Год Водолея. Ч. 2. Глава 9. Удар надо держать! Ром

         Глава 9. Удар нужно держать!

       Проснувшись по привычке рано утром на своем беспокойно скрипевшем диване, Злата вдруг почувствовала такое неожиданное облегчение от того, что зимняя сессия успешно сдана, на работе договорилась, что десять дней ей обеспечены, как дополнительный отпуск без оплаты.

       И можно вырваться из полугодовой круговерти мелькающих занятий в университете, ежедневного утомляющего топтания в гудящем зале крупного супермаркета с постоянным раскладыванием товаров на полках, мытьем холодильных камер, сменой ценников. Десять дней долгожданной свободы!

        И пришло вдруг ощущение себя маленькой божьей коровкой, ползущей по тонкой колышущейся ветке или стебельку яркого цветка, когда с каждым миллиметром пройденного пути вдруг открываются все новые горизонты. И от избытка чувств тебя возносит поднявшийся свежий ветер над изученными вдоль и поперек грядками, над цветущими клумбами.

       Но размах сразу уставших маленьких крыльев заставляет тебя опуститься на благоухающую веточку с нежно — розовыми яблоневыми лепестками. И замереть в восторге от этой попытки приблизиться к бесконечному небу, обжигающему солнцу.

       Злата, словно чувствовала беспредельность пространства и времени, осознавая в такие моменты, что в счастливый миг появления на этой прекрасной Земле, где-то там, из далеких тысячелетий передана из тайн Вселенной вместе с ней уникальная информация и неизведанная, непознанная, неподвластная сознанию сила жизни.

       И, стремясь постоянно на поиски пищи, тепла, понимала, что каждый человек должен, просто обязан выплеснуть в мир волну заложенной в нас всеобъемлющей любви, звуков прекрасной музыки, океан цветовых гамм через скрытые в нас таланты и будущих пока не родившихся детей.

      Приоткрывшийся бутон розы — что там? Загадка фокуса, очарование неожиданностью, фантазия вымысла, восторг удивления?

      Злата со свойственной ей молчаливостью принимала каждый день как подарок, стремясь впитать все очарование поглотившей ее без остатка студенческой жизни.

       И ночные томления молодого тела, жаждущего ласки и любви, гасли в вынужденных, утомительных, до полуночи обязательных занятиях, в лабиринтах старинных книг на заваленном стареньком столе, в дебрях Интернета.

      В два часа ночи она, не зажигая свет, брела на ощупь по коридору до душевой комнаты, уплывала под горячей водой за старенькой занавеской с веселыми дельфинчиками по выцветшему полю, и мечтала упасть в спасительное пространство старинного дивана, шепча в темноте: «Спокойной ночи, Валерка!», понимая, что Валерий исчез из ее жизни не случайно.

      Отец, оставив Вовочку дома у родителей, снова уехал на заработки в Москву. Он присылал Злате ежемесячно десять тысяч рублей. И эти деньги она старательно относила в Сбербанк, обходясь только своей зарплатой и стипендией.

      В день получения стипендии вместе с девчатами обязательно шли после занятий в скромную пельменную, заказывали по две порции пельменей со сметаной и каждый раз новый вариант пирожного, которое приходилось уносить с собой, потом что после пельменей наступало пресыщение и тянуло в сон.

       Иногда среди ночи вскакивала, во сне почувствовав прикосновение к руке, щеке теплых пальцев Валерия, словно он звал ее, что-то хотел сказать, и тотчас же в темноте говорила себе решительно:

      «Все, в субботу лечу к нему! Так больше продолжаться не может!»

      А потом закутывалась в теплое старое ватное одеяло и моментально засыпала, убаюканная принятым решением. Утром сердито плескала в лицо холодной водой, понимая, что позволить себе такую роскошь она не имеет права, иначе улетят, неизвестно куда, и университет, и все ее мечты.

      Злата решительно набрала номер Ольги. Трубку долго не брали, а потом сонный, недовольный голос подруги пристыдил:

      — Златка, у тебя совесть есть? Ты меня разбудила так рано! Что случилось?

      — Ничего не случилось. Сессию сдала и сижу в раздумье: домой к вам приехать на десять дней или рвануть к Валерию в Петербург. Он когда обещает приехать?

      В трубке повисла какая-то натянутая, гулкая, осязаемая тишина, а потом Ольга проговорила быстро, торопливо, наверное, оглядываясь на дверь:

      — Златка, Валерка на каникулы не приедет, остается в Питере. Не хочется тебя расстраивать, но, по-моему, у него в институте появилась новая любовь. Брат прикрывается учебой, но один раз проговорился, чертов разведчик, когда я позвонила не вовремя, поздно ночью и услышала женское хихиканье рядом, а Валерка начал оправдываться, что он говорить не может, он не в общаге, а у Жанны. В одиннадцать часов ночи — у Жанны.

