Перед штормом

Перед штормом

1
Не зная что сказать себе полезного, он молча сидел на скамейке в маленьком скверике. Тело таращилась на дом напротив, ум почему-то молчал, как будто бы временно заболел немотой, а он сам пребывал непонятно где.  Точнее он фиксировал отсутствие своего пребывания и это было вполне приятно.
Конечно скорее всего ум молчал не просто так, ведь он умел затаиться до такой степени, чтобы никто не подозревал, что он есть, а потом в самый неожиданный момент…
Вероятно если бы не снег, не холод и не вечер…он рассмеялся, узнавая почерк ума, так было всю его жизнь:
-Если бы не то, если бы не это)))
Если бы зима и холод обладали бы столь целительными свойствами, то наверное он бы уже очень скоро нашел того самого себя, который вечно терялся, сидя  то на скамейке, а то на мягком кресле за письменным столом. А скорее конечно ему бы и не нужно было себя искать, потому что тот якобы я пропал, испарился в зимней синеве, а остался бы только он.
-У тебя как всегда все сложно, услышал он звонкий голос, мечты, мечты и одни мечты. Как будто бы кроме мечт ты так ничему и не научился.
И действительно если было бы подумать в таком ключе, то жизнь целиком состояла бы из мечтаний и фантазий, а все остальное  было бы страданием. Хотя и вся жизнь была лишь всего замаскированным страданием.


2
Он очнулся после минутной паузы и с трудом открыл глаза.  Пространство вокруг казалось полным тумана и неопределенности. Тело точно помнило куда нужно было идти и что нужно было делать.
Перед внутренним зрением ум попытался быстро нарисовать картину будущего дня, но она его никак не вдохновила и он вернулся к прежнему расположению духа.
Пока тело суетливо ходило по квартире, а ум пытался снова что-то ныть на ухо, он сидел на кресле и смотрел в окно.  Ум, отвлеченный каким-то унынием, не заметил, что он делает.
Конечно за окном были не Багамы и не Таити, и его дом не находился на маленьком искусственном острове в море, рядом с берегом, но это было и не важно. Пока не нужно было выползать в муравейник, можно было наслаждаться утром, а потом уже отодвинуться на второй план, уступив место своим вечным и надоедливым приятелями. 
Не каждый день у него бывало так много свободного времени перед тем, как бездна поглотила за долги его маленькое тело и крохотный ум. Но…он старался, чтобы этого времени было все больше и больше.ю
В дополнение к сказанному, за окном появилась белая священная корова ума. Она могла бы сейчас жевать траву на Марсе или готовиться к путешествию на еще более дальнюю планету,  но вдруг она оказалась здесь.
Он разозлился.

-Черт, ты и тут хочешь меня достать?
-Извини, ответил ум, я хотел запустить корову в дом, но решил, что для дома он аслишком большая, поэтому она и оказалась за окном.
-Смотри, твои игры мне уже порядком надоели, применю крайние меры.
Он закрыл глаза, чтобы не видеть корову и начал спокойно дышать.
Рыжий кот, предоставленный телу и уму, истошно завопил. Это была явно просьба о спасении из лап сатаны.
Тем не менее утро все равно начиналось по своему плану и все еще не грозило обернуться полной привычностью. Хотя, ну кто знал, как будет на самом деле.

В глубине него остался вопрос, а было ли вообще вчера, или вчера это некая фикция, которая уже никому не нужна и всего лишь для того, чтобы он вообще знал, что это самое вчера все таки как-то было… И тогда бы он точно не испугался сегодня.
Что же такое было это “вчера”? Очередная иллюзия для неудачников, сон, просмотренный на скорую руку фильм?
-Непонятно…
Если представить себе, что никакого вчера не было, а было только воспоминание об “вчера”, то становилось понятно, что нет конкретно никакого и сегодня, а только выдуманная тень, в тени других теней. Тень, отбрасываемая  тень на тени.
Пожалуй это было слишком сложно для обывателя в нем.
Пройдет еще день и то самое вчера, станет позавчера и потеряет вообще все свое былое великолепие и реалистичность.
-Спрашивается, зачем оно вообще было нужно?

Дальше аналогия рисовала бесцельно прожитые жизни, умчавшиеся в смытые водой времени акварели, а еще дальше было вообще только ничего и оно же все.
Память тихо молчала и прошедшем и старалась не делать большим событием и настоящее.
-Это было всегда не тем, чем казалось тебе обычно, снова прозвучал голос.
Царство сновидений медленно растворялось в глубине дня, уступая место…


3
Каждый день обрывался в никуда, уступая место слабости, бессилию и прочим всечеловеческими пороками. Безумный ум требовал постоянно дофамин, растекаясь по бесконечным делишкам, тогда как главное дело оставалось в простое.
Сон постепенно становился кошмарным. Из тумана показывались разные жуткие фигуры, пугающие его.
Двойник рыжего кота, черный и большой кот, гордо шагал позади призраков прошлого и будущего, замыкая строй неудачных попыток.
Неожиданно он понял, что с каждой секундой, потраченной напрасно и пока он считал, что время действительно существует, он отдалялся от чего-то верного и близкого в себе и приближался все время к большому и черному коту, замуркающему процессию.

