Глава 1 Гости

 Читателем предоставлена первая редакция писательницы, редактирование продолжается...

Богиня Елена Атюрьевская
Роман
"Небесный Рыцарь". Художественный редактор Виктор Алексеевич Михайлов.
 
«Как же может управлять человек, если он не только лишён возможности составить какой-нибудь план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день?..»
 М.А. Булгаков «Мастер и Маргарита»
             
 1 часть  Рождённая весной

Глава 1
Гости

Обычный день, немая тень, безудержность часов. Всё перевёртывает лень, стремясь в объятья снов. Прекрасна жизнь, нелепа смерть — две грани бытия! И боль, и счастье на Земле должна познать, и я! Застыла Вечность, замерла, поблёкли небеса. Зима всевластная вошла, уснули голоса... Мой час настал — нелёгкий миг, застывший на губах, — заворожил меня мой стих, исчезли боль и страх!..

— Планета Земля… Россия… Город Санкт-Петербург!.. Год 1998-ой!..
— Она там?..
— Да!
— Я лечу к ней! А ты, Вихрь, если хочешь, можешь быть свободен!
— Нет, Рыцарь! Я тоже хочу полететь с вами — немного поразвлечься!
— Поразвлечься вряд ли получится, но если ты решил лететь со мной, тогда буди Время — надо торопиться: к ней летит Смерть, и мы, кроме всего прочего, должны спровадить её!..

Стояла морозная зимняя ночь. Ветер гудел по застывшим крышам домов, изредка хлопая надорванными кусками железной кровли. Холодный воздух настойчивыми, упругими рывками упирался в каменную грудь дома и, не справившись с его бетонно-кирпичной громадой, обхватывал её леденящими объятиями и плотным потоком поднимался наверх. Там, на пятом этаже дома, ещё дореволюционной постройки, где открывались высвеченные ночными фонарями просторы большого города, сквозь щель в старой раме заиндевевшего окна он просачивался в одну из комнат. Проникнув внутрь, холодный, остужающий поток, словно невидимый лазутчик, пробирался через всю комнату к выходу и там, свистящим сквозняком, нырял под дверь, проникая в коридор и далее, на кухню большой коммунальной квартиры.
На стенах комнаты, по которой гулял сквозняк, лишь кое-где заставленной нехитрой мебелью, висело несколько картин, обрамлённых недорогим багетом. На одной из них была изображена обнаженная молодая женщина, которая, изящно закинув руку за голову, спала. Картина, видимо, в недавнем прошлом была на выставке, так как в нижней её части оставалась наклейка, на которой виднелось название: «Любимая». На других полотнах были изображены яркие маки, зимний пейзаж с ярким солнышком и натюрморт с самоваром. Жизнерадостные краски на картинах были приглушены общим полумраком от слабого света простенькой настольной лампы, приютившейся на углу изрядно пожившего письменного стола. Все звуки давно утихли. Комнатные растения: бегонии, герань и кактусы, живущие в горшочках и выстроившиеся на подоконнике, уснули, спрятавшись за тюлевые занавески. Осанистое, натруженное фортепиано беззвучно отдыхало у стены.
Худенькая молодая женщина, одетая в тёплый розовый халат и с мягкими пушистыми тапочками на ногах, сидела за письменным столом. Длинные тёмно-русые волосы плавными волнами ложились на плечи. Большие глаза, словно сияющие звёзды, светились глубиной и загадочностью, подчёркивая лёгкий персиковый оттенок её лица. Всё внимание женщины было приковано к раскрытой тетради, в которой она начала что-то быстро писать, совершенно не заботясь о разборчивости почерка. Главное — вперёд и только вперёд!
Дверь тихонечко приоткрылась, и в комнату вошёл Ярослав. Это был русоволосый мужчина примерно тридцатипятилетнего возраста, среднего роста и крепкого телосложения. Его лицо окаймляла небольшая, аккуратно подстриженная борода и усы, что делало его похожим на славянского витязя. Он был художником и являлся автором развешанных по стенам картин.
