В погоне за мечтой-3

08.09.77г. Что самое страшное в этом мире, так это то, что каждый за себя, только для себя. Если его это не касается, он рукой не пошевелит, глазом не моргнёт, шага навстречу не сделает, а будет ждать, чтобы кто-нибудь другой помог, но только не он.

А я? Что я? Такая же сволочь. Могу рассуждать и философствовать, а коснись что до дела — в кусты. Я для себя ничего не делаю, а что уж о помощи другим говорить.

Порой не замечаешь, что круг интересов до того сузился, что превратился в триаду: работа, дом, телевизор... И полная тупизна в голове, хоть гвозди вбивай. Карандаш в руки взять — проблема. Любая отговорка найдётся, лишь бы ничего не делать. Времени впереди много, успеется всё сделать.

Надо работать по-настоящему или вообще отказаться от этой затеи, а просто создавать вид увлечённого человека — хуже всего. Получается, ты не живёшь, а постоянно играешь чью-то роль.

Хорошо сказал Пластов: «Разве можно заниматься живописью от случая к случаю, в свободное от работы время? Живописью можно только жить и жить ежеминутно!»

05.10.77г. Невероятно сильная помеха для принятия правильных решений — это отношения с женщиной. Это хорошо ещё, если они построены на полном взаимопонимании, и каждый из вас знает, кто и чего друг от друга хочет, и, естественно, получит при верном стечении обстоятельств.

А если это любовь?.. (Пауза.) Страшно подумать. И через это испытание я прошёл. Уже полгода как... Я в себя только начал приходить, разбирать всё по полочкам. Это сколько же драгоценного времени потрачено, выброшено на ветер. Если бы просто это касалось конкретно времени, а кто возместит моральные потери?

А ты говоришь: «Надо готовиться к экзаменам!» Прежде всего очистись от остатков ползучей душевной боли, которая ещё точит тебя изнутри, не давая трезво мыслить, а вот только потом за работу берись. А то смотришь на натюрморт, а видишь её. Это хорошо ещё, что просто её, а если что другое?..

Главная задача для тебя: вернуть себя назад — того, который смог с флота сбежать и не испугаться, что по статье могут уволить, того, что в Одесской больнице умирал и нашёл силы воскреснуть... Того, что под Кейптауном чуть с палубы не смыло. Хорошо, что штанина за крючок зацепилась...

Так чего ты сейчас блеешь, как козлёнок без титьки? Стыдоба на тебя смотреть, братец...

15.10.77г. «Опять один». Как часто, перечитывая дневник, я натыкаюсь на подобную фразу. Один, всегда один?! А ты что хотел? Ты ещё ноль без палочки, а находишься в шкуре настоящего творца. Истинный художник обречён на одиночество. Это его нормальное состояние. Он и в толпе будет ощущать себя одиноким. Социум только сбивает его с дороги, вливая свой негатив в совершенно ненужной информации, которая из всех щелей лезет.

Детство закончилось. Какое детство? Юность позади со своим бестолковым отрочеством. Вся эта бездумная шелуха отвалилась. Пора её сгребать и в мусорное ведро, а мы всё ещё обречённо цепляемся за что-то, используя любой шанс, чтобы продлить агонию блефующей дружбы. Иногда, собираясь старой компанией, в очередной раз питаем надежду, что в этот раз обязательно будет весело и хорошо, но получается ещё хуже, чем в предыдущий.

Подобные спайки держатся только на одном — чрезмерном возлиянии. Всё построено только на этом. Убери этот связующий элемент, и все будут молча сидеть, понуро уставившись в пол, не зная, о чём разговаривать…

Вот почему ты один. Тебя многое уже не удовлетворяет в общении с друзьями. Вот только расставаться не хочется — это последняя связь с детством, потому что мы все вышли оттуда, но пора признать, что мы уже далеко не дети, а вполне взрослые люди. Некоторые успели пережениться, детей нарожать и разбежаться в разные стороны.

