Сибирские Светлые Маги Песнь Химауры и Осени5 3

18+


Теперь – всё, поезд ушёл, куда пойдёт дальше - отдельный вопрос. В никуда,  в пропасть, кишащую Мегаланиями, сожрут твари пассажиров, или нет, -  неизвестно. Никак не знала она: Гвелд начнёт, с любовью в сердце к Тёмной,  утирая горькие слёзы отчаяния, рубить тварей, проклиная своё решение жениться. Деваться ему будет абсолютно некуда - либо его сожрут ящеры,  либо их перебьёт. Даже спустя годы, у кельта ничего не выйдет. Так  останется несчастный город медленно встречать свой конец. И обязательно встретит. Случится все потом, когда рухнут последние надежды.

При этом женщина вспоминала, как услышала саму себя, в голове, перед комой. Пыталась понять, не сошла ли с ума: от горя, либо на почве беременности почудилось? Неизвестно, а теперь, словно стоя на перепутье, не знала, куда шаг ступить. С одной стороны, есть работа. С другой - нет ничего, что бы по-настоящему радовало. Даже шоколадки от Майрена не допросишься, секса тоже: он – урод, бесчувственная мразь, радующаяся лишь своим тупым, шизофреническим стихам, пиву, водки, сигаретам…

Такая жизнь ждала бывшую Светлую, с ним. Осознавая всё это, она шла на бойню, горько плача. Действительно, хотелось навсегда забыться, уснуть, и проснуться… в совершенно другом мире. Где нет никаких раздражителей,  есть любящий муж, обнимающий по утрам, ласково поглаживающий по плечам, спине, голове. Где его губы искренно целуют её. Где есть будущее.  А не все убийства. Сброд-то никогда не переведётся, а жить дальше надо.  Хоть так. Больше надеяться особо не на что. Никогда не появится никаких цветов, подарков, существует лишь одна ДИЧЬ. И всё.

Нет никаких других вариантов.

Вейдер - всего лишь коллега. Питерский начальник. Он - не Энрике. Энрике далеко. Возможно, они никогда больше не увидятся. А может, и увидятся,  только Ирина отвернётся: больно, после предательства. Теперь есть только квартира Майрена, там нет никакого покоя, совершенно: сумасшедший с другом Андреем пьют дальше. Друг даже женат, живёт с такой же отбитой на голову женой. Подобное притягивает подобное, всегда. Это ж Питер, он кишит уродами, с врожденными пороками мозга. Именно этим город в своё время прославился, в плане дурной славы. Дерьмом. Но, помимо ужасов,  окно в Европу Пётр прорубил. На болоте. Куда покатится болото - никто не знает. Неужели в прокуренном, пропитом, протраханном, сдобренным гормонами мирке, невозможно найти хоть себе уголок?!

Нет. Нельзя. Его здесь быть не может - здесь не те условия, чтобы строить настоящую семью. Здесь перевалочный пункт, между прошлым и будущим.  Сколько здесь предстоит пробыть – неизвестно. Здесь не существует любви -  лишь её херовое подобие, нет ласки - лишь проституция в барах, ресторанах,  клубах, подвалах, на трассах. Здесь - царство юности, бесчинств, пьянок,  измен, ранних беременностей, и всего остального.

Одной Тиль на ликвидацию всего просто МАЛО. Подростки, прочие требуют хлеба, зрелищ, - всего, чего мама не велит. Они так и делают: ходят на косплеи, чуть ли не голышом, прикрываясь лишь плащом. Как-то раз на одной бойне тупую соплю пришлось, на глазах у всех, развалить по хребту мечом. Выпустив перед этим кишки, кои со смаком шлёпнулись на каменный пол. Дальше, пнув как следует шлюху малолетнюю в место, откуда появляется человек, Ирина посмотрела в распахнутые от ужаса глаза, и всадила с лицом без эмоций меч в ладонь жертвы, глядя, как тело бьётся в конвульсиях.

На одно колено опустившись, перед этим ногой отшвырнув от себя кишки, всё остальное, поводив хвостом лисицы по лицу трупа, Тиль произнесла:

- А вот анальную пробку, эту, в жопу ты зря засунула… нужно было сто раз подумать, прежде чем идти сюда. Хвостик-то красивый, жаль, пригодился не для игр с постели в браке. Чтоб такую трахнуть - не знаю, сколько нормальному мужику надо выпить, чего… Вот честно. Какая щель тебя высрала, в своё время, тварь?!