— Дети спят, — негромко произнёс Ярослав. Он подошёл к любимой, склонился и мягко поцеловал её.
— Ты опять что-то пишешь?.. — спросил он.
— Я пишу роман... Вечность попросила меня об этом!
— Вечность?..
— Да! Я увидела её во сне.
— А как она выглядела?
— Прекрасная женщина, одетая в расшитое мерцающими созвездиями платье с лёгким и бесконечным шлейфом жизни!..
— Ты счастливая — видеть такое!.. Я верю, в то, что у тебя всё получится, тем более, если сама Вечность этого хочет! И я помогу тебе.
— Уже поздно, тебе рано вставать!.. А мне нужно записать сцену, которую я только что видела!
— Как видела?
— Вот здесь, на стене, как на экране!..
Мужчина давно привык к подобным вещам, и это не было в новинку. Он знал, что его любимая, а её звали Любаша, была необычной женщиной. Она была таинственной загадкой!..
— Не буду тебе мешать, — ответил он, ещё раз поцеловал любимую и вышел в коридор.
На коммунальной кухне горел свет. На расположенном между кухонным столом и одной из газовых плит стуле, низко склонив взъерошенную голову и выдвинув вперёд ноги, сидел мужчина средних лет — сосед по квартире. Было очевидно, что он уже изрядно выпил. Этот сосед вместе с женой жил в узкой, тринадцатиметровой комнате, в дореволюционное время, судя по всему, служившей для пятикомнатной квартиры в качестве приёмной. На принадлежащем его семье кухонном столе стояла початая бутылка водки. Сосед поднял на Ярослава мутно-пьяные глаза.
— Послушай, иди спать, завтра доделаешь свои дела, — проходя мимо соседа, предложил Ярослав и прошёл к своему столу, занимавшему место у правого окна кухни.
Возле левого окна помещался ещё один стол, принадлежащий другому соседу, овдовевшему пожилому пенсионеру, который тоже проживал в этой квартире и занимал две комнаты. Ярослав взял со стола чайную чашку, убрал её в стол и ушёл в спальню.
— Никого не должно волновать!.. Хочу — сижу, хочу — пью!.. — запоздало отозвался сосед.
Впрочем, через минуту он неуверенно поднялся, напился воды из крана и, пошатываясь, ушёл в свою комнату.
В квартире всё стихло. Лишь едва слышное тиканье часов и шуршание бумаги под руками писательницы свидетельствовали, что жизнь продолжается. Потянулись сладостные и напряжённые минуты творческой работы. Было около часа ночи. За окном неистово завыл бездомный ветер. Резко хлопнула открывшаяся форточка, и в комнату ворвался упругий поток морозного воздуха. Дверь под его напором шумно распахнулась. Писательница встала из-за стола и подошла к окну. Поймав лёгкие, но упругие, как надутые паруса, шторы, она закрыла форточку и зафиксировала её защёлкой. Обернувшись, Любаша оторопела. Возле распахнутой сквозняком двери, в воздухе висел пульсирующий сгусток светящейся энергии, очень похожий на шаровую молнию. Впрочем, Любаша точно знала, что это не молния, а именно энергия, причём энергия живого существа. Хотя подобные явления случались неоднократно, привыкнуть к ним никак не получалось.
— Кем бы вы ни были, я не хочу, чтобы вы превращались в нечто ужасное, — дрогнувшим голосом произнесла Любаша.
— А в каком образе вы предпочитаете увидеть меня, Любовь Александровна? — спросил сгусток энергии низким женским голосом с нотками простуженной хрипотцы.
— В образе обыкновенного человека.
— Хорошо, — ответило необычное существо и стало преображаться.
