Где моя жена? 1-12

ГЛАВА 1. Снег
       Снег падал хлопьями с пятирублёвую монету. Только что расчищенный двор опять становился белым.  В центре двора стояла трёхметровая медная статуя Аполлона, тоже вся в снегу. Аполлон выглядел современным, и если напоминал своё античное происхождение, то довольно отдалённо.  Но когда знаешь, - похож. Бог солнца стоял нагим и держал в левой руке кифару. Это его и выдавало. Пышные волосы обрамляли греческий не очень серьёзный, скорее, улыбающийся лик, а прекрасные мускулистые ноги застыли в только что сделанном шаге. Позаимствованная у античности красота придавала торжественности и парадности четырёхэтажному зданию в стиле хай-тек, перед которым стояла статуя. Может, даже элегантности. Авторство сей красоты держалось в секрете.
       Берта оторвала взгляд от монитора и уставилась в окно, точнее, в стеклянную стену. До Нового года две недели. Вспомнилась «Tombe la neige»*-  старая французская песенка про падающий снег.
       «Зайдите, Игорь Леонидович!» - написала она директору.
       «Иду!» - отбил директор.
       Минуты через три-четыре, послышался стук в дверь, и в кабинет вошёл Игорь. Сорока двух летний многодетный отец, оставивший позади два брака, и уже, как пять лет остановившийся на третьем. В общей сложности у него набралось целых пятеро отпрысков. Последняя была наконец девочка. Преуспевающий, располагающий к себе с первой минуты разговора, лингвист, как никак, хорош собой, умеющий одеваться со вкусом и умеющий слушать, смотря собеседнику в глаза. В Центре работал с открытия, то есть семь лет.
     Берта кивнула на кресло напротив стола.
     - Спецзаказ, - она соединила перед собой ладони и развела пальцы, большими упираясь в подбородок. Это была любимая поза перед прыжком или серьёзной новостью, о которой надо подумать.
     Игорь молча отодвинул кресло и сел.
     Берта положила перед ним фотографию, распечатанную на принтере. На Игоря смотрела симпатичная девушка с лёгкой насмешливой улыбкой. В красивой руке бокал красного вина. Снимок из ресторана. Тот, кто снимал, видимо сидел на противоположной стороне стола.
     - Попробуй понять, где она сейчас. Подробности после того, как скажешь.
     На лице Игоря ничего не отобразилось. Он просто смотрел своим глубинным зрением, ища точку фокусировки.
     Берта ждала.
     - Следов на тонком плане нет. Совсем нет. Как нейросеть.
     - Человек, который за неё просил, с самого верха. Таких заказов у нас давно не было, я даже подумала, что про нас забыли. То, что они ждут от нас, они ждут именно от нас.
     - Девушка исчезла, я правильно понял?
     - Да, два дня назад. Полицию вмешивать нежелательно. Считай, что полиции в данном случае не существует.
     - Её зовут Зинаида, это всё, что я могу про неё сказать, - вздохнул Игорь, - но это и так понятно, раз муж бьёт тревогу.
     - Да, что-то ты почувствовал. Два маленьких зёрнышка, упавших при перевозке ста тонн зерна.
    - Зерно нынче в моде, - улыбнулся Игорь.
    - Муж считает, что она попала туда, где она сейчас, по своей воле. В ней что-то было, что он не может объяснить. Глаза.
    - Точно, как у моей жены.
     - Игорь!
     - Есть, что про неё почитать?
     - Да. Уже переслала.
     - Мне нужны снимки. Попроси прислать как можно больше снимков и видео, если есть. Остальное не так важно, мы же не менты.
     - Ты уже решил, кто будет с ней работать?
     - Почти. Заняты немного Марсом, но там и так много народу.
     - Решение за тобой. К вечеру жду инфу.
     Игорь вышел.
     Берта встала из-за стола и подошла к стеклянной стене. Снег стал затихать. Мысли начали свой нескончаемый хоровод.
      Похоже на временные порталы. Последние месяцы шло много сигналов об активации. Найти её, наверное, можно, но вот вернуть, если она этого не захочет, очень сложно. И опасно для наших людей. Кого Игорь выберет? И зачем её туда отправили, это поважнее всего остального.
     Вечером была назначена встреча с одним известным блогером, который освещал все события через призму паранормального и мистического. Она ездила на подобные ужины раз в две недели. Давала ему пищу для размышлений, всегда оставаясь в тени, он просто называл её «наш источник». Три миллиона подписчиков, регулярно слушающих то, что хотела Берта, точнее Центр «Аполлон», который она возглавляла. Многие оставались активными на протяжении нескольких последних лет, писали вопросы, дискутировали, ездили в экспедиции, искали потерянное во времени или просто старинные документы или артефакты.
Блогера звали Макар Стрельников, канал назывался «Плеяды». Название никакого отношения к Берте не имело. Когда она нашла и присмотрелась, точнее, причиталась к Макару, он уже был на подъёме, она лишь стала одним из «источников», но постепенно превратилась в главного концептуального поставщика  содержания материалов канала. Макар продался с потрохами. Хотя однозначно этого утверждать было нельзя, он начинал независимым блогером, и многое, о чём он писал, совпадало с темами в текстах Берты. Отдалённо и очень примитивно. Не так, как сейчас. Сейчас шла конкретная, пусть медленная,  работа по подготовке населения планеты к раскрытию, к тем накопившимся веками материалам, накопленным на Земле. Но вовсе не для того, чтобы люди в частном порядке выходили в поле и призывали инопланетные силы познакомиться, работа шла по повышению планетарного сознания и вибрационной составляющей.
     - Стеша, чаю и вазочку с мёдом. Немного знобит, - попросила она помощницу и выключила телефон.  Осталась перед стеклом. Начало смеркаться.
ГЛАВА 2. Менады и сатиры
     Стас дёрнул себя за мочку левого уха прямо в перчатках и из последних сил улыбнулся, пожелав хорошего дня. Но поспешил. Пациентка, грузная богатая тётка пятидесяти двух лет, увешанная изумрудами, как старая жаба бородавками, вылезла из кресла, ещё раз обдав его древесно-мускусным шедевром французских парфюмеров. Стас приоткрыл рот, чтобы не дышать носом.
     - Станислав Игоревич, вы исчадие ада, - грохнула пациентка.
     - Стараюсь, - он сделал лёгкий поклон головой.
     Она представилась композитором. Стас ничего не уточнял, с какой музыкой она работает, и вообще, что она имела в виду. Она была из тех женщин, которые его утомляли сразу после приветствия, после  «Здравствуйте, доктор!». Его спасало только то, что у зубного врача не так просто разговаривать. Но она умудрялась.
      - Всё отлично заживает. Я доволен. В следующий раз в пятницу. В три часа дня, вам будет удобно?
      - В вас есть что-то трагичное, яркое. Что-то от Мефистофеля.
      Стас терпел. Он и два его однокурсника, Гена и Тим,  организовали эту небольшую частную клинику в центре Москвы в отдельном здании, почти в центре.  Вложились по полной, даже взяли кредит, потому что не хватало на рентген и операционную. Зато не прогадали. Работали честно, только с одним выходным и брали дорого. Пациентам позволялось многое.
     - От вас не спрячешься, Ирина! – Стас специально не называл её по имени отчеству – льстил.
     - Приходится регулярно подпиливать рожки, - она подмигнула и хохотнула.
     - Не пренебрегайте полосканием, пожалуйста. Два-три раза в день.
     - Пятница устроит. Меня коснулся лёгкий ветерок вдохновения. Я слышу новые аккорды. Вы – чудесный.  Отличное начало дня. Всего доброго, доктор!
     Она наконец ушла. Сумасшедшая баба. Стас сел за столик перед лэптопом. Открыл поисковик, но так ничего и не набрал на клавиатуре. Встал и вышел в коридор. Навстречу шла Вика, медсестра, всегда приветливая и спокойная, в белой медицинской шапочке-шляпке, из-под которой виднелись рыжие, как шкурка мандарина, волосы.
     - Самохина опять принесла торт, заходите попить чайку на кухню. Следующий пациент только через полчаса примерно. Шеин. А Геннадий Степанович уже там, - она кивнула в сторону кухни.
     - На торте есть розочки?
     - Пока были, - хлопнула глазами Вика.
     - Отлично. Я… пойду подышу воздухом. Передайте Геннадию Степановичу последнее предупреждение.
     Стас нацепил пуховик и выскочил на улицу. Мороз усиливался со вчерашнего дня. И хорошо. Пусть. От морозного воздуха Стас немного успокоился. Перешёл на другую сторону и пошёл к метро. Туда-обратно как раз двадцать минут размяться.
     - Осторожно, молодой человек!
     - Простите!
     Чуть не сбил с ног столетнюю даму, которая, наверное, ещё ходила на концерты Райкина.
«В Греческом зале, в Греческом зале…» Стас мотнул головой, как от наваждения. 
     - Всё в порядке?
     - Смотреть надо под ноги, - тявкнула старушка.
     Пошёл медленнее. Снежная каша на тротуаре вперемежку с солью портила ботинки, и он сосредоточился на том, чтобы наступать на расчищенные островки. Это отвлекало.
     В воскресенье они поехали с Зиной к Ермолаевым на обед. На самом деле, была их очередь, но у Гришки приехал брат из Питера с сыном, и они позвали к себе. С Ермолаевыми они познакомились в спортклубе около года назад, играли в волейбол в одной команде. У Стаса ещё со школы осталась любовь к волейболу. Физрук был мастером спорта по волейболу и приобщал всех, как мог, а Зина могла научиться чему угодно, стройная, гибкая, быстрая, ловкая, - девушка-мечта. Закончила геофак, работала в рекламе, а последнее время увлекалась альтернативной историей. Чтоб её! Стас не очень разделял её последнюю страсть. Ему казалось, что всё альтернативное сродни шарлатанству, как в медицине. На показ он выдавал себя абсолютным аллопатом, так было принято в медицинском сообществе. А в глубине души однозначно сказать не мог, потому что альтернативщики реально лечили, и витаминки он попивал совсем не в тех микроскопических дозах, которые предписывали официалы. Дантистов натуропаты не очень касались, и он не особо углублялся.
     Весь вечер у Ермолаевых Стас сидел, как на иголках. Ревновал. Зинку к Гришке. Тот увлекался античностью, именно альтернативной, и считал, как и Зина, что она хронологически падала на средневековье, и что Питер весь посвящён Аполлону, а христианством там и не пахнет, ни в одном дворце. Лена, жена Игоря, даже один раз подмигнула Стасу, заметив, что дискуссия об античности стала чересчур активной, и за столом есть ещё люди, которым хочется поговорить о другом, да хоть поблагодарить хозяйку за вкусный обед. Лена приготовила необыкновенный мясной рулет с пряностями, которому мог бы позавидовать профессиональный повар. Но Зина и Игорь никого не слушали. Дорвались, что называется.
     - Я убеждена, что античные Боги – это инопланетяне с крутейшими технологиями, а мы результат искусственного антропогенеза.
     Стас сглотнул.
     - Абсолютно согласен про технологии. В храмах ступени из искусственного мрамора собирали как Лего, вставляя в пазы.
     Стас и Лена переглянулись.
     - Да, я видела. Ещё…
     Но тут уже он не дал Зине договорить.
     - Зинаида Сергеевна,  если вы не прекратите с Григорием Викторовичем эту претенциозную и утомившую всех дискуссию, то я буду вынужден откланяться, - он попробовал шутя, без особого напора, но сдерживался с трудом.
     - Прости, друг! – подхватил его тон Гриша, - вы попробовали наш фирменный рулетик?
