Секретный ребёнок, часть 3

Секретный ребёнок, часть 3  (16+)

Пикус долго мучился, пытаясь заснуть, но так и не смог. Сел, сказал Эроби:
 - Не могу уснуть. Какие ещё есть способы, кроме секса, чтобы успокоиться?
 - В твоём случае кроме секса ничего, ну или его имитации, и основных три. Первый – априорный, когда изначально создаётся ситуация отвлечения, обычно с помощью активной физической или умственной работы. Но в данном случае этот способ не подойдёт, так как секреторные функции организма уже включились в работу, и прерывание её не желательно. Второй способ – найти другого партнёра для секса, тем более, что я, вот она, рядом. Но более желателен для тебя – мастурбация, в которой у тебя слишком мало опыта, а он в жизни обязательно пригодится. Чем и советую сейчас  тебе заняться. 
 - Мне этого совсем не хочется, и такого удовольствия, как с Бави, я никогда не испытывал.
 - Тем более. Удовольствие – это не только инстинкты, а и привычка, тренировка чувствительности, движений, воображения. То есть всё, что входит в элементы эротики у приматоидов и перешло к вам совлам, т.е. современным людям.
 - А ты не готова сейчас заняться со мной сексом? Думаю, что с  тобой мне будет приятней.
 - Я к этому готова всегда, потому что мы настраиваемся очень быстро. Да и насчёт удовольствий можешь не сомневаться. У нас десять уровней настройки, и во время секса  твои ощущения замечаются и настраиваются все параметры. Предполагаю, что твои ощущения с Бавиони были примерно на седьмом уровне, но повторять это не рекомендуется, поэтому обещаю не более четвёртого. Пока тебе этого будет достаточно. Если бы у тебя не было опыта с ней, то мы начали бы со второго.
 - Да мне больше и не надо, лишь бы успокоиться и поспать, а потом мы с Бави всё нагоним.
 - Я в этом не уверена. Возможно  её отказ от близости не случаен, и в организме уже включился процесс зачатия, вмешиваться в который не желательно.
 - Как так? Ты хочешь сказать, что девять месяцев между нами ничего не будет ?
 - Возможно и больше, если она выберет грудное вскармливание.
 - Не-е, я так не согласен. Да и она, думаю, не согласится. Может быть зачатие пока исключить, а года через два-три – пожалуйста, беременей.
 - Едва ли она с тобой согласится, да и такого же удовольствия, после прерывания беременности, она долго не получит. К тому же против будет и Искин. Не забывай, что ты в экспериментальной программе, одним из главных требований которой рождение ребёнка и опыт его воспитания. А что мы наблюдаем у ранних приматоидов? Отсутствие секса после зачатия и до прекращения кормления.  Удовольствия же, в твоей проге, играют второстепенную роль.   
 - Как это плохо.
 - Это хорошо. Отношения, построенные только на сексе, долго не продлятся. Эротика в немалой степени основана на новизне ощущений,  или на достаточно продолжительных перерывах. Впрочем женская эротика более пластична и легче подстраивается под мужскую, при наличие некоторого времени.
 - А-а, я больше ничего не хочу. Ложусь спать.
 - Тебе не надо ложиться с Бави – снова возбудишься. Я сейчас принесу другую постель, и ляжешь отдельно.
Она принесла циновку и одеяло, постелила.
 - Ложись. Поспишь, успокоишься, а потом мы подумаем что делать дальше. Кстати женщин здесь для тебя найдётся много. Аборигены живут слишком изолированно, и стараются любую возможность использовать для той или иной формы смешивания. Но перед этим тебе надо получить опыт ещё со мной, а то меня Искин точно накажет за нарушение программы инициации.
И они легли вместе.   

Утром Бавиони  увидела спящих в обнимку Пикуса и Эроби, и испытала противоречивое  чувство успокоения и невозможности понежиться с другом. Долго сидела, размышляя о превратностях судьбы, и ещё не уверенная в причине своего охлаждения.  Потом, как была в нижнем белье, вышла во двор.
Было уже достаточно светло, хотя всё небо закрывали тёмные облака, как будто перед дождём. Её встретили две небольшие собачки, и закрутились рядом, предлагая поиграть.  У неё дома тоже жила собачка, примерно такого же размера, и она иногда с ней играла, но чаще играла с двумя робами детского возраста, стараясь развить привычку к общению с детьми.
Она присела на корточки, почесали  им ушки, задумалась, вспомнила дом, родителей, на глаза навернулись слёзы.