 Внутри бурлящего энергетического сгустка проявились неопределённые черты, а затем он развернулся изнутри, и перед писательницей появилась женщина с бледным, густо напудренным лицом, с ярко напомаженными губами и с жидкими чёрными волосами. Её цепкие, белёсо-ледяные глаза смотрели пронзительно и невольно завораживали. Длинная чёрная шуба, декорированная едва заметными мерцающими знаками, касалась пола.
— В последнее время мне стало казаться, что жизнь на Земле тяготит вас. Вы страдаете от несправедливости и усталости, сопровождающих вашу жизнь. Я решила успокоить вас и сказать, что жизнь на Земле имеет свойство быстро заканчиваться!  По дороге к вам мне пришлось сделать немало визитов, и я немного притомилась. Если хотите, я несколько минут передохну, а затем мы вместе полетаем — будет интересно. Вы увидите, как мимолётна эта жизнь!..
— Вы Смерть?
— Да.
— Вы пришли слишком рано. Я не готова лететь с вами. Мне бы хотелось закончить начатый роман!..
— Никто не хочет со мной летать!.. Никто не хочет со мной разговаривать!.. Но я не виновата, что именно мне суждено быть Смертью!.. Мы все имеем право на существование: и вы, и я! Не так ли, дарующая Любовь?! — произнесла женщина в длинной чёрной шубе и пристально посмотрела на писательницу.
Молодая женщина подняла глаза и, встретившись с пронизывающим белёсо-ледяным взглядом гостьи, пошатнулась, едва устояв на ногах. Резко, тупо и жёстко заломило в висках, перехватило дыхание и потемнело в глазах...
— Извините!.. Мне плохо!.. Я оставлю вас, — стараясь пересилить сдавливающую боль, произнесла Любаша и, почти не дыша, вышла из комнаты.
Пошатываясь и придерживаясь рукой за стену, она прошла по тёмному коридору квартиры и зашла в спальню, где окутанные теплом и покоем, спали Ярослав и дети. Судорожным движением Любаша нащупала выключатель, и в спальне загорелся свет. Ноги подкосились, и молодая женщина сползла по стенке на пол.
— Ярослав, мне плохо, — тихо прошептала она.
— Что случилось?.. — с тревогой в голосе спросил проснувшийся мужчина.
Он рывком встал с постели, подхватил Любашу и, приподняв её, усадил на кровать.
— Голова раскалывается!..  Скажи, я не умру?..
— Что ты! Конечно, нет!.. — постарался успокоить её Ярослав. — Потерпи немного, я сейчас принесу холодное полотенце! 
Молодой мужчина вышел из комнаты и вскоре вернулся с мокрым полотенцем в руке.
— Вот, положи на лоб! Тебе сразу станет легче! — мягким голосом сказал он и протянул любимой намоченное холодной водой небольшое белое полотенце. 
Любаша легла на спину и положила холодное полотенце на жаркий лоб. Ярослав заботливо укрыл её одеялом. Вскоре Любаше стало полегче, и она произнесла:
— Ко мне только что приходила Смерть…
— Какая смерть?.. Что ты говоришь?! — удивился Ярослав. — Ты ещё совсем молодая, и тебе рано об этом думать! Успокойся, всё будет хорошо!
Художник наклонился, поцеловал жену в горячий лоб и погладил по голове. Затем он подошёл к кроваткам, на которых спали их дети: трёхлетняя дочь Машенька и семилетний сын Владимир, поправил одно из сбившихся одеял, затем выключил свет и лёг рядом с любимой. Он обнял её, а она, свернувшись калачиком, уткнулась ему в грудь…
Пока Любаша находилась в спальне, в покинутой ею комнате происходили следующие события: женщина в чёрной шубе ещё оставалась там, так как перед уходом она решила осмотреть развешанные по стенам картины. В них было много противоположного ей самой — они дышали жизнью…
Неожиданно в комнате один за другим появились два новых светящихся объекта. Они, сопя и пыхтя, сталкиваясь и толкаясь, в чём-то обвиняя друг друга, закружились по комнате.
