Талисман удачи. Гл. 50 На двух фронтах

ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ
На двух фронтах

— Эй! Там есть кто-нибудь? Михаил, если ты там, подай голос! — требовательно, пытаясь по звуку эха определить глубину шахты, уже который по счету раз крикнул Александр. Тишина в ответ. Он тревожно повернулся к своей сестре. — Юля, там все тихо. Ты уверена, что хочешь спускаться? Мы не знаем, что внизу. Это может быть очень опасно. Может, не ст;ит?
— Ст;ит, Алекс, — Юля защелкнула на поясе карабин альпинистского снаряжения. — Внимательно следи за этой веревкой во время моего спуска и стреляй в любого, кто приблизится на расстояние выстрела. Я — вниз. Михаил там, я знаю. И ему требуется моя помощь. Давай, я спускаюсь.
— Будь осторожна, Юля! — Александр с тоской и тревогой посмотрел на уходящий под землю туннель, и еще более неуютно огляделся по сторонам. Черный лес заповедной зоны в пригороде столицы Вильгорда дружелюбным не казался. А осознание того, что они с Юлей, оба находящиеся в розыске, прилетели сюда — ночью, на украденной ими магнитной лодке, в место, принадлежащее хойерам и очень неплохо охраняемое стражами порядка, — эти обстоятельства его высшему юридическому образованию и высокой природной нравственности покоя никак не давали. Было страшно.
А Юля, маневрируя веревкой, легкими прыжками отталкиваясь от стен шахты, беззвучно и скоро спустилась вниз.

***
Михаил сидел в углу камеры и шептал уже несколько часов самые разные молитвы о спасении в сторону камешка. Почти задремавший от своего бормотания, он услышал какие-то посторонние звуки, вдруг встрепенулся и поднял голову. Подскочил на ноги и Наиль, который все это время терпеливо ждал в противоположном углу, когда же Михаил уснет покрепче и его можно будет безопасно перетащить отсюда подальше, в один из стеклянных коридоров.
— Сюда еще кого-то сбросили?
В эту же секунду на натянутую в основании воздушного колодца сеть, слегка пружиня, приземлилась красивая девушка.
— Юля?! — только и мог вымолвить Михаил.
— Юля? — переспросил пожилой математик, теперь сомневающийся уже в своем психическом здоровье.
— Миша! — Юля моментально отстегнула от себя страховочную веревку и спрыгнула на пол. — Мишка, Боже мой, я столько тебя искала! Ну почему? Почему ты раньше мне не позвонил? Я ведь так переживала! Я чувствовала, что ты жив, а найти тебя не могла! Видела тебя как прозрачного, словно в отражении, как… Ты прости меня за все, что я тебе тогда там наговорила. Я же сама не своя была. Сорвалась. Ты забудь, ладно?
— Ладно, — Михаил смущенно пожал плечами, наблюдая параллельно поверх плеча девушки за изумленным лицом Наиля. — Если честно, я очень многое из последних событий как раз забыл и не помню. Но ты пришла. Я так рад, я…
— Конечно, я пришла. Как я могла не прийти тебе на помощь? Ты ведь столько раз меня выручал. А что… Миша, что с твоим лицом? Боже мой! Кто тебя так поранил?
— Он! — Михаил указал кивком головы на сокамерника. Юля резко обернулась назад — посмотреть на того несчастного, кто осмелился на такое страшное преступление. И Наиль, несмотря на все свои научные основы, теоремы и парадигмы, смог на физическом уровне ощутить, что взгляд красивых серых глаз может быть не только милым, но и очень тяжелым, а в какой-то мере и опасным для здоровья. — Юля, Юля, не обижай его, — вступился за ученого Михаил. — Это он по недоразумению меня поранил. Наиль хороший, он мне жизнь спас. А сейчас еще и сам пострадал. Он руку разбил. Ты сможешь вылечить его тоже? Пожалуйста, Юля!
