Зыбкая явь сновидений. Часть 3. Гл. 10

- Витька, - закричала Верочка, целуя его в щеки, глаза и нос, - я думала, ты умер! Ты был такой... Что ты так долго не просыпался? Мы тебя уже часа три ждём!
  - Всего три? - удивился Виктор.
  Хотя время во сне и в яви движется по другим законам. А уж там, где он только что побывал... Но сейчас думать об этом не хотелось. Он был смущён радостной несдержанностью Верочки и, переполнившись нежностью, пробормотал, обнимая её в ответ:
   - Ну ладно тебе. Все хорошо, сестричка. Как вы выбрались?
   В ответ она, демонстрируя полное недоумение, развела руками.
  - Чёрт его знает. Всё как в тумане. Только помню, что Рубен был. С каким-то престарелым джентльменом.
  - Престарелым, - встрепенулся Виктор, почему-то подумав на заспанного дедка из фиолетового вагона. - Тощим, длинным?
  - Не, представительный такой. На профессора похож, как их в старых фильмах показывают. С бородкой. А потом девушка та, что тогда приезжала, появилась... Диана. Что-то она такое делала с нами. Ну это я совсем плохо помню. Всё, как во сне. - Тут она засмеялась и повторила с удовольствием, - сон был, как во сне. Я только, когда проснулась, наконец очухалась. А ты как?
  - Долгая история, Вера. Потом... - он поднялся, прошёлся по комнате, разминая ноги. Ступни саднило так, словно он действительно ходил по острым камням. Однако, осмотрев их, убедился, что ни ссадин, ни порезов. Надо же.
  - Ты чего, Вить?
  - Ноги болят. Как по камням ходил.
  - А ты не ходил?
  - Ходил...
  - Ну и что же ты удивляешься? - Верочка вздохнула и замолчала, сообразив, что вот именно сейчас, сию минуту рассказа не последует.
  - А где наши?
  - На кухне. Плов готовят.
  - Они готовят? А ты зачем? - поддел её беззлобно Виктор.
  - Рубен сказал, что женщине на кухне не место... Плов - это не борщ. А меня с тобой оставили. Чтобы присматривала.
   Она вдруг приблизилась и зашептала, словно кто-то мог их услышать.
  - Лахов нас заложил какому-то Графу. Они сначала громко говорили, я подслушала. Лахов признался. Но Рубен на него не ругался. А что-то объяснял, но тут уже не слышно было. А Лахов в ответ только буркал, но как, типа, поддакивал. Ой, что это я, - всполошилась Верочка, - надо же сказать!
   Она подхватилась и побежала на кухню.
  - Рубен Михайлович, Витя проснулся!
  Рубен появился на пороге. Посмотрел испытующе, с легким беспокойством и, убедившись, что с Виктором всё нормально, расслабился, улыбнулся.
  - Жив-здоров? Есть что рассказать?
  - Есть...
  - Хорошо. У нас тоже есть.
  - Есть, есть, а поесть? Долго вы ещё будете там возиться, кулинары? - Верочка явно была раздосадована их немногословием, - люди голодные сидят.
  Рубен перевёл на неё взгляд, мгновенно оценил настроение - это не голодный бунт, а если и голодный, то причиной его голод не физический, а информационный. Все что-то знают, кроме неё. Как тут не рассердиться? Оценил и, смягчая обстановку, широко улыбнулся, сверкнул глазами.
  - Вай-вай-вай, как нэ хорошо ты говоришь, женщина! - включил кавказца Рубен. - надо сказать не есть, а кушать... Сейчас, сейчас будет много кушать. Вкусно кушать. Слышишь, как плов пахнет? А где хороший кушаний, там и добрая беседа.
  - Уже полчаса нюхаю...- не успокаивалась Верочка.
  Рубен собрался что-то ответить, но тут из его телефона грянул танец с саблями Хачатуряна и он, мгновенно посерьёзнев, предостерегающе поднял руку.
  - Одну минутку, друзья мои. Их сиятельство.
  - Какое ещё сиятельство? - Верочка удивленно посмотрела на Виктора.
  Тот в ответ только пожал плечами.
  Телефонный разговор был коротким. Голос собеседника звучал с уверенным нажимом, но в диапазоне благожелательных интонаций, Рубен же отвечал односложно, сдержанно, произнеся несколько "да", но с интонацией "может быть".
  - Вот так, - сказал он довольным голосом, выключая телефон. - Нас нанимают. Теперь главное не продешевить. И это, друзья мои, много лучше, чем попасть в рабство...
  - Руби! - Окликнул его Виктор требовательно.
   И сам удивился своему тону. Но вот Рубен не удивился и воспринял его, как естественный.
  - В общем, Граф... - и сообразив, что это имя им ничего не говорит, поправился, - нам предлагают сотрудничество. Даже не сотрудничество, а слияние. Вас всех, - он оглянулся на высунувшегося из кухни Лахова, как бы включая и его в число этих всех, - приглашают вступать в Сетторию... Заканчивается вольное снохождение... И это большая удача. Это статус. Это признание ваших, как сейчас принято говорить, профессиональных компетенций. Считайте, что вами выдержан трудный экзамен.
  - Я ничего не понимаю, - вскинулась Верочка. - В какую еще Сетторию мы должны вступить?
  - Это всё равно что сдаться в плен, - ответил ей Виктор. - Так, Руби ?
  - Не совсем, дружище.
  - Ну вы уже вообще кунаками стали, - обиделась Верочка, - только я не при делах... Как дурочка.
  - Ну-ну, не сердись, - улыбнулся ей Рубен, - пусть случившееся утрясётся и осядет, немножко. И мы друг другу всё честно расскажем. С чего всё началось, как продолжалось и чем закончилось.
  - А началось всё, как всегда, с яблок... - блеснул знаниями истории и мифологии Виктор.
  - Ага. - сказала Верочка... - А ведь правда, Вить, яблоки были вкусные? Вот бы Руби, - она осторожно, словно проверяя реакцию учителя, произнесла его укороченное имя, - попробовать.
  - Вай-вай-вай! Зачем кушать бумажный бутафорий, когда можно с большим удовольствием кушать прекрасный дын и замечательный армянский коньяк! - Вдруг вновь заговорил с кавказским акцентом Рубен.
  - Артист! Вылитый хачик! - восхитилась Верочка.
   Виктор подтолкнул её локтем в бок, но Рубен в ответ заливисто рассмеялся:
  - Именно, Верочка. Ну, так что? Впереди воскресенье... Чем не повод отметить нашу победу?
  - А давайте, - сказала Верочка. - Я как раз от мужа ушла!
  - Опять? Хороший повод! - вставил наконец слово немного осмелевший Лахов.
  И стушевался под её гневным взглядом: она пока ещё, несмотря на странную реакцию Рубена, не исключила Лахова из числа предателей. А значит, и дружеского общения, включающего едкие замечания, дозволенные только друзьям, поддерживать с ним не собиралась.
   - Я "за", - согласился Виктор, вот только покину вас минут на десять.
  Он вдруг понял, что очень хочет позвонить Диане, что возвращение к жизни будет неполным без её голоса.
  - От меня привет! - крикнул вслед ему сообразительный Рубен. - И спасибо большое. Скажи, что я её должник.
  - Обязательно, - пообещал Виктор.
  Выйдя на крылечко, он постоял, посмотрел на бьющийся в фонарном эллипсе снежный рой, потом решительно достал телефон и вызвал номер Дианы.