Конструктор

Витьке Сидору дали премию.
Получил, посчитал, просадил.
Кто-то Витьке прямого левого
вон какой фингал посадил.
Витька Сидоров, «инкубаторский »,
Под забором к траве прильнул…
Пёс бездомный, скупой на ласку,
глаз ему, заплывший, лизнул.
Парень даже всплакнул от радости.
Ночь укрыла углом плаща.
Сном хмельным да от пёсьей жалости
Витька всем в эту ночь прощал.
И пустой для него околице,
и девчонкам красивым, модным.
Продавщице за то, что помнится,
называла его рыжемордым.
Витька Сидор прощал старательно.
И характеру, будто с вывихом,
и своей раскрасавице – матери,
и отцу некрасивому, тихому.
Он прощал и живым, и умершим,
сельсовету, врачам и времени,
и могиле, с краем обрушенным,
и себе, за пропитую премию.

Несерьёзный он, Витька Сидоров.
Лишь проклюнулся свет зари,
весь посёлок уже вибрировал
от конструкции «Сидор 3 ».
Две модели не остудили
созидательный Витькин пыл.
Хоть одну пацаны спалили,
а другую завгар пропил.
Ради шутки, как будто собственность,
как запчасти на левый фронт,
а для Сидора кровный родственник
был, наверное, каждый болт.
Эх, души человеческой тонкости,
да не вами ли мир весом!
А вот Витьке закона подлости
не пришлось проходить в восьмом.
Открутился завгар противно:
«Ладно, Сидор, краба держи!»
Но клочки путёвки фиктивной
ветер с листьями закружил.
Что конструктор невинным взором
в лёгком облачке долго зрил,
неизвестно, но только вскоре
он построил свой «Сидор 3».
Каждой клеточкой, всеми фибрами,
хоть не видел подбитый глаз,
верил Витька, что даст амфибия
километров под тридцать в час.
Что там тридцать? Пускай шутили бы
да пророчили больше ста –
половины ему хватило бы,
чтобы мир вокруг добрым стал.

Крутит Витька баранку вечную,
может, вечную, может, нет…
Крутит, будто от делать нечего,
по земле оставляя след.
Говорит, что на БАМе временно.
Может, временно, может нет,
получает исправно премии
вот уж пять с половиной лет.
Чтобы взгляды отшельников западных
после БАМа его не жгли,
он уже и пропил изрядно,
и купил уже «Жигули». 
Бродят парни под ночкой лунной,
всё с голубками, гуль да гуль,
ну а Витька всё ждёт, что клюнет
переспелая на «Жигуль».
Сидор, Сидор! Эх, в поле ветер,
застоявшаяся вода.
И живёт, будто нет на свете,
Не живёт – кому тут беда?
Света б Витьке, а за излучиной
синей речки простор какой!
Крутит Витька баранку скучную,
как завещанную судьбой.
Крутит парень её уверенно,
силой мускулов налитой.
Силы много, да только медленно
отсыпается полотно.
И тогда, что иному не снилось,
чтоб дорога быстрее пошла,
Витька думает, как бы «Магирусу »
приспособить два сильных крыла.
1980г