Еще раз гордо, с ненавистью, плюс ледяным взором посмотрев, Ира вставила хвост-украшение трупу в рот, лишь тогда улыбнувшись, довольно хищно.  Встала, спокойно дорезала, по хребту, когтями, останки. Следом, снова с каменным лицом, подняла голову с остатками позвоночника, порубив рёбра, опять же когтями, как на скотобойне. Собирать  от тела стало мало чего.

В ужасе Тёмные разбегались, пытаясь спастись, визжа. Огромная лужа крови растекалась по полу, от внутренностей шел пар. Праздник был испорчен. Тем более, Тёмные считали погибшую своей любимицей, многие мечтали её со смаком оттрахать, чисто из-за возраста. Да уж, допрыгалась малолетка. Ни стыда, ни совести родители не вложили сопле, когда растили, здесь сказалось полное отсутствие воспитания. Та всего лишь хотела внимания от  противоположного поля. Вот, докукарекалась, больше не встанет.

Следом началась настоящая бойня. Некоторые озверевшие, посчитав Ирину сумасшедшей, набросились на Деву. Попытавшись убить. Сразу. Но не тут-то было: один рухнул, пронзенный насквозь чудовищными когтями, другой остался без головы вмиг. Чёрные коготки кромсали в капусту нападавших, не оставляя ни единого шанса на жизнь.

Враги падали на колени, со слезами на глазах, истошно, навзрыд рыдая,  умоляя пощадить. Обещая исправиться, говоря о жене, детях, остальном.  Тёмной было плевать, она пришла убивать, не жалеть. Голова первой погибшей лежала рядом с трупом. Рядом валялись ошмётки остальных участников шабаша.

В большом зале никто не хотел умирать. Наоборот, хотелось устроить оргию,  и кульминацией всего должен был состояться секс, - той малолетки, со всем скопом.  По сути, праздник посвятили именно ей. Вечером, пятеро мужиков должны были разом её обслужить, как она – их. Кто-то из воздыхателей  погибшей, вопя проклятия, накинулся на убийцу. Чудовищные когти отрубили ему обе руки, а затем и голову. Шансов выжить не осталось ни у кого.

Истошные вопли оглашали помещение. Все действительно любили ту эксгибиционистку, потому искренне желали Тильсирвэ сдохнуть, самой  страшной смертью. Слушая такое, хотелось Крейта прикончить, за всё хорошее, а возвращаться в Братск очень не хотелось. 

Но несчастная не знала: она была не одна, все это время.

Внезапно, непонятно откуда, выскочил некто в плаще, с чёрного хода. В  закрывающем лицо капюшоне, принялся драться с нападавшими, бесстрашно заслонив собой женщину, обнажив меч. При этом, применил антимагию, в отношении Тиль. Когти тут же быстро стали уменьшаться, скоро совсем пропали. Красивая, стройная фигура, вызвала у Ведьмы восхищение. Кто же он? Как говорилось выше, киллер-наемник видела его и раньше, на собраниях врагов. Но не могла понять, кто же такой. Судя по всему, он спокойно играл свою роль, чтобы те не мешали, не распознали, плюс на лице маска, с прорезями для глаз и губ, чтобы никто не опознал.

Энрике? Фигура до боли похожа, дерётся реально, как Инквизитор, кому  перевалило не одну сотню лет. Даже пряди волос не разглядеть, никак.  Неплохо замаскировался мужчина, нечего сказать. Может быть, всё-таки возлюбленный? Неизвестно. Остолбенев, Дева                любовалась воином, его движениями. Интересно, кто это?

Не враг, раз вступился. Светлый. Познакомиться бы. Точно не Майрен,  поскольку Крейт никогда бедолагу не защищал, а восхвалял своих подружек,  собак, минимализм. А здесь – другое. Всё равно обидно: вроде встретил, не убил, отдал в руки медикам. И… благополучно плюнул, бросив на произвол Судьбы. И ничего с этим не поделаешь, никогда.

