Глава 7 Спасение Юлии

 
  Глава 7
Спасение Юлии

Поработав в России, Тьма вновь собрала вокруг себя своих слуг.
— Докладывайте! — приказала она прибывшим к ней в резиденцию себам.
— С начала Первой мировой войны в России погибло более полумиллиона солдат и офицеров, — ответил Толстомордый себ.
— Заменившее царя Временное правительство низложено; власть в России захватили большевики; почти повсеместно разгорелась братоубийственная гражданская война; началось разрушение и уничтожение сословий, православия, собственности; нищета, голод, разруха вошли в жизнь почти каждого жителя этой страны… — доложил Рыжий себ.
— Замечательно! — одобрила услышанное Тьма.
— Англия, Соединённые Штаты Америки, Германия и другие страны участвуют в военной интервенции по периметру России, желая разорвать её на куски, а также чтобы грабить и убивать всех несогласных с их действиями!.. — сообщил себ Коротышка.
— Это они умеют!.. — довольным голосом подметила Тьма. — В конечном счёте, эти страны более других заинтересованы в таком состоянии чуждой и ненавидимой ими страны! Что ещё вы можете сообщить? — поинтересовалась она.
— Разруха и голод, вызванные гражданской войной, — продолжил докладывать Толстомордый себ, — заставили только что вылупившееся советское государство создавать продовольственные отряды с целью изъятия у бывших помещиков и зажиточных крестьян излишки зерна и продовольствия. Эти действия приводят к обнищанию деревни и крестьянства, к тому же они уничтожают заинтересованность крестьян в производстве сельскохозяйственных продуктов, а это снова — голод и разруха…
— Молодцы!.. — потирая руки, засмеялся Рок.
Он достал и раскрыл карту России. Тьма склонилась над пёстрой схемой страны и стала внимательно её изучать. Она заметила, как на поверхности карты, в некоторых её местах, проявились сияющие точки.
— Вот, видите, — обратилась Тьма к себам, тыча пальцем в светящиеся точки, — эти сияния и есть родники Любви!
Тьма обратила внимание, что одна из точек светится ярче других. Она достала обрамлённую медной оправой лупу и навела фокус на эту отличающуюся от других точку. Под увеличительным стеклом стало видно, что в этом месте, на карте, а это был уездный город Шадринск Курганской губернии, располагалась построенная в 1880 году при местном кладбище красивая однокупольная Воскресенская церковь с колокольней.
В это время в Шадринске, в Воскресенской церкви, почти не было прихожан. Слева от алтаря, возле распятия Христа, стояли облачённый в рясу батюшка, а рядом с ним — прихожанин, осанистый и плотный пожилой мужчина, Павел Афанасьевич Кочкуров, вдовец. Пожилой мужчина зажёг фитиль церковной свечи, установил её у основания распятия, едва слышно прочитал короткие заупокойные слова и перекрестился...
— Дочку пришли помянуть, Павел Афанасьевич? — спросил батюшка, обратившись к молившемуся возле распятия мужчине.
— Да. Вы же знаете, она у меня своенравная была... Вышла замуж за батрака. Парень, конечно, красивый… «Любовь, — говорит, — у меня!..» Родила трёх дочерей… От помощи моей отказалась; и работу тяжёлую, и нужду ради своей любви терпела… Пошла зимой на реку бельё полоскать, да и застудилась. От воспаления лёгких и померла.
— Царство ей небесное!.. — перекрестился батюшка.
— Её детей — моих внучек — я десять лет назад забрал… Отец не противился, — что он мог им дать? — продолжил свой рассказ Павел Афанасьевич. — С тех пор они живут со мной, и я считаю их своими детьми, образование им дал отменное, как и положено дворянам.
— Каждому свой путь уготован!.. — вздохнул батюшка. — Времена сейчас мутные!.. Даже не знаю, что и думать и к чему готовиться, — приглушая голос, продолжил он. — Новые власти не жалуют не только священников, но и храмы! Постоянно грозятся: то храмы закрыть, то настоятелей расстрелять... Могут или разорить, или устроить погром. Они считают, что им всё дозволено, а Бог и православная вера им не указ!.. — Батюшка наклонился поближе к уху слушателя. — Поповским мракобесом обзывают, а по сути, сами бесы и есть!..
— Горько всё это видеть и слышать, — ответил собеседник.
— И вам горько, Павел Афанасьевич. Храм-то этот вы в складчину ещё с двумя купцами построили на свои личные средства, не ради славы, а ради истинной православной веры!
