Из воспоминаний о...

В 1970 году заканчиваю сразу две школы, среднюю в Ховрино и третью художественную, что на улице Маши Порываевой. Теперь - это  ГБОУ ДОД г.Москвы «Детская художественная школа имени В.А.Ватагина.                
Дата создания школы - 01 сентября 1967 г. (выписка из приказа от 11 сентября 1967 г. Управления культуры исполкома Моссовета)...

 Как же все казённо и по-бухгалтерски звучит. Государственное и общеобразовательное - отбрасываем, учреждение - оставляем, добавляем концовочку - ДОД, и получаем вполне приемлемое для творческого подхода и названия художественной, творческой организации слово - УДОД...
Как вы считаете, Ирина Васильевна? - спрашиваю у склонившейся над створкой Царских врат, Ватагиной.
- А почему именно эта птичка? спрашивает наш почтенный и выдающийся реставратор и иконописец, который всегда отзывчив на любое затрагивающее струны души событие или слово. Ирина Васильевна, ну как же. Водится, как и мы: в Европе, Азии, Африке, видел их и в Австралии, - но попадаются на глаза редко. - Неужели, ты и там бывал? Бывал, бывал, и с аборигенами знаком, которые попадаются на глаза, как и удоды и кенгуру - редко. Почему? - Думаю, потому, что пугливы, летают как бабочки, порхают по жизни, а при опасности - падают на землю как лист и прячутся неизвестно куда. - Ну, да, сидим  по мастерским, скрючившись над иконой или  затаив дыхание, у мольберта, - скребём своё или выводим кисточкой.  - Похоже!, - проговаривает Ирина Васильевна. Значит - удоды мы. Как-то не очень благозвучно, да и ассоциативно, извини, с...Добавляю уже я,  почувствовав в её словах напряжение и раздумье тонко видящего человека - уроды. - Хотя, ты знаешь, Юрий Анатольевич, для многих окружающих нас людей, мы именно такими и кажемся. Непонятно чем и для чего занимаются всякими глупостями, далёкими от правды жизни. - Удодами!  Глядя, как она делает выборку грязцы в басменном рельефе створки, говорю. Ирина Васильевна, скажу по своему опыту, что выборку в рельефе лучше делать бамбуковыми стеками или мягкими липовыми палочками. Они работают без всякого абразива, патина и грязца в рельефе работают вместо абразива и этого бывает вполне достаточно. Потом удаляем тампоном с этанолом. Тут Ирина Васильевна, берёт у меня подобный стек, и с удивлением, после опробования этой незатейливой техники, заявляет. Молодец, сколько работала, а не знала. Мой, кремлёвский  опыт, - друг ошибок трудных. У нас там столько патины. Трёшь, трёшь, а она всё прибывает и прибывает. Вот и додумываешься до палки-ковырялки. - Особенно, работая на больших поверхностях, в соборах или в фондах, на профилактике перед выставками или праздниками. Иногда хранители зовут поработать и в Теремном дворце или Верхоспасском соборе, но это бывает редко.  Тут начинаю рассказывать, как столкнулся с интересным явлением искусственного патинирования , "под чернь", в Верхоспасском соборе, когда проводил там профилактические работы. Ирина Васильевна заинтересованно поднимает голову от трудов, и спрашивает - Это в том дворце, куда никому ходу нет? Ну, да, - с одиннадцатью главками, с муравчатыми  изразцами  и ценинного дела кафелями, где великокняжеская половина была и собственные молельни и церкви в два яруса, а то и в три, с переходами, за "Золотой решёткой", где по мнению некоторых знатоков - многие потаённые от стороннего взора события царёва двора происходили, вдали от пересудов и лукавствующего взора. Пригласила меня потрудиться там, хранитель Наталья Вьюева. Первый раз, посещение было весьма необычным. Увидел многое, редкое даже для кремлёвского реставратора, который сталкивается со многими редкостями и древностями царёва обихода довольно часто. Вижу, идя по многим переходам, слюдяные, расписные оконницы, семнадцатого века. - Хранитель говорит: - Не такая давняя, реставрация нашего Владимира Германюка. Тут же вспоминаю слюдяные кристаллы, которые достались мне "в наследие" и лежали в сейфе мастерской. Теперь стало понятно, для каких работ они понадобились. - Ирина Васильевна проговаривает: - А я его, Володю, хорошо помню, интересный и много знающий мастер был. Так вот, приводит Наталья меня в "Серебряную" церковь Верхоспасского собора, где образы местного ряда руки Фёдора Зубова. А центральные образы все в тёмных серебряных окладах.