Каждый со своим «я». Вот так сидят за столом пять «я», а некоторые уже с жёнами, которые не всегда к месту приходятся... И если не пить, то и делать вместе нечего. Вот и связывает нас только выпивка, чтобы после «второй» эдак взмахнуть рукой и произнести сакраментальную фразу, которую уже все с нетерпением ждут: «Ребята, а вы помните?!» И понеслась! Перебивая друг друга, каждый кинется вспоминать чего-то своё, только ему врезавшееся в память. 

Это счастье — быть одному. Ты свободен, и тебе ничего, и никто не мешает стать за мольберт и начать новую работу. Вот и давай вкалывай, пока есть такая возможность... Потом поздно будет.

25.10.77г.  Заболел. Не то простуда, не то ещё какая напасть. В поликлинике стою на учёте по «тропической лихорадке». Бог миловал, приступов сильных нет, как это бывало раньше, когда только вернулся с флота. Но крючить может начать в любой момент. И я этим пользуюсь. Стоит в таком состоянии показаться у врача – бюллетень в кармане. Гуляй не хочу. Они боятся за меня и перестраховываются. От работы освобождают на любое время.

Лежу под тёплым одеялом, но сильно знобит, словно тебя на мороз голым вытолкали. Зуб на зуб не попадает. Такое продлится денёк, а потом отпустит, наверное, а там кто его знает?

Как глупо умереть вообще, а ещё глупее от простуды. Правда, у меня более престижное положение – лихорадка. Но это дело не меняет.

  Вот так совершенно бесполезно существовать, а потом загнуться в одночасье. И никто не вспомнит о тебе. Как быстро мы забываем даже знаменитостей, а о тебе и знать никто не знает. Мать-старушка приковыляет на могилку, птичкам хлебушка покрошить.

Как мы сухи и эгоистичны. Каждый из нас занят своими проблемами. Каждый печётся о своём благополучии, создавая по крупицам своё гнёздышко, порой теряя здоровье и подрывая нервную систему, гоняясь за престижным набором, куда входит: квартира, машина и дачный участок. Пускай шесть соток, но свои, кровные…

А внутри нас точит гниль. Сгораем от затронутого тщеславия и зависти. Лишь бы только не хуже, чем у других. За импортные шмотки готовы месячную зарплату отдать, лишь бы лейбл был фирменным. Как хорошо, что у меня судьба так сложилась, и я порядком наелся этой заграничной мишуры.

Помню, как только приехал, был грех эпатировать публику. Джинсовый костюм — и на Калининский проспект. Такое впечатление, что все смотрели только на меня. Встречать по одёжке превалирует над провожанием по уму. Если приличный прикид, то ума особого не требуется, и так — герой.

Холодно…

08.11.77г.   «Ноябрьские праздники». Никакая это уже не революция, тем более «великая». Для нас все эти дни постепенно превратились в обыденные выходные, когда можно отдохнуть и выпить, закусить и погорланить песни. Кому не повезёт, от работы будет принудительно-добровольно направлен на демонстрацию. Только теплее надо одеваться, простудиться можно. Хорошо помню, как промерзал на параде в Ростове-на-Дону, когда за мореходку ходил. А сейчас очередной юбилей. «Октябрю» 60 лет стукнуло!

Помню пятидесятилетие этого праздника. Вступал в комсомол, стал молодым помощником старших товарищей — «строителей коммунизма». Сейчас я по-прежнему комсомолец, но морально неподкованный, безыдейный, вольноопределяющийся отщепенец. Вся моя деятельность заключается в своевременной сдаче взносов.

Что интересно, в приёмной комиссии института интересовались моей партийностью и социальным происхождением. Лучше, если ты из рабочей семьи, а я довольно «сомнительного» происхождения. У меня мать — домохозяйка. Получается, что ей и тунеядство можно было пришить. Но всё обошлось. Внимания никто не обратил, что она всю жизнь на иждивении отца прожила, как и я, впрочем. Стыдоба, двадцать четыре года, а зарабатываю копейки... Отец по сей день на работу ходит.

