Пасха 2000

Ещё вчера, завершённый объект  в ближайшем пригороде порадовал меня порядком и чистотой. Всё случилось,  как мы ожидали. Теория благополучно сочеталась с практикой, их союз увенчался успехом. Дитя любви в образе трёхэтажного особняка появилось на свет как раз к  Пасхе.
 
 Раннее утро застало нас в хлопотах. Сегодня семья высокопоставленного чиновника системы правопорядка навсегда оставила прошлую жизнь вместе со  старым гнездом в  хрущёвской панельке и с чистого листа начала летопись родового поместья. 

 На площадке перед домом грузчики муравьями снуют вокруг машины,  разносят по этажам запахи  новой мебели,  бытовой чудо-техники,  волшебных предчувствий начала двухтысячных. Присутствие автора проекта  при рождении человека новой формации добовляет куража  в проживаемом моменте.  Градус самооценки заказчика растет, с лица исчезает бремя ответственности перед обществом и оно  начинает светиться человеческими эмоциями. В душевном порыве   новосел готов обнять весь мир.   Его чувства передаются мне.  Подпирая друг друга плечом в волшебном оцепенении мы образуем скульптурную группу "Вот оно счастье!"

 Мой авторский надзор подходит к логическому завершению. Получив к гонорару отходной коньяк и устную безмерную благодарность с обещанием поддерживать связь "Долгия лета", я направляю свой парус к неведомым берегам. Ещё одна веха  на творческом пути остается позади. Вдохнув полной грудью весеннюю благодать, решаю посвятить  день редкому безделью.
  Завтра Пасха. Каждый год древний праздник на несколько  дней меняет антураж нашего Городка,обращая взоры людей к небесам, а мысли к божественному началу.
К счастью, в этом году погода благосклонна к разыгравшейся антрепризе.  Запахи весны смешиваются с влажным воздухом, путаются в  молодой листве, рассыпаются криком новорожденных  птенцов.  Женские наряды, сдобренные фольклорным разноцветьем, заставляют моё сознание раздваиваться, а сердце - трепетать. В дорогих кварталах  новостроек мерещатся  образы православной паствы средневековья. Красавицы в собольих душегрейках  порхают,  словно  оттаявшие после зимней стужи бабочки. Среди белоствольных берёзок  мелькают павлопасадские платки, подолы длинных юбок, цепляя прошлогодний чертополох,  шелестят в направлении деревянной церквушки на окраине Академгородка. Там спозаранку идёт служба. Плетеные корзинки с традиционной снедью покачиваются  в такт шагов на бёдрах прихожанок.  Учёные и преподаватели университета  под влиянием высоких чувств меняют свой  академический облик на гламурный  "a la russ". Их просветлённые лица говорят о кротости и послушании. Красота завораживает меня. И подчиняясь какому-то закону подражания, мне хочется отыскать в чулане корзинку и в следующем году обязательно приобщиться к театральному действу. Я останавливаю машину и с толпой иду на подворье храма. Здесь столы ломятся от снеди, подготовленной к освящению в Великую Субботу. Возбуждённые  статисты разглядывают  угощения  соседей, мысленно раздавая призы,  ждут выхода батюшки. Потолкавшись среди людей, удовлетворенная  порцией культурного наследия, перекрестившись на образ Чудотворца, я отправляюсь в мир прозаический, унося с собой частицу благодати.
 Выпав из  фантасмагории , я  делаю несколько шагов к лесу,  спускаюсь  на дно оврага к  ручью  успокоиться и смыть излишние впечатления. Влажная тропинка дышит под ногами, петляет   вместе с потоком студеной воды среди  берегов цветущих мать-и-мачехой и медуницей.  Ручей приводит  меня к запруде, где  насосная станция под замшелой черёмухой вдруг напоминает мне домик лесных духов. Влажный лишайник, облюбованный мелкими насекомыми делает бетонное сооружение живым поселением. В этом пруду живёт бобёр. Я сажусь на скамеечку и закрыв глаза, прислушиваюсь к звукам в надежде обнаружить его присутствие.  Далёкий звон колокола плывёт по воде, довершая  идиллию.

 Дорога за лобовым стеклом всё ещё кажется мне не реальной, когда я, нарушая правила, встаю   для поворота не в свой ряд. Долгий светофор позволяет разомлевшему на  солнце постовому,   подойти ко мне не спеша. Он отдаёт честь  и, глядя в умытое Пасхальное небо,  начинает монолог. Пока я  любуюсь свежестью  молодого лица,  подсознание выполняет свою работу и, в надежде избежать административного наказания, производит сверку данных с картотекой памяти.
"Есть совпадение!"
Сегодня его родители въехали в "мой проект".
Я навожу прицел между глаз милиционера, и голосом учителя пытаюсь прервать  выступление,   – Николай, это я, -  ваш архитектор! –
Лейтенант, находясь за пределами человеческой досягаемости, продолжает зачитывать протокол моего правонарушения.  Я сожалею, но мне приходится  повторить призыв, в надежде изменить русло словесного потока в нужном мне направлении. Ожидаемая реакция вновь отсутствует.
– Что делает с людьми "Чудо Воскрешения! " –  похоже,  мой голос не способен пробить броню  ответственности при исполнении...               Я иду на крайние меры и погрозив пальчиком, очерчиваю  овал вокруг собственного лица, ожидая подтверждения    «Фэйс-контроля».  Наши глаза встречаются, искра неподдельной радости пронзает обоих.
–  Наконец-то, Коля! –
Юный лейтенант спускается с небес и произносит человеческое:                –  Ой!  Здрасьте...  –
От волнения его рука взлетает вверх и палочка рисует над   головой  постового нимб,  лучи солнца вспыхивают на кокарде и возносятся к небесам,   –  Да я вот тут решил пройтись, весна, знаете-ли... –
В моей душе запели серафимы. Светофор сменил сигнал с красного на зеленый.
-  Я щасс! -  жезл "вседержителя" останавливает движение автомобильного потока. Взмахом руки он выводит мою  машину в правильное положение, и  с Божьей помощью я  продолжаю жизненный путь. Небо становится ещё голубее.
–  Коля, с наступающей вас Пасхой! –  я помахала ручкой в открытое окно, в зеркале заднего вида полицейский жезл, показалось,  осенил меня крестным знамением. 
Аллилуйя!