Стало ясно - за ней кто-то наблюдает. По всему Питеру говорили, в кого превратилась возлюбленная Гвелда, называли уродиной, идиоткой, прочими словечками, кои бы ей явно не понравились. Седой, неухоженной  нимфоманкой, которая ходит на сборище Тёмных, чтобы ноги раздвинуть.  То болтали даже Светлые, не понимая, как теперь даже с ней общаться.  Многие действительно отвернулись, считая: у подруги поехала крыша,  рухнув, рассыпавшись, без возможности восстановления. Некоторые из своих жалели: «И зачем Вейдеру понадобилось реанимировать эту сумасшедшую?! Проще сразу положить в гроб, не жалея, такую ни один нормальный мужик в жёны не возьмёт, даже в любовницы»! Светлых Ирина не трогала, хотя ей доносили всё, пересылая на почту, говоря в лицо.  Единственное - раздавала пощёчины, приговаривая: «Желаю тебе оказаться в том гробу, где я едва не побывала»! Опять народ глаза таращил, не понимая смысла слов.

Так Ирина поняла: старая тусовка её попросту кинула, даже не поинтересовавшись, как бедолага, - живая, или умерла, никто даже не захотел навестить несчастную. Все попросту посчитали её мёртвой. Даже сейчас два медбрата, ухаживающие в своё время за бывшей Светлой, и то порой интересовались, до сих пор, как она. Иногда Ведьма видела то одного,  то другого в кабинете Белозёрова. Тот им выдавал бумаги, судя по отметкам на папке, криминалистические. Видимо, теперь оба перешли в патологоанатомы. Отлично. Один до сих пор не оставлял надежды с ней быть. Несколько раз Тиль улыбнулась ему, мужчина с сочувствием глядел,  кивнув. Да, она была очень благодарна ему, и его коллеге, за спасение жизни.  Подошла, пожала руку, а затем обняла. Тепло, заботливо. Для влюблённого мага то стало наивысшей наградой. Вейдер спокойно взирал на них.

- Да, эти двое спасли тебя. Причёсывали, заботились, обмывали, но сдаётся мне, не только они спасли тебя, а нечто другое. Не поддающиеся моему пониманию. Я серьезно. Никогда никто не выживал от подобных ударов, Тиль.

Пока он говорил, женщина обняла второго медика, тот мягко поцеловал её в щёку, погладил по спине.

- Мы не дадим тебе умереть, никогда. Вся Инквизиция переживала. Знай об этом.

- Благодарю… - тихо произнесла Ведьма, хоть это оказался враг. Но его она не тронет, никогда.

- Вы можете спокойно даже в гости к друг-другу ходить. Я не возражаю. -  Произнес начальник, поглядев на мужчину, словно отец. - Я сам на дерьмо изошёлся, пока Ирина под капельницами лежала.

Медики кивнули. На следующий день Тиль Вейдер передал букет, бордовых роз, от того самого влюблённого патологоанатома. Слеза потекла по щеке, от избытка чувств, Крейт никогда не дарил ничего. Ирина села на корточки,  зарыдала. Горько, тяжело, навзрыд. Начальство поначалу опешило, затем обняло несчастную, тепло поцеловав в затылок.

- Не плачь. Мы все тебя любим.

- Правда? - Та подняла заплаканное лицо.

- Правда. Прости, если обидели. - Вейдер пригладил её седые волосы, волнами сбегающие по спине. - Ты достойна счастья, милая. Всё будет хорошо.

- Никогда, никогда меня не полюбят, как женщину! - Вскричала она. - Я порой не хочу даже домой возвращаться!

- Мне набить ему морду? Не просто врезать, а в кашу, чтобы прекратил издеваться и изменять, а? - На полном серьёзе спросил Белозёров. – Я  промолчу, что он творил, пока ты в коме пребывала. И лучше тебе того не знать. Но наше дело мы будем продолжать, не может дерьмо дальше расползаться по городу. Ты молодец, умница.

- Он говорил мне: я до неузнаваемости поменялась. Мне что, быть домашней девочкой - дурой набитой, чтобы все пользовались, Вейдер?! Я очень от всего устала, особенно от тех, кто неистово притворялся хорошим. – Темная  уткнулась лицом в грудь Светлого.

