Синьория Манфреди в Фаэнце 15

8.9 Казнь Асторджо и Джованни Еванжелисты Манфреди и
 начало искажения памяти об осаде Фаэнцы

В начале июня знатный венецианец Джироламо Приули записал в своём дневнике: «Слышал о письме из Рима о том, что герцог Валентино, держа в руках, чтобы иметь при себе, синьора Фаэнцы, когда получил это государство, чтобы убрать с глаз и более не иметь подобного предмета, утопил в Тибре юношу 21 года: великая печаль действительно сделалась для всех, ибо был он жесточайшим человеком и никогда не бывал хорошим».(454) 
Возможно, что письмо, о котором он пишет, это послание  от 6 июня 1502 г., написанное послом Венеции Антонио Джустиниани.  В нём посол сообщает своему правительству:  ему стало известно о том, что «ночью  были брошены в Тибр и утоплены эти двое маленьких синьоров из Фаэнцы вместе с их мастро ди каза» (455)
  Мастро ди каза – сенешаль, глава придворного штата. Данный человек мог разделить участь своих синьоров только в двух случаях: либо он последовал за ними в Рим из Фаэнцы после осады, либо прибыл в Рим позже и пытался увидеться с ними. Чезаре Борджа  очень важно было подчинить  себе город, что становилось возможным  лишь в случае полной изоляции синьора и прекращения его связи с подданными. Сомнительно, чтобы человеку, возглавлявшему придворный штат, позволили остаться с синьором Асторджо с его разрешения, ведь это был не личный слуга. Перестав быть синьором города, Асторджо Манфреди больше не нуждался в человеке подобного ранга и не мог ему платить.

В пользу того, что у синьоров Манфреди были в Риме сторонники, которые последовали за ними и собирали информацию о их судьбе, говорит запись из дневника Буркарда: «9 дня месяца июня отыскали в Тибре задушенного до смерти правителя Фаэнцы, юношу 18 лет, настолько прекрасного обликом и сложением, которому и среди тысячи навряд ли найдёшь подобного, с ядром на шее, и двоих юношей с руками также связанными, один 15 лет, другой  25; также найдена некая женщина и иные многие». (456)  Из цитаты вытекает, что сразу после получения сведений о гибели синьоров Фаэнцы были организованы поиски тел, которые длились почти три дня. При этом тело Асторджо Манфреди не только нашли, хотя оно не должно было всплыть, но и опознали среди многих других погибших, что после трёхдневного пребывания в воде могли сделать лишь хорошо знавшие его люди.
Флорентиец Лука Ландуччи в своём дневнике записывает: «21 июня 1502 г.  было, как  Валентино умертвил мальчика, что был синьором Фаэнцы, которого он заполучил в Рим, и трёх других неких». Синьора задушили и бросили в Тибр, привязав ядро, вместе «с другими юношами, как он, который был ещё мальчиком. Я думаю, что этим он (Чезаре Борджа – авт.), видя, как тот (Асторджо Манфреди – авт.) слишком сильно любим подданными, показал свою ревность к синьории, как человек дьявольский».  В то время как Бурхард просто перечисляет найденных с телом Асторджо Манфреди людей, Ландуччи, на основе сложившегося общественного мнения, связывает погибших воедино. Их убийство он объясняет политическим мотивом: под-данные не забыли о существовании своего синьора и попытались что-то сделать для него.   Итальянский историк Иодоко дель Бадия, комментатор дневника Ландуччи, также уверен, что в этой записи говорится о гибели сторонников Манфреди.(457)
 
Распространённость мнения о том, что вместе с синьорами Манфреди погибли и другие связанные с ними люди, подтверждается и в дневнике флорентийца Агостино Лапини: «21 сказанного июня 1502 г. пришла новость, что Валентино умертвил  мальчика, что был синьором в Фаэнце, который был в Риме, и ещё трёх других Bali, велев задушить и бросить в Тибр».(458)   Bali, в данном случае, является множе-ственным числом от balio, слова, обозначающего придворный титул.
Таким образом, если действительно все погибшие люди, включая мастро ди каза из Фаэнцы, были связаны, возможно, мы имеем дело с какой-то неудачной попыткой жителей Фаэнцы вызволить своего синьора.