     - Так-то оно лучше, - кивнул Стас, не смотря на жену.
     Зина встала из-за стола. Стас не то, чтобы съёжился, но насторожился.
     - Я отойду на минутку. Лена, рулетик чудесный, я попробовала.
     Она пошла в туалет и пробыла там дольше обычного. Вернувшись, вела себя нормально, пытаясь не показывать виду, что замечание мужа как-то её задело.
     Возвращались молча. Стас держал скорость не более шестидесяти километров. Ждал, когда она вспылит, а на скорости он этого не хотел, мало ли.
     - Ты, что, деревья считаешь?
     - Я не хочу спешить.
До их посёлка оставалось километров десять.
     - А зачем мы тогда уехали так рано?
     - Надоело слушать про менад и сатиров.
     - В прошлый раз у Тимофея я слушала не менее часа про виниры и импланты. Причем, мы сидели за столом. Вы на работе  друг друга не видите, или у вас телефонов нет?
     - Это был особый случай, Тим только приехал из Праги с конференции. И я тебя предупреждал.
     - Что плохого в истории, не знаю. Мы и так редко с ними видимся.
     - Ты хочешь чаще видеться с Игорем?
     - Я хочу поехать в экспедицию в Турцию. Некоторые вещи надо видеть своими глазами.
     - Какие вещи?
     - Когда у тебя вызывает ухмылку то, чем увлечён близкий человек, то близость может превратиться в неблизость. И нажми на газ, в конце концов, – она отвернулась и больше не проронила ни слова до самого дома.
ГЛАВА 3. Мумия
     Перед сном секса не было. Стас хотел было всё сгладить, постараться, нежности припустить и всё такое, но Зина отодвинулась на другой край кровати, оставив его с мыслями об экспедиции в Турцию. Этого ещё не хватало.
     У них не было детей.  Физически, вроде, оба были здоровы.  Так бывает, когда пара сгорает от желания их заиметь, или когда женщина не хочет. Стас подозревал именно это. Метафизика, но кто сказал, что её не существует? Наука сказала? Он откладывал этот разговор с женой. Ему пришлось бы признать, что только физиология такие вещи не способна объяснить, а он не хотел в этом признаваться.
       Утром они более-менее не огрызались. Она приготовила завтрак: яйца, немного лосося, свежие огурцы, авокадо, сыр, масло, тосты, кофе.
     - Зю, твои огурцы самые вкусные, - попытался пошутить Стас.
     - Да, я долго их выбираю, - поддакнула ему Зина, - беру только зелёные.
     Перед уходом поцеловал Зину в щёку, ущипнул тихонечко за левую грудь и сказал, что будет вечером как обычно. Сел в машину и уехал. По дороге думал, что не совсем помирились, он её знал. Что-то она задумала.
       На работе всё падало из рук, хотелось постоянно пить, чуть не повредил лампу над креслом, зачем-то полез её регулировать рукой, когда знал, что всё автоматическое,  споткнулся в коридоре, не поздоровался с пациенткой и всё время сдерживал себя, чтобы не позвонить. Так и не позвонил. Если бы позвонил, может быть, что-то смог изменить, но рука не поднималась. Сама позвонит. Потом по дороге всё же набрал – ответа не было. Почему-то Зина не отвечала. Да, собственно, что такого уж случилось? Что за ерунда!
      Предчувствие. Он с самого начала знал, в кого влюбился. В мечтательницу и фантазёрку, вопрос был только в том, насколько далеко летят её мечты, есть ли у них границы, и как бы исхитриться и привязать её за верёвочку, чтобы она не улетела в космос. Надежды возлагались на ребёнка. А пока надо быть на чеку. Он себе не представлял, как бы она вообще жила одна в этом страшном мире с двойным дном. Сначала её опекали родители, а после смерти отца, он вступил на вахту. Ей нельзя было отказать совсем уж в уме, Боже упаси! Она прекрасно разбиралась в том, что делала: сносно училась, хорошо работала в маркетинговом агентстве, правда, после свадьбы бросила эту банальную карьеру. Маркетинг и прочая эс-эм-эмщина не её. Лучше прачечую открыть. 
     Львица по гороскопу. Её всегда уносило в грандиозность.
     А сколько она читала! Нужного и ненужного! Альтернативного и паранормального. Огромное количество статей, книг, активничала с блогерами. Стас боялся только одного: её неугомонная жажда приключений, одержимость понравившейся идеей могли привести к непредсказуемым последствиям. И отлавливать её перед тем, как она приступит к осуществлению своих грандиозных планов становилось всё труднее и труднее, потому что она набиралась опыта в своих изощрённых уловках его перехитрить. Неудачи её не пугали. Стас ждал, когда она потратит все полученные в наследство после смерти отца деньги, к которым не притрагивался, и соответственно, немного угомонится, так как обычно в таких случаях мечты становятся скромнее.
     Но не тут-то было. Началась эра альтернативной истории. Сначала медленно и незаметно, но с каждым прожитым днём её одержимость становилась всё сильнее и сильнее.
     Жизнь до Зины была обычна и даже скучновата, что уж там. Он много и довольно успешно работал, клиника набирала обороты, но не хватало драйва и наполненности – хотелось жить не только для себя. Хотелось любить. И небеса откликнулись.
    Влетел в дом.
       - Зина!
       Тишина.
       Включил телефон. Набрал. Услышал звонок. На столе на кухне лежал и звонил её оставленный включенный телефон. Она никому не отвечала с одиннадцати утра. Несколько незнакомых номеров и его. Сел на стул и уставился в стену. Вскочил, вбежал в спальню, открыл шкаф. Она не забрала с собой никакие вещи, во всяком случае, он не заметил, чтобы одежды стало меньше. Прошёлся по дому. Он плохо помнил её одежду, шмоток было полно, прошлогодних, новых, разве можно это всё упомнить. Вбежал в ванную комнату. Не нашёл только крем и флакон духов, который стоял с краю на полочке перед зеркалом. Или не стоял. Нет, точно вспомнить не получилось. Но женщина не может уйти без своих вещей, он же помнил, сколько мелочей она всегда брала с собой, когда они ездили в отпуск, да куда угодно.
     Лег не раздеваясь на кровать. На прикроватной тумбочке заметил два лежащих тюбика помады, как будто выложенных за ненадобностью. Встал и ринулся в прихожую. Пуховик, в котором она обычно ходила, только что купленный, молочного цвета, висел на вешалке. Рядом стояла сумка. Он открыл её, нашёл паспорт, кошелёк, отдельное портмоне с банковскими карточками. Внизу стояли ботинки, одни, вторые, сапоги.
     - Зина! – крикнул Стас.
     Бегом с зачем-то включенным фонариком в телефоне обежал два раза весь дом, внизу, наверху, проверил каждый угол, выскочил во двор без одежды. Двор был небольшой, ровный и пустой, они ещё не успели как следует обжиться в новом доме, уличные фонари освещали всю территорию. Стас вернулся в дом. Его трясло.
     Доплёлся до кухни. Положил пакетик черного чая в кружку, налил из кулера горячей воды, сел за стол. Руки держал на горячей кружке и думал, думал, думал.
     В прошлый раз он тоже не находил себе места, нервничал, не верил, напился со злости до чёртиков, а утром проснулся в кровати с Зиной в обнимку. И ничего не спрашивал. Заткнулся. Ждал, когда она сама выплюнет камушек. Дождался.
     - Тебе повезло Стас, ты живешь с человеком из пятого измерения, - то ли пошутила, то ли подразнила Зина, наливая ему утром кофе.
     - Счастливчик, - согласился безропотно Стас.
     - Могу кое-что рассказать, чтобы ты знал, какого быть бестелесным.
     - О, у меня там не будет работы. Это не моё место, Зю.
     - Там никто не работает, и деньги там не нужны. Зачем они бестелесным?
     - А полиции что мне сказать? Я же тебя искал. Так и сказать, где ты была?
     Всё бы ничего, но объяснения он так и не получил, такого, какое бы его устроило. Ментам сказал, что была у подруги. Они обычно начинают шевелиться в семейных делах на вторые сутки. Выставил себя идиотом, но ему было плевать.
     Он вдруг поймал себя на мысли, что в то утро, после первой её пропажи, она не сочиняла. Что-то было в её глазах. Она пыталась ему сказать какую-то свою тайну, но остановилась и не пошла до конца. Он запер дом тогда на внутренний замок, который нельзя открыть снаружи, и заставил себя думать, что Зина спряталась в доме, с неё станет. Это сейчас он проверил каждый сантиметр.
     «Мир меняется» - звучало из всех щелей. Но что это значило? То, что мы не такие, как родители? Новые технологии? Слово, которым можно прикрыть, как фиговым листом, всё на свете.
     Встал из-за стола, открыл холодильник, достал банку малинового варенья. Немного сладкого сейчас точно не помешает. Добавил горячей воды в чашку. На спинке одного из стульев висел серенький шёлковый халатик. Она забыла его отнести в спальню.    
     Того, что он зарабатывал, им хватало. Зина мало тратила и одевалась довольно  скромно, то есть совсем не так, как Лена Ермолаева. Лена была сама женственность, холёная жена генерального директора успешной  АйТи компании. Ему иногда хотелось, чтобы Зина больше внимания уделяла внешности, следила за модой, но Зина к этому оставалась равнодушной. Считала, что у неё всего более, чем достаточно. Он иногда просто заставлял её что-нибудь себе купить, платьице какое-нибудь, кружевное бельё. Туфли. Узкая юбка и туфли на шпильке – образ, который всегда нравился, и звал. Иногда же можно. Если просил, она покупала.
     Таких глаз, как у Зины,  не было ни у кого.  А на вид обычные карие глаза, может, даже чёрные. Омут. Она работала тогда в агентстве. Они познакомились на выставке медицинского оборудования на Красной Пресне. Три года назад.
     - Когда вы уже начнёте выращивать новые зубы! Одни разговоры только. А народ ждёт, - шутила Зина.
     Они в первый же день завалились в кафе после закрытия выставки. Стас пустил в ход свою самую крепкую хватку, понял, что она может больше не прийти или передумает. Зина была в деловом костюме с узкой юбкой и на каблуках. То, что надо. Под пиджаком виднелась белая кофточка с красивыми маленькими пуговичками, которые сразу захотелось вытащить из петель.
     - Скоро, - ответил Стас на вопрос, - начнём с верхних клыков.
     - Я так не думаю.
     Оба рассмеялись. И стали ходить  ужинать каждый день, пока работала выставка.
     До метро оставалось несколько метров, значит, надо было поворачивать обратно. Стас нашёл глазами пролёт между домами, завернул за угол, остановился, достал сигареты и затянулся. Он не любил курить на ходу, да и вообще почти не курил, но пачка сигарет в пуховике всегда имелась.   
     После работы до дома еле доехал. Остановился на заправке, налил бензин, отогнал машину с проезда и простоял минут двадцать, наблюдая за другими машинами и за беззубым юрким стариком, который эти машины обслуживал, бегая от одной колонки к другой. Включил наконец зажигание, двинул.
     Зины так и не было. В этот раз никакой полиции он решил не звонить. Бессмысленно и даже опасно. Появилось новое ощущение – он не мог больше физически терпеть её отсутствие. Болела не только голова, но и всё тело. Отпускало немного только на кровати в спальне, особенно, если под голову положить её подушку. Сходил на кухню, вернулся и опять положил голову на её подушку.  Поймал себя на мысли, что мир действительно меняется, и если помогает эта подушка, а его не помогает, то надо капитулировать. Хотя бы частично. И? В такие минуты мозг выуживает из жёсткого диска случайные встречи, обрывки разговоров, куски фильмов, интервью, подкастов, не просмотренные, но начатые лекции в интернете. Ответов не было.
