Сластолюбивая подружка

Постоянная спутница моих жизненных чудачеств элитная сука породы ягдтерьер и по кличке Тереза очень не любит ворон. Причем именно ворон, а не голубей и воробьев там каких- то,  и я знаю почему. Когда у нас была дача, то моя Тереза очень любила терроризировать соседских кур, изредка прорывавшихся на наш участок и тут же забывавших в какую сторону отступать в случае опасности. А собачонка, почуяв неладное, очень осторожно пыталась выбрать место для атаки и подползала к жертве среди грядок и кустов малины и смородины.
Ворона, которая жила со своим спутником в соседском колке, нашу территорию считала своей вотчиной, где можно и у кур что-то стащить и у свинюшек, да и у людей тоже. Она постоянно дежурила где-то поблизости и, как только Тереза появлялась во дворе, подлетала и садилась на столб, вертела головой и молчала. Но стоило только собаке приступить к охоте, как карканье заполняло пространство и сильно раздражало мою любимицу. Она пялилась на ворону, рычала и, если та подлетала еще ближе,  с лаем кидалась в ее сторону. Куры на это реагировали паническим кудахтаньем, и в дело включался петух, который не ходил на чужую территорию, но всегда готов был кинуться на обидчиков его гарема. Невообразимый гвалт начинался, сливающийся в общую куро-, петухо-, собачье-, воронью какофонию. Тут уж и людям хоть уши затыкай, хватай любой предмет и разгоняй эту шайку.
Сначала эти «концерты» всем нравились, поскольку артисты свои роли играли искренне и вдохновенно. Но когда на дню они стали происходить по несколько раз в день, а у других соседей малышки–двойняшки не могли иногда заснуть, то что-то надо было предпринять. Обсуждалось три варианта. Первый – подстрелить ворону и оставить ее спутника вдовым. Второй – ограничить свободу собаке, чтобы гуляла утром и вечером, когда кур еще не выпускают или они уже расселись по насестам. Третий – тщательно заделать все дырки в заборе и лишить кур дополнительного пространства, а собаку повода на них охотиться.
По первому варианту выступило большинство и осудило его. Мотив общий был таков: «Не мы их вырастили,  и не нам ими распоряжаться». Тем более, что эта пара наверняка еще до строительства дач здесь обосновалась. Один педагог среди нас оказался (кстати, хозяйка кур), который заявил, что вороны - это санитары леса, что они очень умные создания и т. п. Зато ее молодой зять уже приготовил ружье для приведения возможного приговора в исполнение.
Против ограничения собачьих свобод естественно выступил я, резонно заявив, что и так полгода собака кроме четырех стен ничего не видит. И потом она же создана охотницей быть. Больше того, я сделал еще одно необдуманное заявление, что если моя Тереза нечаянно задавит одну-две курицы, то компенсирую потери их хозяевам по цене сто рублей за штуку.
Наутро стал осуществляться третий вариант. Сосед начал укреплять забор,  и мне пришлось ему помогать. Они с хозяйкой резонно решили, что названная компенсация мала и лучше оградить  кур от посягательств с нашей стороны.
Число концертов резко сократилось.  Возникали они только тогда, когда некоторые самые ретивые экземпляры перелетали забор, но так же ловко с разгона, устроенного Терезой, летели назад, а ворона все эти события продолжала упорно комментировать. Правда, тактика несколько изменилась. Теперь она садилась на забор,  и собаке приходилось затевать уже на нее охоту. Надо было видеть, как особа прикидывалась то больной, то подбитой и нервировала собаку почти до истерики. Но и собака изменила тактику. Она стала делать вид, что все это карканье ее не касается,  и ей наплевать на него.
Однажды она улеглась под кустом смородины и принимала солнечные ванны. Ворона отвлеклась на соседскую овчарку, пробегавшую вдоль забора, и в этот момент моя сучка подпрыгнула как мячик и вырвала пару перьев из хвоста птицы. Еще бы чуть-чуть и ворона могла лишиться жизни, но пронесло. Некоторое время наша ворона летала общипанной, но своих повадок не бросила. А я из ее перьев сделал поплавки и даже поймал на них несколько карасей.
Той осенью мы разошлись миром. Нам предстояло зимовать в городе, а птицам в холодном и голодном лесу. Правда, им немного повезло. Одна сволочь, проезжая мимо наших домов, выбросила щенка на дорогу. Мы не сразу увидели его. А когда обратили внимание, то щенок уже настолько одичал, что общался только с пастухом-алкашом, который его подкармливал. Щенок глубокой осенью превратился в красивую овчарку и продолжал жить под кузовом брошенной машины. Пришлось мне раз в неделю возить ему из города громадную кастрюлю каши с кусочками обрези. Все это варево делала моя, светлой памяти, мама и мы с Терезой везли его несчастной собаке. Ее, правда, еще кто-то подкармливал, и она выглядела прилично. Все попытки моей собаки познакомиться более тесно пресекались оскалом зубов и вздыбленной шерстью. Эта гордая псина и меня близко не подпускала, несмотря на то, что я ей привозил еду.
В этой печально закончившейся истории вороны не преминули поучаствовать. Они, увидев нас с Терезой, уже слетались стаей штук по семь-восемь и, рассевшись по березам, ждали, когда голодный пес из вываленной кучи начнет под кузов таскать заначку. Тут же первая партия ворон устремлялась к каше. Собака кидалась на них, а они, хромая и волоча крылья по снегу, отвлекали ее в сторону. В это время другая партия слеталась к кузову и начинала растаскивать оттуда. Бедный пес метался между этой сворой воришек. Однажды и моя псина не выдержала такой наглости и кинулась по глубокому снегу за одним «гибнущим» экземпляром, но получила мощный пинок клювом по заднице. Снег не позволял этой мощной и ловкой собаке оказать достойное сопротивление, и она вынуждена была ретироваться под машину. Я был поражен такой слаженной и разумной работой пернатых. Они явно своим интеллектом переигрывали собак и оказались победителями. И только вмешательство палки в моей руке немного выправило ситуацию.
