Железный чемодан с кодовым замком

В связи с тем, что новое время вносит свои коррективы, моя прошлая серия «Страшные истории со школьного двора», отправилась ради актуальности на серьезную переделку.  Теперь она становится частью «хроник ржавой империи» и будет рассказывать о более современных кошмарах.


   - Скоро прибудет городская комиссия, а «кабинет судьбы» для них еще не готов, - возмущалась директриса. – Пыль кругом, грязь, паутина. Чем вы занимались все это время?
    Школьный «комитет торжественных встреч» стоял по стойке смирно и успокаивал директрису как мог.
    - Не беспокойтесь, все подготовим вовремя, - заверил глава комитета – упитанный завуч по контролю за учителями. – Комиссию встретим как надо.
    - Знаю я ваше «как надо», - махнула рукой хозяйка школы. -  Когда нас посещали братья-послушники из местного исправительного монастыря для обмена опытом, вы умудрились соблазнить их свиной тушенкой. И это в месяц духовной диеты государственного уровня. 
    - Ошибочка тогда вышла, - развел руками заместитель главы. В свободное от торжественных встреч время он вел школьный кружок юных следопытов. – Мы просто перепутали меню.
    - Хорошая ошибочка! Нас чуть не обвинили в экстремистском чревоугодии, - воскликнула директриса. – Только благодаря мне удалось все уладить.
    - Мы вам за это очень признательны, - сказал третий комитетчик по имени Илья Ильич. В прошлом тренер по бегу, а ныне мальчик на побегушках на должности курьера.
    - Еще один такой прокол, - хозяйка школы сомкнула угрожающе брови, - и я вас разжалую до отряда дегустаторов при школьной столовой.

    Когда директриса ушла, члены комитета заметно оживились. Похватали тряпки, распределили обязанности. Глава комитета стал протирать мраморный бюст вождя-мечтателя – он мечтал о бессмертии, чтобы править страной вечно, его заместитель взялся очистить портрет святого Луки Степанова - могущественного покровителя школы в чине генерала, а курьеру Илье Ильичу досталось все остальное. Накрыть стол скатертью, выгнать пауков из каждого угла и натереть паркетные половицы парадным блеском.
    Спустя два часа члены комитета посмотрели на свою работу удовлетворенно. Помещение для работы городской комиссии казалось чистым и обновленным. Главный мечтатель блестел мраморной лысиной и выглядел помолодевшим, святой генерал лишился мух на нимбе, а стол под бежевой скатертью приобрел торжественный вид. Вскоре на него поставят опечатанную урну с гербами на непрозрачных бортах и вместительный железный чемодан с кодовым замком.

    Когда-то, в давние времена лекторов-зазывал и навязчивых агитаторов, в кабинете судьбы располагался красный уголок. Здесь читали лекции в воспитательных целях, проверяли политическую грамотность у молодых учеников и заставляли писать письма жертвам суда Линча.  Затем, в смутные времена, когда коммерческий хаос превратил лекторов в опытных сутенеров, уголок стал площадкой, куда сквозняк перемен, по мнению бессменного школьного завхоза, надул вонь вседозволенности. Днем там работала секция поцелуев для учеников, а ночью тот самый завхоз вызывал застрявший в Европе дух коммунизма, и однажды, по слухам, даже снимали порнофильм про попа и учительницу физкультуры. Когда смутные времена закончились, началась сланая эпоха прошлых побед. В уголке утроили зеркальный зал победителей, куда пускали всех желающих отдать дань уважения собственным отражениям в зеркалах. Однако вскоре зеркала оказались совсем заплеванными от бьющего через край восторга, после чего их убрали. И теперь, когда зал очистили от кривых отражений, помещение стало тихим местом, где взрослеют мечты. Раз в год сюда приезжала комиссия из городского отдела будущих кадров, чтобы, собрав урожай наивных детских грез, раздать вместо них полезные цели в жизни.

    - Все для сбора готово, - сказал Илья Ильич.
    - Правильно, хватит мечтать, - подхватил преподаватель слежки.  - Пора уже определить для себя место в обществе.
    - А я в детстве мечтал стать бегемотом, - неожиданно произнес упитанный председатель. – Толстым, большим и ленивым.
    - Что за глупое желание? – воскликнул его заместитель. – Вот я мечтал стать длинной рукой закона. Настолько длинной, чтобы хватать всех подряд и залезать с обыском в любые карманы.
    - А я… - курьер тоже хотел поделиться с коллегами своей мечтой, но в последний момент остановился. Он всегда хотел стать неутомимым беглецом, способным убежать как можно дальше. Хоть к черту. Но об этом крамольным желанием лучше было не рассказывать.

