Талисман удачи. Гл. 55 Сомнения

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ
Сомнения

Пара часов на сон для восстановления формы. Скорые сборы. Запоздалый обед. Вот и все дела сегодняшнего дня. А в промежутках — ожидание. Ожидание тревожное, нервное, грустное.
Никто не звонит, не стучится в двери, не требует отчетов и не дает никаких поручений. Пятый этаж гостиницы после ночного отъезда военного руководства словно вымер. Тишина и скука. Везде.
Аристотель до сих пор не появился. Он так и не был больше в своем номере на четвертом этаже, не навещал друзей на втором и даже не звонил. Исчез в неизвестном направлении. И это было неправильно. Столько нужно было сказать, обсудить. Просто поболтать и посмеяться. Ведь впереди расставание. И, возможно, расставание навсегда. Разве можно прощаться вот так — безмолвно, оставшись лишь наедине с собой?
Ирина грустно бродила по пустым гостиничным коридорам в надежде услышать какой-нибудь неуклюжий грохот или сопение за своей спиной. Пару раз под незначительными предлогами она заходила к Кайлу, спускалась на второй этаж к сестре и брату, но и там все было тихо и спокойно, без происшествий и неприятностей, которые иногда так сильно разнообразят и украшают нашу жизнь.
Стрелки часов неумолимо бежали к времени перемещения с планеты, а Аристотель, обиженный ее вчерашним поведением, так и не пришел, чтобы попрощаться. «Что ж, наверно, заслуженно».
Руководитель четырнадцатой оперативной группы, взвалив на плечо свою походную сумку и дав указание Кайлу о встрече с ней в космопорту Вильгорда у нужных телепортационных ворот перед самым перемещением, скоро попрощалась с Александром, Михаилом и Юлией и отправилась из мрачной гостиницы бродить по шумному и суетливому городу.
Яркое весеннее солнце Вильгорда, просыпающаяся природа, чистые красочные улицы и какие-то особо радостные люди окружали ее со всех сторон. Она не встретила нигде по пути ни одного хойера, ей не попались на глаза системы наблюдения, и даже вечно переполненный транспорт сегодня явно отдыхал от пассажиров. Один из водителей «Магниток» плавно притормозил у обочины остановки и галантно предложил молодой женщине подвезти ее до пункта следования.
Ирина кивнула, усаживаясь в такси, и попросила отвезти ее куда-нибудь в красивое и людное место города, туда, где можно вылечить свою душу. Таксист согласился. Меньше чем через десять минут она высадилась на окраине Вильгорда — месте паломничества туристов и любителей прекрасного. Город неожиданно обрывался, открывая вид на каскад водопадов, отбрасывающих на чистое, без единого облачка, небо несколько красочных радуг. Следующие за каскадом поля и леса, зеленеющие после долгой зимы, холмы и речушки готовы были поднять настроение любому, даже самому печальному зрителю. Пожилой экскурсовод, объединив всех присутствующих туристов в одну группу и увлеченно рассказывая о красотах планеты, повел собравшихся людей за собой по изогнутым каменным тропинкам и угрожающе раскачивающимся деревянным подвесным мостам. А Ирина, невесело вздыхая, облокотилась на край смотровой площадки и задумалась…
Легкий шорох за ее спиной заставил молодую женщину вздрогнуть. Ирина осмотрелась  — никого. Туристическая группа далеко впереди. Новые туристы еще не прибыли. Но какой-то звук со стороны живой изгороди все же был. «Показалось?». Ирина только повернула голову в сторону водопадов — как опять легкий треск в кустарниках выдал чье-то неуклюжее присутствие. Словно камень спал с ее души. Ирина улыбнулась:
— Ладно, Ар, выходи. Я знаю, что ты за моей спиной, — она снова оглянулась назад в поисках Аристотеля.
