Второй закон лягушки

Второй закон лягушки.

Решил французский повар лягушек в сметане сварить.

Кинул в котёл со сметаной французскую лягушку, Эскуленту.

Та изнежена, в тепличных условиях на сбалансированных кормах в оптимальном температурном режиме специально на мясо выращивалась – куда ей с трудностями бороться! Посмотрела: стенки у котла отвесные, не вскарабкаться, а сметана – ничего, вроде только тёплая пока (повар опытный, в соответствии с первым законом лягушки, котёл на медленный подогрев включил, а то если сразу в кипяток лягушку кинуть – поймёт, что её варят, и выпрыгнуть может), а что потом будет – об этом лучше не думать… Лапки сложила, трепыхаться перестала – и сварилась.

Кинул повар в котёл вторую лягушку: нашу лесную, Рану Темпорарию. Не смотри, что имя заграничное, в наших болотах, автопокрышками и пластиковыми бутылками заваленных, выросла, от школьников и студентов, что скопом её ловили, бегать и прятаться приучена, лесные пожары и наводнения пережившая, в общем, жизнью нашей, русской, закалённая.

Осмотрелась: так, стенки котла высокие и отвесные, не вылезти, сметана жидкая, не выпрыгнуть: опереться не на что. Вот, чёрт, попалась…

А рядом с котлом лягушка украинская сидит, та же темпорария, что и наша, только от радости рот до ушей: дохни, дохни, москальска жаба!

«Я не жаба» -  квакает в ответ наша – «я лягушка. И ты, сестра, между прочим, тоже».

«Нет» - отвечает украинка -  «в нашей державной мове такого слова: лягушка, я – жаба, а вашей собачей мовы я не знаю и знать не хочу! И не сестра ты мне, никогда мы не будем братьями, ни по Родине, ни по матери! Дохни, кацапка!»

«Дура ты» - говорит наша – «ты же за мной в котёл следующая на очереди».

«Путинская пропаганда» - взвивается «жаба» - «повар – мой лучший друг, я ему всегда подквакиваю, он мне кружевные трусики и безвиз обещал, и кормит лучшими кормами заграничными, которые специально для ляг… то есть, жаб! А ты варись заживо, москалька!»

И щепочки ещё лапкой под котёл подкидывает.

«Ладно» -  думает наша -  «хрен с тобой, надо думать, как самой из котла выбираться».

А повар французский на неё сверху вниз смотрит и цедит сквозь губу: «Ну чё ты трепыхаешься! Нету шансов ни у тебя, ни у твоей страны. Я вас «SCALP»амии закидаю, снарядами из «Цезарей» завалю, танки «Леклерк» на вас двину, а ваши все ракеты своими «SAMP-T» собью. А в довершение всего «Иностранный легион» на вас нашлю. А ядерное оружие ваше вы не решитесь применить, потому что вашу страну мы будем медленно «варить», как тебя сейчас варим, и потенциал ваш будем подрывать постепенно, и не поймете вы, когда будет перейдён тот рубикон, когда ядерный удар вам станет наносить нечем, да и некому. Ничего вы со мной не сделаете, а я с вами что захочу сделаю. Земля ваша будет наша. А ты, квакушка русская, мне и жене моей на завтрак пойдёшь, и никуда ты не денешься, сколько ни трепыхайся! Ты лучше скажи мне, как в том вашем фильме, тебя сразу убить или дать помучиться?»

Лягушка посмотрела на его самодовольную рожу, и говорит: «Лучше помучиться».

«Ну, мучайся» - засмеялся весёлый француз -  «а я пойду, ещё дровишек принесу».

А сметана в котле всё горячее. Гласит первый закон лягушки: если котёл медленно подогревать, лягушка не выпрыгнет и сварится.

Где-то я про подобную ситуацию слышала, думает лягушка.

Вроде как, слышала, как человечья бабка своим внучатам сказку про двух лягушек, что в крынку со сметаной попали, рассказывала…

«О, чёрт! А ведь правда!»

И давай биться, взбивать сметану лапками. Бьётся-бьётся, глядь – внизу твердое, вместо сметаны – твёрдое масло.

Оттолкнулась лапками – и выпрыгнула из котла.

Потому что второй закон лягушки гласит: «Даже в самой безнадёжной ситуации бейся до конца и никогда не складывай лапки!»

СВ 2024.