- Всё это временно. Конечно, изменилась: после удара. Ну, ещё примерно лет десять молодняк будет выставлять свои ложные чувства напоказ.  Гормональный удар там, понимаешь, милая? В школе этому не учат,  родители тоже не скажут, стесняются. Как же тяжко! - Маг закатил глаза к потолку. - Одно скажу: когда парню хочется, у него отказывают тормоза. Ему плевать, с кем спать, плевать, с кем мутить, всё же мужчина мужчин увидит насквозь. Наша природа одинакова. Хоть убей, вот так. Со временем либидо стихает. Лишь у отбитых дегенератов оно ненасытное. Всё дело в гипофизе или травмах головы. При таком обычно либидо бесится, либо развивается шизофрения. Всё не так просто, Ира, всё рано или поздно встанет на свои места. Не плачь.

Но женщина всё равно себя ненавидела: ей хотелось быть счастливой, а не постоянно убивать. Плюс, ещё остались воспоминания о кельте, о том, кого она еще любила, всем сердцем, по-настоящему.

- Крейт постоянно бухает, со своими дружками: Рэем-Троллевизором,  Александром, Тёмкой и компанией. Хочу убежать далеко, от его поганых  тусовок, поэтических читок, и всего остального! Ему нельзя пить, нужно что-то делать. Я скоро не выдержу, Вейдер.

- Мы любим тебя. - Спокойно повторил он, погладив по голове. - Даже если весь мир будет против, я буду стоять позади, подавать патроны. Ничто не вечно под Луной. Машка та умрёт, обещаю. У неё шизофрения, плюс  задранная донельзя самооценка. Твоё время придёт, вся чернь подохнет. А наши ребята-бойцы запакуют трупы в чёрные пакеты. Помогаешь нам.  Только не плачь. - Он снова обнял, крепко, нежно одновременно. - Я вижу  будущее. - Шепнул спокойно начальник. - Двое детей, двое, живых, ты слышишь меня? Что касается Гвёлда, сам объявится, когда посчитает нужным. Всё будет.

После осторожно взял на руки, поскольку та вообще не могла подняться от нервов. Тело стало будто свинцовым, и понёс в гостевую комнату. На груди Ирины лежал букет. Тяжёлый, прекрасный, ароматный, даже жаль, что скоро завянет. Магией можно продлить жизнь растениям ,всё поправимо. Та обвила рукой шею, вцепившись в чёрный пиджак. Мужчина улыбнулся.

- А потом я принесу зелёный чай. С пирожными, ягодами, фруктами.  Поселить тебя здесь, что ли?

Скоро он заботливо принёс всё необходимое. 

- Хорошо, что со мной не работает Полина! От ревности бы озверела. - И сел напротив. - Потом мы все вместе пойдем, с двумя медбратьями, гулять. Всё равно особо делать нечего. Они реально хорошие ребята. Присмотрись к тому, кто цветы подарил.

Тиль улыбнулась, радуясь искренне: в штате её оставили, не выгнали, не казнили.

- Помнишь ту дуру, пришедшую на конклав Тёмных обнажённой, когда её анальную пробку, с этим хвостом, в рот засунула? 

- Да, я те фотографии видел. Раскрошила, раскроила, как говядину на скотобойне! Она хотела внимания, в результате получились уроки воспитания. Ненавижу игрища в костюмах в постели. Я, конечно, понимаю:  богиня Фурри, или как их там называют, в аниме, - но подобные вещи нужно делать дома, а не при всех! Но у этого рода Тёмных воспитание напрочь отсутствует: выставить ****у и сиськи напоказ – святое, и всё! Больше они ничего не знают, и не хотят знать.

Они сидели за белым офисным столом, уставленным яствами. Владимир  смахнул длинную челку со лба. Его длинные, каштановые волосы падали на плечи, перехваченные чёрным ремешком. Взяв чайник, Инквизитор налил пуэр. Крепкий, вкусный запах ударил в нос, даже немного в мозг, видно: чай действительно настоящий. Рядом лежала пахлава, на блюде с пирожками. Из столовой. Теперь к Ирине относились свои, как к королеве. И, несмотря на страх, который та наводила на город, уважали. При этом никто не знал: она  работает на Белозерова. Ну пришла старая подруга, в гости, что такого? Поболтали, прекрасно. Убийств же Светлых нет вовсе, поэтому всё отлично.