— Как бы теперь прахом всё не пошло, — с горечью в голосе произнёс пожилой мужчина.
— Может, вам уехать куда от греха подальше, например — за границу?.. Вы же купец, а покойная ваша супруга дворянского звания была, а на купцов и дворян сейчас охота ведётся!
— Я, прежде всего, русский человек. Всю жизнь прожил здесь и люблю свою землю. Всё здесь создано своим трудом. И сестра моя, и внучки не хотят ехать на чужбину, хотят здесь жить и детишек рожать. Душа моя прикипела к этим местам! Запаханные и засеянные земли не возьмёшь с собой! Церковь эту не сунешь в саквояж!..

Тьма оторвала взгляд от карты и повернулась к себам.
— Понятно!.. Вот то место и тот человек, у которого, по всем признакам, через три поколения может родиться Любовь. Одна из внучек, живущих в его доме, возможно, и станет её прабабушкой!.. Поэтому срочно отправляйтесь в Шадринск, к этому строителю храмов! Я приказываю, всё там «подчистить»!
— Будет исполнено! — с готовностью пообещали четверо стоящих рядом с Тьмой себов.
Они, стремглав, отправились в назначенное место.
— Справятся или нет? — обратившись к Року, спросила Тьма.
— Ничего сложного нет. Полагаю, справятся, — предположил Рок. — Что может быть слаще безнаказанного насилия, убийства и грабежа!.. — пустился он в рассуждения. — В такие минуты ты начинаешь ощущать своё величие и могущество над жертвами!.. Это сильное чувство, и оно постепенно овладевает тобой и захватывает, а ты упиваешься своей властью!.. — глаза у Рока заблестели.
— А ты кровожадный!.. Так может думать только настоящий маньяк!.. — иронично заметила Тьма и через несколько мгновений наигранно добавила:
— Хочу стать твоей жертвой!.. — и, ожидая поцелуй, вытянула вперёд свои подкрашенные губы…

По дороге в Шадринск плелась понурая, пепельного окраса кобыла, запряжённая в телегу с грязными и скрипучими колёсами. На телеге сидели, изнурённые тряской, трое вооружённых военных, один из которых, видимо, старший, был одет в кожаную куртку и фуражку, а остальные двое — в выцветшие гимнастёрки. Это были местные сотрудники «Чрезвычайной комиссии» — органа, созданного новоиспечённым революционным правительством для борьбы с «контрой», а точнее, с контрреволюционерами.
 По сторонам дороги шумно стрекотали кузнечики. На затоптанной развилке повозку встретил четвёртый военный с армейским вещевым мешком и перекинутой через плечо винтовкой.
— Здорово, Хлыст!.. И ты решил с нами поехать? — подал голос один из сидевших на телеге.
— Здоровы будьте, господа-товарищи! — отозвался Хлыст.
— Ты брось это старорежимное!.. Господ отменили в семнадцатом году!.. — ответили ему с телеги.
— Вот, приказали с вами ехать. А я и думаю — именно здесь вы и поедите!
— Садись! — предложил чекист в кожаной куртке.
Хлыст запрыгнул на телегу.
— Куда едем-то? — спросил он.
— На экспроприацию! — ответил один из сидящих и засмеялся.
— А это что такое? Ты по-простому скажи!.. — попросил Хлыст.
—У буржуев добро отбирать будем!.. — ответил один из красноармейцев.
— Весёлое дело!.. — отметил подсевший на телегу военный.
— Да, ты, кажись, уже навеселе — весь насквозь самогоном пропах!.. — заметил один из сидящих на телеге, уловив исходящий от Хлыста запах.
— Это ничего! От самогона бациллы дохнут! А твои обмотки на ногах куда хлеще пахнут: дыхнёшь два раза — и выноси вперёд ногами! — не остался в долгу Хлыст.
Собеседник, к которому он обращался, посмотрел на свои ноги, обутые в изрядно поношенные ботинки и завёрнутые в землисто-серые обмотки.
— А что, мужики, не опрокинуть ли нам по стаканчику, для куража? Я прихватил с собой!.. — предложил Хлыст и похлопал ладонью по своему мешку.
— Такое дело в нашем деле — не помеха. Давай!.. — согласился обладатель кожаной куртки.
Правивший лошадью чекист натянул вожжи, и телега остановилась. Хлыст достал из мешка весомую, закупоренную газетной пробкой бутыль с бултыхающимся синюшным самогоном, и три гранёных стакана. С важным видом он налил мутную жидкость в стаканы и передал их товарищам.
