Студенческие зарисовки. Фарцовщики

Почти сразу остро встал вопрос о продаже замшевых курток. Для рекламы и для привлечения потенциальных покупателей мы заявились в институт в этих куртках, на которые пришили самодельные пуговицы "Lee", взятые у того же Тараса. Сокурсники обратили на нас внимание, окружив толпой в курилке, но кроме расспросов, где купили и почем, других предложений не высказывали. Когда мы говорили, что можем еще такие же куртки достать, глаза студентов загорались, но тут же потухали от объявленной нами цены в девяносто рублей. А что, нам надо было же как-то возвращать потерянные на игровом азарте в киевском такси денежки? Так ничего и не добившись от прижимистых сокурсников, мы решили расширить торговую сеть, и Игорь стал обзванивать друзей и знакомых. Была большая надежда на Алика, студента из Дагестана, который охотно брался кому-либо что-либо доставать. С Аликом мы познакомились через мать Игоря, работавшую лаборантом в зооветинституте, где и учился этот будущий ветеринар. Он умел так лихо подкатываться к преподавателям, особенно к женской их части, доставая среди зимы, буквально из ничего великолепные букеты цветов, косметику и прочие дефициты, так что ему охотно прощали его прогулы и пробелы в знаниях.

- Вот уж кто нам поможет – сказал Игорь и стал вызванивать этого Алика.

Сговорились, что он подъедет к нам на квартиру, ему как раз нужно было рандеву с мамашей Игоря, а заодно и посмотрит на наш товар.

Алик придирчиво осматривал куртки, разглядывая все потайные шовчики и уголки. О пуговицах сказал так, что на вид почти как настоящая "фирма", подложки, конечно – "самопал" – но на "лоха" сойдет. Потерев замшу между пальцами, Алик признал её натуральность, объявив, что по шестьдесят рублей он может взять у нас всю партию в четыре куртки, и потом, может быть, еще сделает заказ.

Эта цена была для нас неприемлема, Игорь стал торговаться и после долгих препирательств Алик поднял цену до 65 рублей. Он долго рассуждал о трудностях сбыта, вот он сейчас повесит на себя эти четыре куртки, долго будет искать покупателей, рисковать, ведь в открытую их не продашь, барахолка – длинная песня, в комиссионку не понесешь – самопал – ОБХСС, мол, так и ходит по пятам таких вот незадачливых продавцов и дальше в таком же духе.

Осознав, что с этим кавказским бизнесменом не договоришься, мы спровадили его, втайне надеясь, что на выходе Алик назовет "последнюю цену", как на азиатских базарах, когда клиент уходит, и ему вслед кричат финальную цену. Но тут такого счастья не произошло, Алик был непреклонен.

Мы приуныли. Надежд осталось только на свои силы.

Приближались майские праздники, и я собирался поехать в Пятигорск, к родителям. Игорь мне предложил взять пару курток с собой, может, найду там покупателей. Цену-минимум мы установили в восемьдесят целковых, рассудив, что уж по семьдесят в Харькове мы всегда их сплавим.

Приехав в Пятигорск, я отправился на местную "толкучку", попытаться продать куртки. Одну из них я надел на себя - и для рекламы, и чтобы не вызывать подозрений. В случае чего я всегда мог сказать, что ничего не продаю, а просто хожу по базару. Трюк мой оказался более чем удачным: ко мне почти сразу подошел парнишка дагестанец:

- Продаешь куртку, почем?

Я запросил сто рублей за куртку. Мы отошли в сторонку от шумной толкотни базара, и парень, представившийся Эдиком, весьма внимательно рассмотрел мой товар. Особенно его впечатлили фирменные пуговицы "Lee".

- Ну, вообще, фирма!

- А ты посмотри, замша натуральная, видишь, с ворсой, а бахрома – последний писк моды! Так что стольник за такую курточку – это даже очень дешево.

Я нахваливал товар, видя, как загорелись черные глаза Эдика.

- А у тебя еще есть такие курточки?

- Ну, с собой нет, но можем договориться.

- Я хочу показать брату, дай мне курточку.

- Хорошо, но я возьму с тебя залог, давай стольник и бери куртку.

- Ты что, мне не доверяешь? – Эдик сверкнул на меня глазами.

- Ну что ты, конечно доверяю. Но вдруг что-то случится, и ты не сможешь вернуть товар?

- Я дам тебе задаток, вот.

Эдик протянул мне купюру в пятьдесят рублей.

- Э, нет, добавь еще один полтинник.

- Клянусь, больше нет денег, брат.

- Ну нет денег, нет и товара.

Я уже было повернулся уходить, но Эдик меня остановил.

- Вот еще тридцатник, последние, оставлял на дорогу, возьми брат, честное слово больше нет!

- Ну ладно, давай.

Я снял с себя курточку и передал ее Эдику.

- Я сейчас вернусь, только покажу брату.

Эдик юркнул куда-то между рядов, а я от нечего делать стал рассматривать разложенные на картонках, прямо на земле, товары. Здесь было все, что в хозяйстве оказалось лишним: старая посуда, поношенные вещи, кухонная утварь, разномастные вазы и бокалы. Новых вещей почти не было, или их умело прятали, чтобы не попались на глаза милиции. Продажа новых вещей – это спекуляция, ведь никто не продает их ниже номинала, а старьё – это можно. О том, что на толкучке снуют оперы в штатском, знали все, но как их вычислить? Продавцы очень внимательно оглядывали покупателей и при малейшем подозрении прятали товар. Поэтому все самое ходовое продавалось с рук, в буквальном смысле "из-под полы", чтобы при случае можно было быстро "смотать удочки".