Тишина в ответ. Лишь шум бурлящей воды, шелест ветра да трели птиц, радующихся приходу весны, заполняли все пространство. Ирина закусила губу, облокотилась на поручень смотровой площадки, глядя ничего не видящими глазами на потрясающую панораму, и как можно равнодушней добавила:
— Я знала, что ты придешь. Так и будешь от меня прятаться или все же поговорим?.. Молчишь? Дуешься на вчерашнее?.. Послушай, Арист, я знаю, что была не права. Не следовало мне с тобой так разговаривать. Прости меня. Я правда сожалею. Но, согласись, ты ведешь себя слишком несерьезно! Ты бегаешь за мной, как хвостик. Ты… Я очень ценю твою трогательную заботу. Но пойми, я же взрослый самостоятельный человек. Я не привыкла, чтобы кто-то, кроме меня самой, думал обо мне, заботился. Это… Это так необычно, что ли. Нет, это приятно. Но… Слушай, Ар. Я не могу разговаривать с воздухом. Я чувствую себя идиоткой. Может быть, ты все-таки выйдешь, и мы все обсудим? — Ирина резко обернулась назад.
— Прости, — Влад, виновато улыбаясь, как всегда слегка паря над землей, приблизился к молодой женщине и завис около нее у самых поручней. — Не хотел ни подслушивать, ни пугать тебя. Если ты ищешь своего друга Аристотеля, то его здесь нет. Он еще вчера вечером улетел к себе домой, на Александрию.
— Как — улетел? И мне ничего не сказал? Но… он даже не попрощался со мной. И даже не помирился. Мы вчера немного с ним повздорили, — Ирина опустила взгляд и слегка отвернула голову, чтобы Влад не заметил ее переживаний.
— Ему позвонили из дома. Сказали, что за неуплату съемной квартиры его выселяют, а если он в течение суток не явится за вещами, то выбросят и его вещи. А у него там есть какие-то важные для него безделушки. Вчера было перемещение на Александрию, он и так еле успел на «карусель». Даже на «Талисман» не зашел, хотя собирался. А тебя Аристотель тревожить второй раз не стал, ты была на совещании. Позвонит, наверно, сегодня вечером, — Влад также принял позу человека, облокотившегося на балкон и задумчиво рассматривающего что-то вдали. — Я появился попрощаться с тобой. Вчера ты весь день была облеплена народом, к тебе и не подойти незаметно. Большая удача, что я нашел тебя здесь в одиночестве. Вы ведь сегодня улетаете?
— Да, ближе к ночи, — Ирина вздохнула. — Я вышла прогуляться, собраться с мыслями, подумать.
— Собраться с мыслями — это хорошо, — Влад улыбнулся двойному смыслу сказанной фразы. — Спасибо тебе, Ирина, за твою помощь.
— Мне? Это вам спасибо. Без вас у меня и у моих друзей ничего бы не получилось.
— Кто знает? Моя цивилизация выражает тебе и твоим спутникам искреннюю благодарность за вашу смелость, за ваши действия. За то, что вы сделали для нас. Как видишь, целых два пророчества осуществились. И угроза со стороны хойеров, где в войне миров победит человечество. И встреча двух цивилизаций — вас и нас.
— Да, Влад. Теперь дело за третьим пророчеством. Насколько я помню, там было сказано о взаимовыгодном сотрудничестве цивилизаций? Может быть, пора уже вам выйти из тени?
— Может быть. Да, думаю, пора. Вопрос нескольких лет. И вы, и мы уже в какой-то мере готовы к плодотворному сотрудничеству. Мы обдумаем это, — Влад опять улыбнулся. — А можно задать тебе вопрос? Ты все время думаешь о своем спутнике. Об Аристотеле. Зачем же ты его прогнала, если все время думаешь о нем?
Ирина, глядя куда-то далеко, пожала плечами. Не знала она ответа на данный вопрос. И что ей делать дальше, она тоже не знала.
— Потому и прогнала, чтобы не думать, — тихо сказала молодая женщина.
— И как? Помогает? — Влад переместился на другую сторону перил, зависнув в воздухе на уровне глаз Ирины, хитро заглядывая ей в лицо и заслоняя собой обзор панорамы.
