Невероятный рассказ незнакомца

               

               … События происходили в начало девяностых годов прошлого века, но своей необычностью, запечатлились в памяти очень крепко.

       С целью потратить оставшееся до отправления электрички время, прогуливался по перрону железнодорожного вокзала Евпатории; заглянул в кафе-забегаловку, купил пельменей, чашку чая и расположился на столике наружной террасы. Разжёвывая пресное, безвкусное, переваренное блюдо, заметил, в приоткрытую дверь подсобного помещения рядом, как толстая, грязно и неопрятно одетая женщина, выковыривает варенное мясо из недоеденной кем-то такой же, как у меня порции, и складывает их в отдельную миску, выбрасывая тесто в помойное ведро.

                Живо представив себе, что такая начинка опять пойдёт в «дело» и, возможно, я уже не первый употребляю их вновь, брезгливо, с презрением отодвинул недоеденное от себя, полоща рот горячим чаем. Может и готовят так невкусно, чтобы люди не ели до конца, промелькнуло в голове. Придорожное кафе, ну кто опять придёт сюда перекусить!
 
                Заметив моё нежелание продолжать трапезу, откуда-то со стороны сразу подошёл небритый, лохматый мужичок, вежливо попросил разрешение забрать тарелку и, после моего молчаливого кивка, отойдя немного в сторону, начал жадно, но аккуратно – чем сразу привлёк моё внимание - поглощать оставшееся. 

                Бомж, мгновенно определил данный персонаж и с некоторым чувством гадливости, вместе с любопытством, заинтересованно стал его рассматривать. (Время до отправления электрички потратить как-то было надо). Затасканная, когда-то вполне приличная одежда, узкие ладони, с длинными, худыми пальцами, точно, никогда не знавшие грубого или тяжёлого труда - скорее всего человек из бывших интеллигентов.
 
                Мужчина быстро справился с «завтраком», заметив, что за ним наблюдают, вежливым кивком головы ещё раз поблагодарил за еду, затем из висящего на улице рукомойника умылся, даже почистил зубы (чем в душе меня рассмешил!), расчесался, привёл в порядок одежду, стараясь соблюсти нормальный внешний вид. Внимание привлёк его старый, видавший всякое рюкзак, возможно, с мусорника, раскрытый по случаю наведения туалета, откуда торчала, изготовленная из красного дерева, красиво украшенная светлым металлом по уголкам, длинная коробка, нет, всё-таки футляр, от какого-то музыкального инструмента.
 
                Удовлетворяя любопытство, указал пальцем на коробуху в рюкзаке и спросил об её предназначении, но тут подали на перрон электричку, и мы оба засуетились (понятно, он тоже собрался ехать).

                Вскоре, уже сидели друг против друга на жёстких лавках почти пустого вагона, и бомж, видно соскучившись по нормальной беседе, без остановки рассказывал и рассказывал свою историю, а точнее, «сказку о падении грешного ангела» …

                ***

                Они, эти россказни, почти все одинаковые, потому что конец у них один и тот же: попрошайничество, свалки, мусорники, грязные подъезды, случайные заработки, допивание и доедание за другими в столовых и дешёвых кафе. Но это повествование имело свою страшную особенность …

                … Мужчина представился Олегом (потом сказал, что правильно – Альберт), музыкант в четвёртом поколении, духовик, специальность кларнет и флейта (футляр для инструмента). Дворец культуры, где он работал и преподавал в кружке, за годы перестройки обанкротился, в начале диких девяностых годов и коллектив оркестра окончательно распался, все разбежались кто куда на «вольные хлеба» по ресторанам. Увы, вакантных мест на всех не хватило …

                … Дети взрослые, разлетелись по свету, работы нет, делать ничего не умеет, да и не хочет из-за «вредного» характера потомственного интеллигента. Запил, начал продавать вещи и однажды жена – энергичная, красивая женщина, выставила его за дверь с одним чемоданчиком, в котором уютно поместилась вся его сорокапятилетняя история существования на земле, и накопления-доход …

                Психанул – врожденная гордыня заиграла в жилах - решил не извиняться и умолять, а начать новую жизнь! Поехал в тёплые края, на Чёрное море, подзаработать и, может, обустроиться …

                Играл на флейте рядом с вечерней приморской набережной, полной праздно слоняющейся публики. Вокруг раздавались различные звуки из многочисленных предприятий общепита и, таких же как он, одиноких «солистов», плюс маленьких оркестриков, конкурирующих друг с другом за выгодное место, хотя, худо – бедно, на койку и питание хватало.

                Вскоре на него с рэкетом насели бандиты, потребовали платить ренту за использование «их территории». Попытки сменить место выступлений ни к чему не привели, заработок упал до минимума. Вдобавок ещё хозяин жилья за неуплату выгнал из комнатки, забрав под залог (пока не рассчитаюсь с долгами) все вещи, кроме флейты.

                Начались ночные скитания по вокзалам, подъездам… Спасибо новым друзьям - бомжам со стажем, обитавшим в зарослях кустов в парковой зоне и пригородной лесопосадке. Они, давно поделившие между собой местные свалки и контейнеры с мусором, помогли с вещами, рюкзаком, даже нашли приличную зубную щётку и пасту, видя его «чистоплюйство», как приятели выразились. Не понимают, что рот и губы для него имеют важное профессиональное предназначение!