Отправившиеся в Шадринск Себы оказались рядом с решившими выпить чекистами. Хлыст увидел, как в тела пьющих самогон товарищей просочились странные прозрачные сущности. Его рот непроизвольно открылся, когда вместо командира в кожаной куртке и фуражке он отчётливо увидел странное рогатое существо с человеческим лицом. Рогатый подмигнул изумлённому и испуганному чекисту. Хлыст мотнул головой, подумав, что всё это ему лишь привиделось. Он налил себе самогона, сделал резкий выдох и выпил содержимое. Хлыст не успел заметить, как очередной, четвёртый себ влез в его собственную оболочку.
Сослуживцы ещё раз опрокинули по стаканчику, и повозка вновь тронулась в путь. Въехав на территорию кладбища, лошадь остановилась недалеко от церкви. Чекисты оставили повозку возле ограды и направились к храму. Подойдя ближе, они столкнулись с вышедшим из храма Павлом Афанасьевичем.
— На ловца и зверь бежит!.. Кочкуров Павел Афанасьевич? — спросил одетый в кожаную куртку военный.
— Да!
— Вы арестованы!
— За что, позвольте спросить? – возмутился Павел Афанасьевич.
— За то, что вы, буржуи, прячете золото и продукты от революционной власти!
— Помилуйте, я живу достаточно скромно и в своё время все деньги потратил на строительство этого храма.
— Что с ним церемониться! — выкрикнул один из чекистов и толкнул Павла Афанасьевича прикладом винтовки в спину. — Иди к подводе! Поедем к твоему дому, а там посмотрим, как у тебя ничего нет!.. — добавил он.
Павла Афанасьевича связали, посадили на повозку, и возница направил лошадь к дому старика.
По улицам Шадринска шли русоволосый юноша, одетый в джинсы и футболку с изображением летящей птицы, с дорожной котомкой, перекинутой через плечо и энергичная, похожая на цыганку, женщина средних лет, в ярком и пёстром платье с цветастой шалью на плечах. Это была свита Властителя Света: Ангел и Судьба.
— Надо торопиться, — взволнованно произнёс Ангел. — Властитель Света сообщил, что Тьма и её помощники хотят уничтожить родники Любви!..
— Ограниченные адом сущности!.. — возмутилась Судьба и прибавила шагу. — Столетия проходят, а они всё понять не могут, что ради тленного приносят в жертву вечное!.. — добавила она.
— Ты становишься философом! — заметил Ангел.
— Мне ли, Судьбе, не знать о подобных вещах!..
В это время в доме Павла Афанасьевича было тихо. Все домочадцы занимались своими делами. Работавшая в доме молодая горничная занималась уборкой в сенях. Родная сестра Павла Афанасьевича, пожилая женщина, на правах хозяйки суетилась по дому. Три его внучки, стройные, светловолосые, голубоглазые девушки, находились в светлице. Старшие сёстры, одной из которых было двадцать, а другой — девятнадцать лет, занимались рукоделием. Младшая, семнадцатилетняя девушка, которую звали Юлией, читала у окна книгу на французском языке...
Прозрачные, как воздух, и незаметные для всех домочадцев, Судьба и Ангел направились к дому Павла Афанасьевича со стороны сада. Миновав ряды яблонь с наливающимися сочными плодами и пёстрый от спелых ягод малинник, Судьба и Ангел подошли к выходящим в сад окнам. По пути Ангел сорвал и попробовал на вкус несколько спелых ягод. Судьба, увидев сквозь раскрытое окно читающую девушку, указала на неё и сообщила своему спутнику, что именно об этой девушке им и нужно позаботиться.
 — А далеко ли подвода с чекистами? — поинтересовался Ангел.
— У нас ещё есть немного времени, — оглядевшись по сторонам, сообщила Судьба. — И мне надо кое-что уточнить!..
Она лихо раскинула на траве свою широкую юбку, уселась на неё и, достав из котомки Ангела книгу, раскрыла её.
— Я посмотрю варианты развития предстоящего события, а ты, не теряя времени, выводи Юлию из дома, — попросила она Ангела.
 Никем не замечаемый Ангел вошёл в дом. Оказавшись в светлице и, увидев трёх сестёр, он стал энергично нашёптывать в их уши мысль о спелой малине, которую необходимо незамедлительно собрать.
— Юля, сходи в сад, набери малины! — поддавшись на внушение Ангела, попросила одна из сестёр.
