Девушка, которая не курит

Зима. Лёгкий пьянящий морозец. Воскресное утро. Слева шуршат редкие иномарки. Справа сопят сонные, застывшие окна. Перехожу Комсомольский проспект, срезаю путь. Люблю эти старые, оранжевые дома с круглыми глазницами бойниц на чердаках. Люблю ветви тополей в сахарном инее. И этот блестящий чёрный бумер, припаркованный возле неведомого офиса без вывески, тоже люблю. 

Возле бумера топчется несчастный в распахнутом полушубке и неудачно повязанном галстуке. В неподвижных пальцах сжата сигарета. В глазах неподдельное собачье отчаянье. Когда я прохожу мимо, отчаянье сменяется надеждой.

- Девушка, девушка, - стонет несчастный, вытягивая руку с сигаретой. – Дайте прикурить Христа ради!

- Я не курю.

Я и правда не курю.

Надежда в глазах курильщика тухнет.

***

Две недели спустя.

Зима, как шоу, продолжается. Крепкий хмельной морозец. Воскресное утро. Иду на работу. Оранжевый пейзаж. Ленивые голуби что-то клюют возле мусорных баков. Чёрный бумер занесён снегом. Возле автомобиля знакомая фигура – несчастные глаза, распахнутый полушубок. В негнущихся пальцах сигарета.

- А! – разочарованно протягивает мужчина. – Девушка, которая не курит! Здравствуйте!

- С добрым утром!

Вечером покупаю две зажигалки, прячу в сумку до лучших времён.

***

Четыре месяца спустя.

Начало лета. Сумасшедшее солнце. Визги машин. Стонущий асфальт. Воскресное утро. Обёрнутый тополиным пухом подорожник. В мусорном баке роется голодная псина. Чёрный бумер зарылся носом в ландышевую полянку. Возле автомобиля с сигаретой в руке стоит мужчина в строгом костюме. Галстук небрежно повязан. В глазах отчаяние. При моём появлении глаза искрятся.

- Здравствуйте! – широко улыбается курильщик. – Вы случайно курить не начали? 

- Доброе утро, - роюсь в сумочке, достаю две зажигалки. – Это вам.

У него вздрагивают ресницы. Он в ступоре. Кладу зажигалки на капот машины. Не хочу опоздать на работу.

- До свидания!

Поворачиваюсь и ухожу быстрым шагом. Вслед мне несётся вопль:

- Девушка, а как вас зовут?

Слишком далеко, чтобы кричать в ответ. Оборачиваюсь, машу рукой. Ныряю в прохладный дворик с благоухающими ирисами. Для меня история закончилась.

***

Скоро я сменила работу и теперь добиралась на маршрутке. Осталась тоска по любимому пути, по чёрному коту в форточке первого этажа, по расписным мотоциклам байкеров, по тонкой берёзе, росшей возле мусорных баков. Редко когда доводилось пройтись этой любимой дорогой. Жизнь крутилась, как колесо, надо было нестись вслед со скоростью ветра, чтобы успевать, но однажды колесо сломалось. Жизнь помчалась дальше, а я осталась у обочины. И вернулась на старую работу.

***

Год спустя.

Весна. Набухающие почки. Просыпающиеся окна. Крадущиеся вдоль стен коты. Музыка несущихся автомобилей. Сочное воскресное утро. Хочется летать, а не работать. Но летать негде и не с кем. Лёгкий ветерок. Юбка то поднимается, то опускается.

Чёрный бумер окончательно растоптал ландышевую полянку. В мятом костюме, съехавшем на бок галстуке, в чёрных пыльных туфлях стоит мужчина. Я невольно останавливаюсь. Работа подождёт.

- Девушка, - радостным голосом приветствует меня курильщик. – Здравствуйте! А у меня зажигалка есть!

Он достаёт из кармана миниатюрный пистолетик. Нажав на курок, любуется на стройное гибкое пламя, танцующее возле дула. Ну, копия моего пятилетнего племянника! Только волосы жёстче, глаза темнее и черты лица резче.

- Я за вас рада, - сухо отвечаю я, но невольная улыбка смазывает неприветливость моего тона.

- А вы всё ещё не курите?

- Нет.

- А как вас зовут?

- Ира.

- А меня Кира…. Ира плюс Кира… круть… судьба… Хотите, я вас на бумере прокачу?

Не понимаю, почему я, глупо улыбаясь, всё ещё не ушла.

- Лучше бы вы не ставили его на клумбу с ландышами, - укоряю я, всеми силами стараясь спрятать это своё необъяснимое желание – прокатиться именно на этом бумере, именно с этим водителем.

- Ира, а вы всегда такая строгая? – флиртует Кира.

- Мне пора на работу, - вежливо отвечаю я.

Из офиса выходит лысый мужик с бандитской рожей и внимательно меня рассматривает.

- Это та самая Ира! – игриво объявляет курильщик.

Я тушуюсь и тороплюсь уйти.

- Буду вас ждать в следующе воскресенье! – несётся мне вслед радостный крик.

Но ни в следующее воскресенье, ни в следующее Кира не появился. Исчез и чёрный бумер. Ландыши на полянке выпрямились и отцвели в гари серебристого BMW.

***

Полгода спустя.

Осень. Шепчущиеся о чём-то своём, заветном, золотисто-медовые листья. Налившееся огромное солнце, отдающее последнее тепло. Последнее воскресенье «бабьего лета». Срубленная берёза больше не скрывает уродливость мусорных баков. Возле BMW скучились три человека. На капоте бутылка водки, одинокий банан и сушёные кальмары. Узнаю лысого. Стараюсь незаметно проскользнуть, но не тут-то было. Лысый тоже меня узнаёт.

- Здравствуйте, Ира! – делает он приглашающий жест рукой. На руке длинная царапина.

- Здравствуйте, - робко отвечаю я.

Лысый наливает водку в пластиковый стакан и подаёт мне.

- Выпейте с нами!

Высокий, в чёрных очках и щуплый, с синяком на скуле поднимают стаканы.

- А что за повод? – спрашиваю осторожно, держа в руках стаканчик, с отражающимся внутри солнцем.

- Киру убили. Сегодня полгода. – Глухо произносит лысый. - За упокой!

Высокий и щуплый опрокидывают в себя водку. Лысый смотрит на меня испытующе:

- Кира на вас жениться собирался, хотел бабла срубить на халяву, и с бумером засветился, лошара…

Залпом выпиваю за упокой, хотя моя работа связана с трезвыми мыслями.

Вторая водочная рюмка заходит, как солнце, выжигая внутри всё, что было живым и цветущим. Мне кажется, что я словно бабочка, которой отдавили крылья. От третьей рюмки отказываюсь.

Уверенный шаг сменяется спотыкающейся поступью.

Моё судёнышко с повисшим флагом даёт течь и стремительно погружается на дно океана.   

А надо выбираться из глубин, без надежды на то, что где-то существует спасительный берег…

Возле киоска рядом с остановкой задерживаюсь, покупаю «Беломор»  и коробок спичек, отхожу в тень,  прикуриваю, попутно удивляясь, а говорят, нельзя войти в одну и ту же реку дважды… Ещё как можно! А говорить себе: «Я больше никогда не закурю», оказывается, чревато….

2012 год