Девушка кивнула и, глядя на своего любимого, ласково улыбнулась:
— Конечно, если ты об этом просишь. Сядь, я начну с тебя, — Юля присела рядом, растерла свои ладони и нежно приложила их к лицу Михаила. — Сейчас все поправим. Закрой глаза. Во-от так… А что с памятью твоей? Пытались стереть?
— Почти. В этом месте много кривых зеркал. И какие-то технологии хойеров забирают внутренний мир у людей, превращая их в говорящие «растения».
— Понятно. Сейчас поможем тебе все вспомнить. Если память сильно не повреждена, то это не сложно.
— Спасибо тебе. Знаешь, — Михаил на секунду засомневался, ст;ит ли ему рассказать девушке о судьбе Эдуарда. Юля ведь ни словом не обмолвилась о его существовании, не спросила, как он и что с ним. Но честность и внутреннее благородство все же победили. Ведь возможно, что она переживает о своем бывшем муже не меньше, а может, даже и больше, чем о нем. Михаил вздохнул. — Юля, у меня не очень хорошие новости об Эдике. Он тоже здесь, но, боюсь, он уже совсем сошел с ума. Никого не узнает, смеется не по делу. Ничего не помнит и плохо соображает.
— Понятно, — Юля закусила губу, не выказывая больше никаких эмоций. — Эдик и раньше был почти таким. Если как-то смогу ему помочь, то сделаю все от меня зависящее. М-м… У меня, Миша, тоже плохие новости. Аристотель… Твой друг Арист и моя сестра Ирина… Франц взорвал их по приказу Анатолия на той планете, где мы искали сокровища.
— Как взорвал? Вот черт! Арист…
— Прости, мне очень жаль тебе это сообщать. Я подслушала разговор брата. Он собирается вручить хойерам поддельное первое пророчество и пробраться таким образом в Совет Правителей. Анатолий считает, что власти много не бывает, и готов ради нее продать все на свете, включая человечество на несколько поколений вперед. А хойеры согласны это самое человечество приобрести. Я не знаю, зачем мы им сдались, Миша, но они перешли в наступление. Это уже не разведка боем, это уже самая настоящая война. Ольга раньше нас получила всю информацию и хотела им как-то помешать, но они убрали ее со своего пути. Те бумаги, которые она направила Алексу, помнишь? Она писала Ирине, потому что сестра моя, знаешь, где работала?
— Кто? Ирина? Алекс говорил, что у нее собственный бизнес.
— Да, мы все так думали. А она призналась Александру, и он это сейчас подтвердил, задействовав своих друзей и некоторых бывших клиентов, а ныне очень влиятельных людей, что Ирина работала в агентстве КСД. И когда наша сестра говорила, что спасает мир, она именно это и имела в виду.
— В КСД? В том самом неуловимом, но необходимом агентстве? Вот это да!
— Да. Михаил, мы должны принять на себя ее ношу. Должны остановить и Анатолия, и хойеров. Должны прекратить это безумие. И мы с Алексом решились. Не ради денег. Ради тех, кого уже нельзя вернуть. И ради будущего всех людей. Я… Я не прошу тебя о помощи, — Юля опустила глаза. — У меня нет денег, чтобы заплатить тебе за охрану и твой военный опыт. Но если ты согласишься помочь нам с Александром, мы все вместе, безусловно, станем сильнее.
— Конечно, я с Вами, что за вопрос, Юля? Чем смогу — помогу.
— Спасибо, — девушка счастливо улыбнулась. — Мы с Алексом выяснили, что их стратегически важный центр — это и есть Вильгорд. А если быть еще более точными, то один из самых первых объектов, который максимально на законных основаниях был приобретен хойерами, а затем прикрыт за ненадобностью, — это Вильгордский естественнонаучный институт. Именно здесь, мы предполагаем, были проведены самые первые опыты по внедрению хойерских технологий и испытанию их на человеческой психике. Более того, Алекс разведал, что этот институт, несмотря на свое закрытие, охраняется до сих пор. Причем охраняется почище, чем здание Совета Правителей. Мы думаем, что ответы на свои вопросы в первую очередь надо искать именно там.
