадлежностью населения и позицией официальных религий.

6. Антигосударственный терроризм представляет собой регулируемый криминально-политический процесс, направленный на разрушение государства. В основе антигосударственного террора лежит экстремистская целе-формирующая и организационно-объединяющая идея, которая целенаправленно внедряется в сознание значительного числа людей. Восприятие и востребованность идеи во многом зависит от социально-политического, социально-экономического, социально-культурного и иных характеристик общества.

7. Создание и деятельность террористических структур происходит в соответствии с определенными закономерностями, знание которых позволяет вырабатывать механизм противодействия террору. В Российской империи были использованы механизмы создания организационно-террористических формирований различной идеологической направленности: политические, этнонационалистические, религиозные, анархистские, которые можно назвать классическими.

8. Конкретные характеристики антигосударственного терроризма тесно связаны с формой государства, формой правления, формой государственного устройства, политическим режимом, геополитическим положением, географическими особенностями территории, социально-национальным составом населения, внутренней и внешней политикой, состоянием социальной среды разного уровня. Все эти факторы тесно связаны между собой и могут оказывать различное влияние на развитие терроризма.

Теоретическое значение диссертационного исследования

Проблемы, поднятые в диссертации, еще не были предметом комплексного исследования. В связи с этим объем, уровень и содержание поставленных задач позволяют считать данное исследование новым научным направлением и определенным вкладом в развитие криминологии. Исследование определяется комплексной разработкой вопросов взаимосвязи характеристик государства и террора; механизма развития антигосударственного террора в Российской империи; выработкой соответствующего понятийного аппарата. Несмотря на то что исследование проводилось на исторических материалах, полученные результаты отражают объективный характер развития антигосударственного терроризма и могут быть использованы при анализе процессов развития антигосударственного террора в современных условиях. Кроме того, выработанный автором понятийный аппарат применим и для исследования современных проблем терроризма.

Практическая значимость исследования имеет комплексный характер. В научный оборот введены новые источники, которые значительно расширяют историко-правовую и информационную базу исследований. Внесен вклад в выработку понятийного аппарата антигосударственного террора. Полученные результаты могут быть использованы в учебно-научном процессе, при проведении криминологического анализа и прогноза развития антигосударственного терроризма в современных условиях; в разработке нового законодательства по защите государства от антигосударственного терроризма.

Апробация результатов исследования. Теоретические положения и результаты исследования использовались при разработке проекта федерального закона «О борьбе с терроризмом» в Государственной Думе Совета Федерации; проекта концепции о совершенствовании органов внутренних дел на транспорте; криминологических прогнозов развития антигосударственного терроризма в современной России; в процессе ведения международных переговоров, проводившихся Управлением международного сотрудничества МВД России, а также при разработке рабочей программы нового спецкурса «Терророло-гия», внедренного в учебный процесс Воронежского института МВД России.

Результаты исследования также докладывались на международной научно-практической конференции в Санкт-Петербургской академии МВД России 25 июля 1997 г.; в Академии ФСБ России на научно-практической конференции «Актуальные проблемы борьбы ФСБ России и МВД России с терроризмом, организованной преступностью и коррупцией в современных условиях» в 1997 г.; на межведомственной научно-практической конференции в г. Ижевске «Актуальные проблемы борьбы с незаконным оборотом оружия в условиях переходного периода» в 1998 г.; на семинаре-конференции в г. Якутске «Проблемы обеспечения безопасности на объектах транспорта и пути ее улучшения» 27 января 1998 г.; на международной научно-практической конференции в Санкт-Петербургском университете МВД России «МВД России — 200 лет» 28 мая 1998 года; на международной научно-практической конференции в Орловском институте МВД России 20 января

1999 г. «Правоохранительная деятельность на транспорте: итоги и перспективы»; на международной научно-практической конференции в С.-Петербургском университете МВД России: «Компьютерная преступность: состояние, тенденции и превентивные меры ее профилактики» 12 февраля 1999 г.; на заседании «круглого стола» в Институте научной информации по общественным наукам РАН 17 ноября 1999 г. «Информационные и интеллектуальные ресурсы в борьбы с международным терроризмом»; на III Всероссийской научно-практической конференции в Воронежском институте МВД России 19 декабря 1999 г. «Организационно-правовые и информационно-технические проблемы обеспечения безопасности в современных условиях»; на второй епархиальной медико-педагогической конференции в Задонском монастыре «Миссия церкви на рубеже тысячелетий» 15 декабря 1999 г.; на научно-практической конференции в институте международного права и экономики имени А.С.Грибоедова и ВНИИ МВД России «Проблемы борьбы с терроризмом» 21 марта 2000 г.; на межвузовской научно-практической конференции в Воронежском институте МВД России «Актуальные проблемы борьбы с преступностью в современных условиях» 20 апреля 2000 г.; на международной научно-практической конференции «Россия, XXI век — антитеррор» 9 ноября

2000 г.; опубликованы в 34 научных трудах автора, в том числе в четырех монографиях, трех сборниках документов и материалов.

16

Похожие диссертационные работы
по специальности «Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право», 12.00.08 шифр ВАК
Министерство внутренних дел Российской Федерации как структурно-функциональный элемент механизма антитеррористической деятельности: теоретико-правовой анализ
2008 год, кандидат юридических наук Гапон, Александр Александрович
Уголовно-правовые средства противодействия терроризму
2008 год, кандидат юридических наук Ивлиев, Сергей Михайлович
Терроризм как неконвенциональная форма политической деятельности: Опыт, проблемы и пути противодействия
2005 год, доктор политических наук Чичулин, Николай Александрович
Терроризм в контексте социальных процессов современности
2002 год, кандидат социологических наук Гурба, Владимир Николаевич
Современный международный терроризм как угроза национальной безопасности России
2007 год, кандидат политических наук Политов, Сергей Иванович
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме «Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право», Литвинов, Николай Дмитриевич
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование криминолого-исторических проблем борьбы с антигосударственным терроризмом в Российской империи в пореформенный период позволяет сформулировать ряд выводов.

1. Российская империя в конце XIX — начале XX века представляла собой развитую самодержавную монархию, вся полнота власти в которой принадлежала Императору и Правящему Дому. Император обладал абсолютной властью и имел рычаги влияния на происходящие в империи политико-экономические процессы. Уровень развития антигосударственного терроризма в Российской империи во многом объясняется объективной и субъективной неспособностью Императора и Правящего Дома вырабатывать и проводить криминологическую политику на территории империи. Правящий Дом Романовых и Император несут ответственность за развитие в России антигосударственного террора, гражданской войны и иностранной военной интервенции, уничтожение миллионов граждан; разрушение экономики и т.п. В этой связи возникает недоумение по поводу попыток наследников Дома заявлять права на Российский Престол.

2. В исторической литературе и публицистике часто высказывается мнение о том, что Российская империя и Россия являются родиной международного террора.

В рассматриваемый период ряд зарубежных государств использовали террор как криминальную форму международной политики для «корректировки» внутренней и внешней политики империи. Террор на территории России во многом носил заказной характер. Основные лидеры организационно-террористических формирований проходили подготовку на территориях зарубежных государств. Государства-«заказчики» осуществляли внешнее финансирование и материально-техническое снабжение организационно-террористических формирований. На территории зарубежных государств находились различного рода базовые центры террористических формирований. Зарубежные государства осуществляли информационное сопровождение и информационную защиту русских террористов. Следовательно, организационно-террористическое движение на территории Российской империи следует рассматривать как вид криминально-интервенционистского вмешательства зарубежных государств во внутреннюю политику империи, а саму империю — как полигон развития антигосударственного террора зарубежных стран. В настоящее время на территории республик Северного Кавказа также происходит интервенционистское вмешательство ряда стран исламского региона во внутренние дела России. В приложениях 11—13 даются схемы внешнего финансирования зарубежными исламскими центрами чеченских организационно-террористических формирований (схемы предоставлены Управлением международного сотрудничества МВД России).

3. В основе антигосударственного террористического движения лежали политические, этно-националистические, религиозные и анархистские идеи.

Основная часть идей имела зарубежное происхождение и «инъецировалась» в сознание населения империи в целях выработки у него криминальных мотиваций: идеи социализма и коммунизма; анархизма; этно-эгоизма, клерикальные католические и мусульманские идеи рождались за рубежом. В рассматриваемый период был отработан механизм принудительного «инъецирования» эксцитативных (возбуждающих) идей в сознание населения. На начальном этапе развития революционного движения правящие круги империи смогли понять опасность экстремистских идей: но за весь рассматриваемый период государство не смогло выработать мер противодействия экстремистским идеям. Одной из причин этого стало как непонимание опасности для самодержавия экстремистских социалистических идей, так и отсутствие в механизме государственной власти идеологических структур.

На наш взгляд, требует изучения механизм последовательного, целенаправленного распространения различных этносоциальных групп населения экстремистскими идеями, а также механизм их восприятия, уровень «доверчивости» (социальной виктимности) населения. Знание такого механизма даст возможность государству противодействовать распространению экстремистских идей.

4. Происходившие на территории империи политико-экономические процессы положили начало самоохранительному забастовочному движению.

Бурное развитие экономики и промышленности привело к разрыву между степенью эксплуатации и уровнем нормативно-правового регулирования трудовых взаимоотношений работодателя и работника. А это привело к зарождению мощного социального конфликта, где широкие слои трудового населения вынуждены были выступать в роли субъекта-агрессора. Значительные слои населения вынуждены были путем активного протеста обращать внимание Правящего Дома и политической элиты на необходимость организационно-правовой защиты интересов широких слоев населения. А это повлекло за собой изменение криминологической ситуации в стране; рост востребованности экстремистских идей, повышение уровня социальной доверчивости (социальной виктимности) значительных слоев населения. В результате самоохранительное забастовочное движение переросло в политическое, которое приняло формы массового (баррикадного, аграрного и др.) террора.

5. В структуре органов государственной власти должностные лица обладают различной степенью функциональной связи с объектом социального конфликта.

Можно выработать методы, механизм криминологического прогнозирования террористических актов против отдельных должностных лиц либо объектов социального конфликта. Чем выше должностное положение лица, участвующего в деятельности либо в защите объекта социального конфликта, чем социально и экономически значимее объект покушения, тем притягательнее он для совершения террористических актов. По объекту покушения террористические акты можно разделить на верховные; элитные; функциональные; дезорганизационные; деморализационные и др. Знание механизма функциональной притягательности объекта, определение роли конкретного объекта в целеобеспечивающем объекте помогает вырабатывать меры предупреждения террористических актов.

6. Развитию сепаратизма и антигосударственного терроризма в значительной мере способствовало геополитическое положение империи.

Формирование империи за счет присоединения территорий с «чужими» этносами при отсутствии выверенной национальной политики всегда создает предпосылки для развития сепаратизма и терроризма. Не случайно антигосударственный террор принимал наиболее непримиримые формы на территории Царства Польского и Финляндии, где имелись свои государства до присоединения к империи.

7. Уровень развития терроризма в империи был тесно связан с количественными и качественными характеристиками территории, степенью проницаемости границ и государственной территории.

Изменение качественных характеристик территории создавало предпосылки для обострения социальных конфликтов. Высокий уровень криминальной проницаемости государственных границ способствовал внешнему снабжению террористических формирований, перемещению самих террористов.

8. Развитию антигосударственного терроризма в значительной мере способствовал рост общего образования населения и особенно — образования тех этносов, которые ранее не имели своего литературного языка.

Развитие системы образования в империи, резкое увеличение учебных заведений, появление значительного количества молодежи в столичных и промышленных городах при отсутствии организационно-воспитательной работы с нею способствовало насыщению молодежи экстремистскими идеями. В последующем многие выпускники вузов способствовали развитию террористического движения. Функциональная связь между образовательным уровнем населения и развитием террора прослеживается на территории Украины и Литвы. Резкий рост образования способствовал появлению чувства «величия малых народов», предъявления претензий империи.

9. Империя сумела накопить значительный опыт в борьбе с терроризмом.

В конце XIX, и особенно в начале XX века на разрушение самодержавия были задействованы значительные организационные и финансовые силы. Несмотря на многие недостатки, империя сумела организовать борьбу с терроризмом и провести ее за короткий период. В империи накоплен значительный опыт борьбы с терроризмом, который не потерял своей значимости до настоящего времени.

АПРОБАЦИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Статьи

Антигосударственный терроризм в Российской империи: оружие и тактика // Сборник материалов межведомственной научно-практической конференции «Актуальные проблемы борьбы с незаконным оборотом оружия в условиях переходного периода». М.: Юридический институт МВД России, 1998. С. 13—17.

Антигосударственный терроризм: понятие и виды // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2000. № 1 (5). С. 39—48.

Антигосударственный терроризм: понятие и подходы // Проблемы борьбы с терроризмом в России на современном этапе: Сборник научных докладов. Владимир: Владимирский филиал РИПЭ, 1996. С. 40—46.

Базовые центры терроризма // Закон и право. 2000. № 2. С. 12—15.

Борьба с терроризмом в современной России: проблемы и парадоксы // Власть. 1997. № 9.

Ведущий слой и правящая группа в структуре антигосударственного террора // Вестник Воронежского института МВД России. Воронеж. 1999. № 3 (5). С. 25—31.

Зарождение оперативно-розыскной деятельности и предупреждение терроризма в Российской империи // Вестник Воронежского института МВД России. 2000. № 1 (6). С. 140—143.

Каким быть закону «О борьбе с терроризмом» // Борьба с организованной преступностью и терроризмом: Труды Академии управления МВД России. М., 1998. С. 217—225. (В соавторстве).

Криминологический прогноз развития антигосударственного терроризма // Проблемы борьбы с терроризмом и коррупцией: Международный информационный бюллетень ИНИОН РАН. Апрель 2000 г. С. 21—24.

Обеспечение защиты особо важных лиц от диверсионно-террористических актов на железных дорогах Российской империи // Противодействие терроризму на железных дорогах Российской империи: Документы и материалы. М., 1999. С. 49—51.

Об особом статусе органов внутренних дел на транспорте и возможных путях совершенствования их деятельности в борьбе с преступностью и терроризмом // Материалы международной научно-практической конференции «Правоохранительная деятельность на транспорте: итоги и перспективы». Орел: Орловский юридический институт, 1999. С. 59—65. ( В соавторстве).

Общественное движение как фактор развития антигосударственного терроризма в Российской империи и на железнодорожном транспорте // Противодействие терроризму на железных дорогах Российской империи: Документы и материалы М., 1999. С. 64—95.

Основные направления борьбы с антигосударственным терроризмом в современной России // Сборник материалов научно-практической конференции Академии ФСБ России «Актуальные проблемы борьбы ФСБ России и МВД России с терроризмом, организованной преступностью и коррупцией в современных условиях». М.: Академия ФСБ России, 1997.

Проблемы взаимодействия субъектов антитеррора в Российской империи // Российские спецслужбы: история и современность: Сборник депонированных статей. М.: Академия ФСБ, 1999. С. 112—134.

Проблемы нормативно-правового регулирования противодействия террору // Организация борьбы с терроризмом в современной России. Воронеж: ВИ МВД России, 2000. С. 2—15. (В соавторстве).

Прогноз развития терроризма в современной России // Проблемы борьбы с терроризмом: Материалы научно-практической конференции. Москва: МИЭП, 2000. С. 46—55.

Развитие органов внутренних дел на транспорте в дореволюционной и современной России II Материалы международной конференции «Правоохранительная деятельность на транспорте: итоги и перспективы». Орел: Орловский юридический институт МВД России, 1999. С. 173—181. (В соавторстве).

Развитие системы специальных субъектов антитеррора и оперативно-розыскной деятельности в Российской империи в конце XIX — начале XX века // Вестник Воронежского института МВД России. 2000. № 1 (6). С. 143—146.

Региональные аспекты противодействия развитию антигосударственного терроризма // Материалы второго семинара-конференции «Проблема обеспечения безопасности на объектах транспорта и пути ее улучшения». М.: Юристь, 1998. С. 197—202.

Роль и место транспортной милиции в обеспечении национальной безопасности России // 80 лет транспортной милиции: история и современность: Материалы научно-практической конференции: М.: МЮИ МВД России, 1999. С. 55—63.

Самодержавная власть и антигосударственный терроризм в Российской империи // История государства и права. 2000. № 1. С. 8—12.

Самодержавный монарх Российской империи в структуре антигосударственного терроризма // Вестник Воронежского института МВД России. 1999. № 3 (5). С. 18—25.

Террорология — наука о терроре // Террорология: Библиографический указатель к спецкурсу. Воронеж: ВИ МВД России, 2000. С. 2—6.

Трассологические особенности идентификации вредоносных программ // Материалы международной научно-практической конференции «Компьютерная преступность: состояние, тенденции и превентивные меры ее профилактики». С.-Петербург: С.-Петербургский университет МВД России, 1999. (В соавторстве).

Характеристика убийства Александра II в периодической печати // Вестник Воронежского института МВД России. 1999. № 3 (5). С. 32—37.

Этиология антигосударственного терроризма в современной России. Перспективы развития // Материалы второго семинара-конференции «Проблема обеспечения безопасности на объектах транспорта и пути ее улучшения». М.: Юристь, 1998. С. 228—241. (В соавторстве).

Монографии, рабочая программа, библиографический указатель

Кавказский террор в Российской империи. М.: Голос, 1999. 141 с. (В соавторстве).

Организация борьбы с терроризмом в Российской империи: Документы и материалы. Воронеж: ВИМВД России, 2ООО. 215 с. (В соавторстве).

Противодействие терроризму на железных дорогах Российской империи: Сборник документов и материалов. М.: Голос, 1999. (В соавторстве).

Развитие оперативно-розыскной деятельности в борьбе с терроризмом в Российской империи: Документы и материалы. Воронеж: ВИ МВД России, 2000. 131 с.

Роль идеи в развитии антигосударственного терроризма: Монография. Воронеж: ВИМВД России, 1999. 118 с.

Террористические организации: формирование и деятельность. Монография. М.: Голос, 1999. 219 с.

Террорология: Библиографический указатель. Воронеж: ВИ МВД России, 2000. 34 с.

Террорология: Рабочая программа спецкурса. Воронеж: ВИ МВД России, 2000. 11 с.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
доктор юридических наук Литвинов, Николай Дмитриевич, 2000 год
1. Официальные документы и нормативные акты

2. Всеподданнейший отчет о действиях военно-полицейского управления в Царстве Польском. За 1865 год. Варшава, 1866. 214 с.

3. Доклад комиссии, избранной Советом императорского Московского университета 28 февраля 1901 года для выяснения причин студенческих волнений и мер к упорядочению университетской жизни. М., 1901. 238 с.

4. Законы о полиции. Законы административные, положения о судеб-но-следственных и исполнительных действиях чинов полиции / Сост. Н.Волков. М.: Правоведение, 1910. 680 с.

5. Записка об украинском движении за 1914—1916 годы с кратким очерком истории этого движения как сепаратистско-революционного течения среди населения Малороссии. Спб., 1916. 78 с.

6. Записки по истории революционного движения. Для курсов при штабе Отдельного корпуса жандармов. 1912—1913 гг. Спб.: Типография Штаба Отдельного корпуса жандармов, 1913. 203 с.

7. Записки по истории революционного движения в России (до 1913 г.) / Составил подполковник Ф.Ф.Рожанов. Спб.: Изд. Департамента полиции, 1913. 510 с.

8. Инструкция агентам наружного наблюдения, наряжаемым на ж.-д. станции и пароходные пристани в районе Высочайшего пребывания. Спб., 1914.4 с.

9. Инструкция по осмотру владений, выходящих на пути Высочайших проездов. Спб., 1914. 4 с.

10. Инструкция полицейским надзирателям при отделении по охранению общественной безопасности и порядка в Москве. Б.м., б.г. 15 с.

11. Инструкция чинам секретной охраны при проследовании Их Императорских Величеств по г.Москве. М.: Тип. градоначальства, 1912. 16 с.

12. Инструкция чинам уездной полиции Костромской губернии по охране их Императорских Величеств во время Высочайшего путешествия по реке Волге в пределах Костромской губернии. Кострома, 1913. 13 с.

13. Краткий очерк существующих в городе Варшаве и Привислинском крае антиправительственных организаций с указанием на их программы, тактику и взаимные отношения. Варшава, 1912. 29 с.

14. Краткий систематический свод действующих законоположений и циркулярных распоряжений, относящихся до обязанностей чинов губернских жандармских управлений по наблюдению за местным населением и по производству дознаний. Спб., 1903. 378 с.

15. Краткие списки высших чинов Министерства внутренних дел, подведомственных ему учреждений и чиновников особых поручений при министре. С 20 мая 1905 г. по июль 1917 г. Б.м., б.г. 144 с.

16. Материалы по пересмотру установленных для охраны государственного порядка исключительных законоположений. II: Разъяснение и дополнение Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия. Спб., 1905. 156 с.

17. Материалы по пересмотру установленных для охраны государственного порядка исключительных законоположений. IV. Спб., 1905. 115 с.

18. Материалы по пересмотру установленных для охраны государственного порядка исключительных законоположений. VII. Дополнительные данные и справки. Спб., 1905. 187 с.

19. Материалы по пересмотру установленных для охраны государственного порядка исключительных законоположений. VIII. Дополнительные данные и справки. Спб., 1905. 210 с.

20. Материалы по пересмотру установленных для охраны государственного порядка исключительных законоположений. XI. Спб., 1906. 66 с.

21. Материалы по пересмотру установленных для охраны государственного порядка исключительных законоположений. XI. Дополнительные указания. Спб., 1906. 28 с.

22. Обзор важнейших дознаний, возникших в разных местностях империи в 1898 году. Б. м, б. г. 78 с.

23. Обзор важнейших дознаний, производившихся в жандармских управлениях империи по делам о государственных преступлениях за время с 1 октября 1881 г. по 1-е января 1882 г. Т. 1. Спб., 1882. 63 с.

24. Обзор важнейших дознаний, производившихся в жандармских управлениях империи по делам о государственных преступлениях за время с 1 октября 1881 г. по 1-е января 1882 г. Т. 2. Б.м., б.г. 32 с.

25. Обзор важнейших дознаний, производившихся в жандармских управлениях империи по делам о государственных преступлениях за 1900 год. Б.м., б.г. 72 с.

26. Обзор важнейших дознаний, производившихся в жандармских управлениях за 1901 год. Ростов-на-Дону, б.г. 115 с.

27. Обзор важнейших дознаний, производившихся в жандармских управлениях за 1902 год. Ростов-на-Дону, 1906. 124 с.

28. Общий состав управлений и чинов Отдельного корпуса жандармов на 1883 г. Спб., 1883. 238 с.

29. Общий состав управлений и чинов Отдельного корпуса жандармов на 1916 г. Спб., 1916. 264 с.

30. Основные Государственные законы // Междодумье. Вып. 1: Сборник материалов для характеристики политического положения перед созывом второй Думы / Сост. А.Н.Брянчанинов. Спб., 1907. С. 44—67.

31. Памятная книжка помощника начальника штаба Отдельного корпуса жандармов. Б.м., б.г. 935 с.

32. Сборник узаконений для руководства чинов полиции и жандармов. Спб.; М., 1875. 297 с.

33. Сборник узаконений, постановлений и распоряжений, касающихся полиции. Спб.: Тип. А.А.Краевского, 1869. 768 с.

34. Сборник узаконений и распоряжений правительства, касающихся обязанностей полиции. Спб., 1880. 1200 с.

35. Сборник циркуляров и инструкций МВД. Т. 1. Спб., 1854. 991 с.

36. Сборник циркуляров и инструкций МВД. Т. 8. Спб., 1854. 837 с.

37. Свод военных постановлений 1869 г. Раздел V. Изд. 2. Спб., 1890.318с.

38. Свод узаконений, распоряжений и указаний для нижних чинов жандармских полицейских управлений железных дорог. Дополнен по 1 июля 1891 г. Спб., б.г. 278 с.

39. Список чинов Департамента полиции. Спб., 1913. 335 с.

40. Справка о положении уголовного сыска в империи и мерах его развития. Спб., 1913. 78 с.

41. Уголовное уложение. 22 марта 1903 г. / Издание Н.С.Таганцева. Спб., 1904.476 с.

42. Уголовное уложение (Статьи, введенные в действие). Спб., 1909.217 с.

43. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. 1885 года / Издано Н.С.Таганцевым. Спб., 1892. 328 с.

44. Устав о предупреждении и пресечении преступлений. Спб., 1890.78 с.

45. Хроника социалистического движения в России. 1878 — 1887: Официальный отчет. М., 1906. 217 с.

46. Распоряжение Правительства Российской Федерации № 892 от 8 июня 1996 года: «Об исполнении указа Президента Российской Федерации от 7 марта 1996 г. № 338 «О мерах по усилению борьбы с терроризмом» // СЗ РФ. 1996. №26. Ст. 3155.

47. Указ Президента Российской Федерации от 7 марта 1996 г. N° 338 «О мерах по усилению борьбы с терроризмом».

48. Указ Президента Российской Федерации от 10 января 2000 года «О концепции национальной безопасности Российской Федерации».

49. Федеральный закон РФ от 25 июля 1998 г. «О борьбе с терроризмом» // Российская газета. 1998. 04 авг.

50. Диссертации и авторефераты21 .Будницкий О.В. Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (Вторая половина XIX — начало XX в.): Автореф. дис. . д-ра ист. наук. М., 1998. 49 с.

51. Витюк В.В. Социальная сущность и идейно-политические концепции современного левого терроризма: Автореф. дис. . д-ра философ, наук. М., 1985. 48 с.

52. Деревнина Т.Г. III Отделение и его место в системе государственного строя абсолютной монархии в России (1826—1855) / Автореф. дис. . канд. ист. наук. М.: МГУ, 1973. 16 с.

53. Зубов И.Н. Государственно-правовые и организационные проблемы функционирования и развития системы МВД России: Дис. . д-ра юрид. наук. СПб., 1999.390 с.

54. Киреев М.П. Борьба с терроризмом на воздушном транспорте (уго• ловно-правовые и криминологические аспекты): Дис. . д-ра юрид. наук. М.: Академия МВД России, 1995. 392 с.

55. Кривенький В.В. Анархисты в революции 1905—1907 гг.: Автореф. дис. . канд. истор. наук. М., 1990. 16 с.

56. Миролюбов А.А. Политический сыск России в 1914—1917 гг.: Автореф. дис. . канд. истор. наук. М.: МГИА, 1988. 16 с.

57. Ю.Романов Н.П. Политический экстремизм как угроза безопасности страны: Автореф. дис. . д-ра политич. наук. М.: МПГУ, 1997. 48 с.

58. Тяжелов П.П. Крестьянское движение в Воронежской губернии в период революции 1905—1907 гг.: Дис. . канд. истор. наук. Воронеж, 1950. 139 с.

59. Чурков Б.Г. Социально-философские аспекты современного терроризма: Автореф. дис. . канд. философ, наук. М.: МПГУ, 1993. 17 с.

60. Монографии, справочники, мемуары А

61. ЗЛ.Аврех А .Я. П.А.Столыпин и судьбы реформ в России. М., 1991.

62. Аврех А.Я. Столыпин и Третья Дума. М., 1968. 298 с.

63. Агафонов В.К. Заграничная охранка. Б.; М., 1918. 156 с.

64. Адрианов С.А. Министерство внутренних дел: Ист. очерк (1802— 1901). Спб., 1901.230 с.

65. Аксючиц В.В. Идеократия в России. Метаморфозы богоборческого режима. М.: Выбор, 1995. 176 с.

66. Алексеев И.В. История одного провокатора. М., 1925.

67. Алексеев А.И. Криминология: Курс лекций. М.: Щит-М, 1998. 339 с.

68. Алексеев Н.Н. Теория государства. Теоретическое государствоведе-ние. Государственное устройство. Государственный идеал. Белград: Издание Евразийцев, 1931. 258 с.

69. Алисов П. Великая казнь. Лондон, 1881. 13 с.

70. Алмазов П. Наша революция. (1902—1907): Исторический очерк. Киев, 1908. 483 с.

71. З.И.Андрей Иванович Желябов и Софья Львовна Перовская (Биографические очерки). Спб., 1906. 62 с.

72. Анисимов Н.Н. Борьба большевиков против политической тайной полиции самодержавия (1903—1917 гг.). Свердловск, 1989. 173 с.

73. З.Антонов В.Ф. Революционное народничество: Пособие для учителей. М.: Просвещение, 1965. 260 с.

74. Антонян Ю.М., Горинов В.В., Саблина JI.C. Преступники с умственной отсталостью. М., 1992. 99 с.

75. Антонян Ю.М. Психология убийства. М.: Юристь, 1997. 304 с.

76. ЗЛб.Антонян Ю.М. Преступная жестокость. М., 1994. 206 с.

77. Антонян Ю.М. Терроризм: Криминологическое и уголовно-правовое исследование М.: Щит-М, 1998. 306 с.

78. Анучин Е. Исторический обзор развития административно-политических учреждений в губерниях России с 1775 г. до последнего времени. Спб., 1872. 179 с.

79. Аптекман О.В. Из истории революционного народничества. «Земля и Воля» 70-х годов (По личным воспоминаниям). Изд. Сурат, 1906. 184 с.

80. Арон Р. Демократия и тоталитаризм / Пер. с франц. М.: Текст, 1993.215 с.

81. Архив «Земли и Воли» и «Народной Воли». М.: Изд-во Общества политкаторжан, 1932. 154 с.

82. Ашенбреннер М.Ю. Военная организация «Народной Воли» и другие воспоминания, М.: Изд-во Общества политкаторжан, 1924. 200 с.

83. Ашешов Н. Софья Перовская: Материалы для биографии и характеристики. Пг.: Госиздат, 1920. 143 с.Б

84. Бабурин С.Н. Территория государства. Правовые и геополитические проблемы. М., 1997. 489 с.

85. Бакай М. О разоблачителях и разоблачительстве (письмо к В.Бурцеву) / Со вступит, статьей Л.П.Меныцикова. Нью-Йорк, 1912. 64 с.

86. Бакуновский А. Справочная книга для чинов полиции на 1900 год. М., 1900. 292 с.

87. Барабанова А.И., Ямщикова Е.А. Народовольцы в Петербурге. Д.: Лениздат, 1984. 224 с.

88. Бариве Л. Освободительное движение в царствование Александра Второго: Исторические очерки. М.: Образование, 1909. 182 с.

89. Баторгин М.П. Перед судом царского самодержавия. М., 1964.

90. Белая книга российских спецслужб. М.: Информационно-издательское агентство «Обозреватель», 1996. 234 с.

91. Бердяев Н.И. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности. М.: Советский писатель, 1990. 310 с.

92. Берже А.П. Чечня и чеченцы. Тифлис, 1859. 112 с.

93. Берже А.П. Краткий обзор горских племен на Кавказе. Нальчик, 1992. 48 с.

94. Бернгард А. Стратегия терроризма. Варшава, 1978.

95. Блинов И. Губернаторы. Спб., 1905.

96. Бобровская (Зеликсон) Ц.С. Записки подпольщика. 1894—1917. М.: Госполитиздат, 1957. 127 с.

97. Богданович А.В. Три последних самодержца: Дневник. М.: Новости, 1990. 608 е., ил.

98. Боголюбов Н. Тайные общества XX века. Изд. 2-е (испр. и доп.). Спб.: Вера, 1997.239 с.

99. Богров Д. Дм. Богров и убийство Столыпина. Разоблачение действительных и мнимых тайн. Б. м.: Стрела, б. г. 138 с.

100. Богучарский В. Активное народничество семидесятых годов. М.: Изд. М. и С.Сабашковых, 1912. 384 с.

101. Богучарский В.Я. Из истории политической борьбы в 70-х и 80-х годах XIX века. Партия «Народная воля», ее происхождение, судьбы и гибель. М.: Русская мысль, 1912. 484 с.

102. Боевая рать революции: Очерк о боевых организациях РСДРП и рабочих дружинах 1905—1907 гг. М., 1975.

103. Боевые предприятия социалистов-революционеров в освещении охранки. М.: Рев. социализм, 1918. 112 с.

104. Бок (Столыпина) М.П. Воспоминания о моем отце П.А.Столыпине. М.: Тов-во «А.А.Сытин и К°», 1997. 255 с.

105. Большевики. Документы по истории большевизма с 1903 по 1916 год бывшего Московского охранного отделения / С предисл. М.А.Цявловского. Изд. 2-е. М., 1918.

106. Большевистские организации Закавказья периода первой русской революции и в годы Столыпинской реакции // Ученые записки Московского ордена Ленина государственного университета им. М.В.Ломоносова. Вып. 49. История. М., 1940.

107. Борисов А.В. Руководители карательных органов дореволюционной России. Вып. 1. М.: Академия МВД СССР, 1979. 155 с.

108. Борцы за свободу: Биографии революционеров, казнивших Александра И. М.: Изд. Д.М.Куманова, 1917. С. 10—12.

109. Борьба Ленина против мелкобуржуазной революционности и авантюризма. М.: Мысль, 1966. 317 с.

110. Борьба общественных сил в русской революции. Вып. II. Пролетариат в революции. М., 1907.

111. Бояр-Созонович Т.С. Проблемы классификации современного терроризма. М.: Университет дружбы народов, 1989. 22 с.

112. Будницкий О.В. История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях. Ростов-на-Дону, 1996. 574 с.

113. Бунич И.Л. Хроника чеченской бойни и шесть дней в Буденновске. Спб.: Облик, 1995. 319 е.: 16 л. ил.

114. Буренин Н.Е. Памятные годы. Воспоминания / Предисловие А.М.Горького и Е.Д.Стасовой. Изд. 2-е, испр. и доп. Л.: Лениздат, 1967. 304 с.

115. Бурцев В.Л. В погоне за провокаторами. М.; Л., 1928.

116. Бух Н.К. Воспоминания. М.: Общество политкаторжан, 1928. 200 с.В

117. Васильев Е.А. Тюремные записки. Л.: Госиздат, 1928.

118. Витте С.Ю. Воспоминания. Т. 2. М.; Пг., 1923.

119. Витте С.Ю. Избранные произведения. 1849—1911 гг. М.: Мысль, 1991. 657 с.

120. Властов. Война в Большой Чечне. Спб., 1896.

121. Внутренняя политика царизма. Л., 1967.

122. Военно-полевые суды. (Отчет Государственной Думы). Спб.: Народная библиотека, 1907. 113 с.

123. Возный А.Ф. Петрашевский и царская тайная полиция. Киев, 1985.

124. Волк С.С. «Народная Воля»: 1879—1882. М.; Л., 1966. 316 с.

125. Волков А. Петроградское охранное отделение. Пг., 1917.

126. Воспоминания Льва Тихомирова / Предисловие В.И.Невского. М.; Л.: Госиздат, 1927. 153 с.

127. Вычегодский С. Тактика уличного боя. М.: Борьба, 1907. 96 с.Г

128. Гейфман А. Революционный террор в России. 1894—1917. М.,1997.

129. Герасимов А.В. На лезвии с террористами: Воспоминания. М.: Товарищество русских художников, 1991. 207 с.

130. Гернет М.Н. История царской тюрьмы. Т. 3. 1870—1900 гг. М.: Юриздат, 1948. 376 с.

131. Гершуни Г.А. Из недавнего прошлого. М.: Земля и Воля, 1917.254 с.

132. Гессен В.М. Исключительное положение. Спб., 1910.

133. Глинский Б.В. Революционный период русской истории. 1861— 1881. Ч. 2. Спб.: Изд. Суворина, 1913. 554 с.

134. Голицын Н.П. История социально-революционного движения в России. 1861—1881. Спб., 1887. 238 с.

135. Головков Г.З., Бурин С.Н. Канцелярия непроницаемой тьмы. Политический сыск и революционеры. М.: Манускрипт, 1994. 384 с.

136. Городницкий Р.А. Боевая организация партии социалистов-революционеров в 1901—1911 гг. М.: РОССПЭН, 1998. 239 с.

137. Горяинов К.К., Исиченко А.П., Кондратюк Л.В. Транснациональная преступность: проблемы и пути их решения. М., 1997.

138. Государственные преступления в России в XIX веке: Сборник под ред. Б.Базилевского (В.Богучарского). Т. 3. Спб., 1906. 304 с.

139. Грачев А.С. Политический экстремизм. М.: Мысль, 1986. 271 с.

140. Грешневиков А.Н. Информационная война. М.: Русский мир, 1999.399 с.

141. Гуревич П. Религия и социал-демократия. Спб., 1907. 126 с.

142. Гуров А.И. Профессиональная преступность: прошлое и современность. М.: Юрид. лит., 1990. 304 с.

143. Гусев К.В. Рыцари террора. М.: Луч, 1992. 298 с.Д

144. Декабрьские дни в Москве. Спб., 1906. 168 с.

145. Дейч Л.Г. Провокаторы и террор. По личным воспоминаниям. Тула, 1926. 131 с.

146. Дерюжинский В.Ф. Полицейское право: Пособие для студентов. Изд. 4-е. Пг., 1917. 510 с.

147. Дело Ивана Каляева. Спб.: Изд. П.Д.Шенской, 1906. 60 с.

148. Дело провокатора Малиновского. М., 1992. 288 с.

149. Дело 1 марта 1881 г. Одесса: Освобожденный труд, 1906. 244 с.

150. Дело 16-ти (1880 г.). Процесс 20-ти (1882 г.) и 17-ти (1883 г.) Петербург, 1907.

151. Деятели революционного движения в России: Биобиблиографический словарь. Т. 2. Семидесятые годы. М.: Изд. Всесоюз. общества каторжан и ссыльно-поселенцев. Вып. 1. А—Е. 1929. 406 с. Вып. 2.

152. Ж—Л. 1930. 407 с. Вып. 3. М-Р. 1931. 837 с. Вып. 4. С—Я. 1932. 1393 с.

153. Джанаев А.К. Народы Терека в Российской революции 1905— 1907 гг. Орджоникидзе, 1988. 268 с.

154. Дневник событий с 1 марта по 1 сентября 1881 г. Петербург: Изд. В.В.Комарова, 1881. 160 с.

155. Дриль Д.Л. Ссылка во Франции и России. Спб., 1899. 148 с.

156. Дроздов И.Г. Судьбы дворянского землевладения в России и тенденции к его мобилизации / С предисл. П.П.Маслова. Пг., 1917. 238 с.

157. Дьяков В.А. Деятели русского и польского освободительного движения в царской армии 1856—1865 годов: Библиографический словарь. М.: Наука, 1967. 256 с.

158. Дякин B.C. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907—1911 гг. М.; Л., 1978.Е

159. Еллинек Г. Общее учение о государстве / Пер. с нем. Спб., 1903.478 с.

160. Еллинек Г. Право современного государства / Пер. с нем. Спб., 1903. 370 с.

161. Емельянов В.П. Преступность несовершеннолетних с психическими аномалиями. М., 1980. 97 с.

162. Ю.Жилинский В.Б. Организация и жизнь охранного отделения во времена царской власти. М., 1918. 78 с.

163. Автобиографии революционных деятелей русского социалистического движения 70-х — 80-х годов // Энциклопедический словарь Гранат. Изд. 7-е. Т. 40. Стб. 1—658. 1927.

164. Асанов Т. Б., Федоров В.В. Формы терроризма и методы (способы) реализации террористических акций // Терроризм: современные аспекты. М.: Академия управления МВД России; Институт социологии РАН, 1999. С. 91—97.Б

165. Бакунин М.А. «Прибавление А» к книге «Государственность и анархия» // Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. М.: Археографический центр, 1997. С. 306—314.

166. Бакунин М.А. Несколько слов к молодым братьям в России // Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. М.: Археографический центр, 1997. С. 210—214.

167. Баум Я.Д. Поименный список политических ссыльных, причастных к террористической деятельности или к боевым организациям // Каторга и ссылка. 1931. № 1. С. 194—223.

168. Беленкин Б.И. Философия убийства // Индивидуальный политический террор в России. XIX — начало XX в.: Материалы конференции. М.: Мемориал, 1996. С. 149—160.

169. Белоконский И.П. «Гороховое пальто» («Памятная книжка» профессионального шпиона) // Минувшие годы. 1908. № 9.

170. Белоконский И.П. К истории политической ссылки 80-х годов // Каторга и ссылка. 1927. № 2. С. 142—147.

171. Бл-ов С. Каракозов Д.В. // Энциклопедический словарь. Ф.А.Брокгауз, И.А.Ефрон. Спб., 1896. С. 916—917.

172. Булкин Ф. Департамент полиции и Союз металлистов // Красная летопись. 1923. №8.

173. Бурцев В.Л. Наши задачи. Основные положения программы Союза социалистов-революционеров // Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. М.: Археологический центр, 1997. С. 502—509.

174. Бурцев В.Л. Свобода (Программная брошюра рабочей партии политического освобождения России) // Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. М.: Археологический центр, 1997. С. 510—514.В

175. Вентин А.Б. К статистике репрессий в России (Из итогов 1908— 1909) // Современный мир. 1910. № 4.

176. Вознесенский А. Дело А.И.Ульянова и Александр III // Советская юстиция. 1937. № 10—11.Г

177. Германов Л. Из партийной жизни в 1910 г. // Пролетарская революция. 1922. № 5. С. 231—238.

178. Гернет М. Поименный список приговоренных к смертной казни русскими судами в период с 1826 по 1906 г. // Против смертной казни: Сборник статей. Изд 2-е. доп. М., 1907. С. 385—423.

179. Герье В. Террор // Энциклопедический словарь. Т. XXXIII. Спб., 1901. С. 69—81.

180. Головин В. Звонок от бога Шивы (О деятельности религиозной организации Аум Синрике) // Эхо планеты. 1995. № 14. С. 7—-11.

181. Городницкий Р.А. Три стиля руководства Боевой организацией партии социалистов-революционеров: Гершуни, Азеф, Савинков // Индивидуальный политический террор в России. XIX — начало XX в. М.: Мемориал, 1996. С. 52—64.

182. Гракх (П.Н.Ткачев), Терроризм как единственное средство нравственного и общественного возрождения России // Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. М.: Археографический центр, 1997. С. 433—439.

183. Граф А.А.Закревский. Министр внутренних дел // Русская старина. 1880. Т. 29.

184. Граф С.С.Ланской — министр внутренних дел: Биографическая заметка//Русская старина. 1879. Т. 26.

185. Губанов Г.В. Проблемы обеспечения безопасности на объектах воздушного транспорта // Терроризм: современные аспекты. М.: Академия управления МВД России; Институт социологии РАН, 1999. С. 85—91.д

186. Деревнина Т. Из истории образования III Отделения // Вестник МГУ. Серия «История». 1973. № 4.

187. Дубовик А.В., Дубовик А.Вл. Деятельность «Группы екатерино-славских рабочих анархистов-коммунистов» в 1905—1906 гг. // Индивидуальный политический террор в России. XIX—начало XX в.: Материалы конференции. М.: Мемориал, 1996. С. 106—111.

188. Дуганова В.М., Николаевская З.С. Краткая летопись событий (революционного движения в России 1825—1904 гг.) // История коммунистической партии Советского Союза. Т. 1. М., 1964. С. 545—593.И

189. Игнатов А. Об изменениях в уголовном законодательстве // Человек и закон. 1994. № 10. С. 13—24

190. Из афоризмов В.К.Плеве (Директор департамента полиции, министр внутренних дел: 1902—1904) // Голос минувшего. 1918. № 1—3.К

191. К биографии Л.Н.Толстого (1901—1902). Переписка министра внутренних дел о мероприятиях на случай смерти Л.Н.Толстого // Красный архив. 1934. № 2.

192. К биографии Л.Н.Толстого. Полицейские слежки за Л.Н.Толстым в1891—1892 гг. // Красный архив. 1939. № 5.

193. Кавказский край // Энциклопедический словарь. Ф.А.Брокгауз, И.А.Ефрон. Т. XHIa. Спб., 1894. С. 818—848.

194. Кан Г.С. Идейные «еретики» «Народной воли» // Индивидуальный политический террор в России. XIX — начало XX в.: Материалы конференции. М.: Мемориал, 1996. С. 24—32.

195. Киреев М.П. Проблемы борьбы органов внутренних дел с актами терроризма // Терроризм: современные аспекты. М.: Академия управления МВД России; Институт социологии РАН, 1999. С. 3—15.

196. Ковалев С. Миссия в Буденовск: как это было // Новое время. 1995.1. Ш №26. С. 12—13.

197. Колпакиди А.И. От политической борьбы к террору (Из истории участия латышей в антибольшевистском движении) // Индивидуальный политический террор в России. XIX — начало XX в.: Материалы конференции. М.: Мемориал, 1996. С. 131—138.

198. Кони А.Ф. Ближайшие задачи уголовного законодательства // Журнал Министерства юстиции. 1917. № 3.• 4.40.Кони А.Ф. Граф М.Т.Лорис-Меликов (Отрывочные воспоминания) // Голос минувшего. 1914. № 1.

199. Левин О. Форпост фундаментализма в Африке // Азия и Африка сегодня. 1994. № 7. С. 17—20.

200. Левит Е.Г. Открытое письмо к народовольцам-издателям «Летучего листка» // Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. М.: Археологический центр, 1997. С. 485—497.

201. Левицкая Е. Из жизни одесского подполья (Из воспоминаний 1901—1907) //Пролетарская революция. 1922. № 6. С. 136—157.

202. Ленин В.И. Аграрная программа либералов // ПСС. Т. 10. С. 44—52.

203. Ленин В.И. Две тактики социал-демократии в демократической революции//ПСС. Т. 11. С. 3—131.

204. Ленин В.И. Доклад о резолюции относительно поддержки крестьянского движения//ПСС. Т. 10. С. 151—155.

205. Ленин В.И. К деревенской бедноте //ПСС. Т. 7. С. 131—203.

206. Ленин В.И. Партизанская война // ПСС. Т. 14. С. 1—12.

207. Ленин В.И. Первое мая // ПСС. Т. 10. С. 81—84.

208. Ленин В.И. Письмо к товарищу о наших организационных задачах //ПСС. Т. 7. С. 3—32.

209. Ленин В.И. Резолюция о вооруженном восстании // ПСС. Т. 10. С. 118—121.

210. Ленин В.И. Речь по вопросу о вооруженном восстании // ПСС. Т. 10. С. 116—117.

211. Ленин В.И. Социал-демократия и временное революционное правительство // ПСС. Т. 10. С. 1—19.

212. Леонов М.И. Террор и русское общество (Начало XX в.) // Индивидуальный политический террор в России. XIX — начало XX в.: Материалы конференции. М.: Мемориал, 1996. С. 33—42.

213. Лурье Ф.М. Индивидуальный политической террор: что это? // Индивидуальный политический террор в России. XIX — начало XX в.: Материалы конференции. М.: Мемориал, 1996. С. 125—130.

214. Любарский К. Террор как форма цензуры: убийство Дмитрия Холодова — крупнейшая политическая провокация // Новое время. 1994. № 43. С. б—7.М

215. Макаревский А.Н. Политические административно-ссыльные 1889 года в Сибири // Пути революции. 1926. Кн. 4. С. 101—102.

216. Мальцев В. Ответственность за терроризм // Российская юстиция. 1994. № 11. С. 13—15.

217. Манько А. Из истории терроризма в России // Российская Федерация. 1995. № 15.

218. Марголис А.Д. О численности и размещении ссыльных в Сибири в конце XIX в. // Ссылка и каторга в Сибири (XVIII — начало XX в.). Новосибирск, 1975. С. 223—237.

219. Мещерский А.П. Особенности, партийный состав политической ссылки в Сибири в конце XIX — начале XX века // Ссыльные революционеры в Сибири. Вып. 1. Иркутск, 1973. С. 125—143.

220. Микеев А.К. Технологический терроризм — современная реальность // Терроризм: современные аспекты. М.: Академия управления МВД России; Институт социологии РАН, 1999. С. 16—26.

221. Морозов К.Н. Боевая организация партии социалистов-революционеров в 1909—1911 гг. и загадки «дела Петрова» // Индивидуальный террор в России. XIX — начало XX в.: Материалы конференции. М.: Мемориал, 1996. С. 76—86.Н

222. Никитин П. Терроризм: игры дилетантов // Огонек. 1994. № 46—47. С. 20—25.О

223. Один из убитых министров. Сипягин Д.С. — министр внутренних дел (1839—1902) // Исторический вестник. 1907. Т. 107.

224. Оржеховский И.В. Реорганизация жандармского управления в связи с правительственной реакцией 60—70-х годов XIX века // Горьковский университет: Ученые записки. Горький, 1971.

225. Оржеховский И.В. Создание и деятельность охранной стражи (1866—1881 гг.) // Вопросы экономической и социально-политической истории России в XVIII — XIX вв. Горький, 1975.

226. Отрывки из воспоминаний Д.Н.Любимова (начальника канцелярии МВД в 1901 — 1906 гг.) // Исторический архив. 1962. № 6.

227. Очевидцы о 9 января 1905 года в Петербурге // Исторический архив. 1955. № 1.П

228. Паина Э.С. Хроника антиправительственной пропаганды среди крестьян (1870—1880 гг.) // Крестьянское движение в России в 1870—1880 гг.: Сборник документов. М., 1968. С. 534—549.

229. Паина Э.С., Пишванова Н.И. Хроника крестьянского движения в России (1890—1900 гг.) // Крестьянское движение в России в 1890—1900 гг.: Сборник документов. М., 1959. С. 601—648.

230. Пантелеев Л.Ф. Мои встречи с графом М.Т.Лорис-Меликовым // Голос минувшего. 1914. № 8.

231. Перелыгина В.Н. Краткая летопись революционных событий в Донской области (с 1875 г.) // Очерки истории партийных организаций Дона. Ч. 1. Изд. 2-е, доп. Ростов-на-Дону, 1972. С. 521—538.

232. Период твердой власти. Внутренняя политика России в 80-х годах XIX века // Исторический вестник. 1912. Т. 127.

233. Письмо В.К.Плеве к А.А.Кирееву: Письмо министра внутренних дел о деятельности министерства // Красный архив. 1926. № 5.

234. Покушение А.К.Соловьева на цареубийство 2 апреля 1878 г. // Былое. № 1. 1917.

235. После первого марта 1881 г. Циркуляры министров внутренних дел М.Т.Лорис-Меликова и Н.П.Игнатьева // Красный архив. 1931. № 2.

236. Постников Н.Д. Террор польских партий против представителей русской администрации в 1905—1907 гг. // Индивидуальный террор в России: Материалы конференции. М.: Мемориал, 1996. С. 112—117.

237. Проблемы борьбы с организованной транснациональной преступностью // Законность. 1995. № 1. С. 4—8.

238. Пшеницына Е.К., Улащик Н.Н. Хроника крестьянского движения в России (1881—1889) // Крестьянское движение в России в 1881—1889 гг.: Сборник документов. М., 1960. С. 788—830.С

239. Самойлов Г.В. Террористическая деятельность как система целенаправленных действий // Терроризм: современные аспекты. М.: Академия управления МВД России; Институт социологии РАН, 1999. С. 71—76.

240. Секретные сотрудники в автобиографиях // Былое. 1917. № 2. С. 232—261.

241. Сорокин В.В. О некоторых полицейских мероприятиях царизма в рабочем вопросе первой половины 70-х годов XIX века // Ученые записки Смоленского педагогического института. 1953. Вып. 2.Т.



воспоминания о прожитом....


                8 февраля - День российской науки!

В рядах Совета ветеранов ГУ МВД России по Воронежской области есть удивительный человек, посвятивший науке несколько десятилетий. Это бывший заместитель начальника Воронежского института МВД России, доктор юридических наук, полковник милиции в отставке Николай Дмитриевич Литвинов.
Диапазон научных интересов Николая Дмитриевича настолько широк, что для, хотя бы, поверхностного освещения работ нашего заслуженного коллеги потребуется не одна публикация. Сегодня мы хотели бы предложить вашему вниманию захватывающие воспоминания Николая Дмитриевича о "предмилицейском" периоде его жизни ;;;;;

"В милицию я попал совершенно случайно. Мечтал стать офицером. Мы – дети солдат Отечественной войны, вырастали на рассказах наших отцов и дедов о войне. Мой батька, Литвинов Дмитрий Матвеевич, 1925 г. рождения, в 17 лет ушел на войну. Как только освободили правый берег Дона, всех 17-летних пацанов призвали в вооруженные силы. Учебка, сержант, заместитель командира пулеметного взвода. Освобождение Киева. Освобождение Украины. Тяжелое ранение. Плен. Концлагеря. Освобождение в американской оккупационной зоне. Предложение американцев ехать в Америку. Отказ. Возвращение в советскую оккупационную зону. Спецпроверка НКВД и СМЕРШа. Послевоенная служба на территории Польши. В 1947 году ехал в отпуск. На станции Лиски слепой инвалид предсказал ему судьбу: срок жизни 73 года. До этого ничего не бойся, в 73 года за тобой придет смерть. Не сопротивляйся, такова судьба. В 73 года у батьки две полостные операции. Надо ставить капельницы, а вены пропали. Он лежал в палате для ветеранов областной больницы, и превращался в мумию. Ни кушать, ни пить, ни капельницы. В это время владыка Воронежский и Липецкий Мефодий проводил конференцию в Задонском монастыре. После выступления я зашел в храм, познакомился с монахом отцом Стефаном. Бывший моряк Северного флота. А я во время службы в Северо-Западном УВДТ МВД СССР нередко бывал в Мурманске, в Североморске, где штаб Северного флота. Познакомились. На вопрос монаха о проблемах, рассказал о батьке. Монах освятил икону Тихона Задонского на его мощах. Завез икону в больницу. Батька атеист, спокойно отнесся к обещанию монаха, что Тихон Задонский поможет. На следующий день по пути на работу заехал к батьке. Открываю дверь: сияющая батькина физиономия, вздувшиеся вены и стоящая капельница. По больнице пронесся слух, что помиравшему ветерану привезли чудодейственную икону, и она спасла его. Тяжело больные пошли в палату к батьке, дай подержаться за твою икону, может, и мне поможет. О батькиной биографии и чуде исцеления я написал книгу: «Код судьбы, или Чудо Святого Тихона Задонского». Батька дожил до 90 лет! С монахом Стефаном общаемся до сих пор.

В школу из села Пухово мы ходили за 6 километров, в село Ковалево. После окончания 8-го класса поступил в Воронежский монтажный техникум, на новое отделение «Монтаж и наладка систем контроля и автоматики». Почему именно в монтажный? Да батька привез меня и двух моих друзей-соклассников в Воронеж. Идем по проспекту революции. Солидное здание, напротив дома офицеров. Табличка, «Воронежский монтажный техникум». Батька решил, а давай, сынок, ты будешь монтажником.

В техникуме, как и везде в советское время, проводилась активная работа с молодежью. Комсомольская деятельность, был секретарем первичной комсомольской организации учебной группы. Участвовал в хоре. Из числа участником хора представители Воронежской филармонии отобрали трех человек, в том числе и меня, проводили с нами индивидуальные занятия по пению. Занимался в танцевальном кружке. На стадионе «Труд» работала секция культуризма, ходил «качался». Был худым и плоским, а хотелось выглядеть мускулистым; тягал штангу. В доме офицеров посещал секцию бокса. Принимал участие в работе Комсомольского оперативного отряда, это своеобразная молодежная дружина. Жили в общежитии, на окраине Воронежа, улица Газовая. Часто возникали драки с местными пацанами, которые приходили к общежитию поколотить «деревенских».

Производственную практику проходил в Баку, Сумгаите, Кировабаде, Дашкесане, Тбилиси, Сухуми, Батуми. Монтаж, это бывшие зэки, наркоманы и остальной веселый народ. Плюс местная злобная молодежь, особенно в Азербайджане. В драке не использовали кастеты и свинчатки. Делали шестигранные полихлорвиниловые плети, куда вплетали дюбель. Очень эффективно в рукопашной драке.

После окончания Воронежского монтажного техникума уехал работать в Киевское пуско-наладочное управление «Оргэнергоавтоматика». Оттуда меня направили техником-наладчиком в г. Калуш Ивано- Франковской области. По вечерам занимался в танцевальном ансамбле. Чуть не «пролетел» с армией. Осенью мне не принесли повестку в армию. В военкомате сказали, что у меня бронь, слишком хорошо танцую в ансамбле, райком партии запретил призывать. Разругался, получил повестку. На областном сборном пункте нарвался на вербовщиков из ансамбля Песни и пляски Прикарпатского военного округа. Когда выяснилось, что я занимался пением в Воронежской филармонии, пел в хоре, занимался танцами, мне предложили службу в ансамбле песни и пляски. Отказался. Что это за служба, песни петь и отплясывать. Согласился на учебный батальон связи, в г. Черновцы. Закончил с отличием учебный батальон, получил сержанта. Одновременно закончил школу комсомольского актива при политотделе дивизии, начал выступать в армейской прессе. Получил распределение в реактивный дивизион, в Закарпатье. Командир отделения, замкомвзвода, старшина батареи. Секретарь первичной комсомольской организации батареи, секретарь комсомольской организации дивизиона. Комсомол в то время обладал большой самостоятельностью. Мы, комсомольцы, сами сделали инструментальный ансамбль «Дивизион». Ходили на мебельную и фанерную фабрики, заработали денег, купили инструменты. Гитаристы, ударники и певцы тоже нашлись. Наш «Дивизион» часто выступал на городских молодежных мероприятиях. Сделали свою фотостудию. Устраивали спортивные праздники с приглашением городской молодежи. Организовывали вечера отдыха с молодежью мебельной фабрики, в их клубе. Офицеры в наши комсомольские дела не вмешивались. Да и офицеров то было два человека; командир батареи, старший лейтенант 23 лет, и командир взвода управления, из числа вчерашних студентов, который старался держаться подальше от солдат. Все мероприятия разрешались под мою ответственность.

Возникали и конфликтные ситуации. Новый командир взвода управления, двухгодичник из числа студентов, закончивших военную кафедру, во время занятия с офицерами обратился к командиру дивизиона: «отпустите в батарею, сержант Литвинов вызывает. А то у меня будут неприятности». Возмущенный подполковник направил замполита в батарею, навести порядок с сержантом. А у нас по плану был отчет комсомольца- командира взвода перед комсомольцами батареи. Лейтенант должен был рассказать, как и чему он учит солдат. А солдаты – комсомольцы, должны были «отодрать» лейтенанта за недостатки в работе с личным составом. Вместо лейтенанта появился капитан, вот ему и досталось от комсомольцев, чтобы не лез в комсомольские дела. Таким был уровень комсомольской демократии.

Приграничный Прикарпатский военный округ постоянно находился в состоянии повышенной боевой готовности. Поэтому основную часть времени мы проводили на учениях, на Яворовском и Тучинском полигонах. Дивизион получил новые реактивные установки, систему «Град». Дивизион только что вернулся из Чехославии, где гремела «Пражская весна», антисоветское восстание. Солдаты- старики и офицеры дивизиона рассказывали много интересного. Со стороны Германии в Чехословакию шла наша часть. Мост через реку, на нем разложены новорожденные детки в пеленках. Офицеры и солдаты бросились собирать детей, их с той стороны расстреливали снайперы. Часть остановилась. Следом подошли немцы. Им объяснили ситуацию. Немецкая колона пошла на мост. С той стороны не раздалось ни одного выстрела…

Стоят два офицера, наш и немец, беседуют. Подходит то ли чех, то ли словак, плюет в лицо нашему офицеру. Толпа хлопает в ладоши. Наш офицер достает носовой платок, вытирается. Гордый то ли чех, то ли словак, возвращается к толпе. Немец вынимает пистолет и вгоняет несколько пуль в спину храбрецу. Толпа безмолвствует.

Стоит наш бензовоз, рядом часовой. Толпа налетела, смяла часового, опрокинула бензовоз. В огне сгорели наши солдаты.

Стоит немецкий бензовоз, его охраняет немецкий солдат. Немец мелом обвел большой круг вокруг бензовоза и сделал надпись на немецком языке. Кто-то из местных переступил черту. Очередь из автомата. Труп долго лежал на асфальте. Никто более не захотел рисковать. Немецкий бензовоз и солдаты остались целы.

Мечтал стать офицером. Готовился поступать во Львовское высшее политическое училище, на факультет журналистики. Не судьба.

Служба проходила в Закарпатье. Это край бандеровщины. В конце 60-х годов началось освобождение из тюрем бандеровцев. Солдаты советской армии часто подвергались нападениям во-время службы в караулах, в самоволках. В Черновцах на гарнизонном складе боеприпасов дважды фиксировались нападения на часовых. Никто не понимал, что происходило. Ночью раздавалась стрельба, длинными очередями. Когда тревожная группа прибегала на пост, часовой был убит ударом ножа, автомат и магазины отсутствовали. Что происходило, выяснилось только в третий раз. Террорист ложился в темноте рядом с тропой часового. В руках держал «Т» образную перекладину, на которой висел пиджак. Когда часовой появлялся рядом, перед ним «возникал человек». Часовой стрелял в упор. Когда в магазине заканчивались патроны, террорист убивал часового, забирал оружие и уходил. На третий раз ему не повезло. Увидев перед собой в темноте силуэт человека, часовой дал несколько коротких очередей поперек. Не падает. Часовой дал очередь вдоль по телу, с головы до ног. И пристрелил нападавшего.

Звонок дежурного по части: в селе, километрах в шести от гарнизона, убит солдат – самовольщик. Пришел после отбоя на свидание к местной девчонке. Его ударили колом по голове и опустили в колодец головой вниз, чтобы не выплыл. Местные сообщили в милицию, милиция- дежурному по гарнизону. Выяснилось, что это солдат из нашей батареи. Я самовольно поднял батарею, объяснил ситуацию. Вскрыли оружейку, взяли автоматы и патроны. Дежурный по КПП доложил дежурному по части о выходе вооруженной батареи в село. Буквально перед селом нас догнали две машины. В одной, наш командир батареи и замполит, в другой начальник райотдела капитан милиции. Капитан милиции заверил нас, что найдут преступника, убившего нашего солдата. Командир дивизиона и замполит пригрозили карами военного трибунала. Вернулись. В принципе, я действительно подлежал суду военного трибунала. Нам не хватило одного километра добежать до села. Возбужденные и вооруженные пацаны могли расстрелять всех попавшихся на улицах мужчин. Милиция и командование дивизиона «замяли» дело. Но слух о том, что вооруженные солдаты бежали отомстить за убийство сослуживца, прокатился по округе. После этого прекратились нападения на солдат.

В военное училище я не попал, не пустили.

Демобилизовался в звании старшины, редкое звание для солдата срочной службы. Заодно, службу закончил кандидатом в члены КПСС, что вообще было большой редкостью для солдата.

Приехал в Воронеж, пришел в Центральный райком партии становиться на партийный учет. Меня по партийному набору направили в Юго- Восточное УВДТ МВД СССР, оно тогда находилось в здании Управления дороги. Выяснив, что родители мои живут в Лискинском районе, меня отправили служить на станцию Георгиу – Деж, нынешняя Лиски. При оформлении на работу я обговорил свое желание, в последующем поехать на учебу в Высшее политическое училище МВД СССР. Начал старшиной, получил звание младшего лейтенанта, был назначен на должность инспектора детской комнаты милиции. Название «детская комната» не отвечала объекту работы. Это были несовершеннолетние хулиганы, грабители, убийцы, вокзальные воры. Вокзалы всегда привлекали массы местного населения. На станции Лиски был круглосуточный ресторан, который притягивал к себе молодежь. На промежуточных железнодорожных станциях стояли вагоны с различными грузами, которые подвергались расхищению. На станции Алексеевка местная молодежь вынимала польстеры из букс цистерн с нефтью и бензином, что приводило к перегреву и ломке осей. У транспортной милиции было несколько особенностей. Линия обслуживания проходит по территориям нескольких районов. Наряд сопровождения в пассажирском поезде действовал в одном лице. В случае острой ситуации помощи ждать неоткуда, до следующей станции. При обходе придорожных участков ситуация такая же, никто к тебе на помощь из ЛОВД не примчится. Отбивайся сам, как сможешь. Лиски, узловая станция. В пятницу и субботу она забита студентами и учащимися техникумов из Воронежа, Острогожска, Павловска и других городов; молодежь едет в деревню к родителям. Часто возникали стихийные групповые драки, которые приходилось разнимать своими силами. Иду по перрону, дежурный в составе оперативной группы, без формы. За спиной разговор. Пацаны, посмотрите вон на того хмыря, в шляпе. Младший лейтенант милиции. Ох и дурак! Лезет прямо в толпу! А как дерется!

Возникали комичные ситуации.

Начальник ЛОВД подполковник Зобов рекомендовал мне почитать Макаренко, «Флаги на башнях». Достал книгу, читаю, как он разбирался с юными уголовниками. Кому-то морду набил. Да у нас на монтаже это обычная ситуация. Там мордобой обычное явление. Дальше не стал читать, и так понятно. Меня прикрепили к хулиганистому старшекласснику, крепенькому пареньку, которого воспитывала мама- одиночка. Пришел знакомиться. Помещение пионервожатой. Беседую. Объект беседы вальяжно развалился на стуле; да надоели вы мне все со своими нравоучениями. Предупреждаю, что я Макаренко читал и буду с ним беседовать «по науке». Предложил подняться со стула. Не захотел. Поднял старшеклассника, правой в челюсть, улетел в угол. Самое интересное, парень совершенно изменился. Просто, рос без мужского внимания. Стал приходить ко мне на работу.

Районное мероприятие. Директор школы подходит к подполковнику милиции Зобову, положительно отзывается о результатах работы младшего лейтенанта Литвинова с трудным подростком. «Только знаете ли, он использует совершенно необычные воспитательные методы…», -попыталась она видимо пожаловаться. На что последовал ответ: «Моя школа. Это я его наставлял». Директор молча отошла.

Выступал в местной прессе. По согласованию с железной дорогой ввел «устные журналы» в электричках, беседы по поездной радиосвязи. Это был элемент новизны, никто до меня до этого не догадался.

Для поступления в Высшее политическое училище надо было получить рекомендацию райкома партии. Получил. Поехал, поступил.

С замполитом дивизиона капитаном Коназенко встретились лет через пятнадцать в Ленинграде. Выхожу из автобуса, в форме майора. На остановке пожилой мужчина стоит. Прошел. Возвращаюсь: «капитан Коназенко?» Мужик посмотрел: «а Вы сержант Коля?». Да, думаю, задолбал тебя «сержант Коля», если ты его и на пенсии не забыл…"



Антигосударственный террор вновь возвращается в Россию. Он уже бродил по России во второй половине ХIХ и начале ХХ века и собрал здесь обильную кровавую жатву. Он разрушил великую державу — Российскую империю, уничтожил цвет нации, уничтожил науку, ослабил промышленность, сгубил крестьянство.

Государство — это территория, народ и власть. Антигосударственный терроризм может посягать на государственную территорию, стремясь отобрать ее у одного государства и передать другому. Террор посягает на власть: он стремится разрушить институт верховной власти, сменить государственных лидеров, изменить внутреннюю либо внешнюю политику; изменить форму правления либо форму государственного устройства.

Теперь терроризм действует как международная политическая сила, грозящая уничтожить современную цивилизацию. Никто ни в России, ни в целом на планете не знает, что с этим делать. Между тем дореволюционная Россия накопила значительный опыт противодействия революционно-террористиче-скому движению. Сегодня на этот опыт пришло время взглянуть по-новому — без прежней предвзятости и глазами специалиста-криминолога.

Россия пережила в XX веке несколько революций. И каждая революция была неотделима от террора, предшествующего ей и следующего за ней.

О российских революциях написано в советскую эпоху много. Но есть ряд моментов, которые не дают оснований полностью доверять тем, советским, исследованиям.

Во-первых, вчерашние террористы, захватив власть в России после октября 1917 года, полностью идеологизировали историю. По указанию Н. К. Крупской значительное количество дореволюционной литературы, объективно описы-вавшей революционные процессы, было уничтожено. История революционно-террористического движения писалась под определенный политиче-ский заказ, в соответствии с которым образы революционеров-террористов всячески возвышались и романтизировались.

Во-вторых, революционно-террористические организации действуют в усло-виях конспирации. На поверхность попадает лишь часть информации. Для того, чтобы разобраться в ней и дать правильную оценку, надо знать методы агентурной работы, наружного наблюдения, криминалистику, баллистику и многое другое. Гражданские ученые такими знаниями не обладают, а потому труды их имеют значительные пробелы.

 

Что же такое терроризм? В мире нет единства в определении этого понятия. А потому, чтобы не забивать головы читателей юридической терминологией, сформулируем ответ так: терроризм — наиболее эффективный метод поли-тики. Это не определение авторов, это мнение великого организатора революционно-террористического движения В. И. Ленина. Он полагал, что в политике есть два пути: парламентский, медленный и неэффективный, — и террористический, очень эффективный. Что и доказал на практике.

Терроризм — криминально-политический инструмент. В зависимости от того, в чьих руках он находится, террор может быть государственным или антигосударственным.

 

Террор обрушился на Россию вскоре после того, как 28 января 1861 года царь Александр II, выступая на заседании Государственного совета, сообщил об отмене крепостного права. 19 февраля 1861 года манифест об этом был подписан императором.

А уже перед 1 марта 1861 года международный террорист (как сказали бы сегодня) поляк Людвиг Мерославский формулирует программу антигосударственного террора в России.

Генерал Мерославский четко намечает границу возможной революционной пропаганды: к востоку за Днепр, то есть за чертой территории, которая, по его планам, должна была отойти к Польше. Указывается направление этой пропаганды: дискредитация в глазах основной массы населения представителей ведущего и функционального слоя империи — дворян и чиновников. «Сокровенные внутренности царизма» нужно терзать в тех местах, где еще жива память о пугачевщине. И если все это удастся, то будет достигнута цель: уничтожение самодержавия в России. Выполнить эту задачу должны были «полуполяки и полурусские», то есть украинцы, которых генерал одновременно предупреждал об ответственности за распространение идей «малороссианизма» в пределах Польши: «Перенесение его в пределы Польши будет считаться изменой отчизне и будет наказываться смертью как государственная измена»1.

Последнее говорит о том, как хорошо понимал Л. Мерославский силу и опасность идей.

К середине ХIХ века Польша неоднократно восставала: в 1830, 1846 и 1848 годах. Всякий раз восстание подавлялось и все большее количество участ-ников уходило за рубеж. Поляки разбрелись по всей Европе, принимая активное участие в любом восстании, в любой военной стычке. «Во всей Европе слово ;поляк” стало синонимом революционера», ибо, «как только где-либо разгоралась борьба за свободу, как только народы во имя идеалов правды и справедливости объявляли войну существующему строю, — на глазах современников поднималась надгробная плита, и из забытой могилы показывался страдальческий лик Польши…»2

Завершающим этапом стало знаменитое польское восстание 1863 года.

Во время Крымской войны страны антироссийской коалиции предприняли попытки формирования польских воинских соединений для борьбы с Россией. В 1854 году поляк Михаил Чайковский, принявший турецкое подданство и имя Садык-паши, с благословения турецкого правительства сформировал отряд султанских казаков. В 1855 году Англия предложила свою помощь графу Владиславу Замойскому для формирования пятнадцатитысячной польской дивизии и использования ее в борьбе против России. К началу 60-х годов XIX века в Польше развернулось движение, направленное на отторжение от России земель, ранее принадлежавших Речи Посполитой. Развитию польского антироссийского силового выступления в значительной мере способствовала позиция Англии, Франции, Италии, Испании, занявших сторону восставших и требовавших предоставления Польше автономии. Вмешательство целого ряда государств во внутренние дела России дает основание говорить о том, что Россия первой столкнулась с интервенционализацией террористического движения.

Как отнеслась русская общественность к подготовке польского восстания?

Русское общество, особенно его интеллигентная часть, не сразу поняло опасность польского террора. Слишком велико было чувство славянского единства поляков и русских. Вот почему на начальном этапе выдвинутое поляками требование национальной автономии поддерживали и значительные слои русской интеллигенции. Одним из первых идеологов антироссийского террора стал А. И. Герцен. Симпатии Герцена к полякам как славянам были широко известны. Именно к нему обратились польские террористы за поддержкой. В со-ветский период историки всячески восхваляли деятельность «революционного демократа», боровшегося с царизмом. Попытаемся абстрагироваться от политических квалификаций и оценим действия Герцена сквозь классическую призму государственности. С этой точки зрения приходится сделать вывод, неприятный для почитателей великого демократа: он явился одним из первых идеологов и подстрекателей антироссийского террора, жертвами которого в конечном счете стали в основном рядовые подданные Российской империи: поляки, русские, литовцы, белорусы.

Герцен обратился с воззванием к русским офицерам в Польше, в котором подсказывал, «что должно делать русским офицерам, находящимся в Польше, в слу-чае польского восстания?»3.Зная, каким весом в офицерской среде пользуется его слово, Герцен попытался подвигнуть русских офицеров на нарушение воинской присяги, на отказ от подавления антигосударственных выступлений и даже на помощь им. Его не смущало, что за это офицеры будут отданы под суд.

Великого демократа не смущало и стремление поляков вновь оккупировать земли Малороссии и Литвы. «Что Польша желает остаться в федеральном союзе со всеми народами, входившими в целость Речи Посполитой, это совершенно естественно… она не может признать насильственного разделения, не отрекаясь от самобытности своей»4. Хотя он и предполагал, что желание поляков сохранить в своем подчинении народы Литвы, Малороссии и Белоруссии может не совпадать с желаниями самих этих народов. «Знать, чего желает Литва, Белоруссия, Малороссия, — очень трудно»5.

Герцен предлагал объединяться в «офицерские круги» во всех армиях, войсковых частях, сближаться не только с солдатами, но и с народом. То есть создавать организационные базовые центры идеологической направленности, заниматься в армии политической деятельностью. Не опасаясь кары за измену — «идти под суд, в арестантские роты, быть расстрелянным… быть поднятым на штыки… но не подымать оружия против поляков»6. Вступать в союз с поляками, сохраняя «самобытность организации», то есть фактически перейти в оперативное подчинение польских мятежников, сохраняя собственно русскую структуру и готовясь в последующем к самостоятельному участию в «русском деле».

Антигосударственный террор всегда начинается с выработки экстремист-ской идеи. Она формулирует цель, достижение которой возможно только насильственным путем; дает мотивацию криминальной деятельности. Наряду с «польской партией» значительный вклад в ведение антигосударственной пропаганды внесла общероссийская политическая антиправительственная организация тех лет — «Земля и воля», в состав которой первоначально входили или примыкали: Н. П. Ога-рев, братья Н. А. и А. А. Серно-Соловьевичи, Н. Н. Обручев, А. А. Слепцов, Н. Г. Чернышевский и другие. Организационное становление тайного общества завершилось в основном к осени 1862 года. Название «Земля и воля» дал обществу Герцен. Организация создавалась теми же людьми, что поддерживали польский террор. Пропаганда велась с целью свержения существующего государственного строя: самодержавие признавалось врагом народа, правительственные реформы — уродливыми7. Не меньшего внимания заслуживают организационные принципы этого тайного общества. Главный из них — централизация. Инициативно созданное ядро объединило уже действовавшие кружки различной направленности8. Привлечение уже сложившихся структур позволяло за короткий срок расширить состав организации. Затем — конспирация. Вновь принимаемые члены группировались по «пятеркам», и лица, входящие в руководящее ядро, центр, не были известны рядовым участникам «Земли и воли».

Другими словами, «Земля и воля» создавалась по принципам, крайне типичным для террористических организаций.

Общество стремилось проникать в молодежную среду, привлекать студентов, были попытки вербовки армейских офицеров.

«Земля и воля» была связана с зарубежным организационным центром — редакцией «Колокола». Несмотря на отказ Герцена, Огарева и Бакунина стать «агентами общества», они с обществом тесно взаимодействовали и писали для него пропагандистские листки. Общество поддерживало постоянную связь с польскими революционными националистическими кругами, оказывало по-следним поддержку в подготовке вооруженного восстания.

Деятельность «Земли и воли» заключалась по преимуществу в издании листовок антиправительственного содержания. Наиболее известны прокламации: «Долго давили вас, братцы»; «Всему народу русскому, крестьянскому»; «Бар-ским крестьянам»; «Льется польская кровь, льется русская»9. Об экстремист-ском характере листовок можно судить уже по их названиям.

