Юность Века

Юность Века. Леграновка.

Очень тяжело сейчас писать об этих днях. Особливо больно мне от того, что я, будучи представителем разведки в Японии, докладами своими подтверждал, что будет война, что враг готов и скоро ударит. Но командование нашим рапортам не внемлет раз от раза. Когда приказом меня вернули в родную Отчизну, я попросился в гарнизон Порта-Артур, ибо не мог сидеть сложа руки, зная, что скоро, совсем скоро наш солдат примет бой, к которому не готов. Велика наша Родина, полна отважных воинов и мудрых командиров, а на Востоке лишь горстка нас, по сравнению с грозной силой, что движется к нам с островов. Политики сидели и ждали, а мы готовились. Но началось всё внезапно. Пришёл японский флот, начал теснить нас со всех сторон, отрезая все пути для подкреплений. Меня с отрядом отправили в небольшой форт на перевалах, между Порт-Артуром и поротом Дальний, который очень быстро взяли японцы, почти без боя. Стойко мы держались, раз за разом отбивая атаки. У врага были меткие стрелки и пулемёты, но с нами была сила духа и Бог. Не раз и не два мы делали вылазки, но до вражеских позиций добраться не смогли. В итоге нашим полковником было решено занять глухую оборону и держатся как можно дольше. Сколько ночей провёл я в дозоре, лежа в окопе и до рези в глазах всматриваясь в ночь. Каждый  шорох, каждая упавшая на землю капля воды слышалась мне подкрадывающимся к укреплениям японцем. Днём же мы дежурили, тренировались, выслушивали доклады с других позиций. Удавалось заниматься нам и неожиданными поручениями - то посол британский с сопровождением пройдёт, то офицера до Артура довести, а то и японского воина пленного допросить. В самом начале моей командировки я даже пытался раскидывать листовки революционные, но понял, что сейчас - это лишнее, ибо все мы должны быть едины пред лицом опасного врага. Полковник наш был человеком мудрым, за листовки хоть и отчитал всех, с требованием признаться, но дальше не пошёл - не до того сейчас было. Славно мы сражались, но пришлось, в последствии отступить, сдать наши укрепления, а позже и сам город. И хоть мне и удалось уйти, плена избежав, но позора этого я не забуду, как не забуду и всех, с кем я, плечом к плечу, сраженья вёл. Долг мой будет выплачен лишь с моей кончиной. А записи эти хоть кто-то, вряд ли прочитает.

Товарищ, офицер, разведчик, Альс Легран.