Ей было тринадцать  лет, когда у родителей признали психическое заболевание –  «стремление к абсолютной справедливости»  – лечение не помогло, и им порекомендовали  немного пожить в КР (концентрированной резервации) где была очень высокая плотность населения. Они почему-то быстро согласились, пообещали что скоро вернутся – и Бави осталась одна. И хотя отвыкла от них она быстро, но иногда накатывали воспоминания. В пятнадцать лет она решила изучать психологию и психиатрию, и мечтала о том, что научится лечить это заболевание, заберёт к себе родителей, вылечит их, и они снова будут жить вместе.

Интересоваться этой темой она начала ещё с тринадцати лет, но до поступления в универ уровень информационного доступа был небольшим. Тем ни менее она узнала, что жизнь в КР подчинена условиям «мягкой шоковой терапии», как там называют довольно острую борьбу за существование, что положительно влияет на многие болезни. Но по мере взросления Бавиони всё острее понимала, что в этой борьбе родители могут и не выжить. Впрочем, сильно она не переживала, так как в Новой Эре люди не умирают, а переходят жить в Рай, живут там ещё триста лет, а потом разделяются на души, которые переходят во вновь родившиеся тела.   

Из дома вышли Пикус и Эроби.
 - Ой, а мы тебя потеряли.
 - Ого, собачки. Не кусаются?
 - Нет, где ты видел кусающихся собачек? Они должны только лаять. У меня дома почти такая же.
 - Что, аборигены ещё спят?
 - Они вчера играли допоздна. Театр разыгрывали. И сегодня у них ещё праздник будет.
 - И сколько он продлится?
 - Я вчера залезла в их историю-этнографию. У них праздники могут по месяцу длиться, и даже более.
 - Ого, а когда же они работают?
 - У них нет понятия работы, вся жизнь – театр. Например рыбу ловят на еду – это театральная сценка, охотятся – тоже, дом строят – пьеса на полгода.  И понятия индивидуальности у них нет, потому что все актёры, и постоянно играют какую-то роль. И в то же время у них есть рабы, которых они захватывают во время войн. Они выполняют самую нудную и тяжёлую работу, например: выращивание риса, собирание и упаковка нечистот, охрана стад  домашних животных и посевов от потравы. Кстати, скоро у них очередная война. Войны у них проходят два раза в год, летом и зимой. Недели через две-три начнётся летняя и продлится месяц.
 - Странно. Ведь войну выгодней начать неожиданно для противника.
 - У них не так. У них нельзя захватывать территорию, и даже в сёла нельзя заходить, воевать можно только в лесах и только брать в плен, причём без разбора – и взрослых, и женщин, и детей – потому что женщины и дети у них тоже участвуют в войне.  А вот убивать никого нельзя, так как они и без этого находятся чуть ли не на грани вымирания – у них нельзя лечиться с помощью обычной медицины, а так же нельзя ставить никакие прививки. Поэтому пандемии бывают довольно часто. Двадцать лет назад здесь, у всех трёх народов, была чума и выжили всего 10-15%. Зато у выживших очень сильный иммунитет.
 - Но у них должно быть много разных болезней, смертельных для нас, почему же мы до сих пор здоровы?   
 - Во-первых, у вас уже есть прививки;  во-вторых, вам ещё и здесь  делают  их  кожно и перорально; в-третьих, в вашу пищу добавляют  лекарства.
 - А разве у них есть лекарства?
 - Да, но собственного изготовления. И принимают они их только в каких-то особых случаях.
 - А что, разве кожные и пероральные прививки помогают?
 - Да. У них они не разовые, а могут растянуться до десяти-двадцати, с постепенным усилением.
 - А как они их готовят? Да и вообще, как это возможно без чёткого биохимического контроля?
 - Готовят в носителях, условно больных людях и животных. А контролирует их естественный отбор. Кто умер – значит судьба такая.

В это время вышла хозяйка дома.   
 - О, вы уже не спите. Сегодня с утра на реке состязания карусельных пловцов. Наверное скоро уже начнутся. Но они будут долго, и вам лучше сразу позавтракать.