— Нет, не помогает, — Ирина сердито отвернулась. — Что спрашивать, если ты знаешь все мои мысли?
— Я не хотел тебя обидеть, — Влад снова возник перед ее взором. — Ты планировала собраться с мыслями. Вот, я решил тебе помочь. Хочешь знать какие-нибудь варианты будущего?
— Нет.
— Почему?
— Потому что я давала тебе слово больше ни о чем не спрашивать, — Ирина отмахнулась от Влада, как от назойливой мухи, и снова обернулась лицом к долине. На душе ее вновь был камень. — Знаю я наше будущее.
— Правда? Интересно послушать, — дотошный Влад опять расположился рядом, хитро поглядывая на влюбленную женщину. — Ну?
— Ну… Ар, ты говоришь, вернулся на Александрию. Уладит свои дела с вещами и жильем. Теперь, когда он так разбогател, он свободная птица. Может, отправится на «Талисмане» в путешествие, может, вернется к своей прежней девушке, к Ларисе. Да, вероятнее всего, к ней и вернется. У него все наладится и будет очень хорошо. Он замечательный.
— Верно. А ты?
— А я? Я вернусь на Феникс.
— Так… И? Что будешь делать там?
— Там? Напишу полный вариант отчета об операции. Потом возьму двухнедельный отпуск. Съезжу куда-нибудь, где очень много снега. Покатаюсь на лыжах, приду в форму.
— А дальше?
— Дальше с новыми силами примусь за работу. Надо подбирать себе новых напарников, обучать их. Работы хватит. Сидеть и грустить будет некогда, это точно.
— Наверно. И что? Думаешь, так ты будешь счастлива?
— Да… Что ты смотришь так на меня? — Ирина оглянулась в сторону Влада, недоверчиво все это время качающего головой. — Конечно, буду счастлива. Проверь по своей информационной базе. Что, меня не такое будущее ждет?
— Не знаю. Будущее многовариантно. Я ведь тебе говорил. Есть и другие сценарии развития событий.
— Какие, например?
— Например, узнать его телефонный номер и просто позвонить ему.
— Вот еще! — Ирина опять отвернулась.
— Сомневаешься в нем?
— Нет, — Ирина пожала плечами. — В нем — нет. Точно. В себе сомневаюсь. Я не уверена, что справлюсь. Встретились и разбежались — это одно. А семья — это совсем другое. Я не готова к семейной жизни. Не обучена этому, — женщина горько усмехнулась. — Я даже на романтическом свидании ни разу не была. Так, чтобы по-настоящему, а не для прикрытия очередного задания. И хозяйка я никакая, и о детях я ничего не знаю, не умею. А в семье ведь должны быть дети. Семья, я знаю из курса психологии, это очень трудно, это, наверно, не для меня.
— Как часто говорил твой друг Ялан: «Ничего не делать — всегда легче, чем делать что-то, встать на путь — легче, чем идти по нему»? Это так, Ирина. К счастью, дорог очень много. И мы всегда себе можем выбрать то, что нам по силам. Я не желаю тебе легких путей и решений. В жизни каждого должны быть горы. Я желаю тебе твердости духа в стремлении добиваться того, что ты хочешь. Главное — помни: мысль материальна.
— Помню, помню, — Ирина опять отмахнулась, думая о чем-то своем. — Если бы материализовалось все, о чем мы мечтаем, а не так, выборочно… Один раз на миллион лет.
— Если бы материализовалось все, о чем вы мечтаете, люди бы себя уничтожили еще на заре своего развития. Сбываются только самые сильные мысли. Сбываются только там, где нет и тени сомнений.
— Да уж. Сомнений. Это ты правильно сказал. А как с ними бороться, если они все равно всплывают и лезут в голову? А у вас бывают сомнения? Как вы с ними сражаетесь? М-м?.. Влад? — Ирина оглянулась в поисках собеседника. — Ну вот, и этот исчез. И тоже не попрощался.