— Ну что ж, тогда — без проблем — поищем и там.
— Да, только без проблем, Миша, боюсь, как раз не получится. Одно дело — миновать людскую охрану. Другое дело — охрану хойеров и всю их технику. Честно признаюсь, мы даже не знаем, как подступиться к институту. Возможно, именно здесь нам и пригодится весь твой военный опыт.
— Кхе-кхе, — Наиль, молча сидевший в углу камеры и не пропускавший ни слова, наконец-то напомнил о своем присутствии. — Если вам необходимо незаметно проникнуть на территорию Вильгордского естественнонаучного института, то я могу вам в этом помочь.
— Вы??? А… как?
— Очень просто. Я проработал в нем около тридцати лет. Я там каждую форточку, каждую ступеньку знаю. И вы абсолютно правы, утверждая, что опыты начались именно с нашего института. А иначе как можно объяснить, что здесь, в этой тюрьме, сидит более половины его сотрудников? Сюда в первую очередь и кидали тех, кто помогал внедрять технологии, тех, кто препятствовал этому, ну и таких, как я — кто стал невольным свидетелем того или иного эксперимента. Чтобы мы все молчали и информация не ушла дальше этих зеркал. Я могу вас проводить в институт, и сделаю это с большим удовольствием, — Наиль виновато протянул вперед свою опухшую руку. — А Вы, Юлия, полагаю, хороший доктор? Михаил сказал, что Вы врач. Вы не посмотрите мою кисть?
Юля и Михаил переглянулись. Они и впрямь забыли, что находятся здесь не одни.
— Конечно, — девушка подошла к пожилому ученому и присела рядом, осматривая его распухшую руку. — Сейчас все поправим. Где Вы так поранились? Вы что, пытались кулаком бетонную стену проломить?
— Почти. Ай! Проверял местное стекло на прочность, постигал военное мастерство академии Лена Маршалла, ну и лечился от собственной глупости, конечно. Ай, больно!
— Сейчас будет легче, — Юля накрыла кисть ученого своей рукой. — Не смотрите, так быстрее поможет. Так Вы говорите, что работали в этом институте? А свидетелем чего Вы стали?
— Боюсь рассказывать. Вы решите, что я с приветом.
— Неужели? — Михаил, к которому с приходом Юлии полностью вернулись и память, и его обычный жизненный оптимизм, присел рядом и отчего-то лучезарно улыбнулся.
— Э-э-э… Я простой математик. Поверьте, ни я, ни моя наука хойерам не интересны, и ни в каких опытах и экспериментах я, естественно, не участвовал. Но в тот день у моего друга-одноклассника, работающего в управлении по техническому снабжению нашего института, был уважительный повод. У него родилась внучка, и мы решили втихаря после работы отметить это событие. Что ж тут такого? Разумеется, потреблять спиртное в научных стенах — это страшное правонарушение. Вот мы и спустились с ним на склады, в подвал, чтобы нас никто не видел. Чтобы ни мы никому не мешали, ни нас никто не потревожил. Кто же тогда мог предположить, что хойеры днем участвуют с нашими сотрудниками в совместных научных проектах, а ночью, когда все нормальные люди расходятся по домам, они трудятся в подвальных помещениях института над своими разработками?
— И? — Юля, закончив лечение Наиля, отпустила его руку и неотрывно следила за рассказом ученого. — Что вы там увидели?
— Что мы увидели? — переспросил пожилой заключенный, осматривая и ощупывая совершенно здоровую кисть правой руки. — Мы увидели, как хойеры едят. Вы видели когда-нибудь, как и, главное, что едят хойеры?
— Нет, никто этого не видел. Они же утверждают, что не едят. А все их жизненные процессы основаны на поглощении световой энергии.
