О землях, часть двенадцатая

          ЗЕМЛИ ВОЙСКА ЗАПОРОЖСКОГО НИЗОВОГО. ПРАВДА И ВЫМЫСЕЛ. ШВЕДСКИЙ СЛЕД НА ПОДНЕПРОВЬЕ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

          «Карл Двенадцатый и его генералы говорили и писали, и вся Европа им верила, что русские бегут, робея перед натиском; что едва покажется шведский полк, русские, как и поляки, как и саксонцы, совсем не могут и думать о сопротивлении в открытом бою, а если за ними числятся кое-какие редкие успехи, то это какие-то мимолётные недоразумения и не имеющие завтрашнего дня случайности, о которых и говорить не стоит. А если уж сражение было такое, что замолчать его никак нельзя, то можно написать о нём так, как действительно и написали два летописца главной шведской ставки (Нордберг и Адлерфельд) о [чрезвычайно важной], имевшей неисчислимые последствия русской победе под Лесной 28 сентября [9 октября] 1708 года, то есть, объясняя читателю, что собственно под Лесной победили шведы, а не русские, но случайно был потерян весь шведский обоз из … 8 тысяч доверху гружённых повозок и … все [пушки]. А если б не эта досадная [мелочь], то есть, неприятность с обозом, то совсем всё было бы хорошо!» [1].

          «Это было какое-то одурманивание самих себя. К действительным большим победам шведских [войск], в [подлинности] которых ни у кого не могло быть никакого сомнения, и которые шведы в самом деле долго одерживали над всеми врагами (в том числе, вначале и над войсками Петра Первого) в течение ряда лет, примешивались бесчисленные [забавные] хвастливые рассказы о победах, никогда не одержанных; тяжкие поражения [шведских войск] (вроде Лесной) превращались в их успехи, ничтожные, чуть ли не ежедневные стычки с русскими разведчиками и [казацкими дозорами] оказывались «[безоглядным] бегством русской [конницы]» и так далее» [1].

          Всё это нужно иметь в виду, потому что без этого постоянного самовнушения короля Карла и его окружения нельзя понять особенности мышления шведских высших военачальников, посадивших свои войска в такой «безвыходный мешок, образовавшийся … в апреле 1709 года, в котором эти [войска] окончательно и задохлись 27 июня [8 июля] того же года» [1].

          «По шведским позднейшим подсчётам, [численность войск] Карла Двенадцатого в начале похода ранней весной 1708 года, когда он стоял в Сморгони [под Гродно] и Радошковичах [близ Минска], была равна 35 тысячам человек. Затем, в октябре 1708 года, Левенгаупт привёл к нему уцелевших после битвы при Лесной 6700 человек. Следовательно, у него должно было бы оказаться 41 700 человек. Конечно, он успел уже к октябрю [1708 года] испытать потери, но не такие чудовищные, как затем зимой. Ранней весной 1709 года, после скитаний по [Поднепровью] (по шведским подсчётам), у Карла Двенадцатого осталось меньше половины из этого числа – 19 тысяч человек с небольшим, если считать чисто шведские по [«крови» воинские подразделения]. Если летом 1709 года у короля под Полтавой оказалось (перед боем) 30–31 тысяча человек, то это объясняется прибытием части запорожцев, приведённых их кошевым, изменником [Костем] Гордиенко, а также наличием волохов [выходцев из Влахии (земель нынешней Румынии) и Молдавии] и других [разнородных] отрядов» [1].

          Забегая вперёд, можно сказать, что с пушками дело обстояло плохо. Орудий под крупный размер ядер оставалось всего 16 (из них четыре – под чугунные ядра весом 920 золотников (1 золотник равен 4,26 г) или 2,38 вершка в поперечнике (1 вершок равен 44,45 мм), четыре орудия для навесной стрельбы, восемь – под ядра весом 690 золотников или 2,16 вершка в поперечнике, а также 16 лёгких орудий (полевых). По другим данным – 41 орудие. Но зарядов на все орудия была всего одна сотня, и в Полтавском бою действовали поэтому всего четыре орудия. Остальные все были взяты русскими войсками со всем обозом, не сделав ни одного выстрела в день битвы [1; 2].