Простояв минут десять, я начал осознавать, что что-то идет не так. Эдика и след простыл, а я, дурак, поверил ему на слово, соблазнившись на хорошую цену. "А почему он не торговался?" - подумал я. Что-то здесь не так.

Я стоял в раздумье, что делать дальше. В сумке лежала еще одна замшевая куртка. Выставить ее на продажу? Или все-таки дождаться Эдика?

Тут объявился и Эдик. Он пришел с другим парнем, видимо, братом. Тот был запыхавшимся от быстрой ходьбы.

- Что, брат, переживал, думал обманем? Познакомься, это Алихан.

- Ну что, будете брать куртку? – спросил я, видя, что парни пришли налегке.

- Алихан тоже себе хочет взять куртку, у тебя есть еще одна?

- Давай сначала расплатимся за покупку. С тебя еще двадцатник, я ведь просил сто рублей.

- Ах, да, вот, держи!

Эдик достал из кармана пачку денег. На вскидку там было рублей пятьсот. Он протянул мне два червонца и на мой недоуменный взгляд Эдик пояснил:

- У Алихана взял деньги. Так что насчет второй куртки? А может, у тебя есть больше? Мы возьмем оптом.

Я вытащил из сумки куртку, и ее тут же надел на себя Алихан.

- Ай, красавец! Ай, джигит! – защелкал языком Эдик.

- Ну что, берете? – мне не терпелось поскорее решить вопрос, вокруг нас стал собираться народ, и я опасался, что могут на шум подойти опера.

- Вот, держи! – Эдик отсчитал еще четыре четвертака – Так как насчет оптовой продажи?

- Давайте отойдем в сторонку.

Мы отошли на край базара и продолжили разговор.

- Понимаете, у меня есть еще товар, но не здесь, в Харькове. Если договоримся, я мог бы привезти в Пятигорск потом, после праздников.

- Нам в Пятигорск не с руки. Мы приехали из Махачкалы и завтра уезжаем.

- Ну, как же быть тогда?

- Брат, давай так. Мы оставим тебе адрес в Махачкале, а ты нам туда доставишь товар. Только напиши, сколько сможешь привезти. Мы возьмем хоть десять штук.

- А можно так, чтобы все-таки в Пятигорск. Мне в Махачкалу ехать очень не по пути.

- Мы приезжаем в Пятигорск примерно раза два в месяц. Если договоримся, можешь привозить товар. Только заранее напиши нам в Махачкалу.

Я мысленно прикидывал возможные перспективы расширения "курточного" бизнеса. Казалось, вот она удача, поймал за хвост жар-птицу.

- Давайте адрес.

Эдик достал записную книжку и вырвав листок, нацарапал почти печатными буквами адрес: Махачкала, ул… Султанову Алихану.

- Знатная у вас фамилия, уж не родственники ли вы турецкому султану?

Я свернул бумажку и сунул в карман. Мы стали прощаться, как вдруг к нам подошли двое крепких парней:

-Так, комсомольский патруль, чем торгуете?

- Да ничем мы не торгуем, вот встретили знакомого.

- А это что на вас? – один из парней показал на куртку Алихана.

- Это? А, это ничего, вот куртку надел в дорогу, а что нельзя?

- А где вы ее взяли?

- Ну, купил, а что тут такого?

- А сможете показать, у кого купили? – опер не отставал.

У меня забилось сердце. Если сейчас покажут на меня, я пропал.

- Так не здесь купил, в Дагестане.

У меня отлегло.

- Ну а документы какие-нибудь есть у вас?

- Вот паспорт, а в чем все-таки дело?

- Да вот были свидетели, что вы пришли на базар без куртки, а тут ломаете комедию.

- Слушайте, какие свидетели, какая комедия, мы ничего не совершили незаконного!

- Так, прописка Махачкалинская. Ну что, значит, ничего не хотите добавить?

- Нам нечего добавлять.

- Ну а вы что можете сказать? - опер обратился ко мне.

- Да вот встретил давнего друга, когда-то жили в одном дворе…

- Как-то у вас все складно. Да, жаль не поймали за руку. Пошли, Валера.

Опера удалились, а мы все еще стояли опешив.

- Ладно, ребята, мне тут недосуг задерживаться, пока!

Я рванул в сторону трамвайной остановки и смешался с толпой. От волнения ноги еще дрожали, когда я ехал в трамвае домой. Вот так, прошел по лезвию ножа. Если бы попался операм, да привод в милицию – можно и из института загудеть. Я задним числом начал волноваться. Вся эпопея с куртками перестала казаться легкой забавой.

Вернувшись в Харьков, рассказал обо всем Игорю. Он только рассмеялся:

- Плюнь и выкинь из головы! Взял две сотни, чистой прибыли сто десять рэ! Да ну их к лешему с этими операми. И подумай, какая теперь перспектива: одна поездка к Тарасу, одна – в Пятигорск – и полкуска, а то и кусок – наши!