— Да, удобная теория. И безобидная, что немаловажно. Только это все неправда. Они едят. Мы сначала испугались, когда увидели. Это походило на голограммы, объемные, меняющие свою форму и плотность, как… Да, как привидения. Все очень напоминало привидения, какие нам в кино показывают, и мы с другом уже были готовы закричать, когда поняли, как эту «еду» они получают. В одном из углов сидело несколько связанных людей. Я не знаю, кем они были и как там оказались. Они не очень походили на научный персонал, хотя кадровый состав у нас большой. Один из хойеров подносил по очереди к голове каждого из связанных небольшую зеркальную трубу. А по ней, как по правилу сообщающихся сосудов, из головы человека словно вытекало облачко тумана. Хойер при этом еще приговаривал: «Поделись с нами своими мыслями, отдай все, что есть в голове». А потом он включил какую-то стоящую у стены машину, именуемую ими «усилителем», и эти облачка стали расти, крепнуть, притягивать к себе другие. Честно скажу, не самое приятное зрелище.
— Вытягивают мысли? Так вот зачем они похищают людей?
— Конечно. Мы производим для них необходимую пищу. Вся эта тюрьма, берущая свое начало именно в подвалах института, есть большая кормушка. Они помещают сюда неугодных обществу лиц, якобы делая доброе дело и избавляя нас от преступников, поддерживают их жизнедеятельность и выкачивают через зеркала всю необходимую мыслительную энергию. А затем та установка, что спрятана у них под главным корпусом института, преображает ее в то, что они едят. Полученные таким образом и концентрированные человеческие мысли хойеры запаковывают в зеркальные контейнеры и рассылают их своим сородичам по всем планетам. Во всяком случае, мы с другом поняли это именно так.
— А где сейчас Ваш друг?
— Где? Ходит по этим коридорам среди других «растений». Нас заметили и раскусили тогда в подвале довольно быстро. Хоть мы и не шумели, но эти типы чувствуют людское присутствие. Друга моего присоединили к группе связанных людей сразу же. Очень быстро очистили ему голову, а меня оставили, видимо, на черный день. Открыли одну из стен в подвале и выпихнули нас всех в этот лабиринт. Вот здесь я и сижу уже почти восемь лет. Брожу по нормальным коридорам, а в комнаты с кривыми зеркалами меня никаким пряником не заманишь. Я-то видел, как это происходит. Первое время вздрагивал, конечно, от каждого шороха. Думал, это за мной идут. А потом понял, что я лично им мало интересен. Они расширяют тюрьму. За каждый месяц здесь добавляется по несколько новых коридоров и комнат. Это уже целый подземный город, который из одного конца в другой за день обойти нереально. И пленных здесь все больше и больше. Теперь уже и не сотрудники института, а совершенно разные люди. Я решил, что хойеры планируют скидать сюда все население, но, надо отметить, последний год был каким-то необычайно тихим. Или они где-то еще одну тюрьму открыли, или вдруг с чего-то осторожничать стали.
— Это заслуга Александрийской научной экспедиции, — пояснила Юля. — Моя сестра с группой ученых обнаружили новую серию предсказаний для человечества. Вот хойеры и притихли на время, ожидая расшифровки всех текстов.
— Понятно, — Наиль кивнул головой. — Если вы на самом деле решили бороться с хойерами, то первое, что необходимо сделать — уничтожить ту усилительную установку, что стоит в подвале главного здания. А туда можно проникнуть либо через центральный вход, либо через переход из шестого корпуса. Они между собой соединены. Я могу вас провести и предоставить в распоряжение карты всех внутренних помещений института. У меня фотографическая память. Я…
— Стойте, Наиль, — перебил Михаил. — Юля, ты полагаешь, что институт очень хорошо охраняется?
— Да, и еще как! Мы с Алексом несколько дней ведем за ним наблюдение. Понимаешь, внешне он выглядит как заброшенный, но там такая охрана на центральном входе! Там мышь не проскочит.
— Так мыши ведь и не всегда бегают по поверхности. Наиль, Вы говорите, что эта тюрьма как раз и соединяется с подвалом главного корпуса?
