Деревянные пули. Ряженая милиция

                Глава шестая
                Ряженая милиция

            Следом за эскадроном Кошкина в Рогачёвку вошли отряды повстанческой армии во главе с Дрогошевским. Жизнь в деревне оживилась. Фуражиры повстанцев на мельнице получали корм для лошадей. Сюда же местные сторонники Советской власти подвозили хлеб и соль. По бросовой цене продавалось оружие: винтовки, револьверы и шашки. Деревенская беднота охотно брала на содержание лошадей, поскольку впереди была посевная. Штаб расположился в костёле. Подход к дверям полукольцом окружили повозками. На колокольне под самым куполом установили пулемёт. Выставили часовых, которые чинно расхаживали по центральной площади и никого не пускали к штабу, ведь в нём рассматривались наиважнейшие вопросы, требующие немедленного решения. В молельном зале собрались командиры повстанческих отрядов. Восстание против существующей власти потерпело поражение, а в большинстве поселений сохранились списки сторонников Советской власти - следовательно, по этим бумагам белогвардейская контрразведка без особого усилия выявит причастных к беспорядкам.
         – Где же ваш герой, Гулевич? – улыбаясь, поинтересовался Кошкин у Патрушева.
         – Сейчас найдём, – неуверенно произнёс тот.
         – Ой, сомневаюсь!
         – С чего бы?
         – Сдаётся мне, что твой повеса с бойцом моего отряда на заимке отсыпается, - нарочито флегматично ответил лидер анархистов главе амурских максималистов.               
         – Фёдор Гаврилович, растолкуйте нам разумно, - вмешался в разговор партийных руководителей командующий армией повстанцев Дрогошевский.
         – Почему бы и не растолковать - пожалуй, к месту. Заодно и обсуждаемый вопрос решим.
         – Ну-ну, слушаем, - сгорая от нетерпения, одобрил намеренья Кошкина Патрушев.
         – Бойца-то моего зовут Сашенькой, и у неё с Ильёю сердечные тайны. Часовой мне шепнул о побеге молодых. Ночью уехали из деревни на заимку. Давеча потревожили их, так Гулевич в моего посыльного чуть колун не метнул.
        – Не может быть, Илья - сдержанный малый, - вступился за своего подчиненного Патрушев.
        – О-о-о! Не спорю. Сдержанный, бравый, внимательный! Вот только хлопцы мои были выряжены в форму милиции, - объяснил Кошкин.
        – Вы, Фёдор Гаврилович, предлагаете нарядить наших бойцов в форму милиции и отправить по деревенькам изымать списки сторонников Советов? – рассудительно произнёс Дрогошевский.
        – Почему бы нет? И не только милицию, отправим и казаков. Пока новоиспечённый атаман разберётся, в чём дело, мы столько полезного сделаем.
        Командиры отрядов, находившиеся до этой минуты в унынии, оживились. Тишину нарушило шушуканье, затем заговорили. Впоследствии обсуждение переросло в шум. Спор разгорался. Противники создания ряженой милиции бойко нападали на сторонников данного предложения, опасаясь неразберихи в рядах красных и предполагая, что повстанцы по ошибке перебьют друг друга. Сколько ещё продолжался бы спор, ведомо только Богу, но требовательно зазвонил церковный колокольчик и все присутствующие успокоились.
          – Тихо! Тихо! – громко и настойчиво сказал Дрогошевский, успокаивая язычок колокольчика.
          – Приказываю Кошкину к вечеру подготовить наряд милиции. Остальным, по возможностям, казаков.
          – Белых или красных? – сумничал один из самых неунывающих командиров.
          – Белых… - улыбнувшись, произнес Генрих Станиславович и добавил: - Через час выступаем в сторону Рождественки.
          – А казаков куда отправим? – продолжил расспрашивать тот же балагур.
          - Направление разъездов, - вмешался Кошкин, - определим по мере готовности.
   
                *  *  *
          Тусклый, едва заметный свет пробивался через окошечко, затянутое пузырём животного. Это означало только одно: солнце давно встало, развернулось и светит на зимовье с южной стороны. Илья осознал, что проспал, некоторое время лежал неподвижно, рассматривая узоры сучков на досках потолка, затем легонько снял руку Александры, выскользнул из объятий любимой и, накинув тулуп, подошёл к дверям. «Пожалуй, надо будет затопить печь и накормить лошадей», - решил он. Растопив в топке зажжённой берестой смолянистые сосновые дрова, вышел из помещения. Десяток перепуганных ворон сорвались от конюшни и, каркая, расселись по макушкам сосен. Устойчивый запах крови и шкур нелегальной мастерской по производству обуви пленил чёрных птиц, вот они и слетелись к зимовью со всей округи.               
          - Раскаркались, - произнёс Илья и пригрозил кулаком.
          Угрозы юноши нисколько не испугали птиц, те продолжали каркать. Послышался топот копыт по хрустящему обледенелому насту, и Илья перенёс взгляд с макушек деревьев на дорогу. На белом от инея  коне спешил на заимку работник отца. По-видимому, он тоже проспал, поэтому, пытаясь упредить Илью, выкрикнул:
          – Есть новости!  Останавливая жеребца, добавил: - В Рождественке митинг, в деревню прискакал эскадрон анархистов под командованием Иванова*.               
          – Да ну? – воскликнул Гулевич.
          – Ей Богу… Могу побожиться…
          - Не стоит. Верю.
          Молодой человек кинулся в зимовье и принялся трясти свою любимую. Безуспешно. Спящая Александра отбивалась. Илья попросил Василия запрячь  две лошади в розвальни. Тот, пока влюблённый обряжал свою бестию, подготовил повозку. Спящую девушку мужчины бережно перенесли в сани, уложили на солому и прикрыли тулупом.
          – Бывай, - проговорил Илья Василию и крикнул: - Но-о-о!
           Но буквально рядом с заимкой повозку остановил разъезд повстанцев, прикрывавший центральную дорогу на Рождественку.
___________________________________________
*По некоторым источникам П.Иванов к этому времени уже был ранен, командира в отряде не было, его бойцы дезинформировали население.
 