          Часть шведских орудий погибла, потопленная сначала в литовских, а потом в полесских болотах, часть попала в руки русских войск под Лесной, также как в руки русских попали пушки, заблаговременно свезённые в Батурин предусмотрительным (хоть и не до конца всё предусмотревшим) гетманом Мазепой. «Пушки, взятые впоследствии победителями под Полтавой в шведском [стане], а потом Меншиковым под Переволочной, уже задолго до того, как попали в руки русских, были бесполезны для шведов, потому что пороха для них не хватило. Даже для ружей пороха становилось угрожающе мало. Карл и его [военачальники] рассчитывали сначала на запасы, которые вёз (но не довёз) к ним Левенгаупт, потом на запасы Мазепы, а после разгрома Батурина и особенно после неожиданно обнаруженной безнадёжной слабости изменившего гетмана, за которым не пошло [Поднепровье]», все упования на поправку положения с огнестрельными орудиями и боеприпасами шведских войск король и военачальники возложили на приход из-за Днепра шведского ставленника –  польского короля Станислава Лещинского с польскими полками. «Но все эти надежды постепенно развеялись без следа», и пришлось в самое тяжёлое время воевать против сильных по своей огневой мощи и численности русских орудий почти без пушек. Хорошая конница, «прекрасно обученная, опытная, стойкая в боях пехота, хоть и та, и другая были измучены страшной зимой, ещё были налицо и могли выполнять боевые [задачи]». Но орудийные возможности чрезмерно ослабли как раз к началу осады Полтавы. «Особенно жестоко сказалось именно отсутствие пороха» [1].

          Началом неприятельских действий под Полтавой можно считать 1 (12) апреля 1709 года, 315 лет назад. Завершилась осада в день Полтавской битвы 27 июня (8 июля) 1709 года. На все возражения шведских военачальников по поводу целесообразности этой осады Карл Двенадцатый отвечал, что у шведов всего достаточно, «чтобы взять такую жалкую крепость»: «Когда русские увидят, что мы [действительно] хотим напасть, они сдадутся при первом же выстреле по городу» [1; 2].

          Несколько слов о самой крепости.

          Полтава была расположена на правом высоком и крутом берегу реки Ворсклы, в которую напротив города впадала речка Коломак. Крепость имела вид сомкнутого многоугольника, слегка удлинённого по оси с севера на юг, и состояла с двух частей, разделённых глубоким и широким Мазуровским оврагом, пересекавшим её поперёк с востока на запад [2а; 2б; 2д].

          Место, на котором возвели укрепления, поднимается над уровнем реки Ворсклы почти на 32,5 сажени (1 сажень равна 2,15 м) и окружено со всех сторон, кроме северо-западной части, обрывистыми склонами, спускавшимися в те времена в сильно заболоченную широкую и низменную долину. Полноводная Ворскла, её притоки Коломак, Полтавка, Быстровка, Рогизная, Чёрная, а также многочисленные ручьи, сливаясь, образовывали множество рукавов и создавали широкую сеть водных преград, которые надёжно перекрывали подходы к крепости с северо-востока и востока, что затрудняло сообщение с левым берегом. Первоначально (в 1608 году) крепость занимала земли треугольника (так называемое Городище или Иванова Гора) на возвышенности между двумя оврагами – Мазуровским и Панянским. Площадь крепости составляла около 2 десятин без осминника (1 десятина равна 1,09 га, 1 осминник равен 1/8 га), что в 3 раза меньше площади Тульского кремля. В связи с тем, что основной источник воды – речка Лтавка, впоследствии названная Полтавкой, – протекала за пределами укреплений по Мазуровскому оврагу, необходимо было увеличить площадь крепости. В 1641 году занимаемое крепостью пространство возросло почти вдвое, включив Мазуровский овраг и часть земель на юго-западе от него. С этого времени крепость разделилась на так называемую «Старую» и «Новую» Полтаву [2б; 2д].

          В состав крепости входили десять трёхъярусных бревенчатых башен, пять из которых были воротными и пять – глухими, и одни городские ворота. Возможно, что ещё одна башня находилась на месте, где ручей Полтавка брал своё начало, и предназначалась для охраны питьевой воды. Главной улицей крепости была Мостовая. Она единственная в городе была вымощена тёсом и колодами и вела от городской Соборной площади к Киевской башне [2б].

          Внешние укрепления Полтавы были длиной 1052 сажени (1 сажень равна 2,15 м) и состояли из рва, надолбов (рогаток), земляного вала (насыпи) с деревянной одеждой (обшивкой брёвнами или тёсом), а также дубового частокола на валу, усиленных не менее чем пятью раскатами (земляными укреплениями в виде пятиугольных выступов) с размещёнными на них пушками. Согласно некоторым вторичным источникам, высота валов крепости составляла до 4,3 аршина (1 аршин равен 0,71 м), а глубина рвов – 3,5 аршина, но ссылки на первоисточники в этих изданиях не приведены. Часть земляного вала могла быть без частокола, только с окопами, устроенными наверху вдоль всего участка насыпи. С восточной (обрывистой стороны) рва не было [2б; 2д].