— Да, но там глухая стена. Я даже не представляю, как ее можно открыть.
— Запастись взрывчаткой и взорвать ее?
— Подняться на поверхность, на свободу, а затем заставить себя вновь спуститься сюда, в этот кошмар? И более того, рискнуть после взрыва оказаться заваленными тоннами небьющихся зеркал и грудой земли?
— Да, опасненько, — Михаил задумался.
— Подождите, Наиль, — Юля тоже в задумчивости прошлась по камере. — Вы говорите, что они достраивают все новые и новые туннели?
— Так и есть.
— А где они к ним спускаются? Здесь нигде поблизости не ведется никаких работ, ни дорожных, ни землеустроительных, никаких других. Все на много километров в округе выглядит как заброшенная территория. И лишь эти летающие полицейские шары выдают, что территория находится под наблюдением и охраной. Где же они тогда спускаются к туннелям, если не через главный корпус института, через ту стену, о которой Вы нам сейчас рассказывали?
— М-м… да, может быть. Перекрывают один из коридоров, отгораживаясь от нас, проводят свои работы, а затем все возвращают на свои места. Вполне вероятно…
— Юля, Юля!!! — громко и жалобно закричал Александр наверху. — Юлька, нас обнаружили! Я видел за деревьями огонек приземляющейся «Магнитки». Они идут сюда! Их, наверно, много! Юля, что делать, что???
— Алекс! Прыгай немедленно в этот колодец! Слышишь меня? Прыгай сейчас же!!!
— Прыгать? — Александр с сомнением и ужасом посмотрел вниз. — Я не умею спускаться по веревке. У меня слабые руки, ты же знаешь. Что, что мне делать?
— Прыгать, я сказала! Алекс, черт бы тебя побрал! Что тормозишь? Хочешь, чтобы тебя подстрелили? Отцепляй веревку и прыгай вниз! Ну?
Александр, и сам понимая, что тянуть дольше невозможно, сел на край колодца, развернул в створ туннеля ноги и, ухватившись руками за свисающую вниз веревку, спрыгнул. Крича что есть силы: «Спасите меня, я падаю!» — он повис на своих слабых руках в полуметре от края колодца, не позволяя веревке скользить, а пальцам — разжаться. Его туристический рюкзак тянул его вниз, ноги смешно болтались в воздухе без опоры, тогда как страх парализовал руки и ту часть мозга, что дает им команду к действию.
— Алекс, да прыгай же ты вниз! Здесь безопасно! Вот зараза! — Юля в негодовании переглянулась с Наилем и Михаилом. — Я быстрее поднялась бы, чем его заставим спуститься. Что бы придумать, чтоб ускорить этот процесс? Алекс! Александр, слышишь меня? — вновь закричала она громко. — Не торопись пока спускаться. Здесь, оказывается, крыс полно! Вот гадость! Ты только вниз не смотри, они, кажется, собираются по твоей веревке наверх ползти!
— Что??? — Александр с испугом посмотрел вниз и разжал пальцы, выпуская «опасную» веревку из рук. — А-а-а-а-а!!!
— Что ты орешь? — с улыбкой спросила его сестра, когда спустя пару минут он все же долетел до растянутой сетки. — Здесь безопасно. Я же тебе сказала.
— А крысы? — Александр в испуге огляделся по сторонам и, не обнаружив поблизости никакой живности, обиженно надул губы. — Тебя не учили в детстве, что врать — это очень плохо?
— Психология — великая штука, Алекс. Да, знакомься. Это Наиль. Он нас проводит до подвала института.
— Очень приятно, — все еще сердито ответил ее брат. — Я слышал немного, о чем вы здесь говорили. Там, наверху, охрана. Они направляются к нашей капсуле. Если мы твердо решили довести наш план до конца, то, полагаю, нам следует отправляться в дорогу, и как можно скорее. Пока хойеры нас еще не раскусили.
