Молчаливый доктор

Занесло меня на днях в травмпункт горбольницы №2. Да, да – той самой, что в Энергетике. Если помните, в былые времена командовал ею сам Александр Юрьевич Гаськов – да пребудет он в добром здравии и финансовом благополучии – авторитетный реформатор, меценат, яркий политик и соискатель учёного звания доктора коммунальных наук.
Так вот, захожу, значит, с нарочитой уверенностью в кабинет травматолога и бодро заявляю врачу – а он с культурной такой ухмылочкой обвёл меня подозрительным восточным взглядом – а я, значит, заявляю: так, мол, и так, доктор, просыпаюсь нынче утром и вижу: правая кисть припухла; думаю, мало ли что… Поднёс ему припухшую кисть поближе для лучшей видимости и продолжаю: что, мол, кисть-то припухла, но не помню, чтобы где-то ударялся ею… И с улыбкой добавил: да и не бил вроде никого…
Но после слов “не помню”, доктор сделал вопросительное лицо, и тоже с улыбкой доброго Чингисхана слегка коснулся своего горла тыльной стороной указательного и среднего пальцев.
Я сначала не понял: чего это он?.. А как дошло, засмеялся:
– Что вы, доктор! Не пью, не курю и даже не матерюсь!
Широкая восточная улыбка осветила довольное лицо эскулапа.Он черкнул что-то на клочке бумаги – это оказалось направление на рентген – и всё так же молча протянул мне. Но восточные глаза его призывали: ну давай, давай – топай!
Я с облегчением выдохнул. А то, признаться, побаивался: начнёт сейчас руку щупать, крутить кисть в разные стороны, расспрашивать: тут больно? а тут?
Ничего подобного! Обошлось… Сразу виден высочайший уровень квалификации специалиста, потомка Авиценны, и особый, так сказать, щадящий метод общения с пациентом. И правда, нечего мучить человека расспросами, ему и так хреново!
Помню, пару лет назад, в приёмном покое этой же больницы ещё один потомок Авиценны, заполняя мою медкарту, глянул на меня исподлобья и деловито вывел показатели артериального давления: 120 на 80. И пальцем меня не тронул! Вот что значит – профессионализм! Только глянул на пациента, и уже всё ему ясно!
А я-то по неопытности возьми да и брякни:
– Э-э, дядя, ты чего это там пишешь? Какие 120 на 80?!
А он почему-то смутился, и стал оправдываться:
- Ну это я так… пи-ри-мерно…
… В рентгенкабинете маленькая, симпатичная и очень обходительная девушка всё быстренько сделала, очаровательно улыбнулась, сказала что ждать не надо, и к моему приходу снимок уже будет в кабинете травматолога.
Такая, казалось бы, незначительная, но всё же радостная неожиданность основательно меня взбодрила.
Снова вхожу в кабинет, и уже без церемоний, как старый знакомый, бодро подсаживаюсь к столу, лаская доктора доверчивым взглядом: ну, что там, ничего страшного?
А он всё так же безмолвно, с лицом всемогущего факира указал мне на монитор. Я даже представил себе его в белой чалме с волшебной палочкой, которой он будет извлекать из компьютера злого джина…

Прищурившись, я приблизил лицо к монитору, и он, как и хозяин кабинета, молча и беспристрастно, выдал мне, что повреждений костей нет!
Слава Тебе, Господи, слава Тебе!
Я радостно воскликнул:
– Спасибо, доктор! – И кивая на дверь, с облегчением спросил: – Свободен?
И доктор тоже, радостно кивнул в ответ, по-прежнему молча протягивая мне маленькую бумажку с рекомендациями: три дня прикладывать холод, на четвёртый – тепло.
Я вышел на улицу, глубоко вдохнув звенящего апрельского воздуха, но ощущение какой-то недосказанности не отпускало. И уже усаживаясь в машину, понял причину: мне не хватило простых и знакомых слов, которые слышал в прошлом многократно: “Выздоравливайте, голубчик!” Простых, тёплых и ни к чему не обязывающих слов доброго, мудрого доктора. А этот почему-то не сказал. Наверно, постеснялся… А может… А может, он по-русски не знает? Вот это скорее всего! Как же это я сразу-то не догадался?! Хотя… А как же он тогда с главным врачом разговаривает?.. Да ладно, мелочи, научится ещё.