Наибольшую известность получили выпуски «Великорусса» — агитационного листка, распространявшегося в Петербурге и Москве.

Первый номер «Великорусса» был распространен уже в июле 1861 года, второй и почти сразу же третий — через два месяца. В них под видом рассуждений о «водворении законного порядка» как желания просвещенных людей публиковалась информация экстремистского содержания. Предлагалось подорвать ведущий слой империи — дворянство — путем лишения его земельной собственности: «Вся земля, поместья должны перейти в собственность крестьян… никакого выкупа за землю крестьяне платить не должны; помещики, потеряв решительно всю землю, удалятся из сел в города; вознаграждение получат они от государства»10. В этот период дворяне составляли основную численность функционального слоя — государственных служащих; изгнание дворян с земли способствовало бы массовой миграции представителей ведущего слоя империи.

Ставилась задача нарушения территориальной целостности государства за счет безусловного «освобождения Польши» как условия «водворения законного порядка». Россия обвинялась в попрании норм международного права, в том, что она не выполняет тех условий, «под которыми Царство Польское было соединено с Россией на Венском конгрессе».

Авторы старались показать, сколь накладны для экономики России затраты, связанные с удержанием Польши в составе империи. Делался вывод о необходимости выведения русских войск и русской администрации из Польши, предоставления Польше государственной самостоятельности и подчеркивалось, что добровольный уход России из Польши сохранит уважение польской нации. В отстаивании интересов Польши примечателен один момент: авторы «Великорусса» требуют не только возвращения Польше ее исконных земель, но и передачи ей тех территорий, «где масса народа или говорит по-польски, или привязана к прежней униатской вере, потому что во всех этих местах народ имеет если не имя поляков, то польский дух». Тем самым поддерживалось требование поляков о передаче им земель Белоруссии и Литвы, которые в свое время были захвачены Речью Посполитой.

Обосновывалась желательность предоставления суверенитета «населению южной России». Парадоксальность такого требования заключалась в том, что мнение самого народа не учитывалось: автор признавался здесь же, что народ южной России «еще не мог высказать своих желаний»11. Тем не менее предлагалось отделение южных регионов России. Но эти регионы не так давно были отвоеваны у Турции. В условиях продолжавшегося передела мира отделенные земли тут же попали бы в зависимость от других государств.

«Великорусс» предупреждал образованное общество, что если оно не составит оппозицию правительству и не решится способствовать достижению поставленных «Великоруссом» задач, то «мы должны будем действовать на простой народ и с ним будем принуждены говорить не таким языком и не о таких вещах. Долго медлить решением нельзя: если не составят образованные классы мирную оппо-зицию, которая вынудила бы правительство до весны 1863 года устранить причины к восстанию, народ неудержимо поднимется летом 1863 года»12. Фактически это был ультиматум «образованному обществу». Указывался и срок выполнения угрозы: это была дата намечаемого восстания в Польше.

Активное участие в распространении экстремистских идей принял герценовский «Колокол». Он предложил свою программу и методы разрушения существующего государственного строя. В числе прочего предполагалось создание промышленных и торговых заведений для формирования финансовой базы и «всяких средств», необходимых для ведения антигосударственной борьбы13.

«Земля и воля» и «Колокол» выпустили в свет такие известные листовки, как первое и второе «Видение святого отца Кондратия», «Емельян Пугачев честному казачеству и всему Русскому люду вторично шлет низкий поклон», «Письмо из провинции», «К солдатам», «К молодому поколению» и др. Как видно из их названий, каждая листовка была четко ориентирована на определенные слои населения.

Польское восстание началось в ночь с 22 на 23 января 1863 года. Польский революционный террор продемонстрировал ряд особенностей.

На сторону восставших начали переходить русские офицеры польского происхождения.

Присоединив часть Речи Посполитой к территории империи и назвав эту часть Царством Польским, русское правительство уравняло в правах поляков со всеми гражданами империи. Поляки служили в вооруженных силах империи, занимали административные должности. Многие поляки использовали доверие России во вред ей. Нередко русские офицеры польского происхождения нарушали присягу и переходили на сторону мятежников. Известен офицер Жверждовский, пользовавшийся доверием командира корпуса барона Рамзая. Жверждовский изъявил желание доставить в действующую армию «громадный транспорт с оружием и боевыми припасами, деньгами и амуни-цией под прикрытием сильного отряда». При этом сослался на то, что, как уроженец Польши, он хорошо знает театр военных действий. Его направили. Жверждовский передал оружие, боеприпасы и деньги восставшим и сам перешел на их сторону, став одним из руководителей «литовского революционного отдела». Через некоторое время он «был взят в плен при неудачной попытке овладеть городом Борисовом и повешен Муравьевым»14.

Польское антироссийское выступление сопровождалось мощным вмешательством во внутренние дела Российской империи со стороны ряда государств Европы. «Как по волшебному мановению в Западной Европе, особенно в Англии, Франции и Австрии, печать заговорила об угнетениях слабой Польши сильной Россией, о том, что гуманность и цивилизация требуют-де освобождения поляков от варварской и жестокой власти московитов»15. Англия и Франция, незадолго до этого нанесшие поражение России под Севастополем, были уверены не только в своей правоте, но и силе. На сторону России встала только Пруссия, изъявившая готовность принять участие в ликвидации восстания.

Другими словами, в ходе этих событий революционный террор во многом носил интервенционистский характер. Активное участие в революционно-террористическом движении на территории Царства Польского принимали французские и австрийские офицеры. Для их вербовки в Париже и Галиции действовали специальные польские отборочные структуры. Например, в Галиции шляхетско-аристократический комитет во главе с Сапегой формировал отряды из числа местных добровольцев и направлял их в Люблинскую и Волынскую губернии. Отряды наемников, по отзывам современников, состояли «из всякого рода сброда».

Наряду с усилиями по развитию массовости восстания создавались специализированные группы террористов-исполнителей.

Террор — регулируемая преступность. Это четко прослеживается на примере польского восстания. Руководящая организационная структура восстания, «Тайный революционный комитет», планировала убийства и намечала жертвы. Для совершения персональных террористических актов были сформированы специальные группы. Они назывались подразделениями «кинжальщиков»16. О форме совершения заказных убийств говорит уже само название.

Русская администрация, во всяком случае на начальном этапе восстания, не приняла надлежащих мер для его предотвращения. И тогда за дело взялся народ. Появление инициативного субъекта антитеррора стало неожиданностью для организаторов восстания. Поляки, как уже говорилось, хотели возвратить себе земли бывшей Речи Посполитой, на которых проживало литовское и укра-инское население. Однако поляки «не сознавали… что новая, жизнеспособная и быстро развивающаяся русская культура более, чем польская, привлекала и будет привлекать непольское население Малороссии и Литвы; что пробуждающийся к жизни близкий по крови русскому малорусский народ будет многое черпать из его цивилизации; что оторвавшиеся от еврейской массы образованные евреи примкнут к русской культуре; что, наконец, у литовского народа разовьется национальное самосознание»17.

Ошибка в оценке настроений местного населения привела к тому, что организаторы восстания на Волыни, в Подолии и в других районах Украины и Белоруссии натолкнулись на стихийное, но жестокое сопротивление крестьян. Местные мужики, еще помнившие поведение польских панов, «хватали там польских революционеров и отдавали их в руки русских властей, подчас убивали схваченных, подвергая их предварительно истязаниям и пыткам»18. Когда в селе Соловьевка около Киева появилась группа польских народников с призывом к восстанию против царя, местное население перебило их всех, не дожидаясь полиции. Крестьяне каждого села устанавливали при въезде «царины» (въездные ворота в село), ставили сторожевые будки либо рыли землянки для размещения «вартiвникiв» (сторожей). И тяжко приходилось тем проезжающим господам, кто пытался сопротивляться проверке. «Поднимались объяснения, почти всегда сопровождаемые криками и бранью. Перепуганные лошади с задранными вверх головами метались из стороны в сторону; ;вартiвники” усми-ряли лошадей: били их по головам палками… Нередко ломали экипаж»19. Также по собственной инициативе крестьяне создавали партизанские отряды, которые прочесывали территорию в поисках отрядов польских повстанцев и, устанавливая места их нахождения, нападали, «избивая самым беспощадным образом».

Уже было упомянуто, что при подавлении восстания Россия опиралась только на помощь Пруссии.

Позицию Пруссии объяснил Бисмарк, заявивший в прусской палате депутатов, что быстрое подавление мятежа — в интересах его страны. «Речь идет вовсе не о русской политике и не о наших отношениях к России, — говорил он, — а единственно об отношениях Пруссии к польскому восстанию и о защите прусских подданных от вреда, который может произойти для них от этого восстания. Что Россия ведет не прусскую политику, знаю я, знает всякий. Она к тому и не призвана. Напротив, долг ее — вести русскую политику. Но будет ли независимая Польша в случае, если бы ей удалось утвердиться в Варшаве на месте России, вести прусскую политику? Будет ли она страстной союзницей Пруссии против иностранных держав? Озаботится ли о том, чтобы Познань и Данциг остались в прусских руках? Все это я предоставляю вам взвешивать и соображать самим»20. В другой раз Бисмарк сформулировал политику Пруссии по отношению к Польше более конкретно: «Польский вопрос может быть разрешен только двумя способами: или надо быстро подавить восстание в согласии с Россией и предупредить западные державы совершившимся фактом, или же дать положению развиться и ухудшиться, ждать, покуда русские будут выгнаны из Царства или вынуждены просить помощи, и тогда смело действовать и занять Царство за счет Пруссии. Через три года все там было бы германизировано»21.

Когда восстание в Польше было подавлено, его сторонники пошли по иному пути. Коль не удается разрушить территориальную целостность государства, то лучше всего ликвидировать инициатора реформ, которые делают Россию сильнее, — убить носителя верховной власти императора Александра II.

В истории широко освещено первое покушение на императора.

4 апреля 1866 года «в четвертом часу пополудни, в то время, когда Государь Император, кончив свою прогулку в Летнем саду, изволил садиться в коляску, неизвестный выстрелил в Его Величество из пистолета…»22.

В свое время наиболее подробно рассказал о покушении корреспондент «Московских ведомостей»: «Государь, окончив свою вседневную прогулку в Летнем саду, выходил на набережную Невы левыми всегда открытыми воротами. Государь шел по мосткам, положенным по всему Летнему саду. Коляска Государя была подана, и он подошел к ней. Ему накинули на плечи шинель. Государь стоял, обернувшись спиной к правой стороне выхода из сада. В эту минуту послышался крик и раздался сильный выстрел. Крик был поднят полицейским солдатом Безыменковым, стоявшим по службе у левой стороны ворот сада, противоположной той стороне, на которой стоял убийца. Безыменков заметил в толпе проталкивающегося вперед человека и, увидав внезапно протянутую вперед руку, вооруженную двуствольным пистолетом, направленным в нескольких шагах против Государя, вскрикнул от ужаса и бросился мимо Государя вперед на этого человека. В эту минуту раздался выстрел, счастливо отклоненный в сторону ударом, снизу вверх, рукой Комисарова по руке злодея, который, пробравшись чрез толпу, все более возраставшую, стал быстро удаляться по тротуару. Солдат Безыменков первый схватил его за полу кафтана; народ накинулся и смял его. Государь освободил его из разъяренной толпы, сказав: ;Оставьте его, дети”, и вырвал пистолет из рук злодея»23.

Террористический акт совершил член Московского революционного кружка «Организация» Дмитрий Каракозов. В ходе расследования удалось выяснить, что в структуре кружка действовало законспирированное террористическое подразделение «Ад», поставившее перед собой цель уничтожения главы государства.

С учетом того, что в существующих исследованиях роль непосредственных участников этого преступления несколько завышена, есть необходимость более детально проанализировать источники.

Откуда взялась сама «Организация»? Кто и для чего ее создавал?

В 1863 году в Московском университете образовался молодежный кружок, членами которого стали выходцы из Пензенской, Владимирской и ряда других среднерусских губерний. Студенты привезли с собой чувство общины, чувство взаимовыручки. Одни были богаче, другие беднее. Бедных студентов было все-таки больше. Вот молодежь и создала «Общество взаимного вспомоществования». Именно надежда на помощь более зажиточных товарищей притягивала многих студентов к членству в обществе. Например, привлеченные к судебной ответственности члены «Организации» Кичин, Соболев, Сергиевский, Борисов и Воскресенский признались, что вступить в общество их заставила нужда. «Они были в такой крайности, находясь в чуждом им городе, без всяких средств к существованию, но с желанием получить образование, — говорил на суде министр юстиции, — что не могли отказаться от возможности улучшить свое положение представившимся случаем, не вдаваясь в подробные суждения о том, почему именно им предлагались эти средства… Поступив однажды в это общество, — иные получив денежные пособия, другие поддерживаемые надеждою, — попали в такую зависимость от общества, что не считали возможным оставить его»24.

В 1865 году «Общество взаимного вспомоществования» как сложившаяся молодежная структура попало в поле зрения политически активных людей. То есть произошло то, к чему несколькими годами ранее призывал «Великорусс»: «Собирайтесь почаще, заводите кружки, образуйте тайные общества, с которыми Цент-ральный Революционный Комитет сам постарается войти в сообщение…»25 Эти «активные люди» внедрились в готовую структуру и реорганизовали «Общество взаимного вспомоществования» в политическую «Организацию». Часть членов прежнего общества не приняла новой программы и вышла из него.

Новая организация сразу же принялась за налаживание пропаганды. Одним- из направлений пропаганды стала работа с несовершеннолетними. Видимо, кроме собственно пропагандистских ставилась еще и задача выработки агитационного опыта у членов «Организации» на том «материале», который не способен оказать противодействие.

Цели политической «Организации» сами ее члены представляли весьма смутно, что видно из их показаний на следствии. По словам Вячеслава Шаганова, «целью общества ;Организация” должно было быть образование пропагандистов, возбуждение народа путем социальной пропаганды к восстанию, а если восстание удастся, устройство экономических отношений на ассоциационных принципах»26. Сам Шаганов был убежден, что достичь поставленной цели удастся «по меньшей мере через пятьдесят лет».

В материалах следствия и в исторической литературе отмечается, что тайная революционно-террористическая организация «Ад» была создана Ишутиным. Следствие отнеслось к «Аду» довольно серьезно, рассматривая его как структурное террористическое подразделение «Организации», созданное специально для совершения цареубийства. В соответствии с показаниями членов организации, «Ад» должен был решать следующие задачи: а) убить царя, «ежели правительство не согласится с требованиями»; содержание требований непонятно; б) осуществлять внедрение членов подразделения во все кружки «Организации», чтобы контролировать их деятельность и не дать уклониться от курса организации: «в случае злоупотребления или недеятельности этих кружков они должны предупреждать и обязывать к непременной деятель-ности»27; в) собирать информацию о государственных служащих, «которыми крестьяне недовольны», для последующей ликвидации таких лиц, то есть совершения террористических актов, направленных против функционального слоя государства в целях его деморализации.

Как видно из изложенного, организация должна была выполнять одновременно функции внутренней контрразведки и исполнительско-террористиче-ские по ликвидации неугодных лиц, будь то государственные чиновники или члены революционного сообщества. Нереальность перечисленных целей состояла в том, что для их достижения потребовалось бы многочисленное подразделение с широкой сетью сбора, передачи и анализа информации и столь же многочисленная организация профессиональных убийц.

Столь же неисполнимые требования закладывались в тактику совершения террористических актов. Выходя на задание, «адовец» должен был «обезобразить себя и иметь во рту гремучую ртуть, чтобы, совершивши преступление, раскусить ее, убить тем самым себя и изуродовать лицо, чтобы не быть узнанным»28. Немыслимость выполнения таких «подготовительных мероприятий» не требует комментариев.

Теперь несколько слов о двадцатичетырехлетнем исполнителе террористического акта.

Дмитрий Владимирович Каракозов, 1842 года рождения, уроженец Саратовской губернии. Его отец имел небольшое поместье в Сердобском уезде. За три года учебы прошел: Московский, Петербургский, Казанский и снова Московский университеты. Всюду его преследовали нищета и плохое усвоение преподаваемых предметов. В 1865 году Каракозов под влиянием подстрекательских разговоров Ишутина заявил о своей готовности убить царя. После чего ряд членов «Организации» решили «завести Ишутина в какое-либо уединенное место, в подробности расспросить о всех предположениях и намерениях задумавших образовать общество с столь преступною целью и, настращав его, в случае надобности, смертию, выслать вместе с Ермоловым в какое-нибудь уединенное место под строгий надзор, а Каракозова посадить в сума-сшедший дом»29. Намерение упрятать Каракозова «в сумасшедший дом» может свидетельствовать о психическом состоянии первого террориста. Анализ материалов, связанных с личностью Каракозова, позволяет предположить, что он был наркоманом. Он постоянно просит товарищей достать ему опия, яда, а его болезненное состояние напоминает признаки наркомании. И не случайно же у него при задержании было обнаружено «восемь порошков морфия»30.

Далее Каракозов начал действовать в отрыве от членов организации. Он выехал в Петербург, где и совершил покушение на императора.

Так кто же выступал в роли заказчиков и организаторов преступления?

«Организация» поддерживала весьма тесные отношения с польскими революционерами, активными участниками восстания: Оржеховским, Домбров-ским, Верницким и другими. Наряду с мифической организацией «Ад» в Москве действовала законспирированная и вполне реальная «польская агентура под названием… ;Народная опека”»31. Члены «Организации» привлекались поляками для распространения фальшивых кредитных билетов, которые ввозились из-за границы, разменивались, а деньги передавались полякам. О том, что польские круги в том же Петербурге знали о предстоящем покушении задолго до его совершения, говорит и такой факт: недели за две или за три до события «одна дама польского происхождения в Петербурге говорила о нем как о деле известном и ожидаемом. Когда на это обстоятельство было впо-следствии обращено внимание, дама эта вдруг сошла с ума»32.

За несколько дней до покушения в ряде французских журналов появились статьи, написанные явно в ожидании предстоящего цареубийства и как бы готовившие общественное мнение к его оправданию. За два дня до события в «Силезскую газету» из Петербурга была отправлена статья, в которой неизвест-ный автор рассказывал о «многочисленных арестах, будто бы сделанных в Петербурге, об обыске, будто бы произведенном в домах каких-то вождей патриотической партии, и о задержании какого-то важного политического преступника»33. Статья должна была выйти практически сразу же после совершения покушения.

Все изложенное позволяет предположить, что создание «Организации» и подготовка покушения были не инициативой русских студентов, а хорошо спланированной операцией польских революционных кругов.

 

Начало 1870-х годов сопровождалось развитием украинофильского революционного националистического движения, созданием законспирированных организационных структур, «хождением в народ». Эти факты широко известны в научной и исторической литературе. Поэтому сразу же перейдем к деятельности второй организации «Земля и воля» (основанной в Петербурге в 1876 году) и «Народной воли».

«Земля и воля» взяла на вооружение террор как метод борьбы с полицией и с государственной властью в целом. Развитие убийств шло по принципу от простого к сложному. Вначале убивали тех, кого легко было убить в силу их социального положения либо образа жизни. И только постепенно, с появлением криминального опыта, с отработкой тактики террористических актов, революционеры перешли к совершению покушений на Александра II.

Первыми террористическими актами революционеров стали убийства лиц, сотрудничавших с полицией, а также работников правоохранительных органов, то есть тех, кто обеспечивал правопорядок.

«Уничтожение шпионов в это время уже вошло в неписаный обычай в южных кружках»34. В литературе обычно речь идет об агентах полиции, однако современное смысловое значение этого слова не соответствует положению и роли тех граждан, которые оказывали, как правило, открытую помощь полиции в выявлении сторонников революционных действий. Преступления против таких лиц, как правило, оставались не раскрытыми.

Одним из первых террористических актов, получивших широкое освещение, стал выстрел Веры Засулич в петербургского градоначальника генерал-адъютанта Ф. Ф. Трепова. В исторической и историко-правовой литературе суть этого террористического акта сводится к следующему. Трепов приехал в Дом предварительного заключения, где находились лица, осужденные по делу о Казанской демонстрации. Один из заключенных — Боголюбов — нарушил правила внутреннего распорядка, о чем Трепов сделал замечание смотрителю. Боголюбов в этот момент вмешался в разговор, повел себя с генералом довольно дерзко, за что по указанию последнего и был выпорот. От имени всех социалистов «Засулич взяла на себя роль судьи. В этот же день ее подруга Коленкина собиралась покончить с обер-прокурором Желиховским…»35. То есть инициатива «мести» полностью отдается Засулич.

В литературе практически не рассматривается вопрос: кто такой Боголюбов и почему именно за него решила отомстить Вера Засулич.

Боголюбов (настоящая фамилия — Емельянов) Алексей Андреевич, 1852 года рождения, в 1874 году вступил в харьковский революционный кружок, возглавлявшийся Коваликом и имевший украинофильскую окраску. В 1876 году в Петербурге состоялась демонстрация у Казанского собора. Когда народ из Казанского собора повалил на площадь, в группе собравшихся тут революционеров было поднято красное знамя с вышитой на нем надписью «Земля и Воля», а Г. В. Плеханов произнес краткую речь. Сотрудники полиции сделали попытку задержать агитаторов, но натолкнулись на активное противодействие. Сопротивление оказывали «люди из толпы», те же члены организации. Одним из таких «охранников агитаторов» и оказался некто Боголюбов. Когда в участке его попытались обыскать, Боголюбов выхватил револьвер и собирался выстрелить в упор в сторожа Клибика, видимо приглашенного для проведения обыска. Клибик успел схватить рукой револьвер таким образом, что спущенный курок- вонзился ударной частью в руку сторожа, пробил ее, но не достал до капсюля патрона, в результате чего выстрел не произошел. То есть убийства не случилось по не зависящим от Боголюбова обстоятельствам.

Боголюбов-Емельянов был осужден к пятнадцати годам каторжных работ. Приговор был объявлен ему 8 апреля и утвержден 8 мая 1877 года. Кассационной жалобы Боголюбов не подавал. Содержался после вступления приговора в силу в Доме предварительного заключения, ожидая отправки на каторгу. 13 июля 1878 года во время прогулки с другими арестованными Боголюбов, как уже говорилось, нарушил правила внутреннего распорядка. Возникла конфликтная ситуация, в результате которой генерал Трепов и отдал распоряжение выпороть осужденного. «По точному и ясному смыслу действующего закона (статья 807, том 14 Свода Законов, ;Правила о ссыльных”) каторжники даже за проступки второстепенной важности могут быть подвергнуты телесному наказанию розгами в количестве до 100 ударов»36. Боголюбов по документам, а Емельянов по рождению, не был дворянином, от телесных наказаний не освобождался, почему и был подвергнут наказанию средней степени — 25 ударов. Естественно, порка Боголюбова вызвала возмущение других лиц, содержавшихся в Доме предварительного заключения, а потом стала достоянием прессы. В газете «Новое время» появилась заметка, посвященная событию. Тогда сам Трепов потребовал проведения служебного расследования по оценке законности своих действий. «Назначено было… по поводу избиения арестованных судебное следствие и особое следствие административное, по почину самого Трепова»37, которое не выявило превышения власти.

Теперь о Вере Засулич.

Засулич Вера Ивановна родилась в 1850 году (по другим источникам — в 1851-м). К моменту появления в Петербурге имела опыт организационно-революционной деятельности. С 1876 года «входила в состав отряда, организованного бунтарями в Елисаветграде»38. Здесь же, готовясь принять участие в крестьянском восстании, прошла серьезную стрелковую подготовку и, по оценке современников, «достаточно искусно» владела огнестрельным оружием39. В 1877 году, непосредственно перед подготовкой к террористическому акту, она проживала в Киеве на конспиративной квартире украинофилов, содержателем которой был член организации Левченко40.

К покушению на Трепова одновременно готовились две группы боевиков. Одна из них планировала ликвидировать Трепова. Перед Засулич поставили более сложную задачу: тяжело ранить генерала.

24 января 1878 года в 10 часов утра генерал-адъютант Трепов вышел в приемную, чтобы принять прошения граждан. Среди записавшихся на прием была и Засулич. Она пришла уже во второй раз: в первый она провела рекогносцировку. «Когда генерал Трепов при обходе просителей подошел к ней, она спокойно подала ему свое прошение, где изложено было ходатайство о выдаче ей свидетельства для поступления в домашние учительницы, подписанное вымышленным именем. …Трепов сделал на нем надлежащую пометку и засим повернулся к следующей просительнице. В тот момент, когда сопровождавшие градоначальника чиновники сделали ей знак к удалению, она спокойно вынула из-под тальмы револьвер-бульдог и произвела в генерала вы-стрел, которым и ранила его в верхнюю часть таза с раздроблением кости»41.

Обратим внимание на два момента: самообладание Засулич, стрелявшей в человека, и мощность револьвера, пуля которого раздробила кости. Спокойствие при стрельбе в человека позволяет утверждать, что Засулич уже имела криминальный опыт.

Позиция председателя суда А. Ф. Кони заслуживает особого внимания. Он, знаменитый юрист, умышленно нарушил квалификацию преступления и построил судебное разбирательство так, что террористка была оправдана судом присяжных. За пределами внимания суда осталось то, что преступление готовилось группой лиц, между тем как к суду привлекалась только Засулич.

Удачность выбора «варианта мести» и «варианта защиты» при агрессивном оправдательном поведении защитника Александрова привела к тому, что весь судебный процесс был построен не на попытке выяснить организационные моменты подготовки и совершения террористического акта, а на стремлении показать незаконность действий генерала Трепова, страдательную роль Боголюбова и самопожертвование Веры Засулич во имя незаслуженно оскорбленной чести товарища по несчастью. То есть на судебном заседании благодаря позиции Кони проводилась посттеррористическая дискредитация жертвы террора. Недостатки в расследовании преступления судебным следователем 1-го участка Петербурга Кабатом привели к тому, что за пределами обвинения оста-лась деятельность Засулич в период 1875 — 1877 годов, когда она была членом криминального объединения — «боёвки» украинофилов.

Утаив революционный путь террористки, Александров изобразил ее жертвой судебного и полицейского произвола монархии.

Прокурор же отнесся к суду формально: поддавшись общему настроению суда и приняв версию «мести Засулич за оскорбление Боголюбова», он свел все свое выступление к силлогизму, что, дескать, нельзя допускать того, чтобы каждый обыватель по своему усмотрению становился судьей и расправлялся с любым, кого сочтет виновным. Монотонная речь прокурора не произвела впечатления ни на присутствовавших, ни на присяжных.

А теперь обратим внимание на исторический контекст судебного спектакля.

В этот момент близилась к завершению война между Россией и Турцией за освобождение славян, где в проигрыше России были кровно заинтересованы Австрия и Германия. В ряде сражений русские войска разбили турок и в январе 1878 года вышли к Адрианополю, угрожая непосредственно Константинополю. Началась подготовка к заключению Сан-Стефан-ского мирного дого-вора, в разработке проекта которого приняли участие Австрия, Англия, Германия, боявшиеся усиления позиций России. И вот здесь-то «сработал» вы-стрел Засулич в генерала Трепова. «Революция… поднимала голову, не дожидаясь внешней неудачи, которая должна была удесятерить ее силы». И в момент выработки условий подписания договора, в спешной, лихорадочной телеграфной переписке императора с главнокомандующим, рядом с монархами, дипломатами и генералами, неожиданно проскакивает «какая-то ниги-лист-ка», в упор выстрелившая в «бедного Трепова», что вызывало «смятение» умов в Петербурге и ослабило позиции России на переговорах42. Ибо правящим кругам России было не до отстаивания интересов государства, когда революционное движение внутри страны приняло террористические формы. И, на наш взгляд, террористический акт с участием Засулич начал готовиться именно после провала Чигиринского восстания и крестьянского бунта в тылу действующей армии (о чем ниже).

Благодаря стараниям защиты и позиции председателя суда А. Ф. Кони террористка была оправдана. Между тем, когда одно из высокопоставленных лиц, находившихся в суде, обратившись к Кони, заметило, что «это самый счастливый день русского правосудия», тот ответил: «Вы ошибаетесь, это самый печальный день его»43. И он оказался прав. По стране прокатилась волна покушений на высших государственных служащих. Причем проглядывает четкая закономерность в выборе объектов покушения.

Ночью 23 февраля 1878 года группа террористов-украинофилов, среди которых были В. А. Осинский и Ив. Ивичевич, совершила покушение на товарища прокурора Киевского окружного суда М. М. Котляревского44. Историки не объясняют, почему выбор пал именно на Котляревского. Сами же террористы заявляли, что Котляревский был приговорен ими к расстрелу, потому что «принимал будто бы слишком строгие меры против арестованных по политическим делам»45.

Истинная же причина покушения на Котляревского заключалась в другом: он руководил расследованием по делам украинофилов и слишком много знал. Его надо было ликвидировать либо запугать, чтобы он не копал глубже. Об этом же говорит и инициатор подготовки неудавшегося Чигиринского восстания в тылу действующей армии В. Дебагорий-Мокриевич. «Аресты по Чигиринскому делу произведены были жандармским офицером Гейкингом; следствие по делам велось прокурором Котляревским. И вот у Осинского и его друзей, думавших о терроре, вскоре созрело решение убить этих двух представителей власти. В первую очередь поставлен был Котляревский, о котором ко всему другому передавали из тюрьмы, будто там, при обыске, он осмелился раздеть догола одну политическую женщину»46.

Из этого высказывания можно сделать два вывода. Во-первых, «заказчики» неудавшегося крестьянского восстания приняли решение ликвидировать тех сотрудников правоохранительных органов, кто принимал непосредственное участие в раскрытии преступления, боясь, видимо, что тем удастся выйти на них. Во-вторых, истинный мотив убийства заменялся «для народа» на ложный, отсюда и легенда о раздетой «политической женщине», которую прокурору в тюрьме раздевать было незачем, ибо личный обыск задержанных проводился значительно раньше.

Следующей жертвой террора стал жандармский капитан Г. Э. Гейкинг.

После предотвращения Чигиринского восстания жандармы начали проводить дознание. В их руки попала очень серьезная информация об организаторах восстания. Испугавшись, что полученная информация будет реализована, террористы включили «в список» на уничтожение адъютанта Киевского жандармского управления барона Гейкинга47. «На первый взгляд это покажется странным: не раз ;барон” предупреждал об обысках, не раз скрывал от прокурорских глаз найденные запрещенные книги. Однако дело объясняется просто. Из… следствия по Чигиринскому делу стало ясно, что Гейкинг — либерал лишь по отношению к таким безобидным фрондерам, как украинофилы, лавристы (сторонники П. Лаврова и члены революционного народниче-ского кружка в 1870-х годах. — Н. Л., А. Л.) и проч. Но не то вышло, когда попались крупные птицы. Гейкинг знал очень многих из тогдашних деятелей, знал, чего и от кого можно ожидать, и обыски и допросы производились с таким знанием текущих революционных дел, что стало ясно, как опасен будет при серьезном обороте дел этот ;либерал”»48. Знаменитый террорист, впоследствии монархист, Лев Тихомиров характеризует барона и мотивы его убийства несколько по-иному: «Убийство Гейкинга было большой мерзостью. Этот Гейкинг совершенно никакого зла революционерам не делал. Он относился к своей службе совершенно формально, без всякого особого усердия, а политиче-ским арестованным делал всякие льготы. Его ;политические” вообще любили, и Гейкинг считал себя безусловно в безопасности. Но именно потому, что он не берегся, его и порешили убить… Но ничего нет легче, как убить Гейкинга, который всем известен в лицо и ходит по улицам не остерегаясь»49.

Исполнителем террористического акта стал Г. А. Попко. Убийство барона было совершено в ночь с 24 на 25 мая. В исторических работах дается неточное описание обстоятельств убийства жандарма. Вот как происходило дело. Барон вместе со своим другом шли по улице пешком. Гейкинг дошел до дома, где жил, и, продолжая разговор, сел на тумбу. Террорист Попко вместе с напарником вели наружное наблюдение за бароном. Увидев, что объект сел, Попко, проходя мимо Гейкинга, нанес ему удар кинжалом в бок. Почувствовав рану, Гейкинг успел достать полицейский свисток и дать сигнал.

Описанные выше покушения происходили на территории Украины. Набрав-шись криминального опыта, террор перекинулся в столицу империи. По-следовала череда покушений на высших должностных лиц государства, на представителей политической элиты, входивших в ближайшее окружение императора. Гражданские историки внесли много путаницы в описание этих акций.

Первым объектом элитного террора стал начальник III Отделения собственной его Императорского Величества канцелярии генерал Николай Владимирович Мезенцев. В отличие от украинофилов с их ночной стрельбой и ночным «подрезанием» жертв, подготовка и покушение велись по классической схеме ликвидации объекта, которой и по сей день пользуются спецслужбы. Подготовкой и совершением убийства руководил «известный русский писатель-революционер» С. М. Кравчинский (Степняк-Кравчинский).

Генерал Мезенцев не был профессиональным полицейским. Он был армейским офицером и прославился во время Севастопольской кампании. В 1854 — 1855 годах молодой офицер Мезенцев воевал на бастионе № 5, принимал участие в сражении при Черной речке. В 1864 году он перешел на службу в Отдельный корпус жандармов, куда принимали лучших офицеров армии. В 1876 году был назначен на должность шефа жандармов и начальника III Отделения. По словам современника, «как человек Николай Владимирович был одарен всеми высокими качествами души; он был честен в высшем значении этого слова и шел в жизни всегда прямо и смело. …Когда назначение его сделалось известным, все радовались, что судьба возводила на поприще государственной деятельности столь редкого по качествам человека. Николай Владимирович никогда, нигде и ни перед кем не скрывал своих убеждений… и — что так редко случается — несмотря на свое высокое положение, он никогда не изменялся в отношениях своих к старым товарищам и приятелям. Идеалом его жизни была правда…»50.

Чем объяснить выбор генерала Мезенцева в качестве объекта покушения? Сами террористы устами Кравчинского, убийцы генерала, объясняли необходимость покушения, во-первых, тем, что «шеф жандармов — глава шайки, держащей под своей пятой всю Россию»51, то есть в лице Мезенцева удар наносился по высшему правящему слою, и, во-вторых, местью за его конкретную деятельность на посту шефа жандармов и начальника III Отделения. На последнем мотиве делался особый упор, в частности, в вину генералу ставилась отмена сенатского приговора по процессу 193-х, когда ряду лиц, проходивших по делу, наказание было ужесточено.

Был еще один след в биографии Мезенцева, который мог повлечь за собой месть, за что его могли «заказать», и о котором, возможно, не знали исполнители. Польский след. В 1861 году, когда антигосударственные выступления зарождались в костелах и на улицах Варшавы, Мезенцев был адъютантом наместника Горчакова и после отстранения последним от должности варшавского обер-полицмейстера Трепова исполнял его обязанности. Представление о попытках Мезенцева не допустить антигосударственных выступлений дают сведения о телеграмме князя Горчакова государю от 7 марта 1861 года. «Государь, хотя и неохотно, согласился на увольнение Трепова от должности варшавского обер-полицмейстера, предоставив выбору наместника назначение его преемника. Горча-ков доносил, что хотел было назначить адъютанта своего Мезенцева, но, пояснял он, ;во все дни демонстраций я его посылал во все места, где происходили беспорядки, и с тех пор его везде ненавидят, называя палачом”»52.

Особенностью террористического акта против Мезенцева было то, что решение о его убийстве принималось за рубежом. Степняк-Кравчинский прибыл в мае 1878 года в Россию из-за рубежа, куда он скрылся после начала арестов по делу «Большой пропаганды». Эмигрантом жил в Женеве. В России сразу же приступил к сбору информации о Мезенцеве. И есть еще одна черта в деле: против покушения на Мезенцева выступили местные российские революционеры. Даже те, кто в этот момент содержался в Петропавловской крепости. Естественно, к их мнению никто не прислушался, потому как покушение на Мезенцева было уже не вполне «российским» делом.

Покушению предшествовала операция по установлению наружного наблюдения за генералом и сбор информации о его образе жизни. Выслеживание генерала не представляло никакой сложности, ибо каждое утро в 9 часов53 он совершал прогулку по одному и тому же маршруту: Итальянская улица, Невский проспект, посещение часовни у Гостиного двора, Михайловская улица, Михайловская площадь, Большая Итальянская… Сопровождал его один человек в штатском, который всегда шел с левой стороны, «и всегда всю дорогу они вели разговоры, как будто на равной ноге»54. Этим сопровождающим был не сотрудник охраны, а бывший сослуживец генерала полковник Макаров, находившийся на пенсии, но сохранивший с Мезенцевым дружеские отношения, притом не имевший при себе оружия. Террористический акт был подготовлен вполне профессионально: сбор информации не только о самом Мезенцеве, но и о лице, его сопровождающем; выбор места и времени; подбор оружия; определение путей и способов отхода. Выполнение столь сложных задач потребовало задействования в операции уже нескольких лиц с распределением ролей между ними. В целом сбор информации был закончен во второй половине июля. Регулярность прогулок, отсутствие вооруженной охраны, сравнительно безлюдный по утрам участок пути позволили спланировать операцию. К началу августа все было готово, однако исполнение постоянно откладывалось. Необходим был повод, дабы террористический акт выглядел не уголовщиной, а имел политическое звучание. 3 августа из Одессы было получено сообщение о казни члена «Общества народного освобождения» И. М. Ко-вальского, и в этот же вечер террористы приняли решение на следующий день казнить Мезенцева, якобы в отместку за казнь. То есть опять-таки имела место посттеррористическая дискредитация жертвы.

Стоит обратить внимание на способ покушения. У Кравчинского находился в руках «итальянский стилет, сделанный по специальному заказу»55, завернутый для маскировки в газету. Стилет этот был сделан за рубежом. Что такое стилет? Это холодное узкое колюще-режущее оружие. При ударе стилетом входное отверстие образуется очень узкое, затягивается тканью тела и не дает кровоизлияния. Когда наблюдатель Л. Ф. Бердников подал сигнал, что Мезенцев уже прошел по Невскому проспекту и повернул на Михайловскую улицу, Кравчинский вышел из сквера, стал у стены дома по маршруту движения Мезенцева и, как только последний поравнялся с ним, нанес удар кинжалом в полость живота с проникновением через печень и заднюю стенку желудка. Обращает на себя внимание способ нанесения кинжального удара. Кравчин-ский, воткнув кинжал, даже не забыл крутнуть его, по всем «правилам» кинжальных убийств. Объясним для непрофессионалов, что удар с поворотом клинка в теле очень сложен в исполнении и требует специальной тренировки кисти руки. Это позволяет сделать вывод, что Кравчинский за рубежом прошел диверсионную подготовку по владению холодным оружием.

Применение именно стилета привело к тому, что ни сам Мезенцев, ни сопровождавший его полковник не поняли, что произошло. Генерал ощутил боль, но крови не было. Он сам доехал домой, и когда обнаружилось ранение, было уже поздно — в 17 часов 15 минут пополудни генерал Мезенцев скончался.

Убийство начальника III Отделения имело уже не дезорганизационный и информирующий характер, а было открытым вызовом власти, актом ее дис-кредитации: III Отделение — спецслужба империи — не смогло защитить даже своего руководителя. Как писал в воспоминаниях князь В. П. Мещер-ский, «убийство шефа жандармов генерал-адъютанта Мезенцева, совершенное с такою дерзостью и при том с исчезновением даже следа убийц, повергло в новый ужас правительственные сферы, обнаружив с большею еще ясностью, с одной стороны, силу ассоциации крамолы и слабость противодействия со стороны правительства… Для всех было очевидно, что если шеф жандармов мог быть убит в центре города во время прогулки, то, значит, ни он, ни подведомственная ему тайная полиция ничего не знали о замыслах подпольных преступников, и если после совершения преступления злодеи могли так ловко укрыть-ся, то, значит, в самой петербургской полиции ничего не было подготовлено к борьбе с преступными замыслами крамольников»56. Современники правильно оценили направленность этого террористического акта — против императора, ибо убит был человек из ближайшего окружения царя. «В кого направили они смертельный удар свой? — задавала вопрос либеральная газета ;Голос” в статье, посвященной этому событию. — В ближайшего советника Государя Императора, в лицо, облеченное высочайшим доверием, в человека, прямой и честный характер которого снискал ему глубокое уважение всех, его знавших и в Крыму под градом вражеских пуль, и в Варшаве… и в Петербурге, в совете, вершащем судьбы всей России. Везде и всегда он пользовался любовью, — его, русского душою и сердцем, любили даже в Царстве Польском…»57.

Одновременно это убийство продемонстрировало обществу и власти появление нового типа революционера — профессионально владеющего навыками совершения террористических актов. Как писал один из дореволюционных авторов: «Российский революционер становился все более и более агрессивным. Менялась даже внешность его. Вместо прежнего чумазого пропагандиста или даже современного деревенщика-народника в косоворотке и высоких сапогах на криминальную сцену России выходил джентльмен, весьма прилично одетый, вооруженный кинжалом и револьвером».

Следующим громким террористическим актом стало покушение на преемника Мезенцева на посту начальника III Отделения — генерала Дрентельна. Напомним обстоятельства покушения.

13 марта в 13 часов дня генерал Дрентельн ехал в карете по набережной Фонтанки в Комитет министров, располагавшийся на Дворцовой набережной. Террорист Мирский опередил карету на верховой лошади и произвел выстрел внутрь экипажа; выстрел миновал генерала: пуля разбила только стекло и за-стряла в деревянном кузове кареты. Кучер не растерялся и, развернув карету, бросился догонять всадника. Однако преимущество в скорости и маневрен-ности позволило террористу оторваться от погони. На углу Воскресенского проспекта и Захарьевской улицы лошадь, поскользнувшись на каменной мостовой, упала, и всадник, вылетев из седла и сильно ударившись, не смог снова сесть в седло. Оставив лошадь, он взял пролетку и уехал на ней с места падения.

Вполне естественно, что следующей мишенью стал император Александр II.

В роли исполнителя террористического акта выступил совершенно неожиданный для революции человек — Александр Соловьев. В советский период Соловьева окружили героическим ореолом. На самом деле это был наркоман. 2 апреля 1879 года, встретив Александра II во время прогулки, Соловьев вы-стрелил в него несколько раз. В исторической литературе это покушение на царя описывается так. Соловьев, до этого слывший мирным пропагандистом, прибыл в Петербург из провинции с твердым намерением убить царя. Одновременно с той же целью здесь оказались Кобылянский и Гольденберг. Право выстрела отстоял Соловьев. После чего он купил фуражку чиновника, взял у товарищей револьвер и отправился на дело58. Однако в этой истории очень много белых пятен, не попавших в поле зрения историков за весь послеоктябрьский период.

Эффективность успешных террористических актов и неудачи при совершении некоторых из них привели к тому, что было принято решение о создании специализированной террористической организации «Народная воля». Идеологическим обоснованием перехода к террору послужила статья П. Н. Тка-чева «Жертвы дезорганизации революционных сил». Сам автор в это время находился в Лондоне. П. Н. Ткачев из-за рубежа поставил задачу создания единой централизованной организации.

В последующих работах Ткачев также обосновывал необходимость создания «централистической боевой организации революционных сил» и террора для достижения революционных целей. «Организация как средство, терроризирование, дезорганизирование и уничтожение существующей правительственной власти как ближайшая, насущнейшая цель — такова должна быть в настоящее время единственная программа деятельности всех революционеров»59, — писал он в начале 1879 года.

К этому времени российские революционеры уже вошли во вкус террора: они поняли его высокую действенность при практической безопасности для организаторов. Наиболее полное обоснование террора было дано в вышеупомянутом сочинении Кравчинского «Смерть за смерть», изданном после убийства генерала Мезенцева. «Мы требуем полного прекращения всяких преследований за выражение каких бы то ни было убеждений как словесно, так и печатно. Мы требуем полного уничтожения всякого административного произвола и полной ненаказуемости за поступки какого бы то ни было характера иначе как по свободному приговору народного суда присяжных… Мы требуем полной амнистии для всех политических преступников без различия категорий и национальностей…»60. Другими словами, требовали для себя особого статуса в государстве.

15 августа 1879 года в пригороде Петербурга состоялся последний съезд «Земли и воли», в результате которого единая прежде организация распалась на две самостоятельных: революционно-теоретическую «Черный передел» и революционно-террорис-тическую «Народная воля».

26 августа 1879 года Исполнительный комитет «Народной воли» подтвердил тайное решение группы террористов об убийстве Александра II, придав ему статус постановления. С этого момента все силы организации были брошены на выполнение «приговора».

Под Одессой в октябре — ноябре 1879 года. Террористы получили сообщение о том, что из Крыма царь на яхте выйдет в Одессу, а из Одессы поедет поездом. Для проведения взрыва поезда два члена террористической организации с использованием документов прикрытия внедрились в штаты железнодорожников. Была составлена схема минирования и подготовлено все необходимое для закладки взрывного устройства. Однако из-за волнения на море царь не вышел на яхте в Одессу. В связи с изменением маршрута следования цар-ского поезда покушение не состоялось.

Под Александровском 18 ноября 1879 года. Было заминировано полотно. Обращает внимание профессионализм подготовки диверсионно-террористического акта. Мины закладывались на насыпи высотой 20 метров таким образом, чтобы взрывы произошли под локомотивом и последним вагоном. Поезд должен был быть сброшен взрывами с полотна. Несмотря на правильность минирования, взрыв не состоялся. Ни сами террористы, ни историки так и не смогли понять — почему. Высказывается версия, что электрические провода, подведенные к минам, оказались кем-то перерезаны непосредственно на насыпи. Эта версия не выдерживает критики. Провода подводились отдельно к двум минам, находившимся на значительном удалении друг от друга. Даже если бы провода были перерезаны около одной мины, сработала бы вторая.

Под Москвой 19 ноября 1879 года. Минирование железнодорожного полотна и подрыв по ошибке свитского (сопровождающего) поезда. К совершению этого акта террористы готовились долго. Они купили жилой дом, находящийся рядом с железной дорогой, вырыли подвал, а из подвала провели подземный тоннель и заложили заряд динамита непосредственно в насыпь. Террористы знали, что царский поезд состоит из двух составов. Царь попеременно ехал то в одном, то в другом. На этом участке, по сведениям террористов, царь должен был находиться именно в первом составе, потому что в Москве его встречали. Но служба безопасности императора уже получила информацию о том, что на одной из станций задержан террорист со взрывчаткой. Царский состав пустили на большой скорости и без знаков отличия. Террористы прозевали этот поезд и по ошибке взорвали свитский.

В резиденции царя в Зимнем дворце 5 февраля 1880 года. Террористы внедрили в Зимний дворец под видом плотника взрывотехника Халтурина. Операция внедрения длилась полгода и отличалась большой слож-ностью. Получив возможность свободного доступа во дворец, Халтурин пронес в помещение большое количество взрывчатки. Взрывное устройство было заложено в комнате отдыха столяров, находившейся под царской столовой. В ре-зультате взрыва по-страдало более 50 человек солдат охраны и обслуживающего персонала.

В Одессе весной 1880 года. У террористов был хорошо поставлен сбор информации. Они получили сведения, что летом 1880 года царь выедет в Крым через Одессу. Они знали даже, что с вокзала он поедет в порт по Итальянской улице. На этой улице они сняли частный дом, вырыли подвал и начали вести подкоп под проезжую часть, чтобы заложить взрывчатку.Подкоп не был доведен до конца в связи с нехваткой времени.

В Санкт-Петербурге летом 1880 года. Зная маршрут передвижения царя с вокзала в Зимний дворец через Каменный мостпо Гороховой улице, террористы опустили в воду четыре резиновых мешка с динамитом, общий вес которого достигал 106 кг. По плану операции в момент проезда императорской кареты через мост надо было включить электродетонатор. Подводный взрыв должен был уничтожить мост вместе с каретой. Террорист, который нес аккумулятор, опоздал ко времени проезда императора. Летом 1881 года заряды были подняты водолазами.

В Санкт-Петербурге 1 марта 1881 года. Террористы взяли в аренду подвальное помещение дома графа Менгдена. Здесь они открыли магазин торговли сыром. Из подвала они прорыли подкоп под проезжую часть и заложили большое количество взрывчатки. Взрыв не состоялся, так как царь изменил маршрут движения.

По плану этой операции во время покушения на императора 1 марта 1881 года метальщики снарядов должны были выполнить вспомогательную функцию: добить императора гранатами, если он уцелеет после взрыва. Однако, как уже было сказано, император не поехал по заминированному участку. Поэтому метальщики поневоле стали основными исполнителями операции. Взрывными снарядами, брошенными вначале Рысаковым, а затем Гриневицким, император был убит. Вместе с ним погибли и получили ранения 20 посторонних лиц.

Таким образом, основная цель, ради которой создавалась «Народная воля», — убийство императора Александра II — была достигнута.

Историки не задаются вопросом, откуда у террористов было так много взрывчатки. В ходу объяснение: ее производили местные умельцы типа Кибальчича. Подобная версия не выдерживает критики. Будь производство взрывчатки столь легким делом, ее бы, как самогон, «гнали» в домашних условиях любители «взрывной» рыбалки. Кроме того, террористы в Российской империи пользовались электрическими взрывателями, которые самостоятельно не изготовишь.

Историческая правда состоит в том, что поставки динамита осуществлялись из-за рубежа. Сразу же после Липецкого съезда «Народной воли» один из его участников, А. И. Зунделевич, выехал в Швейцарию для приобретения динамита. Значительное количество закупленного динамита не удалось переправить через границу, он был задержан на таможне61. На этом зарубежные поставки динамита не прекратились. Информация о поставках из-за рубежа взрывчатки и взрывных устройств поступала в III Отделение от зарубежных источников.

При подготовке взрыва царского поезда под Москвой 19 ноября 1879 года террористы рассчитывали на поставки динамита из-за рубежа, «и, получив сведения, что заграничный транспорт, на который рассчитывали, не прибудет»62, организаторы направили участника подкопа Гольденберга в Одессу за динамитом, при доставке которого он и был задержан полицией.

Динамит зарубежного производства часто изымали на конспиративных квартирах при обысках. Так, на квартире в Саперном переулке, дом 10, кв. 9, где находилась подпольная типография, было обнаружено одновременно «четыре фунта динамита и разные предметы для производства взрывов»63, причем динамит был заграничным.

В Киеве, при обыске на одной из конспиративных квартир, «в чуланчике для дров найден завернутый в клеенку и зарытый в землю металлический ящик», который «по наружному осмотру означенного ящика экспертами-пиротехниками… был признан динамитным снарядом австрийского приготовления, при этом они нашли, что вес заключающегося в нем динамита около 5 ф.»64.

Тогда же пресса обнародовала еще один случай с поставками «разрывных снарядов для петербургских покушений» из-за рубежа. Венгерская радикальная газета «Fugget benseg» опубликовала на своих страницах сообщение, что незадолго до последнего покушения на российского императора через территорию Венгрии в Россию были направлены «с особым, безопасным от огня поездом» от 2 до 3 центнеров динамита. «Прежде чем этот поезд достиг Петербурга, на одной железнодорожной станции явились русские полицейские, которые приняли посылку и увезли ее с собой. Лишь спустя несколько дней обнаружилось, что эти полицейские были переодетые нигилисты»65.

Закладка первых мин под Одессой, Александровском и Москвой осенью 1879 года потребовала около 96 кг динамита. Около 50 кг динамита было заложено Халтуриным для производства взрыва в Зимнем дворце. Более 100 кг динамита было использовано для минирования Каменного моста. Значительное количество динамита было заложено при минировании проезда на Малой Садовой. Много взрывчатки использовалось при изготовлении метательных снарядов. Взрывчатку находили, как правило, почти на всех конспиративных квартирах. В связи с этим возникает вполне обоснованное сомнение в возможности производства такого количества взрывчатых веществ в «домашних условиях». Только при задержании А. Михайлова на его конспиративной квартире полиция изъяла 32 кг динамита. По воспоминаниям В. Фигнер, уже после убийства императора 1 марта 1881 года, «когда закрылась химическая лаборатория, Исаев привез к нам всю ее утварь и большой запас динамита»66. Несколько коробок динамита было изъято на квартире Желябова, где он проживал вместе с Перовской. Покидая конспиративную квартиру после ареста Желябова, Перовская не удосужилась забрать с собой динамит, что говорит о том, что в этот момент «Народная воля» недостатка во взрывчатке не испытывала.

На смену Александру II пришел новый император — Александр III. Россия затормозила свой реформаторский путь.

Во время царствования Александра III была одна попытка покушения на него. Группа студентов, начитавшись стенограмм допросов участников «Народной воли», решила повторить их «подвиг». Не получилось. Полиция стала умнее. А сами студенты не прошли той профессиональной подготовки у зарубежных инструкторов, которую проходили террористы-народовольцы.

Очередной виток антигосударственного террора в России начался после восшествия на престол императора Николая II. Никто из историков не задается вопросом: почему революционное движение в Российской империи второй половины XIX — начала XX века носило характер «всплесков»? Ответ на этот вопрос позволяет рассматривать антигосударственный террор в России как регулируемое криминально-политическое явление. Создание террористических организационно-структурных формирований, генерирование экстремистских антигосударственных идей в России начиналось тогда, когда российские императоры принимались за свои преобразовательные реформы, направленные на укрепление империи. «Наши революционеры начинают проявлять особенно повышенную ;деятельность”… каждый раз, как в государственной жизни проявляется тенденция к реформам и к прогрессу»67. В подтверждение этого тезиса тот же автор писал: «Начало революционного террора в России относится к 1861 году, ознаменованному величайшей из либеральных реформ Царя-Освободителя. Непосредственно за манифестом 19 февраля эмигрант-ская и подпольная пресса начинает наводнять Россию кровожадными прокламациями, призывающими ни более ни менее как к убийству Царя-Освободителя со всей Царской семьей». Второй этап генерирования экстремистских идей и террористического движения приходится на конец 80-х годов, когда царь «собирался осуществить самую крупную из своих реформ — организацию участия в законодательстве выборных людей». И в третий раз «революционная волна поднялась, и поднялась до небывалых еще размеров, начиная с 1902 года, и опять-таки как раз тотчас же после того, как в высших сферах обнаружилось явное реформаторское и либеральное течение»68.

Террор в России начала ХХ века существенно отличался от «антиалександровского». Основными организаторами террора стали партии.

В отличие от группового интереса, в основе партии лежит какая-то объ-единяющая и целеформирующая идея. Применительно к революционным партиям это экстремистские идеи, формулирующие цели, достижение которых нереально в условиях существующего политического режима, формы правления, правового поля государства. По сути дела, эти партии изымали определенную часть населения, своих членов и сторонников, из правового поля государства и требовали от них поступать в соответствии не с государственными нормами, а с партийными задачами. «Немыслимо быть умным и развитым, безусловно подчиняясь партиям, ибо самую суть широкой развитости составляет присутствие ;интегрирующего” общенационального или общечеловеческого сознания, — писал Л. Тихомиров. — Партия поэтому очень быстро принижает человека, а если он не поддается принижению, — его выбрасывают, или же он сам уходит из общественной деятельности»69.

Экстремистские партии и организации, действовавшие на территории Российской империи террористическими методами, можно разделить на ряд групп.

В первую очередь — это политические партии.

В принципе, все радикальные партии преследуют политические цели и могут быть, в широком смысле слова, отнесены к разряду политических партий. Исходя из мысли дореволюционного правоведа Г. Елинека, собственно политическими можно назвать те экстремистские партии, которые стремились к достижению политических задач, связанных с захватом власти, ставили цели, достичь которые можно только революционно-террористическим путем. В нашей истории остались известны две основные политические партии этого рода: Российская социал-демократическая рабочая партия и партия социалистов-революционеров. Обе партии отличались большим уровнем политической агрессии и были ориентированы на самые разные социальные слои населения: рабочих, крестьян, интеллигенцию, государственных служащих.

Но в начале ХХ века политических организаций было значительно больше. Например, в 1900 году в Минске была создана «Рабочая партия политического освобождения России» с террористическими целями. Было много других мелких политических организаций, исповедовавших революционный террор.

Еще один вид партий — этно-националистические; в дореволюционной России их называли «национальными партиями». Г. Елинек относит национальные и религиозные партии к разряду «не настоящих», «так как всякая настоя-щая партия должна иметь определенную широкую программу государственной политики, что невозможно с точки зрения определенной национальности или религии»70. Но эти «ненастоящие» партии проводили самый настоящий террор против государства и против людей других национальностей.

Россия формировалась как многонациональная империя. И организаторы революционно-террористического движения сосредоточили свои усилия на подстрекательстве нерусских слоев населения. Революционное и революционно-террористическое движение носило ярко выраженный социально-территориальный характер. Революционный террор получил наиболее криминальное выражение именно на окраинах империи, и в этом заслуга национальных партий.

Значительный вклад в развитие революционного террора в начале XX века внесли польские партии.

Социал-демократия Королевства Польского и Литвы в самом своем названии возрождала Речь Посполитую. С 1905 года партия приняла террор как «тактическое» средство и создала специализированное подразделение — «Вар-шав-скую боевую дружину».

Основными польскими экстремистскими партиями и организациями, исповедовавшими и проводившими террор, были: «Просвещение люда», Польская социалистическая партия, Польская социалистическая партия «Пролетариат», Национально-демократическая партия, «Польская Лига», «Народовый Скарб», «Народовый рабочий союз», Польская прогрессивная партия и более мелкие организации: «Польский союз Белого Орла», «Польский Народный Союз», «Партия польской государственности», «Союз национального обра-зования», «Союз возрождения польского народа», «Союз польской молодежи», «Союз польских рабочих» и другие. В 1901 году в Кракове действовал религиозный экстремистский «Кружок борьбы с Россией». В его состав входили и католические священники — на условиях конспирации.

После того, как восточная часть бывшей польской территории перешла в ведение Российской империи, начались социально-экономические преобразования на литовских землях. В конце XIX века в Литве только начала зарождаться своя буржуазия в конкуренции со старой еврейской буржуазией. И первое общественное националистическое движение зародилось в этой борьбе. В первой половине 80-х годов стал выходить журнал «Аушра» — «Заря». На его страницах начали публиковаться статьи националистического и антисемитского содержания. То есть причиной политической активности литовцев изначально стала не политика империи, а стремление потеснить ту буржуазию, которая сформировалась еще в период Речи Посполитой. Второй причиной, как ни парадоксально, стала просветительская деятельность империи. Открытие учебных заведений в Литве, повышение общего уровня грамотности населения привело к усилению национального чувства литовцев. Возникло движение «Литва для литвоманов», направленное на изгнание «инородцев».

К началу всплеска антигосударственного террора в 1905 — 1907 годах в Литве действовал уже целый ряд экстремистских партий. Литовская социал-демо-кратическая партия требовала автономии Литвы, избрания своего законодательного собрания; придания литовскому языку статуса государственного и т. п.

Литовская демократическая партия, образовавшаяся в 1902 году, выдвинула программу изменения формы политического правления в Российской империи и предоставления Литве широкой автономии в ее этнографических грани-цах. Союз литовских христианских демократов сформировался в 1905 году. Выдвинул задачу «политического и национального освобождения литовского народа под знаменем католической церкви». Союз, объединивший в своих рядах духовенство и «наиболее невежественную часть крестьян, в основ-ном зажиточных», не оказал особого влияния на развитие терроризма.

Украинские партии. Антироссийское революционно-террористическое движение во многом было связано с Украиной. Именно здесь зародилось основное ядро боевиков «Земли и воли» и «Народной воли». В начале ХХ века на территории Украины действовали: «Революционная украинская партия», проповедовавшая принципы самостийной Украины, Украинский Союз «Спилка» (другое название — Украинская социал-демократическая партия «Спилка»), Украинская национально-демократическая партия, Украинская революционная партия («самостийников»), Украинская радикально-демократическая партия (ставила задачи изменения законов и формы правления в Российской империи, а также ликвидации вооруженных сил и замены их милицией; придания украинскому языку статуса государственного и проч.).

Наряду с названными партиями были и более мелкие, как Украинская народная партия. Она прославилась тем, что организовала осенью 1904 года взрыв в Харькове памятника Пушкину. Пушкин был виноват в том, что в поэме «Полтава» оскорбил чувства украинского народа.

Кавказские партии. Присоединение Кавказа к территории Российской империи сопровождалось активным вмешательством из-за рубежа в кавказские социальные процессы. В частности, Турция и Персия накопили большой опыт подстрекательства.

Самой крупной этнонационалистической партией Кавказа стала армян-ская партия «Дашнакцутюн». Она образовалась в 1890 году на территории Турецкой Армении, но затем перенесла свою деятельность на территорию Российской империи. С 1903 года партия начала активную террористическую деятельность. Достаточно отметить, что в 1907 году из общего бюджета партии в 1 миллион франков 35 процентов тратилось на вооружение. Другой, менее известной, армянской партией стала партия «Гнчак». На территории Армении действовало также подразделение РСДРП — Армянская социал-демократиче-ская рабочая организация.

Национальной партией на территории Грузии стала партия социалистов-федералистов, образовавшаяся в конце 90-х годов ХIХ века. Ее экстремистская программа в значительной мере повторяла положения партии «Дашнакцутюн».

Этнорелигиозные партии. Население империи различалось и по вероисповеданию, что также использовалось в развитии антигосударственного террора. Ярче всего это проявилось на Кавказе. Уже в конце XVIII века здесь вспыхнул мятеж под руководством шейха Мансура. Затем в 1820 — 1860 годы Кавказ будоражили идеи мюридизма. Именно под знаменем мюридизма выступали Гази-Мулла, Хамзат-Бек, Шамиль. В конце ХIХ — начале ХХ века на Кавказ обрушились идеи панисламизма — создания всетюркского государства на осно-ве ислама (союз «Дфай» и партии «Гумет», «Мудафе», «Иттифаг», «Эшемс», действовавшие на Кавказе).

Анархисты. В Российской империи анархистских организаций было великое множество. У анархистов не было жесткой партийной структуры. Чаще всего это были мелкие, очень мобильные и дерзкие организации, которые тратили мало сил на агитацию словом, а занимались агитацией делом — террором. Анархисты с удовольствием уничтожали сотрудников полиции и фабрикантов, занимались валютным террором (экспроприацией), безмотивно бросали бомбы в места скопления «буржуазии». О разветвленности анархистских структур можно судить все по тому же Кавказу. Здесь в 1905 году, по далеко не полным данным, действовали следующие анархистские организации: «Группа анархистов-коммунистов»; группа анархистов-коммунистов «Террор»; «Объединенная группа анархистов и максималистов»; группа анархистов-коммунистов «Хунхузы»; группа «Анархия»; группа анархистов-коммунистов «Красная сотня»; группа «Черный ворон»; группа «Красное знамя»; «Летучий отряд анархистов-коммунистов», «Свободная группа политических террористов» и другие. На территории Царства Польского анархисты, «проповедуя беспощадный террор по отношению представителей власти и имущих классов… организовали в 1905 — 1906 гг. несколько террористических покушений, а затем занялись вымогательством денег при помощи угроз револьверами и бомбами, а также приняли участие в экономическом терроре»71.

Развитию революции активно способствовало мощное движение студентов и учащейся молодежи. Именно студенты и учащаяся молодежь составили основ-ное организационно-исполнительное ядро «Народной воли». В начале ХХ века студенты горячо отстаивали свои корпоративные права. Эта их активность привлекла внимание революционеров, чья пропаганда в студенческой среде оказалась особенно успешной.

Даже беглый перечень экстремистских партий показывает, что их воздействием были охвачены значительные национальные и религиозные слои населения. Такому воздействию не подверглись разве что только коренные сибирские и азиатские народы. Пожалуй, наиболее емко роль партий в разрушении государства охарактеризовал Л. Тихомиров. «И превратилась русская жизнь в Вавилонское столпотворение. Все разбились, везде партии, везде фракции, везде разделение и вражда. Независимости мнения и действия не только не понимают сами, но и не позволяют другим…»72.

Перечисленные радикальные партии нельзя не рассматривать как криминальные формирования, созданные для решения антигосударственных задач. В отличие от «Народной воли» партии имели более сложный тип организации: генерирующие структуры, вырабатывающие экстремистские идеи, и исполнительные структуры, куда входили отборочные подразделения — различного рода кружки, секции; агитационно-пропагандистские — чаще всего воскресные школы; разведывательные и контрразведывательные подразделения; террористические формирования — боевые группы и организации, партизанские отряды; снабженческо-обеспечивающие и др. Вот как выглядела, например, организационная структура партии «Дашнакцутюн», далеко не самой крупной: Заграничные Центральные комитеты; Центральный комитет в каждом округе; Ответственный орган; Союзный совет; Главный военный совет с Генеральным штабом; а также чисто исполнительные структуры: Профессиональные и Сельские союзы; Красный Крест, обеспечивавший социальную защищенность террористов; внутренняя контрразведка (организация «Дели»); Комитет самообороны; культурно-просветительское общество; Террористический активный комитет; милиция; зинворы (солдаты, которых было 100 тысяч человек). Партия «Дашнакцутюн» имела за рубежом даже свое военное училище, где готовились офицеры-диверсанты.

Пропаганда формулировала цель и мотивы криминальной деятельности, освобождающие исполнителей от чувства вины.

Практически все партии сразу же начинали выпускать печатную продукцию. О том, какое внимание уделялось пропаганде террора, можно судить по одной только партии социалистов-революционеров. В 1902 году она выпустила 317 тысяч экземпляров листков и брошюр подстрекательского характера общим объемом 1 059 000 страниц. В 1903 году партия выпустила 395 тысяч экземпляров изданий общим объемом 2 049 500 страниц. За два года партия потратила на издание агитационной литературы 145 тысяч франков. Основное содержание было посвящено задачам террора73. В разгар революционного террора, в первой половине 1906 года, партия социалистов-революционеров издавала более 20 ежедневных газет экстремистского содержания. Только в Москве и Петербурге было издано до 250 книг и брошюр общим тиражом около 4 миллионов экземпляров.

Как отмечал министр внутренних дел П. А. Столыпин в сентябре 1906 года, «серьезною задачей для местной администрации является надзор за прессою. Допущенная законом свобода печати использована почти повсеместно лицами, явно враждебными правительству во вред последнему, и создала целый ряд органов, растлевающе действующих на население».

Но пропаганда — лишь часть подстрекательской деятельности. К ней относились и «стачки, забастовки, подстрекательства к неповиновению, разные демонстрации, насилия над мастерами и директорами, неугодными партии, а также террор относительно заподозренных в шпионстве»74.

Занимаясь подстрекательской деятельностью, партии не только формулировали «благие общенародные цели», но и указывали, кто мешает достичь их мирным путем. Тем самым формировался «образ врага», то есть объект террора, подлежащий уничтожению.

Так, известен термин «аграрный террор». Но объектом террора в этом случае являлись не отдельные владельцы сельскохозяйственных угодий, а дворянство как основной ведущий слой империи. Крестьянам внушали, что дворяне незаконно владеют землей и лесами, что все это необходимо отнять и поделить. Точно так же возбуждались межнациональные конфликты. Одним из самых тяжких стали спровоцированные этнонациональной партией массовые беспорядки в Баку.

6 февраля 1905 года в центре Баку армяне убили мусульманина Ага Рза Бабаева. Азербайджанцы вышли на улицу. В результате вспыхнули межэтнические столкновения, происходившие с 6 по 10 февраля. Они «сопровождались массовыми убийствами, поджогами, грабежами и обнаружили такие проявления зверства и жестокости, на которые способна только разбушевавшаяся и ничем не сдерживаемая толпа»75. В ходе массовых беспорядков, по далеко не полным данным, было убито 269 человек и ранено 220. Среди убитых оказалось 224 армянина, 41 азербайджанец, 4 русских. Сожжено 4 дома; разграблено 176 квартир и торговых заведений, из которых 134 принадлежали армянам, 30 азербайджанцам.

Все без исключения экстремистские партии занялись созданием различного рода базовых центров. Сюда относились: конспиративные квартиры, типо-графии, центры подготовки боевиков, мастерские по производству оружия и др. Например, в Петербурге была сформирована «Химическая группа» для изготовления взрывчатки. Для этого на Малой Охте под вывеской «Мастер-ская фотографических аппаратов» была создана специальная лаборатория. Летом 1905 года в Киеве большевики организовали школу инструкторов-специалистов по производству метательных снарядов. Одновременно в этой школе обучалось 20 человек. По окончании школы они разъехались на места и создали ряд мастерских по изготовлению бомб. Такие мастерские начали действовать в Москве, Ростове, Киеве, Екатеринославе, на Кавказе и Урале, в Финляндии и Прибалтике.

Боевая и террористическая деятельность требовала высокого уровня криминальной подготовки кадров в специальных подразделениях.

Так, партия социалистов-революционеров сформировала «Летучий боевой отряд» для выполнения крупных террористических актов. В селах создавались «Крестьянские боевые дружины партии социалистов-революционеров». В структуре Польской социалистической партии действовали боевые пятерки, боевой отдел партии, Боевая фракция польской социалистической партии. Социал-демократия Латышского края имела «Боевые организации», «Группы лесных братьев». Социал-демократическая партия Королевства Польского и Литвы создала вышеупомянутую «Варшавскую боевую дружину».

Нередко партии создавали специальные учебно-тренировочные лагеря. Так, Польская социалистическая партия в 1906 году организовала особую школу подготовки инструкторов в Кракове. Срок обучения в этой школе был от 3 до 6 недель. Затем выпускники школы разъезжались по местам и там готовили боевиков.

Для подготовки боевиков партии издавали и запускали в свободную продажу литературу методического характера. В таких изданиях давалась характеристика вооружению и тактике действий воинских формирований; содержались рекомендации по проведению диверсионно-террористических актов. Вот перечень изданий, выпускавшихся только польскими социалистами: «Команда и маневры», «Браунинг», «Маузер», «Уроки стрельбы», «Способ уничтожения орудий русского войска», «Разведочная служба» и др. Уровень методических рекомендаций был столь высок, что вызывал восторженные комментарии в австрийских военных кругах.

Естественно, что идеологически формулировались и объекты террора. В пер-вую очередь это была политическая элита империи.

В XIX веке террористы «Народной воли» сосредоточили свои усилия на уничтожении носителя верховной власти — императора. В начале ХХ века система обеспечения безопасности императора была на высоте, так что совершить покушение на Николая II было бы очень сложно. Поэтому террористы сосредоточили свои усилия на уничтожении представителей государственной элиты, в первую очередь наиболее влиятельных, а также ведущего слоя — тех, кто обеспечивал функционирование экономики империи (дворяне, фабриканты и заводчики, банкиры и др.).

«Аграрный террор» наиболее жестокие формы приобрел в юго-западном крае (Подольской, Киевской, Волынской, Харьковской, Полтавской, Черниговской, Новороссийской, Екатеринославской, Херсонской, Таврической, Бессарабской губерниях, Донской области). Самыми умеренными его проявлениями были отказ от работы в период уборочной страды и шантаж землевладельцев с требованием повысить заработную плату до того уровня, когда уборка- хлебов становилась убыточной. Там, где уровень агрессии крестьян был выше и подстрекательская деятельность партий успешнее, совершались поджоги собранного зерна, амбаров, усадеб, подворий, уничтожение скота. Осуществлялось много насилий непосредственно над землевладельцами. В результате «аграрного террора» резко увеличилась продажа земли землевладельцами: помещики убегали от земли.

«Фабричный терроризм» был направлен на владельцев заводов и фабрик, на ведущих специалистов производства. В результате террора многие фабрики и заводы прекратили существование: производство было свернуто, а в некоторых случаях и перенесено за границу. Россия частично потеряла зарубежные рынки сбыта.

Но государство — это не только и не столько высшие слои государственной элиты, дворяне и фабриканты. Прочность государства во многом зависит от разветвленности механизма государственной власти и от добросовестности чиновников — функционального слоя государства. Соответственно объектом революционного террора стали государственные чиновники: их отстреливали вне зависимости от профессиональной принадлежности. Массовая гибель военнослужащих и сотрудников полиции вела к их деморализации. Например, в Варшаве 1 августа 1905 года были убиты на улице выстрелами из револьверов: два околоточных надзирателя, шесть жандармов, девять городовых, пять рядовых сотрудников; ранены: один околоточный надзиратель, один жандарм, четыре городовых и три рядовых. 2 августа в помещение 7-го полицейского участка были одновременно брошены три гранаты; разрушено помещение, смертельно ранен околоточный надзиратель, тяжело ранены несколько прохожих. За один день убито 18 гражданских лиц и ранено 20. Вот данные о потерях сотрудников полиции, военнослужащих и гражданских чиновников только на территории Царства Польского:

 

Убито Ранено

1906 336 341

1907 191 278

1908 87 121

 

Как отмечал П. А. Столыпин 15 сентября 1906 года, «одним из серьезнейших приемов текущей революционной борьбы является террор, направленный на должностных лиц, в видах устранения наиболее деятельных служащих, преследующих противоправительственных агитаторов, а также для дезорганизации административной власти»76.

В условиях тысячекилометровых расстояний Российской империи железные дороги играли роль артерий. Вот почему революционный террор с особым ожесточением обрушился и на железнодорожный транспорт. Железные дороги, железнодорожники, пассажиры, перевозимые грузы стали объектом преступлений.

В первую очередь террору подверглись железнодорожники, не желавшие принимать участия в забастовках. В советский период историки с восторгом описывали почти поголовное участие рабочих в забастовках. На самом деле основная часть железнодорожников отказывалась поддерживать всероссий-скую забастовку. За это они сами становились объектом покушений. 3 июля 1906 года в Тифлисе была отравлена часть рабочих, не желавших бастовать. На многих станциях за отказ поддержать забастовку были убиты машинисты локомотивов либо руководители среднего звена, в основном начальники станций. Взрывались локомотивы и вагоны. Взрывались воинские поезда и расстреливались проезжавшие в поездах военнослужащие. На железных дорогах, расположенных на территории Царства Польского и Кавказа, часто взрывались большие и малые железнодорожные мосты, разрушалась телеграфная связь, взрывалось полотно железной дороги.

Деятельность известного революционера, железнодорожного машиниста А. В. Ухтомского состояла в том, что он сформировал боевую дружину из числа железнодорожников в количестве 200 человек и оборудовал «революционный» поезд: четыре вагона, в том числе санитарный при быстроходном паровозе. Имея средство быстрого передвижения, дружина Ухтомского на станциях обезоруживала сотрудников жандармской полиции и военнослужащих; разрушала средства телеграфной связи, расхищала перевозимые грузы77.

Значительное распространение на железнодорожном транспорте получили акты валютного террора и разбойных нападений с целью получения денег. Так, 13 июля 1906 года отряд боевиков в количестве 40 человек остановил пассажирский поезд тормозом на перегоне. Убив сопровождавшего поезд жан-дарм-ского унтер-офицера, бандиты похитили дневные станционные выручки в сумме около 15 тысяч рублей.

15 июля 1906 года около станции Гнашин несколько революционеров напали на пассажирский поезд, в вагоне которого перевозились деньги. Были убиты казначей таможни Демьяненко, старший досмотрщик таможни Киселев, начальник варшавского таможенного округа генерал Вестенрик, начальник ченстоховской бригады пограничной стражи генерал Цукато и четыре рядовых. Обратим внимание на количество погибших и на то, что все они по роду службы хорошо владели огнестрельным оружием. Тем не менее были убиты, а перевозимые деньги в сумме 16 тысяч похищены.

 

В 1917 году в России произошла Октябрьская революция. Власть захватили члены международной революционно-террористической организации — партии большевиков. Свои экстремистские идеи они начали проводить уже в форме внутригосударственного террора, что слишком хорошо известно…

На этих страницах мы попытались приоткрыть механизм развития террора. Знание его даст обществу возможность своевременно реагировать на первоначальные признаки террористической деятельности.

Вначале появляется идея. Потом — апостолы идеи внедряют ее в сознание определенных слоев населения. Из числа сторонников новой веры вербуются и обучаются исполнители. У них формируется мотив криминальной деятельности. Определяется цель. Выбирается объект. Разрабатываются средства обеспечения безопасности террористических акций. Происходит покушение на объект. А затем широким слоям населения дается обоснование покушения и проводится посттеррористическая дискредитация жертвы.