     Часа два Стас лежал, как мумия. Высохшая забинтованная мертвая плоть.
     Полегчало и захотелось кофе.
     Кофе-машина урчала, выпуская тонкой струйкой коричневую жидкость. Упала последняя капля. Стас сделал глоток.
9994 = 22288
ГЛАВА 4. В кафе
     В кафе стоял шум от разговоров, смех, слышался перезвон бокалов, играла музыка. Народ вовсю отмечал старинный русский праздник – «Пятница».  Перед Стасом стоял чайник с облепиховым чаем. Выбор был обоснован.  Если бы не за рулём, заказал бы что-нибудь алкогольное, но машина нужна была завтра по зарез, и то с утра. Заказывать ужин пока не стал, нетерпеливо ждал Ермолаева. Тот сразу согласился встретиться. К своему стыду, он чувствовал, что Гришка что-то знал о Зине такое, чего он, её муж, эгоцентричный идиот, мог не знать. Это сейчас он вдруг понял, что не должен был избегать с ней разговаривать на тему альтернативной истории, считая это всё непроверенными гипотезами блогеров, посмеивался над ней, что она тратит столько времени на ерунду. А вот с Гришкой Зина вполне могла делиться своими мыслями или желаниями, потому что он сам это обожал. Может быть, они даже  разговаривали по телефону или переписывались, задавали друг другу вопросы, спорили. Поспорить она мастер.
     Чат с Ермолаевым в её телефоне был пустым, как будто только что стёртым. Может быть, он что-то вспомнит, странность какую-нибудь, её необычное желание. Ничего определённого к Ермолаеву у него не было. Стас решил договориться с собственной интуицией, в кои веки.
     Весь вчерашний вечер до поздней ночи рыскал по дому в поисках зацепки. Проверил все её книги, ящики с косметикой и бельём, одежду и, конечно, лэптоп. На почте ничего интересного не нашёл, в вордовских файлах тоже, то есть были какие-то записи после просмотров фильмов, но они ни на что его не натолкнули. Он собирался продолжить изучать её компьютер после разговора с Ермолаевым. Особенно не надеялся, но уже не знал, куда себя деть. Облепиховый чай не пошёл.
     - Как пропала? –  Ермолаев отнёсся к новости очень серьёзно. Как будто он это ожидал, и оно случилось. Стасу так показалось. «Малость переигрывает», - подумал он.
     - В полицию сообщил?
     - Нет, Гриш, в полицию я не сообщил. Она вряд ли может быть полезной.
     Зависла пауза. Стас ждал. А чего он ждал? Ермолаев молчал.
     - Я решил поговорить с тобой.
     - Со мной? – он, вроде бы, удивился, но не сильно.
     - А я тут причём, Стас?
     - Меня устроит любая мелочь, всё, что показалось тебе ненормальным. Было такое?
     Подошёл официант. Гриша попросил бокал вина и сырную тарелку. Ему по работе полагался водитель, и о таких вещах, как бокал вина после работы, он не беспокоился. Преуспевающий.
     - Один раз она пожаловалась мне, что ты её не понимаешь, что ты почти безнадёжен.
     - Безнадёжен для чего? – Стас занервничал, и за такие слова захотелось дать ему в холёную морду.
     - Может быть, она имела ввиду ваш брак?
     - Вы часто с ней разговаривали? Как? Она тебе звонила? – правая рука сжалась в кулак, но под столом на коленке.
     - Звонила. Но не часто.
     Стас уже не сомневался, что Ермолаев знает. Больше, чем он сам.
     Официант поставил  бокал вина и тарелку с сыром.
     - Сразу – у нас с Зиной ничего не было. Даже намёков. Иначе я встану и уйду.
     Стас был не в том положении, чтобы задираться. Успеется.
     - Зачем же тебе тогда звонила моя жена? Мне твоя не звонит.
     Ермолаев глотнул вина.
     - Скажи, что значит «пропала»? Я не до конца понял, почему ты не вызываешь полицию.
     - Все вещи и документы остались дома. Если она ушла, уехала, улетела, но не без паспорта же.
     - Может быть, её похитили?
     - Похитители оставляют следы. На кухонном столе остался её включенный телефон. Ну, же Гриша!
     Стас уставился на своего собеседника, как очень голодный хищник и добавил,- мне не хотелось бы делать тебе неприятности, например, звонить Лене. Ну, ты знаешь, что я имею в виду.
     Гриша, конечно, знал. Каким только красавицам Стас не лечил зубы, особенно тем, которых присылал Гриша. За некоторых Ермолаев расплачивался сам банковским переводом. За двух, если быть точнее. У Стаса имелись все их данные.
     - Ты нормальный вообще? Надо заявить в полицию.
     - Возможно. Так зачем тебе звонила моя жена? Я так и не понял.
     Вот недолюбливал он Ермолаева, что тут будешь делать. Старался многое не замечать, но нет.
     - Есть вещи, о которых не принято говорить.
     -  Опять не понял. Жена что-то не может сказать мужу, но чужому мужу может?
     - Я с этого начал, Стас.
     - Мне нужна любая деталь, любая мелочь.
     - Это не мелочь, - он вздохнул, помедлил, - она стала слышать голос. Такое многих выводит из равновесия.
     - Какой голос? Чей голос? Голос в голове, как в фантастическом сериале?  - Стас почувствовал что-то в груди, лёгкий спазм. Руки стали ледяными, а ладони влажными. Он разжал кулак и вытер ладонь о брючину.
     - Я не знаю, чей это голос, что за вопросы, Стас?
     - А как ты об этом узнал? Она тебе позвонила и сообщила, что слышит голос? – Стас не находил себе места. Ему сообщила, не мне.
     - Ты не скажешь этого Лене?
     - Что не скажу? Да, конечно, не скажу. Мне нужна моя жена, я никогда не лезу в чужие дела.
     - Нет, не это. Ты не скажешь Лене то, что я сейчас тебе скажу?
     Стас замер.
     - Нет.
     - Я… я тоже слышу голос, - произнёс еле слышно Ермолаев.
     - Что? – начинается. Ещё немного, и его вообще выбросят за борт, если он останется упрямым ослом, ничему не верящим, - продолжай, мне надо найти Зину. Всё останется между нами, - он даже смягчил тон.
     - Как-то она сказала «бирюзовый хитон, золотая кайма  по краю». Слова, которые я слышал, то есть знакомые слова. То есть я слышал их в голове, может, это часть стиха, я не знаю даже откуда это прилетело, но мне показалось, что она специально их мне сказала. Я посмотрел на неё, и она мне подмигнула. И я… я продолжил.
     - Как?
     - «Серебряная пряжка», а она мне ответила «в виде головы быка». Ты понимаешь? У нас был то ли общий голос, то ли общее видение. С этим не всё так просто, это же не радио, это не всегда понятно даже.
     «Точно схлопочет».
     - Ты видел кого-то в бирюзовом хитоне? Это же греческая одежда. Я хоть и не особо интересовался, но некоторые вещи до меня всё-таки доходили.
     - Да, мы оба видели одно и то же.
     - Когда это было?
     - Сейчас вспомню… Месяц примерно, в середине ноября. Я как раз машину новую купил.
     - И что вы решили?
     - Что мы могли решить? Она сказала, что видит какой-то древний мир, чуть ли не Грецию. И всё. Я больше ничего не слышал. Я забыл уже про это. Последний раз у нас дома, когда вы приезжали, я ей сказал, что ничего не слышал больше, она улыбнулась. Она не поддержала разговор. И перестала звонить.
     Стас не шевелился.
     - Пойми, всё это настолько непонятно, а со временем вообще забывается. Я редко вспоминал этот случай.
     - Но зачем она тебе звонила? Я же… ты, может, ей нравишься?
     - Опять ты про это. Нет! У нас с ней даже никакого флирта не было. Нет же. Единственное…
     - Что? – чуть не вскрикнул Стас.
     - Её долго нет. Такие вещи вне нашего времени.
     - Какие вещи? – он уже не понимал, что спрашивал.
     - Порталы. Она давно должна была вернуться.
     Стас обвёл глазами кафе. Провёл руками по волосам. Гриша допил вино и дал знак официанту подойти.
     - Давай поужинаем. Здесь отличная треска всегда.
     - Да, заказывай, мне тоже, - сказал Стас, он не хотел есть, но хотел почувствовать себя нормальным и опять начал гнать от себя это всё, - ты же понимаешь, что у неё  есть знакомые, друзья, какие никакие, мать. Мать редко звонит, она за границей со вторым мужем, но раз в неделю звонит.
     - Я попробую кое-кого попросить, - он показал на потолок большим пальцем правой руки.
ГЛАВА 5. Экспертиза
     Зина летала по жизни, как нежная бабочка-капустница порхает в Подмосковном поле от василька к ромашке. Солнышко светит, цветы расцветают каждый день новые, крылышки красивы и привлекательны, все двери открываются, папа с мамой не нарадуются, в институт поступила, мальчишки оборачиваются.
     Откуда появилась мысль о том, что она особенная, и ей предстоит совершить что-то грандиозное, она не могла вспомнить. Если только не считать слова матери о том, что она родилась в рубашке. Зина тут же полезла в инет разобраться поподробнее. Оказалось, что это не просто плодный пузырь, который не разорвался до того, как она явилась на белый свет, а подарок предков. Даже сказки такие есть у многих народов – про «волшебную рубашку», которая делает героя неуязвимым, защищённым от злых энергий и даже везунчиком.
     После этой супер информации особая миссия, уготовленная ей судьбой, постоянно присутствовала в её сознании. Быт с его тяготами, квартирным вопросом и новыми шмотками практически отсутствовал, и фантазии вперемежку с мечтами, обёрнутыми в обложки глянцевых журналов, вихрились в голове одна другой привлекательней.
     В детстве она думала, что, скорее всего, станет киноактрисой и завоюет сердца зрителей по всему миру. Но по мере того, как стала взрослеть, поняла, что «актриса» -  профессия зависимая, то есть зависит от внешности, от таланта, от связей, от любовников или мужа, от случая, в конце концов, а ещё и от возраста. Да и роли, что самое главное, не сама будет выбирать, а они её.      
    Училась Зина средне, никаких увлечений, чтобы захватили ей целиком, так в себе и не обнаружила. Играла в школьной самодеятельности, потом в институтской.
     - Зина, в тебе столько пылу, жару, эксцентрики, ты выбиваешься из общего настроения, - сделал ей замечание режиссёр, - это же Чехов, а не цирк какой-то.
     - Это то, чего нам не хватает, - огрызнулась Зина прямо со сцены во время репетиции, - для чего вообще  ставить в студенческом театре «Чайку»? Ничего попроще нельзя было придумать? Я не буду это играть и позориться. Увольте, господа! – она улыбнулась и ушла. Пожалела только, что столько сил потратила, чтобы выучить текст.
     Для актрисы просто не хватало желания ею стать, она не готова была пойти на всё, ради роли. Интриги и сплетни, присущие сцене, только окончательно похоронили все мысли об актёрстве. Остались, правда, некоторые навыки, которые она успела приобрести, и умение гримироваться.
     Закончила Плешку, стала маркетологом. Вообще не то. В институте слышала иногда, как мальчишки обсуждали ролики по альтернативной истории: потопы, великаны, исполины, тайны пирамид, засыпанные города. В голове была полная каша от разных точек зрения, но зерно, что в истории много фальсификаций и ангажированных теорий, прочно засело в сознании. Стала тоже смотреть ролики, потом читать статьи и книги, потом фантазировать и строить свои собственные гипотезы. Как будто кто-то ей помогал в этом, потому как знаний набрала прилично, назапоминала разные концепции, даты и наконец отправилась с одной группой в Каир по следам древних цивилизаций.
