Интоксикация глава 4 Лиловое бревно

    По утрам четырехлетняя Саша, кряхтя, доставала из старенького письменного стола коробку  с пластилином и тихо самозабвенно лепила. Фигурки получались неважные – странненькие, кривобокие. Но родные. Свои.
    Например, лиловое бревно с тремя зелёными глазами – самое любимое детище.  Оно умело внятно говорить, чего на данном этапе развития сама Саша была, к несчастью, начисто  лишена.
  Язык Саши до поры не помещался во рту, кончик всегда свисал наружу вялым и бесполезным  лиловым бревном – это  сердило маму.
– А ну-ка,  быстро убрала язык! – кричала она истошно, – убери, зараза, кому сказала?!
     Как и куда убрать – было неясно.
– Ыыыыы, - мычала Саша, хватая комок пластилина и размазывая по лицу липкие цветные слёзы.
 Убегала прятаться под диван в прабабушкиной комнате. Бабуля давно уже не вставала и не говорила. Сидели молча вдвоем, жалели друг друга. Старуха опускала с кровати любящую руку, нащупывала  притаившуюся молодую скульпторшу и тихонько гладила. Саша гладила в ответ. Так и жили потихоньку – горемычные, бессловесные.
  На прогулках детские площадки приходилось обходить стороной: мама стеснялась милиной внешности. На качелях качались только  в сумерках, когда бабушки разбирали здоровых внуков по домам. Гуляли нервно, с оглядкой. Полчаса  – и хватит, пора смотреть передачу про Хрюшу. Саша бежала домой вприпрыжку – её ждал пластилин!
   Глаза чуть косили, но руки исправно делали то, что было задумано. Создавать новую Вселенную изо дня в день, знаете ли, непросто.
   Мать закрывала Сашу с коробкой пластилина в комнате и исчезала. Казалось, что навсегда, но на самом деле - просто отлучалась в ближайший магазин. Может быть, только так говорила – дочь не умела определять время по часам.
    Едва переступив порог,  мать одним привычным движением сминала в единый цветной комок всех заботливо вылепленных обитателей  планеты: ужас, горе, Апокалипсис. Саша начинала тоненько выть, когда фигурки в один миг превращались в безликую цветную массу. Потом смирилась, приняла как должное. Говорят, человек ко всему привыкает.
    Из того давнего бессловесного  детства взрослая Александра помнила только  колючие серо-полосатые колготки, постоянно сползавшие и цеплявшиеся за батарею, когда она  залезала на подоконник высматривать маму, идущую от трамвайной  остановки. Мама шла, слегка пошатываясь на шпильках, скользя на льду. Удивительно: никогда не падала.
   Всю жизнь потом черные полоски на сером фоне вызывали у Саши непонятные щемящие чувства –  смесь  предвкушения встречи и ощущение надвигающейся потери.
    Когда взрослой, вполне состоявшейся в профессиональном плане Александре становилось до воя одиноко, она в беспамятстве тащила в квартиру с помойки ободранных серо-полосатых котов с тяжелым бандитским взглядом. Те с достоинством съедали подношение и  удалялись из квартиры через форточку. Иногда  вновь возвращались  – по неведомому и непредсказуемому графику.
    Александра-скульптор всегда изъяснялась сбивчиво и путано, не снисходя до знаков препинания в письме и не признавая остановок в потоке речи. Язык, давний враг, был укрощен, но союзником так и не стал. Саша не имела тормозов,  направо и налево выбалтывая свои и чужие тайны.
    По ночам творческие люди, говорят, особенно активны: Саша развлекала своими страданиями в интернете  группы психологической поддержки:
   "Дорогие психологи попрошу без мата мне нужна помощь Почему почему почему она так делала Зачем ей было нужно ломать мои фигурки Я не могу уснуть не понимаю не прощу прошу помогите"
   Психологи охотно и вдумчиво  отвечали, приглашали на терапию. Остальные участники группы старались помочь и поддержать, но делали это столь неуклюже, что Саша, читая, привычно тянулась за своим успокоительным.
  "Я тоже мну всё, что мои налепили и намазюкали за день, ну и что? –   комментировала полуночная участница группы,  многодетная мать из Новосибирска,  –  А нечего мне захламлять дом! Ступить уже негде! "
   "Господи, как я Вам сочувствую, это ужасно. Но я была бы рада и такой матери, лишь бы жива была, – писала Катя_корректор из Санкт-Петербурга, — моя мать умерла, когда мне было семь лет..."
   "Поймите и простите свою мать. Она не ведала, что творит. Приходите ко мне на сессию, решим все проблемы,"  – писал психолог Алексей_К.
    В три часа ночи, закрыв ноутбук, Александра шла курить на кухню, делала бутерброд. Полосатый кот Сатана — Санька — лениво потягивался, выползал из облепленного шерстью кресла, обнюхивал наполненную вчерашним кормом миску, презрительно отворачивался и начинал вылизывать заднюю лапу.
    Саша рассеянно  лепила лиловое  бревно с тремя зелёными глазами. Ложась спать под утро, сминала и швыряла в  мусорное ведро забытые на кухонном столе вечерние каляки-маляки дочери Светланы.