Настоящий пастух

   Гляди! Нюрка домой пошла. Вот ведь зараза. - не унималась Вера Фёдоровна, поправляя платок на голове, - Лови её! Обходи стороной и кнутом её. Кнутом.

  Нюрка - своенравная корова, жившая на дворе вместе с такой же овцой и парой огромных собак. Хозяйкой всего этого зоопарка, была вполне себе боевая дама преклонных лет. Первая трактористка в колхозе. Передовик труда, и наверное, даже герой. Хотя кто его знает. При параде её никто никогда не видел. Но не раз наблюдали всю её свиту.

   Выйдет поутру корову в стадо провожать, а вместе с ней и вся её компания. Серая овца и пара собак позади. Куда ни пойдёт, все за ней. Хоть по деревне, до магазина. Хоть в степь за сеном. Всё одной компанией и ходили.

   Вот только корову с собой не брали, а отправляли в деревенское стадо, которое Вовка со своей бабушкой сегодня и пасли.

- Шипче давай! Уйдёт зараза. Поди опять пряника захотела - не унималась бабушка, напутствуя Вовку.

   Хозяйка коровы, завлекала её в стадо пряниками. Купит в сельмаге ящик мятных, и кормит поутру корову, лишь бы она в стадо ушла. А получив привычную порцию пряников, она покорно шла за всеми на луга и паслась там до поры.

   Но иногда, видимо, заскучав по мятному аромату, она потихоньку, бочком, отрывалась от коллектива, и, если, пастух не успевал за ней, то уходила в деревню и подолгу мычала, стоя у своего двора, пока хозяйка не выносила ей с матюками новую порцию мятной радости. После чего, снова спокойно шла в стадо.

   Вот и сейчас. Стоило Вовке сделать шаг на опережение, корова делала два. Бочком, как бы не замечая Вовку, который оказался не в самой выгодной позиции. Нюрка, видимо, всё просчитала. Она была как минимум на десяток метров ближе к деревне. И как Вовка не пытался её опередить, чтобы перерезать пути отхода, у него ничего не выходило. Всякий раз, Нюрка пятилась боком к селу, держа дистанцию, не давая себя опередить.

   Деревенское стадо пасло всё население деревни по очереди. По одному человеку за каждую голову скота. Так вышло, что у Бабушки отелилась корова, прибавив ещё один день к очереди. И теперь пасти ей нужно было два дня подряд. За корову и за тёлку. Ну, Вовка и вызвался помочь.

   Бабушка поначалу отказывалась. Но потом прикинула и согласилась. При условии, что всё, что Вовка узнает в процессе подготовки к "делу", останется в деревне и не утечёт в большой город.

   На обучение двенадцатилетнего городского оболтуса, отправленного на лето в деревню, ушло два дня.

   Первое, что объяснила Вовке бабушка, так - это принцип общения со скотиной. По её словам, она понимает исключительно матерные слова. И чем они забористее, тем быстрее они доходят до того, кому они предназначены. Если, к примеру, корове, сказать культурным языком, чтобы она шла прямо по селу и никуда не сворачивала, то она просто не поймёт, чего от неё хотят. Она будет смотреть на тебя своими добрыми глазами, и как ни в чём не бывало махать хвостом, отгоняя мух. Но при этом не сдвинется с места.

   Поэтому, для того чтобы корова поняла, чего от неё хотят, ей нужно чётко и ярко сформулировать мысль. Коротко, ярко, громко. И только так.

   Но тут, у Вовки возникла проблема. Родители, культурные люди, матом не ругались. Во всяком случае, дома, при Вовке. Вовку же, отправляя на лето в деревню, строго-настрого предупредили, чтобы он не брал пример с граждан матерящихся налево и направо.

   Сей казус бабушка разрешила по своему. Сказала, что мат - это сакральный язык, на котором люди издревле общаются с животными. Она бы и рада разговаривать с ними культурно, но они же существа примитивные, и культурной речи не понимают. Поэтому, если Вовка хочет стать настоящим пастухом, он должен выучить как минимум пару матерных комбинаций. Одну для коров, другую для овец.

   Для отработки навыка общения с животными, Вовка пошёл на двор к загону, где стоял баран Васька. И тут же громко и чётко выдал ему заученную только что "композицию".

   Васька, стоявший в углу загона, услышав произнесённое, сорвался с места и приложил своим рогатым лбом запертую калитку своего загона так, что с неё чуть не слетел замок.

   - Работает! - подумал Вовка. Прикидывая, как ему попадёт от родителей, если он ляпнет ненароком такое при них.

  Следующим уроком от бабушки, было владение кнутом.

   Со двора она вынесла смотанный кольцом кнут, собранный из тракторных приводных ремней различного сечения. На конце ремней была тоненькая кожаная косичка с небольшим узелком. Расправила его, и лихо взмахнув рукой, щёлкнула им так, что у Вовки зазвенело в ушах.