          К сведению. Частокол – ряд брёвен (длиной до 8,5 аршин), отвесно вкопанных в землю на треть своей длины вплотную одно к другому, с заострёнными вершинами и проделанными на высоте человеческого роста бойницами для стрельбы из ружей. Надолбы (в данном случае, скорее речь о рогатках) – это брёвна, вкопанные в землю на небольшом расстоянии друг от друга отвесно или под наклоном в сторону врага на дне рва или с внешней стороны вала между рвом и частоколом. Заострённые сверху, более тонкие, чем брёвна для частокола. Обычно, соединённые между собой, установленные в один или несколько рядов [2б; 2д].
         
          В современной Полтаве очертания старой крепости напоминает только природный перепад высот с крутыми обрывами и следами оборонительных валов в основной части города. Крепость была срыта в 1817 году. «Ядро» крепости находилось на месте нынешней Соборной площади. В Полтавской крепости было множество подземных ходов и помещений высотой от 1,4 до 4,2 аршина и шириной от 2,1 до 7 аршин, находившихся на глубине от 9,8 до 18,3 аршин от поверхности. Стены и потолки многих из них были обложены камнем или крепились дубовыми брёвнами. Подземные ходы выходили далеко за пределы крепости. В Полтаве было пять церквей. Четыре из них были связаны подземными ходами [2б].

          При необходимости совершить вылазку за пределы крепости войска могли использовать скрытые проходы в земляном валу. Потаённые выходы располагались так, чтобы неприятель не мог их заметить. Для этого их устраивали, как правило, на дне рва или несколько ниже и заграждали двумя и более прочно устроенными дверьми. Чтобы их скрыть, изнутри и снаружи их заваливали землёй, а при необходимости отрывали снова [2б].

          «Гилленкрок считал осаду Полтавы лишённой всякого смысла. Он так и поставил вопрос перед фельдмаршалом Реншильдом: не может ли Реншильд ему объяснить, зачем шведам осаждать Полтаву? На это фельдмаршал дал … ответ, ярко [описывающий] положение в ставке Карла Двенадцатого, и то, как смотрел король и его ближайший помощник на осаду Полтавы: «Король хочет до той поры, пока [не] придут поляки, иметь развлечение» … «Это дорогое препровождение времени, которое требует большого количества человеческих жизней. Король поистине мог бы доставить себе лучшее занятие», – возразил Гилленкрок. «Но если такова воля его величества, то мы должны быть довольны», – ответил … Реншильд, прекращая разговор» [1].

          В Полтаве повторилось то, что было ранее в осаждённом Веприке: всё гражданское население приняло самое деятельное участие в обороне. Постоянных войск в городе было 4182 человека (Тверской и Устюжский пехотные полки и по 400–500 человек ещё от трёх полков – Пермского, Апраксина и Фехтенгейма), с обученными пушкарями 4270, а вооружённых (получивших оружие) горожан – 2600 человек. Пушек было 28 (или 29), пороха мало (его берегли) [1; 2в].

          Оборону Полтавы возглавлял назначенный Петром Первым полковник Тверского пехотного полка Алексей Степанович Келин, который был участником многих сражений Северной войны. Он отличился в 1702 году при освобождении от иноземцев основанной в 1323 году древней русской крепости Орешек, которая находилась под властью шведов с 1612 по 1702 год и называлась ими Нотебургом [1; 3; 4; 4а].
 
          В 1704 году Келин участвовал во взятии у шведов города-крепости Дерпта (ныне Тарту). Это русский город Юрьев, основанный ещё в 1030 году Ярославом Мудрым. Дерпт принадлежал шведам в 1600–1603, 1625–1656 и 1661–1704 годах [5].
 
          Годом ранее – 1 (12) мая 1703 года – Келин был в составе русских войск при взятии Ниеншанца. Во времена шведских захватчиков город и защищавшая его крепость располагались при впадении в Неву реки Охты на обоих её берегах. Эти русские земли были захвачены шведами в 1611 (или 1615) году, однако, ещё с 15 века там находился средневековый русский город Невское устье. Ныне это место находится в черте города Санкт-Петербург [6].

          Моя «половинка», узнав об этом, сразу предложила переименовать Санкт-Петербург в Невск. Тогда поезд из Москвы в Невск будет отправляться с Невского вокзала (а не с Ленинградского в Санкт-Петербург). И к Невску будет примыкать Невская область (а не Ленинградская к Санкт-Петербургу).

          Продолжим рассказ про оборону Полтавы.

          Сначала шведы питали надежду взять Полтаву немедленно приступом. 1 (12) апреля 1709 года была первая стычка. С тех пор в том или ином виде военные действия под Полтавой уже не прекращались. На другой день после первой стычки последовала вторая (в этот день шведский король лично произвёл первый осмотр полтавских укреплений), а 3 (14) апреля на самом рассвете приступило к Полтавской крепости неприятельское войско, из которого 1500 человек в тот же час пошли на приступ, который был отбит. Пленные показали, что «они надеялись оную крепость взять, потому что оная без обороны и валы во многих местах низки». 4 (15) апреля шведы были отбиты с потерей 100 человек, оставшихся на валах крепости. 5 (16) апреля в час ночи шведы уже пошли на настоящий приступ, который продолжался всю ночь и был отбит. Неприятель потерял убитыми 427 человек, русские потеряли 62 убитыми и 91 ранеными [1; 1а; 2д; 6а].

