Александр III - правильный государь

Александр III – предпоследний император, возглавивший Российскую империю в последние десятилетия XIX в. на фоне эскалации напряженности и конфликтности как на международном уровне, так и во внутриполитической сфере. Вокруг фигуры этого правителя из династии Романовых идут долгие годы нешуточные споры в российском обществе, которые не утихают по сегодняшний день. Для одних, он крайний реакционер, ретроград, контрреформатор, для других – безусловный спаситель Отечества.
Два года Александр III правил страной, не легализуя до конца свой статус. По мнению историков, наследник откладывал официальное восшествие на престол из страха перед терактом, появившимся у него после смерти отца. Только 27 мая 1883 года в Успенском соборе Кремля состоялись коронация и миропомазание нового монарха.
Представители консервативных кругов во второй половине XIX века, видели источник социального брожения в скороспелых и непродуманных решениях его отца – императора Александра II, направленных на быстрое реформирование «всего и всех». Они были убеждены, что либеральные приемы управления, развитие социальных прав и свобод, представительные формы управления может быть и хороши в других странах, но не подходят для России, где принципы царской власти базировались не на писаных законах, а на религиозно – нравственных принципах, которые по самой своей сути не могли подлежать реформированию; твердая и честная власть, которую олицетворял Александр III, по их мнению – вот что единственное, которое  смогло тогда вывести страну из кризиса.
Советские ученые – историки Г.И. Чулков, П.А. Зайончковский, В.А. Твардовская и др. негативно характеризовали как личность Александра III, так и его внутренний и внешнеполитический курс. Наиболее обстоятельно, с привлечением множества неизданных материалов, внутренняя политика Александра III исследована в книге П.А. Зайончковского «Российское самодержавие в конце XIX столетия». В эти годы вышли также работы Л.Г. Захаровой «Земская контрреформа 1890 года», Е.М. Брусникина «Политика царизма по крестьянскому вопросу в период политической реакции 80-х — начала 90-х гг. XIX в.». Ю.Б. Соловьев в работе «Самодержавие и дворянство в конце XIX в.» досконально исследовал дворянский вопрос во внутренней политике царизма при Александре III, доказывая, что «за фасадом внешнего могущества скрывалась возрастающая слабость режима». В.А. Твардовская пишет, что с воцарением Александра III «уходила надежда на преобразования, а вместе с ней – блестящая плеяда государственных деятелей, призванных к перестройке старой России на новый лад. Людей широко образованных, талантливых, мыслящих по-государственному, сменили твердые сторонники самодержавной власти значительно меньших способностей и дарований, готовые не столько служить, сколько прислуживаться, озабоченные больше собственной карьерой, чем судьбами страны».
Обобщающий характер по проблеме реформ 1880-х – начала 1890-х гг. носит книга Н.А. Троицкого «Россия в XIX веке», а вопросу о судоустройстве России конца XIX в. посвящена отдельная книга этого автора — «Царизм под судом прогрессивной общественности (1866–1895)». В ней Н.А. Троицкий пришел к выводу о том, что «разнузданность «белого террора» 80-х гг. свидетельствовала не столько о силе царского режима, сколько о его слабости, неуверенности в себе». Н.А. Троицкий полагает, что идеалом правителя Александр III считал «не отца своего, Александра II, а деда – Николая I. По мнению исследователя, «с июня 1882 г. в России воцарилась реакция, которая заняла собою все время правления Александра III».
В постсоветской России сразу же обозначилась тенденция к смягчению критики и самого Александра III, и его режима, а в последние годы – даже к былому, как и в царские времена, их возвеличению. Некоторые историки, быстро изменили свои взгляды на рассматриваемый период в истории России, согласно законам конъюнктуры  и стали уже  представлять эпоху Александра III «благословенной», «счастливой порой» в истории России, «зенитом ее славы и могущества», а самого царя – «великим императором», «народным монархом», «земным пастырем миллионов», правившим «для блага простых людей», «для блага всех и каждого».
Несколько странным выглядит то обстоятельство, что к общему хору панегиристов монарха присоединился и лидер КПРФ Г.А. Зюганов, который тоже не преминул воспеть оду гонителю свободы и демократии. Так, в 2019 году, выступая на телеканале «Царьград» в программе «Русская мечта», Геннадий Андреевич заявил: «Александр III был мудрым царём, сильным, волевым. Не зря и миротворцем его называют. Он 13 лет правил, не вёл ни одной войны, а южную границу отодвинул на тысячу километров».