— Да, я согласна, — Юля вопросительно посмотрела на Наиля. — Сейчас дело за Вами. Надо найти ту дверь и при этом не заблудиться в лабиринте. Вы готовы?
— Готов, ребятки, — ученый весело подмигнул. — Вы и не представляете даже, как я соскучился по работе и родным корпусам. Все за мной! Не растягиваться, не теряться, в кривые зеркала не смотреть и с «растениями» в человеческом облике не общаться тоже. Это приказ!
— Есть, товарищ проводник, — весело ответила ему его молодая команда…

***
Руководитель одиннадцатой оперативной группы агентства КСД, внимательно изучив в свете ручного фонарика все имеющиеся на поляне следы, в раздумье остановился у края воздушного колодца и поднес к лицу рацию:
— 11-01 для 14-01. Подтверждаю Вашу информацию. Указанный квадрат на самом деле служит посадочной площадкой для «Магниток». Рядом наблюдается вход в подземный замаскированный объект. Сорок минут назад здесь приземлилась полицейская машина. Судя по следам, к объекту проследовало двое. Спустились вниз, используя туристическое снаряжение. Веревка для спуска все еще на месте. Жду Ваших дальнейших указаний. Прием.
Ирина на секунду задумалась:
— Говорит 14-01. Принято. Квадрат оцепить, до прибытия подкрепления ничего не предпринимать. Подлетаем к объекту. Расчетное время до начала его зачистки — двадцать шесть минут. Если то, что Вы наблюдаете — запасной выход из волчьей норы, то очень скоро оттуда побегут звери. Ловить всех, по возможности — живыми. Если наблюдаемый Вами объект — тюрьма, то по истечении контрольного времени вызывайте полицию. Пусть приступают к эвакуации людей. И максимум осторожности, 11-01. Прием.
— Есть. Конец связи.
Ирина повернулась к Аристотелю и Кайлу:
— Что ж, ребята, мы подлетаем к Вильгорду. Все телепортационные ворота и у хойеров, и у службы безопасности Правителей, естественно, на контроле. Но космических кораблей на этой планете уже много лет никто не ждет, а значит, наше прибытие и зависание на орбите должно остаться никем не замеченным. План следующий. Вооружаемся, садимся в спасательную капсулу и летим вниз. Пока четвертая группа будет выполнять отвлекающие мероприятия у резиденции Совета Правителей и немного там пошумит, мы должны незаметно приземлиться на крышу Вильгордского естественнонаучного института и за максимально короткое время обследовать его с крыши до подвала. Вы слышали, что одиннадцатая и двадцать шестая группы у нас сегодня в обеспечении. Ребята будут держать под контролем всю близлежащую территорию. Но внутри они нам помочь не смогут, — Ирина с большой тревогой посмотрела на напарников по данной боевой операции: на самого молодого солдата своей группы — Кайла, и еще более молодого, теперь официально даже и не курсанта военной академии — Аристотеля. — Мы не знаем, что там, внутри. Я хочу еще раз подчеркнуть: в случае успеха мы с вами герои, в случае провала — сто процентов преступники. Никто нас не прикроет, не вызволит и не освободит от ответственности. Действуем на свой страх и риск. Дополнительного времени на проверку оперативных данных у нас нет. Если хойеры узн;ют о нашей осведомленности, они тут же все перепрячут, и такого шанса на внезапный обыск, как сейчас, у КСД, может, больше и не будет. При подтверждении сведений о наличии в стенах института технологий, угрожающих человечеству, у меня есть инструкция руководства по устранению опасности, вплоть до физической ликвидации самого института и его сотрудников. Очень хочется верить, что до самых крайних мер не дойдет. Но хочу вам напомнить, что мы на войне, пусть пока официально никем не объявленной. Я уже потеряла двух сестер и брата, ты, Арист, потерял друга, ты, Кайл, своих напарников. Ошибки на войне могут очень дорого стоить. Я вас призываю максимально собраться и ошибок просто не допускать.