— Хорошо, — послушно ответила девушка.
Юля положила роман на стол, зашла в сени, взяла там небольшое плетёное лукошко и вышла в пустующий сад. Ангел проследовал за ней. Молодая девушка вошла в малинник и приступила к сбору ягод.
Судьба поднялась на ноги, закрыла книгу и встревоженно сообщила подошедшему к ней Ангелу:
— Нам нужна реальная помощь, и без Любви не обойтись!.. Немедленно отправляйся на Таврическую улицу, за Любашей! Она сейчас как раз собралась на прогулку! Объясни ей всё и сразу же возвращайся вместе с ней сюда! Хронос тебе поможет! — настойчиво попросила она.
Ангел в знак согласия кивнул головой и исчез с лужайки. В то же мгновение он появился на лестничной площадке возле квартиры № 9 на Таврической улице.
Любаша тем временем собралась на пробежку. На ней была лёгкая розовая курточка, а также чёрные спортивные штаны с прошитыми по бокам двумя светлыми полосами и белые кроссовки на ногах. На плечи она повесила небольшой, того же цвета, что и куртка, украшенный цветочками рюкзачок. Любаша открыла дверь, вышла на лестничную клетку и увидела Ангела.
— Ты собралась? Отлично!.. — увидев Любашу, воскликнул Ангел. — Срочно летим со мной спасать твою прабабушку, Юлию! Чекисты уже едут арестовывать всю её семью, и трагедия будет неизбежна!..
— Что я должна сделать? — удивилась Любаша.
— Переодеть и спрятать Юлию от чекистов, которые сейчас полностью находятся под влиянием Тьмы и собираются наделать немало бед!.. — пояснил Ангел. — Ты готова? — спросил он.
— Да, — с замиранием сердца ответила Любаша.
Ангел взял Любашу за руку.
— Хронос! — позвал Ангел нужного в этот момент помощника.
— Я здесь!.. — отозвался появившийся высокий и худой мужчина с гофрированным колпаком на голове.
 — Пора и тебе браться за дело! — предложил ему юноша с крыльями.
Хронос перевёл на своей груди стрелочки на циферблате, щёлкнул пальцами, и вся компания, включая Любашу и Ангела, исчезла с лестничной площадки, словно их всех и не было...
Оказавшись в прошлом, Ангел и Любаша проявились возле дверей дома Павла Афанасьевича. Взволнованная Любаша постучала в украшенную резьбой дверь. Через минуту дверь открыла молодая горничная. Любаша поняла это по белому фартуку, надетому поверх платья. Горничная с любопытством и недоумением разглядывала странную одежду неизвестной гостьи, с лёгким загаром на лице и с собранными на затылке в хвостик волосами.
— Здравствуйте, — обратилась Любаша к горничной.
— Что вам угодно? — с насторожёнными нотками спросила горничная, продолжая с нескрываемым удивлением рассматривать невиданный фасон чёрных штанов с белыми лампасами и массивные, прошитые толстыми нитками белые башмаки гостьи.
— Я хочу поговорить с Юлией, — ответила Любаша.
Горничная с настороженностью разглядывала незнакомку, но, заметив на пальцах странно одетой женщины золотые кольца с дорогими камнями, всё же успокоилась, поняв, что перед ней стоит не проходимка, и пригласила нежданную гостью в дом:
— Проходите! Юлия Павловна, кажется, читает в гостиной!
Любаша зашла в дом, и её проводили в гостиную. Горничная вошла в светлицу и доложила сёстрам о прибытии странной женщины. Любаше разрешили войти в комнату. Две девушки, старшие сёстры Юлии, оставили на минуту свои вышивки.
— Здравствуйте! — поздоровалась Любаша.
Девушки удивленно посмотрели на необычную гостью и поздоровались в ответ.
— Вы кто? — спросила одна из сестёр.
— Это неважно!.. Вам нужно срочно спасаться!.. — взволнованно произнесла Любаша. — Сюда скоро приедут чекисты, начнётся погром, дом будет разорён, и вы можете погибнуть!..
Две сестры переглянулись, ещё раз посмотрели на странную женщину в розовой курточке и засмеялись.
— Вы что, сумасшедшая?.. — спросила старшая из сестёр.
— Где Юля? — взволнованно спросила странная гостья.
— Вышла в сад, собирать малину, — ответила другая сестра.