    В Каире сосредоточиться мешали ухажёры из группы. Почему такая красивая девушка поехала одна? Вы историк? Вы писатель? Вы фотограф? Вы кто? Зачем вам это? В итоге не досталась никому, она умела держать дистанцию.
     В Алебастровой мечети в Каире она сразу сказала, заглядывая в прорези загородки, что рост Мухаммеда Али, судя по надгробию, был около четырёх метров. Ей именно это и хотелось посмотреть своими глазами. И ещё убедиться, что современный Каир и есть древний Гелиополь, на останках которого его построили в восемнадцатом-девятнадцатом веках. Облицовка старых зданий из искусственного античного мрамора и античные колонны, сохранившиеся после катастроф, видны были повсюду. Она старалась смотреть вверх и представлять, как это было в те седые времена, на что был похож город. Внизу же кипела торговая жизнь вечного арабского рынка, еды на ходу и разной всячины местного производства.
     В Каире ни с того ни с сего пришла мысль: а не выйти ли замуж и попробовать, что это такое. Не очень редкая и сложная мысль для свободной девушки, но раньше ей этого не хотелось. Если только подразумевалось в каком-то будущем. Так что приземлившись в Шереметьево, Зина была решительно настроена поменять свою жизнь. А что до «грандиозного свершения», то одно другому не мешает.
     На одной вечеринке в каком-то клубе, куда отправилась с тремя бывшими однокурсницами, познакомилась с Гришей Ермолаевым. Танцевали, она пила шампанское, немного даже целовались во время танца, но что самое интересное, Гриша оказался фанатом альтернативной истории. 
    - А я вот так и не съездил в Каир, давно собирался, - Гриша был ею заинтересован до неприличия.
    - Там есть на что посмотреть, - она делала вид, что не замечает его внимания, - второго города такого нет вообще. Там так много чего сохранилось. Питер в советское время тоже не так смотрелся , как сейчас.
     Любовниками они не стали. Гриша уже был женат, отец жены чиновничал на самом верху и неоднократно намекал красавчику зятю, перспективному ай-тишнику, чтобы тот не вздумал марать честь семьи, а если обидит единственную дочь, то костей не соберёт. Доходчиво и тихим голосом сказал, за сигарой в библиотеке своего пятиэтажного особняка с лифтом, бассейном, теннисным кортом, аквариумом,  роскошным зимним садом, за которым ухаживали два садовника. Второй был нужен для тропических растений.
     В клуб тогда Гриша зашёл случайно и ненадолго, Лена, жена,   уехала в Марокко с подругой в какой-то СПА. Да, позволил себе лишнего с Зиной, но с кем не бывает во время танцулек. Оказалось, искал себе секретаря и помощника в только что образованном клубе любителей альтернативной истории «Дети Богов». Мужика в помощники брать не хотел.
     Зина приехала к нему в маленький офис в жилом элитном доме в Замоскворечье. Это была студия на последнем этаже, но с красивым ремонтом и дорогой техникой. Гриша проверил Зинины данные по своим каналам и принял на работу. Работа была отдалённой с редкими встречами он-лайн по необходимости. Они искали следы античных Богов, любую возможность выйти с ними на контакт, изучали ритуалы, заклинания, ездили по местам, где раньше стояли храмы, из тех, что раскопали, или чудом остались полуразрушенными.
     - Ты, что, считаешь это реальным? Вот так вот прям войти в контакт с Богом?
     - Считаю. И не я один, - Гриша показал глазами на потолок.
     И в этот самый момент она подумала, что в поиске контактов с богами есть какая-то здравая мысль, и ничего не надо бояться. Самой разобраться. Гриша не похож был на человека, тратившего время на то, во что не верил.
     Зина ещё продолжала работать в маркетинговой фирме, но подумывала уволиться. И вдруг на выставке медицинского оборудования познакомилась со Стасом. Стас стал проявлять такую настойчивость и говорил такие приятные слова, так ею восхищался, так шутил и дурманил голову своими далеко идущими жизненными планами, что всё вместе сплелось в огромный позитивный клубок под кодовым названием «будущий муж – подходит». А любовь с её стороны ещё не успевала за темпом Стаса и никак не могла решить, распускаться или пока оставаться в бутоне.
     «Ладно, так тому и быть», - решила Зина.
     Про знакомство с Гришей и его клубом «Дети Богов» Стасу не стала говорить. Знакомство на спортплощадке Зина и Гриша разыграли, как и симпатию. Грише Стас никогда не нравился, он даже точно не мог сказать почему. Непробиваемым консерватизмом, наверное. А с Зиной были непонятные отношения, то есть Гриша ни разу себе больше ничего не позволял, даже невинного поцелуя в щёчку не на виду у её мужа,  но лишь потому, что боялся Лениного папашу.
     Зина ему понравилась с самого первого взгляда, и он помнил, как они целовались в клубе. Да, алкоголь, но не только. Эта высокая девушка обладала так называемой тихой красотой, сразу неприметной, неброской. Но она начинала разговаривать, и лицо преображалось. У неё была очень приятная мимика,  глаза проникновенными, улыбка лучезарной. Вроде бы избитые слова, но если они точно по адресу, то имеют смысл. И человеку казалось, что он нашёл самородок среди камней, горной породы, мусора и так далее. Но что-либо делать с этим самородком Грише в личном плане ничего не светило, так что он наблюдал за ней издалека, как говорится, и сводил общение к работе.
     Про порталы Зина узнала случайно и раньше, чем этого хотел Гриша. То есть про них кто угодно мог знать, дело такое, но просить, чтобы тебя к порталу подвели не у кого, и как это решают условные «высшие силы», знать никому не дано. Бывает, человек начинает что-то чувствовать. Сначала ему подворачивается про это  информация, которую он специально не ищет, потом он что-то слышит, шумы или голоса, а позже он как бы «пробно» на несколько секунд пропадает и возвращается.
     Как-то Зина шагала по дороге и смотрела перед собой, всё, как обычно. Впереди шла супружеская пара и вела за обе руки мальчика, лет семи. Мальчик шёл на носочках, не наступал полностью на ступню, Зина засмотрелась. Ей на секунду стало жалко больного ребёнка, но в то же мгновение она обнаружила себя на дороге - она упала, как карандаш плашмя, даже не выставив руки для того, чтобы защититься. Телефон, который несла в руке, отлетел и разбился, из сумки высыпалось содержимое, а самое главное, болели рёбра, потому что основной удар пришёлся на них. Хорошо, что голову каким-то образом удалось повернуть и спасти от удара лицо. Как она летела вниз, почему, она ничего не помнила? Помнила только звук разбившегося стекла. Но точно не стекла от экрана телефона, оно просто треснуло беззвучно, это было что-то другое.
     Как такое могло случиться на ровном месте, непонятно. Её это очень заинтересовало. Через какое-то время она сидела дома одна перед компом в кабинете и вдруг обнаружила себя на кухне. Всё бы ничего, могла задуматься, встать и пройти на кухню попить воды, но! На подошвах домашних кроссовок была земля. Зина призадумалась. Откуда на чистых кроссовках могла быть земля? Сосредоточилась, но вспомнить так ничего и не смогла. Соскребла землю в пакетик и решила проверить, что это за почва.
     У каждого один знакомый полицейский  да найдётся. У Зины в уголовном розыске работал муж коллеги по работе, когда она трудилась на ниве маркетинга. Ей не нужна была почвоведческая экспертиза, она попросила узнать, откуда хотя бы примерно может быть такая земля.
     - Да, посмотрели, - сказал в трубку муж коллеги, - говорят, похоже на Средиземноморье или Крым. Тебя устроит?
     - Вполне, - широко раскрыла глаза Зина, но этого никто не видел.
     Стало страшно. Если тело путешествует по разным уголкам планеты, а она об этом понятия не имеет, то можно попасть в такие сложные ситуации, из которых и не выбраться. Могут приписать, что хочешь, да и камер везде полно, иди доказывай, что это не ты. Что же я делала в Крыму пять минут назад? Или это была Турция? Или Греция? Ещё лучше. Не просто без европейской визы, а ещё и без паспорта. 
     Гриша сказал, что он впервые слышит о таком – когда человек ничего не помнит, обычно в порталах все всё помнят. Хотя, кто его знает.
     - Паспорт – это последнее, о чём ты должна думать, - пошутил он.
ГЛАВА 6. Гигант и змея
     Они поженились тайно. Тайно и тихо. Как будто украли себе кусочек личного пространства. Стас спешил, Зина смотрела, как он спешит. Расписались и пошли гулять по городу. Единственное, что себе позволили необычного – много фотографировались. Он – её, она – его, иногда просили прохожих, чтобы получиться вместе в кадре. У Стаса это был второй брак. Первый отгремел в юности, просуществовав полтора года. Маргарита встретила иностранца, каким-то ветром занесённого в Москву  португальца. Да ещё и музыканта. Он соблазнил её грустными мелодиями фаду в исполнении несравненной певицы Маризы, рассказами о красотах природы, средневековых замках и винограднике, который принадлежал его семье. Маргарита продала унаследованную от деда квартиру на Тверской за триста тысяч долларов и уехала на атлантическое побережье Пиренейского полуострова. По всему выходило, что она его бросила, но Стас особо не расстроился, он и так ей постоянно изменял. Она это знала или не знала, но дело пошло на разлад. Через год перестал о ней вспоминать.
     Второй раз женился, кажется, по любви. Стас принадлежал к тем редким мужчинам, которые осознанно хотят детей. Не просто одного сына, а троих детей, как минимум. Он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что дети – это хлопотно, ответственно, нервно и дорого. Но это его не останавливало. Он сможет им обеспечить достойное детство, воспитать и поставить на ноги. Зина ему подходила: спокойная, рассудительная, бережливая, красивая, в конце концов.
     Перед тем, как сделать предложение купил путевку в Тайланд на двоих, и они отправились за синее море. Там, под развесистыми пляжными пальмами, на удобном матраце у воды, утопая в тропических запахах, он постарался выспросить всю её жизнь. И мало, что понял. То есть далеко не всё, что хотел. Родители врачи, отец хирург, мать офтальмолог, поздний ребёнок, немного избалованный достатком родителей, так как оба работали в дорогой частной клинике,  но почему-то неудовлетворённый и ищущий какое-то скрытое предназначение.
     - То есть сцена тебе не понравилась? – уточнил опять Стас.
     - Я её не потяну.
     - В смысле, это твоё внутреннее ощущение, как профессии?
     - Да, мне не хватает мозгов для примы, а другими способами получать роли я не хочу. Рулетка.
     - И ничего другого ты так и не нашла?
     - Я в пути. Медицина меня пугает. Я выросла в медицинской среде. Не знаю, может быть, твои зубы – это другое. Там больше тупого ручного труда, как у ювелира, - она засмеялась, - меньше человеческого.
     - Обижаешь, вообще-то, - Стас удивился такой откровенности.
     - Просто хочу, чтобы ты сменил тему, и пошли купаться.
     Ему нравился её строптивый нрав, снаружи, вроде бы,  тихий, но строптивый. Ему нравилась её задумчивость и неожиданные умозаключения, которыми она сопровождала совершенно обычные, даже бытовые вещи. Секс тоже был особенный, не сказать, чтобы пылкий или долгий, но он всегда оставался удовлетворённым, а утром просыпался с чувством нежности и покоя.