Его слова явно диссонируют с позицией В.И. Ленина, который охарактеризовал период правления Александра III, как эпоху крайней политической реакции – «разнузданной, невероятно бессмысленной и зверской». (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 1, стр. 295.)
Между тем, в действительности, оснований для подобных восхвалений, за исключением, разумеется, восторженных поклонников монархии, нет.
В короткое царствование императора Александра III полностью не было решено ни одной из поставленных задач: ни внутренних, ни внешних. Либеральный публицист Д.В. Философов был вынужден признать: «Заключить из всего произошедшего, что Николай II должен нести ответственность за настоящий хаос, значило бы вынести ему несправедливый приговор. Он не виноват в смертельном кризисе своей Империи. Эта Империя была больна уже тогда, когда он ее унаследовал». (Философов Д.В. Царь-Папа / Мережковский Д., Философов Д. Царь и Революция (Париж – 1907). Второе русское издание. М., 2017, стр. 43.)
Александр III взошел на престол после того, как 1 марта 1881 года террористы убили его отца, императора Александра II. В Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) хранится манифест о вступлении на престол Александра III: «Господу богу угодно было в неисповедимых путях своих поразить Россию роковым ударом и внезапно отозвать к себе его благодетеля государя императора Александра II... Смиряясь пред таинственными велениями божественного промысла, и вознося ко всевышнему мольбы об упокоении чистой души усопшего родителя нашего, мы вступаем на прародительский наш престол Российской империи и нераздельных с нею Царства Польского и Великого княжества Финляндского» (ГАРФ. Ф.677. Оп.1. Д.51. Л.3).
Многие авторы работ, посвященных биографии императора заключают, что в детстве и юности Александр выдающихся успехов не имел. Воспитатели отмечали его чрезвычайное усердие и усидчивость, но не видели у царского сына никаких особых талантов ни в науках, ни в военном деле.
Будущему Александру III было чуть больше трех лет, когда его вместе со старшим братом Николаем начали учить молитвам и русской грамоте, но успехи были незначительные: будущий император с большим трудом осваивал навыки письма. Императрица Мария Александровна, огорченная таким состоянием дел, просила передать учителю, что пусть лучше его не учат другим предметам: главное, чтобы он выучил свой родной язык. Это не удивительно: великих князей, как всех детей в русских аристократических семьях, с XVIII века воспитывали иностран¬цы – сперва англичанки, потом швейцарцы, а родители говорили с ними на французском. И если французский и английский язык Романовы слышали с рождения, то на русском говорили только прислуга и солдаты охраны.
Показателем «умственного развития» Александра III служат его резолюции с такими перлами орфографии, как «идеот», «а вось», «брошюры при дерзския» и др. (А. Н. Вознесенский. Дело А. И. Ульянова и Александр III. - "Советская юстиция", 1937, № 10-11, стр. 62.)
В дневниках и мемуарах его сановников, научной и публицистической литературе, можно найти множество нелицеприятных эпитетов, отпущенных в адрес монарха. «Император Александр III был вахлак – совершенно обыкновенного ума, пожалуй, ниже среднего ума, ниже средних способностей, ниже среднего образования; по наружности походил на большого русского мужика из центральных губерний».  (С. Ю. Витте. Воспоминания. Т. 1. М., 1960, стр. 189, 190.)
Профессор Московского университета А.И. Чивилев «ужаснулся», когда его двадцатилетний воспитанник был объявлен наследником престола. «Я не могу примириться с мыслью, что он будет управлять Россией», - признался тогда Чивилев в разговоре с профессором К. Н. Бестужевым-Рюминым.
(Е. М. Феоктистов. За кулисами политики и литературы. М., 1991, стр. 215.)
Новый адъютант Александра III, полковник Оттон Рихтер, пришел в ужас, узнав, что юноша едва может грамотно писать по-русски, и взялся поправить дело, насколько это было возможно до прине¬сения присяги, которая ставила точку на уроках для наследника. После присяги он официально считался взрослым, и уроки грамоты ему были не положены. Отчасти Рихтеру это удалось: в письмах и дневнике уже взрослый Александр вполне умело выражает свои мысли на русском, хоть и с грубыми орфографическими ошибками. (Н. А. Епанчин. На службе трех императоров. М., 1996. Стр. 155.)
