Бойцы невидимого фронта, ч. 1, гл. 3

Середина января

Приготовления были завершены, и мобильная группа отправилась в путь. В машине размещались Яга, Василий с вычищенными бабкой мозгами, прижимающий к сердцу соквояжик с секретной мини-техникой; сумка молодильных яблок с оговоренным сроком действия и «безмозглая парочка», прошедшая специальную процедуру превращения в активных дураков, с ветрами в головах, выметающими во мгновение ока всё, что туда попадало, и своё, и чужое.

Яга подготовкой была довольна и очень надеялась, что всё получится так, как и задумывала.

Два дня назад она разоткровенничалась и поведала ребятам о турне, состоявшемся три года назад, и только сейчас оценила пользу этого рассказа. К врагу надо ехать подготовленным по всем направлениям, а её соратники пусть головой сейчас и не помнят ничего, но впечатление где-то глубоко осталось и, если понадобится, подскажет в трудной ситуации правильное направление движения. И она ещё раз решила вспомнить прошлую поездку в Европу. И вот что всплыло из глубин памяти на поверхность.

Жила себе Ягуся и в ус не дула. Триста лет жила. Всё необходимое под рукой имела – лес её и кормил, и поил; да и колдовство всегда верно служило.

Но три года назад получила приглашение от дальней родственницы из Европы в гости пожаловать и призадумалась: транспорт имеется – ступа всегда под рукой; за подарками тоже дело не станет – есть чем родственницу и порадовать, и удивить.

Сомневалась только по части своего внешнего вида – будет ли она европейским меркам соответствовать? Там общество изысканное – всё иностранцы да иностранки.
Не хотелось в грязь лицом ударить. Есть же пословица, что встречают по одежке; правда, провожают по уму; но захочет ли европейская родня в русском уме разбираться? Поэтому одна надежда на внешний вид.

С костюмом вопрос быстро решила – заказала у местного дизайнера; а вот что с причёской и лицом делать, не знала. Ни разу за всю свою очень долгую жизнь цирюльню не посещала – сама, как могла, управлялась и лесными травками обходилась. Но сейчас случай другой. Да честно сказать, захотелось чего-то новенького – чтобы профессионалы над внешностью поработали.
Стала думу думать: что же делать? Решила в город направиться, посмотреть, какие там возможности имеются, чтобы женщина могла себе европейский вид придать.
Отправилась к своему дизайнеру, что ей выходной наряд шила, и у неё разузнала, что городские женщины, да и деревенские тоже (правда, последние реже) ходят в парикмахерские, чтобы красоту навести. Когда же событие важное – в салоны красоты заглядывают. А там тебе раздолье: и стрижка-покраска волос; и макияж; перед ним массаж лица с масочкой питательной; и маникюр с педикюром; можно даже позагорать и спа-процедуры получить.

От таких мудрёных слов голова шла кругом, но не испугалась, робость преодолела и прибыла в салон, поручив специалистам новым имидж себе создать. И результатом очень довольна осталась: пришла в салон Бабой-ягой, а вот оттуда вышла если и не Василисой прекрасной, то точно ухоженной женщиной средних лет импозантной наружности.

Облачившись же в дизайнерский наряд, поняла, что к новому образу нужна не ступа, а лимузин. Что ж, один раз в триста лет можно и на транспорт потратиться – ничего не поделаешь, внешность обязывает…

Подкатила к жилищу родственницы с шиком и ветерком; а у кузины Греты всё уже готово, и программа мероприятий такая, что и за месяц не управиться.
Одним словом, провела Яга в гостях пять дней – насмотрелась всякого.

После приёма в особняке Греты, гости разъехались-разлетелись по разным злачным местам – всем очень быстро надоело на себя старых костлявых смотреть, пусть и фрак на тебе или вечернее платье от дорогого дизайнера, и сама ты вся в изумрудах или бриллиантах, но беда в том, что на «официальных приёмах» весь колдовской флёр со всех спадал и оставался каждый в своём настоящем обличье, которое, скажем честно, глаз радовало не всегда. Поэтому-то и поспешили гости после официальной части на городские площадки. Там-то можно выглядеть как тебе заблагорассудится: хоть двадцатилетней девушкой-недотрогой с соблазнительными формами и с глубоким декольте; или тридцатилетним плейбоем; или не очень пожилым ветреником – не было пределов возможностям в этом направлении, только фантазия могла остановить да зачатки приличия, которые всё же имелись.