В середине зимы при подъезде к логову брошенного пса я заметил, что вороны не сопровождают нас, как было прежде. Не вышел навстречу и пес. Я спустился кое–как к кузову и обнаружил его мертвым. Что с ним случилось, осталось тайной для нас. И вороны с ползимы лишились подкормки.
Теперь у нас дачи нет, мы не слушаем по весне соловьев,  не общаемся с воронами и галками. Но неприязнь моей собаки к воронам осталась. Она не упустит случая погонять их у мусорных баков, облаять у гаражей. Совсем недавно меня поразила одна картина. Ворона нашла хорошую горбушку белого батона,  и я ее увидел, когда она тащила этот кусок в клюве по тротуару, попутно отбиваясь от конкурентов. Я остановился, поскольку она двигалась в мою сторону. Собака моя была занята у школы с детьми, в которых души не чает. Ворона подошла к луже и окунула в нее черствый кусок. Пополоскала его и попробовала поклевать. Поддавалось плохо, тогда она повторила манипуляцию. Я и не заметил, как у моей ноги уселась Тереза и тоже с любопытством стала наблюдать за действиями этой умницы. Наконец, хлеб размяк, и его стали клевать сразу три создания. Мне показалось по окраске и размерам, что присоединившаяся пара – это дети мудрой матери. Тереза  почему-то их не тронула.
Я задаю себе вопрос: «А способны ли на такое наши любимые создания, которых мы ценим за ум и умения всякие. Но проявления интеллекта на вороньем уровне, я в своей жизни ни у собак, ни у кошек не наблюдал.

Если в молодости, когда охотился и принимал участие в акциях по уничтожению ворон, меня не мучила совесть, то теперь бы ни за что не поднялась рука на это невзрачное, но такое удивительное существо. Да, вороны разоряют гнезда мелких пташек, убивают зайчат и утят, но без них мы бы обросли такими горами нечистот и мусора, что небо бы нам показалось с овчинку. Бог создал эту птицу,  и ему вершить суд и над ней,  и над всеми нами. И не верьте люди всяким там слухам, что вороны, волки и лисы злейшие враги наши. Это мы со своими искаженными всякими штучками – дрючками превратились во врагов природы, а зря. Надо бы пример по мудрости брать хотя бы даже с той самой вороны.
Москва, 28.04.05г.   
 P.S.  С момента   описанных событий  прошло 18 с половиной лет. Я обзавёлся кучей болячек, среди которых есть  предиабет. Что меня больше всего огорчает, пришлось отказаться от любимого с детства шоколада. Он нам доставался  тогда очень редко. Во время войны и после мы его, вообще, не видели, пока американцы не стали нам кое-что из сладкого подкидывать. И вот теперь, когда  нет ограничений ни по деньгам, ни по наличию шоколада в магазинах, мне строго   запретили  его есть. А запасы приличные. Но, шоколад, как и любой продукт, имеет срок годности. И стал я его расходовать, гуляя в нашем парке («В парке Чаир» http://proza.ru/2023/10/07/714), раздавая маленьким ребятишкам.  Но многие мамы и бабушки запрещали своим детям брать у подозрительного старика шоколадки.  А одна мамаша учинила форменный скандал, обвинив меня в чуть ли не в самых страшных намерениях,  предположив не педофил ли я
       Вот тут я обратил внимание на одну ворону, которая меньше других боялась людей. Я покрошил кусочек шоколада на тротуар, отошёл  в сторонку. Ворона тут же подлетела и, взяв один кусочек в клюв, какое-то время не могла понять, что ей привалило. Видимо, шоколад она пробовала впервые в жизни.  Он ей понравился, но, тут налетели сородичи и быстро расправились с угощением. На вечерней прогулке я имел в кармане уже целую плиточку шоколада. И что интересно, не успел я выйти на аллею, как прилетела эта же ворона. Почему эта? Она была заметной, в хвосте у неё не хватает несколько длинных перьев, это я увидел ещё утром. Я повторил утреннюю процедуру. Но, как бы сговорившись со своей новой знакомой, кидал ей следующую порцию только тогда, когда она съедала предыдущую. Разделяло нас  всего  два шага. Другие вороны  на этом расстоянии боялись со мной общаться.  Так и повелось. Всю осень, когда  бы я не выходил, это «чучело» (я её так прозвал) было тут как тут. Мой запас шоколада подошёл к концу. И встал вопрос, покупать ли шоколад для вороны. Вся знакомая мне публика, узнав о моей дружбе с вороной, крутила пальцем у виска. А жена была более категорична, заявляя примерно так: «Посмотрите на этого придурка, он забывает купить хлеб и сметану, а шоколад для вороны никогда не забывает купить. Мало того, что он уже скормил 4 кг семечек синицам, так теперь ещё дорогущий шоколад для вороны покупает». Но, я принял решение, пока эта моя пернатая подруга  будет встречать меня, я буду кормить её шоколадом.  То ли от шоколада, то ли от природы хвост её давно уже стал выглядеть прилично. Сколько продлится моя дружба с ней, одному Богу известно, но это необычное общение греет мне душу, поднимает настроение и придаёт моему существованию какое-то дополнительное оправдание, как бы смешно со стороны это не  выглядело. 
 20.04.2024 г.  Минск.