Киллер откусила кусок пахлавы, наслаждаясь гостеприимством, ей явно нравились работа Вейдера-Владимира, забота, а тот мягко улыбался,  продолжая беседу. Невольно залюбовалась. Прекрасный во всём, мужчина  вызывал симпатию у многих. Особенно привлекали красивая фигура, умный взгляд.

- Если захочешь, сделаю тебе массаж. - Неожиданно произнёс мужчина. - Не бойся, не трону, приставать не собираюсь. Я не извращенец. У тебя красивая  фигура. Зачем её прятать? Не говорю, будто надо голышом ходить, просто можешь многим понравиться, построить счастливую семью. Крейт не даст тебе никогда того, что может нормальный мужчина. Мы всем коллективом его изучили, поверь. Не трать себя на него, прошу! Прекраснейшая, умоляю!

Он прихлебнул из фарфоровой чашечки, понимая: напарнице нужен отдых, а его, по сути, нет. Нужно расслабиться.

Вспомнил, как защитил от Тёмных, когда прибили ту Фурри. Действительно,  от тогдашнего вида Белозёрова обалдели все, его никто не узнал. Но скорость, с какой тот рубил выродков, вид меча с плащом-униформой выдали Инквизитора. На труп девки он не обратил внимания. Его задача стояла на тот момент - защитить подругу.

Смущённо улыбался, вспоминая случившееся потом. Да уж, красиво получилось. Конечно, Ирина и не смогла его узнать, никак. Ну хотя бы утешил, пусть таким образом. Кругом трупы, кровь, тяжелый запах. И двое…   красивая женщина, достойная лучшего. Но - пока не время. Долго после  читал, с усмешкой, мысли подчинённой.


На самом деле Владимир, в то мероприятие, спокойно поставил на себя ложную личину, чтобы Тёмные не заметили. Или, в крайнем случае, приняли за своего. И они спокойно это схавали. При том, фигуру форма облегала идеально, любая бы влюбилась, неудачно. В постель бы по-любому не потащил никого. Светлый спокойно вышел с чёрного хода, закончив праздник. Последних дорезал красиво, с особой жестокостью, как бы те ни  пытались скрыться. Порешил всех, в два счёта. Блеск его меча заворожил женщину: секунд две-пять – всё, труп.

Когда бойня закончилась, среди дымящихся тел незнакомец, в маске на глазах, как в карнавале, повернулся к спутнице. На её лице, в глазах читалось изумление. Ирина, потеряв дар речи, не знала, как благодарить своего спасителя.

Может, всё-таки Энрике? Нет. Тот бы не скрывал лицо. Тонкие губы привлекали, манили в полумраке, яркие, красивые. Также бросилась в глаза едва заметная щетина. Пальцы Инквизитора коснулись руки.

- Кто Вы? - Тихо спросила Ведьма, все еще не придя в себя от шока. Наконец почувствовав себя женщиной, душевно. Слабой, маленькой девочкой,  свернувшейся в клубочек на его груди, чувствуя, как бьётся сердце защитника. Обнявшего, прижавшего к себе.

- Не бойся. - Почти шёпотом произнес боец. - Всё закончилось, девочка моя.  Они мертвы.

Тиль не могла узнать голос. Прекрасный мужчина, пришедший на защиту,  выследивший всю свору. Он поцеловал её в лоб, пригладив по спине. Отличный у него парфюм, дорогой. Полумрак украшал атмосферу двоих. Где-то за окном, вдалеке, кричала чайка. Так и тянуло попросить его телефон, начать встречаться, спросить имя.

Судя по внешнему виду, Высший среди бойцов. Плюс надо всё сфотографировать, отправить Белозёрову.

Нежно гладя по спине, Инквизитор Вейдер дарил подчинённой то, чего та так давно желала: нежность, ласку. Настолько сильный воин, одновременно роскошный. Ладони, пальцы, гладили настолько нежно, осторожно, - Ведьма  не знала, как реагировать, как пойдет дальше все. Ещё немного - и начнёт прикасаться к груди, сжимая. Но зачем?

Нечто новое, в кровавом Аду, в душе зашевелилось. Женская сущность, просыпавшаяся лишь с Энрике. Мужчина ещё раз поцеловал Тиль в лоб,  приподнял её подбородок, и слил свои губы с её устами. Не порывисто, а  мягко, медленно, прикрыв глаза. Внутри избранницы Гвёлда всё похолодело.