О существовании таких надежд пишет болонский историк XVI в. Керубино Гирардаччи. Он утверждает, что с синьорами был утоплен один из придворных, но не мастро да каза, а камергер. Причиной же убийства было то, что у Борджа «было предчувствие, что фаэнтинцы надеются вернуть его в качестве синьора».(459)
 
Гибель с синьором Фаэнцы его приближённых упоминает в своём письме Франческо Малатеста, агент правителя Мантуи в Флоренции. Он пишет, что Асторджо был проведён над колодцем, в котором плескалась вода Тибра, и ему было сказано, что он должен умереть, «и несчастный начал кричать, но затем, видя, что он не сможет бежать, спросил, сможет ли он исповедоваться, но палачи ответили, что они не занимаются этим ремеслом, и тогда юноша исповедался одному слуге и взял немного земли в рот в знак причастия; затем убийцы, чтобы утешить его, сказали, что могли бы умертвить его с малой болью, и наложили ему на шею верёвку с палкой и затянули. Таким образом, они его задушили и затем бросили в Тибр, где он находился ещё с верёвкой на шее. Также убиты и брошены в реку его сводный брат и двое ближних». (460)
 
Камергер или мастро да каза – не рядовые придворные должности, а потому человек такого ранга, скорее всего, проник или был до-ставлен в замок Святого Ангела снаружи.
 
Доказательствами того, что в Риме на момент гибели оставались на свободе ещё их сторонники, могут послужить некоторые косвенные детали. Во-первых, вероятно, чтобы сбить их со следа, накануне казни молодых синьоров были распространены слухи, что Асторджо и Джованни Еванжелисту Манфреди будут переводить  из замка Святого Ангела в Пьомбино.(461)  Во-вторых, в «Chronica breviora», составленной Бернардино Адзуррини, хронистом из Фаэнцы, содержится краткая справка о жизни Асторджо Манфреди, в которой нет ничего, неизвестного из других источников, кроме одной детали, которая не упоминается больше никем.  Он упоминает, что на момент нахождения тела синьора, оно находилось в мешке. Следовательно, в Фаэнцу вернулся кто-то, кто этот мешок видел. (462)
Флорентийский государственный деятель и писатель, современник Франческо Веттори (1474 – 1539) в своём диалоге о Борджа  назовёт имя исполнителя казни Асторджо Манфреди, сообщив, что Чезаре Борджа приказал «ночью удушить (синьора Фаэнцы – авт.) Бьянкино из Пизы, которого использовал как главного исполнителя в подобных жестокостях». (463)
 
Хотя Чезаре Борджа предал смерти целый ряд молодых синьоров (синьора Сермонеты, детей синьора Варано), однако жестокая судьба и гибель ни одного из них не произвела такого сильного впечатления, как смерть Асторджо Манфреди. Множество современников и писателей последующих эпох кружат вокруг неё по одной причине, которую мы разберём потому, что она сыграет роковую роль в памяти синьора Фаэнцы и его образа в культуре конца ХХ века.
Франческо Гвиччардини (1483 – 1540), современник событий и автор фундаментальной «Истории Италии», проживший целый год в Фаэнце, написал, что оказавшись в Риме, Асторджо «как говорили, стал жертвой чьей-то похоти, а затем тайно лишён жизни вместе со своим незаконнорожденным братом». (464)
 
С начала ХХ в. в исторической науке появилось течение, направленное на объективный пересмотр источников по истории семьи Борджа. В некоторых случаях оно переходило к прямой их реабилитации. Если с большинством жертв Борджа из числа мелких итальянских синьоров авторам удавалось легко разобраться, пользуясь малой изученностью вопроса, умалчивая о них или голословно объявляя их же-стокими  тиранами и злодеями, которых не поддерживал народ, то случай казни Асторджо Манфреди становился для таких исследователей камнем преткновения. Обычно они шли по пути обвинения Гвиччардини в клевете, утверждая, что ни  один современный писатель ничего не говорил о подобной подробности казни.
Действительно ли современники ничего о ней не знали?

