Беседа с социологом - 8

 
Вопрос. Сегодня мне бы хотелось обсудить с вами одну старую-престарую проблему. Что вы, как социолог, можете сказать про очередной цикл противоборства России с Западом?
Ответ. Коренная причина этого противоборства покоится, как уже говорилось, в российском цивилизационном коде. Он двоичен и состоит из двух взаимопереплетенных частей – «европейского» и «азиатского». Вместе они образуют матрицу, которая воспроизводит нашу социальную жизнь. Люди не осознают этого обстоятельства, хотя с удовольствием цитируют афоризмы типа: «Какую партию ни создашь, получается КПСС», или: «Что ни производи, в конечном счете выходит автомат Калашникова». Это и есть работа матрицы. И все бы ничего. Люди тоже живут парами. Но главная проблема России в том, что оба цивилизационных начала издавна находятся в жестком конфликте. Уже многие страны научились совмещать оба начала в относительной гармонии – Япония и Китай, Индия и Южная Корея. Успешно учатся арабские Эмираты… А Россия – никак.
Вопрос. Почему?
Ответ. Это долгая история, восходящая к Ивану Грозному, а до него к Золотой Орде. До победы Орды Русь была типичной европейской, по цивилизационной матрице, страной. Но Орда через князей вживила новый код  - «азиатский». И они вступили в противоборство друг с другом, которое продолжается до сих пор. Генетика есть генетика, хоть и социальная. Соответственно, у каждой стороны кода есть свои сторонники. Цивилизационная матрица воспроизводит как «европейские» явления в политической и интеллектуальной жизни, так и «азиатские». И это перетягивание каната между сторонами мы видим в российской истории, хоть и чаще всего не понимаем, отчего происходят те или иные зигзаги.
Вопрос. Чем «азиатский» код отличается от «европейского»?
Ответ. «Азиатский» ориентирован на социальную малоподвижность, консервацию сущего. Чем меньше изменений, тем лучше. Поэтому почти все сторонники «азиатской» составляющей подчеркнуто религиозны. Мол, есть православные ценности, есть благостная старина, есть заветы наших предков, к чему все это менять? Тем более если подвести под нее философскую базу. Достоевский на эту тему высказался так: допетровская Русь была носительницей истинной веры – православия. Она была хранительницей Христовой истины, которая затемнена у других народов.
Вопрос. Понятно, что в таком случае не важно, кто лидирует в науке и технике, главное - сохранение божественной истины. А  «европейский» код?
Ответ. Это динамическая система. открытая новым веяниям. Прогресс – альфа и омега этой системы. В основе - процесс интенсивного накопления знаний и производительности труда. Для увеличения знаний развивается наука, а постоянный рост производительности обеспечивается созданием новых технологий. Весь процесс скрепляется совершенствованием методов управления. С XVII века – это монополия западной цивилизации. Поэтому на 400 лет она стала лидером человечества.
Вопрос. Значит, «азиаты»  - это всего лишь ретрограды, прячущиеся за верой постулат своей духовной исключительности?
Ответ. Не так все просто. Она не сводима к известной формуле: «Мы бедны, зато духовно богаты». У современных противников европейства есть козырь – содомизация США и Западной Европы, плюс (а точнее минус) насаждение дурной толерантности. Ничем хорошим это для Запада, в перспективе, не кончится. Но главное в том, что нашим миром правит диалектика. За все приходится платить, в том числе за прогресс. Да, лишь динамическая система обеспечивает перманентный прогресс. Но далее вступает в действие второй закон термодинамики. Чем больше усилий, тем больше затраты энергии. Чем больше затраты энергии, тем быстрее она заканчивается.  Применительно к социальной жизни Л. Гумилев разработал теорию пассионарности. И она работает! Сравните жизнь в динамической и в статичной, закрытой, системе. Сколько в Европе уже умерло государств, а племена Амазонии и Африки живут себе, и ничего с ними не происходит. Народы Сибири –манси, чукчи, эвенки живут в своей тундре больше тысячи лет. За это время чего только не произошло с Русью-Россией, а с ними – ничего, так же пасут оленей. Что им реально угрожает, так это вторжение чужой, а точнее «европейской» цивилизации извне. Поэтому, социальная стабильность может быть благом с точки зрения длительного исторического выживания. Велика вероятность, что немало нынешних государств в Европе со временем исчезнут, а народности с традиционным бытом будут продолжать жить своей жизнью еще столетия.
Вопрос. Но мы не племена Амазонии или Сахары. Мы может не выдержать конкуренции с другими государствами, и погибнуть. Поэтому прогресс необходим. Какие средства существуют, чтобы встряхнуть «азию» и заставить двигаться ее по пути прогресса?