    Ровно в полдень по школе прокатилось объявление:
    «Дорогие пятиклассники! Сегодня у вас самый счастливый день. Вы, наконец, расстанетесь с детскими мечтами и сделаете первый шаг во взрослую жизнь. Мы понимаем, что вам в таком возрасте легко заблудиться. Трудно определить верное направление и понять, куда вам хочется идти. Поэтому опытные проводники спешат к вам на помощь. Чуткие и внимательные люди из городского отдела кадров укажут вам тропинки в лесу профессий и возможностей. Надеемся, вы пройдете их до самого конца. Главное не бойтесь, не плачьте и лишнего не просите. Мы лучше знаем, кем вы хотите стать. Помните:
    Стране нужны полезные жители.
    Родина-мать никогда не ошибается.
    А ее верные сыновья все про всех знают».

   Павлика Ромашова к счастливому дню готовили заранее.  Еще неделю назад его отец – весьма значительная фигура в столовой городского совета, наладил нужные связи и сказал:
    - Не бойся сынок. Я знаком со многими влиятельными желудками. Они пообещали выделить для тебя аппетитное место в жизни.
     Павлик с уважением посмотрел на отца. Ромашов старший служил при главной кормушке города в должности старшего бутербродника. С ловкостью настоящего мастера он орудовал целыми днями ножом и виртуозно заворачивал белый хлеб в деликатесы.
    - Тебе подберут хорошую профессию с перспективой роста, - продолжил успокаивать сына отец. – Не пыльную, не сложную, не слишком трудоемкую. Когда вырастешь, будешь служить стране с комфортом.
    - Но я хочу стать писателем, - Павлик попытался робко протестовать. -  Желаю сочинять романы и повести.   
    - Не выдумывай, - отец никогда не относился серьезно к детским фантазиям сына. – В стране уже есть три писателя. Проверенных и благонадежных. Зачем ей нужен еще один сортировщик никому не нужных слов? Вот если бы ты хотел сочинять телевизионные новости…
     Однако Павлик не хотел сочинять новости. Сами новости он считал скучными и предсказуемыми, а их сочинителей – маленькими подневольными людьми. Что им прикажут, то они и сочинят. Другое дело настоящий писатель. Ромашов представлял себя строгим руководителем множества персонажей. Этаким могущественным директором на творческом предприятии. В белой рубашке под клетчатым пиджаком.  Целыми днями он будет сидеть в удобном кресле, и развлекать коллектив хрупких героев изобретательными трудностями. Например, эпидемией, тюрьмой или особо актуальной, в последнее время, войной. Некоторым персонажам он позволит родиться обязательно в муках, некоторых заставит работать всю жизнь, а кое-кого даже казнит ради дальнейшего воскрешения. Особо дорогих сердцу героев Павлик станет подкладывать друг другу под одеяло. Мальчик еще толком не знал зачем, но он слышал, что большинство интриг рождается именно там. А без интриги, как известно, ни один роман обойтись не может.

     К сожалению, мечты стать писателем не вызывали восторга не только у отца. Одноклассники Ромашова считали, что писателя, как и художника, обидеть может каждый. Во время разговоров о важном, они прятались от воинственных речей за стопками томов исторических сказок и рассказывали про писателей разные ужасы.
    - Моя мама говорит, что писатели людоеды. Причем все трое, - утверждала красивая девочка Лиля. Она терпеть не могла читать и считала книги слишком тяжелыми для собственных рук.
    - И мой отец называет их кровожадными калеками. Слепыми поводырями и хромыми проводниками, - говорил православный староста класса по имени Антон. Он, наоборот, читать любил, особенно научную фантастику, но тщательно скрывал свое увлечение.
    Остальные одноклассники кивали хором в знак согласия. Они тоже склонялись к мысли, что от книжек толку нет, и считали всех писателей занудными упырями. Поэтому, когда приехала комиссия из городского отдела кадров, Павлика, как будущего инвалида творческого труда пропустили вне очереди и позволили зайти в «кабинет мечты» одним из первых.
 
    Комиссия из отдела будущих кадров состояла всего из двух человек. Мужчина в синем свитере расположился рядом с бюстом вождя, а мрачная с виду женщина сидела за столом рядом с железным чемоданом.
    - Крещеный? – спросил Ромашова «синий свитер».
    Павлик утвердительно кивнул головой.
    - Смышленый?
    И на этот раз мальчик подтвердил кивком, что не тупица.
    - Родственники во враждебных странах живут?
    -  Они там умерли, - Павлик вспомнил покойную двоюродную тетку, сбежавшую за границу, но грусти при этом не испытал.
    Удовлетворенный ответами кадровик похлопал вождя по каменной голове и протянул пятикласснику именной бланк с печатью.
    – Сейчас ты напишешь на бланке, кем хочешь стать и бросишь его в урну, - мужчина указал на гербовую коробку. - А мы взамен предоставим тебе жизненную цель полезного для общества человека.
    - А мне она понравится? – Павлик все еще сомневался.
    - Обязательно понравится, - пообещал член городской комиссии, но сам себе не поверил.