Любаша не стала продолжать бессмысленный разговор, вышла из светлицы, быстро спустилась по лестнице и направилась в сад. Вслед за ней в сад выбежала и молодая горничная, которая слышала все её слова. Гостья почти бегом направилась к малиннику, в котором чётко просматривалась юная фигура Юлии. Любаша подошла к девушке и, взяв её за руку, произнесла:
— Прошу вас, поверьте мне!.. Я — ваша правнучка! И пришла из будущего!.. Вам угрожает неминуемая смерть, и нужно спасаться!..
— Вы — моя правнучка?.. — удивлённо и, ничего не понимая, спросила Юлия.
— Да, вы — моя прабабушка!.. — ещё раз уточнила взволнованная Любаша.
— Как это так? Я — ваша прабабушка!.. Мне семнадцать лет, и я моложе вас!.. — уже думая, что перед ней сумасшедшая, возразила Юлия.
— Я твой потомок и живу в далёком будущем!.. У нас нет времени разбираться, кто кому — прабабушка!.. Сейчас сюда приедут чекисты и устроят погром!.. Всё пойдёт прахом!.. Надо спасаться!.. — разгорячённо убеждала Любаша.
Находящиеся здесь же Ангел и Судьба активно закивали головами...
На подъезде к усадьбе показалась запряжённая лошадью телега с сидящими на ней четырьмя вооружёнными чекистами и арестованным Павлом Афанасьевичем Кочкуровым.
Увидев приближающуюся подводу, Любаша указала на неё и, заявив, что чекисты уже едут, властно взяла растерянную Юлию за руку и повела в стоящий рядом сарай-углярку. Молодая горничная пошла следом. Решительное поведение взволнованной гостьи, её фантастически необычный вид, с дорогими кольцами на тонких пальцах, а также что-то непонятно родное заставили Юлию поддаться напору женщины в розовой курточке, послушаться её и подчиниться.
 Оказавшись в пропитанном угольной пылью сарае, Любаша принялась торопливо снимать одежду с Юлии.
— Тебе нужно быстро переодеться в крестьянское платье!.. — пояснила она и не терпящим возражений тоном приказала горничной быстро раздеться.
— Как это раздеться?!. — возразила растерянная горничная.
— Снимай с себя всю одежду!.. — повысив голос, настаивала Любаша.
— Снимай… — едва слышно подтвердила требование необычной женщины Юлия.
Горничная сняла с себя одежду и передала её Любаше, которая помогла Юлии облачиться в крестьянское платье.
В это время домашнюю тишину хозяйского дома прервал беспокойный голос пожилой сестры Павла Кочкурова, которая, выглядывая в окно, сообщила находящимся в светлице девушкам:
— Подвода подъехала, и батюшку вашего, Павла Афанасьевича, связанного чекисты ведут!.. Вы помните, он много раз повторял: если что-то подобное произойдёт — нужно прятаться! Прячьтесь, девоньки, в спальне! — потребовала она и выбежала в сени.
 Две старшие сестры Юлии, бросив вышивки, закрылись в дальней спальне.
Чекисты прошли в гостиную дома, следом втолкнув туда и хозяина дома.
— Оружие в доме есть? — спросил старший из чекистов.
— Охотничье ружьё — у меня в кабинете, — ответил Павел Афанасьевич и указал на смежную комнату.
Старший чекист мотнул головой другому, и тот прошёл в кабинет. Чекист забрал висящее на стене созданное тульскими мастерами ружьё.
— Добро сам отдашь или мучиться будешь? — рассматривая дорогое ружьё, с издёвкой спросил одетый в кожаную куртку чекист.
— Деньги, золото, драгоценности... Где всё храниться?  Говори, а то убью!.. — выкрикнул другой чекист.
— Клянусь, ничего нет! Только на жизнь и хватает! — взволнованно произнёс Павел Афанасьевич.
Он с тоской посмотрел в окно и увидел в проёме открытых створок проходящую мимо прозрачную фигуру странной женщины. Несмотря на жару, она была укрыта плотным чёрным плащом с глубоким, скрывающим лицо, капюшоном. Женщина остановилась и посмотрела на Павла Афанасьевича. Он заметил её бледное лицо и белёсые глаза. Дальше всё происходило как в тумане: фигуры чекистов плавно перемещались по дому, переворачивали ящики шкафов, трясли его за отвороты кафтана, что-то говорили, брызгая слюной… Павел Афанасьевич видел, как странная, не замечаемая чекистами, женщина вошла в дом, прошла в гостиную и, тяжело вздохнув, присела на лавку.  Эта женщина скинула с головы капюшон и, подняв на хозяина дома свои бесцветные глаза, произнесла:
— Видит Бог, я не по своей воле пришла!.. Тяжёлое время!.. А я уставшая, как и все, не люблю работать сверх меры!.. Впрочем, ответственные за мою неурочную работу в своё время понесут заслуженное наказание! Всё имеет свои пределы и последствия!.. — прокомментировала Смерть.
