Год Водолея. Ч. 2. Глава 11. Разлад. Роман

        Глава 11. РАЗЛАД.

     Валерий позвонил Злате только в первых числах мая после того, как мать с отцом сообщили ему радостно о рождении Ольгой внучки Ксении и потребовали, чтобы Валерий немедленно приехал посмотреть малышку. Он долго молчал в тишине безразличного пространства, пока, наконец, решившись, проговорил глухо:

      — Злата, не знаю, сумеешь ли ты меня простить, но у меня была другая женщина. Да, я увлекся своей сокурсницей, эта связь продолжалась полгода. И у меня не хватило смелости тебе признаться, — он замолчал на секунды. — Зря я тогда летом послушал тебя, и мы разъехались по разным городам. Если ты меня простишь, то нам нужно летом на каникулах с тобой пожениться. Я люблю только тебя! И наше первое чувство никогда не сравнится с другими. Поверь мне, прошу тебя!

      Злата молчала, потом выключила телефон. Было только единственное желание — испариться, сделаться невидимкой, бросить все вещи и улететь на, действительно, необитаемый остров, чтобы там, без всяких признаков цивилизации жить в лишениях, забыв о будущей специальности, перестав общаться с подругами, писать стихи, смотреть телевизор.

       Такого упадка душевных сил до сих пор она ни разу не испытывала. Что-то выключилось внутри, погасла спасительная свечка постоянного ожидания встречи и надежды опять запылать от желания, внутреннего обновления и взлета в объятиях человека, который наградил ее чувством собственной необходимости, животрепещущей нежности и смелости.

      Ходила, как потерянная, отказываясь даже от анализа постоянной сосредоточенности на вопросе:

       «Почему так подло устроен мир?»

       Валерий после безуспешных попыток переговорить прислал СМС: «Приеду, как смогу, поговорим, как взрослые люди». Злата не ответила.

       Через неделю тетя Люба сама позвонила Валерию:

      «Сынок, что случилось? Приезжал отец Златочки — Тарас — и подал  документы на оформление продажи своего дома. Зашел к нам на полчаса, ничего толкового не сказал, пригласил Семена к себе, накрыл на стол, и они полночи секретничали и пили вместе с нашим отцом.

      Семен вернулся под утро еле теплый, махнул на меня рукой обиженно:

      „Все дети у нас — несерьезные. Им ничего не стоит обидеть других. Вот увидишь — они и на нас наплюют“.

       И Злата после первого сентября почти год не появлялась. Как будто кто-то ее от своего дома отшептал. Что-то закрутилось в нашем всегда дружном доме не так. Лишь бы никакая беда не привязалась. Но, как говорят в народе: „Перемелется — мука будет, пирогов напечем“. Валера, будь решительным и постарайся Злату не потерять! Такое золотце ты вряд ли еще найдешь».

      Валерий подал рапорт на трехдневный отпуск по семейным обстоятельствам, который начальство удовлетворило. А сам мучительно проигрывал в уме самые различные варианты убедительных доводов и оправданий перед Златой. И все внутреннее красноречие разбивалось вдребезги об очень четкое определение: «Подлец!».

     И в течение натянутого напряжения утомительного перелета до Саратова крепло убеждение, что все его попытки будут безрезультатными — Злата ему не простит измены.

       В деканате филологического факультета обескуражили — группа Златы уехала на экскурсию по Лермонтовским местам в Пензенскую область.

        Голос Златы в телефонной трубке был такой неподражаемо радостный и взволнованный, что Валерий сразу представил ее в коллективе восторженных девчонок, которые с немым восхищением внимали стихам поэта-романтика Михаила Юрьевича Лермонтова, которыми всегда буквально упивалась его мечтательница Злата.

      Он попытался вдруг представить свою будущую семейную жизнь с ней, если произойдет примирение, но перед глазами немедленно возникло лицо нахохлившейся сестренки Ольги, которая так рвалась в своих мечтах замуж за Дмитрия, друга брата, но что-то не срослось в ее представлениях о счастье с любимым, когда все исполнилось.

        Может быть, и Злата, плавая в волнах своей полудетской, наивной, выдуманной любви, лелеет несбыточные надежды о прекрасном принце, которым, увы, он, Валерий, не является.

       «Нужно жениться, сразу подарить ей малыша, на которого Злата перенесет большую долю своей ослепительной любви. А ему учиться и обеспечивать свою семью, имея крепкие надежные тылы», — больше ничего умного не успел придумать.

       Злата почти пропела в трубке:

       — Да, я слушаю. У нс сейчас экскурсия по усадьбе в Тарханах….

       Валерий, не дослушав, перебил:

      — Злата, прости меня, идиота с каменным сердцем! Я люблю тебя, и ты это знаешь! Хочешь, я переведусь в Саратовский институт национальной гвардии, где учится Димка, мой друг, и буду постоянно рядом с тобой? И ты убедишься сама, что преданней человека нет! Нам нельзя с тобой расставаться больше, чем на неделю! Я не успею сейчас с тобой встретиться, у меня отпуск только на три дня, завтра я уже возвращаюсь в Питер, но ты скажи мне только четыре слова: «Валера, я тебя люблю!» И все! Обещаю, что ты никогда больше не будешь страдать из-за моей ветрености!

      Злата не дослушала, просто выключила телефон. Первое желание Валерия было грохнуть об асфальт безобидное электронное устройство, которое разбивало все надежды на примирение вдребезги.

      Автоматически купил рожок с мороженым, присел на скамейку в тень, недалеко от фонтана.

      Разгоряченный жарой, неожиданно прибежавшей с южным антициклоном, город наслаждался и радовался волнам прелестных женщин, выплеснувшихся на его узкие улочки, бодрым заторам вездесущих машин, расцветшей рекламе многочисленных магазинчиков и кафе. Жизнь продолжалась. Все было, как всегда.

       Но где-то в тесных закоулках подсознания билась тоненькая ниточка печального вопроса:

      «Неужели из его мира теперь испарится эта чудесная девочка, которую он привык считать незримой тенью своего Я, которая подарила ему искренне и открыто чистоту своей первой девичьей любви».

      Приторно-ванильный вкус любимого лакомства сегодня не радовал.

       «Уеду с ребятами строительного отряда на все лето на Амур, будет не до любовных переживаний, когда вкалываешь на стройке до потери пульса. Златочка, Златочка, мой дивный цветочек! Обожглась ты об меня, непутевого! Приеду, молча схвачу ее в объятия, чтобы не смогла вырваться, умчимся снова на наш остров любви, и даже не подумаю предохраняться. Только наш общий ребенок привяжет Злату ко мне».

        Струи дивного фонтана так успокоительно шептали о возвращении невозможного, разбиваясь на мельчайшие капельки о каменный бортик, что, умывшись неожиданно холодной водой среди зноя наступающего лета, Валерий сразу поверил, что Злата к нему вернется.

       (Окончание следует)


 Предыдущая глава 10.     http://proza.ru/2020/06/18/1422

 Заключительная глава 12.  http://proza.ru/2020/06/18/1425