Взгляд молодой женщины упал на землю. Прямо у перил, рядом с ее походной сумкой, на земле лежал пышный букет цветов с планеты Соленых озер. Тот самый, что Аристотель подарил ей на их первом, таком неорганизованном, таком стихийном — и вместе с тем таком близком и дорогом сердцу свидании.

***
Автоматизированный диспетчер космопорта вновь повторил об открытии телепортационных ворот до Феникса. Долгожданное перемещение через пятнадцать минут. Кайл и Ирина давно уже заняли свои места на третьем ярусе «карусели» в ожидании возвращения домой. Ирина была необычайно грустной. Она молча оглядывалась на стеклянные, забрызганные первым весенним дождиком стены «карусели», глядя куда-то сквозь них, далеко за горизонт, и тихо, почти незаметно вздыхала. Кайл по-прежнему высказывал недовольство в адрес администрации гостиницы, что смогли каким-то образом потерять его удостоверение, и теперь ему придется его восстанавливать. А исчерпав весь свой запас отборных ругательств, он прилип глазами к телефону, знакомясь с бегущей строкой приходящих новостей.
— Нет, Ирина, представляешь? Над столицей Феникса опять гроза. Даже объявлено штормовое предупреждение. Мы сейчас прилетим в самый ливень. Слышишь меня?
— Угу, — Ирина по-прежнему смотрела на мокрое стекло и, словно в театре, наблюдала со стороны самые яркие картины своих встреч с Аристотелем. Вот их знакомство, как она огрела Ариста по голове бутылкой. А вот его растерянность, благодаря которой ей удалось удрать от погони в доме Александра. А вот он заслоняет ее собой от выстрела Дорка. А вот они вдвоем, мокрые и связанные, лежат на песке, пытаясь разрезать веревки. Вот он признается ей в любви и смущенно вручает ей букет цветов. А вот Ар лечит ее от простуды. «Он всю ночь не спал, переживая за меня. Промокший, продрогший. Тогда был такой сильный ливень — казалось, что шалаш смоет с места, где он был построен». — Да, ливень.
— Ненавижу сырость. Вот то ли дело: в столице Александрии сегодня выпал первый снег. Красота, наверно.
— Что? — Ирина оторвалась от своих воспоминаний, непонимающе глядя на Кайла. — Что ты сказал про Александрию?
— Ничего. Так, мысли вслух. Только что объявили посадку до Александрии на соседнем телепортационном выходе. Говорю, что очень жалко, что у меня там нет никаких дел. Вот, просто проверил их погоду. Не то что у нас. Там сегодня красиво. Первый снежок выпал. Он тебе нравится?
— Очень. Знаешь, наверно, я его все же люблю, — Ирина отстегнула ремень безопасности и поднялась на ноги.
— Кого любишь? Снежок?
Ирина улыбнулась. Только что принятое ею решение разом изменило ее настроение и планы.
— И снежок тоже, Кайл. Сейчас полетишь один. Я вернусь на Феникс завтра. Я вспомнила, у меня на Александрии есть очень важные дела. Важные и неотложные.
— Какие еще дела? Эй, Ирка, подожди. Что значит — приеду завтра? А что я скажу нашему генералу, когда он о тебе спросит?
— Ну, — Ирина улыбнулась, представив вытянутое лицо своего шефа, узнай он всю правду. — Ответишь ему, что молодость — это такой недостаток, который, к сожалению, очень быстро проходит. Не трусь, Кайл, — Ирина подняла с пола походную сумку. — Передай ему, что я привезу нам нового напарника.
— М-м-м, — Кайл многозначительно улыбнулся. — Спасибо за повышение, майор.
Ирина молча зажмурилась и кивнула, благодаря Кайла за понимание и тактичность. Взвалив на плечо свою сумку, молодая женщина радостно сошла с «карусели». Плох тот человек, кто не хочет бороться за счастье. А она за свое — обязательно поборется.