— Мне пришёл конец?.. — тихим голосом спросил Павел Афанасьевич.
— Конец, как правило, является началом чего-то нового!.. Павел Афанасьевич, Вам не стоит видеть то, что произойдёт!.. К вам ворвались нелюди!.. Вы не сможете жить дальше!.. Верьте в провидение!..
Чекист в кожаной куртке прошёл в кабинет, осмотрел помещение и обнаружил стоящий на тумбе сейф.
— Что в этом сейфе? Открывайте его! — потребовал он у хозяина дома.
— Там лежат оборотные средства для поддержания торговли, — ответил пришедший в себя Павел Афанасьевич.
— Открывай, буржуй недобитый!
Павел Афанасьевич открыл сейф и достал из него все хранящиеся там, деньги. Чекист поворошил разношёрстные купюры.
— Не густо!.. А в шкатулках что?.. — спросил он, увидев на полке сейфа деревянные коробочки. — Может, золотишко хранишь, а?..
— Это украшения моих внучек, — слабея и, схватившись за сердце, произнёс Павел Афанасьевич.
— У тебя ещё и внучки есть?!.
— Да, они живут со мной!
Чекист в кожаной куртке достал шкатулки и вытряхнул из них простенькие драгоценности на стол.
— А остальное, наверное, зарыл где-нибудь в огороде?.. — спросил он.
— Отвечай, буржуйская морда, где остальное добро прячешь?! — крикнул встрявший в допрос Хлыст и ударил Павла Афанасьевича прикладом винтовки в грудь.
Больное сердце хозяина дома защемило чугунными тисками. Он захрипел и, в последний раз посмотрев на жизнь мутнеющими глазами, упал замертво.
Хлыст склонился к груди упавшего, пытаясь услышать замолчавшее сердце.
— Кажись, помер!.. Хлипкий какой-то! Я его и не тронул почти!.. — виновато оправдывался он.
— Что вы творите, изверги?! — выкрикнула вбежавшая в кабинет пожилая сестра Павла Афанасьевича.
Стоявший рядом чекист схватил её и подтащил к бездыханному телу хозяина дома.
— Где добро? Говори!..
— Не знаю, ничего не знаю!.. — плакала женщина.
— А девки где? Говори, куда спрятались?..
— Уехали! Все уехали!.. — простонала женщина.
— Врёшь ты всё, старая ведьма!.. — сверкнув бесовскими глазами, прохрипел Хлыст.
Он направил винтовку на склонившуюся возле бездыханного тела женщину и неожиданно для себя выстрелил.
Пуля попала в голову, и женщина, не успев ничего понять, уткнулась в пол. Кровь тёмной лужицей разлилась по ковровой дорожке.
— Я не хотел убивать!.. — растерянно произнёс Хлыст. — Палец на курке сам дёрнулся!.. — Что, скажем-то? — обратившись к своим товарищам, заикаясь спросил невольный убийца.
— Скажем, что оказала сопротивление! — обосновал смерть женщины старший чекист.
Все, кто находился в угольном сарае, услышали долетевший из господского дома глухой выстрел. К этому времени оставшаяся в одной сорочке горничная нашла в сарае выброшенное ранее старое платье и облачилась в него.
— Я схожу и посмотрю, что там происходит, — обратившись к Юлии, предложила она.
— Сходи, тебя, скорее всего, не тронут!.. — согласилась Юлия.
Горничная поправила старое платье и направилась к дому. Войдя в дом, она увидела в одной из комнат распластанных на полу хозяина и его сестру.
— Тебе что надо? — увидев горничную, спросил старший чекист. — Пошла вон отсюда!.. — приказал он.
Горничная, причитая, бросилась из дома.
— Нужно уходить отсюда, — решила Любаша, убедившись, что Юля полностью переоделась.
Девушка вспомнила, как Павел Афанасьевич, видимо, предчувствуя подобные проблемы, сообщил и показал ей именно здесь, в углярке, место, где он спрятал сверток с основными семейными драгоценностями, вспомнила она и его слова: «Если наступит чёрный день, и меня не станет, то эти драгоценности помогут вам всем выжить...» Юля откопала в углу углярки свёрток и положила его в грязное от угольной пыли ведро, а сверху прикрыла его мешковиной и мусором.