Владимир ещё крепче прижал к себе красавицу, продолжая целовать,  обнимать, ласкать. Кажется, ещё немного, - и приподнимет, посадив себе на талию, крепко держа за бёдра, наслаждаясь. Да уж, неожиданный конец Резни, но приятный. Крейт никогда, ни о чём не узнает, он даже нормально целоваться не умеет! А здесь…

Всё правильно, лучше получить мужское внимание хотя бы так, поцеловав спасителя, и… забыть, стать прежней, не верить больше никому, ни во что.

Они так долго стояли, обмениваясь долгим поцелуем. Среди Смерти. Наконец, мужчина спокойно отошёл, принявшись фотографировать весь  кошмар. Голова, и всё оставшееся от ****ёжки отправилось в помойку, за домом, в обычном мешке. Пока Ира ходила выкидывать, Инквизитор силовыми заклинаниями уничтожил остальные останки, спалив их дотла. Всё, можно не париться, слишком долго никто сюда не зайдёт: каждый раз,  после Белой Девы Смерти, все боятся оказаться на месте убитых.



Теперь, улыбаясь, наливал ещё ароматного чая. Тот поцелуй крепко врезался в память. Да, постарался на славу. Подруга всё равно не узнает правды, не раскроет себя, иначе перессорятся. Намертво. По крайней мере, защитил,  быстренько разобрался, чтобы озверевшие уроды не растерзали Деву. Теперь будет думать: спецназ, медбрат защитили. А тем и в кайф. После того случая Ирина стала больше улыбаться. Незнакомец показал безопасный выход, в тот день, когда они вышли во двор. Который больше напоминал колодцы-дворы.  Ещё раз обнял, быстро зашагал в другую сторону. Женщина не стала бежать за ним - не стоит. Захочет - сам найдёт. Приласкал, утешил, как нормальный мужчина свободный.

Вот они какие, настоящие защитники: всегда любого порвут, и не моргнут.  Румянец появился на щеках, губы, алые, зацелованные. Словно накрашенные, поражали своей яркостью. Даже хозяйку. Она изрядно похорошела, только слепой не смог бы заметить. Домой идти не хотелось:  Крейт упёрся на свои поэтические читки, ему плевать на всё остальное. Свою непонятную игрушку везде таскает, вытаскивает, где не попадя. Выглядит всё довольно абсурдно, дико. Дерьмо есть дерьмо. Если рыба гниёт с головы,  то чего тут взять? Несколько раз Белозеров приходил на квартиру, чтобы набить ему морду. Несколько раз сделал, в отсутствии подчинённой. А тому -  что по лбу, что в лоб, - не понимает!

- Если с её головы упадёт хоть один волос, по твоей вине, ублюдок, - убью лично, либо всем отделом, тварь, задрот собачий!

Мужчина каждый раз после звонил ребятам, чтобы подержали Тиль подольше на работе. Та, ничего не понимая, послушно выполняла свою работу на объекте. Да, объект у неё имелся, об этом знали очень немногие.

Максим тем временем продолжал писать свои наблюдения, сливая всю информацию в Штаб. В том числе и про жизнь Гвелда. Вейдер же спокойно архивировал данные, обновляя базу Тёмных по городу, а в квартире Майрена  тем временем начали наведываться гости, своего пола.

Чаепития в Инквизиции продолжались, Полина ничего не подозревала.

«Какая же ты шикарная, Тильсирвэ… Такая нежная, милая, ласковая. Я  действительно тебя захотел, в ту Резню, где прибили ту Фурри. Взял бы, не раздумывая! Прямо в лужах крови, в тех ошмётках плоти, разорвав одежду,  резко и прямо войдя в тебя, дорогая. Я разнообразен в сексе, в своё время занимался любовью и при пожарищах в лесу, отбежав с возлюбленной на безопасное расстояние, пытаясь зачать новое поколение. Получалось, одна жена умерла при родах. Я бы стал тебе верным спутником жизни, но не могу.  Поцеловал один раз, и ладно. Какая прекрасная, нежная красавица… Что мы натворили… Но, я действительно больше не могу видеть, как моя подруга плачет, отдыхая от всяких побоищ».