Это дар фрейлины царицы Екатерины II  Матроны Салтыковой, - говорит хранитель, второй половины восемнадцатого века. Орнамент риз крупный, барочный. Но уж больно тёмен. - Ни разу патину не убирали? Да, нет, говорит Вьюева. Специалисты дали заключение, что это специальная "серебряная чернь". Помню усомнился, что в церкви это возможно и должно быть тёмным. Представьте - Полиелейная служба, паникадила сияют, все свечи возжены, Царские врата - чёрные ...Скорее, говорю, в Смутное время, да после нескольких пожаров восемнадцатого века, начиная с Петровского 1701 года, и французского вандализма, когда в покоях и церквах костры разводили и пишу готовили, тут все покрылось копотью и патиной...
 А провести работы по осветлению больших площадей, да ещё на собственной половине дворца было не просто, вот и решили навести такой мурнинговый стиль, что  полиелейной службе никак не соответствует. Решил проверить своё предположение, и пока хранитель уходил, присмотрелся к ризам и обнаружил на обороте венца правой иконы местного ряда. - подтёки темного цвета по светлому фону серебра. Тут должен объяснить, что подобное явление неравномерного патинирования, всегда встречается на серебре, когда оно хранится в условиях открытых экспозиционных пространств или в служебных интерьерах храмов. Оборотная сторона серебряного оклада, который плотно закреплён на иконе, или даже лежит в фондовом хранении, - всегда патинирует медленней чем лицевая его поверхность. Это косвенно всегда говорит о том, что процессы патинирования ускоряет неблагополучный состав воздуха в помещении и наличие в нем, например, двуокиси серы. Убедили меня в этом окончательно - увиденные подтеки темного цвета и на обороте серебряного оклада иконы "Спас Нерукотворный". Это говорило о том, что оклад притемняли для создания единого тонального решения ансамбля иконостаса, делая это сернистыми составами "открасов", с лицевой стороны и не избежав подтёков на внутреннюю, более светлую сторону оклада. Всё это позволило сохранить сомнительный искусствоведческий взгляд на редкие для православного храма особенности этого тёмного, якобы чернёного иконостаса.
Конечно, есть возможность того, что, когда в советские времена начались изъятия храмовой утвари из серебра, то таким образом смогли сохранить эти оклады в иконостасе, придав им неестественный, тёмный вид.
Да, согласилась со мной Ирина Васильевна, встречала  такие серебряные оклады у своих друзей, они их, чтобы сохранить, просили закрасить бронзовой поталью или серебрянкой. Да, мне тоже попадались такие. Так батюшки иногда поновляли оклад, да и скрывали от лукавого взгляда его ценность. Тут мы вспомнили эти события, которым Ирина Васильевна была свидетель, и я почувствовал как лёгкая тень и горечь этих воспоминаний коснулась её сердца, и решил поговорить о чём-либо окрыляющем. - Мне говорили, что вы любите русский пейзаж и иной раз бываете на пленере. - А вы приезжайте ко мне в Тарусу, вот и увидите. Помню сказал - Хорошо бы!
Но не случилось. Попросила она меня посмотреть недавно отреставрированные Царские врата, и мы решили, что оклад их нужно слегка пригасить, чем и занялся. Приходил в свободное время на Маросейку, но Ирину Васильевну не заставал, она побаливала.... А потом события разного печального свойства не позволили нам  встретиться...Только на Панихиде, попрощался...
Тружусь в Свято-Тихоновском, над телесным, ибо Он всё создал и всё дал, что мы теряем или не находим в себе...
Читаю: Итак кому уподобите вы Бога? И какое подобие найдете Ему? Идола выливает художник, и золотильщик покрывает его золотом и приделывает серебряные цепочки. А кто беден для такого приношения, выбирает негниющее дерево, приискивает себе искусного художника, чтобы сделать идола, который стоял бы твердо. Разве не знаете? разве вы не слышали? разве вам не говорено было от начала? разве вы не уразумели из оснований земли? Он есть Тот, Который восседает над кругом земли, и живущие на ней – как саранча пред Ним; Он распростер небеса, как тонкую ткань, и раскинул их, как шатер для жилья. Едва они посажены, едва посеяны, едва укоренился в земле ствол их, и как только Он дохнул на них, они высохли, и вихрь унес их, как солому. Кому же вы уподобите Меня и с кем сравните? говорит Святый. Как же говоришь ты, Иаков, и высказываешь, Израиль: «путь мой сокрыт от Господа, и дело мое забыто у Бога моего»? Разве ты не знаешь? разве ты не слышал, что вечный Господь Бог, сотворивший концы земли, не утомляется и не изнемогает? разум Его неисследим. (Ис.40:18-22,24-25,27-28)
Bonus: https://linksharing.samsungcloud.com/fjaozslaEnYA -
Наше подношение "на зубок" в Золотую Царицыну Палату.