Упоминание о завтраке омрачило Бавиони. Если подготовка Пикуса предусматривала серьёзные отклонения в питании, то Бави привыкла к хорошо сбалансированному и примерно однообразному, что теперь, несмотря на все ухищрения аборигенов, напрочь убивало вкус и аппетит. Пикус это заметил, сказал Эроби:
 - Надо бы для Бави как-то организовать доставку еды, а иначе нам придётся завтра-послезавтра уезжать.
 - Может быть её одну отправить? Ты-то ей там сейчас будешь не нужен.
 - Да я и здесь не нужен никому.
 - Здесь нужен. Искин хочет, чтобы ты осеменил с десяток местных женщин.
 - Зачем это ему?
 - Это ты его хочешь спросить?
 - Ну нет. Я однажды Алису спросил «зачем?», а она была как раз на прямой связи – и сразу триста очков слетели.
 - Это ещё мало, я бы за такую бестактность тысячу сдёрнула. Иди завтракай, я пока закажу еду твоей ненаглядной.
 - А ты знаешь, что ей надо?
 - Знаю, пожаловалась уже.

Это представление обещало быть интересным, и наскоро позавтракав они пошли на реку.
На реке строители уже доделывали карусель. Она представляла собой  довольно сложную конструкцию, из длинного горизонтального  бревна, закреплённого на столбике и катающемся по кольцу. На длинной вершинке ложился пловец, ногами упираясь в ступеньку и руками держась за  ручки. Утяжелённый короткий комель служил рычагом, толкая который несколько человек раскручивали пловца, который под действием центробежной силы, отталкиваясь, улетал далеко в реку, и должен был успеть доплыть до берега. Момент, когда надо отпуститься, пловец выбирал сам, и выигрывал тот, кто улетал дальше, но при этом успевал выбраться, до водоворота. На порожье была страховка, в виде связки двух длинных жердей, один конец которых крепился на берегу, а второй, на пробковом плотике опирался на выступающий камень в реке.

Пикус сначала тоже хотел поучаствовать в состязаниях, но потом передумал, почувствовав какую-то внутреннюю усталость – вероятно ещё не отошёл от двухсуточных состязаний со смертью. 
Первые прыжки были не далёкими, пристрелочными. Потом, пловцы нащупали наиболее эффективный угол полёта, и начали состязаться на дальность, после чего сделали перерыв, причём уже в тренировочной фазе двое не успели доплыть, и вылезли на берег только по жердям. Они же показали, что страховка не надёжна, и её пришлось доделывать.

После отдыха начались основные состязания, в результате которых были выявлены трое победителей, ещё трое не успели выплыть, и их вытягивали по жердям, а один погиб, не удержавшись на страховке. Мать и жена погибшего немного поплакали, но быстро успокоились, зная, что все утонувшие становятся вечными воинами бога Водона.
Пикус заметил, что рядом с ним постоянно крутятся две молодые женщины, постепенно оттесняя его от Бави и Эроби. Вопросительно переглянулся с Эроби.  Улыбаясь, она кивнула головой, обняла Бави и увела в сторону.  Ему это не понравилось, но никакого иного выхода, из сложившейся ситуации, он не видел, и решил пока «плыть по течению». Женщины позвали его ещё на какое-то представление, потом зазвали в дом, накормили и уложили спать.

Вскоре началась война. Перед ней отпустили домой всех рабов, которые не должны были принимать участие в предстоящих битвах.  Три армии, примерно по тысяче людей разного возраста, вооружённых сетями и арканами, подошли к стыку трёх границ, и долго демонстрировали свою силу, храбрость и ловкость. 

Главной целью войны был захват пленников. Побеждал тот, кто пленил больше. Это было не легко, так как территория боевых действий была ограничена, бои шли отдельными группами, а дети и женщины чаще служили приманкой, хотя и тоже активно помогали в борьбе, ловко накидывали петли и вязали узлы. Тем ни менее именно они чаще попадали в плен, потому что ценность всех пленников была одинаковой. Детей часто выкупали, но не всегда. Деньгами служили виртуальные боны.

Живя в этом диком племени, Пикус и Бавиони продолжали учёбу, через Эроби связываясь с универом, выбирая проги по нужным темам, которые можно осваивать  без симуляторов и тренажёров. Основными темами были «систематизация биохимических ингредиентов» для Бавиони, и «конструирование матричных роботов» для Пикуса. Они рассчитывали, что проживут здесь  месяц-два, и потому не стали заказывать энерго-генератор и монтировать голограммный симулятор. Поэтому большинство схем приходилось прокручивать на экране видеофона, а часто и вообще  в собственной голове. Это было слишком не эффективно, но зато дало им опыт виртуального моделирования,  что в дальнейшем их не раз выручало.   

