Двойка за Канта

Она была моей первой и единственной. На экзамене по истории философии, причём исключительно по трудам Канта, что не удивительно на его родине. К экзамену я успела осилить его биографию А. Гулыги из серии ЖЗЛ и поворотную в истории философии «Критику чистого разума». Первая книга была в моей личной библиотеке, вторую, как на работу, я ходила штудировать в читальный зал областной.
Наш экзаменатор — профессор Калинников — был известным  кантоведом  и горячим почитателем навечно актуального учёного-гуманиста . Однако это почему-то  не смягчило его суровый нрав наставника. В маленькую аудиторию мы зашли без всякой поклажи и менее одетые, чем до того. Я была в первой пятерке испытуемых с чистым листочком и ручкой в дрожащих руках. 
Вытащенный билет ввел меня в ступор: каждый из двух вопросов включал неведомый мне термин и соответственно — смысл. Я была не одинока: пустые глаза однокурсников, сцепленные на парте руки и критично затянувшаяся «подготовка» подтверждали догадку. «Что ж, — подумала я. — Прикрою собой товарищей. Ответов у меня всё равно нет, а они смогут использовать шпоры».   
Леонард Александрович терпеливо выслушал мой подробный экскурс в житиё великого земляка, и попросил перейти к сути вопросов. С этим была напряжёнка. Я бодро начала, но быстро была остановлена. Последней каплей его поистине философского терпения послужило мое умозаключение, что вообще-то Кант — идеалист, но с элементами материализма. В советском кантоведении это, по-видимому,  было крамолой, осознала я, получив взад зачётку, испорченную двойкой. Оглянулась. Все усердно ещё строчили, и я с максимальной кротостью попросила профессора рекомендовать мне к прочтению его статьи по теме и назначить дату пересдачи.
В "Критике чистого разума" Кант сформулировал четыре основных вопроса философии: Что я могу знать? Что я должен делать? На что я смею надеяться? Что такое человек?  Они не давали покоя и мне, когда я выходила в этот день из университета…