Цветы у дороги. Глава 1

 1.

На краю небольшого города возвышалось светлое
здание с дворцовым фасадом, с колоннами,
с широкой мраморной лестницей.
 Впереди стояли две каменные скульптуры, - юноша и девушка-
шагавшие в светлое будущее еще с советских времен.

 Раньше это было зданием ПТУ, а теперь -
Строительный лицей. Но это всё то же профтехучилище.
"Лицей" - теперь звучало как-то благороднее.

От этого здания через замусоренный пустырь тянулась
дорожка, которая вела к общежитию лицея.
Девятиэтажное здание общежития имело
вид сооружения современного. Опоясанное
со всех сторон большими прорезями для
балконов-лоджий, с роскошным фасадом,
с большим портиком, крыша которого, изгибаясь,
устремлялась в небо, оно имело вид очень дорогой.
Высокие двери парадного входа, рядом - большие
скамьи-диваны, широкая лестница с перилами,- все это
было украшено ажурными чугунными решетками,
кругами, змейками...Сверху его увенчивало желтенькое
каменное солнце с лучами.

Нелепо было только то, что такое нарядное
сооружение было на пустыре, на краю, а не где-то
в центре города.
Оно было построено уже перед развалом СССР, и потому
все амбициозные проекты по дальнейшей застройке
этой территории приказали долго жить.
Вот и остался этот роскошный девятиэтажный
"терем" глупо торчать на пригорке в одиночестве
посреди пустыря, уходящего за горизонт.
  Правда, оно всё же РАБОАЛО, привлекая поселковую молодежь
приехать учиться и жить здесь.
Так и передавали они из уст в уста: "Там такое
шикарное общежитие!.."
 
   Через пустырь по дорожке от лицея к общежитию
шла белокурая девушка приятной наружности.
Пока она напряженно думала о чем-то, шаловливый
 ветерок залез в ее белые волосы, разбросанные по
светлому плащу. Он игриво поднимал волнистые пряди
волос и бросал прямо на ее зеленые грустные
глаза. Но девушка никак не откликалась на его игру.

Она вдруг останавливалась и быстро шла назад, к лицею,
 решительно стуча каблучками. Но недолго.
  Опять резко поворачивалась, взметнув длинные полы
расстегнутого плаща, и уже явно против своего желания
плелась к общежитию, как приговоренная.
Под плащом на ней был тонкий
серенький свитер, заправленный в короткую юбчонку.
На груди - солнцезащитные очки на серебристой
цепочке.
 Ветер, с мальчишеским озорством, принялся болтать и колотить этими
очками по ее груди, но внимания не удостоился
 и обиженно притих.

Девушка уже поднималась по широкой
лестнице общежития, когда ветер,
спохватившись, снова поднялся и поцеловать и
погладить ее красивые полноватые
ножки в серых прозрачных колготках и тонких черных
 сапожках.
 
Она взялась за дверную ручку но... заметив,
что рука ее дрожит, решила сперва успокоиться.
 Присела на скамью перед входом, не заметив лужу
 прямо под ногами.
 А ветерок прошептал ей:
"Ну, что ж ты такая потерянная? Тебе ли
 не радоваться хорошему дню твоей красоты и молодости?!"
Но молодость...она не слышит и не понимает такого.

Поводив носком сапожка по поверхности лужи и,
поглядев на движение воды, девушка успокоилась. 
Встала, убрала со щеки желтый лист, который припечатал
 ей на прощанье ветерок.
А в небе кричали птицы, стаей пролетая над
городом. Ей очень захотелось помахать им рукой, да
неудобно как-то перед людьми стоять и махать руками.
Надо идти. Волнения - в сторону, вперед!
Она решительно распахнула дверь.


 2.

- О-о-о!... Мариночка ты наша Николаевна! –
Поднялась ей навстречу дежурная, отложив
своё вязание и очки.
Она была укутана в два пуховых платка: одним
согревала поясницу, другой был наброшен на плечи.
Так, что, обнимая Марину, она приняла ее в
свой большой тёплый платок и с искренней
радостью расцеловала её в обе щёки.

– Что, милая ,в гости пришла?

