Сибиряк, он и в Америке сибиряк

Совсем еще недавно, когда мы с американцами называли друг друга коллегами, партнерами, союзниками и едва ли не товарищами, посчастливилось мне побывать за счет Госдепартамента США в этой загадочной для меня стране по программе «Защита исторических и культурных памятников». Для меня, выросшего в далекой сибирской колхозной деревне и защитившим докторскую диссертацию об охране и использовании памятников культуры в России с древнейших времен по сей день, это была большая удача. В объективном сравнении одного с другим я легко мог рассеять свои иллюзии или разочарования как о своей стране, так и о другой, самой богатой в мире. Поэтому при посещении достопримечательностей США я обращал внимание не только на культурные древности, но и на все детали американской жизни. При этом первое, что бросилось в глаза, это добротность построек, дорог, порядок на улицах, монументальность памятников и, самое главное, неподдельная любовь к своим историческим древностям. Свое восхищение я не скрывал, хотя и не выражал чрезмерно ярко. Однажды даже покритиковал, что американцы неправильно понимают слово «музей» и назначение музея. Для них музей почти все, что не утилитарно: парк, игровой детский центр, заброшенная бывшая рисовая плантация и тому подобные объекты.

Еще я обратил внимание на то, что американцы слишком избалованы цивилизацией, техническим прогрессом, различными технологическими приспособлениями в быту. Почти ничего не делают своими руками. Везде какие-то открывашки, закрывашки, вместо обычного ключа к номеру в гостинице, например, мне выдали какую-то пластиковую карточку, которую нужно было вставить в щель двери, и тому подобные хитрости. Мне же хотелось каким-то образом продемонстрировать себя не просто придатком в суете жизни, а её хозяином, творцом и создателем.

И вот однажды нашу группу музейных деятелей из Сибири привезли в город Чарлстон, столицу штата Южная Каролина. Здесь мы за несколько дней пребывания посетили десятка два музеев и достопримечательных мест. В хороший погожий день побывали на плантации Boone Hall. Это бывшая рисовая плантация, от которой ничего не осталось, но сохранился дом хозяев, похожий на двухэтажное поместье подмосковного российского дворянина, Дом возвышался среди болота на невысоком холме. был. Когда мы его осмотрели, то отметили, что все сохранилось в нем в добром порядке и его уже принялись музеефицировать благодарные потомки бывшего владельца.

На отдых наша группа расположилась на обширной поляне под дубовой рощей у небольшого ручья. Устраиваясь поудобнее, одна из наших экскурсантов, директор музея «изящных» искусств, своими формами больше напоминавшая упитанную американку, чем на изящную сибирячку, нечаянно толкнула меня, так что я чуть не свалился в этот ручей. При этом она недружелюбно ругнулась в мой адрес. Обиженный её неуклюжестью и необходительностью, я не стал суетиться в толпе и отошел в тень под дуб у ручья. Наблюдая за медленно текущими водами, пошевеливающими зеленые водоросли, я обратил внимание на поблескивающих маленьких рыбешек. Оглянулся к нашим экскурсантам, чтобы пригласить их на сентиментальное зрелище, и увидел, как одна дама достала из сумочки несессер и принялась пилкой для ногтей обрабатывать свои изящные пальчики. Она была мила и добродушна. Её роскошные длинные светлые волосы рассыпались по плечам. Я попросил у неё пилку и щипчики. Она согласилась. Достал из кармана пиджака программу нашего пребывания в Чарлстоне, скрепленную металлической скрепкой. Освободил скрепку, согнул щипчиками её в виде рыболовного крючка и заточил кончик пилкой. За всем этим с любопытством наблюдала хозяйка несессера. Я попросил у неё два длинных волоска. Она поняла мои намерения, и сама вырвала три волоска. Я связал их. Получилась довольно длинная леса. Я привязал леску к небольшому валявшемуся под ногами прутику, прикрепил крючок. Ловким движением руки поймал пролетавшую мимо муху и попросил у аккуратной дамы лак для ногтей. Смазал спинку мухи лаком и приложил к ней крючок. Через несколько секунд снасть была готова к промыслу. Группа экскурсантов уже отвлеклась от безделия и с любопытством наблюдала за мной. Я опустил муху на воду, та мелко задребезжала крылышками по воде. Всплеск и маленькая рыбка величиной с мизинец трепыхалась на моем крючке. Все сбежались в одну толпу и верещали от восторга. Но более всего были ошеломлены американские коллеги-экскурсоводы.

Я торжествовал ведь что-то можно сделать в этой жизни и без пластиковых карточек. И мне это удалось доказать.