Яга тоже от европейской братии не отставала – и в драке поучаствовала, и в танцах на столах, когда остальная публика на полу отлёживалась от переутомления. Но за два дня такими развлечениями насытились. И Грета предложила по миру полетать в компании Веселого Духа Рождества. С Духом договорились заранее. Даже честное нечистое слово дали, что ничего лишнего себе в его присутствии не позволят, а нехватку душевной щедрости компенсируют, если будет нужда, звонкой монетой.

Дух решил, что в компании веселее, и полетели они по разным уголкам планеты; ведь, как известно, у христианского мира, который Новый год в ночь с 31 декабря на 1 января встречает, границ нет. По всей Земле христиане расселились – есть даже там, где и жить-то очень трудно, а без специальных аппаратов и жилищ и вовсе невозможно – это про орбиту Земли и про Антарктиду, правды ради, на последней пингвины обитают, но человек от птицы отличается и на голой льдине жить не может.

Везде, куда Рождественский Дух заглядывал, веселье начиналось, только идущее от души и от сердца и ничего общего с разгулом не имеющее. Всем Праздничный Дух старался пусть малый подарок, но сделать, даже свою компанию раскачал, те тоже стали людей одаривать, чем очень сами себя удивили. Правда, от щедрости быстро устали и решили домой вернуться.

Четвёртый деть был заполнен светскими мероприятиями с вечерним посещением оперы, а на пятый пошли в народ и отдались уличным гуляньям.

Воспоминания были приятные, атмосфера встречи радостная и доброжелательная; тогда казалось, что это искренне и у всех; а сегодня, всматриваясь во вчерашний день, хорошо виделось, что не все её визиту рады были. Часть кривилась и строила рожи, но с этими разобраться просто – у них всё на лицах написано; но были и такие, кто вёл себя очень вежливо, а вместе с тем норовил залезть в голову и там покопаться – поискать, нет ли у русской родни каких-нибудь тайных мыслей. Тогда это только смутно почувствовалось, размылось и не осозналось, а сейчас чётко увиделось. Яга всё к сведению приняла и руководством к действию сделала – враг не дремлет, поэтому и нам надо в оба глаза глядеть, чтобы в очередной, может, и в сотый раз на их вежливость, лоск да манеры не купиться, чтобы спину свою перед их мнимым величием не согнуть и себя недостойными и дремучими не ощутить. Ничем мы Европы не хуже, скорее, лучше, и точно талантливее и умнее; и на этом нам стоять надо и свои позиции всемерно укреплять.

* * *
Вася ехал в машине и копался в голове – производил там ревизию. Интересно ему было, в чём чистка Яги состояла и от чего он по чужой воле избавился? Но инвентаризация показала удивительные вещи: никакой пропажи он не обнаружил, но вместо всегдашней чёткости мысли царил какой-то хаос: мысли в голове были разные, не всегда понятные, и мелькали очень быстро; последовав за одной, Василий с удивлением впервые в жизни столкнулся с лёгким головокружением, но потом карусель остановилась, а на голове почувствовалась чья-то прохладная рука. «Потерпи, Васенька, – сказала рука голосом Яги, – вернёшься, всё опять на место встанет; правда, точно так, как раньше, не будет, но что более привычно – однозначно». Рука с головы катапультировала, и карусель вновь набрала обороты. Вася за всей внутренней кутерьмой на внешнее не реагировал, а там было на что посмотреть. Молодёжь разошлась вовсю – ограничивали и сдерживали только габариты машины да ехидненькие усмешки Яги.

Рулил Водяной – Леший с ним договорился – в стан врага только на своём транспорте и с верным водителем.

Леший научил друга на суше хвост в ноги трансформировать и Водяной с водного транспорта (моторок, яхт, катеров) перешёл на наземный. За два года где только его внедорожник не побывал; и стал он умелым водителем – ездил быстро, но не лихачил, свято чтя правила дорожного движения. Леший в турне ехать отказался – нельзя центр оголять, да вы и без меня управитесь.

