Сага моей семьи!

Попав в эшелон в Бельцах, который шёл  под Сталенград,   семья успела претерпеть неудачи в своём  путешествии.  Людей,  которые находились в эшелоне, проверяли на лояльность советскому правительству. Обчищенных своими попутчиками по эшелону людей отбирали на проверку. Так как мой отец был призывного возраста,  он был призван в ряды Советской Армии. Все остальные не являлись для НКВД материалом для проверки. Незнание русского языка отцом затрудняло дознание органов в отношении его. Так как Румыния была союзником Германии, мой отец был зачислен в ряды сигуранции, то есть в число лазутчиков или разведчиков из Румынии. Он был отправлен в лагерь для военнопленных. В то время там находились и те,  кто сидел в тюрьмах или был обьявлен неблагонадежным. Там был контингент воров и других нарушителей закона, кто мог навредить Советскому Союзу, в их  числе были и советские  офицеры.
 Я уже писал, что в дороге их кормили окрошкой,  которой люди отравились - болели почти все из эшелона.  Но те, кто попадал в лагерь,  работали на трудовых работах для Союза. Выдавали паек хлеба с водой , как в Ленинграде!       Здоровье отца было подорвано. От истощения он заболел дистрофией,  и на него никто не обращал внимания, кроме зэка, который чисто по-человечески пожелел бедного еврея.  Этот отзывчивый человек вливал отцу в рот баланду,  чем питался  сам, и не давал властям отправить несчастного в расход. Короче, заботясь,  как о  малом  дите,  он вытащил отца с того света! Когда отец пришел в себя,  он начал обшивать свою братву.  Он штопал и шил для своего защитника.  Они стали закадычными друзьями,  этот громила и маленький еврейчик.   Когда отец пришел в себя благодоря своему спасителю, он  стал держать его деньги, которые тот выигрывал у своих товарищей, но в случае проигрыша отец говорил, что денег нет.  Тот был страшен в гневе, но отец сумел это пережить.  Наутро тот получал свой выигрыш. Друг громила  говорил:"  Ты что, меня не боишься?". На это отец шутливо отвечал: "Ты мог  меня убить раньше, но ты меня спас!"
   Потом начальство разобралось с отцом и отправило его трудиться туда,  где находился мамин брат, -  на кирпичный завод, который выпускал снаряды для фронта.  Но отца отобрали ещё и потому, что  начальству нужны были вещи,  которые отец прекрасно шил, будучи превосходным портным -   он  обшивал  всю железнодорожную знать.
  Позже  был образован Теоснаб при Железной дороге,  в котором мой отец  стал играть  главенствующую роль. Он из  людей  разных краев и национальностей  создал цех по пошиву одежды для фронта. Разговаривал он не только на идише или  румынском языке, но и, конечно, на том блатном наречии,  которому обучил его зэк.