   Глядя со стороны, ничего сложного. Оттягиваем руку с кнутом назад, поддергивая её так, чтобы вся его длина оказалась позади. А затем делаем резкий замах вперёд с резкой оттяжкой руки в конце движения. Пуская по всей длине направленную вперёд волну, которая уносит кнут вперёд, и при этом сама волна уменьшается настолько, что в конце сам конец с узелком распрямляется со скоростью чуть выше скорости звука. Оттого и получается такой резкий щелчок на финише. Это, тот самый узелок на самом конце кнута, переходит звуковой барьер скорости. Как сверхзвуковой самолёт. Как-то так, это объяснил потом Вовке его дядька.

   Вроде всё просто. Вовка встаёт посреди двора. Замахивается назад. Кнут расправляется в линию за его спиной. А затем, замахивается вперёд, и волна кнута отправляется вперёд, закручиваясь на меньший радиус навстречу звуковому барьеру.

   Доля секунды и вместо чёткого щелчка кнута, истошный крик Вовки, а следом свежезаученная "композиция" для овец. Вовка скачет на месте ухватившись рукой за ухо и истошно матерится на всю улицу.

   - Тудыттвою мать, забыла сказать, надо голову влево отводить, а то кнут по уху прилетает - всплеснув руками выдаёт бабушка - Нук, покажи, чё там.

  Нормально. Не отрезало. Так, слегка задело узелком. Но теперь, Вовка знает, что во время замаха, надо отвести голову в сторону.

Второй раз щелчка не вышло. Но и по уху не прилетело.

   Весь вечер Вовка самоотверженно махал кнутом и проговаривал заученные "композиции". Постепенно доводя своё мастерство почти до идеала. А к концу второго дня, уже легко снимал кнутом одуванчики и направлял в нужном направлении не только коров и овец, но и кур с гусями.

   Ближе к ночи, бабушка вынула из загашника несколько пар резиновых сапог, комплект портянок и огромных размеров плащ-палатку. Бабушка показала как намотать на ногу портянку.

   - В носках не пойдёшь, все ноги скровиш. Поначалу благо будет. Ужо привыкнешь. Чай не к лесу пойдём. По началу в Луке встанем. Потом через дорогу к СтепАнскому врАгу. Там до вечера и постоим. Тут всего-то килОметров пять. Больше за скотиной набегаешься. Так мы и не вдвоём будем. Василич, сосед, с нами идёт. Помнишь, как тебя им в детстве пугали, когда ты тут озорничал?

   Вовка не помнил, давно это было. Прикинул сапоги. Вроде нормально. В кроссовках веселее конечно, но по сырому чернозёму в них далеко не уйдёшь. А кто его знает, может, завтра ливанёт. Сегодня солнышко садилось в облака, так что вполне себе возможно, что с погодкой завтра и не заладится.

   Встали до рассвета. Быстро оделись. Перехватили по стакану молока с картохой и яйцом. Прихватили с собой термос с чаем. Само собой картохи, яиц, хлеба, соли. Всё положили в вещмешок. Скатали плащ-палатки. Скрозь сени, вышли на двор и выгнали свою скотину на улицу.

   А там ... С каждого двора, в предрассветный туман деревни выдвигается скотинка, которой Вовка сегодня будет руководить.

   - Пошли скорей. Василич, вон, уже вперёд усвистал. - бабушка взвалила вещмешок на спину и засеменила в сторону центра села, куда сливался мычащий и блеющий поток рогатых подопечных. Вовка повесил на плечо кнут, прихватил термос, свою плащ-палатку и поспешил вдоль села за бабушкой спотыкаясь спросонья о придорожный бурьян.

   Вся деревенская скотинка уже знала куда ей идти. Весь маршрут ей был известен с измальства. Ведь другой дороги она и не знала. Утром в Луку, вечор из Степанского врАга. И так, всю свою скотинскую жизнь, в перерывах между дойками и стрижкой до самого забоя на мясо.

   Ну, а если, кто из стада решал идти своею дорогой, то на это был поставлен пастух, с громким на расстоянии, болезненным вблизи, кнутом и правильно поставленным голосом, который направлял "композициями" в нужном направлении любого.

   Ну, почти любого. Вот Нюрку, он направить не мог. Оторвавшаяся от коллектива и преследуемая Вовкой, она уже почти дошла вместе с ним до деревни. Медленная погоня длилась более получаса. Вовка использовал все припасённые им "композиции" и "миксы". Ничего не помогало. Нюрка, опъянённая предчувствием мятной радости, ни в какую не желала сдаваться. И, судя по её довольной коровьей морде, даже издевалась над Вовкой, втаптывая его авторитет пастуха в липкий и жирный чернозём, по которому он её преследовал.

   Редко, но случались случаи, когда скотинка отставала от стада и терялась в бескрайних степях. На воле, она становилась лёгкой жертвой волков, которые бродили вокруг деревни. Когда-то давно, в голодные годы, даже заходили в неё и резали скот на дворах. Но то было давно.