Через два дня Яга вернулась, но остальные участники группы остались на «вражеской» территории и выполняли поставленные перед каждым задачи. Водяной с транспортным средством являлся каналом для экстренной эвакуации; за развитием событий следил Василий, каждые три часа проверяя индикаторы Пети и Маши, привязанные к передним лапам. Ребята же отрывались по полной – им было ничего не слишком – отсутствие памяти и бурлящие потоки энергии развязывали руки и вели к свершениям, только к каким, непонятно. Яга ставила эксперимент, результат которого был не только не известен, но и непредсказуем, поэтому и страховалась, где могла. Специально для этих целей и были заготовлены индикаторы, а также предохранители. Вся спецтехника была у Василия в явном и скрытом от него виде.

Яга, тайно восхищаясь творчеством В.С. Высоцкого и видя в его песнях истину, знала, что Вася, хоть и проверенный боец, но у мужчин, как и у женщин, слабина имеется, и одна из них – противоположный пол, и там, куда бойцы направились, имеются «шпионки с крепким телом» и «ты их в дверь – они в окно», поэтому возникла необходимость в предохранителях, тайно «вмонтированных» в кота, ведь меньше знаешь – крепче спишь. И предположения не обманули – Вася стал засматриваться на Гретину киску-блондинку и «поплыл», но вдруг в голове вспыхнула картина, что это и не киска вовсе, а киск, только недавно ставший кошечкой, – пыл тут же угас, и смотреть в сторону своих мохнатых собратьев охота пропала напрочь, да и дела поважнее имелись – следить за молодёжью и их индикаторами опасности. Пока оба светились зелёным – значит, опасности в настоящий момент нет, но Василий был предупреждён, что проверяться нужно через каждые три часа, а когда цвет начнёт густеть, то и чаще – потому что это сигнал: скоро цвет меняться на жёлтый станет, а там и до красного недалеко. А когда оба индикатора окрасятся розово-красными – надо бросать всё и под любым предлогом срочно опылять молодёжь волшебным порошком, уменьшив их до мышек, быстро хватать и тащить к Водяному, ответственному за транспортировку, который и доставит до места назначения, то есть до родных пенатов, а там, благополучно вверившись умелым рукам Яги, можно будет и расслабиться.

* * *
Яга, сидя одна дома, в очередной раз вспоминала разговор с Гретой и всё думала: «Не ошиблась ли в своих расчётах?» Ведь история выглядела очень необычно, даже и для нечистой силы. «Петя с Машей – дальние родственники, воспитанные одной малоизвестной колдуньей, специализирующейся на ядах. Она и ребят с раннего детства стала обучать этому ремеслу. Только с ними незадача вышла. Как они в пору совершеннолетия входить стали, появилась у обоих неотвязная мысль тестировать свою мамашу на разные ядовитые вещества. То супчик с корнем хмеля сварят, то чаёк из чистотела заварят. Конечно, ничем хорошим это кончиться не могло; и однажды молодые энтузиасты, добыв яд почти без вкуса и запаха, напоили им свою приёмную мать. Та три дня поболела, но так с ядом справиться и не смогла и перед своей кончиной наслала на ребят проклятие; какое, точно не известно; но обернулось оно тем, что у Маши с Петей в голове стало абсолютно пусто, зато энергия начала бить через край. Местная нечисть, не зная, что с таким двойным подарком делать, направила парочку на «исправление» в столичный регион. Два месяца усилий результата не дали. В нагрузку к парочке ещё и котик имеется, домашнее животное, и на улице ему житья нет. Он у них вроде талисмана – без него ни шагу не делают. Так что не взыщи, дорогая кузина, животное тоже на твоё попечение остаётся. Но как только ты от них уставать начнёшь, сразу сообщи – эвакуируем быстро, и глазом не успеешь моргнуть, а за это время может что и придумается».

* * *
В это время на просторах Европы начали проявляться плоды пребывания засланной парочки. Маша и Петя, как два центра силы, стали притягивать к себе молодёжь. Маша в образе женщины-воительницы была как образец для девушек, желающих верховодить и отстаивать свои права, а для юношей представала молодой принцессой, которой надо поклоняться и в её честь устраивать турниры.

Петя же представлялся женской половине недотрогой-юношей, коего надо опекать и оберегать; а мужской – как пример тонко чувствующего и трепетного молодого человека, который гораздо предпочтительнее всяких-разных дам-активисток.

Когда стихийное формирование двух коалиций закончилось, между ними начались разборки – сначала словесные, затем с применением грубой физической силы; и очень скоро всё вылилось в откровенные кровавые побоища. Первый смертельный случай заставил Грету и её окружение задуматься: всё ли ладно в их королевстве?