Любаша взяла горсть угольной пыли и вымазала ею белый фартук горничной, теперь уже одетый на Юлию, а также испачкала её лицо и волосы, придав девушке вид обычной крестьянской замарашки. В углярку вбежала взволнованная горничная.
— В доме настоящий погром! Павел Афанасьевич лежит на полу в крови вместе с сестрой!.. Не знаю, живы ли?! — запричитала она.
Юля, стоя с грязным ведром, расширенными глазами смотрела на Любашу. Произошедшее полностью подтвердило правоту слов странной женщины. Любаша посмотрела в голубые глаза Юли и, ощутив что-то очень близкое и родное, обняла девушку.
— Нам всем пора!.. — произнесла вошедшая в углярку вместе с Ангелом и Хроносом Судьба и погладила Юлию по плечу.
— Тебе ничего не будет, — обнадёжила она спасаемую девушку.
 Судьба открыла скрипучую дощатую дверь и повела Юлию из сарая-углярки по дорожке, ведущей к калитке дома.
— И вам пора домой!.. — обратившись к Любаше, поторопил Ангел.
Хронос крутанул стрелки на своём циферблате, и женщина в розовой курточке с цветастым рюкзачком за плечами исчезла...

Осматривающий столовую комнату чекист принёс в светлицу завёрнутые в платок серебряные столовые приборы.
— Буржуйское серебро! Вот сволочи!.. — прокричал он, вывалив содержимое платка на стол.
Другой чекист притащил и поставил на стол граммофон.
— А здесь — буржуйская мануфактура! — сообщил бодрый голос из кладовки.
— Тащи на подводу! — приказал старший чекист. — Потом поделим!..
Судьба-цыганка вела переодетую Юлю со двора. Чекист, который укладывал на подводу вынесенные из дома вещи, заметил выходящих со двора женщин и остановил их. Обратившись к цыганке, он спросил:
— Ты кто такая?
— Цыганка, не видно, что ли?  Хочешь погадаю?
— Что за девка с тобой?
— Так это же батрачка убогая!.. — ответила находчивая Судьба.
— Батрачки нам не нужны!.. — посмотрев на грязное ведро в руках измазанной сажей Юлии, заявил чекист. — Ну, и что ты мне нагадаешь, цыганка? — повернувшись к Судьбе, поинтересовался он. 
— Ждет тебя казённый дом и дальняя дорога, а дорога не простая — в  одну сторону!.. — уверенно произнесла Судьба.
— И всё? — удивился чекист.
— И всё!..
— Хватит тень на плетень наводить! Убирайтесь!.. — потребовал чекист.
Судьба и Юля пошли по дороге. Когда имение скрылось из вида, Судьба обратилась к девушке:
— Иди к своим родственникам! У тебя всё будет хорошо!.. – одновременно посоветовала и успокаивала она.
Юля на пару секунд наклонилась, чтобы поправить фартук, а когда выпрямилась — рядом с ней никого уже не было. Девушка с недоумением осмотрелась по сторонам. Произошедшие события быстрой пульсацией отдавались в висках, и Юля торопливо направилась подальше от отчего дома...
Обыск дома шёл своим чередом, и чекисты упёрлись в запертую дверь спальни. Хлыст приналёг на дверь и сильным ударом выбил её. Войдя в комнату, чекист увидел, что там находились две сочные девушки.
— Ты посмотри, какие сучки ухоженные!.. Что, заждались, буржуйки?
Остальные чекисты тоже вошли в спальню.
— Не трогайте нас!.. Вы не имеете права!.. — выпалила старшая сестра и сразу же получила резкий удар по щеке от одного из вошедших.
— Мы научим вас быть сговорчивее!.. — произнёс старший чекист.
Он схватил за волосы одну из сестёр и швырнул на кровать. Глаза изверга налились мутью. Избивая девушек, мучители сорвали с них платья и поочерёдно насиловали одну за другой...
Насытившись, старший достал револьвер и выстрелил в девушек.
— И тебе не жалко? — застёгивая штаны, спросил один из душегубов.
— Буржуев не жалко! Их всех необходимо уничтожить!.. — ответил старший.
Сорвав с девушек кольца, серьги и цепочки, чекисты вложили в руки одной из них хозяйское ружьё, что должно было говорить о вооружённом сопротивлении. Они ещё раз осмотрели дом и, собрав все ценные вещи и продукты, начали складывать их в узлы. 