Военный министр П.С. Ванновский, как-то желая сказать комплимент царю, выразился так: «Это Петр со своей дубинкой», но тут же поправил себя: «Нет, это одна дубина без Великого Петра, чтобы быть точным». (Цит. по В. Н. Ламздорф. Дневник 1891-1882 гг. М.-Л., 1934, стр. 342.)
Не жаловали его и классики отечественной культуры - «Осел, во всю натуру». (И. Е. Репин. Избранные письма. В 2-х тт. Т. 2. М., 1969, стр. 356.)
Недостаток интеллекта и образования гармонировал у Александра III с грубостью. Вот характерные его резолюции и реплики, засвидетельствованные документально: «надеюсь, что эту скотину заставят говорить», - об арестованном народовольце Г.П. Исаеве; «скотина или помешанный», - о художнике В.В. Верещагине; «скоты» - о журналистах А.А. Краевском и В.А. Бильбасове, земцах Д.Ф. Самарине и А.А. Щербакове; французское правительство - «сволочь»; даже Вильгельм I - «скотина», а канцлер Германии О.Э. Бисмарк - «обер-скот». Впрочем, все вообще россияне для него - «скоты» («Конституция? Чтоб русский царь присягал каким-то скотам!?»). (А. С. Суворин. Дневник. М., 1992, стр. 202.)
Став царем, он демонстрировал свой нрав постоянно. Чего стоит, к примеру, его указ назначить в Сенат управляющего царской конюшней В.Д. Мартынова! Сенаторы переполошились, вздумали было роптать, но царь барски пресек их ропот. «Что же, - меланхолически утешал себя Е.М. Феоктистов, - могло быть и хуже. Калигула посадил в Сенат свою лошадь, а теперь в Сенат посылают только конюха. Все-таки прогресс!». (П. А. Зайончковский. Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880-х годов. М., 1964, стр. 105.)
«Император Александр III считал для себя идеалом правителя не отца своего, Александра II, а деда – Николая I. Как и Николай, Александр III ознаменовал свое воцарение, по примеру деда, пятью виселицами: один, вступив на престол, повесил пятерых декабристов, другой – пятерых народовольцев.
Личность Александра III олицетворяла собой и могущество, и убожество его царствования. Громадный и неуклюжий, с грубыми манерами, гулливер в физическом отношении, Александр III был лилипутом в отношении умственном. Наследником престола он стал неожиданно, в зрелом возрасте (20 лет), после смерти старшего брата Николая. Поэтому к царской доле его своевременно не готовили, а сам он учиться не любил и остался на всю жизнь недоучкой. Революционеры величали его не иначе, как «Венценосный Митрофан». (Кропоткин. Записки революционера. М., 1966, стр. 160.)
Как известно, Александр III стал правителем при весьма печальных обстоятельствах. Система государственного управления находилась в параличе, финансы страны были расстроены. Недовольство явно ощущалась в различных кругах общества. Либерально настроенные люди считали, что «настроения» проистекают из непоследовательности и половинчатости общественных реформ, начавшихся в 60-х годах. Некоторые даже полагали, что курс преобразований должен касаться не только отдельных сторон жизни страны, но и политической системы в целом. В последние годы царствования Александра II разговоры на тему о необходимости перехода к конституционно – представительному образу правления стали чрезвычайно модными не только среди интеллигенции, но даже и в высшем обществе России.
Советские историки в свое время по совокупности признаков, определяли тот момент как «революционную ситуацию» И в самом деле, с одной стороны, обнищание и рост недовольства масс, крестьянские бунты, рабочие стачки, давление либеральной оппозиции, а главное, - революционный натиск «Народной воли», выражавшей интересы «низов», смертельно угрожали самодержавию.
