Дроздование пана Хрипновича. Акты 19-24. Суд

Пояснение. Тема сатирической пьесы — неутомимый поиск врагов отечества со стороны отдельных "охотников".
Все совпадения имен случайны, хотя прототипы у персонажей пьесы есть, и многие реплики принадлежат им дословно.

Главный герой — пан Хрипнович, королевский охотник, 84 года.

МЕСЯЦ 3-ий.

Акт 19-ый. ИНТЕРВЬЮ РЕБЕЛИУСА

К пану Хрипновичу явился с визитом королевский летописец пан Ребелиус.
— О, высокочтимый пан Ребелиус, счастлив видеть вас в своем доме! Вы столько сделали для отечества... Описание жизни господина Пустобрехова выше всяких похвал!Какие у вас творческие планы? Не пишете ли сказание о короле нашем?
— Что вы, пан Хрипнович, над сказанием трудится целая команда придворных биографов. Мне же поручили написать о вас —  скоро юбилей! Хочу взять  интервью. Итак, вот мой вопрос: что вы считаете главным подвигом своей жизни?
Пан Хрипнович задумывается, закрыв глаза рукой. Потом торжественно заявляет:
— Борьбу с врагами отчества! с дроздами!
— А зачем вы с ними боретесь?
— Как? Разве вы не знаете, что идет информационная война? Они всюду разносят сплетни о каком-то болоте! Якобы, повсюду у нас трясина! Это очернение и метание дерьма! Дочирикаются, сволочи!
— Хорошо. Я записал. А какое-нибудь яркое воспоминание молодости?
— Я нырял. Как нырнул на двадцать лет, так и вынырнул при королевском дворе, весь в медалях. Но это ничто по сравнению с нынешней битвой за умы молодежи, против дурного влияния дроздов!
— Спасибо, пан Хрипнович, не буду вас утомлять, удаляюсь.
— Да что вы, мне только в радость поговорить об информационной войне! Приходите еще!

Менуэты.

Акт 20-ый. ПОМОЩЬ СЛЮНКЕВИЧА

Пану Хрипновичу принесли рогатку вместо неудобной кувалды. Он веселится, как ребенок, стреляет горошинами, разбил хрустальную люстру.
Проведать пана Хрипновича пришел пан Слюнкевич. Но игра в шахматы не заладилась. Хрипнович бегает по комнате и разговаривает сам с собой.
— Это еще одна попытка уйти за камень! Не получится, Дроздиха, обзывайте меня и дальше, если так хотите, но обгаживать отечество я вам не дам!
Пан Слюнкевич искренне огорчен.
— Друг мой, ну нельзя же принимать все близко  к сердцу. Ведь и помереть можно! Плюньте на дроздиху. Давайте ее вместе поймаем и зажарим!
— Вот это было бы славно! Она где-то здесь! Я слышу ее ехидный смех!
— Может, мы с ней договоримся по-хорошему? Пусть покается,зачем гадила на нашу прекрасную страну? зачем гадила на камзол пана Хрипновича! Слышишь, старая летающая мымра! Прекрати гадить и очернять все своим белым пометом!
— Послушайте-ка, пан Слюнкевич, что она отвечает, эта бессовестная Дроздиха! Говорит: плевала я на вас, психов.
— Пан Хрипнович, как вы разбираете слова в этом чириканье? Чирикает заводной скворец в ваших настенных часах.
— Нет, вы не видите врагов отечества. А я их вижу повсюду!  У меня постоянно болит язык. Я стер его о свои зубные протезы, споря с дроздихами. Посмотрите, кровь не капает?
Хрипнович показывает Слюнкевичу свой длинный язык.
— Нет, кровь не капает, только слюна.
— Пан Слюнкевич, могу я рассчитывать на то, что сохраните мой секрет?
— Конечно! Всегда готов узнать чужие секреты, я даже их записываю, чтоб не забыть. Люблю интриги!
— Пан Свистович украл мою книгу про дроздов! Больше некому! Найдите ее и украдите у него!
— Да уж... вы хотите сделать из меня преступника какого-то, мелкого жулика! Воровать книги я не приучен, пан Хрипнович. Давайте я у него выкуплю.
— Не продаст. Наверняка сам теперь охотится на дроздов. Тоже хочет быть пат... ну, вы знаете, кем.
— Знаю, знаю. Но у него не выйдет так величественно, как у вас.
Обрадованный Хрипнович закуривает свою трубку. Слюнкевич ждет чаепития.