          Начиная с 6 (17) апреля, идёт ежедневная борьба у валов Полтавы: неприятель строит окопы и ходы сообщения, а русские постоянными вылазками то днём, то ночью разоряют эти работы. Происходят очень часто упорные схватки: 7 (18) числа неприятельские потери были равны 200 убитым, а русские – 82 убитым и 150 раненым. 10 (21) апреля шведы втащили в свои полевые укрепления при Полтаве пушки, а русские выслали 1200 человек и укрепления неприятеля отбили, но, когда «вылазка возвратилась в город», шведы снова принялись за возведение укреплений для размещения пушек «близ вала» [1; 1а; 2д; 6а].

          14 (25) апреля Карл Двенадцатый лично осмотрел валы Полтавской крепости и, найдя один вал низким, велел в тот же день взять Полтаву приступом. 3 тысячи шведских стрелков бросились на приступ, но полковник Келин вывел на валы до 4 тысяч человек, и приступ был отбит. Русских было при этом убито 142, а ранено 182 человека, шведов же убитыми до 500 положили [1; 1а; 2д; 6а].

          Придворный шведского короля Адлерфельд записал в своем дневнике: «Что было хуже, – это редкие случаи выздоровления наших раненых вследствие быстро наступавшего [Антонова огня или разъедающей язвы]» [1].

           21 и 22 апреля (2 и 3 мая) шведы делали подкоп под полтавский вал. Русские стрелки своими вылазками беспокоили работающих шведов. Им удалось обнаружить подкоп и вынуть из него порох. Шведы взрыв предполагали произвести во время приступа, потому что «желательный пролития крови король Карл [23 апреля (4 мая)] приуготовя 3000 человек к приступу, повелел подкопа [кожаный] рукав [с порохом, ведущий к заряду] зажечь» и тотчас после взрыва «вбежать в крепость». «Король не знал, что порох русскими вынут. Никакого взрыва не последовало, и приступ даже не был и начат. Но на следующий день король всё-таки велел повести приступ в другом месте, где вал показался ему «безоборонным». Однако и здесь шведы были отбиты, потеряв 400 человек. Это было 24 апреля [(5 мая)]». А на другой день, 25 апреля (6 мая), русские попробовали очень удачно «сделанным [устройством] с крюком» бороться с ведущими подкоп шведами: «вынуто из [подкопов] 11 человек без потеряния от войск царского величества ни одного человека, да в [подкопах] вала найдено тем же [приспособлением] побитых до 24, а прочие убежали». Это событие произвело на шведов сильное впечатление [1; 1а; 2д; 6а].

          Ещё два приступа один за другим были отбиты 29 и 30 апреля (10 и 11 мая). Затем немедленно последовали русская вылазка в ночь на 1 (12) мая и другая – 2 (13) мая, а 3 (14) мая – третья вылазка. Потери были большие и у шведов, и у русских, но полковник Келин решил сделать всё возможное, чтобы помешать земляным работам шведов по устройству окопов вблизи от полтавских укреплений. Вылазки поменьше первоначальных следовали одна за другой [1; 1а; 2д; 6а].

          14 (25) мая произошло важное событие. Обманув бдительность шведских часовых, напав на ближайшие к городу шведские полевые укрепления и перебив находившихся там стрелков, бригадир Алексей Алексеевич Головин сумел благополучно провести в осаждённую Полтаву отряд из 1200 пехотинцев (а не 900 как полагали ранее), что было весьма кстати. К этому времени общие потери обороняющихся, по некоторым данным, составили от одной до двух тысяч человек [1; 1а; 2; 2а; 7].

          Новое большое наступление на Полтаву 23 мая (4 июня) было отбито с тяжёлыми для шведов потерями, причём шведы пытались его совместить со взрывом в подкопе под крепостным валом очередного большого порохового заряда, который, «по обыкновению», не взорвался. А новый приступ 24 мая (5 июня), при котором шведы уже не полагались на взрывы, тоже был отбит. После обстрела 1 (12) июня шведы пошли на приступ, который снова был отбит, хотя нападавших было около 3 тысяч человек [1; 1а; 2д; 6а].