Ответ. Наши консерваторы хотели бы сохранить русский этнос в духе эвенков, но тогда не надо было вылазить из Муромских лесов, А государство, раскинувшееся на таких огромных территориях, не сможет жить в самобытной изоляции, как это, к примеру, пытались сделать правители Китая и Японии триста лет назад. Так что приходится шагать в ногу со временем. А темп и вектор развития задает Запад. И что тогда делать? Как преодолеть «азиатский» код консервативной инертности? Самый простой, но эффективный путь подхлестывания «азии» – это военная конфронтация с развитыми странами. Тогда волей-неволей приходится развивать свою промышленность и обращаться к науке. Примеры. Петр I в его схватке со Швецией. Николай I в его столкновении с Англией и Францией, царствование Николая II после поражения в войне с Японией. Вспомним также знаменитую сталинскую формулу развития: если мы не проведет ускоренную индустриализацию – нас сомнут.   Да, производство крейсеров, танков, бомбардировщиков и так далее требует развития многих отраслей промышленности и областей науки. И при этом – что важно! - можно сохранять «азиатские» порядке в государстве или сельском хозяйстве.
      Царь Николай I сначала скептически отнесся к идее дорогостоящего строительства железных дорог. Но его сразил аргумент: если полк солдат из Петербурга в Москву идет две недели, то по железной дороге его можно перевести за сутки-двое. Ну, а разница между парусным деревянным фрегатом и железным военным пароходом была уяснена в 1854 году. Именно поэтому в «азиатском» государстве так важен ВПК – военно-промышленный комплекс. Иначе страна развивается очень медленно, а то и вообще «засыпает», как это было с многовековой «полуспящей» историей Японии, пока к ним не приплыли вооруженные огнестрельным оружием «белые дьяволы». И тогда императором Мейдзи было принято решение отказаться от самурайских мечей в пользу создания «европейской» армии, а следом, пришлось создавать современную промышленность, коренным образом менять образование и культуру.
Вопрос. Необходимость военной перестройки влечет за собой перестройку промышленную – это понятно. А в социальной сфере?
Ответ. Приходится ломать вековые традиции, хотя с великой неохотой. Свое, понятно, привычнее. Но деваться некуда. Петр I создавал военную промышленность и сопутствующие ей сектора – производство сукна, часть которого шло на пошив одежды для солдат, но на базе крепостного, то есть «азиатского» труда. Тогда этого хватило, чтобы справиться с маленькой, малонаселенной Швецией. И с Наполеоном удалось совладать, у которого оружие не отличалось от предыдущего века, а с индустриальными Англией и Францией – уже нет. Хотя в 1854 году была уверенность, что это удастся. Николай I так и написал Наполеону III: «будете мне мешать – разделите судьбу своего дяди». Французу ничего не оставалось, как в ответ на оскорбление вызвать царя на дуэль, то есть объявить войну. По итогам Крымской кампании Петербургу пришлось расстаться с рядом любимых аксессуаров «азиатского способа производства», прежде всего с крепостным правом. Нечто подобное произошло при Сталине. В колхозах было восстановлена государственная разновидность крепостного труда, а часть ученых успешно трудилась на правах крепостных в так называемых «шарагах». И ВПК развивался лучше всех в мире! Однако в 1941 году «азиатская» армия была разбита «европейским» вермахтом. И это несмотря на превосходство СССР по числу мобилизованных и выпуску оружия (даже осенью 1941 года советская промышленность выпустила танков больше, чем Германия и ее союзники). Весной-летом 1942 года все повторилось. Несмотря на численное превосходство, Красная Армия вновь стала терпеть тяжелые поражения. И Сталину пришлось предпринимать определенные шаги по «европеизации» вооруженных сил. Видимым следствием чего стало введение погон. Однако после войны руководство СССР вернулось к развитию экономики через ВПК и ряду других «азиатских» методов управления (антирыночная идеология). В итоге Советский Союз проиграл Западу. Исключением были такие сектора, как атомная энергетика и космос, Там господствовали «европейские» методы управления, потому что доминировали физики с их «космополитическим» мышлением. Но в физике иначе нельзя.
Вопрос. После чего к нам пришел Запад в лице наших либералов, и разве стало лучше?