— Стой!.. Тр-р-р-р!..  Жаль, что у тебя нет вожжей!..
— Я тебе не лошадь!..
— Ты не лошадь, ты баран! Остановись, в конце концов!..
Беспокойные объекты стали преобразовываться в людей, и вскоре оказалось, что это были двое висящих в воздухе мужчин. Один из них — тот, что выглядел помоложе, — был невысокого роста, плотный, с чёрными курчавыми волосами, с гладкими румяными щеками, сидел на спине у другого. Второй, высокий и худой мужчина средних лет, был обут всего в один башмак, на другой его ноге болтался длинный, плохо натянутый носок с шерстяной ниткой на конце. На его голове громоздился узкий, конусообразный колпак, на конце которого тоже болталась длинная, исчезающая в пространстве нитка.
— Слезай, приехали!.. — раздражённо произнёс высокий и худой мужчина.
Невысокий, плотный здоровяк, вся натура которого излучала темперамент и сарказм, спрыгнул на пол, отряхнул растрёпанный пиджак, поправил съехавший на бок галстук-бабочку и, внимательно осмотрев свои лакированные туфли, спросил:
— Интересно, мы туда попали?
— В отличие от тебя, я не дилетант, а профессионал!.. — раскачиваясь из стороны в сторону и продолжая висеть в воздухе, ответил худой мужчина.
— Да, остановишься ты или нет? — повысив голос, потребовал обладатель курчавой шевелюры.
— Нет! — язвительно ответил мужчина в колпаке.
— Не хочешь по-хорошему, тогда терпи!.. — произнёс розовощёкий крепыш.
Он ухватил оппонента за приспущенный носок и, притянув его к полу, достал из кармана кусок шпагата и связал своему спутнику руки и ноги. Висевшие на стене часы тихонько звякнули, тиканье механизма прекратилось, и бежавшая по кругу циферблата секундная стрелка замерла на месте.
— Посиди здесь!.. — приказал плотный мужчина и попробовал усадить связанного худого мужчину на диван.
— Я не буду садиться в присутствии дамы!.. — заявил тот в ответ и кивнул головой в сторону Смерти, молча наблюдавшей за происходящим.
Плотный мужчина резко развернулся на каблуках.
 — О, мадам! Наше почтение!.. В вашем присутствии все стараются лежать, но мы, извините, лучше постоим!..
— Доброй ночи! Вихрь и Хронос, выто здесь зачем? Опять решили попроказничать?.. — спросила Смерть.
— Что вы! У нас серьёзная миссия: мы прилетели спровадить вас отсюда!.. — саркастически ответил Вихрь, щелчком сбивая невидимую пылинку с рукава своего пиджака.
— Причём в самое кратчайшее время, — вставил долговязый Хронос.
— Замечу, при полном нашем уважении, — примирительно добавил Вихрь и подошёл к письменному столу.
— Недолюбливаете вы меня, а ведь я родная сестра Жизни!.. — с оттенком некоторой обиды заметила Смерть и, устало вздохнув, добавила:
— Хотя и она старается держаться от меня подальше…
— Здесь, кажется, начали писать роман!.. — заметил Вихрь, взяв со стола тетрадь и полистав первые страницы. — Любопытно!.. Здесь и о вас написано!.. — обратился он к подошедшей к столу Смерти. — Посветите, пожалуйста!
Дама в шубе подняла настольную лампу и поднесла к раскрытой тетради. Раздался сухой треск, за ним — хлопок лопнувшей лампочки, и свет погас.
— Мадам, в ваших руках даже лампочки не живут!.. — в полной темноте произнёс Вихрь. — Хронос, нам нужно достать огниво!.. Где-то здесь, на фортепиано, я заметил свечи, — добавил он, обратившись, к своему спутнику.
— В эту эпоху практичнее использовать спички!.. — раздался скрипучий голос Хроноса.
— Спички, так спички!.. — произнёс Вихрь.