      Плюнь ты на него, Златочка! Этого стоило ожидать, что не утерпит мой братец! Нагуляется вволю, а потом приедет, такой умный и правильный, привезет золотое колечко, и никуда ты от него не денешься, станешь его женой! И будешь слушать и верить его сказкам, что он думал только о тебе!

      — Ольга, ты стала такой злой! Что у тебя сейчас с Димкой? Он хотя бы приехал на каникулы?

      — Приехал, мы с ним помирились, вот, спит рядом! Уговаривает меня поехать опять к нему в Саратов. Наверное, поеду до мая, до родов. Дома такая скука! У меня даже токсикоза нет. Сплю, ем, гуляю по селу, смотрю телевизор. Нахожусь в какой-то прострации. Даже мужские ласки принимаю спокойно, как будто мне уже шестьдесят лет!

      Решение было немедленным — еду в Санкт-Петербург:

      «Черт с ними, с деньгами! Увижу Валерку и спрошу в лоб. Нет, ничего спрашивать не буду, а просто скажу, как тогда в Москве: — Измены я тебе никогда не прощу! Знай, что я тебя любила!»

       Все эти взволновано-возвышенные монологи Злата прокручивала в уме, стараясь не разреветься от убийственного телефонного признания Ольги, от пронзительного январского ветра с Волги, пока, прикрывая варежкой лицо, стояла на троллейбусной остановке, быстрыми пробежками преодолевала наметенные сугробы на узенькой дорожке по пути к огромному монолиту торгового центра.

       Девчонки у кассы схватили за рукав куртки:

      — Златка, выручай, у Антоновой Ксении ребенка некуда девать — в садике карантин по ветрянке. Отдел мужских рубашек пустой, некому работать. Златочка, соглашайся! Ксюшка тебе доверяет, мы ее сейчас обрадуем!

        В прохладе просторного зала присела у столика, достала мятную конфету и стала бездумно следить за проходящими неторопливо покупателями. Особого наплыва пока не было. Одни женщины просто глазели, другие спрашивали нужные размеры, рылись в стопках на полках, толпились у стеллажей с развешенными образцами.

      Два молодых парня попросили развернуть понравившиеся им белые футболки с модными надписями на английском языке. Смешанный запах крепкого пота и дорогой туалетной воды, когда сняли пиджаки и прикладывали футболки к груди перед зеркалом, заставил внезапно вспомнить такой непохожий запах Валеркиного дезодоранта.

      Парни, переглядываясь, предложили Злате подождать ее после работы у входа, сходить поужинать в кафе, а после отказа расплатились в кассе за покупки и пообещали прийти еще.

      «Чужой незнакомый запах, симпатичные, но чужие лица, чужая жизнь — что-то должно случиться в жизни невозможное, существенное, чтобы кто-то из этих парней вдруг стал бы интересен, притягателен, близок.

       Нет, это просто невозможно! Даже, если у парня замечательная биография, чудесный характер, масса достоинств! Если не сработал импульс притяжения с первой минуты встречи, нет даже внутреннего интереса и еще этот досадный запах — никогда она не променяет своего Валеру ни на каких заморских принцев».

      Злата даже вздрогнула от неожиданного восклицания за ее спиной:

      — Злата, Снегурочка из моей сказки! Неужели я тебя нашел? Что ты тут делаешь? — в роскошной теплой кожаной куртке на середине прохода возвышался незабываемый Дмитрий Иванович, практикант из их сельской больницы.

     — Работаю, — Злата не успела договорить, потому что Дмитрий Иванович, положив на столик сумку с ноутбуком, схватил ее в свои объятия, так крепко прижал к себе, закружив по полу.

      — Пустите, мне больно! — смешанный запах крепкого табака и дорогой туалетной воды сразу напомнили и хирургический кабинет в  сельской поликлинике, и такого раскованного, непосредственного молодого доктора, который каждый день после работы предлагал свои услуги в мытье полов и испугал мать Златы Анну своими откровенными ухаживаниями за молоденькой девчонкой.

     — А учеба? Ты же собиралась в университет? — Дмитрий Иванович не торопился выпускать Злату из своих объятий. Его кошачьи глаза через увеличение линз больших модных очков были рядом, сверху.

     Злата сделала решительную попытку вывернуться из сдерживающих ее рук, но все было тщетно. Он еще крепче прижал такую гибкую, очаровательную, теплую фигурку к себе и вдруг скомандовал:

      — А ну-ка немедленно закрой глаза и не подглядывай!

      От неожиданности Злата выполнила приказ и уплыла вдруг в невесомость, потому что твердые губы хирурга мягко потребовали от ее губ ответа:

      — Ну, Златочка, девочка моя, здравствуй, наконец!

     (продолжение следует)

   Предыдущая глава 8.   http://proza.ru/2024/04/26/1721

   Следующая глава 10.   http://proza.ru/2020/06/18/1422