 

Ушедшая Россия предупреждает:

В основе террора всегда лежит экстремистская идея! Это она разрушает веру людей в свое прошлое и настоящее, формулирует призрачную цель, подсказывает мотивы, освобождает потенциальных исполнителей от чувства вины.

Писатели и публицисты XIX века слишком легко играли словами. Слишком часто и беспечно указывали народу, кого и за что надо резать. А потом все удивлялись, почему в одночасье рухнула великая держава и миллионы ее населения вырезали друг друга за несколько лет гражданской войны. И почти не задумывались над тем, как ее разрушили слова, сеявшие ненависть.

А потому, современники — журналисты, литераторы, историки, — не играйте словами!

Воронеж.

1 См.: Корнилов А. А. Общественное движение при Александре II (1855 — 1881). М., 1909, стр. 132; Назаревский В. В. Царствование императора Александра II. 1855 — 1881. М., 1910, стр. 78.

2 Лимановский Б., Кульчицкий Л. и др. 100 лет борьбы польского народа за свободу. М., 1907, стр. 154.

3 Бурцев В. За сто лет. (1800 — 1896). Сборник по истории политических и общественных движений в России. В 2-х частях. Лондон, 1897, стр. 53.

4 Бурцев В. Указ. соч., стр. 54.

5 Там же.

6 Там же, стр. 53.

7 С учетом того, что проводившиеся Александром II и правительством реформы объективно вели к укреплению России, антигосударственную деятельность «Земли и воли», на наш взгляд, следует рассматривать как целенаправленную попытку сдержать прогрессивный ход развития государства, то есть как деятельность антироссийскую.

8 См.: «Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. Документальная публикация под редакцией Е. Л. Рудницкой. М., 1997, стр. 43.

9 Видимо, от деятельности «Земли и воли» пошла анонимная подпись «Доброжелатель», ибо многие обращения землевольцев исходили от «доброжелателей»: «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон»; «Солдатам русским от их доброжелателей поклон»; «Государственным и удельным крестьянам от их доброжелателей поклон» и т. д.

10 «Материалы для истории революционного движения в России в 60-х гг.». Первое приложение к сборникам «Государственные преступления в России». СПб., 1873, стр. 19.

11 «Материалы по истории революционного движения в России», стр. 21.

12 Барриве Л. Освободительное движение в царствование Александра Второго. Исторические очерки. М., 1909, стр. 36.

13 Барриве Л. Указ. соч., стр. 39.

14 Барриве Л. Указ. соч., стр. 66.

15 Назаревский В. В. Царствование императора Александра II. 1855 — 1881, стр. 80.

16 Татищев С. С. Император Александр II. Его жизнь и царствование. Т. 1. СПб., 1903, стр. 476.

17 Кульчицкий Л. (Мазовецкий). История русского революционного движения, (с порт-ретами русских революционных деятелей). В 2-х томах. Т. 1 (1801 — 1870 гг.). СПб., 1908, стр. 348 — 349.

18 Кульчицкий Л. (Мазовецкий). Указ. соч., стр. 365.

19 Дебагорий-Мокриевич В. Воспоминания. 3-е изд. СПб., б. г., стр. 15.

20 Татищев С. С. Император Александр II. Его жизнь и царствование, стр. 478.

21 Там же.

22 «Злодейское покушение на драгоценную жизнь Государя Императора и чудесное спасение нашего возлюбленного монарха». СПб., 1866, стр. 2.

23Цит. по кн.: «Судебные драмы. Январь, февраль, март». М., 1907, стр. 16.

24 «Обвинительная речь, произнесенная министром юстиции в заседании Верховного уголовного суда 21-го сентября 1866 года по делу о преступных замыслах против Верховной власти и установленного законами образа правления». Б. м., б. г., стр. 28.

25 Бурцев В. За сто лет. (1800 — 1896). Сборник по истории политических и общественных движений в России, стр. 45.

26 «Обвинительная речь, произнесенная министром юстиции в заседании Верховного уголовного суда…», стр. 7.

27 Будницкий О. В. История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях. Ростов-на-Дону, 1996, стр. 40.

28 Будницкий О. В. Указ. соч., стр. 42.

29 «Обвинительная речь, произнесенная министром юстиции в заседании Верховного уголовного суда…», стр. 23.

30 Будницкий О. В. История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях, стр. 35.

31 Назаревский В. В. Царствование императора Александра II. 1855 — 1881, стр. 145.

32 «Судебные драмы…», стр. 30 — 31.

33 Там же.

34 Волк С. С. «Народная воля». 1879 — 1882. М. — Л., 1966, стр. 68.

35 Кошель П. История наказаний в России. История российского терроризма. М., 1995, стр. 251.

36 «Хроника социалистического движения в России. 1878 — 1887. Официальный отчет». М., 1906, стр. 13.

37 Глинский Б. Б. Революционный период русской истории (1861 — 1881 гг.). Исторические очерки. Ч. 2-я. СПб., 1913, стр. 212.

38 Архив «Земли и воли» и «Народной воли». М., 1932, стр. 401.

39 См.: Глинский Б. Б. Революционный период русской истории, стр. 215, 222.

40 См.: «Свод указаний, данных некоторыми из арестованных по делам о государственных преступлениях. Май 1880 года». Б. м., б. г., стр. 48.

41 Глинский Б. Б. Революционный период русской истории, стр. 222.

42 См.: Покровский М. Н. Восточный вопрос. От Парижского мира до Берлинского конгресса (1856 — 1878). История России в XIX веке. Т. 6. Б. м., б. г., стр. 65. (Эта книга была отпечатана в нескольких экземплярах; тиража не существует.)

43 Гессен И. В. Судебная реформа. СПб., 1905, стр. 167.

44 Количество и фамилии участников покушения называются разные. По словам одного из активных украинофилов Н. Левченко, покушение на Котляревского осуществлялось Осинским, Фоминым и Ивичевичем. Другой член организации, Богословский, называет в качестве исполнителей только Фомина и Ивичевича. См.: «Свод указаний, данных некоторыми из арестованных по делам о государственных преступлениях», стр. 102.

45 Там же.

46 Дебагорий-Мокриевич В. Воспоминания, стр. 329.

47 Гейкинг Густав Эдуардович — капитан. В советских источниках он почему-то называется начальником Одесского жандармского управления и полковником. 25 мая он был не убит, а тяжело ранен, получив удар кинжалом в поясницу от террориста Г. А. Попко, от чего умер 29 мая (см.: «Архив ;Земли и воли” и ;Народной воли”». М., 1932, стр. 392).

48 Глинский Б. Б. Революционный период русской истории, стр. 282.

49 «Воспоминания Льва Тихомирова». М. — Л., 1927, стр. 106 — 107.

50 Глинский Б. Б. Революционный период русской истории, стр. 250 — 251.

51 Кравчинский С. Смерть за смерть (убийство Мезенцева). Пб., 1920, стр. 13.

52 Татищев С. С. Император Александр II. Его жизнь и царствование. Т. 1, стр. 432 — 433.

53 По другим источникам — в 8 часов утра. См.: «Деятели СССР и революционного движения России». Энциклопедический словарь Гранат. М., 1989, стр. 273. Такое разночтение объясняется скорее всего тем, что в 8 часов утра Мезенцев выходил из своей квартиры на Невском проспекте, а его прогулка занимала около часа.

54 «Деятели СССР и революционного движения России», стр. 273.

55 Там же.

56 Цит. по кн.: Глинский Б. Б. Революционный период русской истории, стр. 249 —250-.

57 «Голос», 1878, 5 августа.

58 См.: Иващенко В., Кравец А. Николай Кибальчич. М., 1995, стр. 71; «;Народная воля” и ;Черный передел”». Л., 1989, стр. 10 — 11; «;Народная воля” перед царским судом. М., 1930, стр. 22.

59 «Революционный радикализм в России: век девятнадцатый». Документальная публикация под ред. Е. Л. Рудницкой. М., 1997, стр. 375.

60 Будницкий О. В. История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях. Ростов-на-Дону, 1996, стр. 87.

61 См.: Волк С. С. «Народная воля». 1879 — 1882, стр. 101.

62 «Обвинительный акт по делу о дворянине Александре Квятковском и др.». Б. м., б. г., стр. 38.

63 «;Народная воля” перед царским судом». М., 1930, стр. 31.

64 «Особое приложение к ;Киевским губернским ведомостям”». Б. м., б. г., стр. 7.

65 Газета «Сын Отечества», 1881, 13 марта.

66 Коваленский М. Русская революция в судебных процессах и мемуарах. Кн. 3. М., 1924, стр. 36.

67 Алмазов П. Наша революция. (1902 — 1907). Исторический очерк. Киев, 1908, стр. 18.

68 Там же, стр. 20.

69 Тихомиров Л. К реформе обновленной России (статьи 1909, 1910, 1911 гг.). М., 1912, стр. 28.

70 Елинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 1903, стр. 70.

71 «Обзор революционных и националистических партий Привислинского края за 1905, 1906, 1907 и 1908 гг.». Б. м., б. г., стр. 22 — 23.

72 Тихомиров Л. К реформе обновленной России (статьи 1909, 1920, 1911 гг.), стр. 27.

73 См.: Маслов П. П. Народнические партии. — В сб.: «Общественное движение в России в начале XX века». Т. III, кн. 5. СПб., 1914, стр. 98.

74 «Обзор важнейших дознаний, производившихся в жандармских управлениях за 1901 год». [Ростов-на-Дону, 1906], стр. 82.

75 Литвинов Н. Д., Нурадинов Ш. М. Кавказский террор в Российской империи. М., 1999, стр. 83.

76 «Председатель Совета министров, министр внутренних дел. Генерал-губернаторам, губернаторам и градоначальникам. Циркуляр № 1598». СПб., 1906.

77 См.: «Московское вооруженное восстание. По данным обвинительных актов и судебных протоколов». Вып. 1. М., 1906, стр. 89.



Направо пойдешь, коня потеряешь.
Воспоминания и размышления  выпускника Воронежского монтажного  техникума (специальность  монтаж и наладка систем контроля и автоматики). 1965 – 1969 гг.
Литвинова Николая Дмитриевича



Природа мудра, и всевышнего глаз
Видит каждый наш шаг на тернистой дороге.
Наступает момент, когда каждый из нас
У последней черты вспоминает о Боге.

Игорь Тальков.


 





Вместо вступления

«Жизнь дается человеку один раз.
И прожить ее надо так, чтобы не было
мучительно  больно  за  бесцельно прожитые годы».
Николай  Островский. Как закалялась сталь

 

 Из Муромского уезда,  из славного  села  Карачарова  отправился в путь дорогу, к престольному граду Киеву,  крестьянский сын Илья Муромец.  Перед тем, как отправиться в дорогу дальнюю,  приобрел себе  Илья коня богатырского да  сбрую  ратную.
Долго ли коротко ехал Илья, да увидел на перекрестке дорог большой камень. А на том камне были выбиты слова: «Направо пойдешь – коня потеряешь.  Прямо – голову сложишь. Налево – женишься».
Прикинул  Илья, что предпочтительнее. С бабой жить – завидна доля. Но еще милее воля. Нет, налево не надо. Ехать направо и коня богатырского терять – а как же дальше без коня?  Жалко коня. А вот  поехать прямо да рискнуть своей головой – это интересно!».
И направил Илья своего верного коня богатырского прямо. И привела его дорога в дремучий лес. А в том лесу обитали разбойники. Увидели они одинокого всадника на дорогом коне, за себя порадовались. Не видывали разбойники в этих  местах сановитее и маститее  лошадей. Давно у них такой добычи не было.
С гиканьем и воплями ринулись разбойники на Илью. Да не оробел одинокий путник. Остановил  Илья Муромец своего доброго коня, вынул из колчана стрелу калену,  возложил  оную на богатырский лук и пустил в сторону недругов. Пять человек нанизала стрела. Взъярились тут разбойники, десять человек ринулись на наглеца. Но следующая стрела нанизала всех десятерых. Двадцать человек с устрашающими криками ринулась на Илью. Третью стрелу пустил Илья  под землею. И стала та стрела  рвать землю в косую сажень да взметывать ее вверх. И такой ров образовался, что оробели разбойники. Тут только поняли бандиты лесные, что не с перепоя мужик в лес забрел. Да и не простой это видать мужик. А это значит – мандец приблизился. Сейчас этот разъяренный мужик со своими диковинными стрелами всех уничтожит. Робость  охватила душегубцев,  и пали ниц пред одиноким путником.  И возопили голосами разбойничьими: «Прости нас, неразумных, храбрый воин, отпусти нашу вину, что мы хотели напасть на тебя,  коня забрать и тебя жизни лишить. Не будем мы больше заниматься разбойничьим промыслом. А в  знак нашего к тебе повиновения и покорности,  бери ты,  сколько тебе угодно,  золота и серебра.  Не трогай только нас, непутевых…» .
Прикинул Илья, что делать с этой лесной шпаной. Убивать нельзя, сдались ведь на милость победителя. Просто так оставить – они  завтра снова за промысел бандитский возьмутся. И нашел Илья Муромец выход из сложного положения. И вынес приговор бандитам.
Езжайте, мужики, назад по той дороге, по которой я в лес въехал. Там  на перекрестке камень увидите. Так вот, от того камня все дружно  налево мчитесь. А все золото, серебро и платья цветные, что в лесу награбили, с собой везите».
 Обрадовались разбойники лютые. Погрузили на своих коней сумы переметные с добром награбленным, да и рванули по указанному пути, от камня налево.
Знали бы наперед бандиты, что их ждет там, добровольно б в лесу повесились.  Потому как на той дороге село громадное стояло, где было много девок на выданье да баб одиноких, без мужиков тоскующих…
Выехал Илья из лесу дремучего, и увидел вдалеке стены и купола церквей русского града Чернигова. А вокруг того града – черным черно от силы несметной. То кочевники русский город окружили. Были такие народы – непоседы, кочевниками их звали. Не сеяли, не пахали, а только грабежами да разбоями занимались. А грабили в основном работящих русских. Все окрестные села они уже разграбили, мужиков побили, баб и девок понасиловали, а теперь приблизились к городу Чернигову. И хотели кочевники воеводу черниговского в полон взять, мужиков – убить или в рабство отправить, баб и девок снасильничать.
Посмеялись кочевники, видя как наивный русский приближается к их войску. Выехали несколько человек от стана навстречу русскому, чтобы заарканить его и коня отобрать. Да не тут то было.
Мечом  богатырским  да копьем булатным разметал Илья Муромец кочевников. Кого не побил – конем затоптал. Открылись ворота городские, и ринулись навстречу Илья жители града Чернигова, от гибели избавленные.  Сам воевода черниговский встретил  храброго воина Илью Муромца с великою честию,   в покои свои великолепные пригласил…
Отдохнув в Чернигове, поехал Илья к граду Киеву…
Старую былину про Илья Муромца мы не для красного словца вспомнили. А к тому, что на жизненном пути перед каждым  человеком регулярно возникают перекрестки дорог с разными указателями: куда пойти учиться, где и кем работать, кого под венец вести либо с кем блуд чесать.. 
В  жизни постоянно  так. Постоянно надо выбирать жизненный маршрут.  Только,  выбирая  маршрут, не знаешь, куда он тебя приведет,  и что будет ждать  тебя там, в конце пути.

После смерти былинного богатыря Илью Муромца причислили к лику святых и  похоронили  в Киево-Печерской лавре, в Ближних пещерах.

               


           После совершения на Украине фашистского переворота там началась гражданская войны между теми, кто принял новую сатанинскую власть, и кто остался верен православному Богу.  Потом на Украине  появился очередной «батька Махно» в образе президента Зеленского В. Бывший актер – комедиант  обещал избирателям прекратить братоубийственную гражданскую войну. Народ поверил, проголосовал за него. Потом выяснилось, что актер представил в Минюст на этапе подготовки к выборам  ложные документы. Актер не прекратил войну, он ее активизировал. Потом кончился конституционный срок пребывания актера в должности  лигитимного  президента.  Он не ушел с должности и не оставил кресло президента Украины.  Они с женой делают деньги на Украине и на  украинцах. В массовом порядке отправляют украинских детей в Европу для обеспечения программы «детская кровь для бессмертия». Отправляют украинок для европейских пользователей. Мужиков режут на донорские органы. В июне 2025 г. немец в Германии через СМИ поблагодарил украинцев за то, что обеспечивают Европу своими органами. «Как рассказал житель Германии, которому пересадили сердце, сейчас нет никаких проблем с поиском донора… . И всё благодаря Украине, которая бесперебойно снабжает Европу донорскими органами. Он говорит: "Спасибо украинцам за то, что мне наконец-то пересадили сердце. Сейчас очередей нет. Проблем с органами в Европе нет" . Но, каждый орган для Европы, это убитый украинец.
            И, самое интересное, что президенты США, государств Западной Европы, руководство России продолжают общаться с новоявленным Махно, как с законным президентом Украины.            
            Потом на Украине началась война с Православием.  Махно - Зеленский принялся крушить  православные монастыри, либо передавать православные храмы в ведение сатанинской Украинской церкви. Силы небесные среагировали на такое святотатство по -своему. В январе 2022 г.   в Киеве упал  крест с купола Софийского собора .  В марте 2025 г. упал крест с купола Церкви всех Святых  в захваченной раскольниками Киево-Печерской Лавре . 
           Вторгшиеся на территорию Курской области ВСУ захватили старинный Горнальский Белогорский монастырь и организовали там опорный пункт для  ведения боевых действий против ВС РФ.  Ни военные ВСУ и ВС РФ, ни журналисты не смогли понять истинной причины захвата православного монастыря и превращения его в опорный пункт.  Как пишут СМИ, «рациональное объяснение довольно простое: монастырь находится на стратегически выгодной для ВСУ высоте. Да и укрепление для боевиков очень удобное: толстые стены, монастырские подвалы. А совсем рядом — меловые пещеры, в которых в 1920-30-х годах от других богоборцев — большевистских прятались монахи Горнальской обители» .
         Любой храм или монастырь, это устойчивый эгрегор связи с Богом. По этому эгрегору в мир Прави, к Богу, уходят чистые молитвы прихожан.  Большевики – сатанисты, захватив власть в России в 1917 году, в массовом порядке создавали в монастырях пыточные и расстрельные  тюрьмы.  Пытки в храмах способствовали формированию низкочастотного эгрегора  боли и страдания. Убийство человека сопровождается выбросом  лучей смерти, черной энергии, опасной для защитного поля Земли. И в светлый эгрегор молитвы вливались потоки энергии боли и страдания, потоки лучей смерти. И вся эти черная энергия уходила к Богу.
Для чего человек рождается и живет на Земле?
Вопрос философский, на который еще мало кому удавалось грамотно   ответить.
Этим вопросом чаще всего задаются пожилые люди. Жизнь прошла. Мечты и помыслы остались позади. Приближается тот последний момент в жизни, когда самому себе надо ответить на вопрос: зачем ты приходил в эту жизнь?  В принципе, ответ на свой вопрос о прожитой жизни мы получаем,  «когда каждый из нас у последней черты вспоминает о Боге».
В 1969 года я закончил  Воронежский монтажный техникум. Техникум был создан в  1947 году.  Потом он был переименован в Воронежский колледж строительных технологий. Директор  техникума Олег Константинович  Ананьин пригласил меня в апреле 2007 года на 60- летний  юбилей техникума. Выступая перед молодняком и коллективом, я рассказал о своем случайном поступлении в Воронежский монтажный техникум, об учебе, в двух словах – о жизненном пути, подарил коллективу несколько своих книг. Сидевших в зале юных монтажников больше всего заинтересовал вопрос: как это выпускник монтажного техникума, слесарь по монтажу и наладке контрольно - измерительных приборов, техник – наладчик  систем контроля и автоматики, докатился до  полковника милиции,  доктора  юридических наук и  специалиста   по тероризму?
Потом товарищ О.К. Ананьин передал мне записку, в которой попросил написать небольшие воспоминания о своей жизни.  Воронежский монтажный техникум дал старт многим юношам и девушкам. Кто – то пошел по проторенному  в техникуме пути. Кто – то сошел с него, пошел иным путем. Среди выпускников монтажного техникума есть офицеры, сотрудники военной прокуратуры, священники, милиционеры, сотрудники дипломатического ведомства. Просматривая список выпускников, О.К. Ананьин решил собрать воспоминания тех, кто начинал свой жизненный путь в техникуме, достиг каких – то жизненных высот, и сделать электронную библиотеку. Решение мудрое. Учащемуся молодняку надо показывать жизненный путь предшественников.  Поступив в техникум и начав учиться, учащиеся должны видеть перед собой перспективу, должны намечать жизненные ориентиры и стремиться к ним. Пусть читают биографии людей, сумевших принести пользу Отечеству,  которые  в 15 – 17 лет были такими же балбесами, как и нынешние ученики техникума.
Мы расстались в 1969 г., когда нам было по 19-20 лет. Лет через пятьдесят мы встретились по инициативе Виталия Порокина, из нашей 5-й группы. Он собрал человек 12 выпускников 5-й и 6-й групп. Посидели, выпили, пошли воспоминания. Жизнь прожита, можно подвести итог. Все так и остались с техникумовским образованием. Из собравшихся вуз закончил только Боря Костин, который в Тольяти руководил центром монтаж и автоматика.  Я последним каялся о прожитой жизни. Военное училище, две академии. Доктор наук. Писатель. Полковник милиции. При общей тишине ехидный вопрос задала одна из бабушек: Коля, а тебе не западло тут с нами сидеть. Вон мы какие, и какой ты?  - А вам то кто мешал такими стать? Вы о чем тут вспоминаете? Сплошные пьянки. Училища и академии не падают с неба. Их надо заслужить и заработать…
Службу в милиции после армии я начал в Лискинском отделе транспортной милиции в звании старшины. Это было мое армейское звание. Через полгода получил младшего лейтенанта, а через  два года уехал учиться в ВПУ МВД СССР. Как -то в отпуске, в форме капитана ВВ я встретил на станции Лиски своего бывшего сослуживца, с кем службу начинали. На мой вопрос «как жизнь, Витя?», старшина с раздражением ответил. «Это у тебя жизнь. Ты военный капитан, кандидат наук. А у меня все по -прежнему, перрон, пьяницы, дебоширы». «А ты бы, Витя, - утешил я бывшего сослуживца, - меньше самогонку с салом жрал, меньше бы проводниц в пассажирских поездах трахал во время нарядов сопровождения. А побольше бы учился. Глядишь, и у тебя жизнь бы иной была». Это к тому, что чужая карьера кому-то легкой кажется и зависть рождает.
В прошлом году я подарил свою последнюю книгу «Ликвидация поручика Лермонтова М.Ю.» младшей сестре  Любе. Она в селе Пухово в родительском доме живет.  А в книге на форзаце были размещены моя фотография и послужной список. Получаю от нее совершенно неожиданную СМС-ку: «Коля, я только сейчас узнала, благодаря послужному списку, все о тебе. Какой ты умный!»  Оказывается, семья воспринимала меня, как мента. Я как-то не рассказывал  детали о своей работе в разных структурах. Вот семья и удивилась.
Это к тому, что жизнь, служебная карьера, это труд, и труд тяжелый…
Директор техникума решил, что я смогу что - нибудь написать, рассказать ученикам колледжа, каким был примерным учеником, как добросовестно учился, и вообще как правильно шел по жизни. 
Первая мысль – о чем писать - то? Ну, учился в техникуме. Так все где - нибудь учились и сейчас учатся.   Ну, служил потихонечку в армии. Так в наше время все парни служили, или стремились служить. Не пойти в армию было зазорно. Ну, работал в милиции, так там много народищу работает. Вроде бы ничего интересного в жизни не было. В космос не летал, на амбразуры не падал…

При моей занятости садиться и что - то вспоминать из дней минувших было некогда. Но – неловко все - таки получается.  Техникум заканчивал? Заканчивал! Директор дал поручение написать биографические записки? Дал!  Ну и выламываться нечего. Садись и пиши.



 
В 1999 году мне исполнилось 50 лет. Я работал заместителем начальника Воронежского института МВД РФ по научной работе. За спиной достаточно емкий послужной список.  Учеба – Воронежский монтажный техникум, юридический  факультет Высшего политического училища МВД СССР, адъюнктура Академии МВД СССР и докторантура Московской академии МВД РФ.  Работа – слесарь по монтажу контрольно – измерительных приборов, техник наладчик систем контроля и автоматики. Затем – служба в Вооруженных силах СССР. Курсант учебного подразделения, командир отделения связи, заместитель командира взвода управления, начальник гарнизонного узла связи. По возвращении со службы – резкая смена деятельности.  Инспектор линейного отдела внутренних дел на станции Георгиу – Деж Юго – Восточной железной дороги, инспектор уголовного розыска в Ленинграде;  научный сотрудник Центра исследования проблем управления Академии МВД СССР;  преподаватель кафедры спецдисциплин  Высшего политического училища МВД СССР;  начальник инспекторского отдела крупнейшего в Советском Союзе Северо – Западного УВДТ МВД СССР. Потом – научная работа. Младший научный, научный, старший научный, ведущий, главный  научный сотрудник  ВНИИ МВД СССР – ВНИИ МВД РФ. Начальник юридического факультета Воронежской высшей школы МВД РФ, заместитель начальника Воронежского института МВД РФ по научной работе. Даже по послужному списку видно, что в жизни – не бездельничал, а добросовестнейшим образом служил Отечеству.
 Естественно, 50- летие было отпраздновано со всей пышностью. Родственники, друзья, сослуживцы. Под празднование был снят ресторан в гостинице «Дон», в центре Воронежа. В деревню направил автобус за родителями и родственниками.  Как потом выяснилось, это был нестандартный поступок. Появление на юбилее у полковника милиции сельской родни весьма удивило сослуживцев.  Как сказал генерал милиции Воробьев В.Ф., всю жизнь прослуживший в московских эмвэдешных кабинетах, обычно на такие мероприятия родственников, тем более – сельских, не приглашают. Стесняются.
Как и заведено  на такого рода мероприятиях,  тостующие говорили, что  50 лет - еще не возраст, что вся жизнь еще впереди.  Как в паршивой песенке советских времен: «Вся жизнь впереди. Надейся и жди!».  Затем я поехал  в село Пухово, к родителям. Мы с отцом сели на скамейку за двором и отец сказал:
-  Мандец, сынок, жизнь ты прожил.
-  Погоди, бать, что значит прожил, - возмутился я. – У меня  начинаются лучшие годы жизни.  Хорошая должность. Звание полковник милиции. Ученая степень.  Издаются и готовятся к изданию книги… А ты говоришь мандец.
-  Нет, все -  что надо было сделать, у тебя уже позади, - жестко сказал отец. – Теперь тебе надо подводить итоги прожитой жизни.  Ответить на вопросы: для чего ты жил? Что ты сделал полезного себе и людям? Какой след ты оставляешь на этой земле?
Вопросы звучали так,  будто я подходил к последнему причастию, а батя выполнял функции святого Петра, встречающего  и оценивающего  прибывших перед вратами рая.
Как ни парадоксально, но батя был прав.  В жизни каждого человека наступает момент, когда надо ответить на вопрос: для чего ты появился на этой земле, для чего жил, и что полезного сделал для себя, для окружающих, для Планеты?  У русского поэта и певца  Игоря Талькова, убитого за патриотические песни,  в  одной из песен есть великолепные слова: «Наступает момент, когда каждый из нас, у последней черты вспоминает о Боге!...»
В советские времена дети в школах воспитывались на примерах героев. У детей воспитывалось чувство ответственности за страну, за Советский Союз. Одним из примеров воспитания была книга Николая Островского «Как закалялась сталь». Учеников заставляли  наизусть заучивать слова человека, который отдал здоровье, а практически и жизнь за советскую власть. Лежа на смертном орде, будучи слепым и парализованным, этот человек писал книги. И давал заветы грядущим поколениям. «Жизнь дается человеку один раз. И прожить ее надо так, чтобы не было  мучительно больно за бесцельно прожитые годы».
Об ответе и об ответственности за прожитую жизнь говорили достойные люди задолго до начала ХХ века.
Об этих проблемах размышляли  поэты,  писатели  и мудрый народ. Давным – давно родилась присказка: «Прежде чем войти, подумай, как выходить будешь». На необходимость предвидения указывал и поэт: «Когда садовник садит деревцо, Плод наперед известен садоводу».
Пожалуй, наиболее удачно на сей счет высказался другой поэт

Каждый выбирает для себя…
Женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку,
Каждый выбирает для себя.

Вот почему людям уже в  детском и юношеском  возрасте надо  говорить, что наступит время подведения  итогов  прожитой жизни.  Об этом надо говорить и в  школе, и в вузе, и во дворце бракосочетания, и у токарного станка, и у хирургического стола… Надо постоянно напоминать людям, и вступающим в жизнь, и бредущим по жизни, что наступит великое и страшное время подведения итогов всей прожитой жизни. Ты еще не предстал перед Богом! Ты только держишь ответ перед собой. Просматриваешь свой жизненный путь и пытаешься сделать вывод для себя – правильно или не правильно жил? На жизненных перекрестках дорог – всегда ли выбирал оптимальный путь дальнейшего движения? Все ли сделал на этом земном пути так, как надлежало делать?
Люди, познавшие жизнь, дают рекомендации вступающим в жизнь. Один из них - Р. Киплинг.

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя, наперекор Вселенной,
И маловерным отпусти их грех.

Пусть час не пробил, жди не уставая,
Пусть лгут лжецы – не снисходи до них.
Умей прощать и не кажись прощая,
Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив.

Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен все воссоздавать с основ.

Умей поставить в радостной надежде
На карту все, что накопил с трудом,
Все проиграть и нищим стать, как прежде,
И  никогда не пожалеть о том.

Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно, все пусто, все сгорело
И только  Воля говорит «Иди!»

Останься прост, беседуя с царями;
Останься честен, говоря с толпой,
Будь прям и тверд с врагами и друзьями,
Пусть все, в свой час, считаются с тобой.

Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неумолимый бег, -
Тогда весь мир ты примешь во владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь человек!
 
Я начал вспоминать прожитую жизнь.  День за днем, год за годом. Естественно, в памяти всплывали только те события, которые оставили наиболее яркий след в жизни…
Потихоньку я увлекся. Сел за компьютер, чтобы черкануть с десяток строк, и ушел в глубину прожитых лет.
В результате получилась вот эта рукопись. Работая над рукописью, я не задавался и не задаюсь вопросом: понравится ли кому - то моя жизнь или нет. У каждого своя жизнь и каждый проживает ее так, как Бог на душу положит. И нет смысла о чем - либо жалеть, что - то проклинать. «Жизнь дается человеку один раз».
Мне 75 лет. Жил и служил Отечеству честно,  не воровал, не подличал, не хапал. Хотя имел такую возможность. Честь и честность не в чести в демократической России. А потому жизнь заканчиваю в нищете. Недавно пережил сильнейший гипертонический криз. При слабости нынешней медицины меня в очередной раз Бог спас. И мой покровитель Николай Угодник, Чудотворец. Сотворил очередное чудо.
Как там у Некрасова в «Дедушке»?

Дед примечает: пора!
Сам же он часто хворает,
Стал ему нужен костыль…
Скоро уж, скоро узнает
Саша печальную быль…

Единственное достоинство прожитой жизни, я знаю, кто придет за мной с той стороны.
Впрочем, я не писал книгу о себе.
Эта книга,  скорее всего – рассуждения о времени, о событиях, в которых принимал участие, о жизненных проблемах, которые решать приходилось…



Кто ты родом? Откуда ты...




               







Это я после изгнания из МВД РФ, на пенсию. …

Человечество живет на планете Земля многие лета, тысячи и миллионы. Многие сегодняшние процессы и события на планете Земля можно понять только через призму тысячелетий, ибо зачинались эти процессы давным – давно.  После введения христианства на планете начался новый отсчет времени. Все, что было «до того», отнесено к «древнему миру», к язычеству, и предано забвению.
В Древней Греции существовал ритуал знакомства. Надо было ответить на вопрос: «Кто ты родом? Откуда ты? И кто отец твой, странник…»

Автобиографии обычно начинаются так:  я,  такой – то, родился ….
Не отступая от сложившихся правил, начну с биографии.
Я, Литвинов Николай Дмитриевич, родился 7 октября 1949 года в селе  Крутец  ныне Каменского района. Я попытался узнать причины столь необычного названия  села  – Крутец. Например, соседнее село называется Пухово, по имени основателя,  Острогожского казака Пухова. Как только позволила служба, казак собрал свое семейство, выехал за пределы крепости и километрах в тридцати от Острогожска заложил хутор.  Другое село – Попасное, от слова «попастись», здесь  заканчивался дневной переход  обозов и на ночь выпускали  быков и лошадей  попастись. А  Крутец?   Обратился за ответом к родителю, он любит  разбираться  во всяких неясностях. Батя  рассказал, что первые основатели  хутора никак не могли выбрать место для строительства первых изб.  Каждый предлагал свое место. А все вместе – крутились, выбирая место начальной застройки. В память о сомнениях  новый населенный пункт так и назвали – Крутец.
И так, я  появился на свет 7 октября 1949 года около 1 часа ночи.  Врачей и медсестер в округе не было и роды у рожениц обычно принимали бабки – повитухи.  Но где же среди ночи искать в селе повитуху?  Осень, дожди, непроходимая грязь, темень без единого фонаря…  А потому роды  первенца  принял  сам отец.  Днем, обмыв с друзьями и родственниками появление сына самогонкой, изготовленной из сахарной свеклы, батя ломанул  в сельский совет в село Волчье, чтобы зарегистрировать рождение гражданина СССР. Но местные чиновницы из сельсовета радости не разделили. Нет, они конечно порадовались за появление мужичка: села то после войны стояли полупустыми. Но в соответствие с законом потребовали у молодого папы свидетельство о регистрации брака с гражданкой Крамаревой.  Дескать, гражданин папа, предъявите документ, что государство разрешило Вам эксплуатировать гражданку маму, и что результат эксплуатации женщины Вы теперь хотите зарегистрировать.
Документа не оказалось. Порадовавшись приобретению жены, батя не догадался узаконить свои отношения в сельском совете. Это в самодержавной России прежде чем создавать семью, надо было зарегистрировать в храме право пользования, получить благословение Божие. А в советское время никакой собственности, кого хочешь, того и пользуй. Как в демократической России, где процветают гражданские браки без каких -либо юридических обязательств сожителей.  Поэтому бате пришлось вначале зарегистрировать собственный брак, а затем регистрировать сына. Таким образом,  я оказался зарегистрирован 10 октября 1949 года, какая дата и считается официальным числом моего появления на свет Божий.
Поэтому день рождения я праздную дважды: 7 октября с узким кругом родственников; 10 октября – с друзьями…

Кстати, о приеме родов мужьями.
Одно время появилась мода, что муж должен присутствовать при родах жены. Дескать, и жене поддержка, и муж поймет, что такое женские роды. А то мужики привыкли  говорить: «наше дело не рожать».
Мне рассказывала заведующая гинекологическим отделением в Воронежской  больнице скорой медицинской помощи, чем закончилось начинание с участием мужчин. Трое первых экспериментаторов,   здоровые  молодые  мужики,  грохнулись в обморок, увидев, как высовываются на свет божий результаты их трудов.  Один из упавших так приложился  затылочком к плитке пола, что его из родильного отделения пришлось отправлять в нейрохирургию. После этого доступ мужиков к роженицам прекратили…
Оно ж и правильно. Наше дело не рожать…

Есть такое понятие, карма, судьба. А у мусульман – кысмет. Каждому человеку по его рождении дается жизненный крест, который надо нести.  Крест – это судьба, это жизненные испытания, это определенная жизненная программа. Как говорила моя мама: «человек еще не родился, а судьба его уже предначертана».  Как утверждал поэт:

Закон судьбы несокрушим.
Мы все бессильны перед ним.

Много тысячелетий назад мудрецы предупреждали соплеменников о превратностях судьбы.

                Опасна и страшна
Судьба людей – им изменяет счастье!
Пусть горе далеко – должны мы помнить
Всегда о нем; живя благополучно,
Тем более беречься мы должны.

Как утверждают эзотерики, программа судьбы зависит от времени и даты рождения. Ибо бесконечный космос не просто сияет мириадами звезд.               
Каждое  созвездие  излучает свою энергию. Планета Земля постоянно находится в энергетическом поле Космоса. В момент рождения человек подпадает под определенные космические излучения. И судьба человека, его характер и поведение, в определенной мере закладывается под воздействием  космических излучений, исходящих в этот момент от  «дежурного» созвездия, знака Зодиака. А знак Зодиака определяется по положению Солнца. 
Если ты родился под каким – то определенным созвездием, то тебе повезло. Каждое созвездие формирует вполне определенный тип жизненной программы человека. Но очень многие появляются на стыке двух созвездий. Например, 20-21  января, 19 – 20 февраля,  21-22 марта,  20-21 апреля,  21-22 мая… Солнце, находясь в первом либо последнем  дне знака Зодиака, одновременно охватывает и следующий либо прошедший день. Соответственно на людей, родившихся «на стыке», распространяются космические лучи двух Зодиаков. О таких людях говорят, что они несут два креста, две судьбы.
Два креста несут и те, кто не знает даты своего настоящего рождения либо родился в одно время, а по документам записан в другое время. И в том, и в другом случае, формируется определенный код человека, его судьба. А это магически влияет на человека. И у человека появляется как бы два варианта судьбы, по которым ему предстоит жить.
У людей, несущих два креста, жизненная программа намного сложнее, чем у остальных. Таким людям больше дается жизненных испытаний, да с них и спрашивается больше. Такие люди чаще выбирают опасные профессии, подвергаются большему риску в своей жизни…
Впрочем, это теория. Есть такая наука, эзотерика. Очень интересная наука. Но подходить  к ее выводам и рекомендациям можно двояко. Можно брать их за основу и идти вперед, используя полученные знания как правила движения по жизни.  А можно все свои жизненные проколы объяснять ссылками на «волю Небес», на знаки Зодиака.
Вообще – то, ерунда все эти учения о знаках Зодиака. По - моему, опираться на информацию о знаках  Зодиака, читать ежемесячные гороскопы и строить по ним свою жизнь, занятие для женщин либо идиотов. К примеру, люди выбирают себе жен и мужей по знакам Зодиака. Считается, что надо вести под венец того человека,  на кого указывают гороскопы, кого советует Космос.  Есть нейтральные сочетания знаков - хочешь женись, хочешь не женись, и в том и в другом случае жалеть будешь. Есть категорический запрет на женитьбу. Дескать, ни боже упаси сочетаться браком с представителем такого – то Зодиака.
Ну и что? Мы с женой по нашим Знакам Зодиака совершенно не подходим друг другу. А живем, и живем не плохо. Просто, надо самому строить свою судьбу, а не вычитывать рекомендации о своей судьбе в гороскопах,  составленных  какими  – то умниками. 

…Хотя закономерность есть. Есть определенный «Код судьбы». В этом коде судьбы чаще всего два варианта. Вариант первый – тебе предоставляется право выбора, альтернатива. Выбора поведения, выбора партнера. Как в уже упоминавшейся былине про Илью Муромца. «Направо пойдешь – коня потеряешь. Прямо – голову сложишь. Налево – женишься». И выбирай сам – чего ты хочешь.  Но в судьбе человека есть и безальтернативные моменты. Как ни крутись, а будет все так, как начертано судьбой, и никуда ты не денешься. Общаясь с ясновидящими, я имел возможность проводить «эксперименты» с судьбой.
В 1996 году, уезжая в Москву на учебу в докторантуру Академии МВД, я зашел к ясновидящей. Была такая мощная ясновидящая и целительница в Воронеже, баба Оля. «Ну - ка, старая, посмотри, получится у меня с генералом или нет?»  Начальник Воронежской школы милиции генерал Мазуренко А.Я. подходил к пределу возрастного пребывания в МВД, и  не сегодня – завтра должна была развернуться борьба за его освобождаемое кресло. Баба Оля гадала на бобах. Она кинула веером бобы по тумбочке и вынесла приговор судьбы: «Нет, не получится. Там четыре или пять человек на место будет, драчка будет  несусветная за должность». Потом снова собрала бобы и снова их бросила: «А зачем тебе генерал? У тебя хорошо получается книги писать. Вон, гляди, сколько у тебя книг написано», - она показала на тумбочку, будто я что- то мог увидеть в своем будущем.
В 1998 году развернулась борьба за кресло генерала.  К этому времени я был в Москве  советником руководителя Административного  департамента  Правительства России С.В. Степашина; экспертом Комитета Государственной Думы РФ по безопасности; заканчивал докторантуру.  Меня включили в список претендентов, три генерала и два полковника. Доложили список министру внутренних дел С.В. Степашину. Он поставил галочку против моей фамилии. Видимо, по объективным показателям  я в чем – то превосходил всех генералов и полковников.  Кандидатура была согласована с тогдашним губернатором Шабановым. Все поздравляли меня с уже решенным вопросом: министр своего решения не меняет. В кадрах дали команду: в понедельник явиться на собеседование к заместителю министра по кадрам, в среду будет подписан приказ и… в Воронеж, на генеральскую должность.
В понедельник я шел в МВД на собеседование. И думал примерно так, как думал вещий Олег о волхве, предсказавшем ему «смерть от коня своего».
«Вот сейчас буду назначен на должность. Потом – получу генерала. Куплю большую метлу и пойду к ясновидящей, бабе Оле. Скажу, «на, дура старая метлу. Иди улицы мети, или летай на ней. Да людям головы не заморачивай своими дурацкими предсказаниями».
В МВД РФ меня не пустили и на порог. К этому времени началась предсказанная бабой Олей «драчка» за место генерала. Один из претендентов вручил губернатору, как он сам мне потом по - пьяни жаловался, сто тысяч долларов, чтобы я не стал начальником  института МВД.  Губернатор отозвал согласованное с МВД представление о моем назначении и направил в МВД представление на соперника.  «Ваши деньги не пропали даром, - успокоил я расстроенного взяткодателя. – Я действительно не стал начальником института». «Да что толку то!, - обиженно рыдал пьяный претендент. – Я ведь тоже не стал, деньги только зря пропали».
Я зауважал бабю Олю и для принятия решения бегал к ней за консультациями.
Году в  2001 я, как эксперт Государственной Думы РФ,  выехал на  Северный Кавказ. Там в очередной раз полыхала очередная «Кавказская война» и мне предстояла встреча с людьми, которые не испытывали особого уважения к России и к русским. Я зашел к бабе Оле и попросил посмотреть, что там меня ждет. Она кинула бобы. «Нормально все будет». «Я вернусь с Кавказа?» - конкретизировал я свой вопрос. «Вернешься!», - успокоила старая ведьма.
На Кавказе – встреча с серьезными людьми. Они были полны ненависти к России и к русским за оккупацию Кавказа и за выселение горских народов в 1944 году. Они обосновывали  право горских народов на антирусский террор как месть за выселение в 1944 году. И считали, что Россия  им мало выплачивает компенсацию за выселение.
В принципе, о причинах и механизме выселения есть обширная документальная литература. К примеру, И. Пыхалов, «За что Сталин выселял народы. Сталинские депортации- преступный произвол или справедливое возмездие». Бугай Н.Ф.,  Гонов А. М. Кавказ: народы в эшелонах : (20—60-е годы).   Есть интересные воспоминания непосредственного организатора выселений зам. НКВД СССР Ивана Серова «Записки из чемодана».
Хотя на выселение можно посмотреть и по-другому. Горские народы отправили далеко в тыл от территории боевых действий. Их аулы и дома не разрушили, они потом вернулись на свои исторические места и в свои дома. Чеченцев, крымских татар и представителей других выселяемых народов сняли с фронта, в тыл отправили. Благодаря чему многие из них и уцелели, не погибли с боях.  Да и какой смысл потомкам лелеять в памяти исторические события и обиды, к которым они не имели отношения.
«Сталин был неправ, когда выселял горские народы, - поддержал я их возмущение.  И горцы прониклись ко мне уважением.  А может просто решили,  что я осторожный человек и не хочу вступать в непредсказуемый конфликт, находясь в окружении далеко  не мирных горцев. Но они не знали о предсказании бабы Оли. – По законам войны, за то, что вы подняли мятеж в тылу действующей армии, развернули диверсионно – террористическую деятельность на стороне врага, вы подлежали наказанию. Таков закон войны. Американцы после Перл-Харбора собрали всех американских граждан и иммигрантов японского происхождения, около 120 000 человек и поместили их в лагеря военного времени в пустыне Невада. Это было крупнейшей насильственной депортацией в истории США.  И никто перед ними не извинялся в конце войны, никто не выплачивал им компенсации.
Для выселения этносов с Кавказа месяц составлялись  подворовые списки и опись оставляемого имущества. За оставляемое имущество все выселяемые получили материальную компенсацию. Чеченцев вывозили не в Сибирь, не на Север, как вывозили до этого русских кулаков, а вывезли в теплые места, в Киргизию и в Казахстан, где в глубоком тылу отсиживалась от фронта московская творческая интеллигенция. Вывозили со всеми удобствами, допустимыми в условиях войны. Обеспечили двухразовое горячее питание в пути следования.  Некоторые из выселяемых даже скот с собой везли.  Представителей выселяемых народов снимали  с фронта и отправили в тыл, баб трахать. А на их место, на убой, отправили наших русских мужиков. В том числе – моего деда, который по возрасту и состоянию здоровья не подлежал призыву. И он погиб. И я до сих пор не знаю, где его могила. К тому же, кто принимал решение о выселении и организовывал выселение?  Грузины Сталин и  Берия.  Русские - то при чем? Вот со всеми претензиями - через перевал к грузинам. А вообще – то, на Сталина вы зря обижаетесь. Он сохранил и приумножил горские народы. Вы отсиживались в сытном тылу, когда наши русские мужики воевали на фронте, Россию защищали. А русские  бабы на освобожденных территориях на себе пахали, и Россию от голода спасали. Лучше скиньтесь, и на Эльбрусе поставьте два памятника «За выселение горских народов». На одном бугре – Сталину, на другом – Берии». И не надо экстримизировать историческую память. В чем вина современных русских за сталинскую депортацию? Чем виновата перед вами современная демократическая Россия за сталинскую депортацию?
Заключительная сцена из Гоголевского «Ревизора» не идет ни в какое сравнение с выражениями лиц горцев после моего монолога. Придя в себя от наглости гостя, лица кавказской национальности подняли крик; угрозы и оскорбления в мой адрес.  Мои призывы к миру и добрососедству почему-то обидели их. Я отошел от стола к металлическому забору с правой стороны, и глядя на озлобленную толпу кричащих кавказцев, подумал: «Интересно, баба Оля правильно сказал, что вернусь? Что-то они слишком разъярены…интересно, колотить будут, или только поругают».
 В принципе, все эти манипуляции с выселением, а затем с реабилитацией, чистейшей воды политика. Была громадная держава, СССР, где народы жили дружно. Чтобы развалить  сверхдержаву, надо было поссорить народы. Древний способ разделать и властвовать. На этапе развала СССР агентурой США и коллективного Запада 14 ноября 1989 года Верховный  Совет СССР принял Декларацию  "О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав".
26 апреля 1991 г. N 1107-I " был принят Закон РСФСР  «О реабилитации репрессированных народов». Вот тут и началось, террор, чеченские войны.
В принципе,  Россия сосредоточилась, в основном, на депортации горских народов. А была многомиллионная депортация русских крестьян, известная как «кулацкая ссылка» 1929 – 1933 г. Были депортации немцев Поволжья;  латышей, эстонцев, поляков, крымских татар, калмыков. А вину за все эти выселения возложили на русских, хотя после октября 1917 года в советских высших органах власти практически не было русских. О том, как и почему проводились депортации, хорошо рассказал  зам. НКВД военного  времени Иван Александрович Серов, будущий первый председатель КГБ СССР. Принимавший непосредственное участие  во- всех депортациях. В том числе и операции «Чечевица». Он все детально и подробно изложил в своей книге «Записки из чемодана», изданной в Москве в 2017 году.
Толпа рассеялась. Остался один человек. Самый главный  в республике, главнее даже  местного президента. Ибо он, как специалист, регулярно осматривал жену президента.
- Николай Дмитриевич, поедем со мной,  – предложил он.
- А куда? – попытался я уточнить ближайшее будущее.
- Вы что, боитесь ехать?
- Я ничего не боюсь! «На все воля Аллаха!»  Судьба каждого пишется на небесах, и нет смысла бояться ее.
Главврач республиканского роддома и главный гинеколог республики привез меня на республиканское радио, что – то на местном языке объяснил журналисту, меня посадили за диктофон и начали задавать вопросы «на пленку». Вопросы – об очередной «кавказской войне», об оккупации Кавказа русскими. В советское время сказали бы, что вопросы носили провокационный характер. В условиях демократии это была просто беседа.
Кавказ и Россия полностью извратили события Кавказской войны. На Кавказе Кавказская война называется «Русско-Кавказской войной». По всему Кавказу ставятся памятники «жертвам Кавказской войны», подразумевая, что это жертвы Русской армии.
«В ХIХ веке проходила национально – освободительная борьба горских народов против России. И то, что происходит сейчас, не является ли продолжением национально – освободительной борьбы горских народов против России?» - задавал вопросы местный журналист «под запись».
Версию о «национально – освободительной борьбе горских народов против царизма» запустили большевики. Вот она с тех пор и гуляет по Кавказу, будоража сознание горцев. А коль была национально – освободительная борьба горских народов, то значит русские – оккупанты, которые до сих пор не ушли с Кавказа. Под эту версию  на Кавказе регулярно режут русских. И никто не спорит с этой устоявшейся дезинформацией. Никто не говорит о том, что само слово «Кавказ – трон богов», явно не горского происхождения. Никто не говорит о том, что со времен Древней Греции  «Кавказ – колыбель белой арийской расы», что «кавказоиды – это люди белой арийской расы». Никто не помнит, что столица арийской славяно – русской сверхдержавы, первые два Киева, находилась на Кавказе. Что последний правитель Русколани Бус Белояр пал в сражении с готами на Северном Кавказе в 365 году. После чего русские ушли с Кавказа, построив  третий Киев на Днепре. Монголо – татары пришли на Кавказ специально для того, чтобы уничтожить людей белой арийской расы. И нынешние горцы, это не коренное население Кавказа. Это либо остатки монголо – татарской Орды, либо те, кто бежали из других мест на Кавказ, укрываясь от уничтожения. 
После  зачистки  Кавказа от русских и  заполнения Кавказа другими народами Кавказ превратился в полигон войны. Горцы постоянно воевали друг с другом, столь же постоянно отбиваясь от турок, персов и крымских татар, которые их вырезали. Но потом  горские племена поняли, что без русских они пропадут. И толпой побежали проситься в подданство Руси. 
Вот далеко не полный перечень  инициативных ходатайствах горских владетелей и руководителей вольных обществ с просьбой о принятии в
подданство России .

Год
Обращения инициатор обращения адресат обращения (к кому обращались)
1492 царь Кахетии Александр великий князь Иоанн Ш.
1557 Тюменский шамхал Астраханский воевода Иван Черемисин
1586 царь Кахетии Александр П царь Федор Иоанович
1588 черкасский князь Мамстрюк царь  Федор Иоанович
1588 племянник окоцкого мурзы Ших-Батай и посол кабардинского князя Алкаса Асламбека царь Федор Иоанович
1588-1589 Аварский нуцал царь Федор - царь Иван 1У
1589 князь Окуцкий-Бойтава и князь Алкас- Асламбек царь и великий князь Иван 1У
1589 черкасские князья Худенек мурза, кн. Мамстрюк и Кута мурза царь и великий князь  Иван 1У
1602 Шамхал Атай
1603 кабардинский черкасский мурза Сюнчалей Янглычев царю Борису
1604 карталинский царь Георгий царю Борису
1609-1614 черкасский князь Солох
1614 Салтан-Махмуд Эндирейский Боярская Дума
1627 Кумыкский владетель Айдемир терские воеводы В.Щербатов и С. Татищев
1658 грузинский царь Теймураз Давидович царь Алексей Михайлович
1711 кабардинский князь Александр император Петр 1
1720 Шамхал Тарковский Адиль-Гирей Коллегия иностранных дел
1721 Андреевские владетели император Петр 1
1722 Ахмед-хан Катайский император Петр 1
1722 Шамхал Адиль-Гирей император Петр 1
1732 кабардинские князья Ислям-бек, Мохомет-бек, Кайсим-бек, Касай-бек, Кара-Мурза-бек, Нитшах-бек императрица Анна Иоановна
1755 владельцы Малой Кабарды Кайжоки Килексанов и др. императрица Елизавета Петровна
1769 Казанищенский владетель Тишсиз Бамат кизлярский комендант Н.А. Потапов
1774 кабардинские князья Кайтуки и Келмен Ахловы астраханский губернатор
1768 Чеченцы «при Сунже» кизлярский комендант Потапов
1774 Осетинские старшины Куртатинского и Воллагирского уездов Астраханский комендант П.Н. Кречетников
1781 чеченский владелец Арсланбек Айдемиров кизлярский комендант Куроедов
1781 гребенчуковские старшины Казий, Ханбий, Юсуп, Канмамета, Мирзубекбей, Марзахан Кизлярский комендант Куроедов
1781 старшины Качкалыковского общества Кизлярский комендант Куроедов
1783 кабардинские князья Арслан-бек и другие командующий кавказским корпусом П.С. Потемкин
1783 Фетали-хан Дербентский командующий войсками на Кавказской линии П.С. Потемкин
1783 Шамхал Муртазали наместник Астраханский и Азовский Г.А. Потемкин
1786 Уцмий Али бек Кавказский генерал-губернатор П.С. Потемкин
1786 Ума-хан Аварский Президент военной коллегии Г.А. Потемкин
1806 Союз сельских обществ Западного Дагестана Телавский капитан-исправник
1806 Дигорские старшины военное руководство
1809 старшины Союзов сельских обществ селений Ахты, Мискинджи и др. Бакинский комендант В.А. Репин

Никто не обращает внимания на то, что обращения о приеме в русское подданство началось за  300  лет до того, когда граница  империи приблизилась к Кавказу.  Между Кавказом и Московским княжеством лежала тысяча километров Великой степи, заселенной кочевниками. Но велики были сила и авторитет русских, если горцы, через головы кочевников, обратились за помощью именно к русским.
Русские приняли горские народы «под свое крыло». На Кавказе прекратились войны с Турцией и Персией, а заодно и между племенами. На Кавказ пришли мир и цивилизация, образование и дисциплина. Горцы начали активно плодиться и размножаться, «не опасаяся врагов под гранью дружеских штыков». Почему - то никто не проводит сравнительного анализа о том, как проникали к другим народам «гуманная Европа» и «варварская Россия». Англичане, португальцы, испанцы  и французы, приходя  к диким людям, начинали с сокращения численности местного населения. В  открытой  и осваиваемой Америке  европейцы   почти полностью  уничтожили местные племена. Оставшихся загнали в резервации, где они и живут до настоящего времени. А  Российская империя, которую клянут все малые народы и называют «тюрьмой народов»,   приравняла  в правах всех  «диких» с государственно – образующим народом, с русскими. Даже не приравняла, а посадила на шею русским. Русские не просто передавали  достижения русской культуры, цивилизации  присоединенным малым народам, они содержали их. Они построили для бывших «диких народов» больницы, обучили врачей, дали образование,  строили  промышленность и развивали производство. У многих малых народов от резкого перехода от первобытно – общинного строя в капитализм и социализм крыша поехала,  возникла мания этнического величества. Они решили, что теперь могут прожить и без русских. И как только в 1917 году рухнула единая великая держава, Российская империя, присоединенные народы начали уничтожить либо изгонять русских. Так было  на территориях Средней Азии, Поволжья,  Кавказа.  Русские не поумнели, и в  годы Советской власти  вновь принялись  цивилизовывать «братские народы». Снова строили, развивали, обучали, сохраняли и преувеличивали, и все за счет интересов русского народа.  С развалом Советского Союза практически во всех бывших союзных республиках вновь принялись уничтожать русских, в лучшем случае – изгонять их. Выгнали и уничтожили. А потом выяснилось, что сами «коренные народы», несмотря на полученное русское образование, работать не могут.
          Наглядный пример – сегодняшний день. За годы советской власти русские создали на окраинах, на территории малых народов, мощнейший научно – производственный потенциал. Потом «малые» изгнали русских из своих республик либо попросту уничтожили  их. Все стали самостоятельными. Но вскоре выяснилось, что работать на предприятиях, созданных русскими, некому.  Вся промышленность – рухнула. Ибо не стало русских. Так было и есть и на Кавказе, и в Средней Азии.
Весной 2009 года я был в Грозном, столице Чечни. Это – бывшая русская военная крепость Грозная,  на месте которой русские построили город.  В начале 90-х годов ХХ века чеченцы изгнали либо уничтожили русских на территории Чечни. Потом была война, в которой чеченцы, при поддержке правительства России,  победили русских. Побежденные выплачивают ежегодную громадную контрибуцию чеченцам. В Грозном – мощнейшее строительство.  Проекты жилых домов чеченцы привозят от арабов. Строители – турки. Но нужны еще сантехники, электрики, инженеры.

          Поэтому все нынешние утверждения о колонизации Кавказа русскими - чистейшая ложь.  Да и вообще, многие нынешние  кавказские ненавистники Руси и русских дожили до сегодняшних дней лишь благодаря тому, что русские в свое время спасли их предков.
Взять ту же Грузию и грузин. Если бы не русские,  грузин как  этноса сегодня просто  не было. Вот лишь одна из операций персидских  войска по уничтожению грузин.   В сентябре 1795 года 100 – тысячное войско  Ага Мохаммед - хана  напало на  Грузию. Войска подошли  к Тифлису.  Тифлис был окружен крепостной стеной и  35 артиллерийских орудий были хорошим аргументом в пользу защитников. Но грузины оказались плохими солдатами. Город пал.
На  Авлабарском мосту  персы установили персы  икону Иверской Богоматери, которую более всего чтили грузины. Захваченных  грузин подводили к иконе и заставляли издеваться над изображением  Богоматери. Тех, кто не соглашался оскорбить святую икону, сбрасывали персы в Куру.  Под мостом скопилось столько  трупов, что образовалась запруда.
Шесть дней, с 11 по 17 сентября  резвились персы в разгромленном и разрушаемом Тифлисе. Уже  пресытились персы  девственницами, уже  не обращали   внимания на юных дев.  Просто развлекались тем, что вгоняли клинки в те  места, за обладание которыми другие жизни бы не пожалели. Остроту сабель испытывали персы  на  грузинских младенцах: держа за ножки либо подбрасывая вверх,  рубили саблей.
23 тысячи   грузин персы   увели  в рабство.
Над грузинами нависла угроза  геноцида. Своих сил для спасения не было.
Но уже дошли до русских сведения о нападении персов и об их жестокости. Генерал Гудович направил к  Тифлису с Кавказской линии два русских батальона под командованием полковника Сырахнева. Казалось бы, что могут сделать два пехотных  батальона на несколько десятков тысяч персов, разгоряченных кровью... Но велики  были сила и слава русских батальонов на Кавказе. Не дожидаясь русских, бежали персы с богатой добычей.
Сейчас в демократической России активно сеется ненависть между русскими и лицами кавказской национальности. Те и другие уже ненавидят друг друга.  А ведь в истории Российской империи был момент, когда русским царем мог стать кавказец. В 1613 году в России проводились выборы русского царя.  Одним из кандидатов на царский трон  был кабардинский князь Дмитрий (Каншов) Мамстрюкович.  В тогдашней Московской Руси кабардинский князь  был известным  деятелем земского освободительного движения, и потому его кандидатура была выдвинута в качестве кандидата на царский трон. Царем князь  не стал, но в 20-30 -е годы возглавлял Приказ Казанского двора в Москве. Это было то центральное учреждение, которое управляло восточными областями Русского государства и вырабатывало кавказскую политику.
           А еще задолго до этого дочь кабардинского князя Марьяна стала женой  русского царя Ивана Грозного.  Где - нибудь, в истории других народов, женился ли царь (король) на женщине из оккупированного народа?  Естественно,  многочисленные родственники Марьяны, оккупировавшие Москву,  принялись оказывать активное влияние на кавказскую политику России. Можно ли после этого говорить о том, что Россия оккупировала Кавказ? 
Современный поэт Кавказа  Сергей Рыбалко  очень хорошо оценил роль Марьяны  в жизни Кавказа и России.

«До той поры шел в Кабарде разбой,
Междоусобиц дикая стихия,
Пока не стала Грозного женой
Дочь князя кабардинского - Мария.

В ее лице защиту приобрел
Весь наш народ, страдающий без меры,
Когда она царицей на престол
Взошла в Москве, приняв Христову веру...»

Я знал одно – баба Оля не врет. Я вернусь с Кавказа домой, несмотря ни на какие вопросы. А потому отвечал совершенно спокойно.
- Кавказ – это исконно русская территория. Кроме того, что Кавказ – трон богов, это еще и колыбель белой арийской  расы. Читайте Страбона. В тринадцатом веке монголо – татары вырезали русское население Кавказа, после чего началось заполнение Кавказа иными народами. В восемнадцатом веке началось активное возвращение русских на Кавказ.  Русские шли на свою историческую родину, их вела генетическая память предков. Толчком к возвращению русских на свою историческую родину послужили обращения горских владетелей и руководителей вольных обществ. У горских народов была одна перспектива – быть уничтоженными турками, персами либо крымскими татарами. Чтобы не погибнуть, не исчезнуть с Земли, горские народы и обращались за помощью к России.
Не было никакой «национально – освободительной борьбы горских народов против России, -вещал я на микрофон. -  «Национально – освободительная борьба» предполагает хотя бы наличие национальностей. А у вас не было национальностей. Были племена различной степени дикости, которые, до прихода русских,  гоняли друг за другом по Кавказу,  резали друг друга, либо отлавливали  и туркам в рабство продавали. Потом – вспомните о мощнейшей цивилизаторской миссии России и русских на Кавказе. Русские принесли с собой образование, медицину, значительно улучшили бытовые условия горцев. Русские научили горцев строить нормальные теплые дома со стационарными печами. А у вас были только костры  посреди сакли. Русские начали строить дороги. Русские создавали меновые дворы. У горцев не было денег и для снабжения горцев товарами первой необходимости были созданы меновые дворы. Горцы  могли нарубить дров или деревьев и выменять их на ткани, посуду, другие товары повседневного спроса, каких  не было на Кавказе.  Горцы быстро оценили цивилизаторскую  роль русских.  И когда шейх Мансур попытался поднять горское восстание  против русских, и обратился за помощью к Дагестанским владетелям, те послали его  подальше  в горы. Несмотря на все усилия шейха Мансура,  Гази Муллы, Хамзат  бека и даже Шамиля, горцы не поднялись на всегорское антирусское восстание. А все мятежи – это обычное «набеговое производство». Раньше  жители  высокогорья  совершали набеги на  жителей предгорий. Грабили их. Потом  в предгорье появились русские. На фоне нищих жителей предгорья и особенно – высокогорья русские казались сказочно богатыми. Горцы считали, что в  погребах и сараях русских крепостей хранятся несметные сокровища. А потому высоко в горах формировались  разбойничьи шайки, которые и совершали нападения на русских. Но раньше это был просто разбой, а потом умные люди обозвали это  «национально – освободительной  войной».
У русского офицера Льва Толстого есть хороший цикл кавказских повестей. Одна из них посвящена конкретному горцу, Хаджи Мурату. Так вот, когда Хаджи Мурат вместе со своими бандитами уничтожили казаков сопровождения и рванули назад в горы, их преследовали и добивали не русские. Их преследовали и добивали сами горцы. Потому как  им, горцам, осточертели всякие «национал - освободители», жившие высоко в горах и постоянно совершавшие набеги на равнину. 
Люди моего поколения не могут быть националистами. На монтаже на Кавказе я трудился с азербайджанцами, с грузинами, с армянами. В Азербайджане я был в гостях в азербайджанских семьях. Я не мог долго сидеть на полу, подогнув ноги. Тогда мне просто стали стул. В Батуми, в больнице после отравления азотом, меня спасли грузинские врачи. Грузины, соседи по палате, кормили русского пацана.  В армии у нас в дивизионе  среди солдат был представлен почти весь Советский Союз.  Нет плохих или хороших племен или народов. У каждого племени и народа своя ДНК- генеалогия, своя психология, свой образ жизни. Каждое племя, каждый народ сражается за свои интересы. А мудаки есть у всех племен и народов.
Беседа длилась минут  тридцать.  Журналист пообещал  слегка подредактировать  текст и запустить его в эфир. Продолжение наступило  через два месяца, когда я приехал в  очередной раз. Я остановился на постой в доме у моих новых друзей – кавказцев. Рано утром в дом примчался журналист.
- Николай Дмитриевич! Когда мы запустили Ваше выступление в эфир, к нам в редакцию сбежались люди. Они повыбивали двери во всей редакции, искали Вас, думали, Вы в прямом эфире. Давай – те мы теперь Вас на телевидение запишем. Вы согласны?
- Согласен, - пробурчал я спросонок. – Только чтобы я  до перевала  успел добежать, пока ваши сбегаться начнут…
Баба Оля померла, земля ей пухом.
С момента нашей беседы по поводу вариантов моей судьбы я выпустил более 30 книг.
Кто пишет судьбу человека, Бог или Дьявол?
Надо ли знать собственную судьбу?
Можно ли изменить собственную судьбу, если тебя ждут какие – то несчастия?

"Сатана играет с богом в карты,
Короли и дамы - это мы!
В ручках бога - простенькие карты,
Козыри же все - у князя тьмы!"

Есть такой дар, предвидение. Человек может видеть на много лет, десятилетий и тысячелетий вперед. Наиболее известные  предсказания – Сивиллы Эритрейской (Древняя Греция, 3 тыс. лет назад) о судьбе современного Придонья и белого населения Европы;  откровение Иоанна об Армагедоне, о конце света. Другое известное и точное предсказание пророка Иоганна  Иерусалимского. Иоганн Иерусалимский увидел грядущие события на тысячу лет вперед.   В  своих "Тайных протоколах" он  так и писал: "Когда придет тысячелетье за нынешним тысячелетием вослед..." 
В молодости Иоганн был рыцарем, доблестно воевал. Но потом с ним произошло событие, резко изменившее судьбу. Рыцарь понял, что меч - ненадежное оружие. Надежнее – молитва.  Он снял доспехи и ушел бенидектианский  монастырь.  Занялся теологией,  астрологией. Много  странствовал по Европе, и даже добрался до Средней Азии. 23 года провел на Ближнем Востоке, в Иерусалиме, где и написал свои знаменитые «тайные протоколы». А потому и в истории  остался под именем Иоганна Иерусалимского.
Никто не знает, как и откуда получил Иоганн свои знания.  Свои пророчества Иоганн изложил в книге, получившей название «Тайных  протоколов".
Для тех современников, кто читал  пророчества протоколов, они казались фантазией. Ибо предсказывали то, что должно было происходить через сотни  лет.
Но вот – время пришло!
И протоколы заговорили.
К человечеству приближаются те опасности, о которых ясновидец  предупреждал  более тысячи лет назад.
Юлий Цезарь был великим политиком Древнего Рима и пожизненным диктатором. Поверь  он многочисленным предсказаниям и предупреждениям, и слегка измени свой распорядок дня в предсказанный день и час, возможно, прожил бы до  глубокой старости. Но он не поверил, хотя высшие силы  неоднократно предупреждали его.
В древнем захоронении Капуса, основателя города Капуи, незадолго до убийства Цезаря нашли бронзовую табличку с пророчеством. И было начертано на потемневшей от времени бронзе, что «когда откроют могилу Капуса, одну ветвь рода Юлиев перережем рука его близкого родственника».
Не поверил Цезарь надписи. Решил сам узнать будущее.  Но боги подтвердили предсказание. Во время очередного жертвоприношения богам Цезарь собственноручно извлек из груди животного деформированное сердце – знак беды. И тогда, заволновавшись, жить - то хочется, хоть и император, Цезарь обратился к известному жрецу – предсказателю Вестрикию Спурине. Спурина честно предсказал, что опасность гибели подстерегает  Цезаря уже на ближайшем заседании Сената, которое должно было состояться 15 марта.
Юлий Цезарь пришел на заседание Сената 15 марта. На входе в здание Сената стоял пророк Спурина. Проходя мимо ясновидца, диктатор пренебрежительно изрек: «Ну что, Спурина? Мартовские Иды пришли». «Да, Цезарь, они пришли. Но они еще не прошли!», - с горечью заметил ясновидец, видя, как самонадеянный человек делает последние шаги в своей жизни…
Через мгновение Юлий Цезарь был убит. Одним из первых в него воткнул кинжал ближайший родственник Брут.
В России наиболее известными предсказателями были монах Авель и Григорий Распутин.
Монах Авель, написав на досуге «книгу мудрую и премудрую», отдал ее для чтения отцу – настоятелю монастыря. Отец – настоятель, прочитав написанное, не стал рисковать карьерой и отправил рукопись прозорливого монаха по инстанциям. Дошла она и до Екатерины. Прочитав в книге о дате и причинах своей кончины, рассвирепевшая царица дала команду заточить прозорливого наглеца пожизненно в Шлиссельбургскую крепость. Заточили. Но дней императрице это не продлило. Как и было предсказано, она померла 5 ноября 1796 года. 
На трон взошел Павел. Люди из свиты быстренько доложили императору, что есть такой человек, который может порадовать его предсказанием о будущем. Монаха  вынули из камеры, помыли, покормили  и  доставили во дворец. Узнав  о своем коротком  царствовании и предстоящей гибели от рук людей из ближайшего окружения, Павел обиделся на предсказателя и  отправил Авеля в Валаамский монастырь. 11 марта 1801 года император Павел  I ушел из жизни точно в обозначенный день и час. И тем  же предсказанным способом. Воспринявший трон Александр Первый отдал распоряжение выпустить из казематов Валаамского монастыря монаха Авеля. Дескать, чего ж человек понапрасну страдать, если его предсказания сбываются. Выпустили. Казалось бы, монах должен был поумнеть и не рыпаться со своими предсказаниями. Да ум ведь и ясновидение никуда не денешь. Засел Авель за новое предсказание.  Последствия предсказаний лично для себя Авель, наверное, то же предвидел. А потому не удивился, когда его в очередной раз запихнули в одиночку Суздальского Спасо – Ефимьевского монастыря, где он и помер на 84-м году жизни. А все его предсказания о судьбе рода Романовых продолжали сбываться…
Много полезного предсказывал царю – батюшке Григорий Распутин. Предупреждал он правителя империи, чтобы не ввязывался в первую мировую войну. «…Тяжелая и мрачная туча, полная угроз, которые никто не сможет очертить, раскинула свою тень над всей Россией. Какая беда! Сколько страданий! Зло кажется не имеющим конца, путь судьбы без исхода. Будущие события погружены в непроглядную мглу, где нет даже искры света… настоящее море слез. И везде кровь, кровь, которую льют потоками. Не надо вступать в войну. Победим ли мы Германию? Да, но какой ценой! Разрушения будут чудовищными. Отчаяние и тоска будут царить на всей  нашей  Святой Руси. Не вступайте в войну!». 
Прислушайся царь, и держава цела была, и самого бы не шлепнули в подвале Ипатьевского дома. Тем более,  что старец Григорий четко сформулировал последние дни жизни царской семьи.
«Знай, папочка, что если причиной моей смерти будут твои родственники, то никто из твоих детей, никто из твоих не останется в живых. Русский народ убьет их меньше чем через два года».
И это все сбылось.
И следующее предупреждение. «Бойся семерки, папочка. Берегись седьмого дня. Семерка всегда приносит печаль. Она несет несчастье!».
И это сбылось. Император отрекся от престола 2 (15 марта) 1917 года, а был убит 17 июля, седьмого месяца…
Можно ли, зная наперед об уготованном тебе,  изменить судьбу?
Частично можно. Есть различные варианты судьбы. Есть варианты альтернативные, когда тебе представляется возможность самому выбрать вариант  судьбы. Направо – коня потеряешь. Прямо – голову сложишь.  Налево – сгинешь в пучине семьи. Выбирай сам вариант судьбы. Есть ситуации безальтернативные. Как сказано, так и будет. В тот момент, когда наступит время «Ч», человек отключается. И идет, как ракета «Земля – воздух»  на тепловые излучения двигателя. На себе испытывал.
Но я бы не советовал любопытным заглядывать в свою судьбу. Ибо в этом любопытстве есть одна ловушка.
Каждый человек одновременно проживает жизнь во множестве параллельных миров.  В каждом мире – свой вариант судьбы, со своими взлетами и падениями. Опытный ясновидящий просматривает большое количество параллельных судеб и из них выбирает наиболее оптимальный вариант. Неопытный  ясновидящий может хватануть ближайший вариант и «навесить» его на тебя. И тебе могут предсказать вариант судьбы, который смоделирует твое поведение, и ты придешь туда, куда тебя загнали. А ты бы не пришел туда, если бы не знал предсказанного маршрута.
К тому же выдержать свое предсказанное  будущее может не каждый.
Александр Пушкин  хотел жениться на московской деве. Обратился к ясновидящей. Она предсказала, тебя погубит твоя жена. Пушкин отрекся от москвички, женился на Наталье Гончаровой, которая и вывела  его на Черную речку.
Мужик из соседнего дома пошел к ясновидящей, узнать будущее. Ведьма сказала, что он помрет через полгода. Вместо того, чтобы сесть на коня, взять в руки сабельку острую, да по Великой степи нехристей погонять, мужик лег на диван и полгода не вставал с него, ожидая Смерти. Бросил работу, не общался с женой и детьми. Просто лежал на диване и тупо ждал  прихода Смерти. И она пришла. Ровно через полгода. А не знал бы наперед судьбы, не ждал бы Смерти, может, она бы мимо прошла. Хотя,  конечно, мог погибнуть и по другой причине…
А можно и изменить судьбу.
Я изменил «Код судьбы» своему бате, который должен был умереть в 73 года. Вернее, изменил не я, я лишь попросил. Изменил святой Тихон Задонский по молитве бывшего военного моряка Северного флота, а ныне монаха  отца Стефана. Об этом  написал  книгу «Код судьбы» или чудо святого Тихона Задонского». Русская Православная церковь обладает мощнейшим потенциалом в изменении «Кода Судьбы». В ближайшее время, даст Бог, напишу книгу о том,  как Николай Угодник – Чудотворец, Святитель Лука, святой Серафим Саровский спасают наших солдат на фронте. 
Я спрашивал у бабы Оли о своем прошлом и настоящем. В моем прошлом она увидела то, о чем я не знал, но последствия чего разгребал всю жизнь. Она же рассказала мне и часть моего будущего.
Все, ею предсказанное, сбывалось даже через много лет.
Поэтому в этой жизни нет смысла чего – либо бояться. Як кажуть у нас в Iзраiли,  «На всэ  воля Аллаха!»  Надо  любить жизнь. И помнить, что жизнь дается человеку один раз. И прожить ее надо так, чтобы, когда придет время подводить итоги, не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы…

Впрочем, в надежде на судьбу  есть одна опасность.
Можно жить, сражаясь, стремясь к какой – то созидательной  цели. Спотыкаясь, падая под ударами, поднимаясь, и снова стремясь к цели.
А можно просто плыть по течению. Что – то не получилось, ну что ж, судьба. Куда - то не пустили, ну что ж, судьба. Это не судьба, это бесхарактерность. Судьба всегда испытывает людей. Если ты прошел испытание – судьба поднимет тебя на следующую ступень. Если не выдержал испытание судьбы, останешься там, где был, либо скатишься вниз по социальной лестнице. Вон сколько у нас бомжей. А среди них люди и с высшим образованием, у которых не хватило характера выдержать удары судьбы, которые не сражались за свое место под солнцем.
Мне нравится стихотворение Ю. Друниной.

В моей крови – кровинки первых русских,
Коль упаду, так снова поднимусь.
В моих глазах, по- азиатски узких,
Непокоренная дымится Русь.

Стучат мечи, посвитывают стрелы,
Протяжный стон преследует меня.
И смутно мне знакомый, белый – белый,
Какой – то всадник падает с коня.

Упал мой прадед в ковыли густые,
А лишь очнулся – снова сел в седло.
Еще, должно быть, со времен Батыя,
Уменье подниматься нам дано. 