          «После того как все апрельские и майские приступы шведов оказались неудачными, Реншильд, готовясь к новым…, попытался снова (в восьмой раз!) испытать твёрдость духа осаждённых и предложить сдачу на самых почётных условиях. 2 [13] июня к [полковнику] Келину явился от шведского фельдмаршала [переговорщик], предлагая сдаться на любых условиях, какие сам Келин изберёт». При этом предлагалось сделать это «заблаговременно», поскольку после начала приступа пощады от шведов никому не будет и «все будут побиты». Ответ Келина гласил: «Мы уповаем на бога, а что объявляешь, о том мы чрез присланные письма, коих семь имеем, [извещены]; тако же знаем, что приступов было восемь и из присланных на приступы более трёх тысяч [шведов] при валах полтавских головы положили. И так тщетная ваша похвальба; побить всех не в вашей воле состоит, но в воле божией, потому что всяк оборонять и защищать себя умеет» [1].

          «Карлом Двенадцатым руководили, как и в течение всего похода, безмерная самоуверенность и поразительное по неосведомлённости и губительнейшему легкомыслию презрение к противнику». Захотел взять Полтаву, не тратя пороху, лихим приступом без подготовки – положил несколько тысяч своих пехотинцев и не взял. Видит, что придётся всё-таки тратить последние запасы пороха на обстрел Полтавы из пушек и на подводимые под городские валы заряды: ничего, «пороху не щадить, город взять»! Но обстрел тоже ни к чему не приводит, класть заряды, как следует, шведы не умеют, ни один заряд не взрывается, русские умудрились вовремя открывать эти заряды «и утаскивать из них порох себе на потребу». Королю сообщают, что после этих новых трат пороха в конце апреля, мае и июне для предстоящего боя с войсками Петра Первого пороха может хватить только лишь на четыре пушки. «Ничего! И без пушек можно будет русских перебить, а русский порох и весь их обоз забрать: «Всё найдём в запасах у московитов!»» [1].

          К концу осады Полтавы Келин со своими войсками защищался отчаянно. Русские за два дня, по позднейшим подсчётам, потеряли 1319 человек из городских войск и деятельно участвовавших в бою жителей города, а шведы, тоже сражавшиеся с большим упорством, потеряли до 2200 человек: 21 июня (2 июля) – около 500 и 22 июня (3 июля) – около 1700 человек. 22 июня во время приступов они побывали на валу несколько раз, и всякий раз их после яростного боя сбрасывали вниз. Осаждённые полтавцы били из пушек ядрами, а когда закончились ядра, заряжали пушки обломками железа и камней. К ночи 22 июня (3 июля) шведы прекратили бой, не добившись ничего после тяжких потерь. Современниками отмечалось твёрдое намерение полтавчан погибнуть при обороне, но не сдаться. В 20-х числах июня, когда шведы предпринимали последние отчаянные попытки взять крепость приступом, толпа горожан побила до смерти камнями и кольями человека, заговорившего о сдаче [1; 1а; 2; 2д; 6а].

          К сведению, за время осады общие потери шведских войск убитыми составили около 5500 человек или более, защитников Полтавы (по разным оценкам) – от 3126 до 3634 человек убитыми. Кроме того, с обеих сторон были умершие от ран, болезней и попавшие в плен. Город шведы так и не взяли, хотя в день освобождения Полтавы 27 июня (8 июля) 1709 года в крепости оставалось только полторы бочки пороха и восемь ящиков с зарядами [1; 6а; 7а].

          Очень поддержало дух осаждённых в Полтаве то, что город, в смысле получения сведений, вовсе не был отрезан от основных русских войск, которые не смогли пробиться к Полтаве через укрепления шведских войск, но находились поблизости на левом крутом берегу Ворсклы вблизи от слияния с ней речки Коломак. Переписка между осаждёнными полтавцами и русскими полевыми частями шла с использованием писем, вкладываемых в полые ядра, хотя и неупорядоченно, конечно, и часто с опозданиями. Например, 10 июня полковник Келин отвечает на письмо князя Меншикова от 26 мая. Но было и так, что тот же Келин уже 4 июня отвечает Меншикову на письмо, писанное 3 июня [1; 1а].

          Ещё раз отмечу, что Полтава и её жители в 1709 году мужественно и успешно сражались за Русское царство, против казаков-изменников бывшего гетмана Ивана Мазепы и кошевого атамана Кости Гордиенко и против шведских войск во главе с королём Карлом Двенадцатым. «Жалкая», по словам Карла, крепость оказалась под защитой нисколько не «жалких» русских войск, населения и полковника Келина [1; 1а].

          «Население и более близких, и даже далёких от Полтавы деревень предпринимало упорные … вылазки по ночам на [дозоры] у шведского [стана]. Убивали постовых, угоняли лошадей и скот. Попадавших в плен крестьян и казаков шведы убивали после долгих, жестоких истязаний». Правда, нападать на захватчиков населению и войскам была прямая выгода. Пётр Первый обещал своим указом «давать по две тысячи рублей за взятие в плен шведского генерала, по тысяче – за полковника, за рядового – по пяти рублей, а за убиение каждого неприятеля – по три рубля» [1; 7а].