- Нет, Лидия Павловна, на работу.

- Рановато с декрета вышла, дома не усидела?

- Деньги кончились.

- Ну вот… А муж на что, Николай твой?

Марина помолчала. Стыдилась сказать, но
все-равно уже не скроешь.

- Коля ушел. Давно. Не хотела никому говорить...
 Он женился. Где-то за границей живут, - Марина
сказала последнее скороговоркой, чтобы быстрей
 оставить эту тему.
- Мариш, а сколько девочке твоей сейчас?
Как назвала?
- Оля. Нам уже полгодика. Смотрите! -
показывая фотографии малышки в смартфоне,
Марина засветилась радостью за свое маленькое
чудо.
- Ой, какая она хорошенькая!Похожа на тебя,
 просто одно лицо… Пойдем, Марин, ко мне в дежурку
и навернем-ка  по стопочке за  твой выход
на работу. У нас тут водка осталось от дня
рождения моей сменщицы.
Ну, Вы даёте, Лидия Павловна, а если кто
придет?
-Нет уж, сегодня мы сами себе короли. Вот
завтра – послезавтра начнется заезд,
общежитие ходуном пойдет, проверяющие набегут…
А сегодня нам - рай.  Гуляем!

Лидия  Павловна собрала на стол и уселась
так, чтобы в открытую дверь следить за
входом.
Марина разместилась в глубине комнаты на
диване, краем приставленном к столу.

- А тебе ведь, Мариночка, шестой дали, да?
На других этажах воспитатели есть.
-Ну, да, мой - шестой этаж теперь.
- Ты ешь, ешь.  Что-нибудь придумаем.
Кормишь дочку-то?
- Кормлю. Пока  я на работе, няня будет
кормить моим молоком, ну, и прикармливать.

-Тогда вот тебе компот хороший, вместо водки,
а я выпью. Давай, за тебя! - Лидия Павловна
похрумчала огурцом на закуску,
а Марина с аппетитом принялась за колбасу с
булкой и сыром.
А Лидия Павловна вдруг горько так заговорила:

- Но этот шестой этаж… Ой-ой-ой!...Боже ж ты
 мой!...Как наш директор мог тебя туда послать...
 Там воспитывать уже некого, от них - спасайся,
 кто может. Вот такие у нас дела, Мариш.
   
Лидия Павловна поставила на плитку сковородку и
 взялась поджаривать вчерашние пельмени, увидев,
что девушка голодная.
 
- Ничего, Милая Бог не выдаст - свинья не съест.
 А хитёр, однако, наш директор... Уволить мать-одиночку
 с ребенком не имеет права. А так - сама уволишься.
 Мог бы он что-то найти, но какая из тебя теперь
 работница с грудничком? А может, сразу подашь
заявление об уходе?
 - Не берут нигде с ребенком маленьким.
- Мариш, я очень постараюсь тебя устроить, знакомых
поспрашиваю...Подожди, продержись пока тут.
- Спасибо. А директор так и сказал, что
мне с ними опасно и не справиться, но пока
нет у него других вакансий.
 - Теперь твои воспитанники - второй курс.
Это ведь не то, что девочки у тебя были до
декрета. Таких тварей, как они, здесь никогда
не было. Так и зовем твой шестой - «бандитский
этаж». Уж что Максутов, крепкий мужик, громила,
 умел
пацанов держать в кулаке. А ведь он сбежал от твоих  к
 чертовой матери, уволился. Представляешь, уже
служебная квартира ему светила, очередь подошла.
 А он всё бросил и сбежал! А у него семья, двое детей.

Тяжёлое  молчание повисло в воздухе...
У Марины пропал аппетит, и она
положила вилку.
 
- Максутов?!!! Сбежал...
 
-Мариш, я не знаю, что они там с ним сделали, -
 Лидия Павловна, перешла на шепот.- Сменщица
 рассказала мне по секрету. Он смену не доработал,
 бросил ключи ей на стол. А сам до входной двери
не дошел, навалился на стену, бледный как смерть.
Потом рванул в туалет, в наш, за стенкой. Слышно
было, как его рвало там ужасно...Потом прошел,
не прощаясь, к выходу. И больше мы его не видели.

