Любовь, если она настоящая...

   Облака кучерявились завитками белой овечьей шерсти в небесной дали. Солнце светило ещё ярко, но уже не жгло, а нежно ласкало в предзакатный час зелёную траву, деревья, кусты, извилистую дорогу, убегавшую куда-то далеко-далеко, туда, где небо и земля сливаются вместе. Горизонт... Загадка, тайна...  В тёплом золоте лучей казались сказочными обычные домики дачного посёлка, потому что стекла в маленьких окнах начинали светиться волшебным светом. Поскрипывали калитки, так как люди покидади свои дачи в воскресный день, клонившийся к вечеру. Божественную тишину изредка нарушал скрежет мотора заводимого автомобиля. Кто- то отъезжал на велосипеде. Большинство же дачников пешим ходом  направлялись к последнему автобусу, нагружённые дачной поклажей. Тамара шла пешком. В клетчатой клеёнчатой сумке лежали уложенные с любовью плоды её труда: молодая редиска, укроп, листья салата, перья зеленого лука, связанные в пучки. Картошка на ровных грядках, прополотая мотыгой, уже зацвела. Цвели жёлтыми удлинёнными цветками огурцы и помидорная рассада набирала силу. Завязались плоды у абрикос, яблонь, груш. Ягоды клубники были еще незрелы и кислы. Но всему своё время...
Дача с деревянным домиком на семи сотках земли не то, чтобы кормила семью, но подкармливала. Всё не покупать, когда своя огородина. А зарплаты кондуктора в городском троллейбусе ох как не хватало.
   Жили вчетвером: Тамара- глава семьи, её старенькая мама со своей смешной пенсией Пелагея Ивановна, и двое мальчишек десяти и шести лет, старший Андрей и его брат Мишка. Алименты бывший платил - "кот наплакал" да и нерегулярно. Приходилось порой обращаться в Суд по вопросу задержки выплат. Матери нужны были лекарства: сердце, давление. Да и кушать надо было ежедневно три раза в день... После развода прошло пять лет, но Тамара всё была одна. В свои тридцать пять она научилась жить без мужчины. Серьёзного свободного человека найти было трудно да ещё с двумя детьми, а размениваться на случайные связи гордость не позволяла да и некогда было. Работа, дом, больная мама...
   В пригородном автобусе было тесно. Сидячих мест хватало не всем. Тамара протиснулась в середину салона, поставив рядом свою сумку. Езды до города было минут пятнадцать. Автобус подбрасывало на ухабинах неровного тракта.
   - Девушка, садитесь, - прозвучал рядом приятный мужской голос. - Я могу и постоять.
   Тамара, вскинув взгляд, увидела перед собой мужчину лет сорока, опиравшегося правой рукой на металлический костыль с подлокотником... Симпатичный мужчина: спортивная фигура, роста среднего, гладко выбрит, темнокаштановые волосы с заметной  проседью, правильные, мужественные черты лица. Цвета глаз его Тамара не разглядела, так как он не смотрел на неё в упор.
   - Иван! И тебе ли место кому уступать? - визгливо выкрикнула с передних сидений одна старушонка, повязанная цветастым платком по самые брови. - Ты с фронта, с ранением боевым.
   - Но я же мужчина!- упрямо не согласился пассажир с костылём.
   Тамаре стало очень неловко.
   - Сидите-сидите! Я постою.- робко поддержала она старуху.
   Так и оставалось место пустовать до последней остановки. Никто из стоявших в проходе не посмел на него сесть.
   Иван... Он сошёл, просунув вперёди себя  костыль, раньше Тамары.
   И надо же! Демобилизованный, с войны, инвалид, можно сказать, а мужское достоинство сохранил.
   Дома Тамара разобрала сумку под галдеж своих сорванцов, которые ждали ужина с салатом из домашних, не покупных овощей.
   Тома разогрела приготовленные утром котлеты, гречневую кашу, нарезала редиску и лук, посолив, полила подсолнечным маслом, вытащила из хлебницы ароматную кирпичиком ржаную буханку.
   Солнце побагровело, будто налилось кровью и, опускаясь всё ниже и ниже, разливало вдоль горизонта этот кровавый свет... Стали сгущаться сумерки, по-летнему не спеша, но деловито. После девяти совсем стемнело. Зажглись в мирном городе фонари на высоких столбах. Выплыла откуда- то из небытия царственная  белая луна, высыпали мелким жемчугом звезды.