          Насколько плохо летом сражались шведы, заброшенные на Полтавщину, показало нападение (14 [25] июня) конницы генерал-поручика Генскина (Иоганна Христиановича Гейнскина) на Старые Сенжары [ныне Старые Санжары в 23 верстах на юг от Полтавы], где были перебиты многие из шведов и освобождено около 1200 русских пленников, забранных в Веприке и в других местах [1; 8].

          «По позднейшим данным, у генерала… Генскина было всего 2500 [конных стрелков] и один пехотный Астраханский полк, когда он подошёл к Старым Сенжарам. В городе находился шведский генерал… Круус с войском в 3500 человек. Русские [приступом] «город счастливо взяли, и шведов в городе порубили, и обоз, и королевскую многую казну, и знамёна, и [военачальников], и [рядовых] взяли, и невольников, взятых [шведами] в Веприке, освободили» [1].

          «Шведов в Старых Сенжарах не спасло и очередное гнусное зверство: они, собираясь уйти из Старых Сенжар, решили перебить всех русских пленных». Успели убить 170 человек из примерно 1200. Прихода русских войск в этот день шведы вовсе не ждали. Отряд Генскина успел прервать шведских изуверов в разгаре совершаемых ими злодеяний. «Во время переполоха, вызванного нападением, русские [пленные] разбили оковы, которые на них были надеты, этими же оковами перебили всю свою стражу и присоединились к русскому отряду» [1].

          Это событие произвело такое впечатление на шведов, что уже 17 (28) июня генералу Генскину донесли разведчики («из Сенжарова шпиги пришли»), что шведы, стоявшие в Сенжарах, отправили к Полтаве (то есть, к главной ставке) весь свой оставшийся обоз и большую часть своего отряда [1; 1а].

          «Граф Пипер отважился опять заговорить с [королём] Карлом об уходе от Полтавы. На это он получил такой ответ: «Если бы даже господь бог послал с неба своего [вестника] с повелением отступить от Полтавы, то всё равно я останусь тут». А когда генерал… Гилленкрок в последний раз заявил, что он не желает, чтобы потом ответственность за грядущую неудачу свалили на него, то король ответил: «Нет, вы не виновны в этом. Мы берём ответственность на нас (Карл говорил о себе, как тогда было принято при дворе, во множественном числе). Но вы можете быть уверены, что дело будет выполнено быстро и счастливо»» [1].

         ««Чудо», от которого Гилленкрок единственно ждал спасения, казалось, явилось… Посланное предложение об обмене пленными от бригадира Алексея Головкина было получено 2 (13) апреля в шведском [стане], тут же Головкин предлагал … условия для прекращения войны. Пётр [Первый] согласен был мириться, если [король] Карл признает за Россией окончательное владение всеми городами и областями у Балтийского моря, какие до сих пор завоеваны русскими и которые встарь уже принадлежали русским. Другое условие царя было [следующим]: обе стороны не должны вмешиваться в польские дела» [1].

          «В сущности, это было поистине совсем неожиданным спасением для шведов в [том] положении, в какое они попали. Но Карл дал ответ нижеследующего содержания: «Его величество король шведский не отказывается принять выгодный для себя мир и справедливое вознаграждение за ущерб, который он, король, понёс. Но всякий беспристрастный человек легко рассудит, что те условия, которые предложены теперь, скорее способны ещё более разжечь пожар войны, чем способствовать его погашению» [1].

          Впереди шведов ждала Полтавская битва, поражение в бою, позорное бегство короля Карла Двенадцатого и бывшего гетмана Мазепы, сдача сбежавших с поля боя шведов в плен русским войскам под Переволочной.

          Об этом было сказано неисчислимое количество речей, написано и частью издано великое множество писем, заметок, рассказов, очерков, повестей и различного рода исторических и военно-научных исследований [1; 2; 2а; 2в; 9–32]. 
         
          Продолжение следует.

          ИСТОЧНИКИ:

1. Тарле Е. В. Пётр Первый против Карла Двенадцатого: Северная война. – Москва: ИД «Ридерз дайджест», 2009. – 456 с.; Избранные сочинения академика Е. В. Тарле: [в 4 т.] / Е. В. Тарле. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1994. Т. 3. – 670 с.; Тарле Е. В. Северная война и шведское нашествие на Россию [Электронный ресурс Интернет]. URL: http://militera.lib.ru/ h/tarle2/index.html?ysclid =ltrkvqpk4g444778331

1а. Артамонов В. А. Полтавская битва. Генеральная баталия Северной войны, 1700–1709. – Mосква: Академический Проект, 2020. – 484 c.

2. Полтавская битва [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Полтавская_битва

2а. Энциклопедия военных и морских наук под ред. Г. А. Леера. – СПб.: Тип. В. Безобразова и Комп., 1893. Том 6. – 637 с.

