Туман гл. 16

Глава 16

В режиме ожидания

В воскресенье, во второй половине дня высокая сухопарая женщина, с головы до ног одетая во всё чёрное, стояла перед закрытой подъездной дверью типовой девятиэтажки. В одной руке у неё была тяжёлая хозяйственная сумка. А другой она в который раз набирала комбинацию цифр, никак не решаясь нажать кнопку вызова. Домофон терпеливо выжидал положенное время и отключался.  Женщине в чёрном казалось, что стоит она тут никак не меньше получаса. Находиться на улице в тумане, когда видишь только в пределе метра, было неуютно и холодно. Но даже это не придавало ей решимости. Ну позвонит. Ну спросят, кто. И как ей отсюда кричать на весь двор, объяснять?! Может, зря она всё это затеяла?!

Женщина уже хотела было развернуться и пойти прочь, как из тумана возник парнишка в куртке с капюшоном, провёл магнитным ключом по панели домофона и дверь открылась. Сочтя это благоприятным знаком, женщина в чёрном скользнула за пареньком внутрь. Хорошо, что мальчишка, — подумала она. — Им нет дела, что за подозрительные личности шастают по подъездам.

— Вам на какой? — спросил парень, пропустив её в лифт.

— Я передумала, — ответила она. — Лучше пешком.

Она медленно поднималась по лестничным пролётам, то и дело останавливаясь и выравнивая дыхание. И всё равно на пятом этаже, когда она стояла перед дверью, сердце бешено заколотилось.

Ещё пару минут женщина собиралась с духом и, наконец, вдавила до упора кнопку звонка. Дребезжащий звук прорезал безмолвие лестничной клетки. Раздались торопливые шаги, дверь распахнулась. Здесь ждали кого угодно, только не её.

— Здравствуй, Наташа, — нарушила молчание женщина в чёрном. — Можно?
Хозяйка поправила на плечах шаль и посторонилась.

Гостья сделала несколько шагов, остановилась в нерешительности.

В полумраке комнаты сидел на полу мальчишка. Он, не отрываясь, смотрел в экран телевизора, где группа ученых делилась впечатлениями о каком-то важном конгрессе.

— Я пришла поговорить…

— Говорите, — сухо сказала хозяйка.

— Не здесь, — тихо попросила женщина в чёрном и глазами показала на мальчика.

— Серёж, мы на кухне посидим, — сказала мать.

Он вжал голову в плечи, но даже не обернулся.

Гостья прикрыла за собой кухонную дверь. Тяжёлую сумку поставила прямо на пол и, не дожидаясь приглашения, опустилась на стул. Несколько минут она беззвучно шевелила губами, словно проговаривая в уме заранее подготовленный текст.

— Я очень виновата, — наконец сказала она.

Молодая женщина поёжилась и плотнее закуталась в шаль.

— Выслушай меня, Наташа, а потом: как решишь, так и будет.  Уже два года, как я переехала в ваш город. Живу в трёх кварталах от вас. Два года я ищу повод поговорить с тобой. Если бы не эта беда…

— Инга найдётся, — твёрдо произнесла Наташа.

— Конечно, найдётся, — поспешно согласилась гостья. — Ты только разреши мне побыть с вами, пока её ищут. Я с ума схожу в четырёх стенах. Следователь меня уже на порог не пускает. А здесь я хотя бы со своей семьёй побуду.

— Вера Александровна, а семь лет назад мы не были вашей семьёй?

— Семь лет назад я совершила самую непоправимую ошибку в своей жизни, — глухо ответила она.

— Если бы только в своей, — мать Инги горько усмехнулась.

Гостья сидела, не смея поднять голову.

— Ничего нельзя вернуть, вы понимаете?! Ни вам сына, ни мне мужа, ни детям отца! — молодая женщина старалась говорить спокойно, но не выдержала и почти закричала: — Даже вчерашний день нельзя вернуть!  Я же сама за своей девочкой дверь закрыла! Где?! Где было моё материнское сердце?! Почему оно мне ничего не подсказало?! — она несколько раз прерывисто вдохнула, пытаясь протолкнуть воздух в сжатое невидимыми тисками горло.

Вера Александровна встала, осторожно погладила её по спине, а потом прижала к себе. Мама Инги вдруг обмякла и разрыдалась — впервые со вчерашнего дня.

В кухню вбежал Серёжка.

— Мама, это про Ингу? — закричал он.

Она резко обернулась, обняла сына и постаралась улыбнуться.

— Нет, сынок, не про Ингу. Это к нам ваша бабушка приехала.