Василий за происходящим следил с замиранием сердца, а на индикаторы уже смотрел не как предписано, а ежечасно. Но что удивительно, индикаторы у обоих его подопечных были спокойного бледно-зелёного цвета. Вася заволновался: «Может, испортились? Ведь вокруг ребят всё лихо крутилось и огнем полыхало». Пошёл советоваться с Водяным, но тот уверенно изрёк: «Продукт, изготовленный Ягой, испортиться не может!»

Через два дня волнениям Василия пришёл конец – всё разрешилось без его прямого участия. На кота налетела взлохмаченная Грета, истерично вопящая и созывающая слуг. Вася поспешил в большой зал и у входных дверей увидел группу перемазанных юнцов, несущих на руках девицу – бледную и тихонько стонущую. Присмотревшись, он узнал в ней дочь близких и очень высокопоставленных друзей Греты. Сама же хозяйка давала распоряжения: «Закладывать карету и срочно отправлять бестолковую парочку назад к Яге». Клановые войны Грете были явно не по нутру. Кот успокоился и перешёл к плану «Е», одним глазком всё-таки посмотрев на индикаторы – что их цвет не изменился, он знал заранее.

* * *
Вася лежал в машине на руках у спящей Маши (ребята были «взяты» Гретиными подручными спящими, но, страховки ради, ещё и погруженными в волшебный сон). Дорога была ровная, ход машины плавный, но Василий понимал, что на его ходящие ходуном бока никто внимания не обратит – просто некому; кроме водителя за стеклом, в машине посторонних не было. Водяной уже получил спецсигнал об эвакуации по плану «Е», то есть в одиночку, ехал на почтительном расстоянии и никому глаза не мозолил. Отдышавшись, Василий мысленно прошёлся по своим последним действиям в Гретином замке, решил, что сделал всё по максимуму, и благодарил Ягу, которая перед поездкой тренировала его до седьмого пота. Все варианты были отработаны до мелочей. Яга, по мнению Василия, предусмотрела если не всё, то многое. Действовать пришлось по самому экстренному плану, когда ты отход сам не планируешь, а пользуешься решением врага и, следовательно, его суматохой и неразберихой, обычно сопровождающей такую ситуацию. Вася не поленился и ещё раз пробежался по всем ступенькам, начиная с самой нижней и потайной, где располагался скрытый бункер. Опылив стену универсальным порошком Яги и получив временную дырку-проход, быстро проник в комнату, нашёл самую ценную вещь – коллекционный раритет, не имеющий цены (так много стоил), – опылил порошком, превратил в пушинку и запечатал в крохотный флакончик; вторым объектом была кухня, и Вася, достав маленький арбалетик из своего рюкзака, направил острие металлического гвоздика на медный огромный таз, подвешенный к потолку, и выстрелил, увидел на тазу появившуюся кляксочку, подождал, пока впитается, и направился вверх по лестнице на первый этаж. По дороге, пробегая мимо гобелена, украшавшего стену, оставил на нём тонкую ниточку, подождал, пока исчезнет, и далее поскакал по лестнице в том же ритме, оставляя по пути пульку в ружье, сухую веточку на перилах, кусочек краски на портрете… Добравшись до будуара хозяйки, проник в него, нашёл алмазное ожерелье, заменил самый крохотный бриллиант и вставил в оправу крупицу золота. Закончив мероприятия, поспешил в большой зал, и вовремя – ребята были усажены в авто, и Грета давала распоряжения найти кота нерадивой парочки, испугавшись, что за своим любимцем они могут с полдороги вернуться, а ей этого очень не хотелось. Но Василий «выплыл» сам и направился к ногам хозяйки, сказать спасибо за оказанный приём. Грета тут же расслабилась, потрепала животное за ушком и отнесла в машину, уложив на руки Маше. Когда дверь закрылась, Вася шумно выдохнул, задержка дыхания, сделанная котом, била все мыслимые и немыслимые рекорды.