2б. Иванюк С. А. Полтава – «Крепость ничтожная»: фортификационные сооружения Полтавской крепости периода Великой Северной войны (1700–1721 гг.) // Иванюк С. А. История военного дела: исследования и источники. 2012. – Т. 1: Апрель-июль. – С. 258–286. [Электронный ресурс Интернет] URL: http://www.milhist.info/ 2012/05/05/ivanyk

2в. Гутман Матвей Юрьевич, Николаенко Петр Дмитриевич. Важнейшее сражение Северной войны 1700–1721 гг. (к 300-летию Полтавской битвы) // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. – 2009. – Вып. 2.

2д. Павловский И. Ф. Полтавская битва и её памятник: С рис., планом города и карт. военных действий / Сост.: преп. Петр. Полт. кад. корпуса Ив. Фр. Павловский и воспитатель В. Мих. Старковский. – Полтава: Тип. Губ. правл., 1895. – 130 с.

3. Келин Алексей Степанович. Биографическая справка - РИА Новости, 18.05.2009 [Электронный ресурс Интернет]. URL: https://ria.ru/ 20090518/171404537.html#:~:text= КелинАлексейСтепанович– комендант,назначен.Петром комендантомПолтавы

4. Орешек (крепость) [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Орешек_(крепость)

4а. Эварницкий Д. И. История запорожских козаков: Т. 1–3 / Д. И. Эварницкий. – Санкт-Петербург: тип. И.Н. Скороходова, 1892–1897. Т. 3. 1686–1734. – 1897. – 646 с.; Яворницкий Д. И. История запорожских казаков: [в 3 т.] / Дмитрий Яворницкий. – Москва: Центрполиграф, 2017. – Т. 3: Военные походы запорожцев, 1686–1734. –  558 с.

5. Тарту [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Тарту

6. Ниеншанц [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Ниеншанц

6а. Павловский И. Ф. Битва под Полтавой 27-го июня 1709 года и её памятники: иллюстрированное издание с 129 рисунками и 4 планами / И. Фр. Павловский. – Полтава: электрическая типо-литография И. А. Дохмана, 1908. – 243 с.

7. Головин, Алексей Алексеевич [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/ Головин,_Алексей_Алексеевич

7а. Бантыш-Каменский Д. Н. История Малой России. Часть Третья. От избрания Мазепы до уничтожения Гетманства. – М.: Тип. Семена Селивановского, 1830. – 375 с.; История Малой России. Часть Третья. От избрания Мазепы до уничтожения Гетманства [Электронный ресурс Интернет]. URL: https://runivers.ru/ bookreader/book53042/#page/1/mode/1up

8. Гейнскин, Иоганн [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Гейнскин,_Иоганн

9. Гилленкрок А. Сказание о выступлении его величества короля Карла XII из Саксонии и о том, что во время похода к Полтаве, при осаде её и после случилось / Пер. с нем., введ. и примеч. Я. Турунова // Военный журнал, 1844. – № 6. – С. 1–105.

10. Энглунд П. М. Полтава: рассказ о гибели одной армии / Петер Энглунд; [пер. со швед. С. Белокриницкой, Т. Доброницкой; примеч. В. Артамонова]. – Москва: Новое лит. обозрение, 2009 (М.: Типография "Новости"). – 341 с.

11. Северная война [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Северная_война

12. Журнал или Поденная записка, блаженныя и вечнодостойныя памяти государя императора Петра Великаго с 1698 года, даже до заключения Нейштатскаго мира: Напечатан с обретающихся в Кабинетной архиве списков, правленных собственною рукою его императорскаго величества. – Санктпетербург: При Имп. Акад. наук, 1770–1772. Ч. 1. – 1770. – 460 с.

13. Архив князя Ф. А. Куракина, издаваемый под ред. М. И. Семевского: книга 1–10. – Санкт-Петербург: тип. В. С. Балашева, 1890–1902. Кн. 1: [Бумаги князя Бориса Ивановича Куракина 1676–1727. Письма Петра Великого. Гистория. Дневник и путевые заметки. Автобиография. Русско-Шведская война. Родословие. Герб князей Куракиных]. – 1890. – 387 с.

14. Вольтер Ф. М. История Карла XII, короля Швеции; [пер. с фр. Д. Соловьева]. – Санкт-Петербург: Лениздат, 2013. – 350 с.

15. Joran A. Nordberg. Konung Carl den XII-tes historia. – Stockholm: Momma, 1740.

16. Пушкин А. С. Полтава, 1828–1829 // Пушкин А. С. Собрание сочинений: В 16 т. – М.: Художественная литература, 1948. – Т. 5. Поэмы, 1825–1833. – С. 15–67; Полтава (поэма) [Электронный ресурс Интернет]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Полтава_(поэма)

17. Болесте П. Полтавский бой, описанный современником очевидцем, Петром Болесте, служившем в Канцелярии гетмана Сенявскаго, бывшаго тогда воеводою бельским, а впоследствии кастеляном краковским / Пер. и вступл. А. Перлштейна // Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских. – Москва: 1871. – Кн. 3. Отд. 5. – С. 1–9.