- Может, отравился чем-то,- робко предположила
Марина.
- С чего бы ему работу потом бросать-то?
А тебе, Марин, сколько  полных лет?
- Двадцать три.
- Сама еще дитя...  Дежурных-то на этажах
 сократили, одна с ними будешь.
Перед уходом с работы закроешь на ночь все
четыре секции на ключ, а этаж - на  висячий
замок, и ключи сдавать сюда, на вахту.
 Так теперь положено.
Несколько раз за ночь поднимаюсь на этажи,
проверяю. На твой этаж заглянуть  ночью боязно.
Ты там сиди уж тихонько в своей комнатушке,
не высовывайся к ним.  Почаще ко мне спускайся.
Вот здесь на диванчик ложись, отдыхай, дольше
продержишься. Ну, на ужин их поведешь в шесть
часов в лицей. Жалко, техничек тоже сократили.
 Лестницу и туалеты с душевыми моет техничка.
Остальное должны ребята сами мыть. Но твоих ты
мыть не заставишь. С утреца, пока они на занятиях,
 приди, да помой лучше сама, что б с ними не
 связываться.
- Ой, это сложно, дочку не с кем утром оставить…
- Принесешь сюда, понянчусь Мыть этаж можешь
 через день. А в другой день я бумажки пособираю у тебя на этаже,
окурки замету уж, помогу тебе. Ох, ублюдков
 этих нам еще два года тут терпеть!!!..

 3.


Марина поднялась на свой шестой этаж.
Как только она распахнула двери, ее подхватило
такое яркое и добродушное солнце, что все страхи
 и сомнения улетучились мгновенно.
Свежевыкрашенные стены нежно-голубого цвета
приветливо окружили ее. Во всем была такая лучистая
 радость, и как будто голос юности носился здесь.
Много распахнутых белых дверей в комнаты мальчишек.
А там -пустые деревянные кровати, открыты дверцы
пустых шкафов и тумбочек.
Все было готово к встрече ребят.
Марина бодро шагала по комнатам. Она, улыбаясь,
 мысленно строила планы работы с ними..
Не будет же она сидеть сложа руки.
 Не могут быть все пятьдесят мальчишек такими
 уж плохими. Надо приглядеться внимательно.
Многое может дать первая беседа с каждым
в отдельности.
Надо попросить кастеляншу Надю, чтоб не
выдавала на шестой этаж постели без направления
 воспитателя. Так они все по одному пройдут
собеседование.
 Они опьянели, одурели от свободы, ведь рядом нет
родителей. А им по 16-17 лет...
Но должна быть и влюбленность, дружба,
 мечты о будущем, самые дерзкие планы.

Однако... Надо быть осторожной. Вот эти
каблучки убрать, чтоб не цокать тут, а ходить тихо.
Теплые тапочки хороши будут здесь.
Юбку- длинную до пят, пиджак свободный, толстый,
 чтоб грудь в глаза не бросалась.
 Никакой косметики. Волосы убрать.

Марина  вышла на балкон. Город отсюда виднелся
как на ладони. Он  уходил  в осень.
У воздуха был свежий аромат дождя и желтых 
листьев, обласканных солнышком.


Дома, принимая душ, Марина вспомнила, что
сама с собой договорилась оставлять все,
что связанно с работой, за порогом дома.

Пусть здесь будет светлый мир её маленькой Оли.
Вот она проснулась, засопела, как будто собираясь
плакать.
Марина тихо пропела ей :
"Твоя мать пришла,
Молочко принесла" и взяла дочку к себе на кровать.
Вынула через верх ночной рубашки грудь.
Малышка  взялась за работу - добывать себе молоко.
Марина любила кормить Олечку, с наслаждением
прислушивалась, как трогательно - нежно
её малышка сдавливает грудь крошечным язычком и
нёбушком, с аппетитом поглощая свою пищу.

Засыпая, Марина вернулась на шестой этаж общежития.
Там стены и двери блестели теперь в полутьме при
свете звезд. И кто-то пел под гитару, а вокруг
горели огоньки сигарет в руках мальчишек...

                ( продолжение следует )

                Марина Славянка.