Когда умерла баба Оля,  я начал искать другую ясновидящую. Много ясновидящих на Северном Кавказе. Там  мощный эгрегор.  В городе Черкесске познакомили с местной ясновидящей и целительницей Аминат. «У Вас было отравление коньяком», - сразу же сказала она. У меня действительно было отравление коньяком. В 2002 году из Московского университета МВД РФ пришел вызов на мое личное дело. Начальник университета генерал Кикоть В.Я. рассматривал мою кандидатуру на должность заместителя начальника института по научной работе. Генеральская должность, квартира в Москве. Воронеж не захотел меня отпускать. Зависть и подлость, качества многих в Воронеже.  30 декабря 2002 г. в 19.00 часов коллега, заместитель начальника Воронежского института МВД РФ по кадрам, пригласил к себе в кабинет, предложил выпить за на Новый год.  Поднес  грамм тридцать коньяку, «за Новый год и за дружбу». А в коньяк подсыпал лошадиную дозу клофелина. В себя я пришел через трое суток. Из соседнего кабинета мне в кабинет занесли 7 пустых бутылок из- под выпитой водки, и составили акт, что я в одиночку выпил  семь бутылок водки. После нового года я получил строгий выговор, первый за  34 года службы. Перевод в Москву на генеральскую должность накрылся. Аминат это каким – то образом увидела. Со мной был Воронежский предприниматель. «А обо мне что скажете?», - насмешливо спросил делец. «А Вам, молодой человек, даже пиво пить нельзя. У Вас гематома в голове. А Вы водку хлещете». Недоверчивый делец побледнел и грохнулся на стул. Как оказалось, у  него действительно была гематома в голове. Ему настучали колом в подворотне за какие – то махинации,  и у него была третья группа инвалидности по голове, о чем он и сам забыл.
С Аминат у меня не получилось дружбы. У нее слишком многочисленная и высокопоставленная клиентура, к ней сложно прорваться для доверительной беседы.
В декабре 2004 года в горах Карачаево – Черкессии меня познакомили с ясновидящей Заримой.  Поговорили о моем прошлом. Она сумела достаточно четко заглянуть в мое прошлое. О настоящем  сказала конкретно: «Вас уволят с работы через месяц».
- Вы не угадали, мадам, - попытался я дискутировать с ясновидящей. –Я главный научный сотрудник ВНИИ МВД России, доктор юридических наук. На такие должности назначают только по решению Ученого Совета. Я единственный специалист по терроризму и по Кавказу.  К тому же я пенсионер, меня не надо выталкивать ради освобождения должности для получения   звания.
Через месяц, когда я был в Москве, жена позвонила по мобильнику.
- Пришла телеграмма из ВНИИ. Тебя с работы уволили…

После увольнения из МВД РФ летом 2003 г. на пенсию я устроился
 на работу во ВНИИ МВД РФ  вольнонаемным главным научным сотрудником. В МВД РФ не было специалистов моего уровня по борьбе с терроризмом и по Кавказу. Перед защитой докторской диссертации я выпустил пять монографий. По одной из них, сделанной по заказу ГУБОП МВД РФ, как писала центральная пресса, учился Бен -Ладен.   Я часто выезжал на Северный Кавказ. Причем, ВНИИ оплачивал только  проезд,  без оплаты суточных и гостиницы. Все остальное обеспечивали люди на Северном Кавказе.  У ВНИИ МВД РФ есть свои филиалы в регионах.  Все филиалы – в русских спокойных регионах: в Москве, С. Петербурге, Воронеже, Нижнем Новгороде и др..  На  Северном Кавказе такие филиалы есть в Ростове и в Ставрополе. Непосредственно же в кавказских субъектах федерации, где зарождается террор, исследовательских центров нет. Я внес предложение о создании подразделений ВНИИ в Кабардино – Балкарии и Карачаево – Черкессии.  Сотрудники таких подразделений могли бы исследовать факторы, способствующие развитию экстремизма и терроризма и вносить конкретные предложения руководству республик, да и МВД РФ, о выработке мер предупреждения.  Министр внутренних дел Кабарды генерал - лейтенант Шогенов согласился выделить из штатной численности своего МВД до 10 человек для создания отдела ВНИИ. В Карачаево – Черкессии предложением заинтересовался заместитель председателя правительства Ансар Тебуев. Он готов был содержать отдел ВНИИ МВД РФ за счет республиканского бюджета. Но начальник ВНИИ МВД РФ генерал милиции Гирько идею не поддержал. Если создавать отделы ВНИИ в этих республиках, значит, туда надо выезжать руководству института. А это рискованно, на Кавказе война не прекращается. Из – за трусости руководства ВНИИ МВД РФ  отделы не были созданы. А это значит – деятельность МВД на территории этих республик осталась без глубокого научного сопровождения.
          26 февраля 2004 года в городе Ставрополе проходило Совещание Южного Федерального округа по проблемам борьбы с терроризмом. Речь шла о мощной подготовительной работе зарубежных спецслужб  по созданию на территории Северного Кавказа разветвленной разведывательно – диверсионной сети. Ежегодно около 500 человек выпускников средних школ из республик Северного Кавказа уходили и уходят за рубеж: в Саудовскую Аравию, Иорданию, Турцию, где они проходят обучение в идеологических и разведывательно – диверсионных центрах. Через несколько лет учебы они возвращаются назад: либо проповедниками радикального ислама, либо разведчиками и диверсантами. На Северном Кавказе из числа таких лиц уже создана мощнейшая разведывательно – диверсионная сеть, с деятельностью которой не могут справиться ни ФСБ, ни ГРУ, ни МВД РФ. И на совещании  в городе Ставрополе  в феврале 2004 года речь шла о том, что исламским подпольем  проводится работа  по созданию  на Северном Кавказе Северо – Кавказского исламского халифата со столицей Аллах – кале в городе Ставрополе. Выступая, я дал прогноз развития терроризма на Северном Кавказе. Предупредил, что лето 2004 года будет весьма напряженным для Карачаево – Черкессии, Ингушетии и Осетии. В перерыве подошел к представителям Северной Осетии и предупредил, что этим летом на территории Северной Осетии должен произойти какой – то мощный террористический акт. К моему прогнозу участники совещания отнеслись весьма скептически. Осетины сказали, что у них – все спокойно, и не надо беспокоиться об Осетии, сидя в Воронеже.
         А потом было лето 2004 года.
         В Карачаево – Черкесской республике зять президента республики Мустафы Батдыева со своей бандой пристрелили  семь человек. Среди погибших был и мой хороший товарищ, заместитель председателя правительства Ансар Тебуев. Который ратовал за создание отдела ВНИИ МВД РФ в КЧР. В республике прокатилась волна массовых антипрезиддентских беспорядков. Толпы возмущенного народа штурмовали резиденцию Президента Республики, и сам  Мустафа   уносил ноги от разъяренных соотечественников через черный ход.  Депутат Государственной Думы РФ от Карачаево - Черкесской республики Залепухин Н.П. пригласил  меня в Госдуму. У него в кабинете сидели несколько кавказцев серьезного вида. Мне был задан конкретный вопрос: каков возможный вариант развития событий в Карачаево – Черкесской республике.
        - Многое будет зависеть от позиции Станислава Дерева, - предупредил я. – Он находится в оппозиции к Мустафе, потому что выборы у президента Семенова, как гласит народная молва,  выиграл все – таки Дерев, а не Мустафа. Если Дерев…
         -  Дерев уже не находится в оппозиции у Мустафы Азрет – Алиевича, - предупредили кавказцы. – Они уже нашли общий язык.
        - Простите, а вы кто? -  попытался я уточнить статус кавказцев.
       -   Мы – члены правительства Карачаево – Черкесской республики, - признались горцы.
      - Тогда  я ничего не понимаю, - признался я. – Вы приехали из Черкесска, меня вызвали из Воронежа, чтобы я дал вам прогноз по Черкесску?
      - Николай Дмитриевич, - признались горцы, - Вы часто бываете у нас в республике, хорошо знаете наши проблемы, вот  мы и попросили Николая Петровича Залепухина, узнать Ваше мнение о возможном развитии событий у нас в республике.
В ночь с 21 на 22 июня 2004 года  основные города, станицы и аулы
Ингушетии захватили боевики. СМИ сообщали, что боевики – мерзавцы, уничтожили 90 человек высококвалифицированных сотрудников ФСБ, МВД, прокуратуры, правительства. Для того, чтобы все уточнить на месте, я со своим другом – кабардинцем  выехал в Ингушетию. По карте определил маршрут въезда и маршрут выезда. Кабардинец созвонился со своим другом – ингушом,  подполковником из МВД Ингушетии. Попросил его быть в определенном «квадрате» в определенное время. Мы с товарищем  углубились на территории Ингушетии километров на 50. Остановились в одном из кафе, расположенном на стыке дорог. Машину загнали за строения, чтобы ее не видно было с дороги, но чтобы ею можно было легко воспользоваться, выйдя через запасной выход. Осмотрели само кафе, соседние строения, заняли место для наблюдения за кафе и подходами к нему  на склоне горы. И  только тогда конкретно указали подполковнику по телефону место встречи. Мы зафиксировали его прибытие к месту встречи. Он прибыл один. Машину поставил так, чтобы можно было сразу же рвануть от места встречи. Мы встретились, но не пошли в кафе. В кафе  легко блокировать. Официант быстро накрыл нам «поляну» на склоне горы, под   раскидистыми ветвями деревьев, откуда были хорошо видны подъездные пути в обе стороны от кафе. В принципе, все эти меры предосторожности – как мертвому припарка. Появись вооруженные боевики – и что бы мы делали?
         В течение получаса  подполковник  рассказал, как боевики организовали захват республики. О том, что ночью будет нападение на город, знали таксисты, знало население. Но об этом не знало руководство МВД Ингушетии.  Местные  МВД  и ФСБ  оказались не готовы к отражению операции такого рода.  В результате адресных террористических актов было уничтожено не 90, а 280! человек высокопоставленных сотрудников МВД, ФСБ, прокуратуры, правительства. По сути дела, боевики за одну ночь зачистили все руководство республики, МВД, ФСБ, прокуратуры.
         Через тридцать минут мы с другом впрыгнули в машину, и ходу от места встречи. Уезжали совершенно другим путем, а не тем, по которому въехали.  Если нас проследили на въезде, то засада при  выезде будет ждать  на этом же маршруте.
       Собрав информацию о событиях в Ингушетии, я написал статью. Статью опубликовал в журнале издательской группы «Юрист». В статье речь шла о недоработках МВД РФ в борьбе с терроризмом.
Речь в статье шла о том, что «антигосударственный террор в России вышел из под контроля государства», что  «террористы, практически не получая сопротивления со стороны федеральных органов, действуют в России  как на полигоне: что захотят - захватят; что захотят- взорвут», что на Северном Кавказе проходит никакая не  контртеррористическая операция, а идет гражданская война и иностранная военно -  террористическая интервенция.  Что МВД РФ не сумело создать в республиках Северного Кавказа эффективную систему противодействия терроризму; что уровень профессиональной подготовки боевиков выше уровня профессиональной подготовки милиции; что ни в руководстве МВД Ингушетии, ни ФСБ республики не оказалось профессионалов, а были только сотрудники, которые действовали просто по дилетантски.  Что  МВД РФ за десять лет войны не сумело создать свою ведомственную нормативно – правовую базу по противодействию терроризму; что за десять лет  гражданской войны МВД РФ не удосужилось вообще понять, что такое терроризм и как с ним бороться; что в многочисленных учебных заведениях МВД РФ не учат борьбе с терроризмом. В статье давались конкретные рекомендации по усилению мер борьбы с терроризмом на Северном Кавказе.
В МВД РФ не принято говорить правду о недостатках в работе ведомства даже в научных статьях. В нашей же статье назывались конкретные недостатки и давались конкретные рекомендации. А потому я не мог подписать статью своей должностью – главный научный сотрудник ВНИИ МВД РФ. Статья была подписана  вице – Президентом  Российского Союза Юристов и Литвиновым  Н.Д. – руководителем  неправительственного научно - исследовательского Центра «Антитеррор». Но  спрятаться за «Антитеррором» не удалось, в МВД РФ слишком хорошо знали, кто такой Литвинов. Начальник ВНИИ МВД РФ генерал,  просто  труханул, что статья попадет на глаза министру Р. Нургалиеву. А министр узнает, что на самом деле Литвинов не только руководитель неправительственного центра «Антитеррор», но еще и главный научный сотрудник ВНИИ МВД РФ.  И ему, генералу,  министр даст подзатыльник  за то, что его подчиненный вздумал критиковать  министра и министерство. Чтобы спасти свою шкуру, генерал и  уволил меня, единственного специалиста в НИИ МВД РФ по Кавказу и противодействию терроризму.
          Зарима предсказала мне это за месяц до увольнения.
Самое интересное, что карьеру самому генералу  частично обеспечил я. В конце 1998 года  мне предложили должность заместителя начальника управления МВД РФ по связи с федеральными органами. У меня была служебная двухкомнатная квартира в Москве, в хорошем месте. В это время моя мечта возглавить Воронежскую школу милиции уже накрылась.  Москва направила в Воронеж генерала Воробьева В.Ф.  Я принял предложение – остаться в Москве, на должности заместителя начальника управления по связи с федеральными органами. А это- статус, квартира в Москве, связи. Но начальник одного из главков МВД РФ и заместитель министра внутренних дел  Зубов С.Н.  отговорили меня от принятия этой должности. Они  попросили меня выехать в Воронеж. Дескать, нашему другу генералу Воробьеву в вашем долбанном Воронеже очень плохо. Езжай, полковник, в свой Воронеж и спаси нашего друга от преждевременного увольнения.  А потом, через год - два, мы заберем вас с Виктором назад в Москву.
          Генерал Воробьев В.Ф., обладая московскими связями, провел переаттестацию Воронежской ВШ МВД в Воронежский институт МВД РФ. После чего оказался не нужен Воронежу. Во время одного из застолий замы сыпанули ему в коньяк клофелин, он потерял сознание. Его в генеральском мундире выложили на обочину дороги, вызвали наряд милиции. Приехавшие милиционеры офигели от вида генерала милиции, лежащего без сознания. О происшествии доложили в Москву. Москва приняла решение уволить генерала по дискредитирующим признакам, в 47 лет. Вот его московские друзья и попросили меня выехать в Воронеж и спасти генерала.
Я сдуру согласился. А на ту должность, которую предлагали мне, пришел  другой полковник, который затем  сделал карьеру, получил генерала  и стал моим начальником.
  А потом было 1 сентября 2004 года, захват боевиками учеников средней школы и их родителей в городе Беслане, дилетантские действия по «освобождению заложников», гибель нескольких сот людей. В принципе, по советским меркам для проведения спецоперации по освобождению заложников в школе хватило бы одного майора внутренних войск, командира батальона. В  Беслан же оказалось 1,5 тысячи армейцев; спецподразделения «Альфа» и «Вымпел»,  многочисленные силы полиции, более 10 генералов различных ведомств. Я позвонил во Владикавказ, участникам совещания в г. Ставрополе 26 февраля 2004 года.
- Вы помните мое предупреждение? Я же пытался вас предупредить. А вы не поверили. Я приеду в Беслан и расскажу людям, что вы могли предотвратить  захват заложников, если бы прислушались к моему прогнозу.
        -  Если Вы расскажете людям о нашей ошибке, нас просто уничтожат, - признались члены правительства. – Вы даже не представляете, что здесь происходит…
            Напомним, в результате захвата террористами школы N1 в Беслане 1-3 сентября 2004 года в заложниках оказались 1120 человек.
           А вот результаты проведения контртеррористической операции
3 сентября 2004 г. г. Беслан.
          3 сентября в результате взрывов в спортзале, пожара и стрельбы и стихийного штурма школы,  погибло 312 человек. Из них:
1) 116  трупов, обгоревших в результате пожара,  было вынесено из спортивного зала 4 сентября;
2) 77 заложников погибли в основном в спортивном зале и в помещениях, прилегающих непосредственно к нему;
3) 107 человек погибли вне спортзала, на территории столовой, классов и актового зала в результате обстрела школы извне;
4) Героически погибли, спасая заложников, 10 сотрудников спецподразделений "Альфа" и "Вымпел", в том числе командиры трёх штурмовых групп: подполковник Олег Ильин, подполковник Дмитрий Разумовский (оба — «Вымпел») и майор Александр Петров, («Альфа»), а также два сотрудника МЧС и 1 милиционер.
         Общее количество погибших и умерших от ран составило 334 человека, из них 186 – дети.
         В 66 семьях погибли от двух до шести человек. Среди погибших - 118 родственников и друзей учащихся, 17 сотрудников школы.
         Из числа заложников, сотрудников спецназа ФСБ, МЧС, МВД и военнослужащих внутренних войск получили ранения  810 человек.
          В  том числе:
-  479 детей, из которых 44 – дошкольного возраста;
- тяжелые ранения получили  163 человека, включая 97 детей школьного возраста и шесть – дошкольного;
      -  72 ребенка и 69 взрослых стали инвалидами;
      -  17 детей остались круглыми сиротами.
А боевиков было – 32 человека…
Тридцать два….
В принципе, по советским меркам для проведения спецоперации по освобождению заложников в Беслане хватило бы одного батальона внутренних войск и комбата, майора.
         Вообще – то, кавказский террор можно было остановить Словом. Мусульмане  на Кавказе очень чувствительны к Слову. Зная Коран, жизнеописание пророка Мухаммеда, да возблагодарит его Аллах и поприветствует, зная Аль Бухари и Муслим, мусульманскую молитвенную практику, можно изменять целевые установки боевиков. На Кавказе я общался с ваххабитами и с боевиками, прошедшими подготовку на территории Чечни, в лагерях Хаттаба.  С ними интересно дискутировать на темы ислама, Корана, жизни и деятельности пророка Мухаммеда, да возблагодарит его Аллах и приветствует. Есть, правда, маленький нюанс: если  во -время беседы ошибешься в трактовке Корана, дашь неправильную оценку жизни и деятельности пророка Мухаммеда, да возблагодарит его Аллах и приветствует, тебя растерзают прямо на месте.  По результатам бесед боевики хватались за головы и говорили: «а зачем же мы с федералами воюем?».  Я внес предложение  в МВД РФ, главному кадровику генералу Стрельникову  о создании подразделений по информационно - идеологическому противодействию терроризму. Работа таких подразделений могла существенно уменьшить ряды активных боевиков,  резко снизить террор и сохранить людей от бессмысленной гибели.
         Да кому ж это нужно, остановить террор?
         Влезая со своими предложениями, я нарушил главный принцип службы, «не высовываться». А так как я постоянно «высовывался» на разных уровнях, то меня дважды вышибали из МВД. Один раз в звании полковника, второй раз уже гражданским научным сотрудникам.

         Вышибая меня из ВНИИ МВД РФ,  генерал  наказал свою семью, себя и своего ребенка.
        У него больной ребенок. Симпатичная девочка, но немного не в норме.  А я мог организовать лечение его дочуры. На Кавказе я познакомился и подружился с мощным магом Ахылом Даржановым.  Таких людей еще называют энерго – терапевтами. Специалистов уровня Ахыла на планете 9 человек.
           Ахыл – казах из старшего джуза. Был членом Верховного Совета Казахстана. Там, у себя в Казахстане, познакомился с карачаевкой Зуфрой,  родителей которой в 1944 году выселили с Кавказа.  Карачаевка настолько вскружила голову казаху, что он бросил семью, бросил трех дочерей, женился на женщине с тремя детьми и уехал с ней в Карачаево – Черкесскую республику. Вначале они жили в высокогорном ауле. Среди родственников Зуфры оказались две двоюродные сестры, 18 и 20 лет, которые были немыми от рождения. Ахыл вылечил их в течении месяца и на радостях они стали самыми болтливыми  девушками в ауле. Народ и попер к Ахылу на лечение. Потом семья переехала в город Черкесск, где прикупили домик.  Часто бывая в гостях у Даржановых, я наблюдал за работой Ахыла. Он излечивал даже детский церебральный паралич, я сам тому свидетель. Вот я и хотел просить Ахыла вылечить дочуру моего начальника - генерала.
          Не удалось мне сделать доброе дело. Генерал уволил  меня с работы. А дочура у генерала,  благодаря  папе,  так и осталась в том же положении, ибо официальная медицина оказалась бессильной в лечении такого рода недугов.

Тот дом, в котором я родился в селе Крутец, давным - давно разрушился.  Я попросил батю показать место, где стоял дом. Это была окраина села, дальше начинался яр,  а за ним – раздольное поле. На месте бывшего дома – большой холм земли. Ни фундамента, ни камней, просто земля.
Оказывается, дом был не деревянным, а саманным.  До войны и после войны в колхозах не было ни кирпича, ни бревен для строительства домов. Сами селяне делали саманные кирпичи. Вначале изготавливали прямоугольный короб тридцать на сорок и на двадцать сантиметров. Потом привозили глину и перемешивали ее с соломой, полученной массой забивали коробки и топтали их ногами. Полученные таким образом кирпичики высушивали на солнце.  «Кирпич» готов, из него делали стены. Крышу крыли соломой либо камышом. Русские печи в домах делали еще более оригинальным способом, без кирпича. Изготавливали деревянный каркас по объему будущей печи. В него набивали мокрую глину, которую утрамбовывали. Все это высыхало. А потом в сплошной массе  прессованной глины вырезали печь со всеми ее дымоходами, припечками, лежанками. Потом разводили небольшой огонь внутри печи и просушивали ее изнутри. Получался глиняный дом с глиняной печью. Естественно, когда все это разрушалось, то на месте прежнего дома оставался только земляной бугор.

 

 Мы с батей на том месте, где стояла хата, в которой я родился.

Сейчас  русское село Крутец, как и село Рыбальчино, и село Волчье, вымирают. Вместо вымирающих русских села почему – то заполняются турками. Недавно родственники из Крутца рассказали мне, что у них в селе уже половина  жителей – турки. Скорее всего, это курды.  Едва научившись разговаривать по - русски, мусульмане заявили своим русским соседям – аборигенам, что скоро наступит время, когда они русской кровью будут заборы красить.
И будут…
Потому что русские забыли о своем предназначении.
Потому что русские забыли заветы предков.
А, собственно говоря, кто они такие, русские?





Воронежский монтажный техникум.
Воспоминания и размышления  выпускника Воронежского монтажного  техникума 1965 – 1969 гг. Литвинова Николая Дмитриевича

В 1965 году я закончил 8 классов  Ковалевской средней школы. В то время в стране Советов проводилась мощная антидеревенская политика. Русское село – это особый вид цивилизации, особый вид русской культуры. Именно здесь, в русском селе на протяжении веков  сохранялись  русские традиции.  Село было демографическим источником России.  В русских сельских  многодетных семьях  зарождалось величие России.  Большевики, захватив власть в России, нанесли сокрушительный удар по русской деревне. В период раскулачивания  из сельской местности были изъяты от 12 до 15 миллионов так называемых «кулаков», наиболее трудоспособного населения. Основная часть была вывезена в места, непригодные для проживания, где и погибли.  В 60-е годы ХХ века начался очередной,  «цивилизованный» этап антирусской политики – уничтожение русского села. Была объявлена программа уничтожения «неперспективных деревень». В удаленных деревнях, в хуторах закрывались школы, магазины.
 Людей практически  принудительно выгоняли из деревни в города. Это называлось урбанизацией, переселением селян в города. А по сути дела, шло уничтожение демографических источников России. Русская деревня всегда была поставщиком для России людей, физически и нравственно более здоровых, нежели городское население. К примеру, в годы Великой Отечественной войны из 12 командующих фронтами 10 были селянами.
Первыми к уничтожению деревни  еще до революции приступили большевики и эсэры, организовав политику «аграрного террора». Крестьянам втолковывали, что они должны отобрать всю землю у помещиков и поделить между собой. Крестьяне, жадные до земли и до работы на земле, поверили и пошли революцией на помещиков. А истинная цель операции была другой. Помещики – это ведущий слой государства, это та платформа, на которой держится экономическая и политическая стабильность государства. Помещики – дворяне формировали функциональный слой государства, чиновников. Помещики – дворяне определяли внутреннюю и внешнюю политику России. Помещики – дворяне поставляли кадры в науку и образование. Уничтожение ведущего слоя ослабляло само государство. Во время «аграрного» террора крестьяне не столько грабили, сколько уничтожали помещичьи подворья и хозяйства: убивали скот, ломали сельскохозяйственную технику, жгли дома и амбары. Помещики – дворяне бежали из городов, распродавая подешевке  движимое и недвижимое имущество. Картину последствий нарисовал известный дореволюционный публицист М.О.Меньшиков, труды которого современные демократы требуют запретить и изъять из продажи.
 «Местами на десятки верст все усадьбы разорены, заколочены, совсем брошены и стоят как привидения какой – то старой эпохи… Народ не только материально увидел, что, согнав помещика, он сделал плохую аферу: получил землю и потерял оборотный капитал, но в лучших слоях крестьянства просыпается прямо культурная тоска по культурному человеку. Просто эстетически чего – то недостает, как только сожгли усадьбы. На десятки верст среди серых полей мелькают одни серые избы, серые стога, и нигде, как прежде, из-за кудрявой рощи над рекой не выглянет белый фронтон с колоннами, веранда, бельведер, причудливая башенка с шестом. На полях и по дорогам все маячит свой брат мужик, все серая рвань, или из своих же какой – нибудь разодетый кулак» .
Есть такой космический закон – «Возвратности Зла». Его еще можно назвать Законом «Кармы»,  «Воздаяния» и «Возмездия». Зло  возвращается к тем, кто его породил. Вот лишь некоторые наглядные примеры  из  истории.
23 февраля 1917 года, в День Вавилонской блудницы, высшей жрицы Вавилонского храма,  в центре  столицы воюющего государства - Петрограде начались  массовые беспорядки. Толпы возбужденного народа вышли на Знаменскую площадь (ныне это площадь  Восстания, напротив Московского вокзала), с лозунгами «Долой войну», «Долой самодержавие». В оцеплении со стороны вокзала стоял казачий эскадрон.  Когда сотрудники конной городовой полиции попытались разогнать плетюганами участников  несанкционированного митинга, за них заступились казаки. Они принялись рубить полицейских. Обрадованный такой поддержкой  народ ломанулся громить государственные учреждения. Произошла февральская революция. Империя пала.
А потом сработал закон «Возмездия». Уже в 1919 году большевики приступили к уничтожению казачьего населения. Уничтожали не только мужиков – казаков. Уничтожалось казачество, как сословие: мужчины, женщины, старики и старушки, дети, молодежь.
Закон  Возмездия обрушился и на головы крестьян. Уже  к лету 1918 года большевики стали создавать «продовольственные отряды», которые изымали у крестьян всю сельскохозяйственную продукцию. Потом была политика «военного коммунизма», все того же полного изъятия выращенной продукции. В 1929 году большевики объявили политику уничтожения кулачества, как класса. Из мест постоянного проживания были изъяты не менее 12 миллионов, которых отправили в места, непригодные для проживания. Основная часть из них погибла.
Потом большевики пошли по – другому пути. Они заявили, что «Россия была тюрьмой народов», а потому русские в знак раскаяния перед прежними «дикими» народами должны содержать их.   Началась  официальная, государственная  эксплуатация государственно – образующего русского населения в пользу окраин. По подсчетам исследователя Виноградова,  регионы России, заселенные преимущественно русским населением, использовались в  качестве  экономических  доноров в пользу национальных республик.  К примеру, на одного жителя РСФСР  приходилось в год  производимых товаров и услуг на   17, 5 тыс. долларов. Потреблялось же продукции  товаров и услуг только на 11, 8 тыс. долларов. Таким образом, почти 6 тысяч долларов  с одного человека в РСФСР  перечислялось в пользу  населения союзных республик. «В результате такой операции происходило прямое ограбление Русского народа, позволявшее жителям многих национальных регионов потреблять гораздо больше того, чем они производили своим трудом. Так, Грузия потребляла в 4 раза больше, чем производила. Эстония – в 2,3 раза, Армения – в 3 раза, Литва – в 1, 8 раза, Литва – в 1, 6 раза, Казахстан – в 1,8 раза, Узбекистан – в 2,6 раза, Азербайджан – в 2 раза, Таджикистан – в 3 раза» . Как отмечают современные исследователи, «Россия оказалась еще и внутренним донором, поскольку единственная из бывших союзных республик отчисляла средства в союзный бюджет, ничего не получая взамен, что лишь усугубляло перспективы ее дальнейшего демографического развития, которое, в свою очередь,  все больше и больше препятствовало развитию экономическому» .
А демографическим источником России всегда являлась русская деревня. Там, где русскому мужику на трудодень платили 1 рубль, азиату автоматом, за счет русского мужика – 10 рублей, а грузину так вообще 15 рублей. В республиках Средней Азии в колхозе работал только мужчина и мог содержать семью  с неограниченным числом детей. В России в колхозах работали муж и жена,  и с трудом содержали детей. Денег на «трудодень» в колхозах практически не платили. По осени расчеты выдавались «натуральным продуктом» - зерном, подсолнечным маслом, сахаром. Мы с батей загружали мешки с пшеницей на телегу и ехали в Острогожск, километров за тридцать от села,  на мельницу, молоть муку. Выезжали обычно в ночь, ехали по яру. Перед  Острогожском ночевали  там же в яру. На ночь распрягали лошадей, разводили костер и спали по - очереди, охраняя лошадей. Утром въезжали в Острогожск, ехали на мельницу и занимали очередь. К обеду загружали муку на телегу и ехали назад. Дома из муки мама в печи пекла хлеб. Домашний хлеб с молоком – лучшая пища. В зиму  родители солили в бочках огурцы, помидоры, мочили яблоки, квасили капусту.
Наша семья, как и семьи всех селян,  выживала за счет подсобного хозяйства. Дома были куры, гуси, свиньи, корова, теленок.  Родители рано уходили на работу и поздно возвращались с работы, а потому уход за всей живностью лежал на детях.
Но надо ж было не только питаться, надо было еще и одеваться. А для этого нужны наличные деньги, которых в колхозе платили очень мало.
Одевались мы во многом  за  счет семечек. Мы ходили на колхозные поля и «выбивали» семечки из шляпок подсолнухов. Дело это было довольно рискованное, ибо по полям ездили конные сторожа – объездчики.  Чтобы не попасться на глаза объездчику, надо было уходить подальше вглубь поля. Тогда, в случае опасности, легче было смыться. Набивали не меньше 10 мешков. Осенью сушили семечки в духовке, а потом мама либо мама и отец везли  эти мешки в Рязань. За проданные пять мешков семечек можно было получить 100 рублей!  Деньги по тем временам большие. Я до сих пор благодарен рязанцам за их любовь к семечкам, благодаря этому  наши родители могли покупать для нас школьную одежду.
Краткую и емкую характеристику русского народа дал известный ученый, первый мэр демократической Москвы Гавриил Попов. «Русские (а до этого - славяне в целом, и восточные, в частности) веками формировались не в национально-замкнутом пространстве, а в открытой всем ветрам севера и юга, востока и запада гигантской восточно-европейской равнине ассимиляций. Они "выварились" в этом котле и вышли из него с двумя фундаментальными качествами - наличие чувства мощного единения друг с другом ("как мир, так и я") и возникшее из многовекового опыта жизни "примирительное" отношение к народам-соседям. И к тем, у кого приходилось захватывать земли. И к тем, кто присоединился в свете своих интересов. И тем более к тем, кто считал для себя важным передать русским и свои знания, и свою культуру, и свою религию».
В 2000 году Гавриил Попов забил тревогу по поводу уничтожения русского населения в России. «Ситуация с русскими в СССР стала радикально меняться. Во-первых, была разрушена русская деревня - извечный источник и резерв русских. Во-вторых, на плечи русских легла задача эмиграции в виде нацменьшинств во все национальные регионы СССР - и по экономическим, и по военным соображениям. В-третьих, задача мобилизации ресурсов для коммунистической экспансии и сам советский режим государственного социализма настолько обеднили страну, что уровень жизни предопределил резкое падение рождаемости и переход у русских к семье с одним или двумя детьми. И, наконец, в-четвертых, коммунистическая идеология хотя в чем-то и апеллировала к русскому коллективизму и общности, не стала такой же внутренней опорой индивидуальности каждого русского, каким было православие.
Итогом всего этого стало падение рождаемости и уменьшение удельного веса русских».
И Гавриил Харитонович сформулировал первейшую задачу для демократической России. «Сейчас во всей остроте стоит проблема увеличения численности русских - в самом примитивном смысле слова.
Если не увеличить численность русских в два-три раза - не будет самого исходного для всех прочих мер. Зачем улучшать и удешевлять транспорт, если некому ездить? Зачем строить дома, если некому в них жить? Как вообще сохранить великую державу, если некому заселять ее пространства?
Я бы сказал еще грубее: никакой проблемы России XXI века не будет в принципе, если численность русских будет сокращаться или сохранится только на нынешнем уровне».
По сути дела, развитие всех советских республик происходило на счет России. Русский народ содержал на себе всю махину Советского Союза. Деньги, специалисты, материалы – все шло на окраины. Там строились новые города, новые производства, строились поликлиники и больницы, где русские врачи и специалисты обеспечивали все более растущий  образ жизни для бывших кочевников. К примеру,  даже на этапе развала Советского Союза, когда на окраинах полыхали пожары национализма, Россия в 1987 году, производя более 61 % национального дохода СССР, занимала 11-е место по уровню потребления среди других республик. К 1990 году  Россия занимала уже самое последнее место по уровню потребления, отдавая все деньги на содержание союзных республик. В результате при усиленной эксплуатации населения РСФСР у него было меньше финансовых возможностей для репродукции.  Нехватка финансов на медицинское обслуживание приводила к тому, что  уровень детской смертности в России в 1988 году на тысячу родившихся детей в возрасте до одного года составлял  19 человек, в то время как в Литве – 11,5, в Латвии – 11,0, в Эстонии – 12,4 детей.
По сути дела, руководство Коммунистической партии Советского Союза и правительство СССР проводили политику уничтожения  населения русских регионов.
Все это способствовало снижению численности населения России.
Государство создавало такие условия для русской деревни, что все убегали в города. В профессионально – технические училища, в техникумы, в институты, на  «комсомольские стройки». Это называлось процессом урбанизации. А по сути дела – уничтожением демографических источников России.
После окончания 8- го класса все из деревни рвались в города, я не был исключением. Встал вопрос – куда дальше пойти учиться. Батя взял меня и двух моих сокласников – Петю Паринова и  Колю Калинникова,  и повез в Воронеж. От вокзала пошли по проспекту Революции. На стенке величественного здания напротив  Дома офицеров увидели табличку – «Воронежский монтажный техникум». Батя не стал долго ломать голову.  А что,  ребята, не хотите быть монтажниками? «Ребята», естественно,  ничего не соображали ни в монтаже, ни в названии техникума. Но здание было приличным, название техникума - звучным, а потому мы понесли документы в приемную комиссию. Посмотрев на наши аттестаты, комиссия предложила поступать на вновь открываемое  отделение – «Монтаж и наладка систем контроля и автоматики».  Мы с  Николаем Калинниковым сдали экзамены и были зачислены в монтажный техникум. Петька поступил в энергетический техникум.
На отделении МИНСКиА было две учебных группы – 5 и 6 –я.  Я учился в 5-й. В каждой – по 30 человек. В большинстве своем ребята и девчонки после 8 – го класса, из районов Воронежской области, Липецкой, с Украины. Правда,  девчонок было мало, человек по 5. Но в каждой группе были и по два человека после армии. В нашей это были Виктор Литвинов и Лешка Чурсин.  Им было лет по 25 и для нас,  15 -летних они казались взрослыми дядями. Оба были профсоюзными активистами. А  Виктор еще был капитаном сборной по волейболу.

А что означает Слово Воронеж?
Слово – мощнейший инструмент созидания  либо разрушения. Слово – это звуковые волны различной частоты, которые оказывают влияние на физиологические, биологические, социальные, политические и иные процессы. Как известно, Бог – Творец  на шестой день творения сотворил,  снова же посредством Слова, человека «по образу и подобию своему, образу и подобию божьему, создал мужчину и женщину, создал их». А затем уже Господь Бог слепил из праха земного  Адама и Еву.
          Чтобы понять смысл явления, надо понять Слово, которым оно обозначено.
           Многие умные люди пытались дать толкование  слова «Воронеж». В XIX веке русский языковед-славист И. И. Срезневский  утверждал, что слово «Воро;неж» произошло от слова «во;рон», имени птицы. Другой умник, немецкий языковед М. Фасмер,  написавший три тома  «Этимологического словаря русского языка», был уверен, что  название «Воро;неж»  вытекает  из  прилагательного  «вороной;», то бишь черный.  Но всех переплюнул  Н. П. Милонов. Он написал, что  названия рек Воро;неж и Воро;на связаны с цветом воды в них.
          Не будем дискутировать с умными людьми. Выскажем собственное мнение.
         Для этого посмотрим на слово «Воронеж».
           Вор – человек, несущий несчастье другим людям, преступник, уголовник.
           Ворон – символ войны, смерти, запустения, зла и несчастий. Одновременно является символом хаоса и тьмы. Птица Дьявола.
         Еж - в древнем Вавилоне был непременным атрибутом Иштар, богини войны.
         Неж, нежить –нечистая сила.
          Ну и что, каков букетик?
Есть очень серьезные предсказания – пророчества о судьбе Воронежа, Воронежской области и их жителей.  Причем, на наших глазах происходят события, предсказанные Сивиллой Эритрейской 3 тыс. лет назад. И связанные с гибелью населения Придонья….
Три тысячи лет назад Сивилла Эритрейская предсказала гибель реки Танаис, нынешнего Дона. Дон на грани исчезновения. Уйдет Дон, уйдут подземные воды. Уже во многих селениях уходит вода из колодцев. Мы изучили документы Росприроды по Дону, разработали программу мобилизации Придонского населения на обследование, расчистку Дона и его притоков. Доложили программу в правительства Ростовской, Воронежской, Липецкой областей. Несколько лет пытались создавать летние спортивно-экологические отряды из числа старшеклассников. Без воды уже остался Донецк. Везде отказ. Закрыли проект.
На базе кинутого бывшего Дома офицеров пытались сделать областной центр работы с различными слоями населения; со взрослыми, с подростками, с ветеранами, с женщинами, с молодыми семьями… Отказ. Закрыли проект.
          Для работы с молодежью пытались сделать «Клуб молодых политиков», «Клуб молодой семьи», «Клуб молодых писателей «Ратное поле России». Просили у Воронежского объединения профсоюзов позволить проводить мероприятия  на базе санатория им. Горького. Там есть залы для работы, есть столовая, есть номера для ночевок. О помещении ходатайствовали Москва и Воронежская областная дума. Председатель профсоюза ответил отказом. Закрыли проект.
        Считается, что город Воронеж был создан в 1585 году. Между тем, в дошедших до нас источниках название слова «Воронеж» было зафиксировано еще в 1177 году. В этом году Владимирские и рязанские князья затеяли гражданскую войну между своими княжествами. Да ладно, если бы князья сошлись друг против друга, и елозили бы друг друга по мордасам.  Так нет же, взяли своих подданных и натравили друг на друга.  Непонятно, что делить было. Земель вокруг свободных полно. Людей своих не жалко было? По результатам битвы один из князей, Ярополк  Рязанский, рванул  в «Воронож».
           Есть еще один, зарубежный источник, в котором упоминается Воронеж. В  Средние века был один любитель - турист, который носился по всей Европе, в том числе и дважды был на Руси. Это венгерский  монах  Юлиан, «выдающийся  путешественник  Европы», который оставил довольно интересные мемуары о своих похождениях. «Таинственный монах» на Руси  был  в 1235 и в 1238 гг. Судя по мемуарам, монах занимался военной разведкой.   Описывая набег  монголо – татар под командованием  Батыя на Русь, монах  сообщает, что «третья часть остановилась против реки Дона близ замка, также княжества русских». А «замок княжества русских», как выяснили  историки Л. Бендефи,  А. Аннинский и В. В. Каргалов,  находился в  Воронеже. В следующий раз Воронеж упоминается в 1284 году при  описании о расправе монголо - татар с населением Курского княжества. В летописях конкретно говорится  о «Воронежских лесах».
            Воронеж занимает особое место на карте европейской части России. С помощью Воронежа можно уничтожить европейскую часть России. В начале XXI века в Воронеже построен объект, с помощью которого  можно быстро создать то, о чем мечтают исламские экстремисты на Кавказе -  Северо – Кавказский халифат со столицей в  Аллах – Кале, городе Ставрополе.
          Я  уехал из Воронежа в 1973 году.

Надо отдать должное  преподавательскому коллективу Воронежского монтажного техникума, учили нас добросовестно и с пристрастием. Все преподаватели были высококвалифицированными специалистами, среди них было много практиков. В качестве стимула хорошей учебы использовалась стипендия – 20 рублей в месяц.  Для сравнения – пол-литровая бутылка молока и городская булка, достаточные для завтрака студента,  стоили 20 копеек.
Запомнились два преподавателя, вернее – два подхода к преподаванию. Один из них – Рыбак В.И., вначале приходивший к нам из Воронежского инженерно – строительного института, потом перешедший в штат техникума и ставший нашим классным руководителем. Он драл нас как «сидоровых коз», требовал абсолютного знания предмета, умения читать монтажные и принципиальные схемы, самостоятельно изучать инструкции на приборы. Мы его, мягко говоря, не любили. Второй, забыл его фамилию, инженер с какого- то строительно – монтажного управления, был «свойским парнем». Придирками не докучал, наставлениями – тоже. Мог рассказать недорослям анекдоты «про девочек», мог пивка с нами попить около киоска. Мы его любили. Но любовь к одному и неприязнь к другому закончилась, когда мы убыли на практику. Практику проходили в Азербайджане, вначале в Сумгаите на химкомбинате, затем – в Кировабаде на алюминиевом заводе.  И здесь стало ясно, кто и чему нас научил. Мы с благодарностью вспоминали Рыбака. Оказалось, что мы можем самостоятельно читать  схемы любой сложности, можем самостоятельно по инструкциям монтировать контрольно – измерительные приборы. Но оказалось также, что мы почти ничего не знаем из того предмета, который преподавал нам добрый инженер.
На МИНСКиА  было много всяческих кружков, где молодняк развивал извилины и вырабатывал навыки.  Всегда можно было что - нибудь попаять. На одном из них, помнится, мы делали емкостные антенны.  Одну из антенн установили около расписания. Подходишь к расписанию – включается освещение. Отошел – освещение выключилось.
Каждое лето в техникуме создавался строительный отряд. Обычно это человек 50  старшекурсников, которые уезжали на заработки. Я ездил с одним из отрядов в село  Истобное Репьевского района. Ядро отряда, естественно, составляли ребята из отделения промышленного и гражданского строительства, для которых работа в стройотряде была еще и хорошей практикой.
В техникуме активно приобщали к театрам, в основном – к Драматическому.  Любовь к театрам осталась у меня на всю жизнь. Работая начальником юридического факультета Воронежской высшей школы МВД РФ, я в принудительном порядке отправлял курсантов в оперный театр. У меня на факультете учился сын директора Воронежского оперного театра, Максим Непомнящий, а потому проблем с  бесплатным и массовым посещением театра не было. В средине 90-х  годов народ в театры особенно не ходил, театры пустовали. По согласованию с директором театра, Игорем Михайловичем Непомнящим,  я  направлял на спектакли человек по сто  и более курсантов, которые занимали свободные места. Обязательное условие  присутствия – цветы для артистов и бурные аплодисменты.
 Заходят как – то в кабинет два курсанта – Костя Ротин и Алексей Дикунов. Просят освободить их от  очередного и обязательного посещения оперного театра.
- Николай Дмитриевич, - канючит Костя, - мы уже три раза  эту оперу смотрели.
- Оперу не смотреть, ее слушать надо. Идите послушайте, завтра расскажете о своих ощущениях.
- Да она еще и на итальянском языке, - пытается упираться Константин.
- А вы что, итальянского языка не знаете? – изумился я.
Сообразительный Дикунов тут же вцепился в Костю.
- Пойдем отсюда, а то он нас заставит  итальянский язык выучить.
 
На первом и втором курсе  обучения в техникуме я проживал на снимаемой квартире. Хозяева квартиры – брат и сестра, глубокие старички. Старички хорошо играли на гитаре и пели песни. Песни были какие – то непонятные, таких не пели у нас в деревне и не исполняли по радио. Обычно песенный вечер начинала бабуля: маленькая, сухонькая. Она брала гитару, тихо настраивала ее, и вот уже журчали слова, сливаясь с музыкой в чарующий поток.

Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.

Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна – любовь, что нет любви иной.
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой…

Но мне больше нравились песни, которые исполнял старик. Он пел редко.  В нем чувствовалась какая – то сдержанность.  Он почему – то опасался меня, комсомольца.  Только много позже я понял, почему.  Песни у него были какие – то мужественно – жалостливые. В них была какая – то иная история, не та, что мы изучали в школе. В его песнях  - иные  слова, которых мы не исполняли в школе. В них были совершенно иные действующие лица, о которых мы не пели в школе. 

Все теперь против нас, будто мы и креста не носили,
Словно аспиды мы басурманской крови.
Даже места нам нет в опаленной от горя России.
И Господь нас не слышит: зови не зови.

Вот уж год мы не спим, под мундирами прячем обиды,
Ждем холопскую пулю пониже петлиц.
Вот уж год как Тобольск отзвонил по царю панихиду.
И предали анафеме души убийц.

В красном Питере кружится, бесится белая вьюга,
Белый иней по стенам московских церквей.
В белом небе ни радости нет, ни испуга,
Только скорбь Божьей Матери по России моей…

Или другая:

Степь прошитая пулями,
Обнимала меня.
И полынь обгоревшая,
Накормила коня.

Все здесь будет поругано,
Той России уж нет.
И как рок приближается,
Наш кровавый рассвет.

Что ж, прощайте, поручик,
До свиданья, корнет.
Я с солдатами верными,
Встречу этот рассвет.

Частично семейную тайну брата и сестры я узнал летом, в деревне. Уезжая на лето домой,  на каникулы,  после второго курса, я взял с собой деда. В деревне, на сытых деревенских харчах и самогонке из пророщенной ржи, дед немного расслабился. И как – то рассказал, что они с сестрой – из старинного дворянского рода. Родители их были расстреляны ВЧК. Он сам воевал в рядах белых. Потом  около 20 лет провел в лагерях. Семьи не создал. Доживают свой век с сестрой.
Я мог бы много узнать интересного для себя у стариков о той, уничтоженной России. Не узнал. Ума не хватило. Даже не помню, как их звали, старичков…
В 1982 году я приехал после окончания Адъюнктуры академии МВД СССР в Ленинград, служить во внутренних войсках,  в Высшем политическом училище МВД СССР. Много времени проводил в одной из старейших библиотек – Салтыковке. А потом нашел совершенно новый источник информации – воспоминания стариков.
Как – то, прогуливаясь весной по Фонтанке, я присел на лавочку, на которой задумчиво сидел, положив руки на костыль,  седой старик.  Слово за слово, мы разговорились. И он рассказал мне свою жизнь.
Когда произошла октябрьская революция 1917 года, ему исполнилось  18 лет. У него были хорошие родовые корни, хорошее образование. Он поверил в идеалы  социализма и пошел за революцией, как за любимой девушкой, не думая о последствиях.  В 1918 году  начал работать в ВЧК у Дзержинского. Судя по всему, быстро сделал карьеру. В 30-е годы он уже был резидентом нашей внешней разведки «в одной из стран Западной Европы». Хотя с тех пор прошло 50 лет, старик не называл страну, в которой был резидентом Советской разведки. В 1937 году его неожиданно вызвали в Москву. Он прибыл с докладом о том, что происходит в Западной Европе и как тень фашизма неумолимо движется к границам СССР. Его доклад никому не потребовался. В одном из кабинетов на  Лубянке ему просто положили на стол папку с документами и предложили прочитать. Он прочитал. Из документов явствовало, что он был завербован английской разведкой «Сикрет интеллидженс сервис» и работал на англичан. Здесь же, в тоненькой папке, уже лежало решение «тройки» - расстрелять…
Когда его вели на расстрел  по коридорам Бутырки, навстречу попался бригадный комиссар НКВД, его друг по ВЧК, с кем они вместе боролись с контрреволюцией с 1918 по 1920 годы. Выяснив, куда ведут  друга, бригадный комиссар задержал приведение приговора в исполнение. Он занимал высокое положение в НКВД и мог отсрочить приведение приговора в исполнение на 10 дней. Засунув  приговоренного друга в камеру смертников, комиссар помчался к Калинину, председателю Верховного Совета СССР.  Калинина оба знали по гражданской войне, и Калинин знал их обоих. Калинин не мог отменить приговор о расстреле. Но он мог заменить расстрел 25 годами лишения свободы. Бывшего резидента Советской разведки в одной из стран Западной Европы отправили в ГУЛАГ.
У него остался сын. Сына отправили в спецшколу НКВД, после окончания которой включили в личную охрану Берии. Личная охрана Берии состояла из  офицеров, чьи родители были уничтожены как «враги народа». Им, офицерам охраны, втолковывали, что их родителей уничтожили «враги народа». А так как  Берия борется с «врагами народа», то они должны его охранять. И охрана готова была растерзать любого за Берию.
После ареста Берии всю его охрану отправили в тюрьму.
В средине 50-х годов ХХ века бывший резидент советской разведки был выпущен из ГУЛАГа и реабилитирован. Узнав, что сын сидит за Берию, ветеран ВЧК два года потратил на освобождение сына. Потом, году в 57-м, он пошел в приемную Управления КГБ по Ленинградской области и написал заявление на пенсию. Коль реабилитирован, то платите пенсию. Звание, надо думать, у него было не маленькое.
Через несколько дней за ним пришли. Из квартиры выводили, как в 37 году вели на расстрел: один впереди, другой сзади, и он посредине. Доставили лично к начальнику УКГБ по Ленинградской области.
- Вы кто такой? – без длительного вступления, в лоб, задал вопрос генерал КГБ.
- Я – такой – то, - он назвал свои фамилию, имя, отчество, прежнее место службы до ухода в ГУЛАГ.
Генерал молча достал из сейфа  шифрограмму с красной полосой и грифом «совершенно секретно» и положил перед ним на стол.
На бланке с красной полосой и грифом «совершенно секретно» был написан ответ на запрос в кадры  КГБ СССР о послужном списке соискателя пенсии. «Такой – то, - далее следовали его фамилия, имя, отчество, - состоит в кадрах КГБ СССР и в настоящее время находится на агентурной работе за границей».  И далее следовало указание срочно арестовать  человека, назвавшегося именем глубоко законспирированного советского разведчика и выяснить, кто он такой. 
И только тут бывший резидент понял, за что его хотели расстрелять в 1937 году.
Английская разведка каким – то образом вычислила его «в одной из стран Западной Европы». А может, его элементарно продали свои. Английская разведка состряпала компромат на советского резидента и запустила его в НКВД. Получив копию решения «тройки» о расстреле разведчика, англичане на его место, место резидента  Советской разведки «в одной из стран Западной Европы» поставили своего человека. Который был резидентом советской разведки «в одной из стран Западной Европы» до конца 50-х годов ХХ века. 20 лет! Их подвело то, что они слепо уверовали в безотказность работы отлаженного механизма НКВД. Они решили, что коль приговорили, то непременно  расстреляют. Они не проконтролировали приведение приговора в исполнение…
Его брат в годы Великой Отечественной войны работал в СМЕРШЕ, военной контрразведке. В 1943 году он обеспечивал переход через линию фронта нашего крупного разведчика, который уносил ноги от гестапо. Прикрывая отход нелегала, сотрудник СМЕРШа  был ранен и захвачен в плен. Несмотря на пытки, ничего не рассказал врагам.  Старику, бывшему резиденту разведки, передали копии  документов из немецких архивов о последних днях жизни  его младшего брата…
В военном госпитале Ленинградского военного округа,  в Ленинграде на улице  Краснознаменной, где я как - то оказался, была палата ветеранов войны.  Я, тогда капитан внутренних войск, любил по вечерам сидеть в палате у ветеранов и слушать их рассказы о военной молодости. Это сейчас в прессе пишут обо всем. А тогда  откровения ветеранов дорого стоили. Один из них – высокий седой полковник - отставник, в свое время, будучи лейтенантом, водил на допросы самого Тухачевского. Но, сколько не пытались ветераны расколоть его и рассказать, как все было, дед не проговорился. «Я давал подписку о неразглашении», говорил он. – Да кому она, нахер, нужна теперь, твоя  подписка, - кололи его ветераны. – Не сегодня – завтра все равно сдохнешь. А то хоть расстреляют, погибнешь по – человечески».
 Сколько их, ветеранов, ушли, унеся с собой в могилу сведения о великой истории России!
Интересную информацию можно получить и от современников. Несколько лет назад у моего товарища Константина Васильевича Марусина, бывшего полковника милиции, собрались на день рождения офицеры – отставники. Естественно, воспоминания о службе. Один из пенсионеров рассказал интересный случай на Байконуре. Запускали в космос космонавта Комарова.  Полет приурочили к какой – то партийной дате, то ли съезду, то ли пленуму. Космический корабль в темпе собирали прямо на  космодроме. Собрали. Запихнули туда космонавта и отправили в космос. Потом к подполковнику заходит прапорщик и докладывает, что остался нераспакованным один контейнер, который в суете не заметили. Вскрыли контейнер. В нем оказался… парашют, на котором капсула с космонавтом должна была плавно опуститься на Землю.
Официально причина гибели космонавта Комарова – технические неполадки с космическим кораблем. 

Время нашей молодости – время комсомола. Быть комсомольцем было не только почетно, но и выгодно. Балбесы – комсомольцы, объединенные в первичную комсомольскую организацию, всегда могли заступиться за отдельного балбеса – комсомольца, над которым нависла опасность исключения из техникума. А без согласия комсомола директор техникума практически не мог исключить разгильдяя. Но перед комсомолом надо было держать ответ за учебу, за поведение, отчитываясь на собраниях.
Практически вся общественная и воспитательная работа шла по линии комсомола. Смотры художественной самодеятельности, конкурсы, соревнования.  В 1967 году  в честь 50 – летия Великой Октябрьской социалистической революции   был организован массовый «лыжный  десант» - походы на лыжах по местам боевой славы. Из комсомольцев нашего отделения МИНСКиА сформировалась группа для прохождения по маршруту Воронеж – Колодезное –  Селявное – Давыдовка: я, Саша Барабашов, земляк из Селявного,  Вася Зайцев из Икорца, Коля Пухов из Крутца, Толя Яковлев, Юра Ветров и еще несколько ребят. Всего – 10 человек.
  Старшим был Сашка Барабашов, Сашка входил в состав комитета комсомола техникума и обладал широкими полномочиями. Обком комсомола выдал бумагу о том, чтобы председатели сельских советов и директора школ оказывали нам помощь. От Колодезного  мы на лыжах   вышли на берег  Дона в районе  села Селявного Второго.  Несмотря на февральские морозы, лед  на Дону ниже атомной станции не замерзал. Вода исходила паром, а потому казалась очень теплой. Когда паром находился посреди реки, мы почти все дружно разделись и,  не обращая внимания на крики и маты паромщика,  сиганули в воду. И только в воде поняли, насколько ошиблись при оценке ее температурного состояния. Вылетев пробками из воды, схватились за трос и паром пошел к берегу со скоростью торпедного катера.  Высокий и крутой берег Дона мы взяли на одном дыхании…
В селе Селявное есть одна достопримечательность  - памятник Герою Советского Союза Чолпонбаю Тулебердиеву. Была такая страна, Союз Советских Социалистических республик, в которой все национальности и племена были равны. И в годы Великой Отечественной войны страну защищали представители всех племен и народов, входивших в состав СССР. На левом берегу Дона в районе Колодезной действовала 160-я стрелковая дивизия. В августе 1942 года 363 – му полку этой дивизии была поставлена задача переправиться на правый берег  Дона и захватить плацдарм в районе села Селявное Второе. В ночь на 6 августа 1942 года команда добровольцев выдвинулась с левого берега на правый. Рано по утру  солдаты взобрались на высокий меловой берег Лысой горы. В лоб ударил пулемет из замаскированного дзота. До амбразуры дзота – метров тридцать по открытой местности. «Что б выручить всех, обязан, был кто – то рискнуть собой». И парень из  далекой Киргизии, воюя на территории далекой от Киргизии Воронежской области, видя, как гибнут его друзья, добровольно вызвался  уничтожить огневую точку.  Пока Чолпонбай полз в огневой точке, получил ранение в  плечо. Подобравшись метров на 5-6, метнул несколько гранат. Но пулемет  не замолкал,  а гранаты закончились. И тогда 20 – летний киргиз сделал рывок и бросился на узкую амбразуру дзота, закрыв ее собой. Пулемет замолк  буквально на несколько секунд, пока немецкие пулеметчики отталкивали тело русского солдата от амбразуры. Но этих нескольких секунд хватило, чтобы уцелевшие бойцы бросились вперед и уничтожили вражеский пулеметный расчет… 
4 февраля 1943 года красноармейцу  Чолпонбаю Тулибердиеву было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
Вместе с представителями сельской общественности, местными школьниками, мы приняли участие в митинге.

 

Это наш «Снежный десант», он же – «хор комсомольцев Воронежского монтажного техникума». Снимок сделан на пароме, которым мы переправлялись через реку Дон.

На ночевку остановились в местной школе. Спали на полу, в спальных мешках. Директор школы и председатель сельского совета, добавив ведро парного молока с колхозной фермы  к нашей походной пшенной каше, обратились с просьбой. В селе, дескать, очень редко бывают какие - то концерты. А вы, ребята, все - таки городские и комсомольцы. Не могли бы вы дать концерт селянам?
Сашка Барабашов от имени комсомола  легкомысленно пообещал дать концерт. Начали выяснять, кто что умеет и кто что знает.  Предварительный репертуар получился крайне скудным. Но отступать было некуда.
Клуб был полон народа и селяне с любопытством смотрели на городских комсомольцев, наивно ожидая от них  высоких образцов исполнения. Мы дружно прогорланили песни, входившие в обязательный  и официальный репертуар: «По долинам и по взгорьям, шла дивизия вперед», «Там,  вдали за рекой, зажигались огни…»,  продемонстрировали понимание нелегкой службы «Трех танкистов»,   пропели  еще несколько песен,  обязательных к исполнению по школьной программе.  Очень хорошо прошла песня на слова Исаковского «Враги сожгли родную хату». Слова песни не были абстрактны для жителей села. В годы войны село находилось в полосе боев, почти все село было уничтожено и заново отстроено.

Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью.
Куда ж теперь идти солдату,
Кому нести печаль свою?
 
Пошел солдат в глубоком горе
На перекресток двух дорог,
Нашел солдат в широком поле
Травой заросший бугорок.
 
Стоит солдат - и словно комья
Застряли в горле у него.
Сказал солдат. «Встречай, Прасковья,
Героя - мужа своего….»


 В конце 80-х, начале 90 –х годов, когда демократы валили Советский Союз, они активно дискредитировали величие страны, в том числе и великие песни о ратном подвиге русского солдата. Досталось и этой песне. Особую ярость у демократов вызывали слова: «Я шел к тебе четыре года, я три державы покорил». И - «а на груди его светилась, медаль «За город Будапешт». Я видел такие медали у наших фронтовиков. Она называлась «За взятие Будапешта». Вот демократы и обвиняли русского солдата в том, что он «три державы покорил, и до Будапешта добрался». Дескать, оккупант советский солдат.
После августа 1991 года демократы, захватившие власть в России, в первую очередь запретили  советские песни  военно - патриотического характера. Сейчас таких песен, как «В землянке», «На безымянной  высоте»,  практически не услышишь по телевидению либо по радио.   
Мой батя любил читать стихотворения Твардовского из сериала «Василий Теркин». Я много знал стихотворений о Василие Теркине.  Прочитал одно из них  – «Кто стрелял». Оно хорошо было встречено ветеранами.

…Ты прижал к вискам ладони.
Ты забыл, забыл, забыл,
Как траву щипали кони,
Что в ночное ты водил.

Смерть грохочет в перепонках.
И далек, далек, далек,
Вечер тот, и та девчонка,
Что любил ты и берег.

И друзей, и близких лица,
Дом родной, сучок в стене.
Нет, боец, ничком молиться,
Не годится на войне…

В деревне во время всех застолий наши отцы пели фронтовые песни. Они ушли на фронт в 18 лет и вся их молодость прошла в окопах. Мы, пацанва, всегда крутились рядом, слушали и запоминали песни. Песни нередко были переделанными, когда на мотив официальной песни пелись совершенно иные слова, «из жизни». Одна из них – «На позицию девушка провожала бойца». Мы запели ее так, как слышали от фронтовиков у себя в деревнях.

На позицию девушка, 
провожала бойца.
Темной ночью простилися, 
на ступеньках крыльца.

Не успел за туманами,
 промелькнуть огонек.
На пороге у девушки, 
уж другой паренек.

Не проходит и годика,
парень шлет ей письмо:
"Перебило мне ноженьки, 
обожгло все лицо.

Коли любишь по-прежнему,
и горит огонек-
Приезжай, забери меня»,
пишет ей паренек.

В учебниках по литературе мы изучали  Алексея Толстого из его фронтового цикла «Рассказы Ивана Сударева». Парня на фронт провожала любимая. Парень стал танкистом, горел в танке.  Даже хирург в госпитале, сделавший ему новое лицо, посоветовал не глядеть на себя в зеркало. Парень приехал домой, к родителям. Родители не узнали сына. Парень не признался родителям, что он их сын. Он сказал – друг их сына. Отец поверил, и все выспрашивал о фронте и о сыне. Не поверила мать. Сердце материнское узнало сына. Узнав, что  в село приехал сослуживец ее  любимого, прибежала девушка. Увидев сожженное лицо человека, она отпрянула к двери, так страшен был фронтовик. И парень не выдержал, на следующий день снова уехал на фронт.
Но потом все выяснилось.  И родители,  и девушка узнали правду. Девушка приехала на фронт, к любимому. Как рассказывал Иван Сударев,  сослуживцы танкиста были потрясены  красотой девушки.  Это был рассказ – гимн девичьей верности, преданности Любви.
Но были и другие примеры. И об одном из таких примеров и звучала песня.
Девушка отказалась ехать в госпиталь и забирать себе инвалида. Зачем? Вокруг так много здоровых и красивых парней. Она и написала об  этом покалеченному в битве любимому,   и полевая почта  доставила  защитнику Родины  ее жестокий и циничный ответ.

"Ковыляй потихонечку,
А меня ты забудь,
Зарастут твои ноженьки,
Проживешь как-нибудь"

Закончилась война. И летним днем на улицах родного города гордая красавица неожиданно встретила того, кого предала.

С золотыми  погонами
И вся грудь в орденах.
Да и шел он – по - прежнему,
На обеих ногах.

Судя по тому, что красавицу за все время война никто не взял в жены, с мужиками было туго. А может красавица была с изъянами и ее никто не брал.  Вот  она и ломанулась к молодому офицеру – орденоносцу. Все ж таки когда – то целовались – миловались. Неужели, негодяй, забыл страстные девичьи ласки?

"Расскажи, ненаглядный мой,
Сколько бед повидал".
Но солдат оттолкнул ее
И тихонько сказал:

"Ковыляй потихонечку,
А меня ты забудь.
Заросли мои ноженьки
Проживу как-нибудь".

Массовые аплодисменты. Крики «Бис», что значит «повторить».
Но официальный и полуофициальный репертуар, который соответствовал дню рождения Красной Армии и Военно – морского флота, подходил к концу.
А  народ ждал большего. И тогда вначале робко, а потом все увереннее зазвучали песни, не исполнявшиеся по радио, которые мы часто пели у себя в общаге…

На знакомой скамье, не встречаем мы больше рассвета,
Только сердцем своим, я тебя постоянно зову.
Вот уж тополь отцвел, белым пухом осыпался с веток,
Затуманил дорогу, заметелил траву…

Я к тебе не приду, не пожму твоих рук загорелых,
И записку, волнуясь, я о встрече с тобой не прочту.
И улыбку твою, что меня так ласкала и грела,
Ни губами ни взором, не поймать на лету…

Значит, вышло не так, как мечталось и снилось когда-то.
Значит, ты не ждала, значит, зря переписка велась.
Я тебя не виню. Нелегко ждать два года солдата,
А друзьям напишу, что меня дождалась…

Это был солдатская песня. Мы еще не служили в армии, но уже готовились к службе. Песня – о тех неверных девах, которые не ждут своих солдат. Гул аплодисментов показал, что в зале сидело много дембелей, в разное время служивших в армии.  Восторженные взгляды местных красавиц служили лучшей наградой исполнителям. И мы нежно горланили песни, игриво поглядывая в зал на местных дев и пытаясь понять, что обещают их восхищенные взгляды.

Зимний вечер хорош,
Снег пушистый искрится.
Мы с тобою вдвоем,
По бульвару идем.
У тебя на ресницах,
Серебрятся снежинки,
Взгляд печальный, но нежный,
Говорит о любви.

Ты пришла на свиданье,
Но уже было поздно.
Поезд тронулся с места,
Север был впереди.
Ты бежала по шпалам,
Обливаясь слезами.
И со стоном упала,
На вагонном пути.

Знаю, милая, знаю,
Что мы встретимся снова…

 Зал стонал от восторга.  Передовые механизаторы и передовые доярки, шофера и скотники, телятницы и свинарки – все истово хлопали в ладоши. То ли действительно здесь артисты бывали редко, то ли наш неофициальный репертуар отличался от репертуара официальных артистов,  но народ требовал продолжения. Мы судорожно вспоминали свой общежитейский репертуар, который оказался неожиданно востребованным  в селе.

Помню, помню, мальчик я босой,
В лодке колыхался над волнами.
Девушка с распущенной косой,
Мои губы трогала губами…

Толя Яковлев из 6- й группы нашего отделения МИНСКиА  игриво перебирал струны гитары. В общежитии он не выпускал гитару из рук. Взял ее и в поход. Она пригодилась совершенно неожиданным образом.  Мы  пели всей группой, ибо по неписанному кодексу монтажников монтажник должен был уметь играть на гитаре, петь песни. Были и другие обязательные качества истинного монтажника, но они к вечеру не подходили.

Где бы отыскать себе девчонку,
Чьи глаза – бездонные пруды?
С поводком с весенней поволокою,
С поводком для счастья и любви.

Я б назвал такую – королева!
Что у нас давно запрещено.
Я б назвал такую королевою.
Ей бы это было не смешно.

В силу балбесного возраста мы искренне верили, что есть такие девчонки – королевы, за которыми надо идти на край света, которые будут верными женами, ради которых можно совершать трудовые  и ратные подвиги.
Как многих из нас сгубила вера в чистую женскую любовь, в верность и порядочность женщин.
Как мало из нас, прошедших жизнь, сохранили веру в женскую душевную чистоту и верность.
Основная часть из нас убедилась, что все бабы – суки!
Прав был Фридрих Шиллер, сказавший: «Как волны зыбки, как вода/ Любовь и верность баб!»
А гитара Толика уже рыдала о чужой беде.

Ночь, голубая тайна…
Сколько на небе звезд.
Столько вначале мая,
Пролито женских слез.

Ялта, Одесса, Сочи,
Мчится пиратский бриг.
Судно ведет с похмелья,
Сам капитан  - старик.

В трюмах кораллы, жемчуг,
Алые паруса.
Слышны пиратов крики,
Пьяные голоса.

Зал молчал. Зал переживал за старого пирата и его пиратский корабль. И никто не вдумывался в слова и в логику песни.  Никто не обращался к истории  и не пытался вспомнить, а были ли вообще на  Черном море пираты?  Вроде бы и не было. Что это за дикий маршрут движения пиратского брига -  из Ялты, то бишь из Крыма, вначале в Одессу, потом в Сочи?  Когда на Черноморском побережье появились Ялта,  Одесса, Сочи и с каких это пор они стали пристанищем для пиратских кораблей?   Что это за «капитан – старик», мучаясь со вчерашнего перепоя, ведет пиратский корабль?  Откуда на судне кораллы и жемчуг, которых нет ни в  Черном, ни в Средиземном морях.
Зал не вдумывался  в смысл песни.
Зал просто переживал за старого пирата.

Вспомнил старик о сыне,
Вспомнил родную дочь.
Вспомнил, как у колыбели,
Он простоял всю ночь.

Понятно, почему старый пират раз в жизни всю ночь стоял у колыбели детей. Небось, пытался вспомнить, когда он,  бандит морской, был дома и его ли это детки?  Или помог кто – то из пиратов…

Море, верни мне сына!
Море, отдай мне дочь!
Больше они не увидят,
Эту голубую ночь…

Песня о старом пирате прошла на бис…
Потом была наша, монтажная песня. Мы часто пели эту песню у себя в общаге и на вылазках. Песня про журавлей.  Песня о том, как осенью далеко на юг улетала журавлиная стая.  Снега и морозы уже настигали журавлиные крылья…

Журавли, журавли, журавли далеко улетели,
Там, где были они, над полями  бушуют метели.
Далеко, далеко, а лететь журавлям нет уж мочи.
И пришлось им присесть, на поляне одной среди ночи.

Утром снялись они, и на юг полетели далеко.
Лишь остался один на поляне сидеть одиноко.
Он сидел, он кричал: «Ах куда же, куда же вы, братцы!
Больше моченьки нет, нету сил от земли оторваться…».

Это была песня о  дружбе, о  взаимовыручке  стаи в сложной жизненной ситуации. У журавлей, как и у людей. Один ты ничего не достигнешь в этой жизни. Один ты останешься где - то внизу, не сумев подняться в нужный момент. И суровые ветры,  и морозы судьбы доконают тебя.
Если рядом не будет друзей…

И спустилася вниз журавлей быстрокрылая стая,
И на крыльях своих журавля в дальний путь поднимала.
Вот так в жизни живешь, и случится тебе вверх подняться,
Ты спустись, помоги, помоги другу к цели добраться…

Концерт шел уже минут 30 - 40.  Репертуар иссякал. Мы судорожно вспоминали за кулисами, кто еще что знает, кто и что может спеть или рассказать из приличного репертуара.  Судя по реакции зала, народ не собирался расходиться. То ли артисты сюда действительно не заглядывали, то ли настроение у народа было хорошим, но народ с удовольствием внимал нашим стараниям.
Следующая песня выбила слезу у сидевших в зале теток.

Дождь осенний стучит по крыше.
Скучно матери дома одной.
Мать седая письмо сыну пишет:
Что не слышно тебя, мой родной?

В гости ждать я тебя устала,
Писем шлю я – а ты мне не шлешь.
Я б в гостях у тебя побывала.
Да меня ты к себе не зовешь.

Может думаешь – денег жду я?
Нет сынок, не о том моя грусть.
Ты их трать на жену молодую.
Я и так, как - нибудь, обойдусь.

Я невестку  в глаза не видала,
Про внучат узнаю стороной.
Может, я не нужна уже стала?
А для мамы – ты самый родной…

После того, как  женская  половина зала почти рыдала, уходить было грешно. А петь то что?  Положение  становилось  безвыходным.
И вновь гитара Толика Яковлева зарыдала о далеких журавлях.

Здесь, под небом чужим, я - как гость нежеланный,
Слышу крик журавлей, улетающих вдаль.
Сердце бьётся  в груди, видя  птиц караваны,
В голубые края провожаю их я.

Вот всё ближе они и всё громче рыданья,
Словно скорбную весть мне они принесли.
Из какого же вы, из далёкого края
Прилетели сюда на ночлег, журавли?

Холод, сумрак, туман, непогода и слякоть...
Вид унылых полей и печальной земли...
Ах, как сердце болит, как мне хочется плакать!
Перестаньте рыдать надо мной, журавли!

Сельский народ перестал лузгать семечки. Разговоры в зале сурово пресекались матерным шипением.
Улетели журавли. Сашка Барабашов судорожно шипел на нас, требуя вспомнить, кто и что знает. Кажется, все дозволенное  и не совсем дозволенное мы уже спели. Осталось разве что «жили у бабуси, два веселых гуся». Но за гусей  могли и в морду дать, не подходили они к вечеру.
Начали вспоминать сельский репертуар. И в зал доверительно полилась  народная песня про юную  деву, которая  так любила васильки…
 
Ох васильки, васильки,
Сколько вас выросло в поле.
Помню до самой реки,
Мы  собирали  их с Олей.
 
Оля любила реку.
Оля реки не боялась.
С милым до самой зари,
Ночью на лодке каталась.

И при этом еще гадала: «любит – не любит». Конечно любит, коль в лодку запихнул и веслами гребет – упирается.

Оля сорвет василек,
Низко головку наклонит:
Милый, смотри, василек
Твой поплывет, мой – утонет.

Дура – девка. Видишь же, что твой василек тонет, делай выводы. Плохая примета. Видимо, паренек не всю Олю любил, а лишь нижнюю  часть ее. А  такая любовь быстро заканчивается. Быстренько к берегу, и «делай ноги» от любимого. Но наивная девочка не придала значения приметам.  И поплатилась за это.

Милый тут вынул кинжал,
Низко над Олей склонился.
Оля закрыла глаза,
Труп ее в воду свалился.

Рано поутру рыбаки нашли утопленницу.

Тело нашли рыбаки,
Вниз по реке оно плыло.
Надпись была на груди:
«Олю любовь погубила…»

Сельский народ душевно встретил рассказ о несчастной доверчивой деве. Женщины почти рыдали. Юные девы отодвигались от сидевших рядом поклонников. Село стояло на берегу Дона и, надо думать, ни одна из сидевших в зале задумалась о судьбе утопленницы.
А что дальше - то? Обком комсомола, направляя нас по маршруту, не предупредил о стихах и песнях.
И тогда под перезвон гитарных струн Толика Яковлева  угрюмо зазвучало.

Товарищ Сталин, вы большой ученый.
В науках Вы познали высший толк.
А я – простой советский заключенный,
И мой товарищ – серый брянский волк.

Зал затих. Даже не затих – зал замер. С одной стороны – здесь сидели ветераны Великой Отечественной войны, для которых  Сталин был символом Победы. Великой Победы в Великой Отечественной войне. С другой стороны – по радио постоянно говорилось  о культе личности Сталина. Было даже издано особое постановление ЦК КПСС «О культе личности Сталина». Песня же с одной стороны восхваляла Сталина, с другой – подвергала критике.

За что сижу, по совести – не знаю.
Хоть наши судьи, как всегда правы.
И вот сижу я в Туруханском крае,
Где при царе сидели в ссылке Вы.
И вот сижу я в Туруханском крае,
Где часовые грубы и строги.
Я это все, конечно, понимаю,
Как обостренье классовой борьбы.

Всю жизнь в грехах мы сходу сознавались,
Этапом шли навстречу злой судьбе.
Мы так Вам верили, товарищ Сталин,
Как может быть – не верили себе.
То дождь, то снег, то мошкара над нами,
А мы в тайге с утра и до утра.
Вы здесь из искры раздували пламя,
Спасибо Вам, я греюсь у костра.

…Вчера мы хоронили двух марксистов.
Мы их не накрывали кумачом.
Один из них – был правым уклонистом,
Другой, как оказалось, ни при чем…

…Живите тыщу лет, товарищ Сталин…

Бурных аплодисментов не было. Аплодисменты были сдержанными. Но зал принял этот суровый репертуар. И мы его продолжили. Можно было с уверенностью сказать, что в этом колхозном клубе такие песни звучали впервые…
Коммунистическая партия в лице секретаря колхозной парторганизации  сурово вслушивалась в слова песни, пытаясь найти в них  крамолу. Но крамолы, вроде бы,  не было.
И снова – журавли.

Здесь, на русской земле, я чужой и далекий,
Здесь, на русской земле, я лишен очага.
Между мною, рабом, и тобой, одинокой,
Вечно сопки стоят, мерзлота и снега.

Я писать перестал: письма плохо доходят.
Не дождусь от тебя я желанных вестей.
Утомленным полетом на юг птицы уходят.
Я гляжу на счастливых друзей-журавлей.

Пролетят они там, над полями, лугами,
Над садами, лесами, где я рос молодым,
И расскажут они голубыми ночами,
Что на русской земле стал я сыном чужим.