Мальчик исподлобья рассматривал высокую незнакомую женщину, которая стояла, не зная, куда девать костлявые руки.

— Она будет здесь жить? — спросил он.

— Нет, Серёжа, — успокоила его эта неизвестная бабушка, — но я хотела бы приходить к вам в гости.

— А-а, ну так можно, — кивнул мальчик. — А то Инга вернётся, а тут вы в её постели.

— Нет, Серёжа, я не буду спать в Ингиной постели. А вот вы с ней можете приходить ко мне и даже, если мама позволит, оставаться на ночь. Я для вас отдельную комнату приготовила.

— Да? — идея с комнатой очень заинтересовала мальчика. — А кровать двухэтажная есть?

— Пока нет! Я как раз хотела уточнить, нравятся ли тебе такие кровати.

— Ещё бы! — Серёжа очень воодушевился. — Чур, второй этаж мой.
Улыбнулась даже мама.

— Наташа, давай я тебе чаю с травами заварю. Вот тут и конфеты есть, и печенье, — Вера Александровна стала доставать из хозяйственной сумки продукты, и через несколько минут вовсю хозяйничала на крошечной кухне.

Чай оказался на удивление вкусным, и Серёжа, совершенно освоившись, попросил у бабушки добавки.

— Оставь, Наташа, — строго сказала Вера Александровна, когда хозяйка попыталась убрать со стола. — Я же знаю, ты ночью не спала. Мы с Серёжей сами управимся, а ты отдохни.

— Что вы, Вера Александровна, какой отдых?! А вдруг позвонят?

— Ну, когда позвонят, мы тебе сразу дадим знать, правда, Серёжа?

Мальчик кивнул. Эта неожиданная бабушка нравилась ему всё больше и больше.

— Ба, — когда они остались на кухне вдвоём, Серёжка незаметно перешёл на «ты», — а ты будешь меня забирать после школы?

Вера Александровна обернулась, держа в руках намыленную чашку.

А он пристально посмотрел на неё, чтобы она осознала всю серьёзность вопроса.

— Ну… если мама разрешит…

— С мамой я договорюсь.

— А почему тебя нужно забирать?

— Потому что я ненавижу продлёнку, — сказал Серёжа. — Там скучно. И почти одни девчонки. А если ты согласна, тогда мы можем с тобой гулять после уроков, а потом пойдём к тебе в гости. А у тебя дома другие дети тоже есть?

— Нет, я живу одна.

— А собака? Или кошка?

Бабушка покачала головой.

— Жаль, — вздохнул Серёжа. — Но ты не волнуйся, мы с тобой заведём.

— Почему-то я уже не сомневаюсь, — засмеялась под нос Вера Александровна.

***

— Это опять с работы, — Лиля показалась в дверях гостиной с мобильным, который разрывался на все лады.

Михайлов-старший отмахнулся. Перед ним на столе были разложены Валеркины детские фотографии, а посередине стояла бутылка коньяка. Он отпивал прямо из горла, и после каждого глотка вытирал ладонью слёзы.

— Михайлов, возьми себя в руки! — прикрикнула на него жена.

— Что ты понимаешь? — ответил он заплетающимся языком. — У меня сын пропал!

— А если ты будешь так себя вести, он быстрее найдётся?!

— Это всё ты! — заревел Михайлов. — Тебе было наплевать на Валеру. Потому что он тебе чужой!

— Я-то хотя бы пыталась с ним контакт наладить. А ты сам?! Что ты для него сделал?

— Я деньги зарабатывал на вот это всё, — он обвёл рукой практически белую гостиную с модными картинами на стенах, — на шмотки, на ваши последние айфоны. Я для него всё делал.

— Михайлов, ты сколько раз в его школе был? Ты, вообще, знаешь, в каком он классе? Чем он живёт? С кем дружит?

Михайлов-старший хватал воздух ртом, не зная, что ответить.

— В моём телефоне номера его одноклассников, классного руководителя, участкового педиатра и тренера по футболу, — сказала Лиля с вызовом.

— Он занимается футболом? — опешил Валеркин отец.

— Нет! Но записался два года назад. Мы с ним вместе ходили записываться, между прочим. Но ему не я, чужая тётя, нужна. А родной отец! Ты ему нужен!
Михайлов-старший до боли сдавил голову руками.

— Я пропустил всё на свете в этой гонке, — простонал он. — Я не видел его первых шагов. Не помню его первых слов. Я не заметил, как он вырос, — он поднёс одну из фотографий к глазам. — Сынок! Прости меня! — большой, грузный седеющий мужчина рыдал в голос от абсолютного бессилия.