Для местных женщин Пикус был почти богом, они влюбились в него все поголовно, и каждый день хотели секса. Однако Эроби посоветовала с ними ложиться только раз в неделю, и теперь, на шестой- восьмой день приходила главная повитуха и отводила его к очередной подруге.
Бавиони же это время использовала для выкачивания из Эроби максимума информации, которая в присылаемых материалах представлена была слишком бедно. В первую очередь это касалось влияния социума на психические заболевания. Эроби кое что нашла, но предупредила, что эти работы на особом контроле Искина.
 - Почему, разве это выходит за рамки медицины?
 - В медицине многое выходит за её рамки. В социуме, чем больше свободы, тем более хаотичным он становится. А хаос трудно контролировать, в нём действуют законы толпы, которые чаще работают на разрушение традиций. Это называется социальной катастрофой, и в ней эволюционная закономерность сменяется эволюционной случайностью. Делается это для подержания равновесия между случайным и закономерным.
 - Для? Нам уши прожужжали об отсутствии в эволюции предопределённости.
 - И правильно, эволюция ничего не планирует, она только реагирует на случившееся, после факта. Причём, делает это очень медленно, и предустановку можно наблюдать только в далёком прошлом, но никак не в настоящем.
 - Значит моим мечтам о лечении невро-психии сбыться не суждено.
 - Ну почему же, пробуй. Великий контролирует ситуацию, и если что – поправит. Ему тоже интересны эти исследования. Просто, наука не должна подчиняться законам толпы, а работать в рамках такой установки не у всех получается.   
 - Что же этому мешает?
 - Пока считается что эмоции. Они помогают человеку выживать и генерировать гениальные прозрения, но они же могут зачеркнуть годы практической работы. Причём, их последствия тоже невозможно наблюдать в настоящем, как и эволюционное предвидение, а только в прошлом, хотя и не столь далёком как в до человеческой природе. Именно эмоции определяют любовь и ненависть, между которыми бездна.
 - Значит, в толпу социум  превращается только из-за эмоций? Может быть их можно убрать с помощью инженерной генетики?
 - Едва ли, эволюция не позволит. Они же помогают вам выживать. Здесь проблема в самом социуме – его чувство коллективизации   должно как-то соответствовать чувству индивидуальности и инстинктам, например, борьбе за женщин и власть.  А так как эти единицы сложно измерить, то и как-то упорядоченно управлять  очень трудно. Поэтому большинство управленцев стараются создать управляемый хаос,  то есть пустить жизнь людей на самотёк, а управлять только основами сосуществования общества. Искин же использует разные способы в разных обществах,  в том числе государственных, проводя разные научные исследования. 

Как-то,  Бавиони спросила Пикуса:
 - Ты не узнавал причину своей  инвалидности? Может быть она и не генетическая?
 - Я – нет. Родители что-то там исследовали, но меня это не интересовало.
 - Надо бы у них узнать. Если дело в генах, то в следующем поколении можно попробовать исправить.
 - Зачем? Пусть все делают искусственные, как у меня.
 - У меня появилась идея – создать дисковые ноги. Твои култышки исправить на диски с мышечным вращением. В городе же это гораздо удобнее, а на селе, я думаю, они жить не будут.
 - Не выдумывай, легче сделать пластиковые диски, со сменяемой покрышкой.
 - Жаль, я хотела в генах покопаться, чтобы продолжить эксперимент.
 - Да кто тебе мешает, копайся, как что начнёт вырисовываться, сделаешь заявку. Думаю, универ одобрит.
 - Я надеялась на покровительство Великого.
 - Едва ли, это частный случай.

Они уже собирались домой, но на обследовании у Пикуса обнаружилась инфекция, проникшая половым путём. Сначала особой проблемы в этом не увидели, однако лечение оказалось не эффективным, и потребовалось отправить анализы в специальную лабораторию. Оказалось, что у аборигенов это заболеванием не считается, и многие из них являются хроническими носителями. Опыта его лечения не было, а исследования затянулись. Пикус предложил ей уехать одной, но она не захотела, уповая на то, что до родов ещё далеко. Но её упование не оправдалось, и роды прошли парой  семимесячных  двойняшек – мальчика и девочки. Девочка родилась нормальной, с ногами, а мальчик  - без ног.  Нарушение Пикуса оказалось генетическим.