Через несколько минут мысли уплыли к личным моментам, которые приятно трогали кошачью душу. Грета не только собственноручно отнесла в машину, пожелала приятной поездки, но и посетовала, что Васенька в сторону её Мурмысеньки даже ни разу и не посмотрел, чем очень дам расстроил, а ей так захотелось чёрненьких маленьких котиков. Василий словами фрау воспламенился так, что был готов бежать и ублажать Мурмысеньку. Сейчас-то он хорошо понимал, что недельное «помутнение рассудка» было не что иное, как забота Яги, чтобы он на посторонние дела не отвлекался, а чётко выполнял свою миссию. Что ж, миссия выполнена, а Мурмыся будет как приятное послевкусие, пусть и в мечтах.

К слову сказать, все усилия кота по прослушке замка результатов не дали. К постоянным обитателям было не подкопаться. Все занимались исключительно житейскими делами и в политику не лезли. Гости же или ничего не знали, или умели очень хорошо держать язык за зубами.

* * *
Водяной, получив сигнал отъезжать, стал собираться. Управился быстро – оставалось лишь остатки волшебного корма по кормушкам раскидать; вот только что с прибившимся к нему «мохнатым другом» делать, не знал. Волк просился в Россию, и аргументы были, по мнение Водяного, убедительные. Что делать волку-одиночке в Европе? В лесу, вокруг замка он всё пролазил, и не один раз. Животных «бить» – строгий запрет. Кормят свининой и курятиной, которая за три года уже успела поднадоесть до чёртиков. У Водяного был ещё один аргумент – рассказ Лешего: «Живёт в лесу (нашем, конечно) одинокая двухлетняя волчица, у которой убили «ухажёра». От горя волчица поклялась мстить всем, кто под лапу попадется. Стала нападать и на детей. Даже Яге пришлось вмешаться и порядок навести, только надолго ли – вот вопрос?» Водяной и подумал: «А может, эти два одиноких сердца соединятся, обретут друг друга и заживут размеренной жизнью волчьей семьи?» Но всё-таки решил подстраховаться и волка предупредил:

– Беру только на месяц. В лесу безобразничать тебе никто не разрешит. Серьёзно проштрафишься – выдворение на историческую родину в двадцать четыре часа. Если условия принимаешь, полезай в кабину.

– А можно на переднее сидение?
– Может, тебе ещё и порулить предложить?
– Может, и порулить, – изрёк волк, перекувырнулся и обратился в человека.

У Водяного в прямом смысле отвисла челюсть – волк был самый обыкновенный, Водяной в этом нисколько не сомневался, и такая трансформация, с чего бы вдруг? Волк же скакал вокруг, как маленький щенок, и, тихо повизгивая от удовольствия, причитал: «Получилось, получилось, Водяной, смотри, получилось! Это всё твой волшебный корм, я сразу почувствовал в нём силу великую».

«Да, Яга, со своим кормом и не подозревая ни о чём, может значительно увеличить людское население в Гретиных владениях, – усмехнулся про себя Водяной. – Но новоявленный «чел» завертелся волчком и опять стал мохнатым существом, только, скорее, странной собакой, конституцией похожей на волка. – Ладно, некогда экспериментировать, дома разбираться будем, – и, открыв заднюю дверь, подтолкнул туда волка – оставлять такое «нестабильное» животное Водяной поостерёгся. – Что-то Яга перемудрила с волшебными ингредиентами, но сделанного не воротишь, – и, нажав на газ, погрузился в заботу дорожных дел.

* * *
Яга сидела за своим мини-пультом и следила за передвижениями автомобилей. Всё было нормально. «Но рассиживаться некогда – надо всё приготовить к встрече», – активизировала себя бабуля.

Не успела первая машина подкатить к крыльцу мини-гостиницы, а на пороге уже и хозяйка, и Леший с креслом-каталкой. Яга сразу к водителю подкатила, а Лешему шепнула, чтобы он быстренько ребят с Василием из машины эвакуировал. Леший занялся своим делом, а Яга – гостем. Водитель же ещё раз по указу Греты принёс извинения за инцидент – эвакуацию молодой парочки в бесчувственном состоянии – и преподнёс от фрау подарок – крохотную коробочку из перламутра.

Яга про себя ахнула, знала она, Грета хвасталась, что в таких коробочках у неё хранятся драгоценные ягоды волшебной силы, передающиеся в семье по наследству. Водитель коробочку открыл, и Яга ахнула второй раз – коробочка была набита под завязку: «Надо думать, скоро за помощью прибежит, если так расщедрилась. Видно, шалости молодёжи были замечены не только местным населением. Но это только будущее покажет».