    Ромашов все сделал быстро. Заполнил бланк своей мечтой, согнул его пополам и выбросил в урну.  В ответ мрачная женщина порылась в железном чемодане и извлекла оттуда белую карточку похожую на визитку. Со словами «В добрый путь» ее торжественно вручили школьнику.
    «Подстрекатель на обувной фабрике», прочитал Павлик на карточке и ничего не понял. На помощь ему пришел кадровик в свитере.
    - Тебе досталась прекрасная цель в жизни, - сказал он уверенно. – Когда подрастешь, будешь подстрекать работников фабрики на перевыполнение плана.  Занятие не пыльное, несложное, не слишком трудоемкое. Ходи себе по цехам, болтай языком. Провоцируй других на работу, следи, чтобы с конвейера сходило множество черных сапог.
    - Зачем столько черных сапог?  - спросил наивный мальчик.
    - Мы в них обуем всю страну, - подмигнула мрачная женщина. – Слишком много врагов развелось в последнее время. И чем прикажешь их давить?

    В богатом воображении Ромашова задымили фабричные трубы, и заработал с шумом длинный, уходящий за горизонт конвейер. Павлик представил себе цех грязно-серого цвета и тусклые лица уставших работников. Свет лампочек освещал портреты передовиков производства и настенные призывы создать во всем мире сапожный рай. Висевшие тут же доски почета демонстрировали фотографии ступней лучших людей города. Периодически звучала сирена, и на фабрике появлялись сборщики брака. Пока неопрятные мусорщики наполняли ржавые тележки бракованным товаром, а их коллеги из службы безопасности выискивали в цехах бракованных людей, работа не прекращалась.  По ленте конвейера круглосуточно маршировали черные сапоги. Угрожающе стуча массивными каблуками, они спешили к выходу в «сапожный рай» и топтали по дороге обувь, что попадалась им на пути. Особенно доставалось серебристым туфлям на высоком каблуке, мокасинам из мягкой бежевой кожи и символу миролюбивого уюта – пушистым домашним тапочкам. И среди всего этого «черного парада», не замечая криков, одуревших от бесконечного топота работников, суетился маленький подстрекатель.  Он носился по цеху туда-сюда, сверкал в каждом углу серебристыми очками и, наступая на изуродованные тапочки, повышал производительность сапожников рассказами о вездесущих врагах.

    - Верните мне мою мечту, - заплакал вдруг Ромашов, - я не хочу быть подстрекателем. Я хочу стать писателем.
    Члены комиссии напряглись. Кадровик нахмурился – он не любил детских слез, а женщина приготовилась воспользоваться полномочиями вышибалы. Ей было позволено выставлять особо капризных детей за дверь.
    - Поздно, - объявил «синий свитер». – Ты свою мечту выбросил по собственной воле. Теперь она оформлена и возврату не подлежит. Да и стране не нужны лишние писатели. На ее шее уже сидят трое. Благонадежных и проверенных. Хотя, скажу тебе по секрету, все они настоящие людоеды.

    Вечером, когда красный зверь заката облизал город золотистым языком, для участников «комитета торжественных встреч» наступило время неотложных дел. Глава комитета повел комиссию в ресторан, где хотел приударить за женщиной с железным чемоданом, его заместитель организовал для юных следопытов практическое занятие – по просьбе участкового священника они ушли выслеживать некрещеных горожан, а курьеру Илье Ильичу выпала честь доставить урну с детскими мечтами в городской отдел кадров. С заданием он справился быстро. Добрался до отдела без задержек, передал урну дежурному в хранилище, дал очередную расписку о неразглашении. На выходе он вспомнил, что марафон его жизни подходит к концу и присел отдохнуть в сквере по соседству. И пока бывший бегун, сидя на лавочке, думал про неминуемый финиш, урну с детскими мечтами спустили в подвалы отдела кадров. Там ее вскрыли специальными щипцами, после чего группа безликих людей с опознавательными бирками на груди принялась за работу. Они доставали детские мечты казенными руками и бросали их в гербовую печь. Там бумажки с самым заветным желаниями сразу вспыхивали, съеживались, превращались в золу. А из трубы отдела кадров повалил жуткий дым багрового цвета. Взглянув на него, Илья Ильич привычно вздрогнул, вытер вспотевший лоб платком и подумал в который раз, что стать беглецом никогда не поздно. Затем поднялся с тяжелым вздохом и пошел медленно домой.