С другой стороны, «белый» террор царизма (445 карательных указов за один только 1879 год; 30 политических процессов в том же 1879 и 32 – в 1880 годах, почти все – в военных судах с десятками смертных приговоров) оказывался тщетным. Не помогли ни расчленение России в 1879 году на шесть временных военных генерал-губернаторств, во главе которых встали доверенные лица Александра II, ни учреждение в 1880-м более «гибкой диктатуры» М.Т. Лорис-Меликова. (См.: П. А. Зайончковский. Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880-х годов. М., 1964; Н.А. Троицкий. Россия в революционной ситуации на рубеже 1870-1880-х годов. М., 1983)
О том, как была накалена к 1881 году обстановка, свидетельствуют самые компетентные современники. Военный министр Д.А. Милютин: «Вся Россия, можно сказать, объявлена в осадном положении». (Д. А. Милютин. Дневник. Т. 3. М., 1950, стр. 187.)
При Александре III власти империи провели целый комплекс мероприятий, который историки называют контрреформами. Так, был фактически заблокирован выход крестьян из общины, упразднён институт мировых судей в уездах, введены должности земских участковых начальников из числа поместного дворянства, наделённых широкими полномочиями в административной и судебной сфере. Всё это парадоксальным образом сочеталось с принятием весьма прогрессивного трудового законодательства, защищавшего, в частности, права женщин и несовершеннолетних на производстве, и отменой болезненной подушной подати.
При новом царе в стране начался стабильный экономический рост, стала развиваться промышленность. Добыча углеводородов выросла в 20 раз. Началось строительство Транссиба и бурное развитие железнодорожной инфраструктуры страны в целом. Благодаря системе земельного кредитования власти облегчили судьбу оставшихся без земли крестьян. Были установлены прогрессивные акцизные сборы, напоминающие современные. Строились фабрики и заводы. Удалось преодолеть дефицит бюджета. Правда, историки до сих пор спорят о том, чьей именно заслугой это являлось. Многие склоняются к тому, учитывая при этом все-таки личное позитивное влияние Александра III на экономические процессы в стране, что плоды успешных реформ часто пожинаются не теми, кто их проводит, а следующим за ними поколением. В случае с успехами Александра III, в значительной степени мы имеем дело с подобным эффектом, и за достижения сына нужно благодарить отца – Александра II.
Большую лепту в финансовое и социально-экономическое положение Российской империи внесли, сменившие друг друга на посту министра финансов трое выдающихся по интеллекту и профессионализму сановников: Н.Х. Бунге, И.А. Вышнеградский и С.Ю. Витте.
В первую очередь, следует заметить, что было бы совсем неправильным утверждать, что Александр III был царем-пацифистом. Это вовсе не так. Более того, внешняя политика Александра III, искренно ненавидящего войну, невольно способствовала тому, что возможность ее к 1894 году резко возросла. Причем, эта война грозила вылиться в выступление большей части Европы против России. Александр III это понимал: «Если бы война когда-нибудь возгорелась, что я считаю великими бедствием, то это будет война продолжительная, беспощадная; было бы безумно отважиться на неё, не приготовившись как нужно».
Еще при Александре II образовался военный союз с Францией, из которого вскоре вырастет Антанта, а это будет шаг в сторону Первой мировой войны. То есть блоковая система, которая, в конце концов, приведет к масштабным катаклизмам и Первой мировой войне, складывается в том числе и при внешнеполитических усилиях и контактах с участием Александра III.
При Александре III сильно ослабло русское влияние на Балканах, прежде всего в Болгарии, которая была освобождена русскими войсками от османского ига в 1877-1878 годах. Во многом, это был результат ошибочной политики правительства Александра III. В.В. Дегоев отмечает: «Отсутствие гибкого, системного, рассчитанного на перспективу подхода повлекло за собой целую цепь ошибок, шараханий из одной крайности в другую». В результате в Болгарии утвердилась антирусская диктатура С. Стамболова, а на княжеский престол избран австрийский принц Фердинанд Саксен-Кобургский, которого Александр III называл цинично «комичной кандидатурой». В итоге, дипломатические отношения между Россией и Болгарией были разорваны. (Дегоев В. Россия и Бисмарк // Звезда, 2001. - № 7. С. 130.)
Не следует забывать, что были и военные столкновения при Александре III, в той же Средней Азии, но они имели эпизодический характер и, в общем, не предусматривали больших военных усилий со стороны российского государства.
Некоторые историки справедливо полагают, что именно при Александре III проявилась тенденция к изоляции России, проистекавшая как из антирусской политики западных держав, так и великодержавного курса Петербурга. (Игнатьев А.В. Последний царь и внешняя политика // Ж.: Вопросы истории. - № 6, 2001. С. 4.)