Но все равно как-то понять и проникнуться этим было не в его силах.
-Но почему? Наверное ответа на этот вопрос у него как не было, так и не появлялось.

Он гулял по улице с рыжим котом и наслаждался теплым весенним деньком. Подсознательно он знал, что все происходит именно так, а не иначе. Но это было где-то далеко от него, потому что все время его омывали потоками мысли о том и о сем, настолько навязчивые, что справиться с ними было никак нельзя.
В какой-то момент он снова проснулся и понял, что гуляет на улице именно он, он кто-то, а не тот самый привычный, бесконечно плодящий всякие разные мысли ни о чем.
Он оглянулся по сторонам. Посмотрел на машины вокруг, песок под ногами, детскую площадку и бегущего впереди кота. Все это было так знакомо и неожиданно. Телефон показал, что с последнего момента прошло где-то полчаса.

-Где ты был все это время, раздался веселый голос.  Наверное ехал на кровати, как Иванушка-дурачок на печи, и спал по полной программе.  Все, что тебе успело присниться не более чем маленький и бездарный спектакль с провинциальными героями. О чем ты еще думаешь, что ты еще хочешь, поэтому и просыпаешься, как от кошмарного сна.

Он внимательно вспомнил всех спящих героев передачи, вспомнил, свои симпатии и антипатии и даже необоснованные ничем фантазии, и все это за такое короткое время.
Потом раздался звонок на телефон и оттуда вылезла еще целая большая порция сновидений. Он заснул и через четыре часа он снова проснулся…
Что-то безрадостное происходило в его отсутствие. Тело болело, в груди  что-то ныло, и хотя боль была точно не физическая, ощущение страха и смятения было передано умом и телом было весьма точно.

Луч проектора рисовал безрадостный  полувесенний вечер. В комнате, несмотря на открытые форточки было слишком тепло. На улице, несмотря на солнце, все ще было слишком серо. Настроение, как печатная плата, протравленная снами, переходило в болезненные ощущения по телу. Ничего не радовало, ничего особо не огорчало.
Надо было снова куда-то идти и что-то делать. Конечно это все было не сильно убедительно, но желание погулять пешком перевешивало.
Так наверное слабая степень умственной отсталости пыталась сочетаться с четырьмя сезонами природы,  а сейчас конкретно с весной, но лучше уж было чувствовать хоть что-то, чем совсем ничего. Аргумент конечно был так себе.
Весна это было лучшее, о чем мог бы подумать ум.  Он облокотился с удовольствием о спинку кресла и кажется опять стал мечтать.
Рядом пронеслись картины ленивой жизни помещика, ничем не обремененного, кроме занятия времени собственного досуга.
-Возможно ли получить это на этой пыльной планетке, без того, чтобы как следует не деградировать..?
Он бы мог ровным счетом ничего не делать и жизнь какой-то своей обособленной жизнью поэта, играя творческими ролями, но не слишком погружаясь в них. Спасть напролет днем, а ночью выходить за впечатлениями, вплетающимися в жизнь и творчество.

-Но почему то ничего этого нет?
-Почему то нет этого безделья, а есть опасная слабость и безумие, на грани с физической и моральной усталостью. И только этот компот позволяет не заснуть окончательно.


4
Он рассмеялся, потому что скорее всего корова ума жевала бы снова вкусную траву и мычала бы свою привычную песню.
Но была ли мера страданию или его определяла только высшая сила. Никчемность его самого, незначительность и неважность, вот что чаще казалось ему. Никчемность жизни, в которой тысяча дневных делишек ничего не приносила ему, а только погружала в еще больший соню
Осмысленное жизненное страдание от неоткрытости свету, истине и Жизни, с  большой буквы разумеется.
Затуманенная реальность была смесью из царства сновидений и страданий в царстве сновидений. Ему приходилось постоянно думать о том, что его ожидает в будущем, прошлом и настоящем, складывалось чувство, что у него есть машина времени.
Он постоянно слышал ее  рокот,  как будто бы был на краю аэродрома или в машинном отделении.  шум можно было приглушить на минуту или около того, но потом все продолжалось. Наверное в прошлой жизни он работал в горячем цеху)
Из-за относительности времени в жизни он ничего не успевал. Жизни пробегали одна за одной, как будто бы их и не было.
Так с разными вариациями повторялось каждый день. Он не мог никаким усилиями остановить эту иллюзию, а может быть он не хотел ее останавливать, и даже не знал о том, что не хотел. А может быть на самом деле его все устраивало.
Все это переплелось в нем настолько, что он не мог понять что и почему.  Реальность и иллюзия перемешались настолько, что он не мог понять, где находится.
Он ставил все в покое и замер на месте.