Поздняя «Хроника города Фаэнцы» опускает вопрос гибели синьора, поскольку городские патриции выдали его совместно с братом в руки врага и таким способом оказались косвенно виноваты в его последующей судьбе. Недаром те из них, кто подписывал капитуляции, постарались «затерять» свои имена. «Хроника» просто сообщает, что «бедные Манфреди не вышли более (из тюрьмы – авт.), чтобы быть с любившим их народом, для которого они были так желанны».(465)  Обычно хорошо всё знающий Андреа Бернарди из Форли  глухо пишет, что Асторджо «ушёл на погибель, так что никто никогда его больше не видел». (466)  Якопо Филиппо да Бергамо  в своей хронике отмечает: «Что с ним сделано – не мне обнаруживать».(467)  Все эти авторы, жизненными обстоятельствами связанные в Романьей, явно показывают нежелание освещать данный вопрос. Такими же красноречиво молчаливыми являются ближайшие по времени венецианские источники, потому что для них синьор Фаэнцы – брошенный на произвол судьбы вассал.

Возможно, их молчание связано с теми же лучшими побуждениями, которые преследовали лица, пытавшиеся скрыть сходное обстоятельство в случае с убийством епископа города Фано – Козимо Гери да Пистойя.  Им казалось, что его умалчивание оставит в памяти потомков деятельность епископа, в то время как позорящие его память подробности забудутся. В итоге произошло в точности до наоборот. Позднейших исследователей более интересовали подробности преступления, в то время как деятельность епископа оказалась задвинутой на задний план.  Примерно то же произошло и в нашем случае.(469)
 
Первыми вопрос об обстоятельствах, в которых оказался синьор Фаэнцы, попав в руки врага, подняли флорентийские и римские источники.
Одним из первых о физическом насилии, которому подвергся правитель Фаэнцы, оказавшись в руках своего противника, действительно написал флорентийский историк Франческо Гвиччардини, сначала в «Истории Флоренции» (1508/1509), затем в «Истории Италии» (1537 – 1540). Он указывает, что пишет с чьих-то слов, не называя источника, и что это случилось после заключения, то есть в Риме.(470)
 
Как об известном для всех факте открыто и прозаично пишут об этом Лодовико Доменики (1515 – 1564) в «Истории высказываний и дел в память князей и частных лиц, древних и современных» (1556) и Иеронимо Гаримберти (1506 – 1575) в «Первой части жизнеописаний, изречений и памятных деяний некоторых пап и всех кардиналов прошлого» (1567).(471)
 
Якопо Нарди (1476 – 1563) в «Истории города Флоренции» (1580) утверждает, что тело казнённого синьора было «не без следов позорнейшего насилия».(472)

Подробнее всех об этом обстоятельстве пишет поздний автор Альберто Лазари в книге «Мотивы и причины всех главных войн» (1669). Мы берём в расчет эту книгу, потому что она имеет лицензию на издание, основанную на проверке инквизиции, в которой говорится, что в содержании тома нет ничего, что оскорбляло бы католическую церковь, князей Италии и нравственность. Стало быть, изложенные в ней факты считались достоверными и всем известными. Автор дважды утверждает, что физическое насилие над синьором Фаэнцы было совершено Чезаре Борджа по приезде в Рим из-под Болоньи. Это произошло во время одного из приступов ярости, которым был подвержен Борджа. Приступ стал результатом длительно сдерживаемого гнева из-за неудач под Фаэнцей, которые сделали его предметом насмешек врагов. Герцогу Валентино хотелось унизить своего противника. Не удовлетворившись собственной расправой, он передал свою жертву «в добычу некоторым печально известным солдатам». Намерение скрыть данное обстоятельство, а также опасения, что синьор Фаэнцы «однажды попытается вернуть свой город» стали причиной строгого заклю-чения и дальнейшей казни Асторджо Манфреди.(473)
 