                … Вскоре в их среде поползли слухи, что неожиданно стали пропадать «коллеги» (хотя личные вещи оставались на месте), никуда до этого не собиравшиеся уезжать. Знакомые и приятели искали их в других сообществах бездомных нищих, интересовались судьбой, и со временем вырисовалась следующая картина. Перед исчезновением людей, всех их кто-то случайно видел выпивающими с двумя крепкими мужиками, на вид внешне неприметными, не сильно «затасканных» жизнью, явно не из «нашенских», после этого – бомжи нигде не появлялись. Может, попали в рабство …
 
                … Попутчик, доверительно наклонился ко мне, глаза его стали расширенными от приступа накатившегося страха, лицо раскраснелось от прилива крови и явно высокого давления из-за переживаний при изложении рассказа. Обратил внимание, что от него доносилась не вонь, а довольно приятно пахло костром и хвоей, как от долго путешествовавшего по маршруту «дикого туриста».

                … - В один из вечеров, - продолжил он рассказ, - я отошёл со светлой аллеи и в сумерках, на скамейке разбирал мятые бумажки денег, накиданных слушателями в футляр, определяя, что на них купить поесть и принести в «общину» за очередную ночёвку. Уже собирался уходить, как вдруг откуда-то из глубины кустарников парка показались двое мужчин, демонстративно держа в руках бутылку водки и пакет с закуской.
         
                Расположились на другом краю лавки, добродушно, с простенькой улыбкой предложили «стать третьим» в их застолье по случаю встречи приятелей.

         Сперва удивило, что пришли они не с аллеи, а как бы из зарослей и очень тихо (слух, то у меня отменный), затем то, что стаканов было сразу поставлено три, и закуска довольно приличная, обильная, мясная, дорогая – даже слюнки потекли! Наше «сообщество» себе такое позволяет очень редко.
       
                Потом, когда присоединился к ним, и они разлили содержимое по посуде, из явно ранее открытой бутылки, насторожило, что стаканы взяли, поднесли ко рту, но не стали пить, а поглядывают на меня. Сделал вид, что сглотнул немного, хохотнул, что очень захотелось отлить по-маленькому и, не сходя с места, стал демонстративно доставать своё «хозяйство». Один из них поморщился, предложил отойти в сторону и там опорожниться …

                Продолжая глупо хихикать и притворяться подвыпившим, зашёл за кусты и дал втихаря дёру в ближайшие, мне хорошо известные густые, но низкие заросли. Заполз в их обнажённые рытьём собачьих нор корневища, прикрылся скошенной недавно травой и затаился, весь дрожа с перепугу. Понял, что это точно те, двое, после которых исчезали наши «соплеменники».

                Через некоторое время по тропинке, проходящей неподалёку, показались мужики, медленно идущие и внимательно осматривающие всё вокруг. Сердце сжалось, перед глазами поплыли радужные круги от скачка внутричерепного давления – похожее происходило и ранее, когда на последнем дыхании вытягиваешь долгую, высокую ноту на флейте!

                - Бомж в последние секунды рассказа перешёл на шёпот. Глаза его были расширены, из них летели искорки смертельного ужаса! Лоб вспотел. Он и сейчас близко переживал произошедшее, как будто ещё продолжал находиться в гибельной опасности!

               - Они остановились рядом, оглядываясь, фактически надо мною, один тихо заматерился, а другой произнёс фразу, после которой я полностью отключился от сознания!

                – Да, - говорит, - завтра, похоже, у свиней будет постный день! Хозяин останется недовольным и дополнительного стакана водки нам не видать!
                - Ты запомнил его? – Спросил другой.
                - Конечно! Он почти свидетель. Надо обязательно отловить и скормить хрюшкам. Пойдём посмотрим у ближайшего сборища нищих, может он уже там ошалается.

                - Когда очнулся, меня всего колотило, как в лихорадке! Пот тёк по спине, руки почему-то судорожно зажимали рот. Ещё немного полежал, постепенно приходя в себя и внимательно прислушиваясь ко всему вокруг. Потом, понимая, что «свинари» ушли в противоположную сторону, тихонько выполз и бегом за инструментом.

                К счастью, флейта, и рюкзак, оставленные мною возле скамейки, оказались на месте – понятно, что вещественные доказательства мужики с собой таскать не будут. Схватил их и дёру! Сперва хотел забежать в милицию, а потом, подумав на ходу, побоялся, зная, что они крышуют всех местных бандитов и богатеньких. Вдруг в доле! Кто кинется искать неизвестно кого и неизвестно где. А кушать ментам ведь хочется всегда!

                - Попутчик, немного успокоившись, откинулся на спинку сидения. Отдышался, вытер выступивший пот со лба довольно чистым платком. Посмотрел мне в глаза, оценивая реакцию на изложенное ранее и продолжил.

                - Переночевал, если так можно сказать – глаз почти не сомкнул, неподалеку от поста ДПС, будучи уверенным, что туда никто не сунется. А как расцвело – сразу на вокзал, к людям и на ближайшую электричку. Быстрей подальше от этих мест! От не принёсшей удачи Евпатории!
 
                В Симферополе или Ялте подзаработаю на дорогу и домой! Брошусь к ногам супруги, скажу, что готов на любую работу, но только бы жить, а не превратиться в свинячий навоз.

              Про то, чтобы пить – думать противно! Вылечился я за одну ночь! Как там в пословице - «Бог не выдаст, свинья не съест», если сам себе не враг …

               - Мы сидели молча. Я качал головой из стороны в сторону, как бы переваривая сказанное, а бомж вскоре закрыл глаза, и провалился в какое-то свое, внутреннее, напряженное состояние между бодрствованием и сном.

                … В Симферополе, на первой остановке электрички, он сошёл. На прощанье, как благодарному слушателю, поклонился, красиво так, будто со сцены, интеллигентно, с прирождённым благородством. Его «сольный номер-рассказ» был закончен, а у меня на три десятилетия в голове засела эта невероятная, страшная история …