Город и его язык

Этот город поставлен как стяг,
Озирающий дикие степи,
Где таился загадочный враг,
Что назойлив и жаден как слепень.

В годы Смуты сюда нанесло
Битых, пытаных, с дальних просторов.
Город жил боевым ремеслом
И зачислен был в первые воры.

Сохранился камаринский пляс
В память о временах кровотёчных.
Он да хитро прищуренный глаз,
Свист лихой в переулках полночных.

Но поймешь, прах времен вороша,
Что оставили все эти битвы
Нам язык, что острее ножа
И опасней отточенной бритвы.

Ведь на нём и с Калинычем Хорь
Продолжают свой спор бесконечный,
И лесковских кудесников хор
Напевает о жизни нам вечной.

И на нем Юрий Палыч похоже
Дрессирует свой «Локомотив»,
Да и Лиза Калитина тоже
Знала слов этих сладкий мотив.

И в любой европейской глубинке,
Как бы Русь не была далека,
По «червивке» да по «кишкинке»
Я узнаю всегда земляка.

«Болтовня,- шлёпнет мне по затылку
Местный важный какой-нибудь лев. –
Где «Янтарь», Сэ-Пэ-Зэ, непрерывка?
Расскажи про орловский наш хлеб».

Нет, машина расчётная «Искра»,
Этот «Пентиум» наших полей,
Похоронена вместе с мечтою
О модели шестой «Жигулей».

В дни раздумий и тяжких сомнений,
Где не в жилу ни нефть и не газ,
Может только Лесков и Тургенев
Проведут мимо пропасти нас.