У Ирины действительно, серьёзно треснула психика. То видели все. Крейт не обращал на это никакого внимания, думая лишь о себе. В конце концов, пару раз женщина заночевала в комнате отдыха, под охраной влюблённого медбрата. Он порой в одежде, когда Ведьма заснёт, осторожно ложился рядом. И, ласково обнимая, прижимал к себе. Конечно, Тёмная просыпалась от сильных мужских рук. Но не оборачивалась, сдвинув брови, боясь давно забытых ощущений. Считая, будто изменяет Энрике таким образом.

Конечно, домогаться до неё никто не собирался, но приятно. Изменой  ночёвки на работе не являлись, а потом Тиль постоянно стала там ночевать.  Всё равно личная жизнь разрушена, вдребезги. Юность, грёбаная юность,  требовала своё. Диктуя свои правила: плоти, алкоголя, раздолбайства.  Приходилось как-то, через силу, считаться с этим, стиснув зубы. Тут медбрат действительно хотел отношений, настоящих, сдерживая себя. Женщина,  чувствуя, как по щеке бежит слеза, уступала, расслабившись. Отдавшись в руки нелюбимого, но красивого парня. Почти каждую ночь так мужчина обнимал любимую, сколько бы та ни оставалась на работе. Один раз так утром проснулись, при этом спутник спросил разрешения сделать массаж.  Разрешение получено, счастья - на весь день.

- Не бойся меня. Я не сделаю тебе ничего плохого, дорогая. - Приговаривал он, спокойно получая наслаждение, от одних лишь прикосновений к коже.  Ирине казалось, будто её гладит Энрике, боясь даже пошевелиться. Утешала себя: это не он. Боялась: сейчас коллега налетит, начнёт насиловать. Причём сзади, во всех возможных вариантах. Но этого не произошло.

- Ты всё ещё боишься, знаю, понимаю. Вдобавок, судя по следам от пальцев на коже, невроз развился нехилый, и давно. - Он нахмурился. - Надо будет собрать анализы, если не против.

- Слушай, как так вышло, что я поседела, полностью? Давно случилось? – В  подсобке стояла прохлада, от приоткрытой двери. Тёмная поморщилась,  вздрогнув. Ей внезапно стало интересно всё, что происходило, во время комы. Прежде чем ответить, медбрат кхыкнул, кашлянув, нанеся на кожу  спины детский крем.

- Мы сидели, чай пили. День выдался тяжёлый, поскольку этот вампир-урод нихрена ничего не делал, бухал лишь, да-да, иногда лежал у себя в комнате.  Пьянющий, словно месяц не выходил из запоя. Случались всякие плохие вещи. Скажу тебе одно, и правду: этот говнюк вовсе не собирался тебя выхаживать. Наоборот, мечтал избавиться. Звонил своим козлам из читок, и жаловался.

Тильсирвэ изумлённо, с вытащенными глазами, обернулась, ушам своим не веря. Как?! Зачем тогда пошёл встречать, раз настолько ненавидит? Зачем жаловался?!

- Ты сама не понимаешь, не представляешь, с кем связалась! Нельзя с ним никаких дел иметь. Он наркоман, законченный. Мы все видели, с какой кровожадностью этот урод рвёт проституток, на трассах. - Медбрат спокойно продолжил, продолжил резать правду-матку, надеясь: после откровения бывшая Волшебница, наконец, снизойдет до него. Та слушала, в шоке. О том,  как бы Крейт её выставил, на улицу вон, беременную, бросив на произвол Судьбы.

- На каком сроке замер плод? - Упавшим голосом спросила пациентка,  оглянувшись. Кругом серые стены, простая советская кровать, советское  одеяло. При таком ужасе жизни, что может быть лучше?! Как ни странно,  старый интерьер успокаивал. Словно отголоски детства. На столе стоял абажур, разливая мягкий свет. В углу стоял обычный шкаф с зеркалом, часть вещей бедолаги, купленные коллегами, заботливо уложены на полке. Можно жить, каждую ночь обнимаясь с прекрасным магом. Получая нежность, ласки… Но отдаться всецело, мужчине, коего почти не знала, Ира не могла.  Не позволяло воспитание, и не знала убийца: скоро всё круто поменяется.

Она сидела, теперь поджав под себя ноги. Страх расплаты, собственным телом, с двумя мужчинами, сковал всё существо, душу. Сейчас начнётся.  Мужчина прекрасно всё понимал, глядя в большие глаза. Он вовсе не собирался её иметь, за массаж, но забота подарила хорошее настроение.