Расцветет там сирень у тебя под окошком,
Здесь в предсмертном бреду будет только зима.
Расскажите вы всем, расскажите немножко,
Что на русской земле есть земля Колыма.

Обстановка в зале и на сцене накалялась.
В наше время шел фильм «Молодая гвардия». Про молодняк, который в годы Великой отечественной войны на оккупированной территории решил воевать с немцами. Никто их ничему  не учил, молодежь действовала по - дилетантски, а потому немцы долгое время не могли их поймать. Наконец – поймали. В фильме была сцена, когда молодогвардейцы, плечом к плечу, мужественно стояли у шурфа шахты, куда их должны были сбросить немцы.
Мы, как молодогвардейцы, стояли на сцене плечом  к плечу. И даже всегда осторожный Саша Барабашов стоял рядом с нами.

Вот идет за вагоном вагон,
С легким стуком по рельсовой стали.
Спецэтапом идет эшелон,
С пересылкой в таежные дали.
Возле каждой теплушки конвой.
Три доски вместо мягкой постели.
Вот из дальней теплушки донес,
Ветерок незнакомые трели…

Не печалься, любимая.
За разлуку прости меня.
Я вернусь раньше времени.
Дорогая – поверь!
Как бы приговор не был мой строг,
Я вернусь на знакомый порог.
И, мечтая о ласках твоих,
Я в окно постучусь.

За пять лет трудовых лагерей,
Мы – в подарок рабочему классу.
Там, где были тропинки зверей,
Проложили сибирскую трассу.
Заметала метель трактора,
Даже  «Сталинцу» сил не хватало.
И тогда, под удар топора,
Моя песня о милой звучала…

Судя по- всему, со сцены колхозного клуба еще не звучали зэковские песни. Народ впервые услышал их из уст комсомольцев Воронежского монтажного техникума.
Первым  проявил бдительность и выскочил на сцену секретарь парторганизации. За ним – председатель сельского совета. Председатель колхоза, сидя в первом ряду,  укатывался со смеху. Зал ревел от восторга.
Секретарь парторганизации и  председатель  сельского совета попытались закрыть занавес, предварительно согнав нас со сцены. Но крепкий русский мат и свист из зала показали, что народу, кроме работы в колхозе нужны и зрелища. 
Мы остались на сцене. И попытались исправиться, вернуться в тот репертуар, который не вызывал озлобленности у активистов КПСС. Хотя, после сурового ГУЛАГовского репертуара все остальные песни казались детской шалостью. И уже обреченно, не глядя в глаза местным красавицам, понимая неисполнимость их обещаний, допели свой монтажный репертуар.

Когда море горит бирюзой,
Опасайся шального поступка.
У нее голубые глаза,
И дорожная серая юбка.

Увидавши ее на борту,
Капитан сам выходит из рубки.
И становится с трубкой во рту,
Рядом с девушкой в серенькой юбке.

Говорит ей про бури, про шторм,
Восхищается морем и шлюпкой.
А сам пристально смотрит на грудь,
И на ножки под серенькой юбкой…

Секретарь парторганизации готов был смириться с таким репертуаром.  В конце концов, он сам с интересом дослушал историю о морском волке, который голову потерял, увидев на корабле  молодую красавицу  со стройными ногами «под серенькой юбкой». И секретарь парторганизации, как мужчина,  порадовался за  решительного капитана…

Извиваясь, как рыба на льду,
Он сосал ее алые губки.
Прижимаясь к ее животу,
Непокрытому серенькой юбкой…

Секретарь парторганизации, надо думать, позавидовал морскому капитану. Господи, живут же люди… Море, корабль, бабы красивые. Увидел – и в каюту. Юбку  тетке  на голову  задрал, и гори весь корабль.   А  здесь?  Землю вспаши,  зерно и кукурузу посей, потом все это убери,  надои молока, привесы свинины, партийные взносы…И только собственная  жена. Пристроиться к телятнице либо доярке боже упаси, партия не позволяет.  И так из года в год.  Господи, кинуть бы это все, да на корабль. Хотя бы на полчасика… Только на одну бабу…

Капитан, не гони корабля,
Не зови ты  на помощь  норд – веста.
Она дочка богатой семьи,
И к тому же – другого невеста.

Понял  секретарь парторганизации  колхоза, почему такое произошло в рабочее время. Да потому, что на корабле парторганизации не было. Это что ж получается: в рабочее время, на рабочем,  можно сказать месте капитан с бабой управлялся?  А кто кораблем правил? А если бы корабль на мель сел?  А если бы корабль в берег въехал?  У них в колхозе такое невозможно!  Председатель колхоза во время посевной или уборочной страды  у себя в  кабинете ни в коем случае с бабой запереться не смогут. В колхозе надо о деле думать, а не о бабах, тем более - посторонних. Потому как в колхозе есть всевидящее око партии коммунистической – он, секретарь парторганизации.  Он быстренько стукнет, куда следует и то ли останется товарищ председателем, то ли нет, никто наперед не скажет…
И секретарь парторганизации, порадовавшись за свой колхоз,  неожиданно и для себя захлопал в  ладоши.

Но секретарь парторганизации    не знал монтажников. И он не знал, какие песни  молодые городские комсомольцы из Воронежского монтажного техникума   пели по вечерам в общежитии. Не хотите ГУЛАГ, получайте блуд.

Чайный домик – словно байданерка,
В палисаднике цветущих роз.
Как-  то с проходящей канонерки.
Заглянул сюда былой матрос.

Он зашел сюда по всем законам,
Как и подобает морякам.
Заказал вино на две персоны,
И повел глазами по  углам.

А углу красивая японка,
Что - то напевала о любви
И когда закончились все танцы,
Они крепко обнялись и в сад ушли.

Мы пели с упоением, как будто  это мы сами на  японском острове и  в японском саду тискали хрупкую японку.
Судя по всему,  моряк хорошо провел время с японкой.
В результате доверительного общения моряк оставил неизгладимый след в душе и в теле японки. А вот и результат:

…Мальчик у японки подрастал,
Шевелил глазенками лукаво,
И японку мамой называл.

Естественно, маленького япончика интересовал извечный  детский вопрос: маманя, папа -то где бродит? Когда домой явится?

А где мой папа? Спрашивал мальчонка,
Теребя в руках российский флаг.
И в слезах ответила японка –
Твой отец – российский был моряк!

Молодец морячок. Покидая японку после бурной ночи, флаг российский подарил. Красное полотнище с серпом и молотом. Дескать, гляди, японка,  на флаг и гордись, что дарила любовь представителю великой державы. А вашей Японии и на карте не видно.
Прошло много лет. Мальчик подрос и мечтал об одном – встретить папаню – проходимца и морду ему начистить за  безотцовское  детство,  и за маму - одиночку.  А тут и папаня приплыл…

Как - то раз один  корабль  российский,
Бросил якорь в бухте чайных роз.
Капитан смотрел на домик низкий,
Вспоминая, как сюда забрел.

Капитан нетвердыми шагами,
К домику тихонько подошел.
А навстречу вышла та японка:
«Милый, наконец – то ты пришел!»…

Песни о блуде шли лучше, чем песни о ГУЛАГе.

Сыпал снег буланому под ноги,
В спину дул попутный ветерок.
Ехал долгожданною дорогой,
Заглянул погреться в хуторок.

Встретила хозяйка молодая,
Как встречает родного семья.
В горницу любезно зазывала,
Ласково смотрела на меня.

Мы вопили так, будто сами ехали на жеребце и в бескрайней степи  натолкнулись на затерянный хуторок.  Будто  каждого из нас встречала прекрасная молодуха, воющая от одиночества в затерянном хуторе. Понятно, почему она так обрадовалась заезжему мужчинке.

Обняла горячими руками.
Прошептала – «Я навек твоя!»
И своими нежными губами,
До дурмана меня довела…

Между тем весь допустимый репертуар окончательно иссяк.  В принципе, мы добросовестно отработали   ведро молока, которым  нас угостили в деревне. Можно было просто объявить народу, что концерт закончен. Но никто из нас не имел навыка конферанса, а потому мы выкладывались до последнего. Тем более, что народ требовал и требовал.

Я по тебе соскучилась, Сережа!
Истосковалась по тебе, сыночек мой.
Ты пишешь мне, что ты скучаешь тоже,
И в сентябре воротишься домой.

Ты пишешь мне, что ты по горло занят,
А лагерь выглядит суровым и глухим.
А как у нас, на родине, в Рязани,
Вишневый сад расцвел, что белый дым.

По вечерам цыганские девчата,
Гадают  на тебя, сыночек мой,
А дева та, что с русою косою,
Тебе верна и ждет тебя домой…

Судя по аплодисментам,  местный народ с энтузиазмом  воспринимал любой репертуар. Народ лишь не хотел уходить. Мы решили потихоньку сворачивать концерт. И хором дружно запели:

Здравствуй мать, неужто не узнала,
Своего любимого сынка?
Молодым в дорогу провожала,
А теперь встречаешь старика.

Климат здесь, суровый очень, мама…

Секретарь парторганизации,  председатель  сельского совета и директор школы все- таки запихнули нас за кулисы и,  перемешивая слова с матом, доходчиво объяснили нам наше будущее. А выглядело оно в их изложении так. Завтра же будет направлена бумага в Обком партии и в Обком комсомола о том, что комсомольцы Воронежского монтажного техникума исполняли блатной репертуар перед колхозниками передового колхоза. После чего нам ни в техникуме, ни в комсомоле места уже не будет.
На что наш лидер Сашка Барабашов, уже научившийся комсомольскому иезуитизму, предупредил местных руководителей о последствиях лично для них сегодняшнего концерта. В изложении Сашки версия приобретала совершенно иную окраску. Секретарь парторганизации, председатель сельского совета и директор школы заманили доверчивых и наивных комсомольцев из Воронежского монтажного техникума на сцену, заполнив зал пьяными мужиками. Среди пьяных мужиков сидели местные школьники, которым в соответствии с постановлением Обкома комсомола №… от …. следовало в это время суток уже находиться дома. Мужики под угрозой мордобоя заставили наивных комсомольцев петь непотребные песни. И это все слышали местные дети, которые должны были спать в соответствие с постановлением Обкома комсомола.  А секретарь парторганизации,  председатель сельского совета и даже директор школы не пытались  выполнить указание Обкома комсомола и отправить  сельских детей спать.
К тому же, уважаемые товарищи! Вы репертуар согласовывали? Не согласовывали! Вы велели петь, что молодежи в голову взбредет. Вот молодежь и пела. Да и ни какие мы не городские комсомольцы. Мы тоже все из села.  Кстати, в основном из сел Лискинского района. Так что кляузничать вы будете на  своих земляков. … А кстати, народ - то нашим концертом доволен. Вы нам в награду утром еще ведерко парного молочка с фермы занесите…
В общем, сошлись на том, что мы никому не рассказываем в Воронеже о происшедшем, село тоже молчит.
На прощанье сельский партийный руководитель, обложив Сашку матом, сказал, что он далеко пойдет.
Сашка  Барабашов дошел до полковника милиции, сотрудника центрального аппарата МВД СССР.
В управлении по политико – воспитательной работе он отвечал за связь с культурой. И многие концерты для советской милиции в конце 70-х – начале 80-х годов организовывал он. Один раз он получил выговор за Аллу Пугачеву. Несмотря на инструктаж,  как вести себя на сцене перед милиционерами, знаменитая певица позволила себе какую - то выходку. Выговор объявили Сашке: дескать, плохо инструктировал Аллу.
На выходе из клуба нас ждали около двадцати человек селян, девы, парни, взрослые мужики и две взрослых женщины. Они потребовали переписать для них слова новых для них песен. Пошли в школу. Селяне пробежали по классам, нашли чистые тетради, сели за парты, и мы продиктовали для них слова песен…
Воронежский монтажный техникум славился художественной самодеятельностью. Был свой достаточно многоголосый  хор, был свой танцевальный ансамбль, была своя достаточно сообразительная команда КВН. Был бессменный ведущий всех вечеров, парень из 6-й группы отделения МИНСКиА, Сашка, разгильдяй и двоечник.  Его несколько раз пытались выгнать из техникума,  но потом оставляли на второй год. Он действительно был талантливым в самодеятельности. В начале 90-х годов я встретил его на Юго – Западном рынке, он, кажется,  торговал пирожками.
Из филармонии как - то пришли три человека для прослушивания голосов. Прослушав участников хора, отобрали меня и еще одного парня для индивидуальных занятий. Индивидуальные занятия заключались в индивидуальной тренировке голосовых связок. Но в это же время в соседнем зале занимался танцевальный ансамбль, в основном – девчонки. Голые девичьи коленки показались мне перспективнее тренировок по разработке голосовых связок и я ушел к танцоркам.
Интересно судьба родителей повторяется в судьбе детей.
В 1947 году представители Воронежского хора имени Пятницкого разъезжали по селам Воронежской области и выбирали голосистых девчат. В селе Пухово их внимание  привлекла 20- летняя девушка, не только хорошо  исполнявшая песни, но и сама на ходу сочинявшая частушки. Умением сочинять частушки моя мама славилась почти до самой смерти. Раньше, когда  в каждом дворе была корова, надо было по очереди  пасти стадо. В такие дни мама  сама рвалась гнать стадо.  Пока коровы паслись, она, сидя где - нибудь на бугре, с упоением пела песни и частушки. Особенно меня изумляло ее умение сочинять на ходу частушки на самые разные темы…
В хор маму не отпустила моя бабушка. Она сказала, что это несерьезное занятие – песни петь. Хочется петь – выходи за околицу и пой, пока не надоест. Вот дояркой на ферме колхозной работать – это почетная профессия….
У меня, видимо, тоже была возможность посвятить свою жизнь пению. Но… не судьба.
В техникуме был свой комсомольский оперативный отряд. В отряд принимали только тех комсомольцев, кто хорошо учился и был хорошо подготовлен физически. Активным членом оперативного отряда  был Коля Селезнев с отделения промышленного и гражданского строительства. Парень был родом из села Борщово Хохольского района. Мы с ним задружились, ездили друг к другу в гости. Дружили и после моего ухода на пенсию 
Отряд, как правило, нес службу вместе с участковым или с сотрудниками патрульно – постовой службы непосредственно на проспекте. Проспект Революции был местом бойким, вся буйная молодь Воронежа по вечерам стекалась сюда «на Бродвей» и слонялась бесцельно взад – вперед, ища возможностей для стычек. А тут – комсомольский оперативный отряд Воронежского монтажного техникума. В общем, фингалы под глазами комсомольцев были обычным явлением. На это, впрочем, никто внимания  и не обращал.
В техникуме уделялось большое внимание спорту.  Были секции легкой атлетики, волейбольная, кажется – борьбы, и была мощная секция бокса. Тренировались мы у себя в спортзале, в полуподвале, и в спортзале Дома офицеров, напротив техникума. Тренер требовал, чтобы полученные знания мы закрепляли на практике в драках. Дескать, когда приезжаете домой в деревню и идете в клуб на танцы, не забывайте тренироваться. И дополнительно обучал тактике уличной драки. Чтобы удар был сильнее, надо в ладонь зажать пятачок. Но возможностей для практики было достаточно и в Воронеже. Техникум построил общежитие на улице Газовой.  Это была окраина города. Дальше был глубокий овраг, за оврагом начинался лес. Местная братва часто отлавливала монтажников и колотила. Монтажники отвечали тем же. Один раз, когда местные избили одновременно несколько человек и они ввалились в общежитие с побитыми  и окровавленными физиономиями, на улицу одновременно вылетело более 300 разъяренных монтажников.  Лицам мужского пола в возрасте от 15 до 50 лет в тот вечер сильно не повезло. По улице 9 января мы прошли где - то до пивзавода, круша все на своем пути, пока усиленные наряды милиции не  загнали  нас назад в общежитие…
В боксе я достиг только 3-го разряда, потом чемпион области на соревнованиях свернул мне нос и я перестал ходить на секцию.
Много тренировок и занятий по физической культуре проводилось на стадионе «Труд». Секции были бесплатными. Тогда была мода на культуризм и мы добросовестно тягали штанги и «блины», пытаясь накачать мышцы. Несмотря на активные тренировки, лично мне ничего накачать не удалось.  Я так и остался худым и плоским,  и к своим 60 кг только после армии, годам к  30  добавил еще 5. Наверное, штанги на стадионе  были некачественными.
В техникуме достаточно часто проводились вечера отдыха, на которые обычно приглашались девушки из других учебных заведений. Старшекурсники всегда любили приглашать студенток мединститута.  По выходным же дням  ходили на танцы в «ЖиМ», парк культуры и отдыха около цирка, построенный на месте старого Воронежского кладбища без перезахоронения останков. Потому парк и назывался – «живых и мертвых». Живые не давали покоя мертвым, а мертвые – живым. Практически ни один  танцевальный вечер не заканчивался нормально: всегда драки, поножовщина. Потом эту танцплощадку закрыли.  Хорошей танцевальной площадкой  был ДК им. Карла Маркса – «карлуха». Но там дрались редко и нередко – девки за ребят.
Воронежский монтажный техникум я закончил в 1969 году, а потом моя судьба круто изменилась. Пройдя по жизненным ухабам, хочу сказать большое спасибо коллективу преподавателей и работников Воронежского монтажного техникума. 
 
Кавказ: производственная практика.

В  начале 90-х годов ХХ века Кавказ в очередной раз полыхнул пламенем антирусского национализма. Народы  Кавказа, забыв о своей предшествующей дикости и о цивилизаторской миссии России и русских, принялись уничтожать либо изгонять русских из Грузии,  Армении и Азербайджана. Уничтожались или изгонялись те люди,  кто после окончания техникумов и институтов ехал к горским народам, чтобы развивать у них промышленность, строить города, развивать науку, медицину  и образование.
Не знаю почему, но в конце 90-х годов я занялся Кавказом. Вначале издал небольшую книгу «Кавказский террор в Российской империи», потом – «Кавказ, далекая страна». Изучая Кавказ, я полюбил его.

               

Наверное, любовь к Кавказу  началась  с производственной практики, которую мы проходили после третьего курса. У нас была 10- месячная практика. Возможностей для практики – пол Советского Союза. Кто – то норовил остаться дома, в Воронеже. Мы, шесть парней и две девчонки, поехали на практику в Ростовский трест «Юго – Восток монтаж спецстрой». Вечером я пошел один погулять по ростовским улицам и в полумраке Газетного  переулка встретил трех аборигенов.  Оказалось, что в Ростове молодежь придерживается тех же принципов, что и в Воронеже.  Приемы бокса и навыки уличной драки  помогли провести знакомство на хорошем уровне. Потом  ростовчане  вывели меня к фонарям на улице Энгельса и сказали, что  Воронежские монтажники – настоящие  пацаны.

Приезжая в новый город, я прежде всего стараюсь изучить  его историю. Иду в местный краеведческий мужей либо покупаю литературу об истории этого населенного  пункта. Когда возник город, кто его населял, что успели натворить жители этого города за предшествующие века.
В истории города Ростова на Дону сокрыта  частица тайны Руси. Официально считается, что инициатором строительства Ростова выступил император Петр I. Дескать, во времена Азовских походов в период с 1695 по 1696 гг. Петр обратил внимание на яр, где из - под земли бил источник ключевой воды, который у местного населения назывался «Богатый колодезь». Петр попил водички из «Богатого колодца» и решил, что тут должен быть город.
Но официальной датой  основания  города считается 15 декабря 1749 года, когда дщерь Петрова императрица Елизавет («хорошая царица была Елизавет. Поет и веселится – порядка только нет»). Своим царским указом она основала Темерницкую таможню. Как гласил Указ -  «для сбору тарифов и внутренних пошли с привозимых из турецкой области и отвозимых из России за границу товаров таможню учредить по реке Дону вверх от устья реки Темерник против урочища, называемого «Богатый колодезь».
Но, дотошные археологи, которых медом не корми, а дай возможность в землице поковыряться, поковырявшись в Ростовской земле, отыскали развалины древний поселений, постройка которых уходит в глубь веков, до 5 тысяч лет назад. А по официальной истории тогда еще не было ни Руси, ни русских. Кто же тогда строил поселения 5 тыщ лет назад?

Из Ростова нас направили в Бакинское управление. Здесь мы впервые встретились со спецификой «востока»,
Нас восьмерых направили в Сумгаит, для работы на химкомбинате.  Это был интернациональный город, построенный на берегу Каспийского моря. Среди строителей были дети многонационального СССР, но в основном – русские. Русские строили сам Сумгаит и химкомбинат, русские его эксплуатировали. Сюда ежегодно из центральных регионов России направляли тысячи молодых специалистов – девушек и парней после окончания техникумов и институтов. Воспитанные в духе интернационализма, они попадали совершенно в иную этническую среду.
Одновременно город заполнялся сельским азербайджанским населением.  В городе происходило то, чего не было в центральных регионах России. Народ, особенно молодежь, был каким-то злобным. Азербайджанцы активно насиловали русских девчонок, калечили парней. Ни о чем  из этого советская пресса не писала. Девчонок и молодых женщин нередко похищали среди бела дня. Идет русская дева по городу, останавливается машина, затаскивают деву туда и… в лучшем случае ее выкинут где – то после группового изнасилования. Нас удивляли дикие традиции местной молодежи. Стоило кому -то из наших  девчонок, воспитанных на принципах интернационализма, заговорить с обратившимся к ней молодым азербайджанцем, как он ее тут же считал ее своей собственностью. Люди востока понимали единственный аргумент – хороший тычок в рыло. Но, надо отдать должное «азерам», они были ребятами дружными и на защиту обиженного тут же сбегались все соплеменники с ближайших улиц. К сожалению, у русских нет чувства племенного единства и никто из русских не заступится за своего соплеменника, попавшего в беду. В общем, после того, как мы пару раз заступились за наших девчонок,  нам пришлось  сматываться из Сумгаита. В противном случае местные азеры могли «поставить нас на ножи». Шестерых парней отправили в Кировабад на алюминиевый завод, а двух девчонок от греха подальше вернули назад в Россию.
В Сумгаите я первый ряд прочувствовал необходимость соблюдения техники безопасности. Поднялись с напарником – слесарем лет 25 на уровень  пятого  этажа и пошли по эстакаде. Наставник потребовал пристегнуть монтажный  пояс. Я зацепился не глядя,  за какую – то шестиметровую трубу,  которую прихватили сваркой по краям, но не закрепили хомутами. Через несколько шагов  сорвался и повис на трубе.  А внизу – желоб с кипятком и метал. Наставник, вместо того, чтобы быстро помочь мне, прочитал небольшую лекцию о необходимости соблюдения правил безопасности.
Там же, в Сумгаите, едва не утонул в Каспии. Все мы впервые встретились с морем.  Мы не знали, как себя вести с ним.  Пошли купаться на море. Небо – мглистое, затянуто тучами. Ветер. Море штормит. Заходишь в воду –  высокие волны накатывают. Если удачно броситься на волну, она поднимет тебя ввысь и ласково опустит с другой стороны. Если бросишься неправильно – волна тебя подомнет под себя и тогда дай бог выплыть.
Играясь с волнами, я уходил все глубже в море.  И вот: над головой – мглистое небо. Вокруг – крутые и надменные волны. Где берег - неизвестно. Куда плыть – непонятно. Да и плыть не было сил. Я набирал в легкие воздуха, подтягивал коленки к животу, обхватывая их руками, и зависал «поплавком», отдаваясь на волю волн и Господа Бога…
Мои друзья на берегу не дождались меня.  Когда прошло много времени  и стало понятно, что я затерялся в море, они, забрав с песка  мою одежду, ушли назад в общежитие и сидели в комнате, ломая голову, что делать? Кому сообщить, что практикант из Воронежского монтажного техникума утонул в Каспии?
Я выбрался из моря далеко от того места, где заходил в него. Море ласково швырнуло меня, обессилевшего,  на песок, а потом еще какое – то время тягало меня по песку. Встать и уйти от воды и накатывающих волн я не мог, не было сил…
 
На этапе развала  Советского Союза город  Сумгаит сыграл роль детонатора, который  взорвал советское благополучие на Кавказе.  Там в период с 26 по 29 февраля 1988 года произошел ставший знаменитым и известным в истории «армянский погром». Как утверждает официальная история, «армянский погром» стал первым массовым взрывом этнического насилия в новейшей советской истории. В описании «сумгаитского армянского погрома есть громадная ложь.  В истории пишется, что «в 1988 году сумгаитские погромы продолжались три дня и сопровождались массовыми насилиями, грабежами и убийствами, что привело к первым потокам беженцев из Азербайджана в Нагорный Карабах и Армению. «По официальным данным Генпрокуратуры СССР (снова выделено авт.), погибло 26 граждан армянской и 6 граждан азербайджанской национальности, более ста человек было ранено, 276 военнослужащих получили телесные повреждения различной степени тяжести».
29 февраля 1988 года в Кремле состоялось заседание Политбюро ЦК КПСС. На нем была утверждена версия, что «массовые погромы и массовая резня в Сумгаите осуществлялась по национальному признаку, то есть исключительно против лиц армянской национальности».
А теперь посмотрим на официальную версию последнего Политбюро ЦК КПСС. Массовые беспорядки и массовая резня длились три дня. О том, что город находился во власти  осатаневших и озверевших азеров говорит количество военнослужащих, получивших телесные повреждения различной степени тяжести – 276 человек. 276 военнослужащих и 26 армян? Реально ли это? Кого же тогда трое суток громили, сжигали, насиловали азербайджанцы?
Парадокс массовых беспорядков состоял в том, что одним из подстрекателей выступил второй секретарь  Сумгаитского горкома партии азербайджанка Байрамова, Она верещала в мегафон и требовала, чтобы  армяне покинули Азербайджан. А известно же, где черт бессилен, туда он посылает женщину. На митинге с зажигательный подстрекательской речью выступил азербайджанский поэт  Аловлу. Свое эмоциональное выступление он закончил словами «Смерть армянам!»
Но в результате всех призывов пострадали только 26 армян…
Другая заслуга в организации погромов лежала на… Последнем Политбюро ЦК КПСС. Судя по всему, к этому времени последнее Политбюро ЦК КПСС  уже полностью сдалось  американцам и другим разрушителям России и проводило политику по дестабилизции положения на территории окраин Советского Союза.
Из Москвы самолетами в Сумгаит были доставлены части  ОМСДОНа, отдельной мотострелковой дивизии особого назначения МВД СССР. В эту дивизию подбирали крепких парней, да и учили их бороться с внутренними врагами. Солдаты дивизии были натасканы разгонять массовые беспорядки, имели соответствующее вооружение и спецсредства.  Но уходящая в небытие советская власть и коммунистическая партия не позволили солдатам внутренних войск навести порядок в городе.  Солдаты, по сути дела, были превращены в сторонних наблюдателей массовых погромов и в объект для нападения со стороны озверевших азеров.
Азербайджанцы убивали, грабили, насиловали русских. Их убивали и избивали в собственных квартирах, на работе, по пути на работу и в магазин. Их выбрасывали из  окон  многоэтажных домов, женщин  и девочек насиловали, беременным – вспарывали животы, раненных и  избитых сжигали на кострах во дворах домов. Но об этом ни в решении последнего Политбюро ЦК КПСС, ни в официальной истории, ни слова!.
Потом русских резали, убивали, насиловали, грабили в Баку и других городах Азербайджана, в Грузии, в республиках Прибалтики, в республиках Средней Азии. Избивали, убивали и насиловали тех, кто приехал на эти окраины для того, чтобы создавать цивилизацию и приобщать местные племена к цивилизации.
Приобщили. И получили  «вознаграждение».
В принципе, люди всегда живут между собой мирно, вне  зависимости от национальности. Пока в дело не вмешиваются политики и подстрекатели.
       О русских погромах в бывших союзных республиках Д. Рогозин
написал в книге «Враг народа». Об этом пишет «Военное обозрение», другие аналитические центры. Есть великолепная работа Елены Семеновой  «На этнической войне» (Геноцид русских в бывших республиках СССР).
Может, русские в самом деле проводили неграмотную национальную политику в отношение присоединяемых народов различной степени «дикости»? Вон англичане, французы и другие «гуманные европейцы»: проникая в Новый Свет, в первую очередь вырезали местное население. Оставшихся загнали в резервации. Но ни в Канаде, ни в Северной Америке, ни в других местах никто не бунтует против европейских колонизаторов.
До включения в состав Российской империи основная часть народов Российской империи, особенно – Кавказа, Средней Азии, Зауралья не имели своей письменности, нередко вели кочевой либо полукочевой  образ жизни и пребывали в состоянии первобытно – общинного либо родоплеменного строя.   Россия за счет коренного, русского  населения проводила громадную цивилизаторскую работу по улучшению условий жизни присоединенных народов. За короткий срок благодаря «колонизации» они прошли путь от традиционной родовой и племенной общины до современной государственности с законодательной, исполнительной и судебной ветвями власти. Как отмечал известный демократический политик и ученый Р. Абдулатипов, за весь период советской власти Россия  посылала на окраины, к бывшим кочевым либо полудиким  народам, своих лучших представителей, партийных, советских и комсомольских  руководителей, ученых, инженеров, выпускников институтов, техникумов, профессионально – технических училищ. Именно русские создали все то, что теперь есть на территории этих республик и чем пользуются бывшие кочевые и полудикие народы.  Русские создали национальные университеты, медицину, обучили местные кадры, передали им знания, накопленные Россией и русскими.  Многие народы вообще сохранились благодаря включению в состав Российской империи. «Почему? Потому что центр – Россия – оказался более развитым, чем его окраины» , - пришел к выводу представитель малого аварского народа Р. Абдулатипов.
В Кировабаде нас разместили в общежитии в поселке КирАЗ – Кировабадский алюминиевый завод. Это был жилой поселок, построенный на  окраине  Гянджи – Кировабада, в котором преимущественно жили лица, работавшие на КирАЗе. Жили мы в двух соседних комнатах общежития на втором этаже. Прогуливаясь вечером вокруг общежития, я увидел на первом этаже небольшой спортзал,  где  тренировались тяжелоатлеты. Местный тренер, оценив мою технику работы со штангой, полученную на стадионе «Труд», предложил готовиться к республиканским соревнованиям. Это не понравилось трем местным спортсменам и один из них предложил мне «побоксировать». На недоуменный вопрос – а где боксерские перчатки,  абориген  ответил, что  они перчатками не пользуются. Я по наивности начал работать ладошками, но после  того, как едва успел увернуться от прямого удара кулаком в голову понял, что это не бокс, а обычная завуалированная драка, за результатом которой следили два местных тяжелоатлета.   После  этого, очередной раз поднырнув под кулак «азера», врезал ему прямой в лицо.  Бой прекратился. Азер с недоумением размазывал кровь по своему лицу и проверял на прочность собственные зубы, не вылетели ли. Надо отдать должное двум его приятелям, они не полезли заступаться за своего, а, укатываясь со смеху, что – то говорили ему. Насколько я понял,  местный тяжелоатлет до этого втолковывал им, что отменно владеет боксом и пообещал поколотить русского.  Вышло все с точностью до наоборот. Но  в его лице я не приобрел врага. Встречаясь на территории завода, азербайджанец всегда первым шел навстречу с одним вопросом: «а, слюшяй, как дэла, ара?»
Рядом с общежитием была  чайхана. В чайхане крутили гибкие пластинки входившего в моду Высоцкого. То ли у чайханщика не было других пластинок, то ли ему нравились именно эти  песни, но над Киразом постоянно ревел бас Высоцкого – «Я однажды гулял по столице, двух прохожих случайно зашиб.  И, попавши за это в милицию, я увидел ее – и погиб». Или – «Ну и дела же с этой Нинкою, она спала со всей Ордынкою…».
Я потом бродил по Большой Ордынке, в Москве. Большая улица.
Высоцкий был в большой моде. Мы в общаге под гитару  Толика Яковлева по вечерам пели его песни.

Всего лишь час дано на  артобстрел-
Всего лишь час пехоте передышка.
Всего лишь час до самых главных дел:
Кому - до ордена, ну кому – до «вышки».

За этот час ни писем ни строки –
Молись богам войны артиллеристам!
Ведь мы не просто так – мы штрафники,-
Нам не писать: «…считайте коммунистом»…

Тогда песни  Высоцкого печатались мало, а потому мы переписывали в блокноты слова песен с пластинок. У него было много песен о войне, которую мы все знали по рассказам наших родителей. А потому его песни были близки нам.

На братских могилах не ставят крестов,
И вдовы на них не рыдают,-
К ним кто – то приносит букеты цветов,
И Вечный огнь зажигают.

Здесь раньше вставала земля на дыбы,
А нынче – гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы –
Все судьбы в единую слиты.

А вечном огне – видишь вспыхнувший танк,
Горящие русские хаты…

В Кировабаде послушать песни можно было только в чайхане. А потому  мы и ходили туда, пить чай и слушать Высоцкого. Аборигены в чайхане заказывали чай и, положив под язык один кусочек мелко колотого сахара, выпивали под него несколько стакана чаю. Стакан стоил 5 копеек. Мы же пили по - другому. Кусочек сахара в рот, один глоток чая. Съев сахар со своего стола, стянули сахарницы с соседних. Чайханщик, быстро просчитав убытки, бдительно относился к нашему очередному появлению. Он тут же убирал сахарницы со всех свободных столов, оставляя на нашем столе по паре кусочков на человека.
Перед переездом из Сумгаита мы сдали экзамены квалификационной комиссии в Бакинском управлении, нам присвоили 3-и разряды слесарей по монтажу контрольно – измерительных приборов. Разряды довольно высокие даже для рабочих, мы же были только практикантами. Это говорит о том, что в техникуме готовили достаточно серьезно к работе. Квалификационная комиссия управления, оценив уровень нашей подготовки, видимо дала команду использовать нас по полной мере. Нам поручали те виды работ, где требовались знания даже 5 и 6 разрядов. 
Алюминиевый завод постоянно требовал специалистов различного профиля и практически все командированные останавливались в общежитии.  После работы народ в основном выпивал. У нас шестерых действовал «общак» -  все деньги вносились в единую кассу и тратились на все мероприятия. В результате я хоть и не пил, но вместе со всеми оставался без денег. Выручали талончики на бесплатное питание за работу во вредном производстве. Завтрака и ужина, естественно, не было. В течение пяти дней мы только обедали в рабочей столовой по талончикам. По выходным дням ходили на огороды и воровали помидоры, тем и спасались от голода.
В общаге часто происходили стычки. Наибольшей агрессивностью отличались  чеченцы  из Гудермеского профессионально – технического училища, приехавшие в Кировабад на практику. Их старший столкнулся с нашим «старшим» - Борей Костиным. Чего - то они там не поделили. Чеченец был мастером ПТУ и привез своих учеников на практику. Он уже отслужил армию, был шире и здоровее каждого из нас. Почему – то,  не рискнув самостоятельно поквитаться с Борисом, он «натравил» на Борю взрослых  мужиков из Баку, среди которых был бывший чемпион Каспийского флота по боксу в полутяжелом весе. Ворвавшись к нам в комнату, чемпион, не знавший Бориса в лицо,  не обратил внимания на пьяного Борю, который уже «лыка не вязал». А  так как я пытался что - то на трезвую голову вякнуть, то мне и досталось.  От удара в челюсть  я вылетел из - за стола,  перелетел через комнату в  дальний угол и,  стукнувшись  головой о стенку, потерял сознание. Челюсть не выдержала  удара  и треснула. Поняв, что произошла ошибка, бакинцы извинились и дали мне денег на лечение. Все лечение сводилось к тому, что я в столовой покупал манную кашу, руками открывал перебитую челюсть, опускал в рот ложку каши, и также руками закрывал челюсть. Ни о какой поликлинике и речи не шло. Но обида требовала отмщения.
В комнате у чеченцев, кроме  них пятерых, в качестве свидетелей присутствовали двое наших. Их старшой оказался кандидатом в мастера по боксу, да и весил килограмм на 30 больше меня. Но – «не в силе бог, а в Правде».  Моя праведная месть и сломанная челюсть оказались выше его подготовки. После того, как чеченец влетел в шкаф, проломив дверцу, присутствующие посчитали конфликт исчерпанным.   Чеченец не успокоился и попытался на сей раз поколотить Борю Костина в туалете. А тут случайно и я оказался. После чего по монтажному участку пошел гулять слух, что воронежские практиканты – звери, а особенно злобен у них вон тот, худой, с перебитой челюстью…
Работать на заводе было интересно. Участком руководил инженер Баширов Карлен Мирза – оглы. У него было две отличительные особенности – он имел двух жен и являлся   мастером  спорта по мотогонкам. Про двух жен нам было дико слышать, потому как в СССР разрешалось иметь по одной жене. Как мастер спорта по мотогонкам, он показывал на мотоцикле разные чудеса.  Один из  приемов  – влетал на высокой скорости в открытые ворота цеха  и на узком участке моментально разворачивался на 180 градусов.
На участке в Кировабаде нам никто не мешал, как и никто не помогал. Уровень нашей подготовки оказался выше уровня подготовки инженеров из местных кадров, о которых говорили, что они купили себе дипломы о высшем образовании. В России покупка дипломов была делом нереальным и диковинным, а потому мы просто удивлялись тупости местных инженеров и мастеров.  И  самостоятельно изучали инструкции, отрабатывали практические навыки.  В результате мы успешно выполняли работу слесарей 5 – 6 разрядов.  Попутно старались прихватить еще чего - нибудь из знаний либо практических навыков других специальностей. Я, к примеру, пристроился к нашему электросварщику и научился электросварке.
Жизнь продолжала учить нас тому, о чем не говорили преподаватели.
Бригадиром у нас был «Король»,  угрюмого вида мужик лет 50 в наколках. Не знаю, была это фамилия или кличка, но его все звали «Королем».  Он не вмешивался в нашу работу, он учил другому – ответственности за тех, кто внизу.  Электрод или фитинг, выпущенный на высоте, может стать причиной чьей - то гибели. И монтаж нередко демонстрировал такие примеры…
Впрочем, монтаж демонстрировал и иные примеры. Монтаж не прощал подлостей. Монтаж не прощал тех людей, кто отрывался от коллектива, кто стремился зарабатывать больше других и требовал себе закрытия отдельных нарядов, кто «стучал» начальству… С такими людьми происходили несчастные случаи. Запомнился случай, когда один слесарь – армянин  работал на электрощитке. Он отключил рубильник, повесил табличку «Не включать, работают люди». Но он не положил металлическую перемычку на входе электрокабеля на щиток. Кто - то на мгновение включил рубильник и парень погиб.
На участке и на заводе было много командированных. Одна из форм общения заключалась в следующем. Народ садился на корточки кругом, по кругу пускался стакан с «Агдамом», дешевым красным крепленым вином и сигарета с анашой. Глоток, затяжка, следующему. Двое  из наших тоже стали завсегдатаями таких кружков.  Через много лет вначале один, Толя Яковлев, а потом и другой, Коля Калинников,   умерли от рака легких
С другом детства  Колькой Калинниковым, умершим  от рака легких, мы встретились через много лет  после его  смерти.
В июле 2007 года я был в поездке по Сибири – Новосибирская область, Алтайский край, республика Горный Алтай. 13 июля в пятницу около 19.00 мы с принимающей стороной вышли  на берег Катуни, посидеть у костра. Есть такая роскошная горная река в Горном Алтае. У нее интересное название. Слово «Кат» - палач, убийца. «Тун» – по алтайски – женщина. Катунь – река – убийца. Как говорят, каждый сезон она забирает более 200 человеческих жизней. Несмотря на опасность, река красотой и непредсказуемостью притягивает к себе множество людей. Сюда приезжают отдохнуть любители экстремального  сплава на надувных плотах. Для многих жизнь заканчивается в Катуни…
В этот день недалеко от того места, где мы остановились на пикник, Катунь забрала 16 летнюю аборигенку. Девочка вышла на берег реки пополоскать белье. Река затянула ее к себе и унесла…
Пока хозяева готовили пикник на взгорке, я спустился к реке  и медленно пошел по самому краю воды.  Катунь мощно несла свои свинцовые воды буквально под ногами.  Проходя по крутому берегу у самого среза воды,  я  стал на большой валун, нависавший над потоком. Валун  неожиданно   скользнул в воду.  Я пошел вслед за булыжником – солдатиком, вертикально вниз. Кто-то из увидевших закричал на берегу, но река  уже крутанула меня и понесла, вращая во все стороны, во всех направлениях.  В принципе, для нормального человека спасения не было, выплыть из бурного потока не смог бы, наверное, никакой пловец. Но нас в свое время во внутренних войсках учили переправляться через горные реки. Надо лечь на спину ногами вперед. Ноги сдвинуты вместе и слегка согнуты в коленях. Это дает возможность ногами упереться в камень либо валун в воде. Руки – крестом, в стороны, чтобы выдерживать направление движения ногами вперед и не дать себя закручивать потоку. Вода несет тебя, как торпеду. В такой «позе» еще и автомат на груди, из которого можно вести огонь в сторону берега.
Где-то через километр я сумел причалить к берегу,  успел ухватиться за мощные корневища деревьев,  которые росли на высоком и крутом берегу,  подмытом рекой. Река осатанело тянула за собой, а я висел на корнях стоявшей над обрывом сосны. Подтянувшись, выбрался на берег. Когда вышел из темноты к костру, где уже поминали утопленника, местные почему-то не порадовались моему спасению.  Местные, видевшие, как осатанелая река унесла меня в темень надвигающейся ночи,  подивились спасению.  Даже не подивились, а ужаснулись. «Катунь Вас выпустила? Это нереально.  Она не выпускает тех, кто упал в нее. Вы кто такой? Почему Катунь выпустила Вас?». Вернувшись в дом к хозяевам, около 22.00 часов мы вышли на улицу садиться в «Газель», ехать в Барнаул. В 5.30 я вылетал из Барнаула самолетом до Москвы. Около машины нас ждала толпа местных жителей, человек двадцать. Народ уже знал, что река унесла меня, но я каким-то чудом выбрался из нее. Кто-то из толпы, обращаясь ко мне,  задал вопрос: «мужик, ты почему не утонул? Катунь никого не выпускает, кто в нее упал. Ты кто такой? Почему Катунь тебя выпустила?».   Ночью на пути к Барнаулу,  около 00.00 часов, когда машина влетала на мост, водитель с устатку дреманул за рулем.  По всем законам дорожного движения мы должны были прямо с моста упасть на рельсы. Но мощный удар правым колесом обо что - то отбросил нас от края…
Утром, садясь в самолет, я ждал продолжения своих несчастий. Ждал, что самолет взорвется на взлете, что у него в полете отломится крыло, что его захватят террористы. Ничего не произошло. Самолет благополучно долетел до Москвы. Вечером двадцать пятым поездом «Москва – Воронеж» я выехал в  Воронеж.   Ночью на каком - то перегоне ко мне в  сон  вошел Колька Калинников, умерший  много лет  назад. Он настойчиво звал меня с собой. Я отказывался. Ибо знал, что друг Колька давно помер и идти за ним – значит, идти на тот свет. А я еще не закончил всех запланированных дел на этом свете, не написал запланированных книг. Тогда он вцепился в  меня  рукой и  попытался потянуть за собой.  Захват был такой силы,  что я ощутил физическую боль, как - будто в меня вцепилась не человеческая рука, а когтистая лапа. Я ударил бывшего друга в лицо и он исчез.  Я не стал просыпаться до конца, пытался снова  вернуться в сон, хотел выспросить у ушедшего друга детства, почему меня так усиленно зовут на ту сторону. Я же знаю свой срок,  ведьма сказала, а она не врет. Что у вас там изменилось? Неуж - то  время пришло? Но я ж еще не все успел сделать. Но Колька больше не пришел… 
На работе наш чудо фотограф,  Погребенный Владимир Григорьевич, фотографируя меня на каком – то мероприятии,  спросил, что со мной произошло? На недоуменный вопрос, а в чем дело, он сказал: «у Вас глаза мертвые. В них не стало живого блеска».

Еще Кировабад запомнился футболом.  На местном стадионе была «дружеская» встреча между СКА – Ростов и бакинским «Нефтчи». Стадион был забит азербайджанцами, и лишь на одной трибуне сидели мы – шестеро наивных воронежских балбесов. У себя в Воронеже мы с удовольствием ходили на стадион «Труд» и искренне  «болели» за какую нибудь команду.  Здесь же надо было «болеть» аккуратненько, не проявляя эмоций. Болельщики разделились – «черные» болели за «черных», мы за «белых».  Когда на поле сцепились в драке «азеры» с ростовчанами, мы, естественно, поддержали своих, «белых». В общем, нас колотил едва не весь стадион и при  слове «футбол» у меня еще много лет начинали ныть косточки.
Мы выполнили на КирАЗе наиболее сложные работы и нас разделили на две группы. Борю Костина, Николая Калинникова, Толика Яковлева и Юрку Кожанова отправили работать на Нефтяные Камни. Это – искусственный поселок нефтяников в Каспийском море. А меня и Петра Губарева направили в город Нефтечала, это километрах в 90 от Баку.  Здесь был участок, а вся работа велась практически в других местах. Мы монтировали автоматику на нефтяных качалках в горах. Время было зимнее, ветры – холодные. Телогрейка продувалась насквозь, и единственное спасение – стакан водки перед уходом в горы. В Нефтечале я сдал зачет на звание монтажника. В обед тебе выливают в тарелку бутылку водки, крошат хлеб, и ты должен все это выхлебать ложкой. А потом идти работать…
В Нефтечале мы жили в общежитии, два русских на два этажа азербайджанского сельского молодняка. Взаимоотношения с  аборигенами строились весьма напряженно. Невидимые стычки происходили в основном на кухне, где мы пытались себе что – то готовить по вечерам в алюминиевой кастрюльке.  Стоило нам отвернуться от кастрюли либо на какое – то время выйти из кухни, азербайджанцы  тут же  стремились сотворить какую - нибудь подлость - засыпать нам в кастрюлю пачку  соли, гвозди и все что угодно.  Мы  пытались  ругаться с аборигенами, но это было бесполезно. Тогда мы пошли по другому пути. Взяли на работе патроны от строительно – монтажного пистолета СМП – 1.  С помощью этого пистолета пристреливают  стальными дюбелями  металлические конструкции к бетонным балкам.  В отличие от СМП-2, у СМП – 1 патроны были толстые, как поросята. В ближайший вечер, обнаружив на кухне нашу кастрюлю отставленной в сторону, мы быстро  поставили  по одному патрону на газовые горелки под кастрюли  аборигенам и ушли из кухни.  Едва  возвратившиеся на кухню азербайджанцы принялись обсуждать, как они натянули русских, сработал первый патрон и содержимое кастрюли оказалось на потолке, на стенах, на азербайджанцах. На вопли ошпаренных аборигенов  в кухню сбежалось пол - общежития. И тут почти одновременно сработали остальные патроны.  Подброшенные взрывами патронов  кастрюли разлетелись по кухне, а все содержимое кастрюль украсило стены кухни и  увеличило количество ошпаренных. В общем, нас с Петькой  уволокли  в милицию, где местные милиционеры  обработали   по полной программе. Правда, били нас аккуратно, почти без синяков, в основном по животу, по почкам…  Я только закрывал лицо руками и просил милиционеров: «Дяденьки, по лицу не бейте…». Очередного удара в челюсть я, наверное, не выдержал бы.   Петька  матом обкладывал милиционеров и норовил дать кому - то из них в морду. Кажется, пару раз ему это удалось.  Самое странное, это не вызвало озлобления со стороны милиционеров.   После этого они старались к Петьке близко не подходить.
По - возвращении из милиции   отношение аборигенов к нам резко изменилось. Во – первых, они поняли, что мы не прощаем подлостей и отомстить сможем жестоко.  Это уже сдерживало. И во - вторых, мы побывали в милиции, а что такое своя милиция, они знали и потому до ужаса боялись туда попадать.  Поэтому в глазах аборигенов мы превратились в героев, прошедших мордобой в милиции.  После этого никто из аборигенов и близко не подходил к кухне, пока мы пытались там что - то сготовить.  С некоторыми из них мы даже подружились и затем ходили друг к другу в гости. Жизнь у сельского  азербайджанского молодняка была, не в пример нашей, тяжелой. Часть зарплаты они должны были отдавать своему прорабу. Это было по сути дела неприкрытое рабство, чего мы своими комсомольскими мозгами не могли понять. Потом, они сызмала собирали деньги на калым, на выкуп за невесту. Этого мы тоже понять не могли. Что значит невесту себе покупать?  Вон, сколько девушек вокруг. Нравится – иди бери.  А калымы, по их рассказам, были весьма тяжелыми.  Поэтому они не только стремились зарабатывать деньги, но и к минимуму сводили расходы. Они  не ходили ни в кино, ни в баню. 
Общежитие было в старой части города, в кино с Петькой по вечерам мы ходили в новый город. Естественно, скучающая по вечерам местная шпана старалась отловить нас по пути в общагу. За нами нередко  увязывались человек до 10 молодых азеров прямо из кинотеатра либо перехватывали «на пути» из нового города в старый.  Убегать было нельзя – от толпы все равно не убежишь, а погоня только повышает уровень озлобленности толпы. Мы с Петькой Губаревым становились спина к спине и отмахивались от азеров. Во - время одной из драк на мне порвали новенький болоньевый плащ.  После нескольких ночных стычек с местными мы  поняли, что голыми руками отмахиваться сложно.  Тогда на работе из полихлорвиниловых трубок выплели себе шестигранные плетки. В конец вплели по солидному стальному дюбелю, в рукоятку для удобства  – кусок электрода. Удар такой плети  пробивал пиджак или легкий плащ.  Во время очередной стычки  с местными, когда на нас двоих напали  6 человек, наши плети показали отменные результаты. Азеры, подпавшие под плеть,  отлетали  с визгами и воплями. Кто – то из потерпевших вызвал милицию, и нас перехватили уже почти у общежития. Надо отдать должное Петьке Губареву.  Этот детдомовский парень  не испытывал никакого трепета перед милицией, а потому местные стражи порядка в очередной раз узнали о себе много нового.  В милиции нас  снова поколотили, по паре раз перетянули нашими же плетками, подивились их эффективности, плетки отобрали, а нам дали по пинку и выкинули из милиции.
Видимо, мастеру участка Василию Кузнецову надоело выслушивать жалобы коменданта общежития и ругань в милиции, нас отправили дальше.  По утрам нас отвозили в зону, где работали зэки. Предупредили, чтобы мы не вступали ни в какие контакты с зэками, ничего у них не брали для передачи на волю и не приносили им ничего с воли. В первый же день случился конфликт. Я оставил инструмент и когда вернулся за ним, обнаружил около него зэка, который инструмент уже присвоил себе. На мои вежливые  комсомольские «как вам не стыдно, гражданин, отдайте мой инструмент», зэка продемонстрировал хорошее знание ненормативной лексики и рекомендовал  удалиться по некоему эротическому маршруту. Но тут появился Петька Губарев. Петька вырос в детдоме, и, судя по его рассказам о царивших там нравах, прошел подготовку не хуже зэка. Взяв обрезок полудюймовой трубы, Петька молча ушарахал обрезком зэка, а потом доходчиво на понятном им языке объяснил и самому зэку, и другим сбежавшимся труженикам закрытого режима, что брать чужое нехорошо. Впрочем, как потом выяснилось, забирать у нас инструменты никто и не собирался. Нас хотели просто «попросить» приносить с воли «слоников», был тогда такой индийский чай «три слона». Зэки заваривали несколько пачек «слоников» на один чайник и пили чефир.
Потом был город Сальяны, где мы монтировали автоматику, кажется,  на льдозаводе.  В Сальянах я сорвался с крыши  цеха, это где -то на уровне 5 –го этажа. Падая, упал на конец доски, зачем - то торчавшей из окна на уровне третьего этажа. Доска самортизировала и меня откинуло в сторону, где на уровне второго этажа я упал на  протянутый силовой кабель. Это затормозило падение,  и я плавно влетел на склон вырытого внизу котлована, отделавшись в основном испугом и небольшими ссадинами. После чего работяги поздравили меня с крещением,  все бросили работу и пошли  «обмывать новорожденного».
Потом Петька остался в  Нефтечале, а меня отправили в  поселок 26 бакинских комиссаров, на берегу Каспийского моря, где  я работал на йодо – бромном заводе.
Не помню почему, но нас разделили и с Петькой.  Меня и еще одного слесаря – профессионала, Женьку Галушко из Баку, отправили в Тбилисское управление. В Тбилиси  мы задержались  ненадолго, и вскоре уже были в Сухуми, где монтировали автоматику на  Сухумской табачной фабрике. Что бросилось в глаза в Сухуми, это совершенно иной город, совершенно иные люди. Прежде всего – девушки.  После   азербайджанок сухумские девы были   небесными гуриями. Впрочем, кто такие гурии, я тогда еще не знал, но на местных красавиц активно пялился.

Город Сухуми, точнее, первый населенный пункт на месте нынешнего Сухуми возник на берегу Черного моря  около 300 тысяч лет назад. По официальной истории, это время относится к каменному веку, когда человек пребывал в состоянии дикости и пользовался каменными орудиями труда. Здесь возникает, как минимум, два вопроса.
Вопрос первый: если  первобытные люди 300 тысяч лет назад пребывали в состоянии дикости, то каким образом эти дикие особи строили каменные жилища и целые населенные пункты. Эти дикие особи знали технологию материалов, умели проектировать и строить?  Или они были  не такими уж и дикими?
И вопрос второй. По библейской версии истории первыми «человеками» были Адам и Ева. Но эти человекоподобные особи появились на земле где - то около 6 тысяч лет назад. Значит, Адам и Ева не были первыми людьми?
Непосредственно история города  Сухуми насчитывает более 2500 лет. Это один из древнейших городов мира. Вначале здесь было большое  местное  поселение  Акуа. Потом приплыли  древние греки из Милета и  у подножия трёх гор Яштхва, Бирцха и Гварда в VI веке до нашей эры основали колонию Диоскуриада.   Греки были купцами. Здесь тоже возникают вопросы. Сколько той Греции? В те времена, если верить истории, Греция занимала ту же самую территорию, что и нынешняя. Но почему во всей истории виден греческий след? Куда не сунься, везде греки. А сколько самих греков то было? Может, под названием «греки» скрывался какой – то другой народ?
Если купцы  аж из Греции приплыли к Кавказу, значит, они хорошо знали политическую и экономическую географию этого региона. Они знали, что здесь живут вполне разумные и цивилизованные люди, которые могут купить греческие товары, продать грекам свои, у этих людей есть деньги, которые имеют хождение и в Греции.
А кто ж тут такой разумный жил?
Кстати, очень разумный.
Археологи отрыли золотые монеты колхидской чеканки, которые были изготовлены в III—II вв. до н. эры.  А это значит, что местное население хорошо разбиралось в геологии, могло выискивать золотоносные залежи, добывать и перерабатывать золото, и даже знало, как делать деньги.
Как бы там ни было, но через населенный пункт Акуа шла бойкая торговля на весь Кавказ. Судя по всему, население активно скупало греческие товары. Ничего удивительного, за импортом всегда гоняются.  В V—II веках до н. э. Акуа - Диоскурия играла значительную политическую и экономическую роль на Западном Кавказе. Желающие могут почитать труды древнего  географа и историка Страбона. Кстати, Страбон пишет о том, что Кавказ был колыбелью белой расы, европеоидной расы. Раньше на Кавказе жили русские. Нынешние абзахы – это потомки индоариев. А индоарии – это Гиперборейцы. А Гиперборейцы – это русские.
Потом была череда так называемых Митридатовых войн. Естественно, вся торговля рухнула и греки смылись назад в Грецию. На смену грекам пришли римляне, которые на месте греческой торговой базы создали крепость Себастополис, что означало «Священный город»,  Потом римляне растворились, а на побережье в VI веке примчались византийцы и захватили крепость. Надо отдать должное византийцам, они отстроили город заново. Но потом, в 30-х гг. VIII века, сюда приперлись арабы и все строения снесли с лица земли. Вернее – с лица гор. Вот так в жизни: одни народы строят, другие бегают следом и разрушают. Почему то у арабов все войны сопровождаются разрушением. У них что, такое предназначение на планете, разрушать то, что другие строили?
С 736 года поселение под названием Цхум входило в состав Абхазского царства. В XVI в.  вся  Абхазии перешла под власть турок, которые, захватив город в 1578 году, назвали его  Сухум-Кале, что означает «крепость».. 
В конце 17 века Кавказ устремился в объятия России. В 1805 году абхазский владетельный князь  Келешбей Шервашидзе-Чачба принял решение войти в состав России. Турки не хотели отдавать северные берега Черного моря, а потому на Кавказе возникла очередная русско – турецкая война. Но туркам никогда не везло в борьбе с русскими. А потому в период русско – турецкой войны 1806 – 1812 гг. русские снова накостыляли туркам и выгнали из  Абхазии. 17 февраля 1810 года   Абхазия вошла в  России.

В Сухуми  я продолжал познавать различные стороны жизни, с которыми не встречался в Воронеже.  По вечерам мы с Женькой гуляли по  приморскому бульвару, где стояла белого цвета гостиница «Сухуми», цвели диковинные южные деревья и растения. На Приморском бульваре  было кафе, где повар в присутствии заказчика делал «дворянские хачапури», кстати, очень вкусные. Хачапури – это пирог с завернутым в него сыром. Здесь же, на Приморском бульваре трудились проститутки, которых не было в России…, впрочем, это неинтересно.
Потом нас с Женькой  на  самолете  Ан – 24 отправили в Батуми, для работы на нефтеперегонном заводе. 
Город Батуми имеет давнюю историю. Как гласят источники, в конце VII начале VI века до н. э. в восточной части Черного моря, в  районе  нынешних Батуми – Кобулети – Пичнари высадились неуемные греки. Мало им было Греции, мало Средиземного моря,  нечистая сила принесла их и на Черное море, где они создали  первые греческие фактории. У археологов и историков вызывает недоумение, что греческие и колхские некрополи в то время располагались рядом. А это значит, что и мигранты – греки, и аборигены жили мирно, не воевали. Название Батуми произошло от греческого Батис —глубокий «глубокая гавань». После греков сюда пришли римляне, которые назвали этот населенный пункт Батоми. Во времена Древнего  Рима это был крупный портовый город. Естественно, что в период расцвета Турции турки прибрали к рукам этот город и его жителей.  Но потом пришли русские и выперли турок из Батуми. В 1878 город Батуми был  присоединён к России (центр Батумской области Кавказского наместничества).
В  Батуми мы монтировали оборудование на водородной установке. Здесь  судьба еще дважды испытала меня.
Надо было перепилить силовой кабель, который перед этим отключили. Зачем – не помню.  Держась рукой за кабель, я начал пилить металлическую оплетку пилой по металлу. Подошел Женька, обматерил меня и потребовал, во - первых, заземлить полотно ножовки на броню кабеля, а во -вторых – убрать руку с кабеля. Огрызаясь, я выполнил указание старшего товарища и,  буквально через полминуты от высокого напряжения пила с искрами  рассыпалась на глазах. Оказывается, кто - то забыл отключить напряжение. Не выполни я требования техники безопасности, сгорел бы моментально. Второе происшествие закончилось более печально. Находясь в водородной установке,  я   делал обвязку приборов красномедкой -  медными трубками, по которым должен был подводиться воздух для пневматических приборов. В это время технологи продували технологические трубопроводы азотом, не  предупредив нас. Я надышался азота. Единственное, что спасло меня, я не упал в помещении, там бы меня не скоро отыскали. Я вышел на улицу  и свалился на землю на глазах у Женьки. В это время здесь на заводе каким - то чудом оказался на своей машине начальник Тбилисского управления. Меня засунули в машину и отвезли в больницу, где и откачали.  Как сказали врачи, вызвать скорую не успели бы… Естественно, в больнице меня никто не навещал, никто не подкармливал. Впрочем, нет, подкармливали. Местные больные подкармливали русского.
С практики я вернулся слесарем 4 – го разряда по монтажу и наладке систем контроля и автоматики. Из всего нашего отделения с четвертым разрядом оказалось лишь несколько человек. В большинстве своем – третьи разряды, а кое кто и со вторыми.
Выпускной вечер праздновали в ресторане «Чайка», он был на втором  этаже «Утюжка». После закрытия ресторана всей группой пошли гулять по ночному Воронежу и пели наши песни.

Ночной Воронеж чуден,
Когда горят огни,
Когда уснули люди,
И мы с тобой – одни.
Чернавский мост сияет,
Гирляндою огней.
А  мы с тобой шагаем,
Дорогою своей.

Песней нашей группы  почему – то была «Бригантина», которую мы и пели на прощанье, разгуливая по ночному Воронежу. Мы хорошо понимали, что завтра судьба разбросает нас по городам и весям Советского Союза, что  детство и юность закончились, и мы все вместе, и каждый в отдельности вступаем в другую жизнь.

Надоело говорить и спорить
И любить усталые глаза.
В Флибустьерском дальнем синем море,
Бригантина поднимает паруса.

Капитан, обветренный, как скалы,
Вышел в море, не дождавшись нас.
Hа прощанье подымай бокалы
Золотого терпкого вина.

Пьем за яростных, за непокорных,
За презревших грошевой уют.
Вьется по ветру веселый роджер,
Люди флинта песенку поют.

Так прощаемся мы с серебристой,
Самою заветною мечтой,
Флибустьеры и авантюристы,
Братья по крови горячей и густой.

С тех пор мы практически не виделись. Хотя  четырех  своих друзей по группе и по отделению МИНСКиА я встретил совершенно случайно в Москве во время учебы в  Академии МВД СССР.
Виктор  Провоторов из Среднего Икорца. Мы столкнулись с ним в 1979 году в московском метро.  После окончания службы в Советской Армии он работал в  московской милиции участковым.
Вася Зайцев после окончания службы в Подмосковье поступил учиться в Московский институт международных отношений. После окончания института исчез где – то в международных делах.
Сашка Барабашов, после окончания высшей школы комсомола ушел работать в политорганы МВД СССР, где и дослужился до полковника милиции.
Сашка Мищенко. Мы встретились с ним в Москве в  библиотеке имени Ленина. Я  учился в адъюнктуре Академии МВД СССР, а он в аспирантуре какого - то   физико  – математического института.  Сашка женился на москвичке,  и я был у него свидетелем  в ЗАГСе и тамадой на свадьбе. Последнее, надо думать, особо запомнилось гостям.
Тесть и теща у Сашки работали начальниками отделов в Генеральной прокуратуре СССР. Жена – преподавателем в МГУ. Соответственно на свадьбу собрались интеллигенты,  представители  Генеральной прокуратуры и преподавательский состав  МГУ. После первого тоста – по 100 г водочки из маленьких граненных стаканов,  интеллигентный народ  активно потянулся  к закускам. На что я, вспомнив Шолохова,  предупредил, что «русские после первого стакана не закусывают».  Присутствующие решили поддержать русские традиции. Второй тост на несколько минут – и снова по 100 грамм водочки. Тут уже интеллигентный народ судорожно потянулся к закуске. Но я, на правах тамады не употребивший ни грамма спиртного,  снова процитировал  слова русского солдата, сказанные им  немцу – коменданту концлагеря,  что русские и после второго стакана не закусывают. Народ обреченно продолжил русские традиции. После третьего затянувшегося тоста присутствующие влили в свои интеллигентные желудки еще по 100 грамм водки. После чего многие уже и к закуске дотянуться не могли. А кое -кого и под стол потянуло.  И только тут выяснилось, что среди присутствующих русскими были только мы с Сашкой.
Остальные по - пьяни признались, что все они евреи.
Больше всего это почему-то изумило Сашку…





Были мы вчера сугубо штатскими…
Воспоминания и размышления выпускника Воронежского монтажного техникума Литвинова Николая Дмитриевича.

В советское время выпускникам техникумов и институтов предоставлялся список вакансий по всему Советскому Союзу. Это сейчас выпускникам вручают дипломы и катись, куда хочешь. У нас же выбор был обширный. Кое – кто из выпускников захотел остаться дома либо поближе к дому. Меня же постоянно тянуло в неизведанное.  Покопавшись в списке вакансий, я выбрал себе Киевское пуско – наладочное управление «Оргэнерноавтоматика». В Киев нас выехали четыре человека. После прохождения беседы нас  разбросали по разным городам. Николая Пухова из Крутца направили в город Сумы. Нас с Васей Хабаровым из 6-й группы -  во Львов, а оттуда – в город Калуш Ивано – Франковской области. Это была  Западная Украина со своим языком, со своими традициями.  Жили мы с Василием в общежитии. Работали  техниками - наладчиками на химкомбинате.

 

Как утверждают историки и лингвисты,  название «Калуш»  произошло от слова калюши»: естественных солевых источников, в которых некогда добывали соль. Первое письменное упоминание о Калуше приводится в двенадцатитомном сборнике так называемых «Галицких гродских книг».  Документ датируется 27 мая в 1437 г. Это были документы так называемого Галицкого староства, находившегося под  оккупацией Речи Посполитой – Польской короны.
До 1549 г. Калуш представлял из себя большое село,  которое входило в состав Галицкого староства. Изменением своего статуса и превращением в город Калуш обязан польскому королю Сигизмунду Августа. В 1549 г. король Сигизмунд Август издал королевский указ об учреждении города Калуша с соответствующей юрисдикцией на самоуправление. Именно с этого времени Калуш становится «свободным городом» с собственным гербом. На гербе были изображены три  соляных кучки  на красном фоне. Тем самым герб закреплял основное промысел Калуша – солеварение.  Одновременно Калуш  стал  административным  центром. 
Следует подробнее остановиться на королевском указе. Это была не королевская блажь, а объективная необходимость. Село, каким бы крупным оно ни было, всегда можно было спалить и разрушить. Город же того периода представлял собой хорошо укрепленную крепость, которая могла оказывать стойкое сопротивление неприятелям. Именно для этого на месте села Калуш был создан город Калуш.  На взгорье  был построен замок, который окружали  защитные валы. Замок и наиболее крупные здания города были соединены подземными ходами. Благодаря этому Калуш, как и другие города Галичины, стал надежной крепостью на пути возможного продвижения турок и татар в сторону Польши. Таким образом, поляки повысили уровень своей безопасности за счет русского населения Калуша, превратив его в крепость для борьбы против турецких и татарских набегов.
Из предыдущих веков Калуш не сохранил ни замок, ни оборонных стен с вратами и башнями, ни архитектурных ансамблей прошедших времен. Но точно известно, что уже в XV ст. он становится значительным поселением, которое владело солидными соляными промыслами.
            Коренное население Калуша жило под игом Речи Посполитой. Чтобы избавиться от оккупации поляков, относившихся к русским как к быдлу, калушане поддержали
освободительное движение русского народа под предводительством Богдана Хмельницкого. Осенью в 1648 году в городе было создано местное самоуправление, которое возглавил  бургомистр Григорий  Воликович. Но Богдан ушел, а поляки остались. Всех членов местного самоуправления поляки казнили  лютой  казнью.
После польского восстания 1772 года территория Речи Посполитой была распределена между тремя  ведущими державами: Австро – Венгрией, Россией и Германией. Россия хотела забрать себе исконно русские территории  бывшего Галицо – Волынского княжества. Но международное сообщество решило все иначе. России отдали те территории Польши, которые были густо заселены евреями. Евреев в России не жаловали и в Россию не пускали. Тогда евреи организовали комбинацию с восстанием и с разделом Польши. Когда России  насильно всучили территории с евреями, они автоматически стали подданными России. Русская императрица немка Екатерина II взвыла от такой подлости, да деваться то некуда. А исконно русские территории, населенные русскими, в том числе и Калуш, как и всю Галичину с частью Волыни, передали на уничтожение Австро - Венгрии.
 После захвата власти в России международной террористической организацией, партией большевиков, начался распад великой державы. В 1918 году возникла Западно Украинская Народная Республика, которую возглавил  Андрей Бандера, отец организатора украинской террористической организации – ОУН,  Степана Бандеры. Но первые бандеровцы порезвились немного. Без власти России самостийные республики не удержались нигде: ни в Азербайджане и Армении, ни в Прибалтике, ни в Западной Украине.
В 1920 г. Калуш вместе со всей Галичиной снова перешел под власть Польши. Вот здесь поляки и отыгрались.
С началом Великой отечественной войны калушане решили в очередной раз поиграть в демократию и  1 июля 1941 года провозгласили  Акт возобновления украинского самостоятельного государства. Увы, «недолго музыка играла, недолго фраер танцевал». Уже 2 июля в Калуш снова вошли венгерские части, которые установили свою власть. Суровую власть, ибо даже через 30 – 40 лет после этого взрослое население Калуша помнило проделки мадьяр. Затем мадьяры  передали власть в регионе фашистским оккупантам. По приказу руководителя калушского гестапо в городе было расстреляно около 7 тысяч евреев, а русское население Калуша было в большом количестве  вывезено на каторжные работы в Германию. И тогда народ пошел в леса, которыми славится  Ивано – Франковская область. Центром партизанского движения стал Черный лес, неподалеку от Калуша. Как пишут современные «украинские умники», «героическое сопротивление подполья длилось здесь вплоть до середины 50-х гг». Уже ушли немцы и рухнула фашистская Германия, уже советская власть пришла на земли Украины, а бандеровцы продолжали  воевать. Теперь уже со своими. Они уничтожали колхозный и сельский актив, учителей, милиционеров, всех тех, кто пытался наладить нормальную жизнь.. Сейчас члены ОУН – УПА национальные герои «Украины». .
Население Калуша всегда отличалось трудолюбием и смекалкой. К примеру, в  1771 году в Калуше действовали 12 колодцев по добыче соли и была развита солеварная промышленность. С ХVII века выпускалось знаменитое на всю Западную Европу калушское пиво под названием «Цесарское». С начала  ХІХ века в Калуше действовала  фабрика, созданная местными умельцами, где отливались знаменитые колокола. Эти колокола завоевывали  высшие награды,  Гран-при на мировых выставках в бельгийском Льеже (1927) и Париже (1928). Специально для кафедральных соборов США в Калуше были отлиты 12 колоколов  под названием «Гармония». 
В начале ХIХ века в Калуше были найдены калийные месторождения и возникло производство калия. В советское время здесь был построен громадный химический комбинат, куда и прислали работать двух выпускников Воронежского монтажного техникума.

         

За наладкой прибора на Калушском химкобинате.

Вечером заниматься было нечем. Гуляя по вечернему Калушу, я увидел  на втором этаже местного Дворца культуры  тренировку танцевального ансамбля. В соответствии с последними архитектурно – строительными веяниями  фасад ДК состоял из стекла и бетона, а потому все происходившие в зале наблюдалось с улицы. А в зале как раз и проходили тренировки танцевального ансамбля.  В силу возраста меня активно тянуло к девушкам. Руководитель ансамбля с радостью  принял  меня в ансамбль.  Во – первых,  некоторые навыки по части танцев я все таки  приобрел в монтажном техникуме.  Во - вторых, в  танцевальном ансамбле хронически не хватало мужчин,  и потому руководитель ансамбля счел меня находкой для себя. Я был не против. Ибо ансамбль – молодые и красивые хохлушки. К тому же это  давало возможность скрасить свободное время по вечерам и увеличивало диапазон общения.
Начальные этапы тренировок нередко приводили в ярость руководителя танцевального ансамбля. Ножки танцовщиц и сами танцовщицы были  столь  хороши,  что я часто отвлекался на них и не слышал команд руководителя.  А далее, как стихах поэта:  «так вот где таилась погибель моя».  Из – за увлечения танцевальными хохлушками чуть не пролетел с армией. Василию Хабарову осенью принесли повестку в армию. Мне – нет. Это сейчас молодняк норовить «откосить» от армии. В наше время в армии не служили только  физически хворые либо идиоты.  Ибо кроме элитных войск были и стройбаты, где воспитание военной дисциплиной и коллективом проходили  даже ранее судимые.  Я помчался в военкомат выяснять, где моя повестка. На мое возмущение офицер в военкомате объяснил, что меня пока призывать не будут, так как  танцевальный ансамбль должен где - то выступать и относительно меня был звонок из райкома партии – в армию не призывать.  Выслушав мое мнение о танцевальном ансамбле и  о райкоме партии, офицер тут же  с удовольствием выписал  мне повестку. 
В конце лета на улице Калуша я познакомился с девчонкой -  аборигенкой. У нее было красивое, но несколько необычное для русского слуха имя – Одарка. Она поступила во Львовский медицинский институт, уезжала во Львов и оставила мне адрес общежития. Договорились, что будем переписываться.  До призыва в армию я успел  написать ей  несколько писем.
Но в  армию  меня провожала местная девушка – парикмахер. Я зашел постричься «под ноль», как положено призывнику. Сказал, что меня призывают в армию, а потому надо постричься «налысо».  Украинские девушки любили военных. Как утверждал поэт: «к военным людям так и льнут, а потому как патриотки».  Местная патриотка спросила – кто меня провожает в армию. Когда выяснилось, что проводить меня некому, что я один – одинешенек в славном городе Калуше,  она вызвалась меня проводить. Наверное, ей очень хотелось похвалиться перед подругами тем, что она проводила своего «коханого» в армию. А может, просто по - бабьи пожалела парня, который уходил на два года службы и не было ни родни, ни девушки, кто мог бы его проводить.  Как бы там ни было, но своим неординарным поступком она оставила след в моей памяти.  На сборном пункте около автобуса, упав ко мне на грудь, она плакала навзрыд к моему недоумению, как будто провожала коханого на войну. Впрочем, местные призывники смотрели на меня с завистью, потому как их «коханые», у кого они пришли к военкомату, так не рыдали.
Впрочем, это были не  единственные «проводы».
Ребята по участку устроили нам с Василием Хабаровым проводы в ресторане. Вечер прошел хорошо, но к концу вечера мы каким - то образом разбрелись. Часов около 23 я оказался около кафе «Барвинок», где местный народ отмечал чью – то свадьбу. Я затесался среди гостей и даже поздравил молодоженов.  Но потом местные неожиданно выяснили, что среди них, «щирых украинцев», оказался москаль. А какой же настоящий хохол пройдет мимо москаля, и не стукнет его? На первый удар я успел ответить крюком правой в челюсть и попавший под удар истинный украинец, крутнувшись вокруг оси, упал на землю. После чего я стал летать по кругу.  Гостеприимные  украинцы кулаками и пинками не давали мне упасть на землю. Наверное, дело кончилось бы плохо. Их было человек 10 и все они были выпивши. Но какой – то мужик, проезжавший мимо на мотоцикле с коляской, остановился,  выхватил меня из кольца, бросил в люльку и увез. Напоследок я успел поймать удар кастетом, сзади, над правым ухом. Опухоль сошла недели через три – четыре…

 

Таким я уходил на службу в Советскую Армию. г. Калуш, Ивано –Франковской области..
Октябрь. 1969 г.