— Мы справимся, Ирина, — ответил Кайл на такую пламенную речь своего командира.
— Ириша, тебе нечего с нами бояться. Правда! — ответил Аристотель, искренне недоумевая, отчего его любимая вновь почти болезненно вздохнула.

***
— Наиль, а Вы уверены, что мы идем правильно? Как Вы ориентируетесь в этих зеркальных коридорах? — осторожно вслух озвучил Михаил свои сомнения.
— Я же тебе отвечал на этот вопрос, — ученый усмехнулся. — Я математик.
— И, по-Вашему, это объясняет, куда нам надо идти? Где свернуть направо, где налево, где идти не сворачивая?
— Конечно. Есть много вариантов построения лабиринтов. Но этот — самый, что называется, математически обоснованный. Подозреваю, что для его строительства хойеры использовали наши же институтские программы. А дальше все на уровне средней школы. Поняв опытным путем его принцип, больше нет необходимости заучивать количество шагов в каждом коридоре и отвороты в разные стороны. Я здесь ориентируюсь свободно. Вы напрасно волнуетесь. Доведу до дверей самой короткой дорогой, как и обещал. А вот о чем стоило бы нам всем подумать, так это о наших дальнейших действиях. Не хочется, получив шанс на свободу, вдруг попасться на какой-нибудь глупости и превратиться в «растение». У нас есть какие-нибудь средства защиты от хойеров или средства нападения на них же?
— М-м…
— Да, есть! — радостно вспомнил Александр, остановившись по центру коридора и стаскивая с плеч свой рюкзак. — Я нашел в полицейской «Магнитке», что мы позаимствовали с Юлей у какого-то раззявы, его табельный пистолет. Сейчас найду его…
— Господи, Алекс! — воскликнула Юля, заглядывая в туристический заплечный мешок брата. — Да у меня в дамской сумочке порядка больше, чем в твоих вещах! А я, между прочим, тоже далеко не идеал.
— Не волнуйтесь, сейчас отыщется. Я помню, что клал его сюда. К тому же, у меня в свое время было разрешение на ношение и применение оружия…
— Но применять ты его так до сих пор и не научился, — констатировал Михаил, забирая найденный пистолет из неловких рук Александра в свои, умелые. — Ты нам это уже несколько раз демонстрировал, так что, извини, Алекс, думаю, для всех будет больше пользы, если оружием буду распоряжаться я.
— Э…
— Я не против, — ответила, пожимая плечами, Юля.
— Я тоже не возражаю, — быстро отреагировал Наиль, все еще с легкой опаской посматривая на ловкого, а теперь еще и вооруженного ученика академии Лена Маршалла.
Александр меланхолично вздохнул. «Что ж, оружие, и правда, не моя стихия. Пусть сражаются те, кто умеет это делать. Моя работа — умение говорить и слушать. Здесь тоже есть свои плюсы…»

***
Ночное небо над столицей Вильгорда стало чуть светлее, готовясь к рассвету, поэтому черная маскировочная форма на двух агентах из четырнадцатой группы особого назначения, да на Аристотеле, что с недавних пор неотступно следовал за ними по пятам, уже несколько выделялась на общем фоне и лишний раз торопила к действию. Ирина вытащила из шестиместной спасательной капсулы, на которой они совершили плавную и беззвучную посадку на крышу главного корпуса института, комплекты оружия и выдала их напарникам. Легко спрыгнула на ближайший балкон самого верхнего этажа, внимательно всмотрелась сквозь его стекла с помощью специального бинокля и, очень осторожно подтянувшись, вновь взобралась на крышу:
— Значит так, мальчишки. Осмотренный мной холл пуст. Человеческой или хойерской охраны выявить не удалось. Скорее всего, ее там и нет, раз, по нашим данным, обитают они на первом этаже да в подвале. Но расслабляться все равно преждевременно. Там может быть в наличии электроника. Напоминаю еще раз о предельной внимательности и осторожности. Проникаем через балкон, идем строго прямо до первой развилки. В холле два отворота, правое и левое крыло. Пойдем направо. Центральную лестницу оставим на потом. Там может быть усиленная охрана или какая ловушка для таких непрошеных гостей, как мы. А нам рассекречивать себя раньше времени нельзя. Действуем быстро и бесшумно. Пленных тоже не берем. Ясно?