     Зина прекрасно плавала, прыгала с вышки в бассейне, водила мотоцикл не хуже его самого, выдерживала совершенно не устав длительные пешие прогулки, играла в мяч, в теннис, почти никогда не была голодной, ела очень мало, но только то, что нравилось. У неё была гладкая, чуть смуглая кожа, красивые руки, маленькая попка и небольшая грудь. Её элегантность надо было рассмотреть, она проявлялась в том, как она ела, причёсывалась, как носила свою простую одежду, почти всегда однотонную, она терпеть не могла цветочки и клеточки, иногда, правда,  могла себе позволить шёлковый шарфик, но с очень необычным принтом,  или смилостивиться и встать на каблуки. Она всегда выглядела уместно и сдержанно, с ней было комфортно и в то же время обязательно непредсказуемо.
     В очередной тайской придорожной забегаловке, возвращаясь после прогулки, они оба похлёбывали  острый суп из морепродуктов и рассуждали на тему самобытности местной природы.
     - Хочу съездить в провинцию Краби. Недалеко . Можно взять авто напрокат, - сказала и  хлебнула супа, даже не поморщившись. А суп был острый до жути.
     - Зачем, можно поинтересоваться? – запил водой Стас только что проглоченную ложку деликатеса.
     - Там… есть одна пещера Кхао Кханал Нам.
     - Красивое название, - сыронизировал Стас, - и?
     - Там… археологи…
     Стас затаился.
     - Нашли скелет великана, который обвёрнут гигантским скелетом змея.
     - Большой великан? – на всякий случай спросил, не зная, что сказать. Особых восторгов предложение не вызвало. Он хоть и врач, и трупы со скелетами ему не помеха, но сейчас точно не хотелось на это всё смотреть.
     - Пять, а может, шесть метров.
     - Большой.
     - Я видела фотографию. Его череп размером с кресло-ракушку. Знаешь такие?
     - Может, лучше в храм какой сходим тайский? Помолимся, желания загадаем, - постарался Стас её отговорить.
     - Ну, если ты не хочешь… я сама сгоняю. Возьму машину у нас в отеле. Делов-то.
     Стас глотнул супа.
     - Они из-за принцессы дрались по легенде, - улыбнулась Зина.
     - А принцесса сколько метров была, не написано?
     - Да, написано и подпечатано. Едем?
     Делать было нечего.
     - Останешься мне должна. Поедем вместе потом туда, куда я захочу.
     Вечером перед сном, лёжа в кровати, оба уткнулись в телефоны.
     - Вот, фото, и пишут: «тайваньский художник Ту Вэй-чэн улыбается рядом с пластиковым скелетом гиганта на биеннале 2019 года». Творение называется «Гигант и змея».
     - Пусть пишут. Ты, что, не знаешь, как официалы скрипят зубами, когда удаётся что-то найти, что не соответствует их тупому дарвинизму? Ту Вэй-чэн реплику сделал, я знаю про него, а тебе больше всех надо, - она встала с кровати и пошла на балкон. Обиделась.
     - Зин, а как ты запоминаешь тайские имена? - пришёл он следом на балкон.
Она не оборачивалась.
     - Ты всё время мне хочешь что-то сказать. Сейчас самое время.
     - Да нашёл коробочку одну. Что это? – Стас вытащил из кармана шорт ювелирную коробочку, где лежало кольцо.
     Зина открыла коробочку  и внимательно на него посмотрела. Прищурилась.
     - Я говорю «да», - и бросилась ему на шею.
      Девушки любят этот момент, как ни крути.
ГЛАВА 7. Я приеду
      После разговора с Ермолаевым Стас вообще потерял покой. Приехал домой, зашёл на кухню, налил себе воды из кулера – горячей вместо холодной, обжёгся и треснул со всей силы кружку об пол. Она разлетелась не мелкие кусочки. Потом только заметил, что это её любимая чашка, стилизованная под древнегреческую керамическую вазу. Язык и нижняя губа саднили. Взял другую кружку и опять разбил, точно также, со злостью и бешенством. Одной показалось мало.  Куда его втягивают? Что за голоса, что за сумасшествие?
     Не стал больше шарить по дому и искать возможные намёки, даже не открыл её компьютер, решил, что это бессмысленно. Его ломало, или его ломали. Спал плохо.
     Утром поехал на работу. До обеда было только два пациента. Справится и отвлечётся. Труд – великое таинство, если бы не любимая работа, давно спился бы.
     Гриша позвонил как только он вошёл в клинику. Ещё не было десяти.
     - Есть одна контора, довольно известная в нужных кругах. Они вытаскивают людей из порталов, у них есть технологии и специально обученные экстрасенсы. Не знаю, экстрасенсы это или кто-то ещё, говорю, чтобы тебе было понятно.
     - Мне надо туда съездить? – Стас представить себе не мог, что он будет говорить  такие интимные вещи  незнакомым людям, людям, которых всегда считал мошенниками. «Мир меняется» - опять прозвучало в голове.
     - Туда не так просто попасть, между прочим. Я звонил на самый верх.
     - Какой верх? – Стас не любил ни конспирологических закатываний глаз, ни недоказанных и не проверенных баек про силовиков, особенно одного ясно какого в таких случаях ведомства.
     - Сказать не могу, но они помогут. Если они не помогут, никто не поможет. Они спецы в раскрытии преступлений, назовём так, совершённых в условиях неочевидности.
     Ермолаев работал в очень крупной ай-ти конторе, и связями он вполне мог обзавестись. Мало ли кому они настраивали аппаратуру. Её ещё и поддерживать надо в постоянном режиме.
     - Они вернут мне мою жену?
     - А что ты ещё хочешь? Речь идёт о поиске Зины, я не так тебя понял?
     Ермолаев говорил немного через губу, как бы снизойдя до Стаса. И Стас подумал, что он это делает не для него, а для Зины. Он сам хочет её вернуть. Да трахались они, как пить дать. Это выясню позже.
     - Так. Что от меня требуется?
     - Прийти по указанному адресу, обратиться к указанному человеку, он тобой займётся. Довериться и не задавать лишних вопросов. Скорее, отвечать на их вопросы. Это не полиция, я думаю, понятно. Это частная организация.
     - Хорошо. Я приеду. Сколько стоит эта волшебная услуга?
     - Не знаю, не обращался. Справишься. И ещё. Пришли мне как можно больше её последних фотографий и видео, если есть. Можно фото, где вы вместе.
     - Пришлю. Спасибо.
Сразу отправил с телефона около десяти фотографий и два видео.
     Сидя в машине, весь извёлся. Представлял себе подвальное помещение, тётку с иконами, карты таро и хрустальный шар. И он такой важный, врач, в костюме с галстуком, с портфелем за двести тысяч, сидит на пластиковом стульчике в приёмной и ждёт своей очереди среди отчаявшихся людей. Или полусумасшедших женщин среднего возраста, страдающих от одиночества, измен, зависти и прочая.
     Что успел, прочитал про порталы. Стискивая зубы. Пробежался по Стоунхеджу, вихрям Сионы в Аризоне, звёздным вратам в Шри Ланке, Шумерской лестнице – бредни ничего не понимающих альтернативщиков, как и археологов от науки. Потом прочитал про параллельные миры, квантовую мультивселенную и закончил квантовой телепортацией, которая существует, но где точно и как работает – стезя писателей-фантастов. Фантастику Стас не читал со школы, да и тогда не увлекался.
     Постарался вспомнить, что Зина читала последнее время? Но как отследить, если все читают электронные тексты, и он не имел привычки шарить по её телефону. То, что он точно помнил, так это её увлечение альтернативной историей, особенно Древним миром.
     Она пыталась ему рассказать про мегалитический потоп, появление двадцати двух титанов-богов и одного всевышнего бога, про искусственный антропогенез, Гиперборею и Атлантиду. Но кто ж это будет всё слушать, когда в голове только что встающая на ноги компания, кредиты, конкуренты, нехватка средств на новое оборудование, проверки, налоги, капризные до нельзя клиенты, с которых они и так сдирали три шкуры, а они молчали. Тут точно не до карт Меркатора и заселения Западной Сибири с Тибета. Слушал в пол уха и приговаривал, что  потом на отдыхе, на пляже в Турции или Таиланде, сидя в лучах заката с коктейлем в руке, он вникнет. Она стала рассказывать всё реже и реже.
     - Рюрик и есть Аполлон, который пришёл с Гипербореи – Царь Богов, - это он вспомнил из очередного дискурса у Ермолаевых.
     - Точно так и было. В каком году, не уточнишь?
     - Дурак, - ответила ему Зина.
Или вот ещё.
     - Античная цивилизация погибла из-за борьбы Аполлона с Зевсом. Тибет и есть Олимп.
     Да много чего, что вызывало недоумение. Он никак не мог понять, почему это так её интересует. Зачем ей это? И зачем это было нужно Ермолаеву? Они выглядели одержимыми. Ему бы обратить внимание, поговорить по душам, потратить час на жену. А не подмигивать Лене в ответ на противоположную сторону стола.
      Лена жила своей жизнью СПА-салонов, верховой езды, выставок современного искусства, тусовок в модных ресторанах, куда любила ходить без Гриши, с подружками и дружками в зелёных ботинках. Она любила хозяйничать, дом блестел от чистоты и утопал в мягких шёлковых подушках, прислуга жила постоянно и слушалась беспрекословно. Но такие, как Лена, Стасу не нравились, она не пробуждала в нём сексуальных порывов, а они капризны, и ему не принадлежат. С такими, как Лена,  ему хотелось только болтать и хихикать.
     Зина не беременела. Постоянная его проблема, не её. Она эту тему не поднимала. Прокладки регулярно покупались и использовались.
     Стас посмотрел на навигатор, приблизил флажок в шашечку, вернул на место, оставалось ехать двадцать два километра по шоссе, затем повернуть вправо и ещё пять. «Университет современного естествознания». Ёмко. Какой хочешь, такой и откроешь факультет под такой шапкой. И лицензия, конечно, имеется. Университет в лесу, подальше от любопытных глаз.
     Ему вдруг захотелось развернуться и поехать в полицию, пока не поздно. Что за одурь им овладела? У него пропала жена, а он никуда ещё не заявил. Чего он ждёт? На что он надеется? Почему он поверил Ермолаеву? Он забыл совсем подумать о том, что боль понемногу отпустила, и голова стала трезвее. Почему-то он был уверен, что она там, где ей хорошо. И почему-то он стал думать, а любил он Зину? Это не означало, что он остановит поиски, нет, он просто спросил себя, любит ли он её, и любит ли она его? Что-то последнее время… Нет, не сейчас.
     Снег продолжал валить. Деревья стояли в белом одеянии, наступила всегда желанная, чуть особенная, новогодняя пора. Неужели я не смогу её найти до Нового года? Спросил и испугался. Повернул направо, дорога стала более заснеженной, но внедорожник, тоже купленный в кредит и на имя компании,  должен справиться. Новый совсем.
     Вдали показались огни. К своему удивлению, Стас подъехал к очень оригинальной невысокой ограде, за которой увидел современное здание. Здание его удивило ещё больше – университет явно не испытывал материальных трудностей.  Ворота раздвинулись, Стас заехал во двор и остановился под навесом на освещённой расчищенной парковке. Теперь  надо найти Игоря Леонидовича Смолина. Это имя дал Ермолаев.
     Стас волновался. Какое-то странное предчувствие, что вот он войдёт сейчас в это необыкновенное здание и больше не будет прежним. Хотел выкурить сигарету, но передумал.