Менуэты.

Акт 21-ый. УМНЫЕ ЛАЙКИ

Пан Свистович снова навещает пана Хрипновича.
— Пан лекарь, прошу, ну отдайте мою книгу про дроздов! Куда вы ее спрятали?
— А разве вы не знаете, пан Хрипнович, что эта книга попала в список запрещенной в нашем королевстве литературы? Ее сожгли на костре!
Пан Хрипнович закрывает глаза рукой и тихо стонет.
— Но зачем? Ах, как жаль!
— Чтобы не развращать умы молодежи. Лучше скажите, как вы отдыхаете, спокойный ли у вас сон?
— Сон очень беспокойный! То ко мне в спальню крадется иностранный агент Ремпельд, хочет меня подвергнуть пыткам и задушить. А все за мою любовь к отечеству!
  А то вдруг во сне слышу голоса лаек. Представляете, говорят на нашем языке!
"Конечно, никакие это не дроздихи, не дятлы. Эта шайка выращенных загодя троллей!"
"Амбиций много, но неудовлетворённых. Вот и попадают в ловушку слуг диавола, работают зомбированными троллями".
— Потрясающе! Я всегда знал, что у вас очень умные лайки, хотя и старые. Странно только, что они у вас не лают на крупную дичь...
— Это не страшно! Это в них не главное! А вот дроздихи... Одна так обнаглела, что норовит выклевать мне глаз, прямо атакует! Даже хохочет! И  только поэтому я решил дать ей бой. Чтобы не казалось, что нас, пат... ой, простите... можно легко обгадить и заставить замолчать. Я не считаю это заслугой, конечно, не следовало бы опускаться на уровень Дроздихи, но... На войне, как на войне. Чистеньким остаться не получается. Весь в дерьме, понимаете ли.
— О, да, вижу-вижу. А давайте примем по рюмочке коньяку и утешимся!
— За победу! За нашу победу над дроздами!
Чокнулись и повеселели.

Менуэты.

Акт 22-ой. ЗАГОВОРЩИКИ СХВАЧЕНЫ

Из ночного дневника пана Хрипновича от 21 января: "К чему Свистович заговорил про крупную дичь? Ведь дураку ясно, что крупная дичь — это его величество король! Дроздиха обгадила моих лаек, а это патриотки отечества. Ну, это ей даром не пройдет!"

Пан Хрипнович играет в шахматы с паном Слюнкевичем. Вдруг в залу входит королевский прокурор пан Пршесецкий в сопровождении стражи.
— Именем короля! Вы арестованы! Шахматы забираем как улику. Вам понятно, за что вы арестованы?
Пан Хрипнович чуть не падает в обморок.
— За что???
— Вы готовили покушение на крупную дичь. Пан Свистович во всем признался.
— Не может быть! У нас заходил разговор про крупную дичь, кабанов и зайцев, но мы не собирались... Мои лайки   старые, слепые и беззубые... А что сказал пан Свистович?
— Лжете, как всегда. Мы применили к Свистовичу особые меры воздействия, и он признался, что вы готовите покушение на его величество короля. Именно он является самой крупной дичью для врагов нашего королевства. А мотивы у вас были — не дал вам орден, хотел высечь плетьми. Так что живыми вам из заточения уже не выйти. А может, и повесим. Собирайтесь! Снимайте колпак, наденьте приличную шляпу. У вас есть не загаженная дроздами?
Пан Слюнкевич испуганно спрашивает:
— А я? Я же не при чем, могу я уйти подобру-поздорову?
— Нет. Вы тоже арестованы. Вы сообщник, все знают про вашу особую дружбу с Хрипновичем. Кстати, будете нам пояснять, кто в ваших шахматах какую роль играл. Кто слоны, кто другие заговорщики. У вас целая сеть, задумали поставить мат королю!
Не выйдет, изменники!
—  Матка Боска! Матерь Божия!  Откуда вы все это выдумали, помилуйте, пан прокурор!!!
— Наш двойной агент Ремпельд выследил вас. Дроздиха — наш тройной агент, она подслушала ваши разговоры.
Так что все, финита ля комедиа! Хватайте их.