Окутанное тайной печальное обстоятельство, о котором современники и ближайшие потомки говорили намёками или предпочитали умолчать, имело самые печальные последствия для синьора Фаэнцы. В  XIX в., когда писатели-романтики стали упиваться картинами пышности  и разврата, царивших при дворе Борджа,  история правителя Фаэнцы начала преподноситься  как сюжет о поруганной красоте («Ис-тория живописи в Италии» Ф. Стендаля, очерк «Борджа» А.Дюма). В ней Манфреди отводилась роль  недобровольной жертвы якобы возникшей к нему противоестественной страсти Чезаре Борджа.
К началу ХХ в. литературе и историографии наступило пресыщение смакованием ужасов времён правления Александра VI и его сына. Начался пересмотр уже известных источников, поиск объективных причин действий Чезаре Борджа, который временами заканчивался его полной реабилитацией. Не зная, как поступить со случаем братьев Манфреди, авторы обычно нападали на современников, плохо отзы-вавшихся о Чезаре, обвиняя их в клевете и необъективности. Во второй половине  XX в. до правителя Фаэнцы добрались беллетристы. То, на что лишь намекали романтики, описывать стало можно, да ещё и модно.  Под лёгким пером Марио Пьюзо в романе «Первый дон» последний синьор Фаэнцы неожиданно превратился в лукавого молодого соблазнителя, от которого с трудом отбивается добродетельный Чезаре Борджа. Начиная с  1990-х гг. Интернет наполнился литературными опусами с подробными описаниями страсти,  якобы возникшей между Борджа и его пленником.
 Мы надеемся, что разъяснив данный вопрос на основе собран-ных фактов, мы способствовали восстановлению честного имени и достоинства человека, которого любили и ценили его подданные.

Почти сразу после капитуляции Фаэнцы городские деятели, начали формировать свою версию произошедших событий, снимавшую с них вину за то, что путём сговора с врагом и путём изгнания своего синьора они косвенно оказались виновны в его гибели.  Эта версия  приводится уже Андреа Бернарди в хронике Форли  под 1503 годом. Бернарди рассказывает о том, как городские власти Фаэнцы  «сохранили за собой так свой город» и «не смогли спасти синьора Астора».(474)  Для создания образа самоотверженных «отцов города»  из истории осады в поздней «Хронике города Фаэнцы» исчезли  все упоминания о расколе в Фаэнце, всё,  связанное с отрядом в замке и деятельностью Бернардино да Марцано. Подвергся корректировке и образ синьора. Он превратился в «несчастнейшее дитя, выросшее во времена жесточайшего тигра, питавшегося кровью итальянской знати», фигуру страдательную и лишённую инициативы.(475)  В свете формируемой городскими властями Фаэнцы новой версии, молодые синьоры были вы-рваны из их рук коварным завоевателем обманом и силой. К XVII в. черты наивности синьора Асторджо будут усилены, а его отъезд представлен добровольным выбором. Эта версия будет основной в историографии вплоть до наших дней.