   Как ни странно, но сапоги, надетые с портянками, оказались вполне удобной обувью. Особенно, если идти по сырой утренней траве. Вовке, с непривычки конечно было тяжеловато, но, как только стадо свернуло в Луку с дороги, и он пошёл по полю, сбивая сапогами колючий бурьян, в полной мере оценил бабушкину заботу. В кроссовочках бы он тут застрял враз. Влажный после ночи чернозём дороги, как замазка, прилипал к подошвам, делая сапоги с каждым шагом тяжелее и неподъёмнее. Вовка останавливался и с остервенением обтирал прилипший слой о колючий бурьян. Свернув в поле, стало полегче. Главное не сворачивать с травы.

   Покрикивая "комбинации", пастухи направляли стадо в Луку. Просторный луг на изгибе речки отделённый от неё густой посадкой. По левую руку от Вовки шёл Василич, немногословный коренастый угрюмый сосед тракторист. В колхозе он заведовал синим гусеничным трактором "ДТ-75", который ночевал у его двора и по утрам будил Вовку своим громким пускачом.

   По правую руку, широким шагом шла бабушка. Словно на лыжах, она скользила по полю волоча за собой длинный кнут и край плащ-палатки, который свисал у неё с плеча. Она, выкрикивая своим звонким голосом "выверенные композиции" и пощёлкивая кнутом, направляла правый фланг стада.

   Вовка же, подгонял отстающих позадь. Но их было мало. Изголодавшиеся за ночь животные, торопилось в зелёную и ароматную луку.

   Рассвело, туман постепенно рассеялся, но небо не торопилось освобождаться от серости. Мало того, сверху начал накрапывать дождик.

   Пришли в луку, бабушка показала где стоять Вовке и следить, чтобы от стада, которое разбрелось по Луке, никто не отделялся.

   - Как увидишь кто обратно пойдёт, так сразу догоняй и гони обратно. А то потом ищи свищи. - напутствовала Вовку бабушка.

   Сама она пошла правее и стерегла, чтобы никто из стада не пошёл в сторону дороги.

   Василич молча ушёл в самый перёд. Присел на кочку и принялся скручивать самокрутку.

   Минуту спустя, Вовка различил в воздухе терпкий, щекочущий нос, аромат самосада Василича. Вот ведь, отрава, даже запах навоза перебивает. Не говоря об ароматах утреннего луга.

   Вовка накинул плащ-палатку и встал на посту, контролируя вверенный ему участок. Для простоты, он прикинул линию от себя до сухого дерева на краю посадки у реки и решил, что если какая скотинка пересечёт эту воображаемую линию, он тут же подорвётся и пресечёт попытку побега.

   Капли дождя стучали по прорезиненной ткани плащ-палатки, перебивая звуки стада. Сопение, чавканье, блеянье и мычание. Скотинка активно насыщалась свежей зеленью, обещая своим хозяевам рекордные надои и рост шерсти. Запах сырого чернозёма, смешанный с запахом навоза, свежего парного молока, овечей шерсти, измятого бурьяна и Василичевой махорки пьянил и бодрил одновременно.

   - Ну что, упустил Нюрку? - хитро прищурившись, спросила бабушка поникшего и уставшего от погони Вовку.

   - Да не робей. Эту заразу никто ещё не мог перехитрить и вернуть обратно. Не переживай, после обеда придёт. Она дорогу знает. Чай не впервой.

   Дождь к обеду перестал, постепенно распогодилось, из-за туч выглянуло тёплое солнышко. Зажужжали слепни и мухи. Высоко в небо поднялись орлы.

   Перегоняя стадо из Луки в Степанский враг, Вовка с высоты насыпи, приметил, как неспеша в сторону стада, от деревни, плетётся упущенная им Нюрка. Он специально выждал её на насыпи дороги, чтобы она смогла спокойно вернуться к коллективу. А когда она перешла насыпь, не удержался, и таки щёлкнул кнутом ей вслед. Но, она даже ухом не повела. Лишь только послышался вслед за ней, едва различимый мятный аромат.

  Во враге стояли до вечера. Вовка бродил вокруг стада и практиковался во владении кнутом. Откидывал его назад и замахнувшись, в который раз пускал волну до щелчка. И не просто до щелчка, а уже прицельно сносил щелчком лиловые соцветья бурьяна.

   Возвращались домой уже посуху. За день, тёплый степной ветер высушил землю, и теперь идти по ней было легко и весело.

   Определённо, профессия пастуха, Вовке понравилась. Не так, конечно, как профессия, шофёра, но если с шофёртсвом у Вовки по жизни не сложится, так он точно пойдёт в пастухи. Тем более теперь, у него есть опыт.

   В деревню, следом за стадом, Вовка входил с гордо поднятой головой. Рабочий день закончен, и теперь, он не просто городской оболтус, приехавший на каникулы к бабушке в деревню, а настоящий пастух.