18. Молтусов В. А. Полтавская битва: уроки военной истории. 1709–2009. – Москва: Объед. ред. МВД РФ: Кучково поле, 2009. – 508 с.

19. Кротов П. А. Битва при Полтаве: к 300-летней годовщине. – Санкт-Петербург: Историческая иллюстрация, 2009. – 414 с.

20. Гольденберг Л. А. Картографические источники XVIII в. о военных действиях в 1708–09 гг. // Полтава: К 250-летию Полтавского сражения: Сборник статей / Акад. наук СССР. Ин-т истории. Акад. наук УССР. Ин-т истории; Ред. коллегия: д-р ист. наук Л. Г. Бескровный и др. – Москва: Изд-во Акад. наук СССР, 1959. – 459 с.

21. Баскаков В. И. Северная война 1700–1721 гг. Кампания от Гродна до Полтавы 1706–1709 гг. Критико-ист. исслед. / В. Баскаков. Вып. 1. Краткий очерк событий до кампании; Краткий очерк театра войны. – Санкт-Петербург: скл. изд. у авт., 1890. – 264 с.

22. Соловьев С. М. Сочинения: В 18 кн. – Москва: Голос; Колокол–Пресс, 1993–1998. Кн. 7: История России с древнейших времен. Т. 13–14 / Отв. ред.: Иванов Н. А. – Москва: Голос; Колокол–Пресс, 1997. – 746 с. Содерж.: История России XVII в. Царствование Федора Алексеевича, Софьи Алексеевны, Петра I; Кн. 8: История России с древнейших времен. Т. 15–16 / Отв. ред.: Иванов Н. А. — Москва: Голос; Колокол–Пресс, 1997. – 686 с. Содерж.: История России, нач. XVIII в. – 1718 г. Царствование Петра I; Кн. 9: История России с древнейших времен. Т. 17–18 / Отв. ред.: Иванов Н. А. – Москва: Голос; Колокол–Пресс, 1998. – 708 с. Содерж.: История России, 1711–1725 гг. Царствование Петра I, Екатерины I Алексеевны.

23. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей. – Т. 2. XVII столетие. – 2007. – 461 с.

24. Беспалов А. В. Северная война. Карл XII и шведская армия. Путь от Копенгагена до Переволочной. 1700–1709. – Москва: Рейтар, 1998. – 49 с.

25. Бантыш-Каменский Д. Н. История Малой России от водворения славян в сей стране до уничтожения гетманства: в 3-х частях: с девятнадцатью портретами, пятью рисунками, двадцатью шестью раскрашенными изображениями малороссиян и малороссиянок в старинных одеждах, планом Берестечскаго сражения, снимками подписей разных гетманов и предводителей казаков и с картою, представляющею Малороссию под владением польским в начале XVII века. – Изд. 4-е, печатано с 3-го без изменения. – Санкт-Петербург; Киев: Южно-Русское книгоиздательство Ф. А. Иогансона, 1903. – 609 с.

26. Adlerfelt G. Histoire militaire de Charles XII. – Amsterdam: Wetstein Smith, 1740. – T. 3.

27. Маркевич Н. А. История Малороссии / [Соч.] Николая Маркевича. – Москва: О.И. Хрусталев, 1842–1843. – 5 т.; Т. 2. – 1842. – 674 с.

28. Погосский А. Ф. Нарва и Полтава / А. Погосский; изд. В. Березовский. – С.-Петербург: В. Березовский, 1899. – 63 с.

29. Рудаков В. Е. Полтавская битва: двухсотлетняя её годовщина: 1709 – 27 июня – 1909: (с рисунками) / В. Е. Рудаков. – Санкт-Петербург: типография А. С. Суворина, 1909. – 59 с.

30. Андрианов П. М. Петр и Полтава: (по поводу 200-летнего юбилея) / составил действительный член Императорского Русского военно-исторического общества П. М. Андрианов. – Санкт-Петербург: Товарищество Р. Голике и А. Вильборг, 1909. – 62 с.

31. Победы Петра Великого над шведами 200 лет назад: Лесная – Полтава. – Санкт-Петербург: типография "Товарищества художественной печати", 1908. – 48 с.

32. Богданович М. И. Замечательнейшие походы Петра Великого и Суворова: Публ. лекции воен. истории, по высочайшему повелению чит. Ген. штаба подполк. Богдановичем, в 1846 г. – Санкт-Петербург: тип. К. Крайя, 1846. – 240 с.