5

Снова он проснулся опять поздно вечером. Сил уже ни на что не оставалось.  Время на часах бежало с дикой скоростью, что не предвещало большого отдыха или длительных развлечений. Поэтому же не хотелось ничего.
Реальность эго и тела были таковы, что не оставляли после себя ничего хорошего или вечного.  Их идеи были очень избиты, но тем не менее как булка с маслом, кушались каждый день и не надоедали.
Картина напоминала обитателей космического корабля, которые каждый день пытались выйти бы в открытый космос, чтобы подышать воздухом. И так было давно, давно, очень давно. Настолько давно, что он и не мог вспомнить.
Если бы не открытый космос этого затягивающего в себя мирка, на окраине вселенной, может быть он бы и вспомнил.
Он уже отчетливо знал, что вещи и были реальностью его жизни, полностью поглощающей его. За вещами медленно следовали события, которые не могли существовать без вещей, а дальше тянулся и весь мир. Мир не смог бы существовать без его желаний, надежд, ожиданий, тревог и всякого такого прочего барахла. Именно он и наполнял свой мир и этот мир становился для него чужим.

Ночью ему снился сон о путешествии в лифте. Как он бесконечно долго несется по шахте лифта вверх и уже точно знает, что шахта давно кончилась и он высоко в небе, но падать ему не страшно.

6
Через несколько дней его наивное спокойствие закончится и он попадет снова в бурю усталости тела, в бесконечную несвободу и рабство, что даже пустое безделие может с ней показаться раем. Ему было очень грустно от своих же собственных мыслей (ну как обычно, отчего же еще), тело начинало болеть, выдавая уму обратную связь и хотелось плакать.
Он никак не мог понять, что бездна бездействия каждый раз начиналась прямо сейчас.
Что ее не было завтра, не было в иллюзорном вчера, что она всегда была именно сейчас. Поэтому даже воображаемые страдания не могли помочь ему.
Птица без крыльев не могла подняться в небо, только если при помощи урагана. А ураган всегда означал смерть.
Но они как не мог даже приблизиться к этой бездне отчаяния, которая разумеется состояла из кучи разных деталей. Скорее он находился в постоянной суете дел и делишек, обремененный атаками ума и тела, в полном бездействии перед жизнью.

-Да, жизнь куда более сложное явление, чем обычно рисует тебе ум и тело. Она полна того, чего ты не видишь и к ней никак нельзя приблизиться через размышления или усталость.  Она шире твоих собственных пониманий о благополучии и отдыхе, то есть том, как ты себе представляешь себя без ума и тела. Нельзя взять и просто так мечтать о бездне, потому что бездна тоже начнет заглядывать в тебя и тебе придется прилагать еще больше усилий, чтобы это жалкое и глупое я оставалось на плаву. А усилия означают еще больше суеты и поглощения выдуманного мира и ты окончательно теряешь себя, считая что что-то еще тебе нужно. Ты даже не знаешь что такое реальность. Она не то, что можно пощупать руками или о чем можно подумать ум. В ней нельзя получить доступ через секретный пароль. Она ни на что не похожа.

Он рассмеялся. Все за чем он так гнался, все что он, как вакуум в космосе мог бы поглотить, было пшиком, маленьким желаньицем, не годным к великому и большому, как и он сам. Но раз он сам был ни к чему не годен, то это определенно давало свой шанс.

-Твоя тюрьма, как и моя тюрьма это весь мир, в который мы попали по своей воле или случайно.  Но многим он кажется тем единственным, сквозь что невозможно пройти, поэтому они от детской радости погружаются в отождествление с плотной материей и так тратят впустую свое драгоценное время. В сущности это просто проблема тел, которые вы имеете.

Тут колосс высшего Я умолк и удалился. Наступало утро и было пора ложиться спать.
В голове была пустота, тело как обычно смертельно устало, ему ничего не хотелось

Интересно? Сколько космического времени потребовалось, чтобы дойти до этой стадии?  Сколько тел пришлось сменить, но все равно я еще в самом низу эволюционной цепочки и постоянно пользуюсь всем старым и ненужным хламом. Он с удивлением  посмотрел на свое очередное сновидение и пошел спать во сне.