- Ты точно меня не изнасилуешь? - Опасливо спросила она.

- Нет, мне это не нужно. Если бы захотел, сама знаешь, смог бы. Ребёнок твой погиб. Мы провели чистку, выскабливание. Кровищи было много,  боялись умрёшь. По крайней мере, дитя бы всё равно не выжило. На таком сроке оно не может дышать, шансов не было. Но мы все обалдели. Не расстраивайся, всё будет. Мы живём вечно. Встретишь ещё достойного мужчину. - Он сел рядышком, положил Ире руку на плечо, тепло улыбнулся.  Хороший маг, воспитанный. - Ещё ты очень красивая, поверь мне. - По одному взгляду читалось: голую уже видел. - Крейт красавицу не ценит, не любит. Сама услышала всю правду, порву пасть любому, кто тронет! -  Ласково поглядел, погладил по седой шевелюре, ещё раз, ещё. Медбрат так проявлял симпатию. Сильные, изящные, руки готовы гладить вечно тело, потом нести, в свадебном наряде, из ЗАГСа. Всякие мысли приносились в голове. Он серьёзно влюбился. - А поседела резко, как помню… Резко повеяло Тьмой, мы кинулись из кухни к тебе, и увидели ЭТО. ВСЯ побелела,  словно альбинос. Думали - умрёшь потом. Точно ничего не помнишь, что ещё случилось, на той злополучной Резне, в Братске?

- Я всего лишь хотела его исправить, в лучшую сторону, не больше. Энрике был против…

- Твоя Тьма – его. А что происходит с ним самим сейчас, нам рассказал в записях Максим. Ну ты и начудила! Отдала козлу весь свой свет! Наполовину Светлый, наполовину Тёмный Илльо теперь. Больше не рыпнется, там жопа. Как тебе, милая, вернуть Свет - я не знаю. Похоже, то навсегда. Но как быть с личной жизнью – вопрос, придётся Тёмного выбирать в мужья.

Женщина опустила голову.

- Не расстраивайся. Ничто не вечно под Луной. Никто здесь не обидит,  оставайся. – Мягко сказал маг, сжав нежно руку в ладонях.

В ответ Дева обняла его, в благодарность

После он посидел с ней, немного. Вместе позавтракали, дальше маг пошёл работать. Крейт даже и не звонил, так как валялся пьяный, в квартире, блюя  под себя. Рядом сидел Рэй, ухмыляясь.

- Тупая дура не получит нашего минималиста, никогда. Она – никто. Девка из Сибири. - Он провёл рукой по лысой, бритой голове, по пробивающейся бородке, усам. Глотнул пива. Подсыпал вновь в вино вампиру наркотики. -  Ты наш пёсик, наша икона, наш предводитель…

Брат Рэя, он же Александр, поправил очки.

- Мы её убьём. Она очень-очень мешает! Ещё на что-то надеется тут, дура набитая! Мог бы вообще не звонить, своему начальству, но нет, кусок ****ы  пожалел. - Высокий мужчина, двадцати восьми лет, обошёл вокруг стола,  посмотрел на пустые бутылки, остатки еды, гору окурков в обычной,  советской тарелке. - Покурить тут все горазды, Майрен всех примет, всегда. И  насрёт на ближнего, особенно на полутруп, который все драли,  гарантирую. Что делать хозяину, в таком случае? Правильно – бухать. Чего днём делает вампир, на обычной человеческой работе? Скатывает с салфеток бумажных, в архиве, шарики. Катает по столу. Недавно жаловался, на начальство, отобравшее игрушку, и выкинувшее в мусорку! Представляешь?!  Его едва не уволили. Регулярно, из-за своей мрази, подводил наших поэтов.

- Она еще получит, поверь… - Рей-Троллевизор хищно улыбнулся. Достал из холодильника пиво, принялся допивать остатки. - Всё равно делать особо нечего. А блины я ненавижу, которые эта Ира предложила, в кафе «НямБург». Шибко умная. Ничего, в наших барах с кабаками есть ещё более тяжёлая химия. А Маша Иванова, по-любому, их разлучит, раз у него сосала.  Почитай-ка стих, оду Майрену. Ведь без него Вагончега не было бы, никогда.





                Продолжение следует.