Он пошарил руками в воздухе и, неизвестно откуда, добыл целый коробок. Чиркнув спичкой, Вихрь зажёг стоящие на фортепиано свечи.  Комната озарилась тёплым мерцающим светом.
— Проверенные вещи, гораздо надёжнее!.. — со знанием дела заключил курчавый крепыш и сунул коробок в карман.
Между тем в воздухе появился ещё один крутящийся и светящийся объект.
— Кажется, начальство прибывает!.. — воскликнул Вихрь и пододвинулся поближе к связанному Хроносу.
Светящийся шар увеличился в размерах, брызнул искрами, и в комнате проявился силуэт высокого статного мужчины, одетого в чёрную атласную рубаху и заправленные в сапоги штаны. Накинутый сверху чёрный плащ частично скрывал защищавшие грудь и плечи серебристые латы. Голову прикрывал серебристый шлем. На груди нового гостя на цепочке висела кованная железная подкова. Прямая осанка и магнетизм взгляда, прибывшего говорили о его внутренней силе и энергии.
Вихрь и Хронос, полушутя, вытянулись, как солдаты по стойке смирно. Вихрь даже постарался, сколько возможно, втянуть внутрь свой вполне определившийся живот.
— Приветствую вас, мадам! — новый гость слегка поклонился даме. — И вас, мои верные спутники!..
— Всех благ, великий Рыцарь!.. — ответил Вихрь.
Прибывший Рыцарь вновь повернулся к Смерти и, жёстко посмотрев на неё, произнёс:
— Уважаемая Смерть, вы слишком рано явились сюда!.. Вы же знаете, что вам запрещено бывать здесь!
— Дарующая Любовь жаловалась на жизнь, — извиняясь, ответила  дама в чёрной шубе.
— Это неважно! Неужели у вас нет другой работы?
— Да, да!.. — вмешался Вихрь. — Идите по своим делам, а то я что-то начал бледнеть, — он потрогал своё запястье, — и пульса практически нет!
— Как вам угодно, — произнесла Смерть.
Она вышла на середину комнаты, превратилась в облачко, сжалась в энергетический комок и вылетела сквозь окно.
— Фу!.. — вытирая лоб платком, выдохнул Вихрь. — Теперь можно и расслабиться!
Рыцарь окинул взглядом комнату. В омуте его глаз блеснули трепещущие огни свечей, всплыл и замер чудесный образ иконы Владимирской Богородицы, установленной на крышке фортепиано, рядом со свечами.
— Властитель, — жалобно простонал Хронос, — почему Вихрь связал меня? Я и так бы остановился!
— Согласитесь, — заискивающе оправдывался Вихрь, — если бы не я, то Смерть успела бы здесь многое натворить!.. А так, извольте видеть!.. — и он указал на часы с застывшими стрелками. — Время остановилось, и ничего не случилось!..
Рыцарь в плаще, обходя комнату, подошёл к подоконнику. Откинув занавеску, он увидел, что один из кактусов потемнел, скис, мертвенно-обмяк и стал водянистым.
— Она всё же оставила свой след!.. — заметил Рыцарь, указывая на погибший кактус. — Развяжи Хроноса, — приказал он Вихрю.
— Сейчас, сейчас… — повторял Вихрь, распутывая не поддающуюся верёвку.   
Когда руки и ноги Хроноса были освобождены от связывающих их пут, часы на стене затикали, и секундная стрелка вновь побежала по циферблату.
— Знакомое место!.. Напомни его историю, — произнёс последний гость, обратившись к Хроносу.