          – Кто будешь? – пробурчал бородатый командир разъезда. - Что везёшь?
          – Девушку.
          – Да ну!
          Командир, спрыгнув с лошади, подошёл к повозке убедиться в достоверности слов Гулевича. Полюбовавшись спящей, он отправил двух своих товарищей сопроводить молодых в Рогачёвку. Односельчане должны были опознать их и подтвердить оправдания молодого человека. Кто знает, может, под личиной местных жителей спрятались белогвардейские лазутчики.
          В Рогачёвке штаб уже свернулся. В костёле остались писарь да пара рассыльных. Пулемёт сняли с колокольни и установили в одну из повозок. Головная часть повстанческой армии с полчаса как выдвинулась за окраину деревни. Повсюду на примыкающих дорогах несли службу отряды прикрытия. Появление Гулевича вызвало у Кошкина удовлетворение.
          - Что я говорил? - с ухмылкой произнёс он в сторону Патрушева, а для Ильи добавил: - Забирай девку, нехай у тебя погостит.
          Сам же направился к своим саням, в которых его ждала любимая жена Мария.               
         Патрушев не был в курсе этих событий. Он не знал, что лидер анархистов выступил сватом со стороны девушки. Он о многом не знал - так бывает. Времени для выяснений и разбирательств у него не было, поскольку колонна повстанцев покидала село. В спешке он приказал Гулевичу немедленно разыскать необходимое количество медикаментов и передать Елене Лисичкиной. Число раненых, несмотря на  нависшую угрозу обнаружения белыми,  в полевом госпитале под Рогачёвкой увеличилось. Вынуждены были принять весьма тяжёлых из обоза повстанческой армии. Их просто некуда было девать.
                *  *  *
         Гулевич Илья, выполняя распоряжение Патрушева, приехал в Серебрянку. Александра уже проснулась и хохотала. Ещё бы не смеяться: девушку приключение развеселило. Закутанная пуховыми одеялами, прикрытая белым овчинным тулупом, она выспалась. Уснула на заимке под Рождественкой - проснулась в Серебрянке. Уснула обнажённой - проснулась одетой.
         - Останься у ворот. Если кто-то будет из посторонних приближаться, сообщишь нам, - распорядился хозяин, указав Шишовой на место, где ей стоит находиться, и жестом позвал Гулевича.               
           Илья отправился за ворчливым мужиком в избу.  
         – Что привело тебя ко мне? - продолжал ворчать тот.  
         – Мне нужны медикаменты.
         – Ты же знаешь, бандиты разграбили аптеку. Остатки увёз Серебряков.               
         – Знаю. Но я не поверю, что у вас ничего не осталось.
         – Чай будешь? Из лекарственных трав, по особому рецепту.
         – Я не один.
         – Пусть посторожит. Да и говорить я желаю только с тобой.
          Разлив чай из огромного медного самовара, хозяин дома, тоже Гулевич, из ветви Хомутковых, продолжал рассуждать:
         - Слышал, что нехристь ты и связался с большевиками.
         – Брешут… Я за Советы, но не большевик…
         - Брата моего, Франца, ваши забрали?
         – В Рогачёвке сплетничали… Кто, не знаю. 
         Хозяин подал кружку чая и пододвинул чашку с голубикой. Илья отпил глоток душистого горячего чая, живительный огонь разлился по озябшему телу.
         – Обещаешь узнать? - произнёс хозяин, бросая мороженые ягоды голубики в рот, прихлёбывая кипяток. - Пятеро деток остались сиротами. Кумекаешь?               
         - Поспрашиваю. Может, кто-то что-нибудь знает.
         Наступила тишина.
         - Уж постарайся, - допив горячий напиток, негромко произнёс хозяин, - зови свою зазнобу, нехай согреется, а я пока кое-какие травки для вас соберу.               
         Илья вышел на крыльцо и оторопел: Александра мирно беседовала с милиционерами. «Только их нам не хватало, - подумал он, - так может, это анархисты вырядились?»  Присмотрелся и успокоился, узнав в унтер-офицере Гришку.
         - Чертяги, вновь вырядились, я сейчас вам покажу кузькину мать! – выругался и смело направился к ряженой милиции. Не доходя до ворот, закричал: - И не упрашивайте, никуда я её не отпущу. Слышите вы?
         - Кто бы тебя спрашивал? - выкрикнул Гришка. - Приказано забрать! 
         Напрасно мужики принялись третировать Гулевича. Илья развернул свою нагайку и щёлкнул ею так, что под седоками подпрыгнули лошади. Проваливаясь в снежную кашу, юноша направился к ограде с намереньем отбить любимую от наглеющих анархистов. Те, в свою очередь, оценив его боевой пыл, поступили благоразумно: немного отъехав от Александры, наперебой закричали:   
          - Угомонись, мы шутим…
          - Ради забавы гуторим…
          - Да забирай Шурку, разве мы против...
          Убедившись, что ряженые балагурят, Илья свернул нагайку, решив с разведчиками не ссориться. Да и к чему ненужные скандалы, если каждый в своей области выполняет задание на благо общего дела – восстановления Советской власти.