ГЛАВА 8. Нестор
     Нестор попал к Берте также, как попадает большинство ребят после школы, – сдал вступительные экзамены. Ему хватило баллов в обрез. Родителям сообщил, что поступил в частный «Университет современного естествознания» на факультет космогеографии. Показал студенческий билет и сказал, что ему назначили стипендию и дали общагу. Отец поздравил и пожелал успехов. Он давно жил со второй женой, у него была дочь Симона, сводная сестра Нестора, они жили в Хабаровске и практически не виделись. Последний раз Нестор видел живьём папашу лет пять назад. Мать жила в Рязани с отчимом, директором обувного склада. Его отъезд в Москву, как показалось Нестору, никого не заставил особо грустить. И мать и отчим повторить название ВУЗа вряд ли бы смогли, а тем более факультет. Отчим только сказал, что будучи учителем географии, он вряд ли сможет прокормить семью, так что лучше сразу искать что-нибудь параллельно. А если надумает приехать в Рязань, то на складе всегда найдётся для него место. Приставку «космо» они оба не расслышали.
     - Я думала ты на юридический пойдёшь, - тихонько сказала мать, - но если нравится география, значит, география. Только не женись сразу-то в Москве, успеется.
     - Ты что ему глупости говоришь, - встрял отчим, - современные юнцы не про это. Они все дружат только, а женятся годам к сорока.
     - Ну, ты загнул, старый, эдак я до внуков не доживу.
     Матери было тридцать девять, а отчиму тридцать восемь.
     Если смотреть объективно, то Нестор и правда поступил, как все, никто ему не помогал и за него не просил. Он только не обратил внимание на то, что прежде, чем допустить до экзаменов, предложили пройти собеседование. И он понятия не имел, что из ста восьмидесяти абитуриентов это собеседование прошли только двадцать три человека. Потом понял.
     Снег за окном стоял сплошной стеной. Давно такого не было. Солнечный свет почти не проникал в аудиторию, хотелось спать. Казалось, что Нестор слушал препода в пол-уха, но его рассеянный взгляд только таким казался. На экране крутилась Земля, испещрённая тонкими белыми линиями вдоль меридиан.
     - Как вам уже известно, галактика Млечный Путь находится в 5D измерении, включая Землю. Но на нашу планету навязана  3D матрица в виде компьютерной голограммы. Мы это разбирали. То есть из-за этого у нас очень ограничены органы чувств. Скажем, у подавляющего большинства.
     Наискосок через стол сидела Снежана, негласный лидер группы. Отличница, другими словами. Только не потому, что она сидела день и ночь на заднице и читала больше всех, нет. Снежана подавала самые большие надежды стать эмпатом пятого уровня. Нестор мечтал её догнать и вообще бесился от того, что не он первый.
     - Компьютерная система перенесена с Лунной космической станции двенадцать с половиной тысяч лет назад. Цель – сдерживание находящихся на Земле душ рептилоидов. Об этом позаботились силы Федерации.  Временной отрезок ничего никому не напоминает? – препод обвёл взглядом каждого.
     - Завершение войн Тиамат и Марса? – спросила Снежана.
     - Конечно. Ваша фамилия…
     - Некрасова.
     - Надо бы мне запомнить. Вы часто находите правильный ответ на мой вопрос. Я заметил.
     Нестор сглотнул.
      - Матрица использует закон притяжения, - продолжил он, - и пользуется Лунной операционной системой. Принцип на Земле на первый взгляд прост: к людям приходит то, что они просят, считываются мысли и эмоции, и совпадающие частоты объединяются. Остаётся только контролировать то, во что мы верим, то есть коллективную реальность.
     - Почему Федерация заперла рептилоидов в 3D? – спросил Нестор.
     - В зале есть соображения на вопрос вашего коллеги?
     Только не Некрасова.
     Все молчали.
     - После войн Федерация была слишком истощённой, но противник не был повержен, - продолжил препод, поняв, что вопрос сложный, - она продолжала преследовать рептилоидов на Земле. Она продолжает их преследовать по сей день. Ей нужно было ограждение. Держать всех в эфирном ограждении, другими словами. Поэтому, дорогие друзья, мы имеем дело со звёздными вратами и поясом Ван Аллена. Это ограничители. Но только не думайте о рептилоидах исключительно негативно. Мир сложнее. Есть плохие и есть не совсем плохие. Федерация вернётся в своё время, это надо знать. Я ответил,  коллега Потапов?
     - Да.
     - Кстати, очень хороший вопрос. Вот кого я помню, так это вас, - препод улыбнулся.
     Ещё бы он его не помнил. Две недели назад Нестор выиграл студенческий теннисный турнир, а Евгений Саныч, то есть главный космовед, как они его звали, был в жюри и болел за него, как за родного. Честь универа всё таки. А в теннисе, как и везде, нужно что? Проникнуть в голову сопернику и перехитрить.
     - Почему Федерация не может отключить программу? – спросил Женька Астафьев, с которым Нестор сидел за одним столом и жил в одной комнате.
     - Так-так… Пошли вопросики, - препод заулыбался, он любил интерактив, - мы, люди, не готовы. Элементарно, Вадсон. Сейчас наши души приходят сюда ради острых ощущений, вы забыли, молодой человек?
     - Евгений Астафьев.
      - Так вот, уважаемый Евгений, вы можете себе представить, что нашему взору откроются довольно непривычные картины, такие как, скажем, межпространственные животные, разгуливающие по улицам городов, НЛО, монстры, привидения. Они иногда просачиваются, это мы позже разберём, но это редкость, так называемая паранормальность. Как вы себе это представляете?
     - Наступит хаос, - Женька пожалел, что спросил глупость.
     - Запомните все! Никто не может пройти стену без технологий, которые способны контролировать частоты. Что у нас есть для этого? Ответ очевиден. Душа. Работать над собой надо, чтобы вознестись, поднимать вибрации, чтобы перепрыгнуть через забор. Низкие вибрации оставляют души здесь для бесконечного перевоплощения. Высокие будут убегать. Нам мешают? А как же. Тёмные силы не хотят, чтобы люди убегали, они не хотят терять своих рабов.
     Наступила тишина.
     - Перерыв, - вздохнул препод, - идите подкрепитесь и возвращайтесь. Тема обширная, но, главное, понять азы, а дальше развитие. Каждый сам выберет дорогу, хотя многое уже вами выбрано с рождения, - он выключил экран.
ГЛАВА 9. Жизнь на границе
     В столовой к Женьке и Нестору подсел Виктор, тихоня и интроверт. Иногда, правда, он выдавал шуточки похлеще профессиональных комиков, над которыми они думали в мучительных брейн-штормах перед очередными дед-лайнами. Но, как правило, помалкивал. Тесты сдавал всегда стабильно, за это его прозвали «сундуком». Или за то, что был коренастый, широкий, маленького роста и носил кепочку-пирожок, которая делала его ещё шире, совсем квадратным.
     - Кто, вообще, придумал эти морковные котлеты, - бухтел Виктор, - только с толку сбивают.
     - Следи за вибрациями, Сундук, мне так они очень нравятся, - Женька демонстративно засунул в рот кусок котлеты.
     - Я, чё, не просил меня так не называть? – Виктор перестал есть и уставился на Женьку.
     - Будешь лезть в потоки по телепатии, слово Сундук тебе покажется ласковым ником восьмиклассницы. Предупредил, - Женька допил сок и встал.
     Нестор не вмешивался. Терпеть не мог групповуху – один за всех и так далее. Астафьев был тот ещё жук и пару раз его уже подставлял.
     - Приятного аппетита! – Женька пошёл на выход.
     - Он, придурок, защиту так и не научился ставить, я что, виноват? – оправдывался Виктор.
     - От тебя поставишь. Ты Саныча считываешь? – спросил Нестор.
     - Иногда. Крутой. Мне кажется, что когда я до чего-то дохожу, он сам меня подпускает. Не верю я ему.
     - В смысле, не веришь?
     - Не готов пока. Пока интуитивно. А ты всё время про Снежанку думаешь, поосторожнее, дело не только в ней, это твоё слабое место.
     - Блин, сундук! – воскликнул Нестор и осёкся.
     - Да достали вы меня все с этим Сундуком. Тупицы!
     - Всё, я пас, не психуй. Извини. Спасибо, что про Снежанку сказал.
Виктору этого было достаточно, он сразу стал спокойнее.
     - У тебя охват широкий, я такого ещё не встречал, то есть в группе. Помогу, если что.
     - Вить, если б знать, как это регулировать.
     - Никто не знает.
     Прозвенел звонок.
     Нестор закрыл все мысли, как только смог, и вошёл в аудиторию. Решил слушать и думать только в направлении лекции. Даже решил не смотреть по сторонам. Женька ещё не остыл от стычки с Витькой и транслировал озлобленность.
     - Успокойся, или я пересяду, - бросил ему Нестор.
     Саныч включил экран. На экране появилась шкала от одного до десяти на цветовом спектре.
     - Изначально рабство людей не ставилось в программу, - продолжил препод начатую тему, - она была умело искажена рептилоидами, включая аспект быстрого старения. Людей вынудили поверить, что их срок 85 лет. Это поддерживалось жестокостью и сложностью бытия. Но! Это ум! Это не генетическая манипуляция. Обратите внимание. Обнаруженный ген старения зависит от сознания! А сознание манипулировалось и продолжает манипулироваться. Это должно быть понятно, так? – он обратился к ребятам.
     Вопросов не было.
     - Вернёмся к полосе пропускания восприятия, к ширине полосы пропускания белого света. Смотрите на шкалу, где 1 – низкая частота, 10 – самая высокая. Если глаза видят до трёх, то остальных измерений не существует.
     На экране появился пейзаж – дерево, озеро, вдали горы.
     - В 5D эту самую картинку вы бы увидели примерно так.
     Пейзаж наполнился разноцветными или просто белыми сущностями, краски стали ярче. Свободного места, там, где воздух, не осталось.
     - Непривычно, не так ли? И это только первые 5 делений, а у нас на шкале есть ещё пять. Дальше не сейчас, конечно.
     Ребята сидели в полном недоумении и даже восхищении. Неужели это так?
     - Дерево осталось деревом, тем не менее, а стул из нашей аудитории останется стулом в 5D. Но! Изменилась вибрация. Или плотность. То есть колебания в секунду проявленной материи. Как сильно крутящийся вентилятор. Лопастей тогда не видно. Вернёмся к Луне. Луна транслирует частоту, подавляющую способность человека  видеть некоторые частоты. А как же привидения, спросите вы? Они же существуют сотни лет, их видят, с ними взаимодействуют. Эти ребята и другие им подобные «феномены», - он сделал знак воздушных кавычек, - пребывают в нижнем астрале четвёртого уровня. И поэтому что?
     Саныч опять обратился к аудитории.
     - Эти ребята проникают в наше 3D, - кто-то крикнул с заднего ряда.
     - И? – опять спросил Саныч.
     - Подавление не совершенно, - поставила точку Снежана.
     - Браво, Некрасова!
     Нестор не реагировал. От напряжения у него даже ладони стали горячими, как два утюга.
     - Не забывайте, системе двенадцать с половиной тысяч  лет. Она старенькая. Теперь последнее на сегодня. Сможем ли мы избавиться от 3D и двигаться дальше? Хочу напомнить, что ловушка предназначалась для рептилоидов, а не для людей. Не буду вас томить – ответ в нашем сознании. Но! Мы с вами уже поняли в первой части лекции, что если мы сейчас отключим голограмму и подарим людям пятое измерение, наступит хаос. Людям надо освободиться из тюрьмы своих умов! Коллективно!
     - Но рептилоиды тоже хотят освобождения! – сказал Виктор.
     - Вот к чему мы с вами пришли. Они тоже этого хотят. И они разбились на две группы: на тех, кто хочет сотрудничать с людьми и на тех, кто хочет идти до конца, воевать! Очень непросто. Очень. Открывается широкий простор для разнообразного сотрудничества по обе стороны баррикад. Что мы и видим в наше противоречивое время.
