Глава 32. Возвращение в Андреевку через Собачёвку

Глава 32: Возвращение в Андреевку через Собачёвку

Электричка подъезжала к Славянску. Ваня видел из окна чёрную акварель реки Торец с бликами столбовых фонарей. Из романтической черноты реки и её берегов, заросших камышом с огромными деревьями верб и ив Ваня и Наталья Дмитриевна подъезжали к ярко-освещённой площади славянского ж/д вокзала с огромными клумбами роз у центрального входа в вокзал.

Электричка остановилась на первой платформе. Наталья Дмитриевна и Ваня пошли в Андреевку пешком: через Красный мост, по аллее депо, мимо друга Вани Паровоза Комсомольца. Ваня, глядя на его вечерний силуэт с красной звездой, думал: спит ли он, или ещё нет, мысленно обращаясь к нему:

- Товарищ Паровоз Комсомолец, вы ещё не спите?
Несколько секунд была тишина, но вдруг Ваня услышал спокойный бас своего друга:
- Добрый вечер, Ваня… Нет, ещё не сплю. Слушаю колыбельные песни ворон и галок в деревьях депо… Ты приехал на каникулы к бабушкам и дедушке с матушкой Натальей Дмитриевной! Хорошо, творчески и плодотворно вам отдохнуть!
- Спасибо! – Ответил Паровозу Ваня. И прислушавшись к вечерним крикам ворон и галок в ветвях тополей, ясеней и акаций, добавил. – Да, целые стаи птиц. Когда же они уснут?
- Уже ложатся, холодает… Слышишь? Они приветствуют тебя… Слышишь?
И Ваня услышал всеобщий приветственный клич птиц:
- Ваня, привет! Карк! Ваня, привет, карк-карк! Сырный дождик, понимаешь! Спать пора! Карк-карк! Ваня, привет!
И птицы замолчали…

Ну, пока, Ваня. Птицы уснули и мне пора… - Сказал Ване Паровоз-локомотив и уснул…
Мама и Ваня прошли депо, завернули за угол с грядой пирамидальных тополей, с небольшой площадкой сухой, неубранной кукурузы, шелестящей листвой в порывах осеннего ветра, и пошли в круглосуточно работающий магазин «Экспресс», в самом начале Собачёвки. В магазине Наталья Дмитриевна купила 4-ре плитки свежих тульских пряников с начинкой из клубничного джема и сгущённого молока, кило конфет «Василёк» и буханку-кирпичик белого хлеба для их друга собачёвского жителя доброго пса Феди.

- Он, наверное, ещё не спит, покормим. – Сказала про Федю Наталья Дмитриевна.
И, как только они вышли из магазина и пошли по Собачёвке в сторону Андреевки, Ваня сразу же начал звать собаку, разрезая хлебную буханку своим перочинным ножом на квадраты:

- Федя, Федя. – Звал пса Ваня.
Пёс сразу же появился, выскочив из почти увядших частоколов амброзии, дружелюбно виляя хвостом. Ваня стал кормить своего друга с рук. Мальчик и собака доверяли друг другу. Мимо шёл житель Собачёвки дедушка Вася, старый знакомый бабушки Вали и дедушки Димы:

- Разбаловали вы этого шалопая, Наталья Дмитриевна, совсем разленился: на цепи сидеть и двор охранять не хочет, уж кто его не пытался приручить, освобождается злодей от ошейника и дёру, шляется по улице со своей сворой день и ночь. Что-то он один, остальных, наверное, собачники уже поймали… И тебя на мыло заберут, бездельник… -

Полу-шуточно, полусерьёзно обратился к Феде дед Вася. На его слова пёс возмущённо-грустно взвыл, мол: «Не пугай! Не дождёшься!»
- Ладно, лоботряс, пойдём во двор, я тебя борщом накормлю, наши пинчеры его едят, а ты тем более не барин… Пойдём, Федь, Федь… Ну, до свидания, Наталья Дмитриевна, до свидания, Ваня… Бабушке и дедушке привет большой от меня… - сказал дедушка Вася, уходя с Федей к себе во двор, под наклоном примыкавший к улице, как и все собачёвские дворы.

- Обязательно передадим, дядь Вась. Спасибо, пока, Федя. – Сказали мама и Ваня. Дед Вася махнул рукой, а Федя, глядя на Сверчковых, радостно залаял и завилял хвостом.

Наталья Дмитриевна и Ваня, пройдя гигантскую иву, дошли до скамейки под дикой грушей и по традиции присели отдохнуть. До Андреевки оставалось меньше половины пути. Они сидели, глядя на вечерний тёмный луг. Огромный купол неба над огромным лугом – всё было в чёрно-синей темноте позднего вечера южной осени, лишь далёкие огоньки фонарей и домов пригородных сёл Голубовки и Былбасовки выделялись оранжево- жёлтыми яркими точками на фоне этой чёрно-синей сплошной темноты. Небо было беззвёздным. Лишь по левую руку серебристыми глыбами проступали сквозь темноту две андреевские меловые горы, да виднелись верхние ярусы огромного заброшенного Голосняковского мелового карьера, виднеющегося сразу же за горами. Гудел, гулял, пел и выл прозрачный, как живой, ветер поздней осени. Он был повсюду: скрипел в ветвях дикой груши, срывая последние её плоды; после он летел в заросли камыша и камыш начинал шелестеть своей сухой листвой, как мыслящий тростник. Ветер облетал широкий луг, гнул и шатал ветви редких огромных верб и ив, растущих по меже луга. С луга ветер рвался на вершины меловых гор и в скалы карьера. И всё это ветер делал одновременно. Вечно живой прозрачный путешественник ветер.

- Красиво, да? – Спросила мама у Вани, слушающего песню ветра. – Да, очень; и страшно, и одновременно радостно. Ночь, но это родная ночь… Да, мам? – Начал диалог сын. – Именно, сынок, именно… Очень живописно… Вроде бы сплошная темнота, но видны очертания деревьев на лугу, леса на Карачуне. Запомни этот пейзаж и попытайся его написать. Потренируйся. Ты уже начал рисовать с Ван Гога. Попробуй с ночных пейзажей Архипа Ивановича Куинджи. У бабушки и дедушки есть книга о его творчестве. Изучи его ночные пейзажи на Дону и на Днепре. Куинджи наш земляк. Он в Мариуполе родился, в мариупольском уезде.

- Спасибо, мам… Займусь… Ты меня вдохновила. Только не знаю с чего начать… Столько дел на каникулах… Столько интересов…
- Постепенно, сынок, постепенно, по штришку… Но главное – отдыхать. Каникулы прежде всего для отдыха, творческого отдыха в твоём случае. Пойдём, бабушки и дедушки ждут, волнуются, наверное… А, может думают, что мы завтра приедем, в субботу. Сейчас тем более обрадуются… Пойдём…

Через 15 минут Ваня и его мама были уже в Андреевке.

20 ноября 2021 – 1 февраля 2023 – создание рукописного варианта; 19 декабря 2023 – 27 апреля 2024 – печать; 1-32 главы

Конец Части Первой романа для детей «Ваня Сверчков»