Ответ. Это глубокое заблуждение, что в Россию пришел Запад. Настоящий Запад пришел в Китай, а до этого в Японию, Южную Корею, Тайвань, Сингапур, Малайзию… В Россию пришел эрзац-Запад. Запад «Макдональдсов», ширпотреба, второсортной масс-культуры, что крутили в видеосалонах, а не Запад высоких технологий и автоматизированных производств. Почему? В годы «перестройки» победили так называемые «либералы». Но не просто либералы, а «азиатские»! Недаром многие из них вышли из «азиатской» системы КПСС-ВЛКСМ. И они, как настоящие «азиаты», были ориентированы на паразитарное существование за счет природных ресурсов страны и болотную стабильность. Приватизация шла почти также как при крепостном праве, когда раздавались поместья с крестьянами. В том же духе переходили в частную собственность советские заводы. После чего новые владельцы становились новым правящим классом - новыми «дворянами». А разве так шли к вершинам Джон Форд, Билли Гейтс или Стив Джобс? Все они начинали с нуля и прошли сквозь сито жесткой конкуренции. В России же произошло перераспределение власти внутри «азиатского цивилизационого» кода, как это случилось в Африке и Латинской Америке после обретения тамошними регионами государственной независимости. То, что назовут «колониальной демократией». Такая «демократия» лишь имитирует подлинную демократию. Красивая вывеска, скрывающая «азиатскую» сущность власти. А экономическая система отвечает почти всем критериям так называемой «периферийной экономики». А разве Запад – это периферия? Япония или Южная Корея, а теперь Китай – периферия мировой экономической системы? Нет, конечно. Зато власти России добровольно выбрали роль экономической периферии, меняя сырье на готовые изделия.    
Вопрос. Почему?
Ответ. Так было легче вывозить капиталы за рубеж и размещать их на Западе. Мало кто хотел оставаться в России. Большинство связывали свое будущее и своих детей-внуков с жизнью в западных странах. Например, сын великого патриота земли русской Жириновского ныне проживает во Флориде. А он 20 лет возглавлял фракцию ЛДПР в Госдуме!
      До победы «европейской» составляющей в нашей цивилизационной матрице еще далеко. И это непонимание и вызывает крайне негативную реакцию против Запада. Мол, почему приезжие меняют свои стеклянные бусы на наш желтый песок? Так вы сами этого хотите! Если китайское руководство потребовало высокие технологии и современное оборудование для своих заводов – им их дали. А разве российское руководство при Горбачеве и Ельцине  хотело от Запада этого?  Разве за вывод войск из Восточной Европы оно в обмен потребовало оборудование для реконструкции российской промышленности? Нет. Оно хотело «красивой жизни»: вывоза денег в западные банки, свободу туризма, и радостно приветствовало первое американское предприятие на российской земле – ресторан «Макдональдс» на Тверской, тогда еще улице Горького. Что хотели, то и получили. Пекин хотел одного, Москва – совершенно другое. Китай хотел технологическую модернизацию, Россия – потребительского счастья. И каждому продали то, чего они хотели, ведь покупатель всегда прав! И разве продавец поставлял нам плохие «форды» и «мерседесы», телевизоры и компьютеры? Или мы недовольны смартфонами? Или Шварценеггер и Вам Дамм плохо играли в боевиках и лишали нас удовольствия? И разве нашей элите продавали в Лондоне плохие дома, а в Испании никчемные виллы? Или наших людей не устраивают курорты Испании и Турции?
Вопрос. Нет, с этим все в порядке. Но многие недовольны погромом промышленности…
Ответ. Назовите хоть один завод, который был уничтожен по требованию американцев. Мы сами громили свой промышленный и научный потенциал. Китай этого не хотел, и его не заставляли. Наоборот, помогли, как до него Японии и Ю.Корее, создать современную промышленность, как это сейчас делают во Вьетнаме.  Но Россия тратила свои нефтедоллары не на покупку современного оборудования, а, наоборот, закрывала многие предприятия под предлогом «оптимизации». Да, сейчас эту «оптимизацию» в сфере экономики, здравоохранения, образования и прочее сваливают на Запад. Но это не правда. «Оптимизация», как и при Николае I и славянофилах, связана с тягой к «азиатскому» покою и недовольству современной промышленностью, которая ломает патриархальную социальную структуру.
Вопрос. Значит, Запад хороший?
Ответ. Нет, любая система имеет недостатки и достоинства. У коллективного Запада недостатков хватает, и они хорошо известны. Но Запад – вековой торговец. И если вы хотите на свои миллиарды купить футбольный клуб «Челси», вам продадут «Челси». А если захотите купить новейшее производство для двигателей, вам продадут такое производство.
Вопрос. Слышу возмущенное: а нас сейчас…
Отчет. Да, во время войны Запад не продает новейшее производство тем, кто с ним конфликтует. А с чего он должен продавать его своим врагам? И то для этого необходимо пройти долгую юридическую процедуру установления санкций, обязательную для частных фирм. Но при Ельцине и далее вплоть до 2013 года можно было купить все, что покупал коммунистический Китай. И Россия покупала то, что хотела – ширпотреб. Да, сейчас спохватились. Только благоприятный момент упущен. Остается надеяться на ВПК, как двигатель научно-технического прогресса, и войну, как средство стряхнуть сонливость и слезть с печки.