Что касается внутриполитического курса Александра III, то он носил противоречивый характер: характеризовался, приостановкой либеральных преобразований, а в дальнейшем – и консервативным пересмотром некоторых из них. Тринадцать лет Александр III «сеял ветер», а бурю «пожал» его наследник – император Николай II.
После памятного заседания 8 марта 1881 г. некоторое время сохранялась неопределенность. Наконец, 29 апреля был опубликован манифест, над текстом которого трудились обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев и консервативный публицист М.Н. Катков. В этом манифесте Александр III заявлял, что он выступает на престол «с верой в силу и истину самодержавной власти». После этого ушли в отставку министр внутренних дел Лорис – Меликов и военный министр Милютин. С этого времени Александр III начал постепенное наступление на демократические преобразования, проведенные его отцом.
К. П. Победоносцев заявил Александру III по восшествии на престол следующее: «Безумные злодеи, погубившие Родителя Вашего, не удовлетворятся никакой уступкой и только рассвирепеют. Их можно унять. Злое семя можно вырвать только борьбой на живот и на смерть... Один только есть верный прямой путь встать на ноги и начинать, не засыпая ни на минуту, борьбу самую святую, какая только бывала в России. Весь народ ждет властного на это решения, и как только почувствует державную волю, все поднимется, все оживится и в воздухе посвежеет».
Александр III не мог оставить без внимания убийство своего отца народовольцами. Во время своего правления он предпринял ряд мер, призванных уничтожить зачатки терроризма в России:
1881 год – принято «Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия». Согласно этому положению, любая местность могла объявляться на чрезвычайном положении, в этом случае власти имели право закрывать органы печати и учебные заведения, прекращать деятельность местного самоуправления, предавать жителей военному суду или ссылать их на пять лет без суда. Положение действовало до 1917 года.
1881-1882 годы – создана «Священная дружина» П. Шувалова – тайная организация придворной аристократии для борьбы с революционерами.
1881-1885 годы – разгром «Народной воли». Последним актом народовольцев стало неудавшееся покушение в 1887 году на Александра III. После этого революционное народничество сходит с политической сцены.
Однако полностью уничтожить революционные организации было не под силу даже Александру III. Силу уже набирало новое учение – марксизм. 12 сентября 1883 года в Женеве была создана первая русская марксистская организация – группа «Освобождение труда». Первоначально она объединяла 5 человек: Г. В. Плеханова, П. Б. Аксельрода, В. И. Засулич, Л. Г. Дейча и В. Н. Игнатова.
Если народники делали ставку на крестьянскую революцию, то марксисты полагали, что совершить переворот в России возможно только с помощью пролетариата (так как рабочие, в отличие от крестьянства, сконцентрированы в крупных городах).
Группа «Освобождение труда» под руководством Г.В. Плеханова развернула большую пропагандистскую работу в России, стремясь прежде всего освободить от народнических предрассудков интеллигенцию, а через нее – распространять учение научного социализма среди рабочих. Под влиянием революционной пропаганды группы «Освобождение труда» в России повсеместно стали возникать марксистские кружки, ускорилось развитие революционного движения.
Народоволец Н.И. Кибальчич в письме к императору Александру III, от 2 апреля 1881года, писал: «Возможны лишь два средства выхода из настоящего положения: или поголовное истребление всех террористов, или свобода, которая является лучшим средством против насилия. Но истребить всех террористов немыслимо, потому что ряды их постоянно пополнялись свежими силами, готовыми на всякое самопожертвование для целей партии. Остается лишь путь свободы. История показывает, что самые крайние по своим идеям партии, прибегавшие к насилию и убийству, когда их преследовали, делались вполне мирными и даже более умеренными в своих задачах, когда им дозволяли свободу исповедования и распространения своих идей. Очень часто даже преследование какой-нибудь идеи не подавляет ее, а содействует ее распространению. Я убежден, что если бы всем лицам нашего образованного общества было предоставлено высказать свободно свои мнения, то большинство ответов вполне сходились бы с высказанной мною мыслью». (Жн. «Былое», 1917, №3, с.33-39)
Известны, ставшие уже крылатыми, слова царя Александра III: «Во всем мире у нас только два верных союзника – наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся на нас».