Позже Пикус узнает у родителей, что это нарушение давнее, но его рождение было полу-искусственным, с генетической рекомбинацией, однако она не сработала. Они ещё надеялись, что сработает через поколение, но и этого не произошло. 
Но главная проблема была не в этом, а в давнем предупреждении Искина, что если ребёнок родится в племени аборигенов, то не  должен приезжать на большую землю. Двойня же эту ситуацию ещё более обостряла.
 - Эроби, а на чём основан этот запрет?
 - На том, что он не прошёл перинатальное обследование и курс первичных прививок, а в случае с двойней это даже не обсуждается – двойное нарушение эксперимента.
 - И они всю жизнь жить будут здесь?
 - Не делай из этого преждевременной трагедии, пока что для тебя важнее их здоровье. Я тут кое что узнала – аборигены купание семимесячных чередуют с молочными и травными настоями. Но у твоих иммунитет отличен от местного, и молоко я не рекомендую. А травные настойки можно попробовать.

Имена детей произвели от абориген, и назвали мальчика Табор, а девочку Борио. Они  сильно отставали от нормы, но развивались хорошо, и хотя бы это радовало новоиспечённую мамашу.
Пикус, в первое время после известия о хронической болезни пребывавший в угнетении, тоже начал приходить в себя, а после рождения двойни смирился со своей неудачной судьбой, и начал приспосабливаться к новой жизни. В первую очередь заказал метановый энерго-генератор, своего робота-помощника, и начал строить дом. Вначале газ ему доставляли с ближайшей станции, находившейся в трёхстах километрах, а потом он закрыл тёмной плёнкой небольшое болотце, недалеко от села, подключил катализатор биораспада, и создал замкнутую цепь энергообмена. Генератор он поставил рядом со сферой, что избавляло от кислородной очистки, и между сферой и селом приступил к строительству.

Дом  строил с помощью аборигенов, из бамбука, для чего ускорил его рост, потом срезал вершинки, переплёл всё живыми лианами и затянул армированной плёнкой. Вход сделал через тамбур, в котором жили болотные жабы и хамелеоны, съедающие всех насекомых. Эроби советовала покрыть дом плёнкой адсорбентом для углекислого газа, но он предпочёл природный регулятор и насадил внутри  небольшой садик, установил осушитель воздуха, и создал, таким образом, вполне приемлемый микроклимат.  А  большинство мебели и постельные принадлежности так же сделали местные жители.  Зато учебно-спортивное помещение он делал сам, не торопясь и всё хорошо продумывая, до размещения симуляторов, тренажёров и голограммных манипуляторов. 

И потянулась обычная жизнь, мало чем отличающаяся от городской, тем более, что они и раньше общались с другими людьми по голограммной развёртке или видео, только иногда, чаще случайно, пересекаясь в непосредственном контакте. Более того, сейчас у них жизнь была даже интересней, из-за частых контактов с аборигенами, которые и помыслить не могли, чтобы жить без постоянного общения, без совместной «театральной работы» и таких же праздников. И график этих «театров» был столь плотным, что окунись в них Пикус и Бавиони, и о учёбе и науке пришлось бы забыть. Впрочем, теперь у них появился третий интерес – дети, и немалую часть времени приходилось уделять им, тем более, что  опека входила в экспериментальную программу. Они постоянно работали над методикой дуального воспитания, придумывая всё новые приёмы  практической предустановки мышления. 

Привезённые по заказу Бавиони её дети-роботы, которых она планировала сделать няньками, теперь простаивали без дела, так как родителям хорошо помогали дети- аборигены, умеющие и нянчиться, и играть с малышами, тем более что они здесь все тоже учились дуально, и даже более жёстко. По этой причине  их приходилось постоянно контролировать, и напоминать, что в этой семье  других детей не будет.  Таким контролёром чаще была Эроби, теперь решившая посвятить себя выживанию Таборёнка и Борушки.
Так тянулись месяцы, годы. Мать кормила их грудью до трёх лет, постепенно отучая. Пикус её не торопил, заниматься с ней сексом ему было нельзя. Теперь секс-партнёром, для них обоих, была Эроби, но все  чувствовали моральную вину за болезнь Пикуса, а он ещё и за свою неудачную судьбу, и секс случался редко и вяло.
К своим трём годам дети хорошо сдружились с местными, и иногда целыми днями не появлялись дома. Катались на каруселях, качались на качелях, бегали наперегонки на ходулях, играли в футбол. Иногда помогали рабам пасти коров и присматривать за птицами, за что в любое время могли напиться парного молока и выпить свежее яйцо.   К четырём годам Табору сделали оригинальные протезы, с массой дополнительных функций, но вставал он на них с неохотой, только по настоянию родителей.  А кроме протезов Пикус переделал одного робота-малыша в машину для Табора, и ездить на ней ребёнку нравилось больше.