Королевская стража скручивает руки Хрипновичу и Слюнкевичу. Они плачут и каются. Их уводят.

Менуэты слуг.

Акт 23-ий. В ПОДЗЕМЕЛЬЕ

Мрачная келья в подземелье, где содержат опасных преступников. На каменном полу, на охапках соломы, сидят, прижавшись друг другу и дрожа от холода, три заговорщика: панове Хрипнович, Слюнкевич и Свистович. Пана Хрипновича бьет крупная дрожь.
— Как вы могли, как вы могли, пан Свистович, оговорить меня, оклеветать? Как это низко и подло с вашей стороны!
— Они нажали на меня... во всех местах... Тут и отца родного оговоришь. Пан Хрипнович, не притворяйтесь паинькой, да вы и сами клеветали не раз. Любите присочинить и оболгать, что уж тут греха таить.
 Пан Хрипнович не верит своим ушам, он в гневе.
— Да как у вас язык повернулся такое сказать, пан лекарь!  С кем я дружил! Кто пил мой коньяк! Кого это я оболгал, бесчестный вы мерзавец!
—  А вот Дроздиху. Заставили всех поверить, что она специально  гадит на головы патриотам. Даже хотела бы и королю нашему, и правительству. Обгаживает нашу страну в полете. А скажите, ну что ж ей делать, если нету биотуалетов для дроздов!
— Скажите, пожалуйста, какой оборотень... а давно ли вы стали жалеть Дроздиху?
— Давно. У нее птенчики, может быть, а вы никого не жалеете, кроме своих внуков.
— Но зачем она долбила меня в череп? зачем хотела выклевать мой мозг?
— Это вам мерещилось! Вы серьезно больны! Но теперь вам это не поможет. Пойдете на виселицу.
— Это почему? А вы что, думаете, вас помилуют?
— Конечно, надеюсь. Вот несчастный пан Слюнкевич, он вовсе не при чем. Угораздило же его играть с вами в шахматы!
Пан Слюнкевич тяжело вздыхает и бьет себя кулаком по голове.
— Что вы, что вы, не надо так расстраиваться!
— Я не расстраиваюсь. Я просто не могу придумать, кто  у нас слоны. С пешками и конями все ясно, а слоны... Не могу вспомнить подходящих слонов в нашем королевстве! Пан Хрипнович, вы из нас  самый умный, подскажите!
— Да назовите любых, хоть пана Вячеславского, хоть пана Грязевецкого. Нам одним страдать,что ли. Я вот думаю, хорошо ли, что я православный атеист. Надо стать католиком. Матка Боска, помоги!
  Ну уж, если выйду отсюда, откручу голову этому агенту Ремпельду. Провокатор, подбрасывал мне вредные идеи, критиковал правительство.Теперь представит дело так, что я критиковал. А я не все правительство, а только самых безответных и бесполезных критиковал. И то не просил их наказывать! Ошибки бывают у всех!
 Пан Свистович, а как это Дроздиха вдруг стала тройным агентом, а? Вы что об этом знаете?
— Ну если верить вашим лайкам, она на все страны работала.
— Неужели и моих лаек допросят? Давно мне надо было старых блохастых сучек поменять на молодых, с чистой шерстью.
 Наступило горестное молчание. Заговорщики еще теснее прижались друг к другу, пытаясь согреться. Наконец,пан Свистович вспомнил:
— Завтра приведут какую-то старуху, слепую дьячиху. Она вроде как ясновидящая. Вот и будут допытывать, на кого она укажет. Сам королевский прокурор ей верит. Так что давайте спать, завтра будет трудный день.
Засыпают,  похрапывают и стонут во сне.

Менуэты.