Вопрос. А почему именно война?
Ответ. После дорогостоящей олимпиады в Сочи президента спросили, зачем она была нужна? Он ответил: хотел встряхнуть управленцев. Беда в том, что олимпиады-чемпионаты быстро заканчиваются, а проблема управленческой сонливости остается. Зато война – это всерьез и надолго, раз другого физкультурного инструментария нет.
Вопрос. У сторонников «азиатского» кода наверняка есть серьезные доводы против «европеизма» помимо его тлетворного культурного влияния?
Ответ. Конечно есть. Их главный довод: Россия – большая страна и не может обойтись без жесткого централизованного руководства. Поэтому идеальный строй – это самодержавие в любой форме – от Ивана Грозного до Сталина, т.е. от царизма до «коммунизма». Иначе страна развалится. Как социолог, я смотрю на проблему с другой стороны, спрашивая: почему страна вообще готова развалиться, что ее приходится сжимать как бочку железным обручем? Тем более что и самодержавие не помогает, и российское государство разваливалось уже дважды в ХХ веке и угроза сохраняется и ныне.
Вопрос. Но разве государство не входило в пике как раз в тот момент, когда центральная власть ослабевала?
Ответ. Совершенно верно, только с одной поправкой: когда самодержавная власть ослабевала! Отсюда вывод: либо правы сторонники «азии» и надо постоянно придерживаться самодержавного принципа, либо думать над тем, что делает людей заинтересованными в сохранении целостности государства без власти очередного царя, как бы он официально не назывался. Тогда надо изучать принципы целостности систем, в том числе таких разнородных стран, как Индия, представляющий собой конгломерат народов и религий и где нет самодержавия, Швейцарии или Федеративной Республики Германии и самой России в разные периоды ее существования. Можно думать о централизме, а можно – об интеграции, как принципах сохранения страны. Это два качественно разных подхода к проблеме.
Вопрос. Хорошо, предположим, нас в очередной раз вдруг перестанет устраивать доминировании «азии», как тогда увеличить соотношение сил в пользу «европейской» составляющей?
Ответ. Тут не надо ничего придумывать, а просто посмотреть, что сделали прежние застойно-«азиатские» государства, ставшие ныне «европейскими» - Японию, Южную Корею, Сингапур… Развивайте высокотехнологичную промышленность с большой долей НИОКР. Только с упором на гражданские отрасли, а не только ВПК. А то ведь и Северная Корея показывает высокие технологические результаты в виде создания атомной бомбы. Только стиральную машину уровня «Самсунг» придумать не в состоянии. Если изберем путь расставшихся со своим «азиатским» прошлым, тогда начнет меняться социальная структура и общественное мышление (а то мы и не подозреваем насколько мы «азиаты» в своих мыслительных процессах), а с ней и соотношение сил в матрице. Тогда нашлось бы применение 300-стам миллиардам долларов, что ныне заблокированы в западных банках. А то их просто было некуда деть! Как видите, все просто.
Вопрос. М-да, сложная задачка. С танками у нас лучше получается… Но разве в СССР не пытались этого делать – развивать гражданские отрасли?
Ответ. Пытались. Но «азиаты» вовремя заблокировали эволюцию, сорвав, в частности экономическую реформу 1965 года. И сотни тысяч инженеров и научных сотрудников оказались, по сути, без дела. Они исправно ходили на работу, имитировали там деятельность, но отдача была невелика. В СССР инженеров со временем стало больше, чем в США раза в два, но изобретали и внедряли в производство всякие компьютеры в Америке. Сторонникам «азиатского» кода нужны не массовые персональные компьютеры, а социальная неподвижность, и самодержавная власть в качестве гаранта этой «стабильности». Поэтому они ненавидят Запад, ибо ориентация на его экономическую наступательную систему  подрывает вековую социальную благость. Недаром идеалом «азиатов» является Московское царство времен Алексея Михайловича и правление Николая I. Они сторонники статичной системы, ориентированной на прошлое, а в динамической у них нет шансов на социальный успех, как не стало будущего у помещиков после отмены крепостного права.
Вопрос. Что из всего сказанного следует?
Ответ. То, что у России два варианта исторической перспективы. Первый, остановиться на «азии» и союзничать с государствами с тем же цивилизационным кодом – Саудовской Аравией, Ираном, Северной Кореей. Либо с теми странами, что сохраняют традиционный «европейский» код, при этом противопоставляя себя деградантам на Западе, так называемым «либералам». Только увы, у нас традиционно будет выбран третий, промежуточный, путь (и нашим, и вашим). Двойничество – это и есть наш самобытный путь. А значит, впереди  у нас продолжение конфликта между двумя антагонистическими составляющими одной цивилизационной матрицы