     - Допустим, человек выбрался и оказался за пределами Поясов Ван Аллена, он сразу попадает в 5D?
     - Да, уважаемый Нестор, именно так. Человек сразу вспоминает всё, и всё обретает смысл.
     - А как же рептилоиды достигли портальной технологии и вернулись к могуществу?
     - Двенадцать с половиной тысяч  лет кропотливого труда, одержимость античностью и эзотерикой, поиски Атлантиды в конце концов. Всё это под страхом смерти для человека. Всё осмеивалось и приписывалось сумасшедшим, если вдруг появлялись находки и откровения. Опять же, хочу дать маленькую надежду. Программа реально ослабевает, люди просыпаются, разрешили появиться интернету. Это уже прогресс, но очень относительный. Всё в коллективном сознании, я повторяю. И сколько ещё потребуется лет, и сколько войн нам придётся пережить, я ответить не могу. Мы уже на границе с четвёртой плотностью.
     Саныч погасил экран.
     Нестор остался доволен. Всю лекцию держался огурцом. Никаких блуждающих мыслей и отключений. Сейчас в бассейн! Он даже почувствовал дрожь в теле от того, как хотелось поскорее нырнуть в воду и плыть, плыть, плыть. Закрыл лэптоп, засунул его в рюкзак, встал и почти бегом направился к двери ни с кем не разговаривая. Вышел из аудитории первым и направился к лифтам.
     - Потапов!
     Услышал он голос Генерального. Внутри всё оборвалось. За долю секунды он почувствовал опасность, напряжение, что-то сложное, незнакомое.
     Обернулся.
     - Через пятнадцать минут у меня в кабинете, - сказал, как всегда, с лёгкой улыбкой Игорь Леонидович.
ГЛАВА 10. Баронесса
     Последние два года Снежана жила с бабушкой Светой, матерью отца. Они обитали в огромной питерской квартире, рыдающей по ремонту. Но делать его было некому. Дедушка умер восемь лет назад от инфаркта, отец с матерью погибли на Украине в начале конфликта, в Луганске. Отец поехал на авиационный ремонтный завод в командировку, мама за компанию. Боялась отпустить его  одного. Останки они с бабушкой не получили. Их не нашли. Взрыв был прямого попадания и мощный.
     Две недели Света лежала в кровати с температурой и ничего не ела. Сознание то приходило, то отдалялось.  Бабушке некогда было переживать и оплакивать сына с невесткой, вся её сила и вся энергия была направлена только на то, чтобы выходить внучку. Она считала себя ленинградкой, она знала, что такое собрать волю в кулак и победить. Молилась, ухаживала за почти бездыханной девочкой, наняла медсестру, которая ей делала капельницы, и поила Снежанку святой водицей. Отпоила.
     Снежанка выздоровела и стала замечать, что теперь видит людей насквозь. Даже может предсказывать будущее и ставить диагнозы. Информация приходила ниоткуда. Они шли с бабушкой по улице, просто гуляли в парке, а она ей рассказывала про людей вокруг.
     - Бабушка, вот идёт сгорбленный дед, у него завтра умрёт жена. Или сегодня. Он ждёт её смерть. Она очень страдает.
     Проверить этого было нельзя, так как дед был незнакомый, и где он жил Светлана Юрьевна не знала. Но вечером зашла соседка и принялась хвастаться, что дочка выходит замуж за москвича, тоже архитектора, с квартирой на Ленинском проспекте. Когда она ушла, Снежанка сказала бабушке, что дочка соседки не выйдет замуж, потому что её мужчина женат. Она родит двойню. Аборт делать поздно. Так и случилось. Сначала соседка сказала, что жениха  забрали в армию, а потом Светлана Юрьевна увидела её беременную дочь. Живот был огромный, который нельзя скрыть.
     - Бабушка, скажи ей, своей подружке, тёте Вале,  что её дочка станет очень известным архитектором, и они поднимут мальчишек. У неё всё будет хорошо.
     Светлана Юрьевна умоляла Снежанку никому о своих способностях не говорить.
     - Народ ведь замучает, ты пойми. Народ – это очень трудно, люди в горе начнут просить. Не надо тебе этого.
      - Я должна делиться всем, что у меня есть, бабушка. Но я учиться поеду в Москву, есть одно место, где такие учатся, как я.
     - Чему же это они учатся? – испугалась Светлана Юрьевна.
     - Это парапсихология называется, - объяснила, как могла, Снежанка, - там конкурс очень большой, но я поступлю.
     - А как же Никита? Вы же с ним… - Светлана Юрьевна хотела сказать, что парень влюблён в неё с начальной школы ещё, они вместе столько лет, целовались уже.
     - С Никитой ничего не получится. Не спрашивай. Я ему уже сказала.
     - Что сказала? Как такое можно…
     - Я могу.
     Снежана никогда не кичилась своей внешностью, но посмотреть было на что: высокая, тонкокостная, хрупкая, с густыми пшеничными волосами. Порода вся в деда, мужа Светланы Юрьевны, профессора историка. Снежана получилась очень похожей на её свекровь Аврору. Свекрови трудно жилось с таким именем в Советском Союзе, особенно в Ленинграде, где на Петроградской набережной стоял один из главных символов Октябрьской революции крейсер Аврора. Его холостой выстрел, согласно легенде, стал сигналом к началу штурма Зимнего дворца. Но свекровь назвали в честь древнеримской богини утренней зари и в честь её матери, тоже Авроры. Не будешь же это объяснять каждому встречному, особенно мальчишкам в школе.
     Имя  всегда тяготило прабабку.  С одной стороны, созвучно эпохе, это обязывало вести себя, как подобает строителям нового общества, с другой, связано с родственными корнями. И тоже обязывало.
     Снежана не раз слышала в семье разговоры, что Аврора вела себя чрезвычайно скромно и занималась только детьми и домом. Единственное, куда она тратила энергию помимо хозяйства, оставались гобелены. Она знала все техники, швы, разбиралась в школах дореволюционных мастериц, дед, то есть сын Авроры, вечно искал для неё импортные нитки, мулине, чтобы палитра цветов была самой полной.
     Её страстью стали копии известных картин, маленьких, больших, очень сложных, средних, светлых, тёмных, разных школ и веков.  Самой красивой её работой, оправленной в богатую золотую раму девятнадцатого века, которую она сама нашла в антикварном магазине, был «Портрет княгини Авроры Демидовой» Карла Брюллова, женщины «пушкинской эпохи». Около двух лет она искала исходники, и кто-то наконец принёс ей схему. Она отдала за неё почти все свои сбережения.
     Красавица с тёмно-русыми волосами, в шёлковом платье с корсетом,  на голове искусный серо-зелёный переливчатый тюрбан. От картины веет умиротворённостью, и отовсюду просачивается солнечный свет. Современники называли  урождённую баронессу Шернваль, шведку по крови, фрейлину и в последствии статс-даму, «Роковой Авророй». Она прожила яркую и долгую жизнь, но её постоянно преследовали смерти любимых. Женихи и мужья, знаменитые и богатые, умирали по воле случая, на поле сражения, от внезапной болезни. Невероятная судьба для женщины, по общему признанию, со скромным и уступчивым нравом. Ей даже пришлось пережить единственного сына.
     Трудно сказать, только ли имя изображённого образа на  портрете  сподвигло прабабушку Аврору обратиться к работе Брюллова, скорее, какие-то её личные, никому не поведанные мысли или знакомство с биографией баронессы, но гобелен получился невероятным. Снежана часами могла рассматривать его в детстве, замечая каждую складочку на тюрбане, смотря в глаза этой загадочной женщине и мечтая о своём. Писали, что баронесса была проклята при рождении – быть богатой красавицей, но терять всех, кого любила.
     Первый муж преподнёс ей в качестве подарка шкатулку из платины. В шкатулке лежало ожерелье из крупного жемчуга и знаменитый бриллиант «Санси». Снежана ещё ничего не понимала, что значат эти вещи, какова их стоимость, но  подумала сразу, как прочитала,  что, может быть, дело было в кристалле. Крупные бриллианты – очень неоднозначная вещь, даже опасная для тех, у кого не хватает энергии. Вот это, про бриллиант, она услышала в своей голове, прилетевшим из ниоткуда, и очень удивилась.
     Портрет всегда висел на одном и том же месте. Снежана воспринимала его чуть ли не как члена семьи. И ещё… она боялась себе признаться, но чувствовала какую-то общность с этой светской красавицей. И только после того, как Никита, её первая увлечённость, детская дружба, начавшая перерастать в любовь, погиб на стройке, сорвавшись с пятого этажа недостроенного дома, она почувствовала связь с духом баронессы. Стояла не шелохнувшись перед портретом с полузакрытыми глазами. Не плакала. Светлана Юрьевна осторожно подглядывала в щёлочку и крестилась.
     Смерть Никиты Снежана перенесла тяжело, но легче, чем смерть родителей. Ей никого не хотелось видеть, кроме бабушки, которая только молча на неё смотрела мокрыми глазами. Девушка стала гулять по городу в тихом и грустном одиночестве пережившего горе человека. В Летнем саду ей было спокойно среди зелени и античных статуй. Иногда брала с собой бабушку, но та не любила новый Летний сад после реконструкции прежде всего из-за того, что оригинальные итальянские статуи восемнадцатого века заменили на белоснежные копии, и сад потерял свою мощь и информацию. Считывать с новодела было нечего.
     Уезжая в Москву, Снежана обняла единственного человека, которого любила и которым дорожила больше всех на свете.
     - Ба, ты долго проживёшь. Не бойся. Болеть тоже не будешь. Я быстро выучусь и вернусь. На эти каникулы буду.
     Светлана Юрьевна поняла одно – Снежана больше, чем обычный человек.
ГЛАВА 11. Присяга
     В группу приняли только двух девочек: Снежану и Тамару, невысокую, толстенькую, с румяными щёчками. И вообще без комплексов по поводу своей внешности. Да, короткие ножки, да, круглая попа, которую отовсюду видно, да, волосы вьются мелким бесом, и неизвестно, как причёсываться, но зато она выжила и спаслась  от страшного грязевого потока, сошедшего по склону ущелья Адыл-Су. И ещё помогла соседям закрыть дома и вовремя уехать на своих машинах, а не со спасателями в суматохе и спешке. Они проскочили мост до того, как он рухнул. Сели в Приэльбрусье – вещь привычная, но в этот раз было что-то невообразимое. Тамару слушали – она могла предсказывать.
     - Завтра поехали в Москву за ботинками, там распродажи уже начались, - сказала Тамара Снежане, как только лекция закончилась.
     - Да, точно. Новый год же. Я даже знаю, кто нас отвезёт, - подмигнула Снежана.
     - Физрук, что ли? – она немного покраснела.
     Учитель физкультуры, Андрей,  а у них три раза в неделю были занятия, просто таял, когда видел Тамару. То ли она ему кого-то напоминала, игрушку из детства, может, то ли ему нравились такие вот пуховички. Видимо устал от стройных совершенных тел на работе.
     - Хочу на толстой подошве, но такие, знаешь, с шишечками, - начала Тамара.
     - А я так хочу одно пирожное, прям не знаю, куда деваться, помнишь, в прошлый раз, которые…
     Они двинулись к двери.
     - Вечером хотела поговорить по сегодняшней лекции, ну, перед сном. Мысли какие-то странные, - задумалась Тамара.
     - У  меня тоже кое-что имеется.
     - Некрасова, можно вас на минуточку?
     - Конечно.
     Это была секретарь из директорской. Снежана приблизилась.