Акт 24-ый. КОРОЛЕВСКИЙ СУД

Большая зала высшего королевского суда. Присутствует сам король, в особой ложе, но приглашенных на тайное заседание совсем нет, кроме пана Дубровичюса, главного королевского лекаря.  "Заговорщиков" привел конвой, они сидят на длинной деревянной лавке перед прокурором и судьями, робко поглядывая в сторону королевской ложи.
Вызывается ясновидящая дьячиха. Слепую, ее под руки ведут стражники.
Встав за спинами "заговорщиков", она водит старческими руками над головой каждого из них и что-то бормочет себе под нос. Наконец, изрекает, указывая на Свистовича:
— Черных мыслей нет!
Пан Свистович облегченно вздыхает и распрямляет плечи.
Указывая на пана Слюнкевича, старуха произносит:
— Никаких мыслей нет! Пустая голова!
Пан Слюнкевич тайком крестится и от радости розовеет.
Наконец, ясновидящую дьячиху подводят к пану Хрипновичу, и она делает пасы над его головой.
— Черные мысли! Слышу грязные слова!
— А какие именно? Повторите их нам громко!
— "Дерьмо!" "Негодяи!" "Блохастые сучки!" "Гермафродиты!" Опять "дерьмо"..."мерзкая дроздиха!"
— Ну, достаточно. Все ясно. А не слышно ли у него таких слов, как бунт, переворот, революция, убить короля?
— Нет, пан прокурор, не слышно. Он даже вздрогнул от этих слов!
— Ну, его счастье. Что ж, благодарим пани ясновидящую и велим ее покормить на кухне. Ступай, старая.
Стражники выводят дьячиху. Пан Хрипнович горько рыдает и падает на колени перед королем.
— Ваше королевское величество! Ваша честь, господин прокурор! Да я верой и правдой служил отечеству! Я жизнь отдам за нашего короля! Никогда не называл его дичью!
—Ну а как же ваш дневник, пан Хрипнович? — вкрадчиво спрашивает прокурор. — Это вы написали, что король несомненно является главной дичью в королевстве?
— Ох, ну я же имел в виду, для дроздов и для Дроздихи!
— А разве дрозды когда-нибудь охотились на дичь в королевских лесах??? Они питаются насекомыми!
— Да, я признаю, что ошибался... оговорил... оговорился...
— А вот пан Слюнкевич не смог вспомнить, кто слоны в вашей, так сказать, игре в шахматы. Вы назовете их имена?
— Не могу сразу сообразить... может быть, какие-нибудь гадкие члены малочисленных партий?
— Все ясно. Вы продолжаете клеветать на людей и на дроздов. Пан Слюнкевич чист, он не замышлял ставить мат королю. А вас, Хрипнович, мы так и не поймем. На каком основании вы своих блохастых лаек называете патриотками отечества? Это что, насмешка над патриотами?
 — Виноват, виноват, брякнул сдуру, не подумав! Простите меня! Помилуйте! Я больше не буду гоняться за Дроздихой! Пусть гадит на мою шляпу, бог с ней. Лишь бы не нагадила на нашего короля!

 Слово дают пану Дубровичюсу.
— Господа! С сочувствием я смотрю на пана Хрипновича. Ведь хороший был старик. Но, извините, помешался. Долгая служба отечеству приучила в каждом видеть врага, даже в птичке. Вы слыхали, пан Хрипнович, как поют дрозды, певчие волшебники лесные?  для души поют, а не для славы. Вот Дроздиха песенки про лес, про поле поет. А тут выбегают с громким лаем собаки Хрипновича! От неожиданности она в полете гадит на болото и на лошадь Хрипновича. Ну в чем преступление-то? В нашем королевстве нет законов, запрещающих чирикать и серикать!
Ваше величество, помилуйте старика. Его надо лечить! Он серьезно болен, но он не враг короля и отечества!

Наступает тишина. Прокурор что-то шепчет королю и, выслушав ответ, кланяется. Объявляет:
— Всех троих — помиловать! Отпустить! Пана Хрипновича — в королевскую лечебницу, под присмотр пана Дубровичюса. Дроздование пану Хрипновичу запретить окончательно. Не его это дело. Да смотрите, пан Дубровичюс, чтоб из клиники он не сбежал. Поместите его в отдельную палату, а не с другими идиотами. И начинайте лечить сегодня же!

Все кланяются королю, прокурору и судьям.  Свистович и Слюнкевич договариваются носить пану Хрипновичу передачки с лакомствами. Он растроган. Надеется, что в больничке его не продержат более месяца. Будет притворяться перевоспитанным и благоразумным —  глядишь, домой отпустят.

Менуэты.   

Иллюстрация — фрагмент картины худ.А.Шарлеманя "Петр I накрывает заговорщиков в доме Циклера 23 февраля 1697 года".

ПРОДОЛЖЕНИЕ — http://proza.ru/2024/04/27/1083