И Яга, как настоящая хозяйка, предложила гостю после долгой и трудной дороги в баньке попариться, а потом и отужинать. Водитель начал мяться. Ему очень хотелось и теплой баньки, и пива, и сочных сарделек, с другой же стороны – маячило неудовольствие хозяйки. Но Яга знала, как убедить:

– Я для моей дорогой кузины ценный подарок готовлю, только он не прибыл ещё, завтра к раннему утру ожидаю, вот ты и передашь. И обещаю, что твоя хозяйка не только сердиться не будет, но и наградит, а если ошибаюсь – получишь от меня компенсацию ущерба, какую сам пожелаешь, в пределах разумного, конечно. – И, взяв гостя под локоток, повела в сторону бани. Когда гость удалился – быстро вернулась к машине. Её очень заинтересовала средних размеров круглая плетёная корзиночка, втиснутая в самый угол заднего сидения. Яга подошла, открыла дверь и включила волшебное зрение. И кто же оказался в корзиночке – Мурмыся! Долгие разговоры вести было некогда. Яга сняла крышку и с укоризной посмотрела на кошку.
– И зачем ты сюда пожаловала? – в лоб спросила Ягуся.
Но Мурмыся не смутилась:

– Я к Васеньке.
– Насовсем или так, на недельку погостить?
Мурмыся поняла, что свой гонор и командный тон нужно оставить, иначе можно будет забыть обо всём, о чём всю дорогу мечтала.

– Госпожа… – вежливо начала Мурмыся.

– Опять не угадала, – усмехнулась Яга, – но что тон изменила, за это уважаю, и без долгих разговоров всё тебе сама и скажу. Остаться здесь на ПМЖ не получится, и не потому, что я такая злая и Васеньке счастья не желаю, а потому, что не хочу в глазах кузины выглядеть неприглядно. Времени у вас с Васей – до утра, машины, я думаю, вам хватит, по лесу не шастайте. Утром придёте в избушку позавтракать – потом домой и ждать. Через недельку-другую, обещаю, Вася к вам приедет погостить, а дальше видно будет.
– А котятки у нас будут? – смущённо-лукаво поинтересовалась Мурмыся.
– Куда ж от них денешься, будут. И когда подрастут, тогда и начнёшь с хозяйкой переговоры вести о смене места жительства, если к тому времени не передумаешь. – Не успела бабуля произнести последней фразы, в дверях гостиницы появился кот и стал озираться по сторонам. Увидел Ягу и потрусил к ней:
– Что, Водяной ещё не приехал? Пора бы, подумал, встречу, порасспрошу.
– Водяного я сама встречу, а у тебя другое дело будет. Залезай в машину, там всё и узнаешь, приятного времяпрепровождения, – расплылась в улыбке Яга. Вася прыгнул в машину, а там – белая грёза, спешащая навстречу.
Яга тем временем встретила Водяного. Он вышел из машины, поздоровался и стал переминаться с ноги на ногу. Яга и здесь медлить не стала:

– Давай выкладывай всё как есть, да побыстрее, а то тебя в бане иностранный гость дожидается, надо его занять, что тебе в самый раз будет.
Водяной сразу и брякнул:

– Волка привёз из Гретиных лесов, на заднем сидении отсыпается.
– Ладно, иди в баньку, со зверем сама разберусь.
Открыв заднюю дверь машины, Яга приготовилась к очередному сюрпризу и увидела мохнатое чудище, сладко позёвывающее на заднем сидении. Трагикомизм ситуации заключался в том, что к совершенному туловищу молодого волка прилагалась голова собаки неизвестной породы и почти ослиные уши – длинные и тонкие.

– Отведу-ка я тебя в загончик, по лесу тебе бегать нельзя, сперва надо внешний вид в порядок привести. – Животное оказалось послушным и спокойно потрусило за новой хозяйкой, а тепло и уют предложенного жилища согрели и тело, и душу. – Отдыхай, я тебе сейчас поесть принесу. – Волк, к удивлению Яги, весело завилял хвостом. Через пять минут, как хозяйка и обещала, перед мордой появилась миска с таким умопомрачительным ароматом мясных щей, что всё пережитое за день (особенно перевоплощения) отошло на второй план, а на первый вышло основное: «Всё отдам за русские щи с мясом…»

* * *
Яга спешила к ребятам, хорошо понимая, что медлить нельзя. И так больше недели безмозглыми пребывали, как бы необратимые процессы не начались.