В Прикарпатье я побывал последний раз  в  2007 году.  Отдыхал на Азове, познакомился с местным товарищем. Он работал в администрации района и ему надо было зачем-то проехать в Ивано -Франковск. Вот он и уговорил меня проехать вдвоем.
В Ивано – Франковске мы зашли в какое-то административное здание. Местные чиновники обрадовались появлению москалей, и, пока товарищ решал свои служебные вопросы,  сунули мне под нос книжку, кажется  «Московщина», о клятых москалях. Они открыли книгу на конкретной странице и указали, где надо читать. Читаю. А там написано, что москали – это жители лесов и болот, самые тупые люди на свете. А  все величие Москвы, еще со времен Московского княжества, в мигрантах.  Начиная с ХVI века,  в Москву ехали наниматься на работу самые умные немцы, поляки, евреи и украинцы. Благодаря их работе Московия и развивалась.
- Ну и что, правильно написано, - высказал я свое мнение.
- А  Вас  это не оскорбляет? – удивились аборигены моей выдержке.- Вы же русский.
- Да нисколечко, - пожал я плечами. – Если самые умные немцы, поляки, евреи и даже – украинцы, ехали наниматься на работу к москалям, вы представляете, каким умными  были москали?  Самые умные немцы, поляки, евреи и  особенно украинцы могли бы поехать на работу к дуракам? Конечно, нет. Значит, они поехали еще к более умным людям, которые часть второстепенных работ передали  умным мигрантам. Значит, москали тогда были умнее немцев, поляков, евреев и даже украинцев, всех вместе взятых.  Они и сейчас умнее.  А вы и сейчас, гастарбайтеры, ездите в Москву наниматься на работу. Ничего не изменилось.
Аборигены опешили. Потом еще раз прочитали ту часть текста, которую сунули мне.
- Странное и совершенно неожиданное толкование, - с  некоторой растерянностью заявили они, - мы не подумали об этом.
- а это как раз к вопросу об уме, -успокоил я аборигенов.
А у них начиналось какое-то совещание, и я напросился выступить перед народом. В зале - человек 120. Закончилось совещание, народу объявили о том, что перед ними выступит  москаль. Народ взбодрился и с любопытством уставился на меня, едва я выполз за трибуну.
В зале тишина. Мы какое – то время с любопытством рассматриваем друг друга.
- Простите, - первым нарушил я молчание. – Вы кто здесь в большинстве своем по национальности?
- Украинцы! – с гордостью взревел зал.
- Извините, пожалуйста, но такой национальности, как «украинец», нет. «Украинец» - это житель украины, окраины. Это не национальность, это какая – то  кличка, «украинец». Дополнительное толкование  клички было очень оскорбительным.
Тишина, растерянность.
Потом – отборный мат, крики, оскорбления. Правда, мат на русском языке. Человек тридцать в порыве ярости вскочили с мест и, судя по всему, готовились рвануть к трибуне. Гляжу, дело плохо.
- Нi, нi, хлопцi, почекайтэ!, - завопил я в зал, стараясь задержать вскочивших, чтобы они не двинулись к трибуне. – Почекайтэ трохи!. Сiдайте, хлопцi, сiдайте! Не зовсiм москаль. Но всэ одно, такiй нацiональносты, як «украiнэц» - ныма. И вэлыкiй украiньский пiсьменнык Мыкола Васыльёвич Гоголь – вын ныколы ны був вэлыкым украiньским пiсьменныком. А он был великим русским писателем – Николаем Васильевичем Гоголем. И писал он нэ на украиньскiй мови – а писал он на русском языке. И Тарас Бульба был русский полковник. И воевал он не за Самостiйну Украiну, а воевал он – за Русь великую и веру православную!
Тот раз народ меня не поколотил.
В 2007 году друзья издали в Новосибирске три моих небольших книги. В одной из них – «Есть русское слово в народе», говорилось об искусственно созданном «украинском» языке, мове, которой так гордятся «окраинцы». О том,  что жители украины – окраины, бывшие русские, отказались от своих родовых корней, от своей тысячелетней истории и превратились в каких - то жителей окраины – окраинцев, украинцев. А Бог-творец не знает украинского языка, это совершенно иные частоты. А потому украинцы не имеют связи с Богом и защиты от него. В выставочном центре  была презентация книг. Ко мне подошли три  «украинца» из Львовской диаспоры и предупредили, что подадут на меня в международный суд за оскорбление великого украинского языка, мовы.
- А я специально для вас напишу книгу – «Тарас Бульба – русский полковник», - пообещал я обиженным,  бывшим русским, а ныне «окраинцам».
Жалобы в международной суд не последовало.

               

Моя книга «Есть русское слово в народе…» продавалась  за шекели в Израильском интернет- магазине. Как оказалось, местная типография сделала дополнительно по несколько тысяч трех моих книг и запустила в международную книготорговую сеть.  На вопрос директора типографии буду ли я с ними судиться, сказал «нет». Просто поблагодарил за рекламу. Кто бы еще в Израиле узнал о Литвинове и его книгах.

Были мы вчера сугубо штатскими…
Черновцы. Войсковая часть 65579. Учебный батальон связи.

В кинофильме «Офицеры» один из героев фильма говорит: «Есть такая профессия – Родину защищать».  В Конституции Советского государства было записано, что служба в Вооруженных Силах СССР является священной обязанностью каждого гражданина. Эта священная обязанность наступала с 18 лет.  Надо отдать должное советским вооруженным силам,  они пользовались авторитетом и желающих увильнуть от службы в армии было мало.

На сборном пункте в Ивано – Франковске крутилось много «покупателей» из различных родов войск и войсковых частей. Каждый  стремился в общей массе призывников выбрать для себя получше. Объявились представители ансамбля песни и пляски Прикарпатского военного округа. Эти выбирали тех, кто может петь и танцевать. Я им спел, станцевал и военные артисты решили, что  по всем канонам я подхожу для их ансамбля. Тут уж я уперся. Что это за служба такая – петь и плясать?  У нас в деревне все поют, особенно – когда выпьют по какому - нибудь поводу. То же самое с пляской. Я служить хочу, а не песни отплясывать. Вот, если в матушку пехоту – засел в окопчик, гранату метнул, потом штыком поработал  – это хорошо! Можно в танкисты – веселые ребята. «Мчались танки, ветер поднимая, наступала грозная броня…».  Можно в десантники – нет, в десантники я не подходил, ибо весил только 60 кг. Как мне сказал офицер в военкомате,  с таким весом нельзя выбрасывать с парашютом – не приземлишься, а будешь носиться  под парашютом в воздушных потоках. Таким образом, я готов был идти туда, где трудно и рискованно. А танцевать – нет уж, сами отплясывайте.
Сегодня мой отказ от службы в ансамбле песни и пляски Прикарпатского военного округа выглядит как идиотский поступок. Сколько людей мечтали бы попасть туда на службу и стать профессиональным военным артистом, всю жизнь петь и плясать. Но… наши отцы прошли войну. Они не пели и не плясали. Они жили и воевали в окопах. Мы у себя в селе Пухово рыли окопы в балках, играли в войну. Мы были детьми окопных солдат Великой Отечественной войны. Поэтому мы рвались в окопы, защищать Родину, как это делали наши отцы.
Свидетелем нашей перепалки с представителями ансамбля стал представитель учебного батальона связи  из Черновиц. В Черновцах стояла учебная дивизия, где готовили младших командиров по всем родам войск. Связисты отбирали призывников с музыкальным слухом, чтобы могли «ловить» морзянку.  Так я оказался в городе  Черновцы, в  учебном батальоне связи в/ч 65539.
               

Мой военный билет.

В батальоне была достаточно богатая библиотека. Я зарылся в книги и отыскал информацию по истории города.  Его можно было отнести к старейшим городам на территории Советского Союза.  Как показали археологические раскопки, первые (а может даже и не первые) поселения на территории  Черновцов были уже в период неолита.  В окрестностях Черновцов обнаружены памятники славянской культуры  начала нашей эры (II—V вв.);  историки говорят, что здесь  были поселения  белых хорват и тиверцев (IX—XI вв.).
Обратим внимание на присутствие славян  в этих  местах  еще  задолго  до «нашей эры». Но историки не разрабатывают тему русского следа в Западной Украине. Сейчас появилась какая – то новая национальность, «украинцы», которые подчистую заметают любые упоминания о русских.
Украина – это от слова «у краина», «окраина», у края. Обычно это окраинная территория какой – то державы. В свое время у Московского княжества была южная Украина, это территория  на границе Рязанского княжества. В Российской империи были кавказская украина (окраина),  западная Украина, Малороссия, азиатская Украина и Дальневосточная Украина. В Малороссии жили русские, которые после падения Киевского княжества перешли под власть Польши. Поляки продолжали называть их русскими. Но потом  руководство Австро – Венгерской империи, чтобы ослабить присутствие России среди населения своих восточных регионов, совместно с поляками выдумали новую «нацию», «украинцы», жители окраины. Теперь бывшие русские с гордостью называют себя «украинцами - окраинцами» и люто ненавидят русских – москалей.
Как робко предполагают историки,  укреплённое поселение на месте Черновцов, на левом берегу Прута, основал  (предположительно)  в XII в.галицкий князь Ярослав Осмысл. Эта крепость вместе  с торгово-ремесленным поселением называлась Чорный город. Почему именно Черный город, историки не поняли. Высказывают предположение, что  из-за чёрных деревянных стен. Развалины  старинной крепости  доныне сохранились возле современного села Ленковцы.  В 1259 года крепость была разрушена по  указанию  татарского темника Бурундая.
Я думаю, что историки несколько ошиблись и неправильно прочитали название. Город, скорее всего, назывался не «Черным», а «Чермным», красным, красивым. На Аравийском полуострове до сих  пор есть Красное море, которое в стародавние времена, когда здесь жили русские, называлось «Чермное» море. Но потом, когда на смену устроителям города, славянам, пришли другие племена,  они переиначили «Чермный» в «Черный» город.
Новый город был построен  на  высоком правом берегу  Прута.   После распада русского Галицко-Волынского княжества в середине XIV в. Черновцы вместе с проживавшим в нем населением поочередно переходили к Венгрии, Польше, и, наконец, в 1359 году  вошли в состав  Молдавского княжества. До наших дней дошла грамота молдавского господаря  Александра  Доброго, выданная 8 октября 1408 года  львовским купцам,  где им предписывалось собрать  «у Черновцы»  «мыто черновское» (таможенную  пошлину).
Обратим внимание на  имя «молдавского господаря» - Александр Добрый. Это потом  Молдавия подпала под власть Румынии, орумынилась и там пошли другие имена и фамилии. А в начале пятнадцатого века Молдавией правил русский князь Александр Добрый!
Несчастия словно преследовали  этот региона, город Черновцы  и его жителей.
В  XV—XVI вв. город несколько раз разрушался и совершенно пришёл в упадок.  Город опустошался во время войн Молдавии с Польшей (1497, 1509, 1688); по нему и его жителям топтались турки (1476 и 1714),  грабили и насиловали татары (1626, 1646-50, 1672). В  1650 и 1653 здесь побывали казаки под предводительством  самого Богдана Хмельницкого. И, наконец,  зимой 1709—1710 в Черновцы вошли доблестные русские войска.  Разбив  под Полтавой шведскую  армию  Карла XII,  русские добивали шведов и примкнувших к ним перебежчиков – казаков   Мазепы,  которые пытались укрыться у турок. Второй раз русские побывали здесь в период русско – турецкой войны 1735 – 1739 гг.  Поколотив турок, русские ушли. Но турки не успокоились. И тогда во время очередной русской – турецкой войны в 1768 – 1774 русские снова пришли в эти места. Затем Черновцы  перешли под власть  Австро – Венгрии. В принципе, население  Черновиц не просилось под власть Австрии. После того, как русские, разогнав турок, ушли назад в Россию, австрийская императрица Мария Терезия в 1775 году просто аннексировала Буковину вместе с Черновцами в империю Габсбургов.
Черновцы стали интернациональным городом. Сюда потянулись немцы,  украинцы,  поляки,  евреи, румыны, цыгане. На Буковине родился зажигательный танец: бурная но однообразная цыганская музыка, сопровождаемая монотонным бегом  по кругу с прикрикиванием.  Этот танец сохранился до сих пор.
Но коренное население города Черновцы и его окрестностей продолжали хранить свои русские традиции. Здесь творили русские писатели  Ю. Федькович, С. Воробкевич, О. Кобылянская. В 1869 году возникло  общество  «Руська Бесіда», политическое  общество «Руська Рада» (1870), студенческое  общество  «Союз» (1875). Но Австро – Венгрии не нужен был дух русской свободы на своей территории. Правительство Австро – Венгрии  принялось уничтожать  все русское, а заодно и русских.
8 мая  1910 года, буковинский губернатор закрыл все русские  школы и русские общественные объединения, общество русских студентов «Карпаты» и общество русских женщин, которое содержало школу кройки и шитья. При этом правительство конфисковало все имущество организаций, в том числе и библиотеку общества русских студентов.
Евреям на Буковине было лучше. Во второй половине XIX века евреи составляли около трети населения города Черновцы.  Им разрешалось занимать любые государственные должности. Евреи  даже построили для  буковинского митрополита комплекс  зданий резиденции,  сделав на одном из зданий окантовку из «звезд Давида» вокруг купола, увенчанного крестом.
Следы еврейства были ярко выражены в  Черновцах и в 1969 году. На многих жилых особняках красовались все те же «Звезды Давида».

В  учебном батальоне связи было две роты: средней и малой мощности. Я с моим техникумовским образованием попал в роту средней мощности. Нас обучали работать на радиостанциях средней мощности БМ – 18 с радиусом действия в 2 тысячи километров.  Устройство радиостанций средней мощности, правила эксплуатации. Учили также работать на станциях тропосферной связи. Учили устройство станции, учились работать на ключе, передавать и принимать на слух азбуку Морзе, учили работать на телеграфном аппарате СТ – 2М.  На радиостанциях работали в основном по ночам.  Час поработал – два поспал. Еще час работы – и снова сон.  С тех пор я научился быстро засыпать, просыпаться в любое время ночи и включаться в работу.
Командиром роты был капитан Поздняков, командиром  взвода  – лейтенант Биндус. Лейтенант Биндус – невысокого роста недавний выпускник военного училища связи,  покинул батальон чуть раньше нас – его забрали служить в особый отдел.
Но, в принципе, офицеры почти не касались нас, а мы – их.  Офицеры только вели занятия по спецдисциплинам – устройству и эксплуатации радиостанции.
Был еще старшина роты – здоровенный хохляра лет 45, обладавший толстой красной физиономией и зычным голосом. Он действительно был хозяином роты,  гонял как солдат, так и офицеров. И они его слушались. У него в роте имелось все, что нужно. Но старшина, несмотря на устрашающий вид, был мужиком добрым и лишнего ничего не требовал. Он был образцом военного – даже больше некоторых офицеров.
Всем в роте заправляли сержанты – срочники.  Они закончили эту же учебку и остались здесь же «для дальнейшего прохождения службы».
Сержант обладал громадной властью над курсантами, а власть, как известно, может и испортить человека.




Первый армейский снимок.
Черновцы. Ноябрь 1969 г.






Мне повезло на офицеров. Все они были профессионалами своего дела и просто порядочными людьми. Они были настоящими русскими офицерами…
Году в 1985 я стал членом Ленинградского Дома Ученых. Дом ученых размещался в особняке Великого Князя Владимира на берегу Невы напротив Петропавловской крепости. Это было элитное заведение, куда принимали в основном ученых из академических институтов. Чаще всего я приходил туда после работы в  военной форме с майорскими эполетами.  Однажды в ресторане Дома Ученых  руководство Дома Ученых  праздновали  какое - то мероприятие. В составе «народа» были директор Эрмитажа знаменитый академик Пиотровский и его жена. Меня пригласили к столу и  жена академика  высказала свое мнение о русских офицерах. Было оно следующим.
В 1918 году она, тогда еще ребенок, со своей мамой пыталась выехать из Новороссийска в Петроград. Все железные дороги России  уже покрылись грабежами и разбоями. У мамы было с собой семейные фамильные драгоценности. Понятно, что их должны были отобрать при ближайшем налете на пассажирский поезд. Но при этом могли еще и убить владелицу и ребенка. На железнодорожном вокзале рядом с мамой и дочкой оказался русский офицер – фронтовик. Женщина доверилась офицеру, рассказала о запасах  золота и драгоценностей в саквояже и попросила офицера взять все на сохранение. И, если будет в Петрограде, пусть занесет золото и драгоценности к ней домой. Назвала адрес и передала неизвестному офицеру все то, что передавалось в семье из поколения в поколение.
В 1919 году, когда в Петрограде свирепствовала ВЧК,   выявляя и расстреливая офицеров, в Петрограде появился тот Новороссийский офицер. Он постучал в дверь квартиры, передал женщине золото и драгоценности, и так же неожиданно исчез, как и появился.
И женщина подняла тост – «за русских офицеров».
Я был горд, что отношусь к касте русских офицеров.

Самое тяжелое – прием и передача азбуки Морзе.
Вначале надо было научиться принимать на слух азбуку Морзе и передавать ее по нормативам третьего разряда. Некоторые в приеме – передаче достигали больших успехов. На приеме считалось особым шиком писать буквы не вручную, а записывать сразу же на телеграфном аппарате СТ-2м. Ведь принимались шифровки, а здесь нельзя было ошибиться в определении буквы  либо в ее написании. А так как у многих парней, в том числе и у меня, почерк оставлял желать лучшего,  то по ночам мы тренировались правописанию – быстрым темпом исписывали тетрадки буквами. Тех, кто не мог передавать – принимать, списывали в пехоту. Это  было  унизительно для списываемого,  ибо военные связисты считались своеобразной элитой армии.
Для облегчения приема букв и цифр в звуковом варианте каждая буква или цифра наделялась своим «кодом».
Например, буква «а» -  точка – тире (ку –да-а).
Буква «к» - ею обычно обозначался «конец связи» - «тире – точка – тире» - «ка-а – пи – та-ан».
Но прием – это еще полбеды. Самое сложное – передача сигналов на ключе. Здесь скорость и правильность передачи сигналов  зависела от правильности работы кисти. Многие в погоне за скоростью срывали кисть и тогда начинали работать рукой. А от этого терялась скорость и буквы становились грубыми. Таким к кисти привязывали  кирпич  и они начинали учиться заново.
На радиостанциях работать было интересно. Надо было включить радиостанцию, настроить на определенную частоту и провести сеанс «приема – передачи». Было интересно «лазить» в эфире. Станция позволяла работать и в телефонном, и в телеграфном режиме. Естественно, в телеграфном режиме можно было и похулиганить. Как - то ночью, включив радиостанцию, я настроился на какую - то частоту и начал «стучать» телеграфным ключом «письмо» Дарке. Конечно, это было мальчишество, но чего не сделает влюбленный балбес, для которого девушка, как  «дама поклонения» для средневекового рыцаря: желанна, но далека и недоступна.
Я  добросовестно отстучал морзянкой  в эфир адрес любимой: «город Львов, улица Советская, дом 30. Студентке Львовского медицинского института моей любимой девушке Одарке Андриив». И далее – текст письма.  Я писал о том, что нас подняли по тревоге и мы мчимся куда - то в темной ночи, что долго не смогу писать, но… В общем, хулиганил в эфире, будучи уверенным, что служба радиоконтроля меня не вычислит, и мои телеграфные вопли унесутся в бесконечность. Ответ на  свое телеграфное письмо  я совершенно неожиданно  получил из Львова, от Дарки. Она   изумленно писала о том, что вечером к ней в общежитие  пришел какой - то солдат и принес необычное письмо.  Оно  было напечатано полосками на телеграфной ленте, наклеено на  военные бланки. Солдат, принесший письмо, сказал, что ночью дежурил на радиостанции и совершенно случайно в хаосе морзянки  услышал  чье – то обращение: «город Львов тчк всем кто меня слышит тчк просьба передать письмо моей любимой девушке тчк город Львов, зпт улица Советская  зпт дом 30».   Неизвестный  радист принял мое хулиганское послание к Дарке, перепечатал его на телеграфном аппарате СТ-2М, наклеил полосы телеграфной ленты на бланки радиотелеграмм и в таком виде  на следующий день принес по адресу, указанному вначале передачи…

 Тренировались не только в классе. Для тренировок вывозили в поле, на полигон. Работали в различных режимах, в условиях активных помех, с переходом на другие частоты.
Однажды батальон подняли по тревоге и все радиостанции ушли на учения. Естественно, на радиостанциях работал постоянный состав – сержанты. Но в качестве группы обеспечения взяли и с десяток курсантов, кого можно было оторвать от учебы. В основном для того, чтобы обеспечить работу полевой кухни: таскать воду, рубить дрова, мыть котлы. Но изредка удавалось и поработать на станции.
Очень интересно устроен человеческий организм.  Как - то ночью мы остановились на берегу Тиссы. Сержант пошел чай пить, а мне велел сидеть и слушать наш  позывной и в случае чего – его кликнуть. А они на костре в котелках чай кипятили.  То ли сержанты долго чай кипятили и пили, то ли я вымотался около полевой кухни, но самым безобразным образом я уснул с наушниками на голове. И пошел наш позывной. Каким - то непонятным образом я среагировал на него, моментально проснулся, провел сеанс радиообмена и вручил обалдевшему сержанту принятую радиограмму.  Радиограммы обычно шли буквами или цифрами по пять в ряду.  Сержант моей резвостью остался доволен. Некоторое время спустя я спросил его, может ли человек в сонном состоянии воспринимать свои позывные. На что сержант честно сознался, что он  иногда засыпает ночью  с наушниками на голове, но всегда реагирует именно на свой позывной…

В казарме батальона было две отдельных секции. В одной жили сержанты – связисты, выпускники нашей же учебки, обслуживавшие дивизионный узел связи.  На узле связи они дежурили по сменам,  уходили на службу и приходили со службы по своему расписанию, а потому власть офицеров батальона на них практически не распространялась. Другая секция притягивала повышенное внимание всего батальона, вне зависимости от должности. Это был женский учебный взвод, где готовили связисток для военкоматов. С этим взводом хлопот хватало всему офицерскому составу. На  курсантов этого взвода  дисциплина действовала довольно слабо. Ибо девки по вечерам нередко выпивали, а потом ходили группами по территории батальона и горланили песни на всю округу. Запомнилась одна из песен, наиболее часто звучавших из женских уст связисток.

Ой снег – снежок, белая метелица,
Напилась, наеплась, аж самой не верится.

Тогда же по Украине ходил националистический  анекдот на тему этой песенки.
Идет лиса по  украинскому лесу и с хорошего перепоя поет – по русски:

Ой, снег - снежок, белая метелица…

Вылезает из берлоги медведь, подзывает лису, бьет ее в ухо, отчего у нее ухо переламывается вниз и назидательно говорит.
- Ты что же это, сучка, в украинском лесу поешь русские песни? Пой по - украински.
- Хорошо, хорошо, Мишка, буду я тебе петь по - украински, - успокоила лиса, с обидой потирая переломившееся ухо. И исполнила:

Ой, снiг, снiжок,
Бiла заверюха,
Шоб у тебе х.й стояв,
Як у мэнэ вухо!

Нередким явлением для курсантов женского взвода был выход замуж. Ибо мужиков было вокруг – пруд пруди. Офицеры, сверхсрочники, срочники.  Военнослужащие женского батальона делились на две четко выраженные группы – общественного пользования и индивидуального использования. Общественницами пользовались все, но на них не женились. Женились на других,  индивидуального использования. Впрочем, иногда происходил сбой в традициях.   На одной из   общественниц  женился мой командир отделения, симпатичный и интеллигентный хохол Юра Т. Мы его любили, ибо был он самым незлобным сержантом. Судя по всему, он первый раз в жизни «попробовал» женщину и… влюбился в нее. У него приближался дембель и он решил вернуться из армии с молодой женой.  Против женитьбы выступил весь  сержантский состав. Сержанты  зажали Юру в учебной аудитории и до хрипоты пытались убедить влюбленного солдатика не жениться на этой потаскухе. Ему предлагали выбрать в жены любую другую военную связистку, но не эту, через которую по много раз уже прошли другие сержанты. Каждый из друзей – сержантов втолковывал Юре,  что он «спал» с его невестой, но Юра был  добрым и не жадным.  Потом  эти разговоры дошли до «новобрачной». «Новобрачная», поняв, что может потерять хорошего мужа,  тут же  собрала друзей – сержантов и  пообещала каждому из них доставить последнее эротическое удовольствие – открутить либо откусить член, если они будут вмешиваться в ее личную жизнь и гавкать о ее сексуальных достижениях. Сержанты,  знавшие Юркину невесту как искусницу по части секса,  поверили в обещание  молодой связистки и  заткнулись, перестав  рассказывать Юрке и окружающим о сексуальных навыках  невесты.
В учебке отсутствовала дедовщина. Все солдаты – одного призыва, не было ни молодых, ни стариков. Естественно, конфликты между молодняком возникали, особенно на первоначальном этапе. Но за этим следили сами сержанты, которые жили вместе с нами в казарме, по три человека на каждый взвод. С нами они ходили в баню, в столовую, на плац, на спортгородок.
Много внимания уделялось  слаженности личного состава. Для этого регулярно устраивались тренировки по команде «подъем» - «отбой».  Норматив на команду «подъем» - 45 секунд. По команде надо было отбросить  солдатское одеяло на быльце  кровати, одеться, обуться и стать в строй в коридоре.  Спали мы на двухъярусных  кроватях. Поэтому наибольшую сложность выполнение команды представляло для тех, кто спал внизу. В принципе, нижний ярус вначале считался элитным – на нижнем ярусе спали и сержанты. Но по команде «подъем» верхние нередко сигали  прямо на шею нижним. Причем, некоторые «ошибались» весьма удачно и седлали нижних, как Д, Артаньян своего коня.  В результате между «верхними» и «нижними» устраивалось своеобразное соревнование. Нижние стремились выполнить команду подъем раньше верхних, чтобы спасти свои шеи от дополнительной нагрузки. Верхние бдительно смотрели за нижними, чтобы успеть сигануть на шею. А надо же еще одеться – обуться.  Сержанты не всегда пользовались часами для определения времени: чаще всего для этого использовалась горящая спичка. Пока горит спичка – надо одеться и встать в строй. Не повезло? Ничего, ребята, спичек много.  Некоторые пытались становиться в строй, не намотав портянки. Сержанты эти фокусы знали, а потому пару раз сразу же после команды «подъем» кинули всех на километр. Те, кто поленился намотать портянки, тут же «сбили» ноги.
Как – то своей шестнадцатилетней дочери, по - женски долго одевавшейся, я сказал, что солдату на одевание дается 45 секунд. Она тут же решила проверить мою солдатскую сноровку. Я уложился в минуту и 15 секунд. На легкую иронию ребенка сказал, что солдату одеваться легче, чем гражданскому.   Брюки, гимнастерка,  портянки, сапоги – и готово. А гражданскому? Брюки, носки, рубашка, галстук, туфли, пиджак… Да и возраст, конечно. Одно дело одеваться в 18 лет, другое – в 50.

Хотя, некоторые бывшие солдаты и в 40 лет демонстрировали высокий уровень умения быстро одеваться…
После службы в армии я начал работать в линейном отделе внутренних дел на транспорте на станции Лиски. Тогда эта станция в честь Первого секретаря коммунистической партии Румынии называлась  станцией Георгиу – Деж. Был у нас в отделе один майор лет сорока. Большой любитель баб. Особо он любил молодых жен  помощников машинистов. Обычно поездная бригада уезжала часа на четыре в одну сторону, отдыхала в доме локомотивных бригад и затем возвращалась назад. И того, смена длилась 10 – 12 часов.
Вот майор и повадился посещать  квартиру  помощника машиниста, который обычно покидал свою жену на 10-12 часов.
Но в тот день, точнее – в то утро  майору не повезло.
По какой - то причине помощник машиниста вернулся домой значительно раньше срока.
Часа в четыре утра майор, возлежавший в обнимку с чужой женой, услышал проворот ключа в дверном замке. Это пришел «хозяин». Сколько времени надо человеку, чтобы своим ключом открыть  замок своей двери и войти  в свою квартиру? За это время майор успел одеть свою форму и… сиганул вниз с балкона третьего этажа. «Хозяин», вошедши в квартиру, увидел только, что кто - то необычным способом покидает его квартиру. Обиженный помощник машиниста сбежал с третьего этажа вниз, на улицу…
На улице никого не было…
Недалеко от дома по улице бежал только, сильно прихрамывая, майор милиции лет сорока с сединою на висках. Он единственный мог видеть «прыгуна». Помощник машиниста догнал майора милиции.
- Товарищ майор,  Вы не видели, кто – то спрыгнул сейчас с балкона третьего этажа вот этого дома?
- Как же не видел, если этот негодяй на меня упал? Видишь, я из – за него ногу подвернул? Вон туда он побежал, в тот переулок. Догонишь,  и за меня, за мои страдания ему поддай…
В данном случае речь не идет о майоре милиции.
Речь идет о необходимости для мужчины уметь быстро одеваться в любой ситуации.

Много внимания уделялось физической подготовке.  Утро начиналось с трехкилометровой пробежки и отработки комплексов утренних упражнений. На зарядку уходило 40 минут.  Молодняк был разной степени физического развития. Кто – то до армии занимался спортом, а многие – нет. Но нормативы, особенно в учебке, были достаточно серьезные. Надо было делать не меньше 10 подтягиваний, подъемы  переворотом, выход на руку, ходить на параллельных брусьях  и другие обязательные упражнения.  Естественно, физическое развитие отдельных курсантов отставало от требований армейских нормативов. Тогда для тех,  кто был слаб телом либо имел излишки веса, создавались дополнительные условия для физического развития.  Например, в  перерыве между уроками в классе, а это – 10 минут, они должны были пробежать на время километр либо  сбегать на спортгородок и потренироваться на брусьях либо перекладине.  Обычно на спортгородок бегали по два человека. Один – отстающий и второй – отличник. С учетом того, что отстающий не мог самостоятельно подтягиваться, отличник должен был на начальном этапе подталкивать его снизу в задницу, облегчая подъем к перекладине.
То же самое было с пробежками по одному километру. Одному бежать было тяжело. Не хватало «дыхалки» и человек не укладывался в норматив. Да и такая пробежка не давала толку.  Тогда с одним пентюхом на километр уходили два отличника. Они брали его с двух сторон за ремень гимнастерки и тянули пентюха за собой, либо по очереди толкали его в спину, чтобы он мог уложиться в норматив.  Таким вот образом формировалось чувство товарищества. Так реализовывался на практике армейский принцип - умеешь сам – помоги другому.
Об отношении молодежи к службе можно судить по такому примеру из нашего взвода. Служил у нас парнишка из Львова. Папа у него был преподавателем Львовского военно – политического училища, полковник. Мама преподавала в каком – то гражданском вузе. Единственный ребенок в профессорской семье, совершенно неприспособленный к самостоятельной жизни. Все удивлялись, как он при таких родителях загремел в армию.  А он из – за чего -то поругался со своими обожаемыми предками,  и тайком от них смылся в армию. Он не мог бегать, не мог подтягиваться, не мог мыть полы, не мог подшивать гимнастерку, не мог стирать форму,  не мог мыть посуду в столовой, не мог за вечер перечистить три  мешка картошки, не мог, не мог, не мог.  И без того длинный и худой, он похудел еще больше, потому как его постоянно гоняли на спортгородок,  заставляли бегать, отжиматься, влезать на перекладину. Месяца через два после призыва папа выхлопотал сыночку перевод во Львов, поближе к дому. Папа лично приехал в батальон за сыном и майор – командир батальона, готов был вручить курсанта полковнику из округа.
Но сынок отказался ехать во Львов и служить рядом с родительской хатой. Сынок сказал, что у него друзей – весь взвод и вся рота. Сынок сказал, что он из мамина сыночка становится мужчиной, занимаясь мужским делом – службой. Сынок сказал, что служба ему нравится, что он обязательно закончит учебку, получит сержанта и тогда, может быть, согласится продолжать службу во Львове.  А пока, папа, давай все мамины пирожки раздадим моим друзьям,  потом сходи  в магазин купи нам конфеты и уезжай назад к маме. Скажи ей, что в армии я поправился, стал упитанным.
Папа – полковник уехал  без сына…
Много внимания уделялось организации  политико – воспитательной работы.  Сюда входили встречи с ветеранами войны, с передовиками производства, с артистами, выезды в подшефный колхоз  и другое. Действовала своя художественная самодеятельность. Для комсомольских активистов при политотделе дивизии действовали «Школа комсомольского актива» и курсы военных журналистов. Я успешно закончил и школу комсомольского актива, и курсы военных журналистов. 
Практически с первого дня появления в  батальоне связи я стал «лицом батальона». Когда нас привезли в батальон и построили на плацу, подошел замполит батальона попросил кого- нибудь из призывников выступить перед выпускниками батальона, поблагодарить их за службу и сказать, что мы, молодое пополнение, то же будем добросовестно служить. Никто из призывников не захотел брать не себя,  возможно - невыполнимых обязательств. Согласился только я, благо обладал опытом комсомольской работы в Воронежском монтажном техникуме. Выступление на удивление произвело впечатление, меня взяли на «учет» в политотделе дивизии и направляли на разного рода мероприятия,  выступить «от имени и по поручению советских солдат». Я выступал на слетах победителей социалистического соревнования, на встречах с ветеранами, в молодежных коллективах, на Новогодних вечерах и международном женском дне 8 марта. Для таких спектаклей мне давали  сержантский парадный мундир,  украшенный  солдатскими значками, которых я еще не заслужил.
 В этих выступлениях была небольшая проблема – их не любил замкомвзвода сержант Павлюк. Это был высокий симпатичный хохол, кандидат в мастера спорта по самбо. Он обладал особым статусом в роте – его пригласили поступать в высшую школу КГБ. В школу КГБ он не поступил, видимо, из – за своей тупости. Мне попался на глаза его аттестат за среднюю школу – сплошные тройки и лишь одна четверка – по «суспильству». Так вот, когда я уходил на мероприятие, Павлюк инструктировал наряд по роте, что надлежит делать по моему возвращению. Дежурный по роте должен был разбудить Павлюка, чтобы он лично меня «принял». Прием заключался в следующем. Павлюк в солдатском белье – белой рубахе и белых подштанниках,  в сапогах на босу ногу ставил меня по стойке смирно и задавал всегда одни и те же вопросы.
- Оце ты мабуть думаешь, шо сыржант Павлюк дурак. Ось я служу повторы роки, а ты тiлькы два мiсяци. И ты ходышь в увольнiння кажну ныдiлю, а я був в увольнiння тiлькы трычи. Оце ты мабуть думаешь, шо сыржант Павлюк дурак. (Ты наверное думаешь, что сержант Павлюк дурак. Вот я служу полтора года, а ты только два месяца. И ты ходишь в увольнение каждую неделю, а я был в увольнении только трижды. Ты наверное думаешь, что сержант Павлюк дурак…)
Я вначале искренне разуверял сержанта, что не считаю его дураком, что уважаю его как хорошего сержанта – но ничего не помогало.  Всякий раз сержанта волновал один и тот же вопрос – мое отношение к нему. Все эти выяснения проходили далеко после отбоя, когда мне хотелось спать, а уже дреманувший сержант донимал одним и тем же  идиотским вопросом. В конце концов мне эта лавочка надоела и я перестал реагировать на вопросы сержанта. Я просто стоял по стойке смирно, вспоминал проведенный вечер либо что – нибудь интересное и ждал, когда иссякнут мазохистские вопросы Павлюка.  Мое молчание его обижало, а время выяснения – увеличилось. И однажды, когда сержант зашелся едва не воплем – «Оце ты мабуть  думаешь, шо сыржант Павлюк дурак», я вспомнил какой - то недавно услышанный анекдот и рассмеялся…
Конец был печальным. Сержант понял мое истинное отношение к нему и отправил меня  вместо казармы в батальонную столовую. Мне надлежало под контролем дежурного наряда помыть  бетонный пол в помещении, где за столы одновременно садились 600 человек. И сделать это не шваброй и половой тряпкой, а сделать это с помощью щетки для натирания солдатских блях и хозяйственного мыла. Размер щетки  где -то 4 на 6 см. Конечно, я помыл бетонный пол щеткой с мылом.  К утру пол блестел, как у кота яйца.  Но зато днем на вопрос замполита о результатах моего вчерашнего выступления я искренне  сказал  все, что думаю о  своих выступлениях,  о Павлюке, о мытье полов по ночам и заявил, что больше ни на какие выступления ходить не буду. Буду просто служить по - людски, как все остальные курсанты. Во- время ложиться спать, во - время вставать.  Но такое решение противоречило интересам майора, ибо его всякий раз просили из политотдела дивизии. Отказать политотделу было  смерти подобно.  В батальоне должность замполита была майорской, а майору надо было получать подполковника. Но для этого надо было перейти на другую должность, подполковничью. А сделать это без политотдела было нельзя. Не знаю, какую беседу майор провел с сержантом Павлюком, но сержант меня оставил в покое. Частично. Всякий раз, когда взвод заступал в наряд, сержант лично направлял меня не в караул, а  в столовую, а там не на раздачу, а на мытье посуды. Три человека должны были всякий раз после приема пищи помыть в ручную около 150 алюминиевых кастрюль и около 800 тарелок.  И так три раза за смену. Естественно, чистить вручную картошку на весь батальон тоже возлагалось на меня.
По вечерам мы собирались в казарме, у голландской печки. Выключив свет и открыв дверцу печки, в отблесках пламени болтали о прошлой гражданской жизни, о девчонках, мечтали о будущем.  Нередко с нами проводил вечера  наш   «контрик»,  лейтенант,  сотрудник особого отдела, обслуживавший батальон. Это был свойский парень, который шпарил анекдоты, рассказывал солдатские байки, слушал наши разговоры.
В нашей роте был парнишка – гитарист, который вечерами у раскрытой печурки часто пел песни.  Тогда в моде были песни Высоцкого, которых он знал множество. Однажды, войдя в раж, он в присутствии контрика исполнил песню:

Проснись Ильич, взгляни на наше счастье,
Послушай ХIХ –й партсъезд.
Как мы живем под игом самовластья,
Уже почти что пять десятков лет.

Парнишка сам не понимал, что пел. Да еще в присутствии контрика. Это была фактически антисоветская песня о захвате власти в стране коммунистами, об отходе высшего руководства партии от коммунистических идеалов, провозглашенных Великим октябрем под руководством Ленина.

… И только за железные кулисы,
Смотри,  Ильич, не вздумай заглянуть!

Через два дня парнишка – гитарист исчез из части. До окончания учебки мы получали от него письма из разных частей, через каждый месяц его отправляли в новую войсковую часть, не давая возможности служить в одной части и обзаводиться друзьями.
Ежедневно по распорядку дня после ужина наступало личное время. Надо было почистить сапоги, подшить подворотничок. Оставшееся время можно было использовать по своему усмотрению. Я каждый день писал письма. Раз в неделю – родителям и братьям, такой в семье существовал порядок. И ежедневно – своей Одарке. Я исписывал двойной лист из тетради – 4 страницы и отправлял. Как потом рассказывала Одарка, письма мои в общежитии читались вслух. Девчонки – первокурсницы  Львовского медицинского института, проживавшие в общаге,  каждый  вечер  собирались в комнате у Дарки и она читала им  мои письма. Таким образом они познавали, что такое солдатская служба и что такое солдатская любовь. Конверты складывали по фронтовому – треугольником. На местной кондитерской фабрике мы набрали листы с яркими крупными цветами, которые наклеивались на коробки с тортами, и потому наши солдатские треугольники разлетались,  как букеты цветов.
Однажды ко мне подошел курсант из соседней роты. Звали его Петром.  Мы с ним как - то пообщались – оказалось, он земляк Одарки и вместе с нею учился в одном классе. Естественно, я неоднократно пытался вытянуть из него информацию о девушке, которую видел буквально три раза. На все мои вопросы у Петра был один ответ: «Да шо Одарка? Ось и йи  сыстра Оксана е, ото дивка!». Я потом видел сестру Оксану: здоровенная деваха с пышной грудью, по объему и весу значительно превосходившая свою старшую сестричку.  Видимо, пышностью своих форм она вызывала эротический восторг у Петьки.
Так вот, однажды вечером, когда я писал очередное письмо своей любимой, ко мне подошел Петька.
- Ты шо робышь?
-  Письмо твоей землячке пишу.
На следующий вечер снова обнаружив меня в ленкомнате за написанием письма Петька обратился с тем же вопросом, переросшим в диалог.
- Ты шо робышь?
- Не видишь, письмо пишу.
- Оце ты вчора ны допысав?
 - Вчерашнее я вчера отправил. Сегодня пишу другое.
- А ты шо, кожный день новы лысты пышешь?
-  Тебя же в столовой каждый день новой кашей кормят. Вот и я каждый день пишу новое письмо.
- А шо ты пышышь? Слухай, допоможi. Ось менi дiвчина лыста прислала, дывысь, шо я iй напысав.
Петька вручил мне письмо от девушки из своего села.  Десятиклассница Надийка написала, видимо, первое письмо парню. Не знаю, почему для первого письма она выбрала именно Петра – судя по содержанию ее писем, девочка была неглупой.  В письме она рассказала Петру о всех сельских новостях: у кого отелилась корова, у кого дети родились, что сказал председатель колхоза на конюшне и т.д. И просила рассказать ей, как у него идет служба.  Надийка прислала и фотографию: красивая хохлушка с пышной грудью и большой толстой косой,  небрежно брошенной на грудь. Показал Петька и вариант своего письма – ответа. Звучало оно примерно так.
«В першу чергу Слава Ису. Получив вид тебе лыста, за що щiро дьякую. Ось я вчора не почiстыв чоботы, и сыржант пiслав мэнэ пiсьля отбою на кухню. Бiльше нэма про що пысаты. До побачення». (В первую очередь – слава Ису (слава Иисусу Христу, приветствие западных украинцев). Получил от тебя письмо, за что большое спасибо. Я вчера не почистил сапоги и сержант послал меня после отбоя на кухню. Больше не о чем писать. До свидания.)
От такого письма я рассвирепел.
- Ты что же творишь, падла рыжая! Девочка написала первое письмо парню, она твой ответ, может,  всю жизнь помнить будет. А ты – про нечищеные сапоги. Взять бы эти нечищеные сапоги да по спине тебя, чтобы умнее был…
- Ты не лайся, ты допоможи напысаты.
- А как же я тебе напишу? Писать  надо о том, что у тебя на душе и что ты чувствуешь.
- А ты пиши, что ты чувствуешь. Она все равно не знает ни моих, ни твоих чувств.
Я попросил Петра рассказать немного об их селе, о школе, о Надийке.  Потом пошел к секретчику и попросил  показать  секретную военную топографическую карту, на которой был бы изображен город Калуш с окрестностями. По карте я определил конфигурацию села, посмотрел, на берегу какой горной речушки оно находится, где церковь, мост, кладбище. На следующий день написал письмо Надийке от имени Петра. О моем участии в судьбе сослуживца тут же узнала вся рота, все ждали окончания работы. Потом сержант потребовал прочитать письмо вслух. Звучало оно примерно так:
«Моя ненаглядная Надийка!
У нас в батальоне существует обычай. Почтальон после обеда приходит в батальон и, взгромоздившись на стул,  словно  Зевс на Олимп (Петька начал выяснять, кто такой Зевс и зачем он  лазил на стул, но на него цыкнули, чтобы не перебивал),   выкликает  фамилии счастливцев, кому пришли письма. Я не подхожу к почтальону. Из дома пишут редко. Любимой девушки нет. А потому для меня было полнейшей неожиданностью получить письмо. Письмо мне принес лично заместитель командира взвода сержант….(заместитель командира взвода довольно заржал, что стал героем письма и потребовал показать фотографию Надийки. Ликом девы остался доволен).  А у нас существует традиция – принесший письмо имеет право стукнуть счастливца по носу по количеству дней недели: в понедельник – один раз, во вторник – два раза. Иногда для пущего эффекта в конверт засовывается пятак
Твое письмо я получил в воскресенье.
Сержант вместо пятака засунул в конверт металлический рубль.
Ты представляешь, как выглядит теперь моя физиономия? (Судя по реакции аудитории, сразу же несколько человек решили в будущем использовать такой метод раздачи писем друзьям, описанный в качестве литературного приема).
Сегодня наш взвод в карауле.  Караул не от слова «кара», а от слова «караулить».  Здесь вся жизнь спрессована в двухчасовой цикл: два часа – на посту, два часа – бодрствующая смена и два часа – отдыхающая смена. Я только что вернулся с поста. Охраняемый объект – за городом. Вокруг – лес и тьма. Ощущение такое, будто  на целом свете есть только охраняемый объект и ты, часовой, охраняющий его. Вслушиваясь в завывание ветра в густых ветвях смереки, я сжимаю рукой холодную  сталь автомата и мысленно иду той тропой, по которой ты бродишь каждый день, моя прекрасная юница. Вот наш  Храм. На  Рождество Христово там, как всегда, будет много народа. Среди прихожан будешь и ты, моя прекрасная Надийка. Я знаю, ты будешь молиться за всех ратников, несущих службу вдали от родительских домов. Надеюсь, вспомнишь и обо мне.
Я часто вспоминаю наше село и нашу школу.  Вот хата дядьки Опанаса. Вот твоя хата и скамья за  вашим двором. Не знаю почему, но я любил   поздними вечерам сидеть на вашей скамье за двором.  Село засыпало.  Изредка сонно лаяли собаки.  Черная мглистая ночь обрушивалась на землю, на спящее село. Звезды, словно  ясные девичьи очи, подмигивали с высоты. Сонливо шумела наша речка Ломница. 

… Я сейчас вспоминаю, давно это было, давно…

Сознаюсь, теперь уже можно сознаться, я  как - то видел  прошлым летом,   что   ты заходила в воды Ломницы и они омывали твои  стройные девичьи ноги. Как я завидовал в этот момент водам  реки…  Как я завидовал тем шаловливым каплям, которые, выпрыгнув из общего потока, ласкали твои  колени.
Сидя поздними вечерами   на скамье у вашего дома, я  пытался представить,  какие сны  снятся тебе, моя младшая школьница.  Один раз даже досидел до утра, пока твоя мама не выгоняла корову в стадо. Она почему - то подумала, что я жду тебя (хотя как знать), и перетянула меня лозиной. А теперь…

На знакомой скамье, не встречаю я больше рассвета,
Только сердцем своим я тебя постоянно зову…

Я к тебе не приду, не пожму твоих рук загорелых,
И записку, волнуясь, я о встрече с тобой не прочту…

(тут же несколько человек потребовали медленно продиктовать им слова песни, чтобы вписать в письма своим девушкам). И когда я вспоминаю о тебе, мне приходят на ум слова Демона (Петька попытался выяснить, кто этот тип, но на него снова цыкнули, чтобы не перебивал), сказанные в порыве страсти  неприступной Тамаре:

Во дни блаженства мне в раю,
Одной тебя не доставало…

Честно говоря, я не ожидал ни от кого письма.  И уж тем более от тебя. Переписываться с друзьями как - то не принято, да я и не знаю, кто и где служит. С девушками не переписываюсь…  До ухода в армию я не принимал на себя никаких обязательств. Я не умею просто увлекаться. Я могу полюбить лишь один только раз. Но где она, прекрасная и таинственная дева, к ногам которой можно бросить «и жизнь, и слезы, и любовь?»

О где же ты, о где же ты, о где ты?
Скажи хотя бы адрес свой.
Откуда ты, с какой же ты планеты,
А может, просто, человек земной?

Милостивая Государыня!
Моя прекрасная Надийка!
Благодарю тебя за память о земляке, за письмо. Я не тешу себя ни надеждами о других письмах, ни надеждой о Надежде.  Мне будет достаточно и одного твоего письма, которое до конца службы я буду носить  на груди в кармане солдатской гимнастерки.
Твое письмо будет придавать мне силы в нелегкой солдатской службе.
Время бодрствования в карауле закончилось.
Я ложусь отдыхать.
Ибо через два часа – снова  темная ночь, снова автомат, снова жуткий вой холодного ветра в смереках.
И снова мечты о тебе…
Прощай.
Твой Петр.
Солдат советской армии».

Когда я закончил читать  письмо, при общей тишине сержант спросил?
- Ты что, каждый день своей Одарке такие письма пишешь?
- Примерно такие.
- Да, надолго они ей запомнятся.
Петька на радостях переписал одну лишь страницу, написал «до побачення», то бишь «до свидания» и принялся клеить солдатский треугольник письма.
- Ты что делаешь, - попытался остановить его я. – Там же идея развернута на четыре страницы, а ты переписал только одну.
- Идея не корова, ее можно и на четыре части разделить, -  философски ответил Петька.
Судя по всему, соединенные части единого письма произвели впечатление на старшеклассницу и она принялась донимать Петра своими письмами, в которых детально излагалась информация о жизни села: кто женился, кто умер, у кого опоросилась свинья либо отелилась корова…
Я помог Петьке ответить на несколько писем.
Потом эта лавочка мне надоела.  На обиженные вопли Петьки о помощи вначале спросил, позовет ли он меня на первую брачную ночь или сам справится? Петька  подумал и на всякий случай пожадничал. Тогда я посоветовал переходить  на открытки. Дескать,  сообщи многозначительно, что усложнившаяся  солдатская служба не дает возможности писать письма…
Есть старая житейская мудрость – не делай добра – не получишь зла.
Невинное баловство с написанием писем  изменило и мою, и Петькину жизнь, судьбу  Надийки и судьбу Дарки.
По молодости мы не обращаем внимания на хитросплетения дел, событий и последствий. Иногда совсем незначительный поступок даже через много лет может превратиться в мощный обвал, который сомнет тебя и сбросит с намеченного тобой пути.
Петька не стал подписывать открытки. Петька пошел другим путем. А ведь еще юный Ленин, пообещавший идти «другим путем» показал, насколько опасны нестандартные пути в любом деле.

Я, кажется, немного нарушил хронологию событий.
 Армия – это прежде всего оружие.
Несмотря на то, что дивизия в Черновцах была учебная, она имела крупные военные склады. Были склады ГСМ (горюче – смазочных материалов), были артиллерийские, были ракетные и еще какие – то.  Как только мы приняли присягу, нас сразу же стали ставить в гарнизонный караул.
Новый 1970 год я встречал в гарнизонном карауле.  На пост заступил в 23.00 часа. И когда кремлевские куранты где – то стучали новогоднюю полночную мелодию, я «сжимал рукой холодную сталь автомата», уворачиваясь от колючего снежного ветра.
Черновцы – это Западная Украина. Уровень национализма среди местного населения был весьма высок, несмотря на все годы советской власти. К тому же рядом была граница. Все это требовало повышенной бдительности во время несения службы на постах. С гарнизонными складами в Черновцах было много всяческих приключений, о которых рассказывало «солдатское радио», и постоянно напоминали отцы – командиры. Но жизнь  нередко пополняла примеры событиями, невольными участниками которых становились мы сами.
На одном  посту  летом   убили несколько  солдат. Причем убийство происходило довольно  странно. Среди ночи раздавалась стрельба короткими и длинными очередями. Когда  поднятый по тревоге караул добегал до часового, он уже лежал мертвый, убитый ударом кинжала. Один магазин всегда был расстрелян, автомат и два оставшиеся магазина с патронами похищены.
Преступление было раскрыто самым неожиданным образом.
В очередной раз среди ночи раздалась стрельба короткими очередями. Когда поднятая по тревоге бодрствующая смена прибежала к часовому, он на удивление оказался жив. На земле лежал убитый диверсант. Осветив место происшествия, все поняли причину длительной неуловимости диверсанта.
Диверсант сделал «Т» - образную перекладину, надевал на нее пиджак, подползал под колючей проволокой ограждения  и, лежа на тропе движения  часового между двумя заборами из колючей проволоки, ждал приближения часового.   Когда часовой оказывался рядом, диверсант поднимал перекладину с пиджаком. Испугавшийся часовой в упор расстреливал магазин патронов. А когда патроны заканчивались, диверсант  ножом убивал часового, забирал автомат с запасными магазинами. 
На этот раз диверсанту не повезло. Часовой полосонул пару раз поперек по надвигающейся тени. Тень не исчезла. Тогда часовой полосонул вдоль, и прошил очередью лежавшего на земле диверсанта.
На каждом посту существует «табель поста», где указано, ближе какого расстояния к ограждению нельзя подходить днем или ночью. На посту стоял часовой. По табелю поста в ночное время нельзя было проходить ближе 20 метров. Но днем люди протоптали тропинку буквально в пяти метрах от проволоки. И вот среди ночи по этой тропе идет пьяный мужик. Часовой командует: «Стой, кто идет?». Мужику до лампочки вопрос и он приближается к часовому. Заволновавшийся часовой уже не спрашивает, а орет: «Стой, кто идет? Стрелять буду!». Мужику в очередной раз до лампочки. Часовой стреляет в неизвестного. Неизвестный идет. Часовой стреляет очередью. Неизвестный идет. Обалдевший часовой в упор расстреливает магазин. Неизвестный упал. Прибежавший на стрельбу наряд поднял пьяного мужика, который упав – тут же уснул. Его зимнее пальто оказалось пробитым двумя пулями – впереди и сзади. Пули просто свалили мужика на землю, не зацепив самого.
Впрочем, приключения происходили и во внутреннем карауле.
В  конце штабного коридора стояло зачехленное знамя батальона. Это был пост номер 1. Сюда ставили самых лучших курсантов.  Но ни лучшие, ни худшие  курсанты не любили этот пост. Здесь надо было простоять два часа без движения, в лучшем случае – ослабив одну ногу. Помнится, как то ночью стоял на посту парень из нашей роты, Невмержицкий.  Родом он был откуда то на стыке Украины и Белоруссии.  А начальнику штаба что -то потребовалось срочно в кабинете. Он решил не тревожить начальника караула, а пошел напрямую к себе в кабинет, который находился рядом со знаменем.  В ночное же время зона поста увеличивалась и  никто не мог подойти  к посту ближе 10 метров.  На грозный окрик часового «стой! Стрелять буду!»  капитан попросил   Невмержицкого не шуметь и дать ему возможность на несколько минут зайти в свой кабинет взять служебные бумаги. Курсант не позволил капитану нарушить табель поста. И выстрелил в него практически в упор. На счастье и свое, и капитана – промахнулся. Обалдевший капитан попытался обложить часового матом, но автоматная очередь над головой заставила капитана  уткнуться носом в пол…   
Армия – это прежде всего оружие.
С оружием надо было всегда обращаться осторожно.
К сожалению, восемнадцатилетние максималисты не всегда правильно использовали оружие.
В батальоне был обычай: почтальон приносил почту перед обедом и раздавал письма, когда взвода строились  в столовую.
Был у нас в роте парнишка – хохол. Не помню имени. Невысокого росточка,  повышенной упитанности, всегда улыбающийся и доброжелательный. До армии он закончил культпросветучилище, был в деревне заведующим клубом, хорошо играл на баяне.
У него в деревне осталась невеста. Они обменивались письмами каждый день. И в каждом письме она писала, как любит своего «коханого», как ждет и будет ждать.
В тот зимний день почтальон вручил сослуживцу большой пакет, на котором было написано «Осторожно, фото».
Курсант вскрыл конверт в столовой, за столом.
Перед этим он сказал ребятам из своего взвода.
- Хлопцi, менi моя кохана фотографiи прыслала. Я вам  щас покажу, яка вона у мэнэ файна дiвчина.
Он вскрыл конверт и как будто ему в лицо плеснули белую жидкость.
Лицо стало мертвенно бледным, глаза расширились от ужаса.
Кто - то заглянул к нему через плечо, взял из застывших рук кипу фотографий и пустил по рукам.
Его любимая, его коханая,  стояла в подвенечном платье с другим.
Это был женский садизм.
Если бы она перестала писать «письма другу»,  если бы вначале намеками подготовила его к измене.
Но она до последнего дня писала, что любит и будет ждать.
Только вчера он получил от нее письмо с уверениями в вечной любви.
А сегодня она стояла с другим в  подвенечном платье…
Молодежный коллектив – жестокий коллектив.
Наверное, это оттого, что ни у кого не было никакого жизненного опыта. Ни у нас, ни у сержантов.
Сослуживцы принялись отпускать остроты в адрес брошенного парубка.
Сержанты не обратили внимания.
А вечером взвод заступал в караул.
Парнишка добросовестно отстоял третью смену.
Когда он увидел приближающийся наряд во главе с разводящим, он снял автомат, спокойно отстегнул штык – нож, загнал патрон в патронник, стал на колени, упер автомат прикладом в снег, а стволом в грудь и нажал курок.
Три пули АКМа прошли через его  грудь.
Он все хорошо рассчитал и должен был погибнуть.
Его подвел снег.
Приклад автомата он поставил на затоптанный и скользкий снег.
И когда  расчетливый самоубийца, наклонившись, нажимал курок, приклад скользнул по утоптанному снегу, сдвинув  в сторону направленный в сердце ствол автомата.
Поэтому пули прошли мимо сердца…
Его увезли в госпиталь, где сделали три операции.
Мы ходили сдавать ему кровь.
Вначале его хотели судить военным трибуналом за самострел.
Через три месяца, когда мы уже сдавали экзамены и готовились разъехаться по  войсковым частям, парнишка появился в батальоне. Его комиссовали по инвалидности. Был он худым и серым. Не улыбался, не шутил. С какой - то тоской смотрел на нашу экзаменационную суету, ни с кем не разговаривал.
В сопровождении сержанта его отправили домой.
В то село, где счастливо жила его бывшая коханая, в чью любовь он так глупо,  по - юношески поверил…

Женщины во все времена предавали  любящих их мужчин.
У русского поэта Константина Симонова  есть великолепное стихотворение «Открытое письмо».
Во время боя погиб офицер. После похорон полевая почта донесла адресованное ему письмо от той женщины, которая жила далеко в тылу  и какую он любил. А женщина его разлюбила. Друзья и сослуживцы погибшего офицера прочитали чужое письмо. И поручили написать ответ своему сослуживцу.

Я вас обязан известить,
Что не дошло до адресата,
Письмо, что в ящик опустить
Не постыдились вы когда – то.

Ваш муж не получил письма,
Он не был ранен словом пошлым
Не вздрогнул, не сошел с ума,
Не проклял все, что было в прошлом.

Когда он поднимал бойцов,
В атаку у руин вокзала,
Тупая грубость ваших слов
Его, по счастью, не терзала….

Когда на камни он упал,
И смерть оборвала дыханье,
Он все еще не получал,
По счастью, вашего посланья…

Письмо нам утром принесли…
Его за смертью адресата,
Между собой мы вслух прочли,
Уж вы простите нам, солдатам….

Вы написали, что уж год,
Как вы знакомы с новым мужем.
А старый, если и придет,
Вам будет все равно не нужен …

Не помню, чему было посвящено очередное торжественное мероприятие, где мне надо было выступить «от имени и по поручению». Я возвращался с вечеринки в «торжественном состоянии».  Самое скверное в таких мероприятиях было то, что иногда надо было пить спиртное.  И не всегда можно было отвертеться  от такого ритуала. Кажется, не отвертелся я и на этот раз. И вот…
Навстречу гарнизонный патруль.
- Товарищ солдат, Ваша увольнительная?
С учетом моих частых выходов увольнительные мне давали не всегда. Замполит батальона договаривался с принимающей стороной, чтобы меня на машине довезли на части.  В этот раз то ли  майор забыл договориться о машине, то ли принимающая сторона забыла обо мне,  но топал я по Черновцам самостоятельно и без увольнительной.  И надо же, навстречу военный патруль. «Ваша увольнительная?  Нету!».  Естественно меня задержали и  привели на гарнизонную гауптвахту, где я предстал прямо пред ясными очами самого коменданта города.  Под шинелью у меня оказался парадный сержантский мундир, который на мероприятия для солидности одалживал мне замкомвзвода.  Коменданта возмутило то, что я, «сержант», передвигался по городу в шинели рядового. Еще более его возмутило наличие телефонного провода в подворотничке. У связистов был особый шик загнать кусок телефонного провода в подворотничок. От этого  верхняя часть подворотничка  ровно и объемно  выступала над воротником. Подполковник подсчитал, сколько телефонного провода потратится, если каждый сержант или солдат  батальона потратит 20 см  телефонного провода на подворотнички. И что будет, если в условиях войны не хватит  буквально нескольких метров телефонного провода для того, чтобы установить связь артиллерийской батареи с командным пунктом?  Без артиллерийской поддержки   пехота не удержит рубежи.  Враг прорвется. Погибнут сотни, а может и тысячи людей. В общем,  как следовало из криков коменданта, во имя спасения сотен добросовестных защитников отечества  меня следовало расстрелять за использование телефонного провода для подшивки подворотничка. 
Спасибо, не расстреляли.
Вместо этого меня засунули в камеру гауптвахты.
В камере уже были два  солдата. Один из них – писарь штаба дивизии. Он поругался с каким - то полковником и полковник отправил его на ночь на гауптвахту, чтобы писарь немножко ума набрался. Писарь сразу же обратил внимание на мои сержантские лычки и напомнил про устав, по которому сержант и рядовой не могут находиться в одной камере. На мои возражения, что я не сержант, а только курсант учебки, а мундир чужой, писарь отмахнулся: кто об этом знает. Почувствовав  себя «сержантом», я загрохотал сапогами в дверь. На пороге появился здоровенный старший лейтенант – танкист, начальник караула.  Первая мысль при взгляде на офицера – танкиста: интересно, как он в люк танка пролезает?  А может, он и не залезает в люк танка? Может, он верхом на танке ездит?
 - Что тебе?
-  Товарищ  старший лейтенант! Почему сержант находится в одной камере с рядовыми? Вы что, устава не знаете?
-  Погоди, сержант, сейчас все  уладим.
Начальник караула  отсутствовал буквально несколько минут. Судя по – всему, он быстро выяснил, что я не сержант, а курсант учебного батальона. А с учетом попадания на гауптвахту звание сержанта для меня вообще превращалось в призрачное.  Дверь с грохотом отворилась и  в камеру ворвался разъяренный офицер.
- Сержант! Салага! Курсант учебки! Да я тебя…
Я понял, чем занимался офицер в танковых войсках.  Он служил тягачом. Он ездил верхом на танках и  вытягивал танки из грязи, если они застревали. Он схватил меня за  воротник сержантского мундира, приподнял  мои 60 кг на вытянутой руке  так, что я едва касался пола носками сапог и так же на вытянутой руки вынес в коридор. Открыл дверь другой камеры и швырнул меня в одиночку. Придя в себя и оглядевшись, я понял, что не надо было  рыпаться с  уставом.  Сидел бы   в теплой камере и общался с народом.  Эта же  камера была угловая, на стенах  слоился лед.  По - моему, это была не камера, а  тайный  холодильник для стратегических запасов коменданта.  Судя по всему, комендант засовывал сюда наиболее ярых нарушителей режима. Какой уж тут сон, дай бог не замерзнуть.  Пришлось до утра  рысью передвигаться по ограниченной территории камеры, так как засыпать в таком холодильнике без опасности для здоровья было нельзя.  Правда, когда совсем не было сил, изредка засыпал стоя, опершись спиной на  деревянную дверь камеры, так как остальные стены были покрыты инеем или льдом.
Утром меня пожалели и перевели в одиночную камеру.  Камера – 2 на 3 метра. Подъемные  нары  без постельного белья и даже без матраса. Просто деревянный настил. Нары поднимали в 6 часов утра и пристегивали к стене на замок. Маленький столик и прибитая к полу табуретка. Целый день – камера, даже на работу не выводили. Впрочем, я  философски отнесся к происшедшему, вспомнив армейский принцип «солдат спит, служба идет». Я   долго не мучился и научился спать на том бруске шириной сантиметров 10, на который  опускались на ночь нары.
С тех пор я могу спать стоя либо  лежа на узком бруске или  ветке  дерева.
Через неделю я возвратился в батальон. Батальон отнесся сдержанно к моему происшествию, я первый из батальона «срок мотал». На правах бывалого зэка я направился к замполиту, чтобы в последний раз высказать все, что я думаю о политико – воспитательной работе и моих выступлениях «от имени и по поручению».
Высказать свое искреннее мнение я не успел.
Майор поздравил меня с боевым крещением – гауптвахтой и тут же вручил мандат на гарнизонную комсомольскую конференцию.  Мне надо было и на конференции выступить перед комсомольцами…
Пришлось идти.
В гарнизонном доме  офицеров я  вначале встретил писаря с гауптвахты, он тоже имел мандат участника конференции.  Потом мы вдвоем наткнулись на старшего лейтенанта – танкиста.  Танкист, гордый за то, что стал делегатом конференции, спросил:
-   Вас  сюда  с гауптвахты прислали полы мыть?
- Нет, - дружно ответили два сокамерника. – Мы – делегаты конференции.
- Как это делегаты? – только тут офицер обратил внимание на парадную форму,  начищенные сапоги и наличие ремней. – Вы же недавно на губе сидели?
- Да хорошие люди, товарищ старший лейтенант, только и встречаются, что на губе да на комсомольской конференции. Где еще приличного человека встретишь?

 

На этой конференции я совершенно случайно встретил своего товарища по Воронежскому монтажному техникуму – Юру Ветрова. Он служил при штабе дивизии в Черновцах. Надо же, расстались летом 1969 года в Воронеже, а зимой  1970 года встретились в Черновцах…
Потом мы встретились с ним в Воронеже в 1989 году на улице Кирова. Я только что перевелся в Воронеж из Ленинграда для работы в  Центральном отделе ВНИИ МВД СССР научным сотрудником. Шел по улице Кирова в форме подполковника ВВ МВД. Навстречу – Юрка. Я его окликнул: «Юра! Ветров!». Он оглянулся, посмотрел на форму: «Вы меня, гражданин  начальник?».  Все ясно! «Гражданин  начальник» - так обращаются к офицерам в зоне.  У Ветрова сработала реакция на  форму МВД.  И хотя  я к конвою или уголовно- исполнительной системе отношения не имел, Юрка обратился ко мне, как к конвойному офицеру или сотруднику ИТУ.
- Юр, ты что, не узнал меня? Я – Николай Литвинов. Мы же с тобой в монтажном техникуме учились в одной группе. Неуж - то забыл?
Юрка Ветров вспомнил меня, вспомнил монтажный техникум. Потом мы вместе вспоминали ребят и девчонок из нашей группы и Юрка рассказывал, кто из них остался в Воронеже, где и кем работают. О себе  сдержанно рассказал, что   был осужден и несколько лет провел  в колонии.
Я заметил одну закономерность среди ребят нашего отделения. Основную часть учащихся составляли парни из деревень. Городских, Воронежских, было человека 4-5. И  каких то успехов в жизни то же достигли деревенские.  Из числа воронежских высшее учебное заведение закончил лишь один. Остальные  в основном остались слесарями.

В феврале – марте  1970 года офицеры стали предлагать солдатам поступать в военное училище.  Замполит батальона и представитель политотдела предложили мне  поступить во Львовское военно – политическое училище на факультет журналистики.  Судьба в очередной раз повернулась ко мне своим прелестным личиком, но я, в силу возрастной бестолковости,  повернулся к ней задом.
И виновна в этом оказалась женщина.
Господи, как часто они вмешиваются в нашу мужскую судьбу…
Письма, приготовленные к отправлению, мы складывали в тумбочку около  дневального в коридоре.  Потом приходил почтальон, забирал наши треугольники относил их на почту. Петьке понравились письма Надийки. Но не  имея возможности лично писать ответы «прекрасной юнице», нашел весьма оригинальный выход из положения.  Сначала он  начал изымать из тумбочки мои письма, написанные для Одарки и переписывать их для Надийки.  То есть делал копии, меняя лишь имя «Дарка» на «Надийка».  Но умный  Петька сообразил, что скоро учебка заканчивается, мы разъедемся и у него не будет возможности делать копии. Тогда  Петька решил сделать задел на полтора предшествующие года и стал попросту воровать мои письма.  Ежедневный поток писем к Дарке вначале стал прерываться, а потом вообще иссяк. Дарка   уже привыкла получать письма каждый день, и когда они стали приходить с перерывами, она запаниковала. Девчонки по общежитию втолковали ей, что коль уж солдат перестал писать письма, значит он загулял и больше Дарку не любит. А у Дарки – первокурсницы не было ни свиданий, ни парней, и она тоже привыкла к ежедневным  треугольникам солдатских писем.
Дарка принялась обвинять меня в письмах в измене. Я психанул, не понимая причин обвинений, так как треугольники в тумбочку складывал ежедневно. В это время мне предложили на выбор поступать в одно из военных училищ – Львовское военно – политическое на факультет журналистики либо Киевское высшее военно – инженерное училище радиосвязи. Я решил не ехать во Львов, где живет эта несносная девчонка и поехал в Киев. Командир абитуриентского батальона – майор, почему то сразу выделил меня из толпы абитуриентов и назначил командиром абитуриентского взвода. Вступительные экзамены я сдал следующим образом:  сочинение – отлично, физика – хорошо, математика письменно -  удовлетворительно, математика устно – неудовлетворительно. После сдачи сочинения меня пригласила женщина – председатель комиссии по русскому языку и спросила,  зачем я поступаю в технический вуз. «Мы  Ваше сочинение читали всей комиссией, оно написано очень интересно. Вам следовало бы поступать в другое военное училище, хотя бы во Львовское, на факультет журналистики».
Это был первый Петькин вклад в мою судьбу.
Было и другое.
Мы еще полтора года переписывались с Одаркой. В краткосрочный отпуск я ездил к ней в деревню, жил в доме ее родителей. После окончания службы мы решили пожениться. Демобилизовавшись из армии, я устроился на работу и собирался летом 1972 года забрать Дарку из Львова в Воронеж, перевести ее в Воронежский медицинский институт. Совершенно неожиданно в феврале 1972 года я получил письмо от Дарки. «Подруга далекая» прислала весточку, содержания которой я вначале не понял. Меня обвиняли в том, что во время службы в армии я был «пьяница и бабник»,  да что и в село я приезжал не к ней, а к ее сестре Оксане. Прочитав письмо второй и третий раз, я наконец то понял, откуда дул ветер. Ветер дул от Петьки. Он единственный из моих сослуживцев знал об Оксане. Он единственный мог рассказать о «моих» похождениях, описанных в письме. А дело было так.
В Черновцах было много гражданских училищ, техникумов, институтов. Чисто женские учебные заведения на корпоративные вечеринки приглашали солдат. По запросу из медицинского училища меня направили к ним на «Огонек». Я взял с собой   человек десять  сослуживцев, среди которых был и Петька. Петька в первый раз жизни оказался на подобного рода мероприятии. Пока мы с ребятами отплясывали с девчонками, пели песни и водили хороводы, Петька сидел за столом и девчонки никакими усилиями не смогли вытащить его оттуда. Петька хлестал кофе, как дома самогонку, а потом долго в батальоне мучился от бессонницы. Вот он и изложил Одарке свои «наблюдения».
Единственное, чего я не понял, так это «за что»? зачем Петьке надо было обливать меня грязью. Я не делал ему ничего плохого. Наоборот, неоднократно спасал его от неприятностей, в которые он попадал из – за своей тупости.
В мае 1972 года я наконец то смог вылететь во Львов. Тогда ходил борт АН – 24  по маршруту – Воронеж – Киев – Львов.  Майский Львов 1972 года отметился весьма оригинальным способом. Во время первомайской демонстрации была заминирована улица, по которой проходила колонна. Когда шествие почти заканчивалось, произошел мощный взрыв. Пострадали люди.  Место взрыва быстро заасфальтировали.
Мы встретились с Даркой, бродили по полыхающему белым цветом каштанов Львову и она рассказала мне, что произошло у них в селе.
Петька вернулся из армии младшим сержантом. Месяц не снимал форму и каждый день ходил в форме по селу, посещая школу, сельский клуб. К этому времени Надийка, закончившая один курс какого – то техникума, была твердо влюблена в Петьку. Он доконал ее своими письмами,  и она была убеждена в том, что Петька ее любит. В январе или феврале по инициативе Надийки состоялась сельская свадьба, на которую  по - соседски попала и Дарка, оказавшаяся на каникулах. После того, как от выпитой самогонки народ слегка расслабился, Надийкин отец заявил во всеуслышание, что он хотел для дочери другого мужа, а для себя – другого зятя, что Петька ему не нравится. Молодая жена тут же вступилась за молодого мужа. «Вы думаете, Петька дурак или он меня не любит? Да знаете, какие он мне письма из армии писал?». И, несмотря на протесты Петьки, Надийка сбегала в комнату и принесла пачку треугольников. Зачитала первое письмо и мужики – бывшие солдаты, с пониманием отнеслись к выходке сержанта с металлическим рублем в конверте. Стали вспоминать солдатские приколы во время срочной службы. Надийке понравилась реакция присутствующих,  и она стала  взахлеб читать другие письма. Письма понравились бывшим солдатам, сидевшим за свадебным столом,  своей сдержанностью и описанием солдатского быта.  Но особо письма понравились Надийкиным подругам. Письма не понравились только отцу невесты. «Ты почему, Петька, письма по москальски писал. Ты шо, «забув рiдну мову?»
- А я сижу и не могу понять, - рассказывала Дарка, - было такое ощущение, что она читала мои письма. Твои письма ко мне. Я уж грешным делом подумала, не писал ли ты одновременно письма и Надийке?  Ведь это ты называл меня «моя ненаглядная прикарпаточка».  А потом она начала читать твои письма ко мне (это были те письма, с которых Петька вначале снимал копии). Я хорошо помню все твои письма. Их у меня целый чемодан. Иногда девчонки в общежитии забирали некоторые из твоих писем и читали их по комнатам. Я встала из – за стола, чтобы подойти к Надийке и посмотреть на почерк.
Петька понял, что ему приближается мандец. И он опередил Дарку.  Он предложил выпить за всех солдат и за тех верных девушек, что ждут солдат из армии. Все в селе знали, что у Дарки тоже есть свой солдат, что он приезжал к ней в село и что Дарка то же вскоре выйдет замуж за бывшего солдата. Дарку и ударил Петька, спасая свою шкуру.
- А твой Колька, Одарка, пьяница и бабник. Он когда служил в Черновцах, по девкам бегал. Я сам видел. Да и письма тебе он писал не сам, а мы ему помогали всем взводом. Я тоже помогал. Да и в наше село он приезжал не к тебе,  а к твоей сестре Оксане.
Дарка ушла со свадьбы, сопровождаемая пьяным смехом гостей.
Мы два дня бродили с ней по весеннему Львову.
Она рассказывала мне, что каждое мое появление в общежитии или в институте было событием и долго обсуждалось студентками.  Благодаря визитам солдата и Дарка стала знаменитостью института.  Если не весь институт, то уж студентки знали о том, что она каждый день получает письма от солдата.  К  ней подходили  совершенно незнакомые девчонки и просили дать почитать солдатские письма. Особенно часто обращались те девушки, у которых ребята ушли служить в армию, но не писали писем.
- А помнишь, когда ночью с другом вы ворвались к нам в общежитие?
Я помнил тот случай. Эшелон шел через Львов ночью и у меня не было времени дождаться до утра.  С другом Колькой Давыдовым, то же сержантом из нашей батареи, мы ворвались в студенческое общежитие на улице Советской в 2 часа ночи. Обалдевшая вахтерша спросонок никак не могла найти список студентов общежития. Она лишь вспомнила, что студенты второго курса лечебного факультета живут на 3 этаже.
Мы поднялись на  третий   этаж и не знали, в какую дверь стучать. Попытались дернуть пару дверей – двери были закрыты изнутри. И тогда выход из положения нашел друг Давыдов.  Нащупав выключатель на стене коридора, он включил свет и,  будто у себя в батарее, зычным голосом скомандовал: «Студенты, подъем! Выходи строиться!».
Это было незабываемое зрелище – в коридор вывалили более   сотни  испуганных девиц в ночных рубашках с сонными мордахами, с распущенными волосами, с сонно торчащими девичьими грудями. Отыскав в толпе сонных девиц свою Дарку, я принялся целовать ее. «Мы тоже целоваться хотим», - вскричали полусонные юные медички, охватывая в кольцо Кольку Давыдова. 
Были и другие воспоминания.
Мы оба поняли, что стали жертвой какого - то дикого стечения обстоятельств, какой - то чудовищной лжи.
Но, наверное, что - то уже перекипело и у Дарки, и у меня.
Да, в принципе, за два с половиной года нашего знакомства, с августа 1969 года, мы с Даркой и виделись то 5-6 раз, а  вся наша любовь состояла в переписке.
По вечерам мы с ней уже даже не целовались.
Потом я улетел назад в Воронеж.
Больше мы с нею не виделись.
Честно говоря, я до сих пор храню ее письма и ее первую подаренную мне фотографию с надписью: «Попробуй забудь. Я – Дарка А.»
Странная штука, человеческая память.
Я помню Дарку до сих пор.
С Петькой мы встретились еще раз, много лет спустя.