Лиля присела рядом, обняла его.

— Вот увидишь, Валера вернётся. И всё изменится. Ты будешь пораньше возвращаться с работы. Вот видишь, ты вчера в офис не ходил, и там ничего не рухнуло. Можем взять абонемент в бассейн. Будете вместе с Валерой ходить. Мы даже можем съездить куда-нибудь. Все вместе. Вот как вернётся, я сразу билеты закажу. Даже неважно куда. Неважно, что среди четверти. На неделю. Нет, на десять дней. И работа твоя подождёт. Главное, что все вместе поедем. — она говорила с такой уверенностью, что Михайлов и сам поверил в это.

— Да, — всхлипнул он, — и школу можно поменять на нормальный лицей с охраной…

***

Около полуночи следователь Чернов, разложил по папкам все бумаги, накинул на плечи куртку и вышел из своего кабинета. Ждать новостей от сегодняшнего дня уже не имело смысла. Шли вторые сутки работы в режиме нон-стоп. Он понимал: если не поспит хотя бы пару часов, вообще, перестанет соображать. Даже садиться за руль в таком состоянии он не решился. Вызвал такси. На первом этаже сдал дежурному ключ от своего кабинета. И, едва заметив блеснувшие во мгле огоньки фар, вышел наружу. Очень хотелось домой. Очень хотелось спать.

— Куда едем? — поинтересовался водитель.

Чернов назвал адрес и мгновенно вырубился.

— Приехали, шеф, — хлопал его по плечу таксист.

Следователь осоловело озирался вокруг. И вдруг вспомнил: он же машинально назвал не свой, а Анин адрес. «Наверное, так правильно, — усмехнулся он про себя, — раз ноги меня сами сюда привели».

Чернов расплатился, отпустил машину. На всякий случай позвонил Ане. «Жду три гудка, — решил он, — а потом…»

Но Аня сняла трубку после первого же, поэтому Чернов даже не успел подумать о своих дальнейших действиях.

— Я у твоего дома, — сказал он.

— Поднимайся, — коротко ответила она.

Аня встретила его на пороге.

— Ну зачем на сквозняке-то стоять, — сказал Чернов, — простудишься.

 — Да ну, ерунда, — ответила она и заперла за ним дверь.

— Миша, знаешь, я сегодня почти ни разу не включала телевизор, и радио тоже не слушала, — сказала Аня, пока Чернов снимал в прихожей куртку. — Я же знаю, если будут какие-то новости, ты же мне сразу ведь сообщишь, — она с такой надеждой смотрела на Чернова, что тот отвёл глаза.

— Надень тапочки, пожалуйста, — устало попросила она, — я полы только что вымыла.

— На ночь глядя? — удивился он.

— А какая разница?! — Аня пожала плечами. — Надо же себя хоть чем-то занять, чтобы окончательно не свихнуться от этой неизвестности.
Чернов промолчал.

— Ты ел что-нибудь? — спросила она.

— Не помню, — честно ответил он. — Да и вообще как-то не подумал о еде, а то заскочил бы в магазин.

— Да ладно, — Аня махнула рукой, — что-нибудь найдётся. Ты посиди в гостиной. Сейчас чайник поставлю, — она сходила на кухню и тут же вернулась. — Хлеб есть вчерашний…  Господи! Это же только вчера было — а будто месяц прошёл. Время тянется, тянется. День никак не закончится.

Чернов устало опустился на диван.

— Я… мы делаем всё возможное. Завтра с утра обещали улучшение погоды. Прочешем каждый сантиметр. Надо будет, вызовем вертолёт.

— Хоть бы знак был какой, — проговорила она задумчиво. — Слушай, Миша, ведь есть же какие-нибудь экстрасенсы или колдуны. Почему вы их не привлекаете? Какая разница кто — лишь бы детей нашли… — Аня посмотрела на Чернова и запнулась. За этот день он как будто лет на десять постарел. Осунулся. Глаза впали. Щетина — словно неделю не брился.

Анна молча накрыла на стол. Принесла чай. Она без слов намазала кусок батона толстым слоем масла и положила Мише на тарелку. Тот сжевал его, не ощущая вкуса. Залпом выпил горячий чай.

— Пойду я, — он встал из-за стола.

— Куда пойдёшь? Ты же на ногах не стоишь. Оставайся. Тебе отсюда и на работу ближе. Я постелю сейчас.

Чернов послушно кивнул, откинулся на спинку дивана и заснул.