   Все было убрано на кухне. Пелагея Ивановна, которая в свои 60, морщинистая и беззубая, выглядевшая на все 70, была напоена таблетками, уложены пацаны. Тамара ополоснулась под душем, экономя воду и электричество, так как счётчики неумолимо наматывали литры и киловатты, и легла. Завтра первая смена. Встать надо было в 5 утра. Только ей не спалось. Никак не выходил из головы этот Иван, джентельмен на костыле.
"И надо же, и надо ж... Девушкой назвал... Никогда его прежде в городе не встречала"...
   Прошло полгода. Тамара и Иван случайно встретились в троллейбусе на её вечерней смене. Стояла уже золотая осень. Октябрь обрывал с усталых ветвей отжившие свой короткий век листья. И ветер гнал их, обречённых, куда попало, не выбирая направлений. Иван сел на одной из остановок, уже без костыля, но, когда входил, немного прихрамывал на правую ногу. Пассажиров в поздний час да в осеннюю стужу в троллейбусе почти не было. Кресла были свободные.
Пассажир предъявил Удостоверение участника боевых действий, дававшее право на бесплатный проезд... И узнал Тамару. Он сел на переднее кресло и доехал до конечной остановки, но не сошел и продолжил путь. Тамара молчала. Иван тоже молчал. Так, оставшись вдвоем в салоне, они проехали три круга. Смена подходила к концу. Водитель объявил по радио, что едет в Депо.
   - У нас последний пробег, молодой человек, - смущенно проговорила кондуктор.
   - А после смены? - поинтересовался старый знакомый.
   - Домой, - виновато ответила Тамара, не понимая, в чем её вина.- Я рядом с Депо живу.
   - И я тут недалеко. Мы - соседи, - уточнил Иван. Не знал, что кондуктором работаете. А я давно Вас приметил, как "списали" меня после контузии и ранения. Один я, совсем... И ты одна в смысле мужа.
   - Вы следили за мной? - попыталась обидеться Тамара, но это у нее плохо получилось.
   - А можно на "ты"? - осмелел Иван.- Давай встретимся, например в кафе? У тебя дети- неудобно. А к одинокому незнакомцу ты ведь не пойдешь вот так "с корабля на бал"?
   - В кафе согласна, в субботу вечером.
   Они условились о месте и времени, обменялись номерами телефонов.
   Тамара опять долго ворочалась в постели. Даже не спросила, не женат ли кавалер чего доброго?
У него был такой милый тенор, и такие доверчивые, детские голубые глаза. Большой ребёнок, только почти совсем седой...
   "И надо же?"
Они встречались до самой весны, в семье Тамары отпраздновали Новый 2024 год, с оливье, шампанским и домашним тортом, который Тамара испекла своими руками. На улице валил снег, мела такая метель в новогоднюю ночь, что на три метра ничего не было видно. Мальчишкам Иван подарил подарки: трактор- старшему, самосвал- младшему и красивую шелковую шаль Пелагее Ивановне. А Тамаре преподнёс золотое широкое, рифлёное обручальное кольцо в бархатной бордовой коробочке и сделал предложение.
Он оказался разведенным пять лет назад. Развод инициировала бывшая жена, которая давно работала в Италии сиделкой у больных стариков, бросив мужа с несовершеннолетней дочерью. Теперь дочь Лара уже выросла, ей исполнилось 20 и у неё уже был жених, у которого она жила со дня подачи заявления в ЗАГС.
   В эту  ночь Тамара, уложив детей и напоив лекарствами мать, счастливая, как потерявшая голову девчонка, ушла ночевать к Ивану. Что ей, зрелой женщине, свободной уже далеко не один год, было терять?
   Иван был так обходителен и нежен с ней, как будто боялся нечаянно разбить хрупкий хрустальный сосуд, как будто имел дело с девственницей. Они оба, взрослые люди, хлебнувшие горя каждый, были, как не от мира сего...
У них всё получилось! И даже было повторение три раза до рассвета.
Они, как две половинки одного яблока, удивительно подходили друг другу. И какое это было большое, спелое, сочное, сладкое яблоко!  Это была любовь в такое смутное, жестокое, сопряжённое с войной время... Жизнь продолжалась, несмотря на то, что власть имущие вновь делили "пирог", который делился и переделивался веками неоднократно, проливая кровь и потрясая народы...
Любовь, если она настоящая, выше и превыше всего на свете, и она способна спасти падающий в бездну мир! Это тот случай, когда любовь между мужчиной и женщиной неразрывно переплетается с Любовью Божьей АГАПЕ.
После регистрации брака Иван и Тамара обвенчались в православном храме, чтобы положить свою любовь на Божий алтарь...