— Конечно, — Аристотель вышел на передний план, закатывая рукава куртки. — Не волнуйся, Ир. Все сделаем. Я буду брать на себя всю охрану, что справа, Кайл будет брать тех, что слева. Ты прикрываешь наши тылы…
Ирина резко схватила Аристотеля за воротник и вернула его на исходную позицию:
— Значит, так, Арист. Я буду брать на себя всех, кто справа, а Кайл — всех, что слева. А прикрываешь тылы у нас ты. И это не обсуждается, Ар. Понятно?
Кайл, глядя на надувшегося от обиды юношу, едва сдержал улыбку.
— Понятно.
— Вот и отлично, — Ирина, которая уже вновь подошла к краю крыши и приготовилась к спуску, оглянулась назад: — Кстати, закрой нашу капсулу. Нечего ей стоять открытой. Мало ли — дождь или еще что-нибудь. Поторопись давай, Арист!
— Есть, — шепотом ответил юноша и направился к шестиместной спасательной космической лодке. — Арист — то, Арист — се, Арист на подхвате. А я вот возьму — и даже не обижусь. Может быть, ты тогда заметишь, как я тебя сильно люблю.
Аристотель потянулся к автоматической кнопке, закрывающей и блокирующей двери капсулы, и вздрогнул от испуга. Два преданных собачьих глаза смотрели на него в упор из-под самого дальнего сиденья.
— Вот черт! Дана??? Как ты здесь оказалась? — шепотом ругнулся юноша. — Каким образом ты пролезла с корабля в спасательную капсулу? Я что, забыл тебя покормить?
— Р-р-р-р-р!
— Цыц! Молчать, слышишь? Лежать, лежать, место! Вот разведчица, тоже мне, нашлась! Ты, Даниэлла, смерти моей хочешь? Да ты представляешь, что со мной Ирина сделает, узнай она, что ты здесь? Вот, блин, а куда ж тебя спрятать-то? Если запру здесь, скулить будешь и лаять. А если выпущу — так следом попрешься. Не с крыши же тебя скидывать?
— Ар! Пошевеливайся! — приказной шепот с края крыши потребовал более быстро принять столь ответственное решение.
— Уже иду! — шепотом ответил Аристотель и, показав собаке крупным планом свой кулак — единственно умное, что он смог придумать в сложившейся ситуации, — он вручную прикрыл дверцу космического транспорта, оставляя небольшую щель для вентилирования воздуха, и с замирающим сердцем направился к напарникам.
«Что ж, шагов собаки за спиной не слышно. Дана все-таки молодец. Приятно иметь дело с воспитанными и умными животными. Авось, все обойдется…»
Аристотель последним спрыгнул на уже вскрытый Ириной и Кайлом балкон и беззвучно вошел в коридор самого верхнего этажа Вильгордского естественнонаучного института…

***
— Стойте! — Наиль сам остановился в задумчивости, осматриваясь кругом. — Здесь что-то переделано. Та замаскированная дверь, что нам нужна, как раз за этим коридором. За поворотом. Но раньше этот коридор был обычным, с прямыми зеркалами, а теперь он весь искривлен. Туда нельзя идти. Это опасно.
— Наиль, а Вы уверены, что ничего не перепутали, что не заблудились?
— Конечно, я уверен, — ученый занервничал, ощущая, что теряет доверие команды. — Это тот самый коридор. Стена в подвал главного корпуса института как раз за ним. Но… Как мы его пройдем? Это невыполнимая задача.
— Доверьте это мне, — Юля вышла на шаг вперед, разглядывая предстоящий путь…