Банальные мысли о созидательном

Если есть сомнение, плохие стихи или хорошие, то проверить это просто. Достаточно записать эти стихи прозой, не в смысле — разрифмовывать и разразмеривать, а просто записать не столбиком, а как пишется проза. Уверяю вас, эти не обрывающиеся трагически, плывущие друг за другом слова, уложенные в ряды, как покойники на погосте, мгновенно отрезвляют. И то, что казалось сносным, видится уже откровенной глупостью. Наружу вылезает детскость (в смысле — недоразвитость), наивность, скудоумие, отсутствие оригинальных мыслей и энтузиазма, и уже тем более спадают, как плавки с дистрофика, профессионализм и прочие «регалии». И вот перед нами уже не лауреат всевозможных премий, а шут гороховый. А может, еще и подлец, скрывающий за эффектом стиха — его ритмами и рифмами — свою пустую сущность. Часто это просто больной человек. Его нужно пожалеть, накормить бутербродами (с икрой). Полюбить немножко. Но опять же, кому надо? Кто отважится?

Вот и скитаются эти несчастные по канализационным отсекам интернета и прячутся на стихотворствующих и потворствующих им площадках («Проза.ру» и пр.) под никами типа Анастась Забубенный 2 или Андрей Королек, где их карманы обчищают за участие в сборниках, вроде «Лучшие поэты России — 2023». Многие ошибочно кличут их графоманами, однако не все из них соответствуют этому званию. Его еще нужно заслужить. Графоманы, как правило, одержимы письмом, и пишут они очень много и поэтому хорошо (всегда есть исключения). Рука у них набита, слог ровный, речь не дрожит, вот только со смыслом, начинкой, бывает беда.

Случается, бьется такой графоман, как рыба об лед, долгие годы, а потом вырастает из него новый русский классик. Но чаще всего так и остается он графоманом. Так что, графоман, это дело такое, сегодня ты графоман, а завтра мэтр, или сегодня — мэтр, а завтра графоман, если вкус тебе изменил. Тут все зависит от труда и упорства, одним наличием таланта и способностей ничего не решается, как некоторые думают. Впрочем, бывает по-разному. Но точно одно — графоман графоману рознь. Не редкостью был и среди классиков такой разговор, как например: «А Ванька-то наш (Тургенев) графоман, уже роман новый накатал!» Смотря из чьих уст это звучит.

Обыватель любит все упрощать и систематизировать под свою черно-белую систему, а мир куда разнообразнее и сложнее. Не будьте обывателями, не расчехляйте с высоким жестом и размахом, то, что можно было бы преподнести скромнее, прикрыв стеснительно ладошкой: мол, извините, чем матушка природа наградила, но вы не расстраивайтесь: мал да удал, как говорят. Ну и т. д.

Себя я отношу к не бесталанным графоманам (не в плане стихотворства). Но опять же? Что такое графоман? Значит, я одержим неким бесом, и все это он, а я тут просто болванчик на веревочках? Нет, конечно, мог бы и я бросить все это и жить другими интересами, и даже жил. Пробовал. Но вот, в какой-то момент берешь в руки книгу… и откладываешь. Включаешь фильм, но захлопываешь с раздражением ноутбук. Берешь ручку, карандаш, и начинаешь потихоньку снова зачем-то выводить каракули. Мысль вьется, бьется, скачет, как у Газманова, и вдруг — пошла нитевидным пульсом. Вот тебя и медитация, вот и успокоение. Это и есть признак здорового графомана. Нездоровый — всегда дерганый неврастеник. Возможно, потому что ему не дают писать.

Что все это такое? Мания, потребность, судьба? Как бы там ни было, важно в этом опасном деле не ****уться, и не стать Гугенотом-Патриархом 2 на «Прозе.ру». А для этого важно не терять чувство самоиронии. Впрочем, уважение тоже терять к себе не следует. Но вот, что однозначно сделает вас напыщенным идиотом и голым королем, так это снобизм. Бегите снобизма, граждане. Он, как злая страпонесса, подчинит вас себе и поставит на колени. Сами не заметите, как перестанете, различать, хорошо вы пишите или плохо.

Но для этого есть способ, описанный в самом начале. Что же касается прозы, то с нею сложнее (пропеть ее что ли надо, чтобы понять?). И об этом как-нибудь в другой раз. Если соблаговолит судьба.

P.S. Вот я сказал, что все сложно. На самом деле — все просто. Было просто. Были классики, поэты и писатели. Немного. И были мы — графоманы. Графоманом было быть не западло, ну как меломаном, или коллекционером марок. Но с появлением интернета примерно тысяч сто (если верить статистики интернет-порталов, и это только по «стихам») объявили себя поэтами: сказали вдруг дружно: нет, мы не графоманы! И мир ****улся.

P. P. S. Кстати, по поводу недолюбленных графоманов и кому это надо. Видел я одну женщину, она занималась такой сомнительной благотворительностью, и в квартире у нее всегда ошивались толпой прыщавые неврастеники-графоманы. Какой Содом там творился, я, конечно, слышал, но не видел, потому что только встретился с ней глазами, сразу понял, что это большой грех, позволительный разве что малахольному писюну-пачкуну. Хотя и взгляд ее уже звал меня в дебри разврата. «Ну уж нет, — сказал я себя, — воздержись, если не хочешь стать героем анекдота: **** и плакал».

Уж очень жалости во мне много, впрочем, стоит ли обвинять в чрезмерном пользовании ее «щедростью» юных стихоблюев, когда за отсутствием таковых, она просто выходила на улицу и тащила домой за руку для совокупления первого попавшегося мужика с пивом на скамейке.

Метромания и нимфомания — вещи сочетаемые, и дюже опасна эта смесь непосвященному, берегитесь!