Здесь уместно спросить: «А не те ли солдаты и матросы, на которых так сильно уповал император, через двадцать с небольшим лет скинут с престола его наследника, последнего правителя из династии Романовых – Николая II? Ах, да! Это же была «темная», «забитая», «оболваненная пропагандой большевиков» масса – скажете вы! Ну, а как насчет того, господа защитники монархии, что и офицерский состав императорской армии отнесся к свержению самодержавия в целом без активного противодействия, а в своем большинстве даже сочувственно. Особенно это относилось к офицерству Действующей армии. Достаточно сказать, что даже самые «верхи» армии – начальник штаба верховного главнокомандующего генерал М. В. Алексеев и все главнокомандующие армиями фронтов – генералы И. В. Рузский (Северный фронт), А. Е. Эверт (Западный фронт), А. А. Брусилов (Юго-Западный фронт), В. В. Сахаров (Румынский фронт), великий князь Николай Николаевич (Кавказский фронт) высказались за отречение Николая II от престола.
Национальная политика Александра III характеризовалась буквально понятым православным патриотизмом и стремлением добиться слияния всех подданных Российской империи в некую единую нацию. Глубоко религиозный император и его ближайшее окружение стремились укрепить самодержавие, осуществляя с 80-х годов бюрократическими методами политику воинствующего великодержавного национализма, насильственной русификации и утверждения православия.
«Торжество национального начала стало одним из наиболее характерных черт царствования Александра III. При нем началась варварская и отталкивающая русификация всех неправославных элементов, входивших в империю: поляков, немцев, латышей, литовцев и т.д. Было бы неверно рассматривать этот насильственный способ насаждения русской культуры, или скорее дикости, как чисто политическое предприятие, подобное германизации поляков пруссаками. Для Царя это была не только светская, но также и религиозная миссия». (Философов Д.В. Царь-Папа / Мережковский Д., Философов Д. Царь и Революция (Париж – 1907). Второе русское издание. М., 2017, стр. 41.)
Один из самых сложных национальных вопросов Российской империи – еврейский. Евреи составляли 4% населения России. Причем в 1880 г. это более половины евреев всего мира (5 миллионов человек). Преимущественно они проживали в западных губерниях Российской империи (на территории Привислинских губерний, современных Литвы, Украины и Беларуси) – иными словами, на территории бывшей Речи Посполитой. Эти земли вошли в состав России после трех разделов Польши и наполеоновских войн. Тогда же, в XVIII в., была введена т. н. черта оседлости для евреев, которая устанавливала границу их расселения. В XVIII в. эта мера не имела большого ограничительного значения: население оставалось не слишком мобильным. Потом, на протяжении XIX в., постепенно расширялся круг лиц, на которых это ограничение не распространялось: это получившие высшее образование, купцы первых двух гильдий, врачи, фармацевты и др. Однако эти послабления касались меньшинства еврейского населения.
Большинство российских евреев (93%) проживали в пределах, установленных чертой оседлости. Казалось бы, после Великих реформ для них открывалось значительное пространство для личной инициативы: в промышленности, железнодорожном строительстве, адвокатуре, журналистике. В годы царствования Александра II права евреев постепенно расширялись. Новыми возможностями пыталась воспользоваться еврейская молодежь.
Правительство же Александра III уже пыталось чинить этому препятствия. Император не любил евреев и своих чувств не скрывал. На письме барона Гинцбурга, просившего государя об улучшении положения евреев, Александр III начертал: «Если судьба их печальна, то она предначертана Евангелием». А варшавскому генерал-губернатору И. В. Гурко он говорил: «В глубине души я всегда рад, когда бьют евреев, и все-таки не надо допускать этого». В силу этого неудивительно, что число мер, ограничивавших права евреев, существенно возросло в 1880-е гг. Они не могли селиться в деревнях даже в черте оседлости. Были установлены процентные нормы для поступления евреев в высшие и средние учебные заведения: не более 10% в пределах черты оседлости, не более 5% за ее пределами и не более 3% в столицах. Евреи могли становиться адвокатами (присяжными поверенными) лишь с личного разрешения министра юстиции.
Такого рода ограничительные меры вызывали естественную реакцию у еврейского населения России. Немало его представителей эмигрировали (преимущественно в США). Многие же включились в политическую и даже революционную борьбу. Характерно, что с конца 1880-х гг. евреи составляли около 40% участников революционного движения.