     - Через пятнадцать минут у Игоря Леонидовича в кабинете. Не опаздывайте!
     - Хорошо, - кивнула Снежана.
     Странно, почему не по телефону позвали.
     - Том, иди домой, меня не жди. Попросили задержаться.
     - До вечера! – Тамара помахала своей коротенькой толстенькой ручкой.
     Снежана подошла к окну. Никогда не думала, что в Москве бывает столько снега. От слов секретаря стало волнительно и даже тревожно. Будет какое-то сложное предложение, дальше не пробивало. Потом всё-таки увидела море, яркое солнце, зелёные горы. Где это?
     Обернулась. Мимо шёл Андрей, физкультурник.
     - Здравствуйте! – улыбнулась Снежана.
     - Приходите в бассейн, у нас сегодня новая вода, почти морская. Тяжёлая, очень приятно плавать. Обязательно вместе с Тамарой! – вот никогда её не забудет упомянуть.
     - Куда же без Тамары!
     Она ещё постояла несколько минут. Постаралась мысленно представить, перенестись в кабинет к Генеральному – глухо. Им говорили с самого начала, что практика будет с первых месяцев. У неё хорошо получалось по фотографиям, она находила безошибочно человека, которого требовалось отметить, даже могла сказать больше, чем требовали по заданию, но её всегда ограничивали. Просили только то, что просили. Могла сказать сразу, глядя на фотографии нескольких мужчин и ребёнка, кто отец, могла предсказать болезнь, найти слабый орган, увидеть развилку судьбы и сказать, что человек выберет. Это считалось ерундой, первым уровнем, и на этом никто из группы не прокалывался. Тамара даже сказала, что это несерьёзные задания, работать с открытыми, незащищёнными людьми.
     Позже принесли рисунки детей индиго. Дали общее задание на всю группу разгадать, что нарисовано, кто рисовал, в каком возрасте, в каком состоянии. Тут уже попадались несоответствия, только пять человек сказали, что ребёнок мёртвый. Она написала, что это была девочка Ангелина, попала в автокатастрофу совсем недавно. Она нарисовала школу мечты, где все сидели за круглым столом, а учитель, точнее его размытый образ, висел на потолке. Учебников не было, дети учились телепатически. Её похвалили. Примерно тоже самое написали ещё двое. Кто, не сказали. Тамара не призналась, попала она в тройку угадавших или нет. Но Снежана была почти уверена, что среди угадавших  был Потапов. Он ей казался самым сильным. Она себя ставила выше, она была быстрее, и у неё неплохо получалось с эмпатией. Кто же в тройке? Все преподы были сенсорные, работы шифровались и подсмотреть было негде. Даже физрук сенсорный, ему-то зачем? Она улыбнулась.
     Ей никогда не приходилось разговаривать с Президентом, Берта редко приходила в аудиторию. Не редко, а всего один раз, через недели две поле начала занятий. Очень сильная. Зашла, представилась, сказала, что их ждёт другой мир, жёсткий и суровый, красивый и обманчивый, опасный и бесконечный во времени, что они должны понимать ответственность перед людьми и уважать каждого, кто сидит в аудитории. У всех есть свои особенности, свои таланты, у каждого есть то, чего у другого немного не хватает. Ссориться можно, драться нежелательно, находить общий язык обязательно. Сказала, что она и команда преподавателей сделают всё, чтобы развить дар каждого, но это совместный труд. Учёба на всю жизнь, азы, которые закладываются здесь и сейчас.
     Через месяц приняли присягу. Главное – любовь. Берта сказала короткую речь. «Планета в опасности, в путь, друзья! Нам помогут только, если мы будем готовы принять помощь. Врагов всегда больше, чем друзей на всех уровнях. Знания нужны, но избирательно, слишком много неверных и ошибочных знаний и теорий. Не увлекайтесь поверхностным, лишним, то, что мы категорически отвергаем. Очень многое не просто устарело, а изначально неверно. Даже если есть какие-то результаты, они ничтожны по сравнению с тем, что должно быть.  Наука ангажирована, едва живая, в науке идёт такая же борьба, как и вне науки. Политика – это прикрытие. Всегда работайте с интуицией, слушайте сердце, проверяйте собственный ум. Перепроверяйте! Будьте первыми!» За каждым словом бездна информации.
     Берта говорила порывисто, эмоционально, всё, что сказала, врезалось в память. Помнила всех по именам и фамилиям, не то что Саныч, если он, конечно, не валял дурака, что скорее сего.
     У Берты было правильное лицо, именно правильное, всё пропорциональное, какое-то как бы искусственное, без морщин или  родинок, гладкая кожа, не смуглая и не белая, светло русые волосы с пепельным отливом, серые глаза, прекрасные зубы. Но улыбка её не особенно меняла, не озаряла, просто человеку всегда приятнее, когда собеседник улыбается, она этим пользовалась.
     Вот Генеральный на вид душка, скорее, мужчина в расцвете сил с невероятным обаянием.  Сколько, интересно, Берте лет? От сорока до восьмидесяти, она не смогла определить. А может, и все сто. Не полная и не худая, довольно высокого роста, с чуть толстоватыми ровными крепкими ногами, как у бывшей балерины или спортсменки. Одета всегда в светлые костюмы необычного покроя, наверное, какой-то одной фирмы, или шьёт их на заказ, сейчас модно. Таких женщин Снежана раньше не встречала.
     Осталось несколько минут. Она пошла на директорский этаж.
ГЛАВА 12. Гарния
Вечерний морской ветер шевелил хитон, почти прилипший к телу от жары. Она смотрела на море и шептала заклинания. Остановилась. Резко повернула голову и посмотрела на город, который ярко светился в темноте своими каменными шарами и гирляндами со стен зданий.
     Начинающий увядать Гефестион, уважаемый и мудрый правитель, бывший победоносный военачальник, ждал Гарнию во дворце.
     У Гефестиона было всё, что мог бы пожелать достопочтенный горожанин, но ему было мало. Он не видел утешения. Рабыни,  флейтистки, наложницы всех мастей. Женская половина дворца была переполнена, он даже подумывал заняться их продажей, - такое количество женщин ему уже было не нужно, и он редко к ним  заходил, даже гетеры не могли зажечь в нём не то, чтобы страсть, страсть вторична; никто не мог заинтересовать его, пробудить в нём восторг, забытые чувства, заставить вновь зажечь искру желания жить ради кого-то. Дети выросли, жена умерла, да он и не любил её по-настоящему, даже в молодости. После того, как она отравила Иолу, молодую рабыню, которая и года не успела у него прожить, он совсем к ней охладел, даже перестал с ней есть за одним столом. Она вскоре умерла, он не сожалел. Иола хотя бы звонко, как колокольчик, смеялась над его шутками и так прекрасно делала массаж, сильная, крупная, белокожая.
     И ещё, достопочтенный эвпатрид страдал неискоренимой завистью к своему врагу, двоюродному брату Неарху. Тот, несмотря на полученное в сражении увечье, хромал на правую ногу, ходил мало и  только с палкой, не мог нормально сидеть, всегда полулежал; жил полноценной эмоциональной жизнью и увлёкся строительством, как низкий демиург. Строил храмы, подумать только!
     Тайно Гефестион тоже искал в себе таланты, чтобы занять пустоты бытия, но разуверился.
     Гарния материализовалась перед ним обычным вечером, когда Гефестион отдыхал в одиночестве на веранде дворца. Он, как обычно, сидел на своей любимой скамье с изголовником, подложив под спину пару подушек и вытянув ноги в искусных сандалиях. Дымились благовония и горела лампада. Перед взором бывшего воина плескалось море, зовя его в дальние дали воспоминаний.
     - Добрый вечер, Гефестион! Я Гарния. Пришла к тебе из другой реальности, хочешь поговорить?
Каждое её слово отдавалось эхом, и мужчина посмотрел на неё с интересом.
     - Ты кто? И как ты сюда попала? – строго спросил он.
     - Мне не страшна твоя стража, она бессильна, я могу исчезнуть в любую минуту.
     Для убедительности Гарния взмахнула рукой и перед ними появилась большая напольная ваза, полная белых роз. Гефестион услышал аромат свежих цветов.
     - Я не женщина, чтобы одаривать меня цветами, - ни один мускул на его лице не дрогнул.
     - Но ты мечтаешь о женщине. Я могу попробовать достать для тебя такую, о существовании которой ты даже не подозреваешь.
     - Ты? О чём ты говоришь?
     - Я приведу тебе не просто иностранку, эка невидаль, я приведу тебе женщину из будущего.
     - Из будущего? Какого будущего? - что-то новенькое, он оживился.
     - Для меня не существует времени, я призрак твоих мечтаний и желаний, - Гарния начала выпускать в пространство образы женщин, не похожих на привычных для Гефестиона, нагих или в странных одеждах. Каждый образ был видим не более мгновения. Мужчина растерялся.
     Гарния прочла смятение в его глазах. Смятение и любопытство.
     - Найди мне… а если она мне не подойдёт? – быстро пришёл в себя бывший военачальник. Не робеть же перед этой тварью.
     - Такого не бывает. Я знаю, что тебе надо. Но я попрошу кое-что взамен, Гефестион!
     - Что же? – он насторожился. И эта с просьбами.
     Он показал жестом руки на скамью напротив, приглашая непрошенную гостью присесть. Гарния присела. Внешне она ничем не отличалась от местных женщин среднего возраста, то есть около тридцати, только странно были подведены глаза, и в ушах блестели непривычные серьги.
     - Моя просьба не будет очень сложной или невыполнимой. Вряд ли найдётся просьба, которую ты, достопочтенный воин, не сможешь выполнить, - начала Гарния обволакивать своего удивлённого и не всё понимающего собеседника лестью.
     Гефестион замер в ожидании наконец стучащихся к нему перемен.
     - Я попрошу тебя построить храм на восточном перекрёстке дорог.  Там пустырь. Ты знаешь, к кому можно обратиться с этой просьбой.
     - Храм? Кому?
     - Богине Луны и прекрасной таинственной ночи…
     - Гекате? Ты с ума сошла, Гарния! Да и кого я могу попросить сотворить такое?
     - Конечно, Неарха. Прекрасный повод восстановить отношения двум отдалившимся братьям.
     - Храмы Гекате не ставят на всеобщее обозрение. Там лишь статуи Гекаты, её место – пещера, разве ты не знаешь?
     - Как хочешь, достопочтенный Гефестион, моё скромное дело предложить тебе…
     - Дай мне подумать, приходи ещё. И покажи мне женщину, которую ты мне пришлёшь, прежде, чем я соглашусь на твоё предложение. Завтра приходи.
     Гарния исчезла, оставив Гефестиона в раздумьях. Но что ему было терять? Его побед и чести никому уже не забрать, а замилостивить злых духов не помешает перед дальней дорогой в царство мертвых к щедрому и гостеприимному Аиду. Да и с Неархом не помешает повидаться, его увечье всегда может послужить поводом тому, что я первый нанёс ему визит после стольких лет. Согласится ли он на строительство храма тёмному божеству? На восточном перекрёстке же ничего не растёт, проклятая земля. Я щедро заплачу, братец никогда не был так богат, как я.
     Сейчас Гарния нашла глазами дворец Гефестиона и в мгновение ока материализовалась на веранде. Тот ждал её, попивая вино.
     - Сначала покажи мне женщину, - медленно сказал военачальник. Он давно уже был не при воинских делах, но военная выправка и приказной тон никуда не делись.
     Гарния подняла обе руки. У неё над головой появился образ Зины.
     Гефестион потянулся за чашей с вином.

Конец ознакомительного отрывка
читать дальше:https://litmarket.ru/books/gde-moya-zhena-1