Молодёжь едет строить БАМ... Я молчу, какой из меня строитель. У меня другие планы, которые я никак не могу построить, всё на нулевом цикле толкусь. В октябре приняли новую конституцию, но мне, да и всем нам, от этого не горячо и не холодно. Как хорошо жить и ничего не знать. И что там за бугром творится, меня мало касается...

15.11.77г. Мир, что творится в мире?! Начинаешь верить в неотвратимость исчезновения всего живого. Куда он катится, мир этот? Человечество погрязло в войнах, вялотекущих конфликтах, вражде, лизоблюдстве, ненависти. Это было всегда, наверное, и дальше так будет.

На Земле всё конечно. Чтобы ни начиналось, всё обязательно заканчивается. Да по-другому и быть не может. В обратном случае наступил бы коллапс. Перенаселение. Мы бы тогда ходили по головам друг друга. Там, наверху, всё хорошо продумано, выстроено, проверено веками. Вот только живи по законам природы и не устанавливай свои.

Что бы человек ни придумывал, пускай самое гуманное и чистое производство, всё равно работа этой системы войдёт в диссонанс с законами природы, и начнутся необратимые процессы. К чему они могут привести, предугадать сейчас трудно. Люди изобрели ЭВМ. Пока трудно понять, что это такое. Но посмотрим, к чему это приведёт.

Окружающая среда загрязняется с каждым годом. Я хорошо помню те огромные нефтяные пятна, плывущие по лазурной поверхности Тихого океана. Это удручающее зрелище. И американские самолёты, барражирующие над нашим танкером около Вьетнама. С тех пор прошло 5 лет. Можно представить, что там сейчас творится.

И если нарушить систему, что создала сама природа, то веками отлаженный механизм сразу даст сбой. А наш мир в данный момент времени будет напоминать курицу, которой только что отрубили голову. Её уже нет, она готова быть кинутой в ощип, но хотя бы пару кругов, но она сделает по двору... Вот и мы так напоминаем её. Ещё бегаем, думая, что всё хорошо. Сторонимся смотреть правде в глаза — признать: голова-то отрублена...

20.12.77.г. Зима. Небольшой морозец. Бодрит. Скоро Новый год! Но детские, а с ними и юношеские иллюзии ушли в прошлое. Теперь и так понятно: никаких чудес ждать не приходится. Всё, как всегда. И связывать эту обычную, по своей сути, ночь с какими-либо волшебными превращениями не стоит.

Интерес к этому празднику может подогревать только женская половина, многие давно мечтают о своих принцах, но те успели проскакать мимо, не обратив особого внимания на страждущих девиц. Вот они и постараются в новогоднюю ночь под бой курантов обратить на себя внимание вновь пришедших юношей. В сторонке стоять не станут, а пустят в ход все припасённые для таких случаев тайные примочки.

Кому-то действительно повезёт. В состоянии праздника всё кажется волшебным. И обычный парень может показаться киноактёром, а если он скажет, что читал «Мастера и Маргариту», а к этому добавит, что успел за ночь просмотреть ксерокопию «Доктора Живаго», то всё, пиши пропало. Она двигаться перестанет, а просто упадёт парню в объятья с вытекающими отсюда последствиями.

Остальные, не участвующие в этом празднике неожиданной любви, будут тихо напиваться. Потом начнут горланить песни Высоцкого, незаметно, а иногда и со слезой, погрустят под Юрия Визбора… Мимоходом тронут Окуджаву, и так до утра. Часа в четыре прильнут к экранам телевизоров, превратившись в слух, и начнут впитывать всем своим существом «Ритмы зарубежной эстрады», подспудно считая, что год не впустую прожит, если в конце его можно насладиться таким чудом.

                (продолжение следует)