Шкаф

Еще несколько прыжков, и вот угол высокого здания без вершины.
Я прислоняюсь к его стене, боясь заглянуть за него, уверенная, что там меня ожидают сюрпризы.
Всю свою жизнь я воспринимаю как сюрприз.
Сюрпризом было и мой рождение – мать не хотела ребенка и оставила меня в годовалом возрасте на попечение Монастыря.
Она, конечно, не могла знать, что за хрестоматийным видом Монастыря с его скромными послушницами, высокими стенами, увитыми плющом, скрывается база подготовки агентов, убийц и просто человеческих инструментов.

Сюрпризом можно считать, что мне доверили эту вылазку.
Выбирали из десятка разношерстных претендентов, но сухой палец Деда Основателя, правда после секундной нерешительности, указал на меня.
После этого в бараке мне попытались преподать урок те, кто был полностью уверен, что вылазка окажется в их заплечном мешке.
Однако урок закончился несколькими выбитыми зубами, заплывшим глазом и возможно парой сломанных ребер.
Конечно, не моих. С удовольствием наблюдала, смазывая свой меч, их осторожные взгляды в мою сторону после этого.

Сейчас, прислонившись к замшелой кирпичной стене старого здания, у самого угла, я впервые в своей короткой жизни испытывала животный страх. Не боязнь боли или смерти. Путешествие к центру старого города, полного ловушек, уже стоило мне мизинца на левой ноге. Вспомнив о пальце, я почувствовала слабую боль в сапоге. Он откликался на зов, словно кошка. Только мысленно, беззвучно.

Нет, я боялась самого страшного - неизвестности. Что там еще может быть? Так, я уже видела и преодолела: огненные стрелы, вылетающие из стены здания, в момент прохода по извилистой дорожке на заваленной старыми машинами улице. Я наступила на замаскированную панель, скорее всего, в люке канализации. От всех благополучно увернулась, они улетели вглубь города, оставляя за собой вонючие дымные следы. Спаслась от капканов на мосту через пересохшую, узкую речку, усыпанную белыми гладкими костями - жертвами этих самых капканов. Прошла сквозь самый страшный зеркальный лабиринт.

По бытовавшему в Монастыре мнению, его проходили единицы. Прошла, но на выходе из него резко поднявшийся из пола нож отрезал мне палец, хотя замах был на ногу. Спасла моя реакция. И вот я здесь. Это финал моего путешествия. За этим мокрым от влаги осенней погоды углом. И ведь зеркала нет, вот блин. Вспомнился сразу зеркальный лабиринт, вот кусочек бы отломить и заглянуть за угол.

В конце концов, что есть жизнь? Череда из картошки, макарон, супов, мороженого? Чего мне терять? Надоевшие стены Монастыря? Ну, разве что редкие в последнее время вечерние разговоры с учителем фехтования. Жаль, что редкие. Он мне нравился. Его рассказы, запах, случайные прикосновения...
Ладно, пошло оно все! Зажмурившись до боли в глазах, я резко вышла из-за угла и медленно открыла глаза.

Где-то сверху, пролетая, гаркнула ворона, заставив мое сердце увеличить темп прокачки крови.
На первый взгляд все в порядке. Сквозь слабый туман угадывалось то, о чем рассказывали мне перед путешествием. Вынув карту задания из мешка, я открыла ее и, пролистнув на последнюю страницу, поводила по ней пальцем в перчатке.
Да, так и есть. Впереди стоял стеклянный сверху шкаф, наполненный бутылочками с разноцветным содержимым. Я смотрела на него, продолжая водить пальцем по странице, пока он не уперся в какой-то выпуклый предмет. Перевела взгляд на страницу. Монета. Приклеена на серую бумагу, а внизу надпись:
"Отклей и используй".

Подойдя ближе к шкафу и сверяясь с рисунком в задании, поняла, что внизу у него щель, куда нужно поместить монету. На рисунке красная стрелочка упрямо упиралась в темную полоску на кружочке.

Монета с бряцанием, каждое мгновение все менее различимым, упала в недра шкафа.

-- Пам, пам, парам! - вздрогнула. Из аппарата с хрипом полилась торжественная музыка, сменившаяся бодрым, звонким голосом:

-- Приветствую тебя, ученик! Ты прошел обучение и сдал экзамен Монастыря! Поздравляю! Настало время распределения, сейчас тебе в ноги упадет бутылка с эликсиром. Открой и выпей его!
И прими свое предназначение!

Его речь закончилась еще несколькими "парам пам пам", и я услышала шелест падающего предмета. К моим сапогам выкатился пузатый пузырек, по пути облепившийся желтыми листьями тополя.

Холодный, абсолютно без каких-либо надписей пузырек с розовым, пузырящимся содержимым.
С приятным хлопком открыв пробку, понюхала. Вкусно. Пахнет сеном и клубникой.

Опять тот же страх и нерешительность, любовно обнимавшие меня за углом. Яд? Зачем это Монастырю? У него практичные цели. Он рука - я инструмент. И погибнуть я должна на задании, но не вот так. От какого-то пойла.

Маленький глоток. Еще. Пузырьки играют на языке. Еще один. Необычный вкус. Голова начала медленно кружиться, неужели все-таки яд? Вот, блин!

Плюхнулась на задницу, больно ударившись культей мизинца о край сапога, рядом с замазанной дыркой. Боль пронзила ногу, но сразу утихла. И я почувствовала изменения за спиной.
Мне стало внезапно тесно. Вернее, моя куртка стала на размер меньше. Она сужалась, пока сзади я не почувствовала треск ткани. Голова прояснилась, я поднялась.

Оглянулась через плечо на спину. Огромные, блестящие черные крылья трепетали на осеннем ветру. Влага мелкого дождя круглыми капельками покрывала их перья.

-- Привет! Потом рассмотришь их, сейчас нам надо лететь.

Подняв голову вверх, я увидела на краю крыши его. Задохнулась от радости, но сразу одернула себя. Учитель фехтования, улыбнувшись, расправил белые крылья за спиной, взмахнул ими, заставив колыхаться ветки тополя, и повторил:

-- Привет!