В 1983 году  в селе, где проживал Петька с женой, произошло небольшое событие,  взбудоражившее село.  В селе появилась какая - то расхристанная женщина лет тридцати, которая бродила по селу и всем прохожим задавала один и тот же вопрос: «Где в селе живет Петька такой- то. Когда он служил в Черновцах срочную службу, «вин кохався зi  мною. У мэнэ вид його дытына е! Дэ живэ  Пытро?». Народ с ужасом слышал о том, что у добропорядочного тракториста Петьки, кроме своих двух законных  детей и законной жены Надийки, во время службы в Черновцах была  любовница, у которой от Петька есть ребенок.  Когда Петька смылся от любовницы, бедная женщина спилась. Весь вид полупьяной тетки говорил о той беде, в которую вверг ее Петька во время службы в Черновцах. Сердобольные  бабы и ехидные мужики показывали бедной женщине  Петькин дом, но она старательно обходила именно этот дом. Потом вышла каким - то переулком из села и уехала на  ожидавшей ее машине.
Через два дня после визита таинственной тетки в селе появился я. К тому времени я закончил   в Ленинграде юридический факультет Высшего политического училища МВД СССР, год отработал в уголовном розыске в Ленинграде, закончил адъюнктуру Академии  МВД СССР,  защитил кандидатскую диссертацию, работал преподавателем Высшего политического училища МВД СССР и был капитаном внутренних войск.  Естественно, в Калуш я приехал не в войсковой форме.
Я отыскал Петькин дом. На стук в дверь вышла пышногрудая красавица – хохлушка, в которой я без труда узнал ту десятиклассницу Надийку,  фотографию  которой  видел в Черновцах зимой 1970 года.  На вопрос: где Петька она подозрительно  спросила: «Зачем он Вам?». Я рассказал, что мы с Петькой служили срочную службу в Черновцах, что на фотографиях в его дембельском альбоме есть и моя физиономия. Она затащила меня в хату, усадила за стол и потребовала рассказать, как служил Петро. А то тут позавчера по селу ходила  какая - то полупьяная тетка, которая рассказывала всему селу, что  была  Петровой любовницей во время его службы в армии, что у нее есть ребенок от Петра. Что сам Петро  вообще обалдел от случившегося и клянется, что ни с кем он «ны кохався» и у него вообще не может быть детей на стороне.
Она рассказала о том, как когда - то сама написала письмо  Петру  в армию. Написала просто так, ради баловства. Родители были строгие, на гулянки по вечерам не пускали, с ребятами встречаться не давали. А хотелось уже чего – то. Вот она и написала  письмо Петру. Адрес узнала у почтальонки. Почтальонка села у них на скамейку за двором, и, пока отдыхала, рассказывала, кому и от кого письма пришли. Показала необычный конверт – солдатский треугольник без марки, весь в пышных цветах.  Это Петро  письмо родителям прислал. Надийка запомнила адрес войсковой части и написала письмо земляку.  Она не ожидала таких писем, которые стали приходить из армии. Казалось, их писал не тот парнишка, с соседней улицы,  который бегал по селу,  а кто - то другой.  Читая письма,  она увидела совсем другого Петра.  И она заочно, только по письмам  полюбила Петра.  Девчонки в школе быстро узнали, что Надийка получает письма от Петра и просили почитать. Петровы письма ходили по рукам. Не все было понятно десятиклассницам в солдатских письмах.  Кто такие Овидий, Лопе де Вега, Софокл, которых щедро и уверенно цитировал Петро.  Пришлось обращаться к  учительнице  литературы. Учительница, учившая  Петра в школе,  с интересом перечитала письма Петра и зауважала Советскую Армию.   Она тут же посоветовала нескольким десятиклассникам добровольно уйти в Советскую Армию.
Когда Петро через два года вернулся из армии младшим сержантом, он месяц ходил в форме по селу. Он стал  уже другим. Он рассказывал, как командовал большим количеством солдат, как офицеры приходили советоваться с ним.   Надийка ждала, когда Петро придет к ней. Но он не приходил. Он несколько раз проходил мимо ее дома, но в дом не заходил. Она не могла догадаться, что Петька просто боялся встречи с «ненаглядной прикарпаточкой».  И тогда она сделала шаг навстречу. Вечером в клубе она сама подошла к Петру. Она сама пригласила его на танец. И она  сама попросила его проводить ее домой. Она видела робость в глазах Петра и не могла понять, почему он, такой смелый и раскованный в письмах, стесняется ее.  Она поняла, что Петро ее сильно любит. Поэтому и стесняется. В Калуше, где она училась в техникуме, у нее была  подруга. Надийка рассказала подруге о Петре. И подруга сказала, что  Петро ее очень любит. И прочитала  примету: «Любит тот, кто безумно ревнует. Любит тот, кто при встрече молчит. А не тот, кто дарит поцелуи, и безумно – люблю говорит».
И тогда вечером она сама поцеловала Петра.  Она первый раз поцеловала  мужчину.   Через неделю поцелуев  Петро осмелел и полез ей за пазуху  груди  мять. И она спросила его откровенно: «Все что ты писал мне – правда?» «Да!».  «Ты действительно  любишь меня?».  «Да».  Тогда она сказала: «Засылай сватов»…
 Она рассказала о том, что произошло на свадьбе и как  Петро   оскорбил Одарку. Она рассказала о том, как Одарка летом 1972 года привезла ей чемодан  писем от своего парня, среди которых оказались и ее, Надийкины письма. Она рассказала о том, как сама поняла, что не Петька писал ей письма.  Ей запомнился фрагмент из поэмы Овидия, процитированный в одном из писем,  и она захотела перечитать всю поэму. И спросила у Петра, кто такой Овидий, о котором он писал. Петро, не моргнув глазом сказал, что это старшина из второй  роты. Она поняла, что глупо,  по -  девчоночьи вляпалась, но было поздно. К этому времени она была беременна и уходить от Петра  было поздно…
- А где Петька сейчас? Мне бы встретиться с ним.
- Да пошел  с мужиками на речку. Взял бутыль самогонки и пошли пить.
Я пообещал Надийке ответить на все ее вопросы после встречи с Петькой.
Петьку я нашел на окраине села на берегу горной речушки.  За прошедшее время он изменился, возмужал, стал крупнее. С ним были двое крепких мужиков,  взращенных  на  сметане и  сале.  Судя по тому, что в двухлитровой бутыли самогонки осталось лишь на донышке,  мужики  пытались активно утешать Петьку. Все трое с подозрением уставились на меня.
- Ты кто такой?
- Здорово,  Петька, - поприветствовал я бывшего сослуживца. – Забыл? А помнишь, как после окончания учебки я выбил тебе место для службы поближе к дому?
- А, писатель! – Петька вспомнил даже мою кличку в учебке, которую мне дали как раз после писем Надийке. – Садись. – Он представил меня мужикам. –  Давай, выпьем за встречу? Что, так и не научился пить? Ну и зря.  Ты всегда  был странным, не таким, как мы все. Чем сейчас занимаешься?  Преподаватель?  Учитель, значит. Ну,  ничего, не переживай. Хотя, я думал, ты по офицерской линии пойдешь.  Слишком уж ты лихо службу начинал. А вишь, ничего не получилось.  Ну, ничего, не переживай. Слушай, выручай! Тут позавчера ходила по селу какая - то сука и рассказывала всем, что я ей ребенка нагулял в Черновцах. Но ты же помнишь, как я служил.  У меня ж никого не было. Пойдем, расскажешь моей корове, что  это все клевета. Ты же помнишь?...
По тому, что свою жену в присутствии мужиков он обозвал «коровой» было понятно, что любовь так и не посетила Петькину  душу.
- Я все помню, Петька, - успокоил я бывшего сослуживца. – Я помню о том, как писал письма твоей Надийке. Я помню о том, что ты воровал мои письма и переписывал их для  Надийки. Я помню о том, как ты оклеветал меня перед Даркой. Пойдем к твоей жене, Надийке, я расскажу ей все. Я расскажу ей о письмах, о твоей службе, о себе, о Дарке.
Даже пьяный,  Петька все понял.
- Так это ты, сука, решил отомстить мне? Это ты привез сюда эту пьяную сучку, которая опозорила меня на все село? Мужики, бей москаля!
Видимо, к москалям у местных мужиков было особое отношение. Несмотря на выпитое и солидный вес каждого,  все трое   резво вскочили и ринулись на меня разъяренными быками.
В военном училище и на занятиях по служебной подготовке нас хорошо учили рукопашному бою. Училище сохраняло традиции НКВД, поэтому рукопашки проводились в реальном контакте. В уголовном розыске мне как – то пришлось схватиться с пятью крепкими полупьяными  парнями.  Я пропустил только один удар в лицо, сзади через правое плечо.  Двоих вырубил, третьего  сбил с ног, двое бежали.  А здесь были три довольно крепких и  подвыпивших мужика,  которые последний раз занимались спортом во время срочной службы в армии.  С тремя пьяными мужиками я справился без особого труда. 
В первую очередь я ушел с линии  их фронтальной атаки. Они шли шеренгой, пытаясь охватить меня полукольцом. Я быстро сделал два шага влево. Они повернулись ко мне и выстроились в «колонну по одному», друг за другом.  Вместо трех передо  мной оказался один. Первый начал замахиваться, отводя руку назад, и  на доли секунды  задержал удар, вкладывая в него всю  силу. Тут же получил  удар кулаком левой по печени – переломился в поясе.   Еще   удар - ребром  правой ладони под основание черепа  – и он без сознания уткнулся носом в каменистый берег.  Второй мужик ринулся вперед, пытаясь нанести  удар в голову с такой силой, словно перед ним стоял не человек весом в 65 кг, а трехгодовалый  бычок весом в полтонны.   Шаг левой ногой вперед, нырок под выброшенную вперед  правую руку противника, короткий встречный тычок локтем правой руки  в правую подмышку противника.  Я знал -  это  страшный удар. При сгибании руки в локте выступает локтевой отросток – острый конец локтевой кости. Это – страшное орудие.  Ударом локтя можно свернуть челюсть, сломать ребра.  Я  один раз получил на тренировке удар локотком в подмышку,  ощущения помню до сих пор.   Ощущение – тебе между ребер загнали костыль. Легкие останавливаются от дикой  боли,  и ты задыхаешься от  удушья и даже не можешь стонать от боли.    Второй собутыльник упал  и с  хрипом  перекатывался по камням, зажимая место удара.  Петька, подходивший последним, протрезвев от изумления, схватил крупный  булыжник. Петьку я не стал мучить.  Резкий удар  ребром левой руки в правое плечо – и камень выпал из  Петькиной руки.  Короткий удар кулаком  правой - в нос.  От такого удара моментально вспухает нос, оплывают глаза и человек либо теряет сознание, либо просто становится небоеспособен.
…А потом зашел к Надийке и все честно рассказал ей. И попросил извинения за визит пьяной тетки. Эту тетку я нашел  около пивного ларька в Калуше и она за пару бутылок крепляка согласилась поучаствовать в легком спектакле. Я вкратце рассказал местной забулдыжке  о причинах спектакля. Она все поняла с полуслова. Она добросовестно отработала спектакль. Чувствуется,  в причитания о мужском обмане и мужской подлости она вложила что – то свое, потому ее вопли и стоны звучали так искренне и убедительно. На обратном пути из села в Калуш, когда мы ехали в машине, она молча смотрела на дорогу.  Вылезая из машины в Калуше, искренне сказала. «Я завидую той девчонке, которую ты любишь до сих пор. Зря она, дура, за  тебя замуж не вышла. Господи, как же все неправильно в этой жизни…».
Рассказывая Надийке подробности, я  не рассчитывал на ее понимание.  Я ожидал криков, слез, царапания моей физиономии. А она сидела, по - бабьи оперев голову на руку и внимательно слушала мой скорбный рассказ. Задала единственный вопрос:
- Вы женаты?
- Был. Развелся 7 лет назад.
- Отыщите Одарку. Она живет и работает в Дрогобыче. У нее двое деток. С мужем живут плохо. Заберите ее. Вы ж ее любите...
Она вышла провожать меня во двор. В это время двое собутыльников  приволокли пьяного Петьку, с трудом стоявшего на ногах. Он омыл разбитую в кровь физиономию, но оба глаза от удара в нос уже  налились  опухолью и Петька  походил  на  японца. Увидев меня во дворе, мужики прислонили узкоглазого Петьку к забору и на рысях рванули по улице, оглядываясь назад. Петька на удивление быстро протрезвел. Он молча опустился на скамейку. Когда я проходил мимо него, он сказал единственное:
- Прости, Колька.
Вот так шутка с письмом к прекрасной деве отразилась на судьбах  нескольких человек…

 В общем, во Львов, во Львовское военно – политическое училище на факультет журналистики  я не поехал. А жалко! Столько времени потратил, пока  начал писать книги.

В начале июня состоялся выпуск. Мы закончили учебку, сдавали экзамены.  Построение началось с курьеза, которыми так богата всегда армейская жизнь и которые нередко становятся источниками армейских анекдотов.
Батальон построили на плацу. Все ждали прибытия начальника приемной комиссии из Львова.  Он должен был приехать из штаба дивизии на «Волге». Комбат предупредил дежурного по батальону, что как только к КПП  батальона подъедет «Волга»,  подать сигнал. И вот…
Командир учебного взвода старший лейтенант, недавно женившийся, утром «задержался на жене». Опаздывая, он схватил попутную «Волгу». Подлетает к КПП, дежурный, не успев заглянуть в машину,  а среагировав лишь на ее появление, дал отмашку.
-  Ба-а-т-а-альон! Ра-а-вняйсь! Сми-и-рно! Равнение на лево!, - зычно скомандовал майор.
Майору надо было получать подполковника. Для этого надо было, чтобы батальон сдал экзамен «на отлично», и тогда у него будет возможность рассчитывать на  подполковничью должность.  Поэтому майор старался.  Скомандовав и приложив правую руку к головному убору, майор  пошел в сторону  центрального входа на территорию батальона.
А у майора была привычка – он не смотрел в глаза. Принимая или отдавая рапорт, он почему то всегда пялился на сапоги. Вот и здесь. Майор торжественно шел в выбранном направлении, упершись взором в плац. А навстречу выскочил взмыленный старлей. Он хотел прошмыгнуть вдоль корпуса и выйти в тыл батальона и пристроиться к своему взводу, но не получилось. Весь батальон уже стоял на плацу и смотрел  в его сторону. Старлей перешел на строевой, и, приложивши  руку к фуражку как полагается по уставу, пошел навстречу майору. Они встретились на средине плаца. Майор, упершись взором в начищенные лейтенантские хромовые сапоги, доложил:
- Товарищ полковник!  Отдельный… ордена… батальон для проведения  строевого смотра построен. Командир батальона майор…
И сделал шаг в сторону, пропуская «полковника» к батальону, чтобы самому идти на один шаг сзади. И вдруг, дрожащий голос старлея:
-  Товарищ майор, разрешите встать в строй.
Майор теперь уже смотрит на физиономию впереди стоящего, видит смущенную рожу старлея. Батальон – 600 человек, со смеху в лежку.  А тут дежурный делает вторую отмашку. Появляется настоящий полковник.  Комбат дает повторную команду, докладывает полковнику, но на приветствие полковника: «Здравствуйте, товарищи курсанты!», - не успевший отсмеяться батальон ответил какими - то рваными вскриками. Полковнику это не понравилось. Он недовольно  начал что - то втолковывать майору.
И тут  появилась Она…
При штабе батальона  служила красивая хохлушка лет двадцати. Как ее звали – не помню, но фамилия у нее была литературная и запоминающаяся – Чичикова. Стройная юница, чуть выше среднего росточка, с  рельефной фигурой,  длинными ниже спины черными распущенными  волосами и жгучими карими глазами, она была объектом поклонения всей мужской части учебного батальона связи, особенно – сержантов и курсантов. Но все знали, что  она – любовница  начальника штаба батальона. Поэтому остальные к ней и не приставали. По случаю приезда комиссии она одела форму, которая придавала ей особое очарование.   Пользуясь всеобщим вниманием, она имела весьма смутное  представление об уставе и о том, как и к кому надо было обращаться по уставу.  А по уставу так:  если  стоят два человека в разных званиях и необходимо  обратиться к младшему по званию, то  надо вначале спросить разрешения  старшего по званию.  А потому прошлепав через весь плац стройными девичьими ногами, ефрейтор Чичикова подошла к комбату и,  не спросив разрешения у полковника, обратилась  к майору  по - свойски, по имени – отчеству. И тут же стала передавать  майору  какое - то указание из штаба дивизии, совершенно не обращая внимания на полковника.  Она не выполнила устав. Она не сказала: «Товарищ полковник! Разрешите обратиться к майору…» Такое равнодушие младшего по званию покоробило полковника из штаба округа. А полковник был весьма представителен. Рост под 180, косая сажень в плечах, морда упитанная,  красная – хоть прикуривай. У полковника и без того  настроение было испорчено с самого начала, а тут Она…
- Товарищ ефрейтор! – командный рык полковника разнесся по плацу, - Вы почему мне честь не отдаете?
Ответ прозвучал вполне по - женски.
- Товарищ полковник! Я свою честь в шестнадцать лет отдала. Где Вы раньше были?
Такого гомерического хохота 600 глоток  плац не слышал никогда…
Батальон сдал проверку на отлично.
Кто сдал экзамены на отлично – получал сержанта и 3- й класс радиотелеграфиста. Кто сдал на хорошо- получал младшего сержанта и 3-й класс телеграфиста. Кто сдал на удовлетворительно – получал младшего сержанта без 3 го класса.
Я сдал все экзамены на «отлично»,  получил звание  сержанта   и значок радиотелеграфиста 3 го класса.
 

Последний день в учебке. В казарме.

Петька сдал на удовлетворительно и получил младшего сержанта без 3 го класса. Естественно, его должны были засунуть «для дальнейшего прохождения службы» в какую - нибудь самую глухую войсковую часть. Пришлось идти к писарю  батальона договариваться. Петьку «распределили» в войсковую часть в 50 км от его родимого села.
Перед расставанием мы фотографировались на память. Больше ни с кем из сослуживцев увидеться не довелось.

 

Молодые сержанты, выпускники учебного батальона связи
Я стою крайний справа.

Во время службы в учебке я еще учился на курсах комсомольских активистов и военных журналистов  при политотделе  дивизии. Здесь тоже сделали выпускной снимок.
 

Выпускники школы комсомольского актива и военных журналистов при политотделе дивизии. г. Черновцы. май 1970 г. Я сижу в первом ряду четвертый слева.





Город Свалява. Реактивный дивизион.
Войсковая часть  15321
Воспоминания заместителя командира взвода управления первой батареи (командир батареи старший лейтенант А. Дубаков) старшины 
Литвинова Николая Дмитриевича


После окончания учебного батальона связи в Черновцах политотдел дивизии пообещал направить меня, как выпускника школы комсомольского актива, в политотдел Мукачевской дивизии. Инструктором по комсомолу.  Нас несколько молодых сержантов оставили на десять дней в батальоне, оказывать помощь в приеме нового пополнения. Пока «оказывали», все хорошие вакансии в войсках были заняты. С политотделом не получилось и я получил распределение в Сваляву, в отдельный реактивный дивизион.  Ехать в дивизион мне совершенно не хотелось. Я закончил учебку с отличием, радиотелеграфистом 3 класса и рассчитывал,  как минимум на радиостанцию средней мощности. В дивизионе же не было станций средней мощности, там была связь малой мощности. Работе на радиостанциях малой мощности обучали во второй роте, к курсантам которой мы относились весьма пренебрежительно.  И вдруг на тебе – с отличием все закончил, а служить – на малой мощности…
 Дивизион только что вывели из Чехословакии, куда вводили в связи с событиями 1968 года. Солдаты и офицеры рассказывали много интересного.

К мосту через реку перед входом в Чехословакию подошла колонна советских войск.  И остановилась. На мосту в пеленках лежали новорожденные дети. Кто – то из солдат и офицеров вышел вперед собрать конвертики с пищащими детьми. Снайперы с той стороны моста тут же сняли несколько человек.
Русские отошли.
Следом подошла немецкая колонна.
Немцам растолковали, что произошло.
Немцы двинулись на мост.
Снайперы с той стороны не стреляли.
Снайперы с ужасом смотрели, как вылетают кишки из  тел младенцев.

В центре города остановилась советская колонна.
Толпа  представителей  местной оппозиции, подойдя вплотную, перевернула бензовоз и подожгла  выливающийся в бензин.
Сами разбежались.
Несколько  советских солдат сгорели живьем.
Похожая  ситуация с остановившейся немецкой колонной.
Немецкий часовой на каком -то расстоянии от цистерны  провел мелом белую линию и написал по немецки: «feuer» - огонь.  Представители местной оппозиции не поняли смысла написанного и зашли за линию, попытавшись приблизиться к бензовозу.
Очередь из автомата – одни разбежались, другие остались лежать на асфальте, предсмертно суча ножками.
Кто убит, кто ранен.
Немецкие солдаты остались  живы.

Стоят два офицера: русский и немец. Беседуют. Подходит чех или словак и плюет в лицо русскому офицеру. Тот, сконфузясь, достает носовой платок и вытирается. Довольный чех или словак горделиво идет к толпе. Немец достает пистолет и вгоняет пулю в спину смелого чеха или словака…

Сразу по возвращении из Чехословакии дивизион перевооружили. Старые реактивные установки были заменены  новейшими 40- ка ствольными реактивными установками.
Город Свалява находится в Закарпатье. Это небольшой городок, зажатый в ущелье меж гор, одним боком приткнувшийся к берегу непредсказуемой реки с красивым названием - Латорица. В память о прошлой войне в центре города стоял памятник советским солдатам, погибшим в войне, нет, не с немцами, с бандеровцами. Последнее захоронение отмечалось 1955 годом.  Из всей промышленности в Сваляве были фанерная и мебельная фабрики.
На противоположном   от города берегу Латорицы,  на склоне горы была большая площадка. Так вот, на этой площадке «устроились» три войсковые части, объединенные в один гарнизон. 
Ракетный полк противовоздушной обороны для борьбы с низколетящими целями.  Через полгода после моего прибытия в гарнизон  полк в полном составе отправили в Египет охранять Асуанскую плотину. Тогда была египетско-Израильская война.    Полк грузился в вагоны на станции Свалява. Станция была оцеплена, мы загружали вагоны патронами, гранатами.  Уже был решен вопрос о моем переводе в полк, я должен был тоже уйти в Египет. Но тут выяснилось, что я уже подал документы в военное училище. А чтобы меня потом не отправлять из Египта в военное училище, накладно все - таки для казны, меня оставили в Сваляве.   
Вторая часть – батальон химической защиты.
И наша часть, куда меня распределили – реактивный дивизион.
Реактивный дивизион, если не изменяет память, состоял из 3-х батарей. В каждой батарее по три огневых взвода. В каждом взводе – по три  реактивных установки БМ – 21 «Град». Кто – то с чувством юмора назвал реактивные установки «Град». Реактивные снаряды действительно как град стучали по земле.
«Град» - это реактивная система залпового огня,  представляющая собой эволюцию знаменитой «Катюши» военных лет.    Дальность поражения цели – от 1,5 до 40 км, в зависимости от типа снарядов.  В установку одновременно заряжается 40 снарядов калибра 122 мм . Установка  была закреплена на шасси мощной машины «Урал – 375Д» или «Урал – 4320». Машины были мощнейшими и  шли по любому бездорожью, как танки.  Скорость движения машины в зависимости от качества дороги от 75 до 90 км.
Установки БМ – 21 «Град» предназначались для уничтожения и подавления живой силы и боевой техники противника в районе сосредоточения,   для уничтожения артиллерии и минометов противника, опорных пунктов,  укреплений.  В зависимости от цели применялись те или  иные взрыватели. Снаряд мог взорваться, едва коснувшись земли. Тогда образовывалась воронка сантиметров 30 – 50, остальное уходило на осколки. Могло быть наоборот: снаряд ввинчивался глубоко в землю, и только тогда взрывался.

 
Такие реактивные установки были на вооружении нашего дивизиона.

Командиром дивизиона был подполковник Жуков. Он был скорее гражданским, нежели военным человеком, хотя и был профессиональным военным. Это был совершенно интеллигентный человек. На построениях он никогда не демонстрировал командного голоса.
Начальником штаба вначале был майор Алешечкин, рослый украинец. Его вскоре отправили куда-то на запад, в группу войск. На его место пришел капитан Шиянов – среднего роста, худощавый, всегда тщательно выбритый, корректный.
Надо сказать пару слов о комбате.  Командиром нашей батареи был старший лейтенант Дубаков Александр.
В 19 лет он  с отличием закончил среднее артиллерийское училище и в 23 года командовал батареей. Это был во - истину талантливый артиллерист и офицер. О его артиллерийском таланте можно судить по такому примеру.
Реактивная артиллерия бьет по площади. Одна реактивная установка  накрывает площадь в 7 га.  Прежде чем наносить залп батареей или дивизионом, делался пристрелочный выстрел.  Отличным считался случай, когда реактивный снаряд падал на расстояние 120 метров от точки прицеливания. Так вот,  Дубаков укладывал снаряд на расстоянии  50 метров от точки прицеливания.  Это был сверхснайперский выстрел. По возрасту он недалека ушел от некоторых солдат своей батареи.  Мы с ним немного подружились. В наших взаимоотношениях не было никакого панибратства. Мы просто относились друг к другу с уважением. Он не мешал мне, я помогал ему. 
Дубаков учился на заочном в Московском государственном институте  международных отношений. Незадолго до моего окончания службы он уехал военным советником, кажется, в Конго, где учил негров стрелять из реактивной установки БМ – 13. Это – знаменитые военные «катюши». Они стояли на складах на консервации и даже мы стреляли с них на полигоне. Помнится, на Яворском полигоне нам пригнали батарею  БМ – 13 времен Великой Отечественной войны. Несмотря на то, что установкам было минимум по 25 лет, они передвигались своим ходом и великолепно стреляли. В перерыве между  стрельбами, когда реактивные снаряды прикрепили к направляющим,  двое солдат устроились под стволами, в тенечке.  Третий идиот залез в кабину и стал нажимать рычаги и кнопки. И включил реактивные двигатели снарядов. Снаряды ушли на полигон. А те двое,  что искали спасения в тени,  получили сильнейшие ожоги.
Я  думаю, батарею БМ – 13, «Катюш»  времен Великой Отечественной войны тогда специально подогнали для Дубакова. Он должен был потренироваться стрельбе из этих установок, чтобы учить негров.
Честно говоря, я рассчитывал, что он сделает великолепную военную карьеру. Все предпосылки для этого у него были.  Но… «человек предполагает, а  Господь Бог располагает». В конце 80-х годов, будучи сам майором, я совершенно случайно от нашего бывшего замполита полковника запаса Коназенко А.И. узнал, что  Дубаков незадолго до этого приезжал в Ленинград на артиллерийские курсы «Выстрел» и пребывал он в звании подполковника. Судя по всему, всю свою военную  службу он проходил в военных советниках в разных странах. А военных советников в Советской Армии особо не жаловали.  Уезжая за границу, офицер «выпадал» из порядка прохождения службы, терял связи в Союзе. Вдобавок ко всему, особые отделы относились с подозрением к военным советникам. Вдруг его там, за рубежом, завербовали враги. Видимо, все это произошло и с Дубаковым.
Жалко Сашку. Хороший офицер был, мог сделать великолепную карьеру.
Может, денег накопил?

Профессиональных офицеров не хватало, их заменяли «партизанами». К разряду «партизан» относились выпускники гражданских вузов с военными кафедрами, которых призывали на два года. Некоторые из них потом оставались в армии  на многие годы.  Как - то к нам в часть прислали несколько тридцатилетних «партизан», бывших инструкторов из райкомов комсомолов. По возрасту они более не могли находиться на комсомольской работе, в партийных органах то ли вакансий не было, то ли туда их не брали, вот и запихнули в армию.
В принципе, основную нагрузку по командованию личным составом тянули сержанты – командиры отделений,  командиры огневых расчетов, заместители командиров взводов, командиры взводов.

Из учебной дивизии в дивизион прибыли 9 младших командиров.




Таким я прибыл после учебки в реактивный дивизион.










Всех назначали на должности командиров отделений либо огневых расчетов.
Меня назначили командиром отделения связи во взвод управления 1-й батареи. Замкомвзвода был старший сержант откуда -то с Урала. Ему до дембеля оставалось  полгода, он был стариком и потому всю работу во взводе свалил на меня.

В дивизионе существовало неписанное правило: сержант мог командовать только солдатами своего призыва либо только что призванными. Командовать теми, кто прослужил хотя бы на полгода больше, не мог.  Всеми могли командовать только старшие сержанты, назначенные на должности командиров огневых взводов. Огневой взвод – это три реактивных установки БМ – 21, известные как система «Град». Офицеров не хватало, и огневыми взводами командовали старшие сержанты, которым было по 19 – 20 лет. На должности командиров взводов ставили тех, кто прослужил 1 год и уже относился к разряду стариков.  Кстати, это говорит об общем образовательном уровне выпускников средней школы, которые становились младшими командирами огневых взводов и расчетов.
На солдатском уровне дивизион был интернационален. В составе дивизиона были представлены едва ли не все республики и национальности бывшего Советского Союза. Пожалуй, только чукчей и не было.  В этом была великая сила и Советской Армии, и Советского Союза. Все были гражданами одной великой страны, без деления по национальным квартирам. Хотя деление по национальному принципу происходило естественным путем. У призывников  разных национальностей был разный уровень подготовки, разные навыки, разные интеллектуальные возможности. А потому отцы – командиры и старшина – сверхсрочник знали, кого и куда направлять можно.
 Развлечение для дивизиона начиналось с каждым новым призывом, особенно, если в призыве были ребята из Средней Азии.  Некоторых из них, похоже, отлавливали где- то в песках, они не знали русского языка. Все общение у них велось через земляков, понимавших по - русски. Вот тут и появлялись доброжелатели. Они группой «садились» на какого - нибудь доверчивого  азиата, обалдевшего от перемещения в пространстве и учили его «русскому языку».  Научив  молодого солдатика выговаривать  несколько матерных слов по - русски, для сдачи зачета направляли к старшине – сверхсрочнику.  Солдатик подходил и торжественно произносил: «товарыш старшина… Господа Бога… тебя…твою родню… мать».
После чего разъяренный старшина  вручал «отличнику обучения» метлу и отправлял  обалдевшего солдата  чистить   солдатский туалет, которым пользовались батальон химзащиты и наш дивизион.
Среди  солдат  было много «горных украинцев» - гуцул, которые по уровню сообразительности и характеру отличались от равнинных украинцев. Мое вхождение в должность началось с конфликта с гуцулом. В принципе, конфликты были всегда и у всех сержантов. Каждые полгода из учебки приходили сержанты, их назначали на должности младших командиров. Вполне естественно, хитрые солдаты не очень торопились выполнять распоряжения таких же балбесов, как и они сами. К тому же среди солдат уже были мастера своего дела, которые владели военными специальностями лучше молодых сержантов. Начиналось состязание нервов: кто кого.  Молодому  сержанту  надо было взять под свое командование отделение. Солдатам старших призывов надо было отстоять свое право на некоторые льготы.  Если сержант мог командовать, он становился младшим командиром. Если же молодой сержант не справлялся со своими подчиненными, его  освобождали  от занимаемой должности и переводили на должность рядового.  Командование дивизиона  вообще - то не очень любило готовых сержантов, потому как они не всегда  справлялись со своими обязанностями. Командование дивизиона предпочитало «выращивать» младших командиров в самом дивизионе из числа наиболее успешных солдат.
Среди выпускников учебки, а соответственно и среди младших командиров появлялись весьма оригинальные  экземпляры.
К нам в дивизион через полгода прислали очередную группу сержантов. Среди них был парень, у которого папа был грузин, мама – молдаванка, а он на вопрос о национальности отвечал: «я сапожник». У сапожника было образование 6 классов. Каким- то образом  он в общем потоке попал в артиллерийскую учебку. Полгода добросовестно шил сапоги и  туфли офицерам и их женам. По окончании ему дали младшего сержанта и отправили в в/ч.  Видимо, рассчитывали, что на месте быстро разберутся и на должность не назначат. Но на месте разбираться было некогда: прибыли – назначили. Так сапожник стал командиром огневого расчета. А в расчет к нему из нового призыва включили двух парней из Узбекистана. Обоим было по 26 лет. До этого возраста они как- то прятались от армии в песках, а потом видимо денег не хватило откупаться. А может, пески ветром сдуло. Один из них «в прежней жизни» был директором школы, другой – учителем. Причем, директором и учителем не где - нибудь,  а в Узбекистане! Понятно, что оба привыкли к уважению со стороны окружающих.  А командиром у них стал сапожник с 6 классами образования. Каждая встреча сержанта – сапожника  со своими солдатами – готовые анекдоты из солдатской жизни. Впрочем, сапожника скоро освободили от командования расчетом, выделили ему рабочее место и он стал сапожником, ремонтировал сапоги всей части.
Замкомвзвода управления – старший сержант с Урала, все занятия по служебной подготовке свалил на меня.


















Это мы с моим замкомвзвода. Он сидит посредине.

Первым самостоятельным занятием стало «ОМП» - оружие массового поражения. Я подготовился к первому занятию по оружию массового поражения. Написал конспект. Выстроил взвод, в котором было больше половины «стариков» и   справляться с которыми  мог только «замок», замкомвзвода.  Показал  по элементам и на время, как должна выполняться команда «Плащ в рукава, чулки, перчатки одеть. Газы!». По этой команде надо было развернуть комплект химзащиты, натянуть на себя резиновые чулки, резиновый плащ в рукава, все это застегнуть на пластмассовые застежки. Потом надеть противогаз  и тем самым стать недоступным для применения боевых отравляющих веществ.
Показал. Затем скомандовал личному составу: «Плащ в рукава, чулки, перчатки одеть. Газы!». Весь взвод  влезает  в чулки – перчатки - противогазы, стоит один лишь ефрейтор из моего отделения связи и ничего не делает.
- Товарищ  ефрейтор, Вы почему не выполняете команду?
- А ты з мое послужи, тоди командуй. Салага ще, старыком командувать.
Весь взвод ехидно уставился на меня.
- Товарищ ефрейтор! Я Вам приказываю:  Плащ в рукава, чулки, перчатки одеть. Газы!.
- Да шов бы ты зо своима прыказами, -   
Ну ладно. Продолжаю занятие. Час прошел. Построил взвод в две шеренги. Подвел итоги.
- Ефрейтор Шарга! Выйти из строя. Взвод, равняйсь. Смирно. Ефрейтору Шарга за невыполнение приказа командира один наряд на работу. Встать в строй.
Старики побурчали что - то насчет молодых да ранних сержантов. Продолжение наступило вечером.
Командир огневого  взвода, старший сержант из срочников,  после проведения вечерней проверки спросил, у кого есть наряды на работу, кого направить на кухню чистить картошку. В столовой нашего гарнизона питались солдаты ракетного полка, реактивного дивизиона и батальона химзащиты, поэтому картошки приходилось начищать пару машин.
- Ефрейтор Шарга. У него один наряд на работу.
Тут уже взвыли старики всей батареи.
- Ты че, молодой, борзеешь? Ты на кого руку поднимаешь? На «старика?»  Да мы тебя…
Старший сержант несколько опешил. Он понял, что по неопытности я могу нарваться на мордобой стариков.
- Может не будем посылать Шаргу на кухню? Может, он потом как нибудь отработает наряд?
- Товарищ старший сержант! Если Вы сейчас не отправите Шаргу на кухню отрабатывать наряд,  я завтра подам рапорт по команде о Вашем наказании. Вы не выполняете устав.
Такая перспектива старшего сержанта не устраивала. Он сам  был «стариком» и ему до дембеля оставалось  5  месяцев.
- Шарга, иди на кухню. Да не вздумай сачковать. Сам проверю.
Когда батарея заходила в казарму, старики батареи  плотным кольцом окружили меня и перечислили все те беды, которые в ближайшее время свалятся на меня. Из них мордобой выглядел самым безобидным.
После команды «отбой»  в кровати упали только салаги и молодые. «Старики»  скучковались  в коридоре.  Я лег в кровать, но  не засыпал.  Судя по всему, меня должны были поколотить. Я пробыл в дивизионе  лишь неделю, земляков еще не отыскал, друзей – приятелей не завел. А это значит – был абсолютно беззащитен. Солдатское одеяло я положил так, чтобы можно было быстро сбросить в сторону нападающих. Солдатское полотенце намотал на ладонь и кисть правой руки, чтобы эффективнее наносить удары. Солдаты поняли, что молодого сержанта сейчас будут бить и шушукались между собой. Один из сержантов – погодков, подошел к кровати и хотел присесть около меня, типа - поговорить, но я попросил отойти и не мешать спать. Где - то через час, когда я   начал засыпать,  в казарму тихо вошла группа стариков.   В казарме было темно, только над входом  тускло горел свет ночника.  Двое принялись тихо  открывать дверь, человек 6 – 8  направились к  моей  кровати. Ни шинелей, ни одеял в руках у них не было. Это уже утешало.  Когда бьют,  человеку на голову набрасывают шинель или одеяло, чтобы не видел  избивающих.  Одновременно темнота  усиливает эффект бития.  Прислушались к моему «сонному сопению».  Тихо окликнули: «сержант!»  Убедились в моем глубоком сне. С двух сторон подхватили кровать, аккуратно подняли и понесли на улицу. Вынесли во двор и поставили кровать на плацу.  Тут уж я окончательно  «проснулся».
- Спасибо, мужики, на улице еще не спал. Утром за полчаса до  подъема занесете меня обратно. Все, спокойной ночи.
Спать летом в Закарпатье под открытым небом – одно удовольствие.  Внизу под горой шумит Ломница. Где -то  под горой шумят машины. Сверху – звезды на ночном небе.  Я недолго бодрствовал и  буквально провалился в сон. 
Среди ночи меня разбудил дежурный по дивизиону, капитан из соседней батареи.   Он совершал обход части и слегка удивился, увидев в свете фонарей кровать на плацу.  Я рассказал ему о причинах своего появления на плацу с кроватью и попросил не отправлять меня назад в казарму и  не докладывать завтра командиру дивизиона о моем «выносе»,  обещая самому все порешать.  Капитан оказался парнем с понятием.  Через дневального и дежурного по батарее  он  отыскал всех «носильщиков»,  выстроил их вокруг кровати и велел до утра «комаров от сержанта отгонять».  А сам ушел дальше,  обходить территорию дивизиона.   «Носильщики» предложили мне вернуться назад в казарму, пообещав занести кровать. Я отказался и попросил не мешать спать. Но кто же позволит спать, когда другие бодрствуют?  Старики предложили познакомиться ближе. Я же всего неделю назад прибыл в дивизион и в батарее еще не все солдаты знали, как меня зовут и кто я такой.  Я рассказал им вкратце о себе, о своей предшествующей трудовой деятельности на гражданке, об учебе в учебке. Судя по реакции, моя биография им понравилась.
«Носильщики» стали вспоминать свою доармейскую жизнь и работу, мечтать о близком дембеле. А тут и Шарга появляется.  Шарга отработал на кухне четыре часа после отбоя и  в два часа ночи направлялся в казарму с твердым расчетом поспать остаток ночи. Не получилось. Полусонные «носильщики»  перехватили  ефрейтора Шаргу. «Старики – носильщики»   принялись выяснять,  за что, собственно,  ефрейтор получил  «наряд вне очереди»?   Уточнили, как вел себя сержант?  Решили, что сержант вел себя тактично, сам влез в химзащиту «на время», солдат же тренировал в «принципе», секундной стрелкой не щелкал, не вопил, не матерился.   Потом пришли к мнению, что статус «старика» не освобождает солдата от занятий.  Все ж остальные «старики» выполняли команду? Выполняли!  А ты че,  гуцул, самый хитрый оказался?  А теперь мы из – за тебя страдаем.  Хорошо еще, бить сержанта не стали, а то бы вообще хлопот было.  Несправедливо это!  Ты, Шарга,  спать пойдешь, а нам до утра комарей гонять? 
В общем, сбегали в казарму, вынесли комплект химзащиты и велели мне продолжить занятие персонально с ефрейтором.  Спорить в такой ситуации было опасно и мне, и Шарге, обиженные  и полусонные старики могли и по ушам настучать.
Дежурный по части, возвращаясь после обхода территории дивизиона, увидел странную картину.  Я, завернувшись в одеяло (от речки тянуло прохладой), командовал «Плащ в рукава, чулки перчатки одеть. Газы!»,  ефрейтор Шарга  добросовестно натягивал химзащиту и влезал в противогаз, перекрывая норматив, а «старики  -  носильщики»  комментировали действия «гуцула з Полоныны».  Капитан постоял, посмотрел и не стал вмешиваться в действия  молодого сержанта и старослужащих солдат.
Когда за тридцать минут до подъема  капитан  пришел на плац, на плацу стояли еще четыре кровати и мы всей группой  вповалку спали беспробудным сном. Капитан поднял и построил батарею. Вначале  «носильщики» занесли меня вместе с кроватью на второй этаж. Потом занесли себя вместе с кроватями по очереди.
Днем «старики» батареи перетолковали между собой и решили, что молодой сержант заслуживает всяческой поддержки.  Службу знает, а главное не труслив.
Но на этом конфликт не закончился.
В конце месяца замполиту дивизиона подавалась дисциплинарная практика.  В моей записке было написано, что ефрейтор Шарга получил один наряд  на работу «за невыполнение приказа».   Замполитом был капитан Коназенко.  Честно говоря,  не знаю, как он попал в замполиты.  Это был строевой офицер до мозга костей, который совершенно не любил сюсюкать и вытирать кому - то сопли.  По его характеру ему бы командовать штрафным батальоном или ротой диверсантов.
Так вот, капитан Коназенко потребовал, чтобы я переписал служебную записку и заменил «невыполнение приказа» на «пререкание с командиром». Дескать, за невыполнение приказа положен не наряд на работу, а полгода дисциплинарного  батальона.  Я отказался и предупредил капитана, чтобы  он не менял формулировку, пообещав лично позвонить в политотдел дивизии и уточнить, сохранилась ли моя формулировка.  Ибо службу в дивизионе я только начинаю, и не хочу, чтобы старики на мне ездили.  Или я их сломлю и заставлю выполнять мои распоряжения как младшего командира,  или я не состоюсь как младший командир. Капитан вызвал Шаргу и доходчиво объяснил, что ему грозит полгода дисциплинарного батальона за невыполнение приказа сержанта и предложил самому уладить вопрос с командиром отделения. Разговаривать кулуарно я отказался. Построили дивизион, объяснили личному составу, что ефрейтору за невыполнение приказа сержанта может светить полгода дисциплинарного батальона.  Старики заволновались, ибо это распространялось на них и их «старческие капризы».  Шарга перед  дивизионом попросил извинения, пообещав, что «я бiльше нэ буду».  Когда слово для окончательного решения предоставили мне, я сказал сослуживцам, что в армию мы не напрашивались, нас призвали. У каждого из нас своя степень ответственности. Я отвечаю за свои действия и за уровень подготовки подчиненных мне солдат. А потому я поступаю так, как считаю нужным. Недовольные моими распоряжениями могут подать жалобы на меня, но выполнять свои команды я заставлю.  На первый раз прощаю ефрейтора.
В принципе, все солдаты и сержанты – обычные пацаны после средней школы. У них не было за плечами Азербайджана, Грузии, у них не было монтажа. Я чувствовал себя среди них более взрослым и битым жизнью.
После этого я командовал всеми солдатами не только взвода управления,  но и батареи в целом. Конфликтов со старослужащими больше не возникало.
С капитаном Коназенко мы встретились в Ленинграде году в 1987. Я был майором внутренних войск. Сошел на остановке троллейбуса, смотрю, стоит пожилой мужик, и лицо что - то знакомое. Прошел мимо, потом вернулся к нему.
- Капитан Коназенко?
Мужик посмотрел на меня внимательно.
- А Вы – сержант Коля?
После окончания моей срочной службы и расставания с капитаном прошло 17 лет.  Капитан дослужился до полковника и ушел на пенсию. За эти годы через него прошли тысячи рядовых и сержантов.  Но  через 17 лет  капитан вспомнил мое имя!  Крепко же  я запомнился  ему…   
Как раз в это время начиналась первая волна кооперации и я помог бывшему полковнику Коназенко создать на  Московском вокзале в Ленинграде кооператив по доставке багажа.

После демобилизации из Вооруженных Сил СССР я побывал  в  Карпатах еще один раз – в ноябре 1979 года. Я тогда учился в адъюнктуре  Академии МВД СССР и решил съездить на ноябрьские праздники в Карпаты, а именно – в город Яремче, туристический центр Закарпатья. Уговорил поехать со мной преподавателя Академии, подполковника. Он был не настоящим подполковником. Он был чисто гражданским человеком. Но его пригласили как высококвалифицированного ученого  на работу в Академию МВД СССР, дали сразу майора, а потом он получил и подполковника. Мы вылетели с ним в город Ивано – Франковск. Но…
На Прикарпатье  и Закарпатье обрушился невиданный в этих местах снежный ураган. Самолет, поблукав в небесах, опустился во Львове. Надо было принимать решение – ждать, пока откроется аэропорт в Ивано - Франковске либо ехать на Львовский железнодорожный вокзал и добираться до Ивано – Франковска поездом. Я попытался спросить подполковника, какой вариант выбрать. Но растерявшийся подполковник обреченно сказал, что он уже жалеет о поездке, что она началась плохо, а это значит – плохо и закончится. Мы приехали на вокзал. Судя по количеству народа вокруг вокзала, как минимум процентов 30 львовского населения решили резко выехать из города на праздники.  Увидев спрессованную толпу народу, подполковник тихо взвыл: «Мы отсюда до конца месяца не выберемся». Оставив его в стороне от толпы, я ввинтился в толпу и минут через пятнадцать, слегка помятый, выбрался с двумя билетами на пассажирский поезд до Ивано – Франковска.
Ивано – Франковск, куда мы прибыли около 22.00 часов, был засыпан снегом.  Автобусы в горы не ходили. Около 23.00 часов мы выехали на дизеле в горы. Судя по всему, машинисты либо не знали, как включать отопление в вагонах, либо экономили на электричестве.  Засыпанные снегом горы мало привлекали подполковника, у него замерзли ноги  и он  боялся простыть.
- У Вас нож есть? – спросил я   тихо замерзающего попутчика.
- Вы меня дорезать хотите? Чтобы не мучился? – вопросом на вопрос ответил подполковник, но достал  из портфеля великолепный складной нож. Порезав полотенце на куски, я вырезал стельки в туфли. Подполковник ожил.
А вот и станция Яремче. 2 часа ночи. Город засыпан снегом. Напротив станции – гостиница «Прут». Стук в дверь. Сонная дежурная по гостинице уверяет, что свободных номеров в гостинице нет.
- Как это нет? – возмущаюсь я. – Ваш местный райотдел милиции должен был заказать для нас номер.
- Они ничего не заказывали.
- Вы хотите сказать, ваша милиция плохо работает?
Пожилая женщина еще помнила венгерских жандармов, а потому и к милиции относилась трепетно. Выяснилось, что есть резервный номер для экипажа какой - то спецмашины, которая передвигается ночью по горам.
- Машина не придет, горы засыпаны снегом. Мы забираем этот номер себе.
- А если они приедут, куда я их положу? – отбивается дежурная.
- Уложите на этот широкий диван. Лягут «валетиком» и поспят до утра.
- А мне где спать? – дежурная не хочет отдавать свой диван.
- Вам не положено ночью спать,  Вы на дежурстве.
За неделю пребывания в Яремче у нас было много приключений. Одно из них – свадьба старшего лейтенанта милиции из местного райотдела и девочки, работавшей в Курортторге.  По местным меркам это была элитная свадьба, потому как жених и невеста работали в самых престижных организациях – в милиции и Курортторге. Подвыпивший народ, как и положено на свадьбе, начал горланить песни.

Ой, у вышневому саду,  там соловэйко щiбытав,
Додому я просылася, просылася,
А вiн мэнэ всэ не пускав.

Или,

Нэсэ  Галя воду, коромысло гнэться,
А за ней Иванко, як барвынок вьеться

Потом после очередного стакана народ дружно начал горланить песню со словами припева: «Ой Степанэ, Степанэ».
О ком песня? – спросил я у соседа, начальника уголовного розыска местного райотдела.
- Да цэ воны про нашого  нацiонального героя Стэпана Бандеру спiвають, - объяснил офицер милиции…
 Потом  на турбазе в Яремче я встретил  знакомого солдата из того ракетного полка,  который  осенью 1970 года  был отправлен в Египет, защищать Асуанскую плотину. С момента нашего расставания прошло девять лет, но мы сразу узнали друг друга в полумраке вечернего ресторана.   Мы сидели с ним вечером за столом, и под чарующие звуки оркестра  он рассказывал, как  они дошли на теплоходах до Египта, как   диверсанты  пытались взорвать  полк еще  в вагонах, как подожгли вагоны с ракетами, как солдаты тушили  пожар, кто и как погиб из солдат и офицеров,  как  потом полк  в Египте нес службу,  защищая от самолетов противника Асуанскую плотину. Там погиб наш контрик, офицер особого отдела, обслуживавший наш дивизион. Я забыл его фамилию.
На обратный путь на вокзале в Ивано – Франковске снова не оказалось билетов, но мы их получили. В Москве подполковник признался, что у него в жизни никогда не было таких эмоциональных туристических поездок…

Впрочем, стычки происходили не только с рядовыми, но и с сержантами.
Командиром одного из огневых взводов был старший сержант Бур-а. Это был широкоплечий  сутулый молдаванин  звероватого вида с обильной растительностью  на теле.  Его слушали все, ибо он не тратил времени на убеждения,  а использовал  свои довольно увесистые кулаки. Месяца через  два  после нашего прихода из учебки  он избил сержанта моего призыва, интеллигентного хлопца – Олега.  А   Олег сам был командиром  расчета во взводе Б. Судя по всему, семейное воспитание и  доармейский образ жизни Олега  не заставляли его использовать кулаки.  Но у сержантов  нашего «призыва» я  уже негласно был старшим. Пришлось мне заступиться за Стефаныка.
На каком - то из занятий  вся батарея оказалась вместе.  Ни комбата, ни командира взвода управления не было. Были только сержанты и солдаты.
- Внимание всем сюда, - привлек я внимание личного состава. – Смотрите,  у меня в руках патрон с пулей!  Видите? – я подбрасывал в руке патрон. – Б., смотри. Видишь патрон? А теперь смотрите, я вставляю патрон в магазин автомата. Все видите?  Б. видишь? Тебя это особо касается. И так, патрон в магазине. Теперь я досылаю его в патронник, - я щелкнул затвором и патрон влетел в патронник, а курок встал на боевой взвод. Достаточно было чуть прикоснуться к курку и звучал выстрел.
Я направил ствол автомата в лоб Б.
- Б., ты избил  Олега. Ты постоянно избиваешь тех, кто слабее тебя. У тебя есть возможность покаяться. Если ты не сделаешь этого, я пристрелю тебя.
Батарея опешила. Все видели патрон, все знали, что он в патроннике. Палец лежал на курке и достаточно было легкого касания, и Б. покойник.  Мое предшествующее поведение в дивизионе не  вселяло надежды в нерешительность.  Два  сержанта  хотели  подойти ко мне, но я провел стволом автомата в их сторону и они  резво  попадали   на землю.
Снова ствол автомата на Б.
- Б., считаю до трех. Проси извинения у Олега, проси извинения у всех ребят, кого ты избивал, обещай, что больше не будешь драться.
- Да я тебя…
- Б., раз…
Б., побледнел и принялся активно просить прощения у избитого им Стефаныка, с физиономии которого еще не сошли синяки. При этом  он не смотрел на лица побитых, он с ужасом смотрел на  черный ствол автомата. Он попросил извинения у всех, кого касались его кулаки.  Все избитые тут же прощали Б., опасливо поглядывая на мой автомат.   Б., клятвенно обещал всем, что до конца службы никого пальцем не тронет.
- Клянись землей. Ешь землю!
Кающийся схватил горсть земли с травой, засунул в рот и попытался жевать. Сухая земля не лезла в рот, он давился, земля выпадала изо рта.
Я опустил ствол автомата.
Б. с ужасом смотрел на меня, на автомат и пытался выплевать землю изо рта.
Над батареей нависла тишина.
-  Литвинов, тебя посадят за применение оружия, - сказал кто - то из сержантов.
- Какое оружие? Вы что, шуток не понимаете? Смотрите сюда. – Движение затвора и  патрон выпал на землю. – Видите патрон? Видите, у него  продольные вмятины с трех сторон? Патрон то не боевой, а учебный.  Им нельзя убить. Это была просто дружеская шутка. Б.,  возьми  патрон на память.- я кинул патрон Б.
Реакция бедного молдаванина была страшной. Он упал на землю, катался   по земле, рычал, царапал землю руками. Потом поднялся злой и бледный и двинулся на меня с остекленелыми глазами.
- Я убью тебя!
Я отложил автомат в сторону, встал, вынул штык нож.  Видимо, блеск стали  как - то успокоил  обиженного, он отошел  в сторону.
 И заплакал. 
Нам то и было по 19 -  20 лет…
В 2007 году в  августе я был в Кишиневе. Молдаване праздновали то ли день освобождения, то ли день независимости. Что это за праздник -  они сами не знали. Но веселились. Звучала полуцыганская – полуеврейская музыка и молдаване, положив руки друг другу на плечи, отплясывали танец. Я ходил по Кишиневу в толпе гуляющих и бдительно осматривался по сторонам. Не дай бог Б. встретить…  Ведь прошло всего лишь 36 лет.
Я думаю, встреться мы тогда с Б. в Кишиневе, он скормил бы мне пару цветочных клумб в городском парке.

               

Строевой смотр реактивного дивизиона. Я стою у знамени.

Честно говоря,  не понимаю, почему современная молодежь шарахается от армии. Два года интересной насыщенной приключениями жизни. Воспоминаний хватит на всю жизнь. 
У нас в дивизионе был  склад боеприпасов. Напомню, что наши боеприпасы, трехметровые реактивные снаряды от системы «Град». Склад находился далеко за городом, на  выступе горы.  Склад  представлял собой большой сарай  высотой с двухэтажный дом. На складе хранились  несколько тысяч реактивных снарядов.  Транспортные «Уралы» заезжали прямо в ворота склада и там в каждый кузов укладывался боекомплект – 40 снарядов. Склад был окружен двумя рядами колючей проволоки – внешнее и внутреннее ограждение. Часовой ходил по средине.  По периметру ограждения стоял один столб с фонарем.  Под фонарем был грибок (деревянный навес на столбе), где висел телефонный аппарат ТАИ – 43. ТАИ – это телефонный аппарат индукционный. 43 – год создания  телефонного аппарата. Прежде чем говорить, надо было покрутить рукоятку.  Часовые не любили подходить к грибку ночью. Стоишь, как идиот под фонарем. Кругом темнота и ощущение такое, будто на тебя кто - то смотрит из темноты, а ты никого не видишь.  Расстояние от караула до склада было около 2 км.  В одном месте тропа шла по искусственному настилу над обрывом. Передвигаться здесь надо было с особой осторожностью, особенно ночью.
Я был начальником караула.  В карауле для караульных режим такой – 2 часа в карауле,  2 часа – бодрствующая смена,  2 часа – отдыхающая. Начальник караула имел право на сон только утром. Ночью кимарнуть мог только  разводящий.
Ночью тихо и скучно. Хочется спать.  Разводящий  еще то же не ложился спать.
Я покрутил рукоятку телефона и  через некоторое время на том конце зазвучало.
- Рядовой Трофимчук слухае.
- Трофимчук, все нормально?
- Нормально, товарыш сыржант. Тiльки вы мэни не дзвонiть. А то тут пiд фонарь трэба пiдходыть. 
Прошло минут десять. Скучно. Спать хочется.  Снова кручу ручку ТАИ 43.  И снова через некоторое время теперь уже раздраженное:
- Рядовой Трофимчук слухае. Товарыш сыржант, я ж просыв не дзвоныть. А то тут пiд фонарэм страшно.
Я снова покрутил ручку телефона.
- Алле, Трофимчук, ты где?  - И вроде бы  разводящему,  – слушай, там с Трофимчуком ничего не случилось? Не отвечает. Я забыл его предупредить, что сегодня возможно нападение на этот пост. Особист предупреждал. Ладно, если Трофимчука просто убьют.  А если яйца отрежут?  А он, по - моему, еще и девочку не попробовал. Жалко будет хлопца…  – И снова проворот рукоятки телефонного аппарата. – Алле, Трофимчук, ты где?
Трофимчук слышал по телефону наш «разговор». И заволновался. Он буквально кричал в телефонную трубку.
- Товарыш сыржант! Вы мэнэ чуете? Товарыш сыржант! Цэ я, Трофимчук! Я чую вас! Товарыш сыржант…
Неожиданно в трубке раздался дикий вопль, от которого дрожь пробежала у меня по спине   и  брошенная телефонная трубка, качаясь на шнуре, застучала  по  столбику грибка. И тишина…
 Ни голоса, ни стона, ни  крика.
- Трофимчук!, - теперь уже испуганно  заорал  я. -  Караул, в ружье!
Похватав автоматы,  мы помчались в ночь, в горы. До сих пор не могу понять, как мы ночью  пробежали  над обрывом.  Ворвались на территорию охраняемого объекта. Под грибком лежал брезентовый плащ, трубка телефонного аппарата сиротливо висела на проводе. Оббежали вокруг – часового нет! Следов крови нет. Увидели, что калитка, ведущая на территорию склада, открыта, печать сорвана. Все!  Часового сняли, склад заминировали.  Мы ворвались на территорию склада. И тут вдруг как из подземелья раздался крик!
- Стой, кто идет! Стрелять буду!
- Трофимчук, ты где?
-  Я туточки, товарыш сыржант.
Выяснилось, что произошло.
Подойдя к грибку,  Трофимчук забросил на него брезентовый плащ часового.  Ночью от реки под горой тянуло прохладой и часовые набрасывали  на плечи плащ. Плащ,   незаметно сползая,  неожиданно  упал на  голову Трофимчука. В этот момент Трофимчук слышал мой монолог о возможности нападения на часового.  Заорав с перепугу от свалившегося плаща,  Трофимчук решил подготовиться к нападению. Он  сорвал печать с калитки, подбежал к складу и залез в щель под воротами.  С учетом того, что на складе хранилась взрывчатка, под воротами оставалась щель сантиметров пятнадцать  для естественной вентиляции.  Вот Трофимчук и нырнул с перепугу в эту щель.
- Трофимчук, вылезай из склада.
После некоторого сопения и шороха  часовой признался, что из склада он вылезти не может. Передом – голова в щель не проходит. Задом – жопа не пролезает.
Доложили дежурному по части.  Дежурный поднял командира дивизиона, командира батареи, начальника склада. К этому времени рассвело. Начальник склада открыл ворота и вынул Трофимчука.  Решили проверить, как Трофимчук  в темноте и с разгона  сумел пролезть под воротами. Командир дивизиона пообещал 10 суток отпуска, если Трофимчук залезет под ворота. Желая заработать отпуск, Трофимчук не жалел свое тело. Но пролезть так и не смог…
Передом – голова не проходила под воротами.
Задом, то бишь ногами вперед – жопа не пускала.
Мне за шутку «вставили».
В следующий раз направили на этот же пост часовым. Я добросовестно ходил по кругу вокруг сарая между двух рядов колючей проволоки, стараясь в ночное время не подходить к грибку под фонарем.
Сменившись с поста, пошел к нашему контрику –  офицеру особого отдела и потребовал срезать большой и красивый дуб, который стоял как раз по маршруту движения часового между двух рядов колючей проволоки.  С этого дуба можно было легко прыгнуть на часового. За этим дубом можно было легко спрятаться и снять часового ударом ножа, когда он будет проходить мимо.
Дуб срезали.
Жалко было  дуб. Он был такой  мощный и красивый…












Как то по случаю в одном гуцульском селе я переоделся в национальный гуцульский костюм. Местные пришли к выводу, что по национальности я самый что ни на есть настоящий гуцул. Предложили после дембеля перебраться к ним в село. Пообещали гуцулку



Закарпатье – приграничная зона. Закарпатье – Западная Украина, где не любят русских. В самом Закарпатье живут гуцулы, которые составляли основу эсэсовской дивизии «Галичина». Здесь надо было держать ухо востро. На учениях нельзя было отделяться от своих. Тех, кто отделялся, нередко находили где - нибудь в сельском колодце либо в канаве с пробитой головой. Не рекомендовалось бегать в самоволки по ближайшим селам: последствия могли быть те же самые.

Однажды солдат с нашей батареи помчался в ночь на свидание с местной красавицей, с которой познакомился до этого в увольнении.  Около 22.00 часов ночи дежурному по части поступила информация из милиции об убийстве в селе нашего солдата.  Ему проломили колом голову в том селе, куда он ушел на свидание. И головой вниз бросили в колодец. Чтобы утонул, если не добили. Это – километров шесть от части.  По команде «батарея подъем, строиться» я поднял батарею, объяснил ситуацию и предложил тем, кто пожелает, сделать налет на село. Наверное, вспомнился «монтажный опыт», когда мы лупили воронежских аборигенов  вокруг  общаги на улице Газовой, на окраине Воронежа.  Желание отомстить за смерть солдата изъявили  практически все. Мы вскрыли оружейку, забрали автоматы и штык – ножи, магазины с патронами. На случай боевой тревоги  в комплект каждого автомата входили три магазина, заряженные не 30, а 15 патронами (чтобы не ослабевала пружина). Мы вышли за ворота гарнизона и на ходу построившись в колонну  по четыре, перешли на бег. Честно говоря, даже не представляю, чем бы закончился наш эмоциональный визит в село. Темнота, озлобленность солдат, вероятное сопротивление аборигенов, автоматы с патронами…  А отвечать за все последствия, естественно, пришлось бы мне, как организатору…
Перед самым селом нас догнали на машинах командир батареи старший лейтенант Дубаков, замполит капитан Коназенко,  командир дивизиона подполковник Жуков,  начальник местного РОВД. Когда мы через КПП выходили с территории гарнизона, дежурный по КПП тут же сообщил дежурному по части.  Дежурный по части поднял на ноги командование дивизиона и сообщил в милицию. Вот они все и помчались за нами.  Капитан милиции  заверил, что убийцу нашего солдата уже задержали, и его привлекут к уголовной ответственности.  Замполит капитан Коназенко нарисовал перспективы для нас за стихийный бунт. Нас вернули назад в часть. По большому счету, с меня следовало,  как минимум снять погоны, а может быть и отправить в трибунал.  Но для этого надо было дать огласку делу, а в том не были заинтересованы ни милиционеры, ни командование дивизиона, ни партийные органы.
Через два дня в часть прибыли офицеры военной прокуратуры, представители политотдела дивизии, начальник РОВД, еще кто-то. Весь дивизион собрали в клубе и я отчитался  за свои действия. Подполковник военной прокуратуры обозначил меру наказания. Замполит капитан Коназенко, заступившись, сказал, что я добросовестный командир, комсомольский активист, в ближайшее время должен ехать поступать во Львовское  военно- политическое училище. Подполковник военной прокуратуры дал команду отозвать мое дело из училища. Начальник РОВД, капитан милиции, воскликнул: - да какой из него журналист?  Он готовый НКВДэшник!  Накаркал, падла! Тридцать четыре года я  отслужил в «НКВД».
Но слух о том, что солдаты  гарнизона ночью с автоматами вышли в село  и хотели отомстить за убитого сослуживца, пошел гулять по окрестным селам. Как потом рассказывали сверхсрочники, часто ездившие по окрестным селам, народ стал значительно сдержаннее относиться к «москалям», советским военнослужащим.

В это время в Прикарпатье и Закарпатье из мест лишения свободы домой возвращались бывшие бандеровцы. В послевоенное время за бандитизм и диверсии им давали по 20 – 25 лет. Отсидев «от звонка до звонка», они приходили в те села, где когда – то вершили самосуд над людьми.
Недалеко от нашей части было такое село, куда возвратился бывший бандеровец.  Через несколько дней на улице села его встретил 30 летний житель, отец которого был председателем колхоза и который заработал «галстук Степана Бендеры».  «Галстук» - это брючный ремень. Он набрасывался на шею жертве, концы ремня подтягивались на плечо и убийца вешал человека на своей спине.
- Ну что, дядьку, батьку моего помнишь?
- Помню, сынок, - сознался убийца.
- Ну, так не обессудь. За батьку! – он вынул брючной ремень, набросил его на шею убийцы своего отца, развернувшись – взвалил его на спину, подержал, пока тот сдох,   и бросил бездыханное тело среди улицы. Никто из селян не заступился за бывшего бандеровца…

Примерно в этом же время произошло довольно громкое ЧП на гарнизонном складе боеприпасов. На складе хранились запасы ракет и снарядов для всей дивизии на случай войны. Громадную территорию склада по периметру охраняли 4 часовых.
В уставе караульной службы есть одно требование: при появлении смены часовой, особенно в ночное время, дает команду – начальник караула (разводящий) ко мне! Смена на месте!  Это нужно для того, чтобы к часовому подходила не толпа, а подходил только тот человек, которого лично знает часовой, кто ставил его на пост. Ночью часовой может потребовать от начальника караула (разводящего) осветить  свое лицо фонариком.  Нередко теорию несения караульной службы  молодые солдаты осваивали слабо, и тогда  сержанты, выполнявшие обязанности начальников караулов и разводящих, учили их по - другому.
Молодой солдат заступил в свой первый караул. Ночью его замкомвзода, выполнявший обязанности начальника  караула, пришел сменить солдата с первого в жизни поста.
- Стой, кто идет? – грамотно среагировал молодой часовой.
- начальник караула со сменой.
- Начальник караула, ко мне, смена на месте.
- Ты че,  салага, командира не узнал? Да я тебя…
Солдат подпустил к себе начальника караула вместе со сменой. После смены сержант  месяц гонял молодого солдатика     драить гарнизонный туалет. Едва закончилось  «учение» -  гарнизонный  караул, склад боеприпасов. И снова молодой часовой в третьей смене, в полночь.
Ночью диверсанты проникли в помещение караула и вырезали отдыхающую и бодрствующие смены. Живьем оставили только сержанта, начальника караула. Его повели по постам. Часовые везде подпускали сержанта к себе вместе «со сменой» и все гибли под ударом кинжала. Остался последний часовой, в носу у которого еще не выветрился запах гарнизонного туалета. И снова  этот же начкар и такая же ситуация, как месяц назад.
- Стой, кто идет?
- Начальник караула со сменой.
- Начальник караула ко мне, смена на месте.
Группа продолжает компактно приближаться.
- Стой,  стрелять буду!
Щелкнул  предохранитель, клацнул затвор, загоняя патрон в патронник.
Никто не знает, что произошло потом, но молодой часовой  расстрелял и начальника караула, и всю «смену». Увидев, что он натворил, прибежал в караулку. А там – лужи крови и трупы сослуживцев. Парень обвешался автоматами, подсумками с патронами, и побежал по проходу между двумя рядами колючей проволоки, вокруг склада.  А там тоже трупы. Дежурный по гарнизону, обеспокоенный длительным молчанием караула, прислал наряд рано утром. Наряд обнаружил остывшие трупы в лужах засыхающей крови. И тут же – стрельба единственного уцелевшего часового, который стрелял во все живое, не подпуская никого к охраняемой территории и к себе.
Встал вопрос: что делать со свихнувшимся часовым, у которого несколько автоматов и неизвестное количество патронов.
Выход нашел командир дивизии.
Он лично снимал часового под звуки духового оркестра и с развернутым знаменем дивизии. Звуки оркестра и вид знамени подействовали на молодого солдата, он подпустил к себе генерала и сдал пост.

 Закарпатье – место курортное. Великолепная природа. Под горой – река Латорица.  Солдаты частенько бегали в самоволку на берег реки, где  с различной долей успеха  развлекали  местных дев. Это было делом не легким, ибо для местных дев считалось западло встречаться с солдатами. Хотя на моей памяти несколько человек, отслужив, женились на местных девушках и остались в Сваляве.
Картина из солдатской  жизни.
На берегу Латорицы смывшийся в самоволку солдатик суетится вокруг местной русалки, выползшей на каменистый берег. Свои солдатские трусы солдатик  подвернул таким образом, что они издали выглядят как плавки. Сапоги, гимнастерку и брюки  он  легкомысленно  «замаскировал»  где - то в кустах на склоне горы.  Почему легкомысленно? Да потому что другие самовольщики, если наткнутся на его одежду, перепрячут ее в другие кусты. Придется тогда либо обшаривать весь  берег, либо, были и такие случаи, возвращаться в казарму в одних трусах.
По берегу идет патруль – капитан и два солдата. Все–  в полной  форме, в сапогах и все злые, потому как сами  купаться не могут. Видят молодого человека в подвернутых трусах.
- Товарищ солдат, у  Вас увольнительная есть?  - вежливо обращается капитан, дабы резким словом не ранить самолюбие солдата в присутствие русалки.
- Товарыш капитан, шо  Вы пристаитэ  до чоловика? Бачите, чоловик отдыха  з дивчиной? У Вас мабуть ныколы ныбуло такий дивчины. А вы, солобоны («а вы, салаги», - обращение к молодым солдатам), - парень буквально красовался перед девицей, обращаясь к патрульным, -  вам мабуть ще служить да служить. Идить соби по берегу да не приставайте к добрым людям.
- Солдат, хватить выпендриваться, -  от жары голос капитана звучал раздражительно, - показывай увольнительную.
- Товарыш капитан, я ж Вам  чоловичим языком кажу, шо я вжэ вiдслужив…
- А вот это что,  солдат? – Капитан хватает солдата за «плавки», ставит на ноги  и  показывает на развернувшиеся солдатские трусы. Сзади на ляжке хлоркой выжжен белый треугольный штамп – «в/ч 15321».
Тут уж солдат взвыл.
- Товарыш лыйтынант! Простiть за ради бога! Я бiльше не буду! – и не надеясь на прощение, рванул в трусах в сторону части. Естественно, патрульные догнать его «не смогли».
В  увольнение по вечерам ходили на танцы в местный ДК.  Сюда же на танцы ходили и наши молодые офицеры – комбат, командиры взводов соседних батарей, офицеры штаба, офицеры из ПВОшного полка и из батальона химзащиты.  На танцах царила демократия.  В присутствии офицеров солдаты не позволяли себе каких -то вольностей. На  солдат местные парни практически не обращали внимания, не видя в них конкурентов. Солдаты редко  серьезно увлекались местными девушками.  Самим солдатам было 18 – 19 лет, в 20 лет  солдаты уходили на дембель и уезжали домой. А в 18 – 19 лет о серьезных отношениях как - то не думается. Хотя некоторые из солдат женились на аборигенках и оставались в Сваляве. У них сохранялись дружеские отношения с солдатами и офицерами своей части. К нам в часть изредка приходил такой  «дембель»: он демобилизовался лет 5 назад, женился на аборигенке  и остался в городе.  Своих родственников, а не родственников жены, у него в городе не было, поэтому он приходил в свою батарею как к родне.  В батарее уже не осталось никого из его прежних сослуживцев, даже офицеры поменялись.  Его хорошо  знал только старшина батареи, сверхсрочник. Но вся батарея знала, что этот парень – бывший солдат батареи.
Конфликты между местными парнями и солдатами все - таки возникали.  Вспыхивали они спонтанно: то к девушке одновременно подошли  солдат и гражданский, то солдат стал регулярно приглашать  одну и туже девушку, делая ее избранницей своего увлечения, то еще по какой - либо причине. В этом случае оба балбеса – солдат и гражданский выходили на улицу.  Существовал неписанный ритуал – дерутся только двое.  Остальные – стоят кольцом, не вмешиваясь. Победитель  героем возвращался в зал даже с побитой физиономией, проигравший «битву» - уходил.  Если  на сторону  одного из участников «дуэли»  становился «свой», вторая сторона моментально выравнивала положение. Стихийное увеличение количества участников приводило к тому, что молодняк шел стенка на стенку. Местных всегда было больше, но у солдат было два преимущества. Во – первых, солдатская спаянность, во -вторых, солдатские ремни. Ремень концом захлестывался за кисть руки и зажимался в кулаке – его нельзя было вырвать. В этом случае  бляха солдатского ремня превращалась в грозное оружие.
К офицерам у местных парней отношение было ревнивое. Офицеры жили в офицерском общежитии около войсковой части. Каждый холостяк из общежития был опасен для местных парней. В первую очередь тем, что офицеры, как некогда гусары,  постоянно думали о том, как бы доставить эротическое удовольствие  какой -нибудь из местных красавиц. Тем самым они перехватывали доступные экземпляры у местных парней. Кроме того, офицеры  находились  под контролем у местного женского населения. Местные красавицы буквально охотились за офицерами и  стоило кому -то зазеваться, как его тут же вели под венец. Потому как к офицерам местные   дамы относились   с глубоким уважением. Зарплата у лейтенанта была в два раза выше, чем у инженера. Плюс – обеспеченность жильем в домах офицерского состава. Плюс – форма, которую всегда уважали на Украине, особенно – западной. 
У нас появился   холостой лейтенант – «партизан» Григорчук. Среднего росточка, хорошей упитанности, интеллигентный парень, которого после окончания института с военной кафедрой  призвали на два года.  Месяца через четыре его женила на себе местная особа  и на все культурные мероприятия он теперь телепался с собственной  женой - аборигенкой.
  Вот почему местные парни особо  «блюли»  поведение офицеров  на танцах, особенно, когда дело касалось некоторых наиболее ярких местных особ. В отличие от солдат, офицеры не могли прямо на танцах сунуть сопернику  в рыло. Но  солдаты сами не позволяли местным парням особо резко разговаривать со своими офицерами. 
 Одним из украшений танцевальных  вечеров  служила стройная красивая девушка,  которой любовались все, но приглашать на танцы многие стеснялись. Хотя она не испытывала и не демонстрировала негативного отношения к солдатам, а тем более – к офицерам. На местную красавицу  «запал» наш офицер – кавказец со второй батареи. Он столь активно демонстрировал ей знаки внимания, что к нему подошли два местных хлопца и  в достаточно резкой форме пригласили его выйти поговорить.  Офицер пошел, сопровождаемый понимающими взорами местных красавиц и ироничными – местных парней. Следом вывалили мы, человек десять солдат из первой и второй батарей. Местные не ожидали такого единения солдат и офицера. Это были свалявские парни, которые учились в Ужгородском университете и приезжали на выходные домой. Студенты, увильнувшие от армии, они с пренебрежением относились к солдатам и наивно считали, что «офицер – враг солдата».
Очень быстро мы их разубедили…

 Меня избрали секретарем  первичной комсомольской организации батареи  и заместителем секретаря комитета комсомола  дивизиона.  Вернее, вначале я был секретарем комитета комсомола дивизиона. Но потом эту должность сделали свободной, офицерской, оплачиваемой и на должность секретаря комитета комсомола дивизиона прислали бывшего инструктора районного комитета комсомола  из какого -то районного центра Украины.
Тем самым  к власти сержанта у меня добавилась комсомольская власть.  В условиях комсомольской демократии и «демократического централизма»  под контролем комсомольской организации находились не только  комсомольцы – солдаты, но и комсомольцы – офицеры. На комсомольских собраниях отчитывались и те, и другие.
Для повышения уровня работы сержантов я создал сержантский совет. Совет заслушивал по очереди сержантов о проделанной работе. На заседаниях совета мы добросовестно «драли» друг друга за упущения по службе,  за недобросовестное отношение к службе, за самоволки. Как -то один из сержантов, задержанных патрулем в городе за самоволку, спросил:
- Литвинов, ты че наезжаешь? Ты же первый самовольщик  в дивизионе. А если тебя завтра поймают?
- Бьют не за самоволку, а за то, что попался. Не умеешь в самоволку ходить – сиди в казарме. Я попадусь – вы меня «драть» будете.
На заседания совета сержантов мы приглашали и солдат – разгильдяев.  Надо отдать должное нашему изобретению – солдаты  боялись попасть на совет. Они предпочитали получить взыскание от офицера, но не  идти на наш совет. Одно дело огрызаться с собственным сержантом, и другое дело – пытаться отгавкиваться от всех сержантов батареи, которые   в этом случае тоже отводили душу.
Возникали ли конфликты между солдатами и сержантами?  Естественно, возникали.  Временами солдаты, особенно – старики, колотили слишком ретивых сержантов.  Все были одного возраста, в основном  одинакового образования.  Сержант находился постоянно со своими подчиненными.  И было крайне сложно соблюсти ту грань, которая отделяет младшего командира от подчиненного солдата. Сходил с солдатом в самоволку либо  где то выпил вместе – все, командовать практически не сможешь. Сложный вопрос – взаимоотношения с другими солдатами, которые не являются твоими подчиненными. Они же тебя и послать подальше могут.  Сержант получал право командовать солдатами лишь в том случае, если он следовал принципу «делай, как я» и не использовал власть в корыстных целях.  К примеру, все армейские нормативы я выполнял на «отлично».  Вместо 10 раз подтягивался 17 на двух руках и три – на одной руке. Хорошо работал на брусьях.