О реакции на казнь Асторджо Манфреди самих представителей семейства Борджа мы имеем только одно свидетельство, которое принадлежит венецианскому послу Антонио Джустиниани. В послании от 26 июня 1502 г., передавая свой разговор с папой Александром VI, он заметит, что папа «сказал, что герцог делал и делает всё основательно, похоже, что он имеет в виду его приказ и его действия в том, что он сделал с этим бедным мальчиком из Фаэнцы, или то, что происходит в данном государстве».(476)

454.  I diarii di Girolamo Priuli. Tomo II. Р.208.
455. Dispacci di Antonio Giustinian, ambasciatore Veneto in Roma dal 1502 – 1505. Per la prima volta pubblicati da Pasquale Villari.  – Volume I. – Firenze:Successori Le Monnier, 1876. – P.18.
456.Burchardi, Johannis. Op.cit. – Р.– Р.208.
457.Diario fiorentino di Luca  Landucci.  dal 1450 al 1516 continuato da un anonimo fino al 1542 pubblicato sui codici della communa di Siena e della Marucelliana da I. del Badia. – Firenza: G.C. Sansoni, editore, 1883. – P.244.
458.Diario fiorentino di Agostino Lapini dal 252 – al 1596 ora per la prima volta pubblicato da Gius. Odoardo Corazzini. - Firenza: Sansoni, editore, 1883. – P. 49.
459.Ghirardacci C. Op.cit. – P.311.
460.Benedeschi, Serena. Astorgio III e Giovanni Evsngelista, gli ultimi Manfredi. / Serena Bene-deschi. //
URL: 461.Lazzarini I. Manfredi Astorgio III. / I. Lazzarini. // Dizionario Biografico degli Italiani - Volume 68 (2007). URL: 462.Adsurrini, B. Op.cit. –  P.256.
463.Il sacco di Roma del MDXXVII. – P.454.
464. Гвиччардини Ф. История Италии. В 2 тт. Т.1. Перевод, примечания и подготовка издания М.А. Юсима. М.: Канон-плюс, 2019. -  С.303.
465.La cronica della citt; Faenza. – Р. 257.
466.Bernardi, Andrea. Op.cit. – Р.111.
467.Bergamo, Jacopo Fhilippo (Foresti) da. Supplementum supplementi delle croniche del venerando padre frate Jacopo Philippo, del ordine heremitano primo autore. Novamente reusto, vulgarizato, historiato, consomm; diligentia corretto: сon la gionta del MDXXIIII insino al MDXXXV. / Jacopo Fhilippo Bergamo. – Venice, 1535. – P. CCCXXXV.
468.См. отрывок из дневника Бурхарда на итальянском и русском языках в книге Стендаля «История живописи в Италии» // Соб.соч. в 15 тт. – Т. 6. – М: Правда, 1959. – С. 23 – 24, 518 – 519.
469. Gusti, A.  Gheri Cosimo. Dizionario Biografico degli Italiani - Volume 53 (2000)./ A. Giusti. //  URL: 470. Guiccardini F. Storia forentina. // Opere inedite di Francesco Guiccardni. – Firenze: Barb;ra, Bianchi e comp., 1859. –Р.240.
471.Domenichi, L. Historia di detti e fatti degni d memoria d diversi princpi e huomini private antichi et moderni. / L.Domenichi. – In Vinegia appresso Gabriel Giolito de Ferrari, MDLVIII. – P.592; Garimberto, H. La prima parte delle vite, overo fatti memorabilia d`alcuni papi et di tutti cardinali passati. / H.Garimberto. –  In Vinegia appresso Gabriel Giolito de Ferrari, MDLXVIII. P.439.
472.Nardi, Iacopo.Op.cit. – P. 213.
473.Lasari, A. Motivi e cause di tutte guerre principali, mutatione de regni, republiche,  dominie e signor-ie. / A. Lasari. – In Venetia: appresso Gio. Battista Catani, MDCLXX. –  Р. 27-28.
474.Bernardi, Andrea. Op.cit. – Р.111.
475. La cronica della citt; di Faenza. – Р. 236 – 237.
476. Dispacci di Antonio Giustiniani, ambasciatore Veneto in Roma dal 1502 – 1505. Per la prima volta pubblicati da Pasquale Villari.  Volume I. – Р. 37.