1

Я вышел из корпуса рано утром. Бешеный, будто сорвавшийся, с цепи ветер крутил всё, что попадалось на его пути: песок, пластиковый стаканчик, пакеты из-под чипсов и мармеладок. На небе же он гнал серые тревожные тучи. На душе засела какая-то невероятная тоска. Вдруг из первого отряда вышел Кукушкин.
- Витька, ты что там делал?
- Так я там живу сейчас.
- А почему? Пришлось уйти из медпункта?
- А что мне там делать?
- Ты выздоровел? Марина тебя в первый отряд отправила.
- Что-то я не понимаю ничего, Роман!
- Ты нормально себя чувствуешь?
- Обычно. А почему вы спрашиваете? Вы обратно в корпус?
- Я вышел из своего корпуса только что.
- Нет, вы шли из четвертого отряда, а ваш корпус вот - первый отряд, вы наш вожатый.
- Витька, ты бухнул на костре?
- Нет, вы меня реально пугаете, Роман. Вы вчера столкнулись на футболе с жирным Фуфаевым, наверно вас размотало. Отвести вас к Яне?
- Вчера костёр был, а футбол в прошлом году, когда ещё Яковлевич был директором.
- А кто, по вашему, сейчас директор?
- Марина. Павловна.
- Никакой Марины Павловны я не знаю.
- Кукушкин, не шути так, а то не будем тебя, вруна усыновлять!
- Меня?! Усыновлять?! У меня родители живы, да вы в братаны мне годитесь. У вас сотряс! Всё! Пойдёмте к Яне!
И Кукушкин взял меня под руку довольно сильно, будто я буду вырываться и повёл к комнате Яны. Когда мы зашли за рубку музрука я осел на траву: зал для выступлений был старый. Того нового красивого корпуса со свежей бело-синей краской не было!
- Кукушкин, ущипни меня.
Он ущипнул.
- Нет!!!
- Что с вами, Роман? Я могу помочь.
Моё сердце превратилось жесткий кусок пластмассы, внутри всё похолодело и затошнило.
На крик высунулся опухший музрук.
Я хрипло спросил:
- Где ваша дочь?
- Ромка, нажрался что ли?
- Я серьёзно сейчас спрашиваю!
- Нет у меня никакой дочери. Два сына у меня, парь.
- Пошли к Яковлевичу!
Кукушкин переглянулся с Пал Генадьчем и пошёл за мной.
Меня начинала бить истерика. В животе сконцентрировался узел из боли. Я подошёл к такой родной двери постучал. Сердце билось, как ненормальное, внутри всё орало:
- Марина! Выйди, пожалуйста! Пусть кончится эта пытка!
Раздался кашель и вышел Яковлевич. Провал... Чернота...
Я проснулся в медпункте, пытаясь собирать себя по частям. Успокаиваюсь, всё же прошло! Я проснулся от этого кошмара!!! Думал сдохну. Слышу, как Яна пишет что-то, ручка шуршит по бумаге.
- Яна!
- Рома, как ты?
- Слушай, мне еще никогда так явственно не снились кошмары, словно наяву.
- Бывает, не переживай. Я тебе укольчик поставлю успокоительный. Ага-ага, всё. Болючий.
- Да, есть такое.
- Это всё из-за этого Фуфаева! Сотрясение лёгкое точно есть у тебя...
- Яна! Хватит! Где Марина?
- Рома. Ты и вчера звал какую-то Марину.
- Яна! Не издевайся надо мной, пожалуйста!
- Ром, не пугай меня. Если у тебя это не закончится, мне придется тебе вызвать врачей.
- В психушку, что ли?
- Ну что ты сразу так? Просто обследуют тебя. Что с тобой происходит? Ты нас напугал.
Яна с сочувствием посмотрела на меня.
- Я вожатый первого отряда, директор Яковлевич,  повара Зойка и Гриша?
- Да. Слава Богу! Ромка, не пугай больше!

Мой мир рухнул. Всё! Я не вижу смысла жить.