 

Сержант должен показывать пример подчиненным. Я подтягиваюсь на перекладине на одной руке.

 На отлично проходил довольно сложную артиллерийскую полосу препятствий. Раз в месяц мы совершали маршброски на 6 километров по горам: в полной выкладке, с автоматами -  я стабильно приходил третьим. Обычно меня обгоняли два старика – сержанта, Но они всегда проезжали на велосипеде или мотоцикле. По маршруту наших маршбросков всегда было много гражданской молодежи, которые и предлагали солдатам услуги с велосипедами или мотоциклами. И если я гонял в свободное время свой взвод на полосе препятствий, то лишь потому, что вначале сам отрабатывал полосу по элементам, а потом уже тренировал солдат. Свой взвод я задолбал полосой препятствий, а потому перешел на всю батарею. Соревнования устраивал по выходным дням. Приглашал комсомольцев из мебельной фабрики. Гражданские комсомольцы с удовольствием бегали по полосе препятствий. Но главную роль играли комсомолки. В присутствии девчонок солдаты перекрывали нормативы.
 При правильных взаимоотношениях в коллективе сержант отвечал за своих солдат, солдаты находили поддержку и защиту у  своих сержантов.  А потому в случае необходимости  все дружно защищали друг друга.
Как - то по  плану работы у нас был отчет  комсомольца лейтенанта Григорчука перед комсомольским собранием.  Часов в 11  собрались комсомольцы, лейтенанта нет. У офицеров в этот день были занятия на полигоне, которые проводил лично командир дивизиона. И вот лейтенант Григорчук обращается к командиру дивизиона.
- Товарищ подполковник! Разрешите уйти в батарею. Меня вызывает сержант Литвинов.
Подполковник Жуков аж подпрыгнул от возмущения. Как это так? Сержант командует офицером? Что за наглость? Капитан Коназенко, идите в первую батарею и наведите порядок с этим зарвавшимся сержантом.
Капитан почему - то не стал говорить подполковнику о комсомольской принадлежности Григорчука, о комсомольской  демократии и о том, что  сержант Литвинов не вызывал лейтенанта Григорчука. Комсомольца Григорчука вызывали на комсомольское собрание батареи, где он должен был отчитываться о проделанной работе. Комсомолец Григорчук должен был доложить комсомольцам батареи, своим подчиненным, как он учит личный состав, как добивается дисциплины и слаженности, кому и за что объявил взыскания, какие недостатки есть в работе. Комсомольцы батареи, подчиненные Григорчука, должны были оценить отчет, высказать свои замечания своему командиру за  недоработки, дать срок для устранения недостатков.
Вместо интеллигентно скромного комсомольца Григорчука   на комсомольское собрание пришел разъяренный коммунист Коназенко. В первую очередь он поискал, к чему придраться, чтобы «отодрать» меня. Нашел какую - то зацепку и принялся  меня поносить перед солдатами. Вернее – перед комсомольцами, так как собрание было комсомольским. Не знаю, на что он рассчитывал,  но за меня совершенно неожиданно вступились комсомольцы всей батареи.  Честно говоря, я даже растерялся.  В своих взаимоотношениях с личным составом я избегал панибратства,  требовал то, что положено,  а потому и  считал, что  у солдат есть все основания не особо «любить» меня. А потому и я, и капитан Коназенко были шокированы реакцией комсомольцев.  Батарея состояла в основном из украинцев и они на смеси русского и украинского высказали все, что они думают о зарвавшихся комсомольцах типа лейтенанта Григорчука,  об обнаглевших коммунистах типа капитана Коназенко.  И все дружно встали на  мою защиту.







Лейтенант Григорчук инструктирует на Тучинском полигоне
младших командиров.

В принципе, каждый сержант командовал только своим отделением, расчетом, взводом. Лишь отдельные сержанты могли командовать солдатами всей батареи. В их число довольно быстро вошел и я.
Мы как- то шли  по территории части с партизаном – лейтенантом, которого прислали на должность секретаря комитета комсомола части. Лейтенант был  чуть ниже среднего роста, достаточно подвижный  и по комсомольски наглый.  Ему было 30 лет, но он гордился своими лейтенантскими погонами и требовал к ним такого внимания, на которое не рассчитывал даже командир дивизиона.  Навстречу -  солдат – старик из нашей батареи. Крючок на воротнике расстегнут, ремень – на яйцах. Это сигнал того, что он уже  приближается к дембелю. Естественно, дембель совершенно не обратил внимания на лейтенанта – переростка  и не отдал ему воинское приветствие.  Лейтенант – переросток счел это личным для себя оскорблением. Он вцепился в старика  и попытался наставить его на путь истинный. «Старик», как истинный украинец, не смолчал.
- Шо знать крючок растебнутый? – завопил он  на замечание по поводу расстегнутого крючка гимнастерки. -  У  Вас у самого матня (ширинка) бува з утра растебнута, я ж Вам нiчого не кажу.
Лейтенант схватился за ширинку, проверить, застегнута ли она на этот раз, потом с новой силой набросился на солдата. Теперь уже речь не шла о расстегнутом крючке на воротнике гимнастерки. Лейтенант пытался выяснить,  почему солдат по утрам смотрит на его ширинку и как часто она у него бывает расстегнута.
Я послушал  пару  минут перепалку двух хохлов. Вскоре мне этот анекдот надоел.
- Рядовой… Застегните крючок на  воротнике гимнастерки и подтяните ремень. И прекратите пререкаться с офицером!.
- Есть, товарыш  сыржант! – старик тут же застегнул злополучный крючок на гимнастерке и сняв ремень,  подтянул его.
Что тут началось! Лейтенант поднял крик и пытался выяснить, почему рядовой не выполнил указание лейтенанта, а выполнил указание сержанта. На что старик ответил вопросом.
- А Вы, товарыш лыйтынант, бачiли, шоб сыржант  Лiтвiнов ходыв не застебнутым на крючок чи на  кузыкi (пуговицы)?   Чi шо б у його рымiнь тiлiпався… Вы подывiться на нього… Вiн ныколы не сачкуе, и за солдат не ховаеться…
Авторитет сержанта не только в требовательности к личному составу.  Авторитет сержанта прежде всего – в заботе о личном составе. Если ты командир, ты должен защищать своих подчиненных. Иначе тебе грош цена.
Зимой на учениях нас очень плохо кормили.  Начальник продовольственного склада – старшина – сверхсрочник, завел себе любовницу и ему было не до нас. Он ушел в такой загул, что даже на учения  с дивизионом не выехал. Один раз дивизион был на грани «ЧП». После того, как нас утром  выдали некачественное мясо, дивизион отказался выходить на занятия. Ситуация возникла как на броненосце «Потемкин». Начальник штаба и командир дивизиона едва уговорили солдат приступить к занятиям, пообещав компенсировать плохой завтрак.  Но все равно кормежка была скверной. Особо хотелось есть по вечерам. И купить было негде, ближайший магазин был километров за 6 в селе Магерово, а туда никого не отпускали.  А я обратил внимание, как хорошо кормят пехотинцев из  Мукачевского пехотного полка. Как бы проходя мимо, спросил у повара, откуда родом, земляк. Земляк оказался украинцем, где - то из  Западной Украины. Он назвал область, район, село. Я быстренько отыскал секретную километровку, определил особенности села и его основные достоинства и на следующий день рассказал повару некоторые сведения о его селе. Дескать, когда - то бывал у них в селе, проехал  по мосту через речку, около церкви свернул в такой - то переулок и т.д. Повар расчувствовался и предложил мне хлеба, масла и сахара. Я откровенно пожаловался «земляку» на плохую кормежку, на свой голодный взвод. Повар каждый вечер отдавал мне оставшиеся излишки – хлеб, сахар, масло, тушенку. Я сделал небольшой запас для взвода под  деревянным настилом палатки и мой взвод по вечерам кипятил воду в котелках на «буржуйке»,  пил чай, заедая его бутербродами с маслом и тушенкой. Понятно, что солдаты из  огневых взводов батареи быстро пронюхали про наш запас и в ближайшее время, когда мы находились на занятиях,  все выгребли.
Все правильно: делиться надо!
Сейчас по демократическому телевидению идет сериал «Солдаты». Жуткий фильм, который лично у меня  ничего, кроме отвращения к армии, не вызывает. Почему то все солдаты расхлябаны, крючки на гимнастерках не застегнуты, форма мешковато висит, солдаты пузатые, ремни вечно телепаются внизу. Видимо, режиссер фильма в армии даже срочную не служил.
В современных фильмах об армии есть одна особенность – в нынешней армии «служат» практически только русские. В наше время армия была интернациональной, там служили дети всех народов, населявших Советский Союз: украинцы, русские, таджики, грузины,  азербайджанцы, евреи.   
Кстати, о евреях.
Что бы ни говорили те, кто не любит евреев,  основная часть из них служила добросовестно.   В нашей казарме на первом этаже  размещался взвод управления дивизиона. Так вот, все вычислители были евреи. Парни хорошо знали математику и ответственное дело  - указать прицел для стрельбы делали евреи.
           Кстати, по поводу евреев и антисемитизма славян. В первом тысячелетии нашей эры славяне занимали территории от Северного Ледовитого океана до Средиземного и Черного морей. По непонятной причине, славяне не смогли создать Европейскую Славянскую Державу. Судя по- всему, у них не нашлось славянских лидеров, они не смогли создать целеформирующие  и государство- объединяющие идеи.  Они рассыпались на отдельные государства, которые постоянно враждуют между собой. Как русские славяне и польские славяне.
Совершенно иной пример евреи. Пророк Моисей вывел еврейский народ из египетского плена. Они были босы и голы. У них не было ни своей земли, ни своего государства, ни своих производств. Но у них была идея еврейского единения; было стремление выжить в сложном окружающем их мире. О том, как они выживали в условиях Малороссии, рассказал Н. Гоголь  в «Тарасе Бульбе».  Великолепную характеристику евреев дал Исраэль Шамир в «Каббале власти». «Россы-древний германский этнос- сгинул, но его имя унаследовали сначала славяне Киева, а затем сплав славян, половцев и финнов владимиро-суздальской Руси. Этноним остался, а этнос изменился». И далее великолепная и правдивая информация.  «Сам этноним «еврей»-новейшего происхождения, -пишет Исраэль Шамир, -наши скромные прадеды, иды (отсюда и южно-русское «жиды») жили до прошлого века, забившись в узкую щель между двумя великими цивилизациями- русской православной и европейской». И выживали в тяжких условиях постоянных гонений и погромов. «Основные занятия- посредник, ростовщик, контрабандист, шинкарь, арендатор, мошенник, сапожник и портной. Как и наши соседи цыгане, наши предки были «ворами в законе», поддерживали свою внутреннюю солидарность, а всех посторонних считали «лохами» и «фраерами, которых надо чистить». В конечном счете евреи превратились в ведущую расу мира. А славяне продолжают избивать и уничтожать друг друга.
Игорь Губерман тоже высказался о влиянии ДНК на историю народов.

           Нельзя не заметить, что в ходе истории,
            ведущей народы вразброд,
            евреи свое государство - построили,
            а русское - наоборот.

        Жизнь на планете Земля, постоянная борьба племен и народов. Каждое племя отстаивает свои интересы. Ни евреи, на латыши, ни поляки не будут сражаться за русские интересы. Это должны делать сами русские.
         Сейчас русские в России вымирают. В 2011 г. Берлинский демографический институт выпустил обзор демографических процессов в России. Назвали его символично: «Исчезающая мировая держава». «Ис-че-за-ющая!»  Так что русским, если хотят выжить в современном мире, надо изучать опыт выживания евреев.  Срочно!

День был расписан не то, что по часам, а по минутам. Но заканчивался рабочий день, офицеры уходили,  кто домой, кто в офицерскую гостиницу и солдаты оставались представленными сами себе.
В гарнизоне была большая и богатая библиотека. Я подружился с библиотекаршей и получил прямой доступ к книгам. Читая книги, делал книги на библиотечные карточки. Часть из них сохранилась у меня в архиве.
Вот наиболее заинтересовавшие меня в то время высказывания различных поэтов и писателей, сохранившиеся у меня на карточках.
Вильям Шекспир.

Так создан мир: что живо, то умрет,
И вслед за жизнью в вечность отойдет.

Как точно сказано. А главное – успокаивает.

О женщины, вам имя – вероломство.

Мудрость этих слов начинаешь понимать со временем. А вот и готовые советы, как вести себя в обществе.

Заветным мыслям не давай огласки,
Несообразным – ходу не давай.
Будь прост с людьми, но не запанибрата.
Проверенных и лучших из друзей
Приковывай стальными обручами.
Но до мозолей рук не натирай
Пожатьями со встречными.
Старайся
Беречься драк.
А сцепишься – берись
За дело так, чтоб  береглись другие…

Не менее интересны и высказывания русского поэта М.Ю. Лермонтова. Судя по содержанию, он впитал в себя «дух Кавказа».

Закон судьбы несокрушим;
Мы все ничтожны перед ним.

Здесь явно чувствуется  учение о судьбе. Кысмет – судьба. На все воля Аллаха! 
Честно говоря, я люблю творчество Лермонтова. Занявшись  Кавказом, я исследовал и кавказские период творчества Лермонтова.  Содержание многих повестей, поэм и стихотворений можно понять лишь через призму истории и горских адатов. 
Вот, например, судьба горской княжны Бэллы. Между карачаевцами и черкесами до сих пор идет склока, кем была Бэлла – карачаевкой или черкешенкой.  Русский офицер с помощью братца княжны спер красавицу, выменяв его на лошадь горского бандита Казбича. Как  отнеслась к такому обмену юная горянка?  Да совершенно спокойно.  На все воля Аллаха! А русский офицер, как она потом призналась, ей понравился с первого взгляда.
А далее начинается самое интересное. Как  поступил русский офицер с горянкой, оказавшейся полностью в его воле? Овладел ею насильно, как  поступил бы в этом случае горский похититель?  Отнюдь…  На  протяжении длительного времени  он добивался любви черкешенки.   Чтобы общаться с юной горянкой, он выучил «татарский» язык.  Он засыпал ее подарками, перед которыми трудно было устоять девушке, не видевшей такого обилия вещей и предметов.  Она  тоже научилась разговаривать по - русски, а все не подпускала к себе похитителя, не отдавалась ему.
Ей, как горянке, были непонятны  ухаживания русского офицера. Он похитил ее.  В  соответствии с горскими адатами – стал полновластным хозяином и  мог распоряжаться ее телом. Он должен был, без уговоров,  просто овладеть  юницей  и она приняла бы это как  законное право  мужчины. Ибо такими были обычаи ее народа. А он, этот непонятный русский, «взял ее руку и стал ее уговаривать, чтоб она его поцеловала».  Владелец тела выпрашивал какой – то бесполезный поцелуй.  Ей были непонятны длительные ухаживания Мужчины, который выпрашивал  поцелуй, хотя  имел право распоряжаться всем телом.
Доведенная до слез логикой вопросов, Бэла  «задрожала, заплакала. - «Я твоя пленница, - говорила она: - твоя раба; конечно ты можешь меня принудить», - и опять слезы.
Они не понимали друг друга. Они принадлежали к разным эпохам, к разным цивилизациям.  В его эпохе мужчина служил прекрасной Даме и высшей наградой был поцелуй Дамы. В его эпохе мужчина был слугой Дамы. Решение «быть иль не быть», «дать или не дать»  принимала Дама.  И он, похититель, ждал, когда горянка добровольно отдастся ему. В ее эпохе все было наоборот. В ее эпохе  мужчина брал Даму, не обращая внимания на ее капризы, не спрашивая ее желания и не считаясь с ним. В ее эпохе мужчина был собственником Дамы.  В ее эпохе решение принимал мужчина. Он не спрашивал разрешения Дамы, его не волновали ее желания. Он просто силой брал понравившуюся ему  Даму.  И потому она  не понимала своего похитителя.  Имея полное право и возможность обладать ею, он   трепещет от прикосновения к руке похищенной и выпрашивает поцелуй. Хотя мог взять все тело, а не одни лишь губы.  Он, похитивший,  не понимал ее, свою полонянку: похищенная, она жалела поцелуй.

Я б отдал жизнь за поцелуй такой,
И… если б мог, не пожалел другой!

Как - то два молдаванина – близнецы Михайловы, внесли предложение сделать свой инструментальный  ансамбль. До армии они успели хорошо поработать в инструментальном ансамбле.  Но ансамбль – это прежде всего электрогитары, электроусилители,  барабаны, другая аппаратура…  Бюджетом части приобретение инструментов для ансамбля не предусмотрено.
Нашли выход.
Как представитель военного комсомола я  сходил в комитеты  комсомола фанерной и мебельной фабрик. Договорились, что наши солдаты определенное время поработают у них на фабриках, а за это комсомольцы подарят нам инструменты. Солдаты с удовольствием ломанулись работать в свободное время. И на мебельной, и на фанерной фабриках работало много девушек. А что еще надо солдатику? Дай только до девушки дотянуться…
На заработанные деньги ребята купили аппаратуру. Электрогитары сделали сами.  На мебельной фабрике вырезали корпуса,  отшлифовали,  покрыли лаком, присоединили все необходимое и получились шикарные гитары.   К этому времени в дивизионе нашлись и ударники, и певцы. В результате у нас получился шикарный вокально – инструментальный ансамбль «Дивизион». Он очень быстро завоевал славу в городе и его приглашали на все  торжественные мероприятия, на огоньки, вечера отдыха. Когда «наш ансамбль» где - то играл на вечере, мы с сержантами норовили смыться в самоволку и тоже принять участие. Для ансамбля всегда накрывали отдельный столик. А им, бедненьким, выпивать нельзя, закусывать некогда – играть надо. Вот  мы и «помогали» им управиться с накрытым столом.  После перловой каши в солдатской столовой любые блюда на вечерах были верхом кулинарного искусства.

Перед призывом в армию я много читал литературы о военной службе. В частности, самостоятельно изучил учебник «Военная топография», а потому мог читать карту и ориентироваться на местности. .
Буквально через две недели  после моего прибытия в часть дивизион подняли по тревоге и выдвинули в один из запасных районов.  Надо было протянуть линию телефонной связи от командного пункта до батареи. Командный пункт расположился на окраине леса, батарея – за лесом. Комбат посоветовал тянуть линию вдоль леса, чтобы не заблудиться. Я попросил у него карту, компас, определил азимут и пошел по азимуту, через лес,  чем немало удивил комбата. 
Отбой тревоги наступил около полуночи. Надо было собираться. А это значит – скручивать  телефонный кабель, который уходил в абсолютную темень высокого и густого леса. Солдаты отделения категорически отказались идти в лес. «Вы бы, товарищ сержант, не выепывались  с  компасом, а ходили бы, как все нормальные люди, вдоль дороги. Тогда и в лес не надо было идти».
Пришлось самому тащиться через лес, придерживаясь телефонного кабеля,  наматывая его на ощупь на катушку и постоянно натыкаясь на невидимые деревья.

В другой раз на учениях дивизион заблудился ночью.  Впереди ехал командир дивизиона. Видимо, он задремал, а когда проснулся, никак не мог определить место нахождения дивизиона.  Кругом сплошная темнота, никаких ориентиров. Дивизион простоял с полчаса без движения. Я с личным составом спал в кузове ГАЗ – 66, на ящиках с аппаратурой. Выпрыгнул из машины, а тут и комбат подошел. Он всегда ездил в кабине нашей машины старшим машины.
- Товарищ старший лейтенант, а что мы так долго стоим?
- Да заблудились. Командир дивизиона не знает, где мы находимся.
- Дайте карту, я попытаюсь определить.
Камбат, зная мое умение работать с картой, достал планшетку.
- Где мы находились вечером после ужина?  Вот здесь? А куда направлялись? Сюда?  А какая была средняя скорость движения? Значит, мы находимся примерно вот здесь.
- А как ты вычислил?
- Минут тридцать назад мы проезжали через  железнодорожный переезд. Нас на рельсах тряхнуло,  мы проснулись в кузове.  По маршруту движения железная дорога проходит только в одном месте. Вот это место и вот этот переезд.
Я оказался прав и колонна пошла дальше.

Умение ориентироваться нужно и на гражданке.
В 2006 году я был у моих друзей в Черкесске. Надо было вечером съездить в Кисловодск, взять друга и вернуться назад. Вызвали такси. Таксист – кавказец  на выезде из города предложил свернуть в сторону, объехать пост ГАИ. «Заодно километров двадцать сэкономим», - пообещал он.
Свернули с асфальта на проселочную дорогу. Овраг, ущелье, взгорок, густая тьма ночи.  По поведению водителя я понял, что он – заблудился. Разворачиваться назад – бесполезно, мы уже не найдем дороги, по которой въехали в горы.
- Слушай, какой же ты таксист? – возмущенно бурчал я, сидя справа от водителя. – А если бы мы с тобой к боевикам попали? Ладно, если тебя одного расстреляли. Оно, может, и правильно, чтобы не блукал. А если  меня, честного пассажира,  пристрелили бы?
- Да не таксист я, -  оправдывался кавказец. – Я боевик. Воевал еще с Абхазии, в батальоне Шамиля Басаева. Потом Чечня, Дагестан, снова Чечня. А сейчас это долбанное затишье, вот я и таксую.
- Какой же ты  боевик!, - еще более возмутился я. – А если бы к федералам попали? Тебя б они точно  пристрелили! Может и поделом, чтобы не блукал. А если бы меня за твоего сообщника приняли и тоже шлепнули, кому бы это понравилось?…



 
 На учениях. С вытянутой рукой – лейтенант Григорчук.

Как - то  на очередных учениях мы развернулись у подножия горы, на которой раскинулось большое село. Пока я оформлял пункт управления, солдаты сперли у меня катушку с телефонным проводом, порезали провод на куски и стали выменивать у местных теток на яблоки и  сало.  Стальной телефонный провод в полихлорвиниловой оболочке великолепно использовался бабами для  сушки белья: не преет, не рвется.  Пока я освободился, 600 метров провода исчезли, солдаты ходили все  с  гостинцами и жевали, кто яблоки, кто сало. Я поднялся на гору. Гуцульское село. Дома свободно разбросаны  друг от друга. Попросил яблок.  Бабы  предложили принести провод. Но не мог же я загонять свой кабель, который потом еще надо будет и списывать.  Тогда бабы сказали, что яблоки они уже раздали и направили меня к одному дому, где в саду дед траву косой скашивал. В качестве сопровождающего вызвался пацан лет 12. Мы подошли к деду и пацан попросил деда дать яблок солдату. Суть прикола я понял только через несколько минут.
-  А ты почему солдата ко мне привел, а не к себе повел? – угрюмо спросил дед. Вообще то, дед производил неприятное впечатление. У него тряслись  голова и  руки. Когда пацан ответил, что у них яблок уже нет, дед махнул  косой, целя по ногам пацана. Пацан, похоже, знал дедовы «приколы» и отпрыгнул. После чего  дед положил косу на землю и позвал меня за собой в хату.  Начало общения мне  не понравилось. Но убегать на виду у всего села было неловко.  Хата у деда была большая, широкая. В сенях не было потолка,   а была крыша дома. По стенам висели  расплетенные початки кукурузы, пучки трав. Дед пригласил меня  зайти в комнату, которая, видимо, выполняла функции зала, пропустив меня вперед. Я вошел в комнату, но тут же прыгнул в сторону от двери и сорвал автомат с плеча…
В простенке между двумя окнами стоял столик. Над столом висел крупный портрет моего ровесника в эсэсовской форме. Под портретом висели  черный  эсесовский мундир и немецкий автомат.  На столе лежали  немецкая каска времен второй мировой войны,  черная немецкая пилотка.
- Цэ наш  сын, - просто сказал дед. – Москалi вбылы.
Я понял, что его сын был солдатом украинской эсесовской дивизии «СС» - Галичина».  Убили его русские в 1944  году.  Сослуживцы  передали   родителям эсесовский мундир сына, пилотку, каску, автомат.  После гибели единственного сына прошло почти тридцать лет, а родители хранили портрет и вещи сына. Вполне вероятно, что для парня из гуцульского села это была первая в жизни фотография.   Он гордо смотрел на меня со стены, довольный собой, своей службой, своей формой.
Следом вошла старушка с кувшином молока и краюхой домашнего хлеба. Она налила молоко в глиняную кружку, положила хлеб. Я молча ел хлеб, запивая молоком.  Родители молодого эсесовца, убитого москалями, кормили молодого москаля.   Бабуля села на табурет  и молча смотрела то на фотографию своего сына, то на меня. Мы были ровесники с ее погибшим сыном. Честно говоря, хлеб  не лез мне в горло. Но уходить было неловко, было жалко стариков.  Я съел хлеб, выпил молоко, последний раз посмотрел на сверстника – эсесовца, поблагодарил за гостеприимство его родителей  и вышел из хаты. Дед с бабкой вынесли мне около ведра вкусных яблок и я забил ими  сумку с противогазом, засыпал «за пазуху» под ремень.
Когда я выходил от деда,  местные мужики и бабы стояли на бугре и смотрели на дом, на меня, на стариков. Видимо, чего - то ожидали. Может быть,  они ждали, что советский солдат выбросит из хаты эсесовский мундир, заберет немецкий автомат? Может, они ждали  драки советского солдата со стариками, родителями молодого эсесовца? Вообще - то, с их стороны это было большой подлостью, направлять москаля, советского солдата в дом  к людям, которые тридцать лет живут памятью о сыне и ненавистью к москалям, убившим сына.
Проходя мимо них, я остановился. Посмотрел каждому в глаза и сказал лишь одно слово:  «Суки!» В ответ не прозвучало никакой реплики.
Я раздал яблоки своему взводу. Про встречу в хате никому ничего не сказал. Судя по всему, все село знало и о портрете, и об эсесовской форме, и об автомате. Об этом знал и участковый.  Но говорить об этом в солдатском кругу не следовало, у особистов везде были «свои уши».  И тогда у стариков могли изъять последнюю память о сыне, убитом москалями…
               
 На полигоне с радиостанцией малой  мощности

Надо отдать должное Советским вооруженным силам того периода: солдат учили хорошо.  Мы много времени проводили на окружных полигонах – Яворовском километрах в 70 от Львова и Тучинском, в  Ровенской области.  Иногда дивизион шел практически без остановок целую неделю.  В подразделениях отрабатывалась  взаимозаменяемость. То есть каждый солдат тренировался по своей основной специальности, и по специальности своего товарища. Я, к примеру, мог заменить водителя нашей машины ГАЗ – 66, что иногда и делал на учениях. Наблюдатель мог работать за вычислителя, вычислитель – за связиста, связист – за вычислителя. На случай войны это давало возможность моментально заменять выбывших из строя.









   





На Яворовском полигоне осенью 1970 года. С биноклем – сержант Николай Давыдов. Я – с радиостанцией.
На полигонах то же было много приключений.
Осенью 1970 года мы были на Яворовском полигоне. Отрабатывался огонь дивизии в  обороне и в наступлении. Мы -  несколько человек – связисты, наблюдатели и вычислители находились на  наблюдательном пункте, откуда передавали информацию о целях на батарею.  Работа была очень серьезная и ответственная. Впереди в окопах сидела пехота и тут нельзя было ошибиться. Незадолго до этого на Лужском полигоне под Ленинградом, как нам рассказывали, из-за ошибки  наблюдателя и вычислителя залп «Градов» слизнул около 300 человек собственной пехоты. То ли наблюдатель неправильно определил координаты, то ли вычислитель ошибся в расчетах, то ли комбат пехотного батальона увлекся наступлением и разместил батальон не в той линии окопов, но 300 человек накрылись.
После ужина, а его старшина привозил в термосах, мы остались на полигоне, чтобы с утра вновь приступить к учениям. А шел мелкий нудный дождик, палаток нам никто не давал, надо было выкручиваться.  Мне снова пригодились те познания, которые я активно по книгам изучал до армии.  Я дал команду приготовить окоп ко сну. В окоп свалили сушняк, бросили сверху палки,  кинули на них плащ – палатки  и развели костер.  Огонь, жар и дым высушили днище и стенки окопа.  Когда топливо прогорело, вычистили  золу, набросали веток, кинули шинели, снова накрыли окоп плащ – палатками и уснули. Стены и  дно окопа прокалились от огня и мы спали  в одном легком солдатском белье как на русской печи. Даже накидки открывали от духоты.  Утром мы стали выскакивать в кальсонах, рубашках и сапогах на босу ногу наверх «до ветру». А метрах в ста от нас был наблюдательный пункт  гаубичников и они дубели всю ночь у небольшого костерка. Изумленные артиллеристы прибежали к нам посмотреть, откуда мы в подштанниках выскакиваем.  Увидели.  Промерзшие за ночь, невыспавшиеся, они нас чуть не колотили прикладами автоматов за то, что мы не сказали им о таком способе. В конце – концов выгнали нас из окопа и сами залегли поспать, а нас отправили к своему погасшему  костру. 
Помнится, мы выехали на Яворовский полигон зимой 1970 года.  На полигоне были сделаны стационарные каркасы для установки палаток. Наш старшина загодя готовил настилы из фанеры – десятки, которую солдаты зарабатывали на фанерной фабрике. Ставилась  брезентовая палатка на 10 человек, на настилы бросались матрасы. В каждую палатку ставилась металлическая печка – буржуйка. Около печки дежурили по очереди. Час отдежурил – ложись спать. Нередко бывало так: тот, кто отдежурил у печки, будил очередного дежурного и заручившись его сонным «встаю», ложился спать. Очередник не просыпался.  Накопленное тепло моментально улетучивалось из брезентовой палатки, холод пробирал до мозга костей, все вскакивали, бегали вокруг палатки, пытаясь согреться и дружно выясняли, какая падла проспала.  Вначале мы ложились спать в теплых ватных штанах и ватных телогрейках, но такого «утеплителя» все равно надолго не хватало. Тогда мы научились спать по  другому. Раздевались до солдатского белья, ложились под тонкое солдатское одеяло, сверху бросали шинель. В этом случае даже погасшая печь позволяла сохранять тепло.
Снегу в ту зиму намело почти по пояс.  Наши мощные «Уралы» с трудом пробивали дорогу.  На ночь машины ставились в полевой автопарк, под охрану. И вот я решил  взять машину и съездить во Львов на свидание к Дарке. Уговорил одного водителя – младшего сержанта - Лёлика.  Он пришел из учебки младшим сержантом, но не смог командовать людьми. И тогда его просто сделали рядовым водителем. Сержанты решили так: я выставляю несколько бутылок вина, мне отдают машину до утра. В качестве средства передвижения было предложено взять транспортный «Урал», в кузове которого лежал боекомплект для одной установки «Град» - 40 трехметровых снарядов.  Я и еще трое сержантов, взяв «Урал», доехали до приполигонного села Магерово.  Мы с водителем зашли в магазин, затариться вином.  Разворачиваемся с бутылками и  вдруг – в дверях стоит разъяренный Дубаков. Он и еще несколько молодых офицеров  собрались «потоптать» местных Магеровских теток. Решив, что личный состав благополучно спит в палатках, офицеры дотопали до магазина, дабы  взять шампанское  (если будет) либо водку для разогрева   местных дам  перед употреблением.  Около магазина они с изумлением неожиданно увидели машину своего дивизиона с красным флажком на капоте. Красный флажок означал наличие в кузове  40 снарядов системы «Град». Как определили по номеру, машина была из дубаковской батареи.
В общем, бутылки с вином были побиты. Машину было велено поставить на место. Мне было объявлено десять суток гауптвахты по возвращении в гарнизон.
Так не состоялась моя поездка к любимой.
Наверное, судьба и Дубаков спасли меня минимум от двух лет дисциплинарного батальона.  Во Львове находился штаб Прикарпатского военного округа. Патрулей и военной автоинспекции полно.  Самоволка – раз. Угон машины – два. А в машине лежали  секретные трехметровые снаряды. После каждой стрельбы мы прочесывали полигон, чтобы не дай бог не остался не взорвавшийся снаряд или какой нибудь крупный блок от снаряда.  В случае задержания мне сложно было бы доказывать угон машины великой любовью.
Впрочем, от десяти суток гауптвахты я увильнул…
Батарея под командованием командира взвода лейтенанта Григорчука отрабатывали команду «К бою!». По вводной команде командир батареи старший лейтенант Дубаков погиб, и командование батареей перешло к партизану лейтенанту Григорчуку. Команда «К бою!» - это проверка готовности батареи на развертывание. По этой команде надо было снять с установки брезентовый чехол, развернуть саму установку и приготовить ее к бою. После одной – двух манипуляций чехол вымок в снегу, потом задубел на морозе и нормативы на развертывание батареи трещали по всем швам. Подошел начальник штаба капитан  Шиянов, земляк из Белгородской области. Посмотрел на почти плачущего Григорчука, у которого ничего не получалось с нормативом на развертывание и сказал, что через двадцать минут комиссия из штаба  дивизии будет у нас. С тем и ушел. Григорчук, ожидая двойки от проверяющих,  жалобно обратился ко мне.
- Литвинов, ну можно что - нибудь сделать? Ведь по нашей батарее оценивают дивизион! Мы же опозорим весь дивизион! Вы же комсомольцы. Помогите!
Я взял у лейтенанта «матюгальник».
- Внимание, дивизион, комсомольское соревнование на лучший огневой расчет. «К бою!».
Уже задолбанная батарея кое - как в очередной раз стянула задубевший брезент, увеличив даже зимние нормативы раза в два. Григорчук чуть не рыдал, глядя на часы,  где секундная стрелка приближала появление комиссии. Я подвел итоги.
- Лучшее время показал огневой расчет младшего сержанта… Огневой расчет сержанта Красуцкого - самый ленивый! Позор старикам!
Командир  самого ленивого расчета Красуцкий, сержант – старик,  загодя готовившийся к дембелю, для  которого это был последний полигон, взвыл от такого унижения.
- Старики, это  что же, салаги нас обошли?  Литвинов, давай команду!
По требованию народа даю очередную команду «К бою!». Снова подвожу итоги.  Снова сталкиваю лбами молодых и стариков. Народ вошел в раж, только пар поднимался над батареей.  Уже никто не обращал внимания на нормативы. Шла борьба между молодыми и старослужащими.
... Когда  показалась комиссия, я отдал мегафон  Григорчуку. Григорчук, доложившись председателю комиссии, подал команду «К бою!».  Батарея перекрыла летний норматив. Председатель комиссии не поверил, заподозрил какой - нибудь подвох  и выставил к каждой установке по проверяющему.  Снова команда. И снова батарея перекрыла даже летний норматив.
Дивизион получил оценку «отлично».
По возвращении с учений  командир дивизиона запретил направлять меня на гауптвахту.
Тогда комбат, дабы  все таки наказать меня, велел постричь меня «под ноль» - на голо. Дескать, с лысой головой ты никуда в город не пойдешь. А чтобы не суетился, объявил месяц неувольнения.
Ну да и ладно. На голо, так на голо. Я же солдат, а солдату и не положена хорошая прическа.  А что касается увольнения, какой же уважающий себя солдат в увольнение ходит? Скучно… Вот самоволки….
А тут вызывают к замполиту.
Из политотдела дивизии пришла телефонограмма о смотре художественной самодеятельности. Но художественной самодеятельности в дивизионе не было. Был инструментальный ансамбль, но это – увлечение избранных. А был нужен охват широких солдатских масс.
Капитан Коназенко предложил мне сделать в течение месяца художественную самодеятельность.
Я отказался. Когда ее делать, если каждый день на службе. Да и одно дело, самому принимать участие в самодеятельности, и другое – организовывать ее.
Тогда меня  вызвал командир дивизиона подполковник Жуков. Не приказывая, он просто попросил сделать хотя бы что - нибудь. Тогда комиссия просто укажет ему на  низкий  художественный уровень самодеятельности, на слабый репертуар и еще на какие - нибудь слабости. А так – ему объявят выговор за полное отсутствие самодеятельности. А он все таки надеется перед пенсией перейти на полковничью должность, и ему выговор ну уж никак нельзя получать..
Мне стало совестно. Подполковник уговаривает сержанта.  А мог бы просто сказать:  «товарищ сержант! Я приказываю Вам подготовить концерт художественной самодеятельности. Срок – месяц». И все. И самодеятельность была бы.  Короче,  я согласился при условии свободного выхода в город. Надо сходить в городскую библиотеку, подготовить репертуар.  Мне вручили кипу чистых увольнительных с печатями и подписью командира части. В  рабочее время с 9 до 18.00 часов  можно было вписать свою фамилию, и катиться на все четыре стороны за забор гарнизона.  Тем самым сохранялся запрет на вечерние увольнения.
А тут – очередной вечер. Городской  «Голубой огонек». Организаторы  вечера – местные партийные и советские органы, милиция.  Вечер проводился в кафе на втором этаже в центре города. Ну как не посетить. Тем более, что музыкальное сопровождение вечера обеспечивал наш вокально – инструментальный ансамбль «Дивизион».
Перед началом вечера в кафе я нос к носу столкнулся с лейтенантом Григорчуком. Лейтенант приволокся со своей молодой женой. Кажется, она у него имела какое- то отношение к комсомолу. Григорчук удивился, встретив меня на вечере.  Мы только что  вернулись с полигона, надо мной висел месяц неувольнения. Право свободного выхода в город в рабочее время не распространялось на вечерние выходы. Григорчук изумленно спросил:
- Литвинов, Вы как здесь оказались? У Вас есть увольнительная?
Я принялся уговаривать лейтенанта не сообщать комбату Дубакову о моем посещении вечера. Лейтенант стоял на том, что мне необходимо  покинуть вечер, а завтра он доложит о моей самоволке комбату. Его жена стояла в стороне, наблюдая за перепалкой. Совершенно неожиданно в дело вмешались два незнакомых мне парня лет по 25. Наверное, парни были с какой - то из фабрик,  где я часто бывал и они знали меня.
- Сержант, оставь лейтенанта. Тебе что, баба нужна? Сейчас подгоним. Не отнимай у лейтенанта. Ты глянь, какая она у него корявая.
- Какая баба? – взвыл я. – Я на вечере в самоволке. Если лейтенант завтра  стукнет  комбату, меня на губу отправят.
Судя по моментальной реакции одного из парней, он хорошо знал, что такое камера и как она ограничивает свободу.
В его руке  совершенно неожиданно оказался выбрасывающийся нож. Он поднес нож к лицу лейтенанта, нажал кнопку и лезвие вылетело с легким щелчком.
-  Если ты, лейтенант, заложишь Литвинова (я удивился своей «известности»), я тебя...
Лейтенант не стал дожидаться предсказания собственной судьбы и клятвенно заверил, что никому не скажет ни слова.
Вечер прошел славно.
На следующий день на утреннем  построении комбат спросил меня, понравился ли мне вечер? Я заверил  комбата, что ни на каком вечере не был. «Как же не был? Как мне сказали, там отплясывал лысый сержант. А ты у нас один лысый сержант».  «Почему это один, - не сдавался я. – А  Вы в полку или батальоне химзащиты всех сержантов видели? Там тоже лысые есть. Да, вот кстати, лейтенант Григорчук с утра рассказывал, что был на вчерашнем вечере. Спросите его, видел ли он меня».
Конечно, было рискованно использовать такой прием самозащиты, да деваться то некуда.
Спрошенный тут же лейтенант клятвенно заверил, что меня на вечере не видел.
Художественную самодеятельность мы сделали.  Чтобы показать дружескую связь военного и гражданского комсомола, я пригласил несколько девчонок из самодеятельности мебельной фабрики. Они изображали медицинских сестер.  Концерт начинался с  солдатского привала: костер на поляне (красная лампочка, полоски красной материи, вентилятор), солдаты в плащнакидках вокруг костра,   военные и гражданские песни, пляски, стихи, анекдоты.

Темная ночь, только пули свистят по степи,
Только ветер гудит в проводах,
Тускло звезды мерцают,
В темную ночь, ты – любимая, знаю, не спишь,
И у детской кроватки тайком,
Ты слезу утираешь…

Потом снова знаменитая песня военных лет.

Бьется в тесной печурке огонь.
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь,
Про улыбку твою и глаза.

Про тебя мне шептали кусты,
В белоснежных полях под Москвой…

Потом мы группой в три человека «сыграли» стихотворение «Сын  артиллериста». Стихотворение это в школе изучали в пятом или шестом классе.

Был у майора  Деева, товарищ – майор Петров.
Дружили еще с гражданской. Еще – с двадцатых годов.
Вместе рубали белых, шашками на скаку.
Вместе потом служили в артиллерийском полку.

Так как майор Петров в действе не участвовал, то стихотворение играли:  ведущий, майор Деев, и непосредственно сын артиллериста. В стихотворении было все: война, артиллерия, связь.
Через много лет майор Деев в Приполярье встретил сына майора Петрова.

…Вошел высокий военный,
Косая сажень в плечах.

В первые две минуты,
Майор его не узнал.
Лишь басок у лейтенанта,
О чем то напоминал.

К этому времени отец лейтенанта и друг майора Деева, майор Петров погиб, защищая Крым.  И майор  Деев заменил собой отца лейтенанту Петрову.

А через две недели,
Шел в скалах тяжелый бой.
Чтоб выручить всех – обязан
Был кто то рискнуть собой.

Майор к себе вызвал Леньку.
Взглянул на него в упор.
- По Вашему приказанью
Явился, товарищ майор!

И майор, знавший лейтенанта еще мальчонкой, вырастивший его как собственного сына, направил его в тыл к врагу.

- Ну, что ж, хорошо, что явился.
Оставь документы мне.
Пойдешь один, без радиста,
Рация – на спине.

И через фронт, по скалам,
Ночью в немецкий тыл,
Пройдешь по такой тропинке,
Где никто не ходил.

Будешь оттуда, по радио,
Вести огонь батарей.
Ясно? – Так точно, ясно!
- Ну, так иди скорей!.

По сути дела, майор направил своего сына на верную смертью.
И вот Ленька в тылу. Сориентировавшись,  вычислив координаты немцев, Ленька дал команду родной батарее.

…Координаты – 3 – 10!
Дайте скорее огня!.

Орудия зарядили,
Майор рассчитал все сам.
И с ревом первые залпы,
Ударили по горам.

Летели земля и скалы,
Столбом поднимался дым.
Казалось, теперь оттуда,
Никто не уйдет живым…

Судя по всему, фашисты обнаружили корректировщика огня. И направились к нему. И тогда молодой лейтенант передал последние координаты. Своего укрытия.

…Бейте 4-10.
Не жалейте огня!

Майор побледнел, услышав
4-10! – как раз
То место, где его Ленька
Должен сидеть сейчас.

Но не подавши виду,
Забыв, что он был отцом,
Майор продолжал командовать,
Со спокойным лицом.

- Огонь! – летели снаряды.
- Огонь! Заряжай скорей!
По квадрату 4 – 10
Било шесть батарей…

Это было патриотично! В артиллерийском реактивном дивизионе читались стихи о подвиге корректировщика артиллерийского огня. Стихотворение произвело хорошее впечатление на комиссию.
И в конце – лихая пляска наших «медсестер». Мы предупредили девчонок,  что в них – наше спасение. Суровые души политотдельцев не тронуть ни песнями военных лет, ни стихами. Их можно тронуть только  Женщиной.
Девчонки ушили солдатские полевые гимнастерки,  отчего четко обозначился рельеф девичьих бедер и грудей, укоротили юбки.  Хотя старшина, выдавший юбки со склада под мою ответственность предупредил, чтобы мы не испортили  юбки,  их  надо  вернуть на склад. И когда наши девчонки крутились  волчками, их укороченные юбки поднимались вверх.
Как красиво смотрелись наши медсестры в своем вращении. Как высоко поднимались их юбочки…
Комиссия по достоинству оценила нашу самодеятельность.
Были  сделаны два  несущественных  замечания.
У нашего баяниста левая рука не знала, что играет правая.
Конферансье рассказывал слишком пошлые анекдоты.
Но зато командир дивизиона не получил выговор.
Да, чуть не забыл.  Помощник начальника политотдела подошел к нашим «медсестрам» и предложил им выступить  непосредственно в Мукачево.  В штабе дивизии.
Подшлифовав  номера самодеятельности, мы понесли наш репертуар в массы  городских комсомольцев.  Ансамбль инструментальный у нас был. Самодеятельность была. Мы стали предлагать комсомольцам и особенно комсомолкам фанерной и мебельной фабрик проводить совместные вечера отдыха.  Все это делалось без участия офицеров.  Мне было предоставлено право самому договариваться о вечерах, самому формировать состав участников с нашей стороны, а заодно и самому отвечать за конечный результат.  Надо отдать должное ребятам, все проходило организованно. Мы готовились к каждому вечеру. Формировался  сборный взвод   человек в 40 – 50, потому как сходить на танцы всем хотелось.  Вначале мы ходили нашей батареей. Но потом остальные батареи и взвод управления дивизиона  возмутились и напомнили мне, что я не только секретарь первичной комсомольской организации 1-й батареи, но и зам. секретаря комитета комсомола всего дивизиона. Поэтому должен в равной степени заботиться о всех комсомольцах.  Начал заботиться о всех.  В первый раз смотрю список – одни старики, молодых нет.  Попытался  сократить количество стариков – не получилось.  Старики откровенно заявили,  что им за полтора года  кроме маршбросков да учений со стрельбами больше и вспомнить нечего. К тому же, дело к дембелю, надо и невест поискать.  Пришлось оставить стариков в покое и добавить с десяток молодых.  Список докладывался дежурному по части. Построение, проверка.  Подходим к КПП – а там еще  человек 6 – 10, кого в увольнение офицеры не отпускают.  Они  быстро внедряются в наш сводный взвод и выходят за пределы КПП.  Выдвижение из гарнизона и передвижение по городу - строем.  В пути по городу,  особенно если  на улице маячили аборигенки, звучала команда: «Запевай».  В ходу в основном были две песни.

Были мы  вчера сугубо штатскими.
Провожали девушек домой.
А сегодня с песнями солдатскими,
Мимо них идем по мостовой.
Не глядим…

И другая чисто местная, переделанная под строевой лад.

Распрягайте, хлопцi – хлопцi  конiв,
Та й лягайте спочивать.
А я пiду  в сад зэлэный,
В сад крыныченьку копать…

Надо  отдать должное солдатам, они готовились к каждому танцевальному вечеру. Подшивали свежие подворотнички, чистили бляхи ремней, чистили сапоги.  На  вечере ни боже упаси выпить. Молодые, старики – никто не пил. Все были предупреждены – если кто – то выпьет – лавочка с танцами прикроется .  С местными ребятами не дрались – всем всего хватало. В 22.30 друг другу  напоминали – выходи строиться. И как не уговаривали местные комсомолки остаться еще на часик, команда выполнялась безукоризненно.  Мы же полностью находились на самоуправлении, а потому нельзя было терять доверие офицеров. Офицеры в наши танцульки не  вмешивались, за все отвечал я лично.  Но если бы прокололся,  посещение вечеров прекратилось. Солдаты об этом знали и потому  не допускали нарушений дисциплины. Мы возвращались в часть в 23.00, докладывали дежурному, дежурный проверял прибывших, оценивал их состояние, о чем на следующий день докладывал командиру дивизиона. Если все нормально – очередная группа могла идти на вечер через неделю.
Был лишь один инцидент.
К нам в часть из танкового полка  перевели солдатика. Среднего роста, полный, сутулый, развязный,  крайне неприятный на вид. В своей войсковой части старики поставили его на  тумбочку и велели объявить, сколько дней осталось до дембельского приказа.  Был такой совершенно беззлобный ритуал: кто – то из молодых солдат ставился на тумбочку и как в детском саду объявлял: «Старикам до дембеля осталось… дней».   Танкисты поставили  этого  молодого «кабанчика» из последнего призыва  и велели объявить. Он объявил. Но на следующий день «кабанчик» накатал рапорт в политотдел дивизии и два старика – инициатора,  получили по полгода дисциплинарного батальона.  Чтобы танкисты случайно не переехали танком  «кабанчика», его перевели к нам в дивизион и конкретно в нашу  батарею. Офицеры боялись связываться с «кабанчиком». Он почувствовал свою силу и гордился ею. Он любил рассказывать о том, как посадил двух дембелей в дисбат. Поэтому с ним старались не связываться и по возможности удовлетворять его прихоти.
Он  захотел пойти на вечер на мебельную фабрику.  Несмотря на то, что список участников  вылазок я формировал под свою ответственность, мне велели на очередной вечер взять и «кабанчика».  Посещение вечеров отдыха было своеобразной дополнительной наградой для парней за монотонную солдатскую службу. Походами на вечера солдаты гордились, доверительно рассказывали в курилке, кто и кого из девчонок приглашал на танцы, о чем спрашивала девчонка, что он ей говорил.  На вечерах в молодежном коллективе все вели себя нормально. Отчасти это было и следствием самих молодежных коллективов.  Комсомольская молодежь мебельной и фанерной фабрик – ребята и девчонки из трудовых семей. Здесь никто не выпендривался, не кичился, не пытался унизить другого. Наши солдаты тоже в большинстве своем были ребятами из рабочее – крестьянских семей. А потому вечера проходили весело и доверительно.
Хряк испортил нам вечер. Он где - то напился,  приставал  к местным девчонкам, лапая их груди и бедра, говорил всякие пошлости.  К советам вести себя нормально не прислушивался.  На команду в 22.30 -  «выходи строиться» не реагировал, а бегал меж танцующими по залу.  Несколько человек солдат  аккуратно отделили его  от толпы:   аккуратно  и незаметно  стукнули  в солнечное сплетение, тут же подхватили обмякшее тело и со словами: «дайте пройти, солдату плохо», вытащили на улицу. Натерли морду снегом, натянули шинель, поставили в конце колонны.  Хряк  снова ломанул  в клуб. Поймали,  дали в морду, поставили в строй.  Естественно, все это делали сами солдаты, без вмешательства  сержанта.  Мы выпадали из графика и могли опоздать: идти надо было через весь городок, а потом еще подниматься в гору, итого километров шесть.  Команда – «Бегом – марш». Все перешли на бег.  А так как все были трезвые, то и бежалось легко.  Попытки  «хряка» выпасть из строя тут же пресекались пинками и подзатыльниками.  Его с двух сторон подхватили за ремень на шинели и буквально волокли. Войдя  на территорию части, кабанчика заволокли в казарму и кинули на постель, предварительно дав в морду,  а сами пошли докладываться дежурному.   По моей просьбе дежурный осмотрел и проверил каждого из прибывших и тоже отпустил отдыхать. Я доложил дежурному, что самовольно с вечера ушел только один солдат, но он уже в батарее и спит.
На следующий день «кабанчик» ломанул к замполиту с жалобой на мое самоуправство, на мордобой, на издевательство.  Назревал скандал на уровне политотдела дивизии. Замполит тут же организовал проверку.
Все участники вечера подтвердили, что «кабанчик» ушел с вечера самостоятельно,  еще  до нашего ухода, где он был – никто его не видел. 
Дежурный по части подтвердил, что в строю среди прибывших «кабанчика» не было.
На кабанчике поставили крест и больше ни его никуда не брали, да он и сам не просился.
В этот же день после обеда мы собрали совместное заседание «Совета сержантов» и  комсомольского актива батареи. Вызвали кабанчика и все дружно «отодрали его» за поведение.  Для усиления эффекта пригласили еще несколько человек стариков и молодых солдат из тех, кто был на вечере. Кабанчик вначале пытался отгавкиваться, потом неожиданно вылетел из кабинета и помчался в туалет, а оттуда на рысях – в санчасть.  От нервного потрясения его прохватила  «медвежья болезнь» и он больше недели провел в санчасти, где преимущественно сидел на унитазе…
После этого он затих.
Когда же пытался напомнить о себе какой- нибудь выходкой, солдаты ему открытым текстом задавали вопрос, не  хочет ли он попасть к Литвинову на сержантский совет?
Комсомол продолжал работать.
С очередным набором в часть пришли два солдата, профессионально владевшие фотографией. Один – из  Молдавии, второй – из Кировабада, где я когда- то проходил свою монтажную практику. Солдаты насели на них с просьбами о фотографировании – надо было готовить «дембельские альбомы».  Мы же на заседании комсомольской организации поставили вопрос по-  другому: почему в части нет стендов отличников боевой и политической подготовки?  Пошли к замполиту – он «за». Дескать, товарищи солдаты, стенд давно нужен, делайте.
Сделали.
Сходили в очередной раз  с шефским  визитом на мебельную и фанерную фабрики. У фанерщиков заработали 10 мм фанеру для стендов. У мебельщиков нам помогли вырезать красивые рамки.  Буквально недели через две у нас уже были стенды отличников боевой и политической подготовки. Был общедивизионный стенд; он стоял  около штаба дивизиона. И были стенды в каждой батарее, помельче, но погуще.  Отличников фотографировали на фоне развернутого знамени части. В Уставе был такой вид поощрения – фотографирование на фоне знамени части.  Вот мы им и воспользовались.
Каждый день  во время зарядки мы пробегали три километра. Бегать по кругу по территории части скучно и монотонно. Бежит ведь не одна батарея, а бегут по очереди батареи дивизиона и бегут роты батальона химзащиты.  Сержанты батареи бежали каждый со своим подразделениям, а  батарею  вели по очереди. В этом случае было тяжелее – в толпе бежать легче, а впереди надо было задавать темп. Когда доходила моя очередь вести батарею,  я уводил батарею за пределы части. Мы убегали в горы. Бежать по пересеченной местности тяжелее, нежели по ровной территории, но интереснее.
На занятиях по служебной подготовке я   нередко также уводил свой взвод в горы. Однажды чуть не «погорел».
Как всегда на занятиях, мы были в полной боевой выкладке и с автоматами. Поднявшись на склон горы, я раздал молодым солдатам по паре боевых патронов. Они должны были почувствовать, что такое оружие. Одно дело – стрелять на полигоне, другое – стрелять на природе, с руки. Пока молодняк заряжал магазины, я загнал патрон в патронник и поднял  автомат, чтобы с руки выстрелить в толстое дерево метрах в пятнадцати от нас. Неожиданно из за ствола дерева высунулась цыганская физиономия. Оказалось, что цыгане из цыганского поселка – «шанхая» пришли в лес срезать несколько деревьев. Услышали голоса, увидели солдат и спрятались за деревья. Поняв, что солдаты их не ищут, что солдаты сейчас будут стрелять боевыми патронами, один из цыган и выглянул из любопытства, куда стрелять то будут. А стрелять должны были как раз в то дерево, за которым он стоял.
Я все - таки выстрелил в то дерево. Пуля из АКМ – 47 пробила толстое дерево, вырвав древесину на выходе. Когда обалдевший цыган увидел, что могло с ним произойти, он буквально свалился с ног…

Много позже я изучал судебную медицину и судебную баллистику. Знание этих  предметов помогло мне раскрыть преступление века, выяснить механизм убийства моего любимого поэта, М.Ю. Лермонтов.
В литературе почему - то сложилось мнение, что Лермонтова пристрелил Мартынов, друг по юнкерскому училищу, сослуживец по  Кавказу.
На самом деле, все было  не так. Лермонтов любил «мартышку», Мартынова. Приехав в Пятигорск  в июне 1841 года и узнав, что Мартынов то же здесь, «Лермонтов сказал Столыпину: – Ведь и Мартышка, Мартышка здесь! Я сказал Найтаки, чтобы послали за ним. Именем этим Лермонтов приятельски называл старинного своего хорошего знакомого Николая Соломоновича Мартынова» .
После убийства поэта целый  ряд  лиц  во главе с  жандармским  офицером  Кушинниковым  сформировали  версию  о том, что Н.Мартынов вызвал Лермонтова на дуэль и пристрелил его.  Чтобы понять, что произошло на  самом деле на месте дуэли,  надо просто  сделать осмотр трупа убиенного поэта.   
В теле Лермонтова было две раны – в правом боку и слева около сердца.
Ряд современников отметили, что раздалось два выстрела. А это значит, что  одновременно с Мартыновым в Лермонтова выстрелил кто – то другой.  В теле Лермонтова было два пулевых отверстия. В правом боку, которым Лермонтов стоял к Мартынову, под нижним ребром была рваная рана. В левом боку в районе сердца – маленькая ранка.  Разница между ранами по высоте – 45 – 50 градусов.  Но маленькая ранка – это входное отверстие. Рваная рана в правом боку – это выходное отверстие. Получается, что пока Лермонтов стоял, повернувшись к Мартынову правым боком, кто – то другой выстрелил в него сзади и сверху. Пуля вошла в районе сердца, оставив маленькое входное отверстие, и вышла в правом боку, в нижнем подреберье, оставив  рваную рану.

 …В  субботние  и воскресные дни в войсковой части проводились «спортивные праздники» - мы бегали по шесть километров. Бежали в полной боевой выкладке. Если зимой – с автоматом и вещмешком за спиной. Летом – облегченный вариант: автомат, скатка плащпалатка,  автомат.  Но в любом случае бежали по дороге, которая шла по пересеченной местности – по горам.  Вверх – вниз – вправо – влево…Зачет взводу и батарее выставлялся по последнему солдату.  Спортивные возможности, а заодно и отношение к пробежкам друг друга мы хорошо знали. Поэтому там, где кто - то из молодых солдат не мог бежать, задыхался, отставал, к нему тут же пристраивались два «старика». Хватали его с двух сторон за ремень и тянули за собой. Либо каждый снимал  свой  ремень с гимнастерки, один конец отдавал отстающему, второй оставлял у себя. И снова два  старика  тянули  молодого салагу,  чтобы он уложился в норматив.
Если же солдат откровенно сачковал, к нему пристраивался кто - то из стариков и пинками солдатским сапогом придавал ускорение.

Весной 1971 года мы  «воевали» на  Тучинском полигоне Ровенской области.

После окончания учений дивизия медленно покидала полигон. Для вывоза танков, артиллерии,  военного имущества и людей требовалось много железнодорожных составов. Пока одни грузились, другие наводили порядок на полигоне. Офицеры нередко выпивали.
Как – то мой комбат спросил: ты в судьбу веришь?
- Верю!
- А давай испытаем твою судьбу. Становись, на, поставь эту банку на голову. А я из пистолета буду ее сбивать.
Я стал и поставил на голову какую – то  ржавую банку. Кто – то из офицеров хотел подойти к комбату и отобрать пистолет, но два выстрела под ноги отогнали всех. Говорят, в этот момент я побледнел. Как же не бледнеть, если пистолет направлен не вверх, а в живот.
Первый выстрел – мимо. Вторым выстрелом банка была сбита. Мой комбат отлично стрелял в любом состоянии.
После этого – понеслась душа в рай…
Офицеры и сверхсрочники ставили друг другу банки на головы и сбивали из пистолета.  «Развлекалочка» закончилась печально. Один старлей вогнал другому пулю в лоб. Но, толи пороховой заряд в патроне оказался слаб, то ли лоб у старлея крепок, но пуля застряла в голове. Через три месяца «хранителя пули» комиссовали…

В Прикарпатье снег долго не лежит.  Уже в феврале он исчезает и полигон сразу же покрывается  зеленью.  Уезжая с полигона, я  набрал  между воронками от взрывов снарядов подснежников. Это были не гражданские синенькие цветочки, а полигонные, овеянные пламенем взрывов. Они, по - моему, даже по  оттенкам отличались. Засунул плотный букет в котелок с водой и закрепил все это в  кузове машины взвода управления. Когда эшелон подошел ко Львову,  к  первой сортировочный станции со стороны Ровно, я покинул эшелон. В полевой форме, на ремне   штык – нож, на одном боку – противогаз, на другом – планшетка,  в руках – пышный букет подснежников, я выбежал на шоссейную дорогу, проходящую рядом с сортировочной станцией и наткнулся на двух  офицеров – гаишников. Это были два старших лейтенанта лет по сорок, мужики плотные и упитанные.  На мой вопрос – как добраться до медицинского института, ГАИшники  ответили делом. Остановили грузовик, засунули меня в кабину и предупредили водителя, что он должен отвезти меня к медицинскому институту, а затем оттуда ко второй сортировочной станции, с другой стороны Львова.  В медицинском институте я с  трудом выяснил, где  находятся студенты «ликувального» факультета.  У студентов была лекция.  Ждать перерыва было некогда, эшелон уйдет. Я ворвался в зал. Преподаватель лет сорока, стоя на кафедре, растерялся. Все студенты и студентки – в белых халатах. Не тратя времени на общение и объяснение с преподавателем, я заорал с порога: «Дарка! Ты здесь?» «Здесь!» - Дарка поднялась среди зала. Я отстегнул часть букета подснежников и положил на стол преподавателя. «Это – Вашей жене». Остальные вручил Дарке и  попросил преподавателя разрешить Дарке покинуть лекцию. Объяснил, что я с эшелона, что эшелон через сорок минут отправится дальше и что мне надо пообщаться с моей любимой.
- У Вас какие - то подснежники странные, - сказал преподаватель, осторожно нюхая подснежники. – У них  странный запах.
- Эти подснежники с военного полигона. У них запах взрывчатки, - успокоил я гражданского человека.

Армейская служба в молодом возрасте дает хороший результат. Служба не только учит собранности, дисциплине, умению жить в сложном мужском  коллектива. Служба и постоянные физические нагрузки укрепляют организм.  Мне лишь один раз пришлось  работать на пределе физических сил.
Летом 1971 года проходили очередные выборы в Верховный Совет СССР.  Обычно из дальних сел к вечеру по телефонам поступала информация о результатах выборов. В Карпатах было много сел без телефонной связи.  По просьбе партийных органов туда отправляли солдат с радиостанциями малой мощности. Мне же надо было подняться на гору, где была установлена ретрансляционная телевизионная антенна и оттуда, используя «бегущую волну»  и горный рельеф,  связаться с селами.
В день выборов часов в 6 утра товарищ на грузовике забрал меня от КПП гарнизона, довез до подножия горы, сокрытой плотным туманом, и махнув куда то рукой, сказал:
- Иди прямо, дорога кончится, будет гора. Залезешь на гору, увидишь мачту.
Радиостанция малой мощности «М 105»  в полном комплекте весила 25 кг. Иду. Дорога  вьется вверх, становясь все хуже. Туман рассеялся. Дорога уперлась в горную речушку и исчезла. На той стороне возникла тропа. Иду. Снова опустился туман. Пошел дождь. Чтобы спасти документы от промокания, закрыл их в радиостанции вместе с наушниками. Тропа уперлась меж двух гор и исчезла. Замаскировал радиостанцию. Слазил на одну гору – туман. Слазил на другую гору – туман. Что делать? Оставил радиостанцию,  побежал вниз, откуда начинал свой путь.  На опушке леса сидят лесорубы, полдничают. Спрашиваю, где телевышка. А вот она, - мужики показывают совершенно в другую сторону, где на горе торчит вышка, как  утром х.й  у солдата. До нее действительно недалеко, километра три.  Рассказал лесорубам о своей беде.   Описал место, где замаскировал радиостанцию. Мужики посмотрели уважительно – 12 км в одну сторону. Покормили, налили стопку. И снова я на рысях помчался в гору, теперь уже за радиостанцией. Дошел, нашел 25 кг военного имущества, взвалил на хребет и также на рысях помчался назад.  Итого, с учетом лазания по горам, почти 50  километров, из них  половину – с грузом в 25 кг!  Надо идти в гору, а сил уже нет. Два контрольных срока для выхода в эфир –я уже пропустил.  Дошел до полгоры – все.  Сил нет!  Кое - как выбрался на верх – там  большая ровная поляна.  Вначале шел на четвереньках. Потом полз, подтягивая за собой радиостанцию. Последние метров сто просто перекатывался, обняв радиостанцию. Дежурный инженер, выйдя на лай собаки, с интересом наблюдал за мной, пока я не докатился до забора. «Это у вас что, учения такие?».
Самое обидное было в другом. Я провел сеансы связи, собрал информацию, передал ее по телефону с вышки в райком партии. И меня забыли. Партийным я вообще  был не нужен. В части знали, что меня забрали партийные и не волновались.  Я неделю просидел на вышке, как идиот,  благо дежурные инженеры подкармливали из своих домашних пайков.  Потом обиженно сполз с горы и приволокся в часть.

 

Служба – службой, но продолжал и учиться. Снова – при политотделе дивизии.

Как поговаривали солдаты, «дембель неизбежен, как крах капитализма».
Осенью 1971 года вышел очередной приказ Министра обороны.   Солдаты срочной службы, отслужившие два года, демобилизовывались из рядов Советской Армии и Военно – Морского флота.
В дивизионе в отношении сержантов – дембелей существовал такой порядок. Дембели ждали прибытия смены из учебок. Старики передавали молодым сержантам личный состав,  имущество, технику, вводили в курс всех дел и только потом увольнялись. Наиболее разгильдяистые солдаты и сержанты увольнялись 31 декабря.
4 ноября 1971 года был построен дивизион. Вынесли знамя части. За особые заслуги перед частью я увольнялся самым первым, не дожидаясь замены.  Мне запомнилась речь командира дивизиона подполковника Жукова. Он сказал, что старшина Литвинов был очень надежным солдатом.  Часто, когда надо было решить какие - то вопросы, он ставил задачу не перед офицерами, а ставил задачу лично перед старшиной Литвиновым.
Опустившись на колено, я поцеловал знамя части.



         















Таким я демобилизовался в ноябре 1971 года.


Через два дня я был дома




 

Паспорт гражданина СССР, полученный после  демобилизации из рядов Советской Армии.

Моя служба и мои сержантские навыки дважды пригодились мне в жизни. В 1993 году я работал ведущим научным сотрудником  Центрально – Черноземного отдела ВНИИ МВД РФ.  В это время в Воронеже развертывалась Высшая школа милиции, где был создан юридический факультет. Встал вопрос о начальнике факультета. Во всей Воронежской милиции я один имел ученую степень кандидата юридических наук, опыт административной, преподавательской и научно – исследовательской работы. Начальник школы милиции генерал Мазуренко Александр Яковлевич пригласил меня на собеседование и попросил рассказать биографию.  Я рассказал о монтажном техникуме, об армии – что демобилизовался в звании старшины.
- Все, хватит! – резко оборвал генерал. – Пишите рапорт, что  Вы согласны с предложенной должностью начальника юридического факультета.
- Александр Яковлевич,  – недоуменно спросили заместители. – Может, пусть он изложит весь послужной список?
-  Солдату срочной службы  получить за два года звание старшины, это все равно,  что в милиции получить звание полковника, - подытожил генерал.

И еще один раз мне в моей последующей жизни пришлось сослаться на  звание старшины.
Весной 2000 года меня, как специалиста по Кавказу, попросили провести беседу с двумя чеченскими полевыми командирами. После ранения они лечились в С.Петербурге,  в Военно – медицинской академии. Был известен день их выезда их Петербурга на Кавказ. Они ехали в купейном вагоне, занимая правую сторону купе. Мне взяли билет в их купе, левое нижнее. В это время была в разгаре очередная чеченская война. В купе кроме меня и чеченцев оказался парень лет 28, отсидевший за три ходки 14 лет, весь в наколках. На мой недоуменный вопрос, как же так, ты молодой парень, а уже полжизни потерял в колониях, молодой зэк успокоил. «Мой дед отсидел 50 лет. Мой отец отсидел 40 лет. Мне надо хотя бы догнать отца».
Чеченцы были взрослыми людьми, лет по  40-45 лет. Когда - то они служили в Советской Армии, учились в советских вузах. А потом они начали  воевать против бывших сослуживцев и товарищей по институтам. Были ранены по 2-3 раза и подлечившись после последнего ранения, снова ехали воевать с федералами.
У меня был служебный билет МПС формы 2-к, «на предъявителя». Это МПСовский билет, к которому давался посадочный талон. Проводница «стукнула» начальнику поезда о высокопоставленном пассажире и примчавшийся начальник поезда предложил мне отдельное купе в его штабном вагоне, с питанием из вагона – ресторана. Я отказался. Все это произвело впечатление на чеченцев. Они стали интересоваться, кем я работаю на железной дороге.
- у меня самая главная должность на дороге. Я работаю стрелочником. Именно от меня зависит движение поездов, куда стрелку переведу, туда и поезд поедет.
- стрелочник, я откуда ты так хорошо Кавказ знаешь, - не успокаивались попутчики.
- да сижу как-то на стрелке, поезд пассажирский проходит. Кто-то из окна толстую книжку выбросил про Кавказ. Я ее прочитал и теперь почти все про Кавказ знаю.
Чеченцы затарились в дорогу, стол был завален провизией, стояли бутылки водки. Взнос на стол сделал и молодой зэка. Я только был с бутербродами, купленными в вокзальном буфете. К столу не прикасался, обходился бутербродами и чаем.  Естественно, постепенно завязались разговоры. Мне надо было протестировать попутчиков,  определить степень их искренности, мотивацию в войне с федералами.
 -  Мужики, сколько православных душ загубили?
-  Ну, знаешь, в бою кто -кого успеет. Или ты православную душу на небеса отправишь, или она твою мусульманскую душу.
-  А смертушки не боитесь?  Федералы же тоже хорошо стреляют, а вы еще молодые. За что воюете, какую награду ждете»
-  у нас у всех высшая награда, гурии.
-  А кто такие гурии?
-  Ну, ты даешь, железнодорожник. Это молодые красивые девки.
В исламской традиции количество гурий (райских жен), предназначенных мужчине в раю, зависит от преданности и служения исламу. Обычные праведники получают две гурии, вечно юные девственницы.  Для тех, кто погиб за веру, для шахидов,  предусмотрены семьдесят две гурии. Гурии, это существа,  созданные для духовной и эмоциональной интимной жизни, без обычного земного секса.  Гурии созданы для наслаждения, как часть вечного блаженства и награды за мирские испытания. Судя по всему, боевики не знали об энергетической функции гурий, и надеялись на сексуальное общение.
- А  зачем они вас ждут? Что им от вас надо?
- Слушай, железнодорожник, ты не знаешь, что надо бабе? Бабе надо вот это! – согнутая в локте рука классически изображала мужской половой  орган.
-  Что - то я как православный, ничего не понимаю. Слушай, - обратился я к тому, кто сидел ближе, -  представь такую картину. Ты погиб. Твоя душа устремляется на небеса, где 72 вечно юные девственницы  с нетерпением ждут твой  «член».  А где твой член будет после твоей  гибели? Он  останется на твоем трупе, или душа его с собой на веревочке на небеса  потянет и будет  гуриям давать по очереди, как фалло иммитатор?
 Боевик задумался, запустил пятерню между ног,  помял свое хозяйство, еще подумал, потом спросил у соседа.
- Цеба,  а душа с собой «х.й» на небеса не возьмет? 
Цеба помял свое хозяйство.  – Да это ж все на трупе останется.
- Теперь вы поняли, почему ваши гурии – вечно юные девственницы? – я  безжалостно добивал боевиков. - Вам их трахать совершенно нечем.  И когда вы видите перистые облака, несущиеся над горами Кавказа, знайте, это перья с душ ваших предшественников. Бабы сатанеют и уже скубут ваши души…
Я думал молодой зэка и два боевика будут смеяться.
Но боевики, зажав двумя руками свое хозяйство, сидели, тихо покачиваясь и буквально стонали от ужаса. Потом один из них спросил другого: «Слушай, а если бы нас федералы убили? Чтобы мы делали на небесах?»
На станции Елец в поезд подсели два милиционера – наряд сопровождения транспортной милиции.  Когда они проходили по вагону, молодой зэка буквально за рукав форменных кителей втянул их в купе и закрыл двери.
- Мужики, пить будете?
- Будем, - коротко ответил тот, что повыше.
- А у вас колеса есть? – спросил второй, пониже ростом, о наркотиках.
- Нет, колес у нас нету, а есть только водка, - назидательно сказали боевики.
После того, как старший наряда пропустил внутрь стаканчик водки и стал закусывать со стола, боевики  начали   ему  задавать вопросы.
- У вас розыскные ориентировки на чеченцев есть?
- Есть! - Милиционер достал записную книжку и начал  зачитывать ориентировки на чеченцев.
Я попытался прервать чтение и напомнить милиционерам о необходимости несения службы в других вагонах. Боевики меня оборвали и потребовали читать дальше. Предложили еще выпить.
- Еще пить будете?
- Буду!, согласился «доносчик».
Тут уж моя милицейская душа  не выдержала.
- Встать, мерзавцы! – голос прозвучал так, будто я стоял на плацу. -  Вы почему на службе водку хлещете? Вы с кем пьете? Вы видите, что этот – бандит в наколках? Вы видите, что эти двое – чеченские боевики? Вы кому зачитываете розыскные ориентировки?
Обалдевшие от неожиданности милиционеры вскочили в тесноте купе и вытянулись по стойке «Смирно».
- Вон отсюда службу нести! – оба милиционера пулей вылетели в коридор, захлопнули дверь купе.
В купе воцарилась тишина. Зэк вышел из купе  вслед за милиционерами, плотно прикрыв дверь. Я понял, что погорячился.
- Слушай, железнодорожник, а  чего  ты так на ментов накинулся? – Они тебе что, родные?, -  подозрительно спросил один из боевиков.
- Как чего?, - возмутился я. – Вы же видите, один наркоман, а второй алкоголик. И оба при оружии.  Того и жди, что стрелять прямо в купе начнут. Если вас,  бандитов,   перестреляют -  может и правильно. А если меня, честного железнодорожника,   зацепят? Кому ж это понравится?
-  Слушай,  железнодорожник, а откуда у тебя такой командный голосок? – продолжал сомневаться боевик.
- Как откуда? Я же в учебке учился.  А  срочную службу, между прочим, закончил в звании старшины…

Судьба играет человеком…

Некоторые, демобилизовавшись из армии, месяц и два «отдыхают», как будто в армии переламывались.
Отдохнув дома с неделю, нанеся необходимые визиты родне, я помчался устраиваться на работу. Либо слесарем по монтажу  контрольно – измерительных приборов, либо техником – наладчиком. Посетил Лискинский сахарный завод.   Готовы были взять. Но там работа сезонная, в течение полугода,  пока идет сахарная свекла.
Поехал в Воронеж.
Как кандидату в члены КПСС, мне надо было в течение месяца стать на учет в райкоме партии. Пришел в Центральный райком КПСС города Воронежа. Там порадовались пополнению, не часто солдаты возвращаются из армии кандидатами в члены КПСС. Провели беседу. Выяснили, что образование – Воронежский монтажный техникум, что есть опыт комсомольской работы на гражданке и в армии. Нашли еще ряд достоинств.  И предложили по партийному набору идти на работу в милицию.   На территории Центрального района находилось здание управления Юго – Восточной железной дороги. В здании управления Юго – Восточной железной дороги  размещалось   Управление транспортной милиции. Вот меня и направили в Юго – Восточное управление  транспортной милиции МВД СССР. Замом начальника управления по кадрам был полковник Снеговской. Его сын в звании подполковника милиции  служил в ЛОВД на станции Воронеж - 1.  Как-то я пришел на вокзал, к поезду №25 Воронеж – Москва. Посадки на поезд не было, отъезжающие толпились на перроне. Ко мне подошел подполковник Снеговской, зам. Начальника ЛОВД.
- Николай Дмитриевич, нам позвонили в дежурку и сказали, что пассажирский состав заминирован. Мы задерживаем выезд, будем проверять состав. Вы, как специалист по терроризму,  готовы ехать в таком поезде?
-  Если хотят взорвать, по телефону не предупреждают. Сковырнуть поезд можно на любом участке в пути следования, без минирования. Поэтому не издевайтесь над людьми, дайте команду всем садиться в поезд.
Поезд отправился во-время. Сейчас Снеговской -младший работает адвокатом.
Выяснив, что  родители мои  живут в Лискинском районе, кадровики направили меня на работу  в  линейный отдел внутренних дел на станции Георгиу – Деж.
Так из монтажника, из слесаря по монтажу контрольно – измерительных приборов и техника – наладчика систем контроля и автоматики я в мгновение ока превратился в сотрудника транспортной милиции.
Воистину,

Судьба играет человеком.
Она изменчива всегда.
То вознесет тебя над веком,
То бросит в пропасти…