В чем-то схожие процессы имели место и в Великом княжестве Финляндском, обладавшем широкой автономией еще с 1809 г.: за уступками последовало ужесточение политики. В царствование Александра II правительство шло навстречу пожеланиям финнов. Финляндии было разрешено иметь собственную валюту (марку). В 1863 г. был созван сейм Финляндии. Были созданы территориальные части финских войск. Воцарение Александра III обозначало существенный поворот в политике. Она была нацелена на сворачивание финляндской автономии. По мысли императора, дарованные его предшественниками права могли быть и отняты самодержцем. Делопроизводство в Великом княжестве переводилось на русский язык. Все решения сейма Финляндии должны были согласовываться с общероссийскими министерствами. Финские военные подразделения были расформированы.
В царствование Александра III активно продолжилась политика русификации в отношении Польши. На все государственные должности в крае назначались только русские. Русский язык активно внедрялся в начальной и средней школе, было запрещено использование польского языка в школах. Административная, коммерческая переписка должна была вестись только на русском языке. Запрещались церковные издания на польском языке. Активно поощрялось православие, и ущемлялись права католической церкви. (Денисов Ю.Н. Россия и Польша: история взаимоотношений в XVII - XX веках / Ю.Н. Денисов. - М.: ФЛИНТА Наука, 2012. - 605 с. ISBN 978-5-9765-1340-2.)
Активно проводилась русификация, в том числе и на тех землях, где жило население, родственное русским. Ограничение, введенное в 1875 году и запрещающее издание книг на украинском языке на Украине, было подтверждено в 1881 году. Это способствовало усилению антирусских настроений в крае. (Миллер А.И. "Украинский вопрос" в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX в.) / моногр. - СПб.: Алетейя, 2000. - 267 с)
Что касается Среднего Поволжья и Приуралья, то здесь в 1880-1890-е гг. практически завершается процесс христианизации нерусских народов (мордвы, марийцев, удмуртов, чувашей). Сподвижник обер-прокурора Синода К. П. Победоносцева, известный миссионер Н. И. Ильминский выдвинул идею использовать для этих целей специально подготовленных священников, миссионеров и учителей из среды этих же народов. Для реализации этой идеи в Казани действовали центральная крещено-татарская учительская школа, инородческая учительская семинария, миссионерское общество «Братство святого Гурия». Сам Ильминский много занимался миссионерской деятельностью среди мусульманского населения, организовал сеть начальных школ и училищ по подготовке учителей для нерусских народов. Начальное обучение в них проводилось на родном языке, затем на церковнославянском и русском языках. Также под руководством Ильминского были созданы учебники и методические указания для учителей, переводы на языки народов Поволжья основных церковных канонических текстов.
Преимущественно просветительский характер носила в этот период и христианизация народов Сибири и Дальнего Востока. Здесь повсеместно организовывались школы, в которых готовили помощников миссионеров, служителей церкви, переводчиков. Существовали и духовные семинарии, например, духовная семинария в г. Якутске была основана в начале 1880-х гг. Также как и в Урало-Поволжье, осуществлялись переводы на языки народов Сибири и Дальнего Востока православных текстов.
Одним из доказательств наступления реакции в годы правления императора Александра III обычно называют знаменитый «циркуляр о кухаркиных детях». Согласно распространенной точке зрения, в данном циркуляре содержались рекомендации директорам гимназий и прогимназий осуществлять фильтрацию детей при приеме в учебные заведения. Цель таких рекомендаций была вполне понятна – обеспечить своеобразную сегрегацию по социальному признаку, не допуская в гимназии и прогимназии детей малообеспеченных слоев населения.
В последней четверти 19-го века многие представители высшей власти искренне считали гимназии и университеты рассадниками революционных идей. А главными проводниками «антиправительственной смуты» предполагались выходцы из низших сословий. Соответственно, следовало перекрыть путь в студенты разночинцам. Подобное мнение властных элит лишь окрепло после убийства Александра II.
Таким образом, можно сказать, что контрреформы Александра III привели к фактически полной отмене достижений эпохи Великих реформ, что в дальнейшем не только не помогло в решении проблемы с революционными настроениями, но и привело к свержению самодержавия
Своими контрреформами Александр III подложил мину под трон своего наследника – Николая II, которая «бабахнула» в 1917 году и привела к концу правление династии Романовых в России.