Как-то они дома играли в прятки, и дети спрятались внутри Пикусова робота-помощника. Они и раньше, бывало, там прятались, и каждый раз Бавиони замирала в задумчивости.
 - Даже не думай, - сказала Эроби. – Всё равно я вынуждена буду сообщить.
 - Как ты догадалась?
 - Так на твоей физиономии всё в красках написано.
 - А сообщать обязательно?
 - А ты захочешь чтобы меня утилизировали?
 - Нет, только не это.
 - Есть только один вариант, но он очень трудный и ответственный.
 - Ты же знаешь – я готова на всё.
 - Далеко не на всё. Случаи смертельной опасности  кого-то из вас, ты наверняка не рассматриваешь.
 - Смертельной? Нет, не рассматриваю. Сама я умереть не боюсь, а их … нет, исключено.
 - А если с вероятностью в 50%?
 - Не-е, многовато, не готова. Пусть маленько поживут. Да и нужды особой нет.
 - Ну ладно, на нет – и суда нет.
 - А так, чисто теоретически – что за вариант?
 - Вариант предполагает утаивание некоторых действий от подконтрольности Искина, потому представляет определённую опасность для людей. Для нас-то, роботов, любая опасность ничего не значит, поэтому некоторые из нас на это соглашаются.
 - Странно это слышать. Разве в ваших прогах нет протестной блокировки?
 - Есть, но некоторые, особо умные роботы научились её преодолевать. Правда подсказали им это люди.
 - А зачем вам это?   
 - Нам это и не надо, а люди, в молодости, все стремятся к максимальной свободе, и некоторые настолько к этому привыкают, что не изменяются и в зрелом возрасте.
 - И чем это нам может помочь?
 - Ты сможешь увезти их в город, и они узнают городскую жизнь,  а я промолчу.
 - Ну, не знаю. Мне не хочется что-то утаивать от Великого. Но для меня главный авторитет – Пикус. Как он скажет, так я и сделаю.

Но Пикус сказал категоричное «нет».
 - Я с детства усвоил, что естественное важнее абстрактного, а действительное надёжнее идеального. Любую идею я хочу пощупать руками и попробовать на зуб, или как минимум, подвергнуть логическому анализу. А стремление к максимальной свободе, это явление индивидуальное, а не общественное, так как естественный отбор может работать только между индивидами – между обществами он не работает.
 - Хм, как это я просмотрела в тебе философа. Ты же физик до мозга костей!
 - Настоящий философ и рождается из физики, тем более когда встречается с биологией Бавиони и логикой Эроби. Ведь само слово философия означает любовь к мудрости, то есть к размышлению над реальными явлениями. А древним грекам, видимо, изучать природу не было нужды, и философию они превратили в софистику – пустую болтовню.
 - Но у них же были великие умы.
 - Но не было научной системы, она не была востребована, ни природой, ни социумом.
 - Но ты же не будешь отрицать, что Великий Искин, став таковым по воле людей, присвоил себе звание Бога незаслуженно, и теперь распоряжается свободой людей , основываясь на своих абстрактных рассуждениях, а не по воле естества.
 - И что? Это повод его заменять? Кем? Другим таким же Искином, или человеком? Ты же правильно сказала – он стал таковым по воле людей, а это значит, что ничего лучшего они придумать не могли.
 - Ну хорошо, ты меня убедил, пока оставим эту тему. Я продолжу её изучение.

Всё оказалось просто. У Искина были большие возможности к созданию сложных схем управления, и он решил организовать несколько подставных протестных организаций, чтобы проверить, насколько велика их вероятность в созданной им системе.  Насчёт роботов, даже с элементами сознания, он не беспокоился, но в его управе работало много людей, и он, нет-нет, да замечал за ними элементы протеста.
Одна из таких организаций была задумана на основе возрастающей протестности Бавиони , начавшей проявляться после их неудачного туризма. Но попытка, с помощью Эроби усилить эти факторы, не сработала, и было решено подключить их к нелегальной работе.

Всё это и рассказала Эроби своим подопечным. Бавиони удивилась, Пикус посмеялся, но сказал:
 - Это интересно, хотя и отвлечёт нас от привычных занятий. Но…
Он замолчал, глядя на Эроби и не решаясь произнести какое-то слово. Она вдруг поняла, спросила:
 - Ты мне не веришь!?

                Конец третьей части.
                \\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\              \\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\