Хронос поправил колпак, растёр затекшие кисти рук, а затем нагнулся и поднял с пола шерстяную ниточку, соединённую с концом сползшего с ноги носка. Он стал накручивать ниточку на согнутую в локте руку. Нить не заканчиваясь, появлялась ещё и ещё из невидимого пространства. Хронос поднёс нить к горящим свечам и стал рассматривать её, словно узко форматную целлулоидную киноплёнку, комментируя увиденное:
— Это доходный дом за номером сорок три, построенный в 1908 году на Таврической улице. В этой квартире, в которой мы сейчас находимся, жила семья: его превосходительство, жена, дети, премиленькая кухарка, она же — и прислуга, и… Так, эти пикантности мы пропустим!.. Здесь же проходили собрания товарищества «Саламандра», впрочем, не вполне ясно, чем оно занималось… Революция… Хозяева съехали… Заселение пролетариатом… В пяти комнатах живут пять разных семей — классическая коммунальная квартира, в которой ванная, туалет и кухня общие для всех проживающих… Война… Есть жуткие сцены… Проходит больше десяти лет, и здесь прописываются родители молодого художника, который сейчас мирно спит в другой комнате с маленькой дочкой и сыном…
Дверь в комнату отворилась, и таинственные гости увидели вошедшую и немного растерянную Любашу.
— Здравствуйте, Рождённая Весной, вы узнали меня?.. — спросил Любашу гость в серебристых латах и чёрном плаще.
— Уважаемая Любовь, вы уже не раз встречались с Рыцарем! — видя замешательство Любаши, пояснил Вихрь. — Ну, хорошо, — снисходительно продолжил он. — Разрешите вам представить, — Вихрь указал на Рыцаря, — Властитель Возмездия!.. Он заведует вопросами наказания представителей тёмных миров!.. — слегка понизив голос, добавил он.
Рыцарь поклонился, а Вихрь подвёл Любашу к длинному, худому мужчине с колпаком на голове.
— Это Время! — пояснил он.
— Хронос, — уточнил тот и, в качестве приветствия, приподнял свой колпак, который при этом, словно мягкая гофрированная труба, просто растянулся, совершенно не отделившись от головы.
— Он способен решить все проблемы времени, — завершил характеристику своего приятеля Вихрь. — И я, ваш покорный слуга, Вихрь! Между прочим, испанских кровей!.. — мужчина звонко щёлкнул каблуками и артистично поклонился.
— Очень темпераментный! Всё закрутит, запутает и исполнит любое задание!.. — дополнил характеристику Властитель Возмездия.
— Очень рада! — улыбнулась Любаша. — А, где?..  Тут была… в чёрной шубе?..
— У неё много дел, — пояснил Рыцарь.
— Она хотела, чтобы я полетала с ней.
— С нею летают только умершие, — уточнил Вихрь. 
— Рождённая Весной, вы решили наконец-то написать свой роман! — подойдя к столу, похвалил Властитель Возмездия. — Знайте, пока вы его пишите, с вами ничего не случится: слишком много энергетических нитей сойдётся в этой заветной книге!.. Мы пришли, чтобы помочь вам увидеть, а иногда и пережить события, которые отразятся на страницах вашего романа. Вы готовы лететь с нами? — спросил он.
Любаша посмотрела в глаза Властителя Возмездия и увидела, что они меняют свой цвет, становясь то синими, то зелёными, чёрными или голубыми…
— Да! — согласилась Любаша.
— Тогда вам необходимо подкрепиться, — вмешался в разговор Вихрь. — Встреча со Смертью никому не идёт на пользу!..
Он достал из серванта чистый хрустальный бокал, посмотрел его на просвет, подошёл к окну, распахнул одну створку и вытянул руку с бокалом на улицу. Затем он оказался возле писательницы и залихватски поднёс к её губам наполненный голубым небом бокал. Любаша глотнула из хрустального бокала и ощутила прилив таинственной силы. В её глазах заблестели звёзды, розовый рассвет зарумянил щеки, а в душе заиграл сводный оркестр жизни. Она заметила, что стала легкой и прозрачной, вокруг неё появилось розовое сияние, которое исходило от неё самой. Вселенская любовь разлилась по всему телу, проникая в каждую клеточку, вызывая невесомость и восторг.
 — Вперёд, друзья!.. — позвал за собой Властитель Возмездия.