Когда подошла к комнате, где Леший разместил Машу и Петю, немного постояла в дверях, наблюдая за соседом. Леший был сосредоточен и всё перебирал вещицы, расположенные на небольшом столике. Затем взгляд Яги перешёл на «подопечных», и она почувствовала, что надо поторапливаться – оба были белее мела, с заострёнными лицами и впалыми щеками. Леший, увидев Ягу, облегчённо вздохнул: «Начнём?» Яга кивнула и, переступив порог, сразу стала читать обратное заклинание, распечатывающее кристаллы «безмозглой парочки». После первого речитатива кристаллы открылись, и из них стали изливаться струйки разноцветной энергии и, найдя своих хозяев, в них впитываться.

Через десять минут лица ребят порозовели. Яга только Бога про себя не помянула, так была рада. Через полчаса процесс завершится, а крепкий сон доделает начатое.

Но вдруг ночную мглу наполнил волчий вой, одинокий и отчаянный. Яга чуть в окно не сиганула. Но Леший вовремя поймал за бока свою подружку: «Погоди, на этот раз воспользуйся дверью, катапультирование через окно второго этажа мы ещё не отрабатывали». Яга последовала совету надёжного друга. На улице, из-за кустов, завывало и останавливаться не спешило. Через пять шагов в подол Яги упёрлась морда волчицы.

– Доигралась, – бросила Яга. Волчица выть перестала и только смотрела глазами, почти полными слёз. Рука потянулась к боку животного – там зияла рана. Надо подмогу кликать, чтобы побыстрее управиться. Резерв обозначился сам – в лунном свете возник Якут, хитро щуривший и без того узкие глазки:

– Решил прогуляться на сон грядущий, хорош сегодня вечерок.
– Мазь от ожогов есть?
– Как не быть, на оленьем сале, что, нести?
– Неси, надеюсь, знаешь, где закуты для животных, туда и приходи, дверь открыта будет.

Через пять минут на бок был наложен бинт, и боль из раны стала постепенно уходить. Волчица благодарно смотрела на людей. Но в углу загончика что-то зашевелилось и привлекло её внимание: «Собака; как же она с собакой в одном загоне ночевать будет?» Но Яга, прочитав немудрящее беспокойство мохнатой подружки, проинформировала: «Это не собака – волк, так что привыкай к новому образу своего сородича. Знакомьтесь, а я тебе поесть принесу».

Через пять минут волчица получила миску молока с хлебом – и была этому очень рада, десять дней во рту ничего не было. Поела и стала к своему соседу присматриваться – животное было ни на что не похоже, и меньше всего на волка. Но Яга ушла, ушёл и мужик, так щедро смазавший бок мазью; волчица подумала, что здесь опасность ей не грозит, и решила поспать.

* * *
Яга прохаживалась между деревьями, приводя свои мысли и нервы в нормальное состояние. Вдруг краем глаза увидела сбоку какое-то колыхание, похожее на горбатый стог на тонких ножках, который то падал, то поднимался и громким шёпотом звал Василия. Ничего не оставалось, как отозваться голосом своего секретаря:

– Федя, это ты, что ли?
– Я, я, Яги поблизости нету?
– Что она тебе?

– Докладываться я сейчас не готов, хочу немного отогреться в стойле, намёрзся за три недели разведки, намаялся.

– Ладно иди в хлев, там открыто, отсыпайся.
– Вася?
– Ну что ещё?
– Я не один.
– Лось тоже пусть заваливает.
– Лось тоже не один.
– И сколько вас?
– Четверо.
– Хорошо, что не десять. Всем в стойло – утром разбираться будем.

Стог «попылил» в сторону леса, затем возникла группа и, сопровождаемая громким шёпотом верблюда, заспешила в свой загон.
Фаис, идя к загону, снова стал звать Василия. Он волновался о пропитании.

Яга вновь отозвалась:

– У тебя же мешок сухарей в заначке оставлен, вот его и употреби. И потом, если бы не Яга, от твоего схрона одна бы мешковина осталась; так что не жадничай, утром будет пополнение запасов, верь в это и не пузырься.
Верблюду крыть было нечем, про мышей он не подумал, а надо было; утешало одно – «не ошибается тот, кто ничего не делает".