 Чекисты-себы погрузили награбленное добро на подводу и, довольные результатами рейда, выехали со двора.
 Тем временем, Юля уже была далеко от своего дома. Она укрылась у проживавших в Шадринске родственников…
— Мы сделали, что было в наших силах, — обратившись к Судьбе, пояснил Ангел.
— Выручать и помогать — это твоя основная работа! — отозвалась Судьба.
— И спасибо нашей прекрасной помощнице, Любаше! — добавил Ангел.
— Юля спасена, и это — главное! Линия судьбы этой голубоглазой девушки показывает, что она скоро уедет отсюда, — погладив обложку своей книги, прокомментировала ситуацию Судьба. — У неё родится дочь Вера… От Веры родится Надежда… У Надежды, если всё сложится хорошо, родится Любовь... — такой вот пасьянс! — закончила своё предвидение Судьба.
— А эти четыре мерзавца, неужели, так и останутся безнаказанными? — спросил Ангел. — Властитель Возмездия точно бы нашёл способ их наказать!..
— Не переживай! Мы тоже кое-что можем! Всё пойдёт своим чередом. Я уже перетянула узлами их линии судьбы.
— И что с ними произойдёт? — поинтересовался Ангел.
— Их подведёт всё та же жадность. Примерно через три месяца их уличат в неоднократном присвоении конфискованных у «буржуев» ценностей и арестуют за хищение уже как бы народного имущества. Старший повесится в камере, а Хлыст на допросе будет ползать по полу и уверять суровых и неумолимых «товарищей», что его бес попутал, а сам он не хотел… Военный трибунал, ссылаясь на законы военного времени, вынесет решение о расстреле изменников и мародёров...
— Надеюсь, в дальнейшем с женской линией предков Любви всё будет благополучно? — выразил надежду Ангел. — И мы сможем переключиться на охрану её отцовской ветви!.. — заключил он.
— Надеяться можно, но сердце мне подсказывает, что нам ещё придётся поработать, — вздохнув, ответила Судьба... 
 
В Санкт-Петербурге, в комнате дома № 43 на улице Таврической, из невидимого пространства проявились Любаша и Хронос.
— Вы можете показать мне, что было дальше с Юлией? —  заинтересованно спросила Любаша.
— Можем, мы всё можем, — ответил худощавый мужчина с гофрированным колпаком на голове.
Любаша села на диван, а Хронос установил и начал прокручивать ленту времени на своём проекторе. На стене, как на экране, замелькали разворачивающиеся волнующие действия.

Юлия, одетая в скромное длинное платье синего цвета, вышла из хлебной лавки города Шадринска и остановилась, что-то проверяя в сумке. Навстречу ей шёл стройный молодой человек в коричневом костюме и шляпе. Поравнявшись с Юлией, мужчина остановился и засмотрелся на девушку. Она перестала рыться в сумке и обратила внимание на молодого человека. Юлия увидела перед собой красивого кареглазого мужчину со смуглой кожей и, покраснев, опустила глаза. Она хотела пойти дальше, но мужчина приподнял шляпу, под которой оказались чёрные кудри, и бархатным голосом произнёс:
— Добрый день! Буон джёрно, сеньорита!
— Здравствуйте, — несколько смущаясь, ответила Юлия.
— Меня зовут Адриано, — представился мужчина.
— Юлия, — назвала себя девушка.
— Не подумайте ничего плохого. Я итальянец. У меня в России дела. Я увидел вас и, как говорят по-русски, потерял голову!..
— Мне нужно домой… — торопливо сообщила девушка.
— Разрешите я вас провожу! — предложил итальянец.
Юлия молча опустила глаза, и молодые люди пошли по улице.
— Когда-то в юности я увидел сон. Мне приснилось, что я встретил девушку с васильковыми глазами и полюбил её... И я уверен, это вы, именно вы! — воскликнул Адриано.
Он взял Юлию за руку, и они остановились. Девушка в замешательстве смотрела на влюблённого итальянца.
— Что вы хотите? — тихо спросила она.
— Хочу, чтобы вы стали моей женой! Чтобы у нас было много детей! Я буду очень любить вас!.. — страстно произнёс Адриано.
Юлия распахнутыми глазами посмотрела на деятельного, весёлого, безоговорочно влюбившегося итальянца и не знала, почему не хочет с ним расставаться.
— Я скоро уезжаю на Алтай. Моя работа связана с золотыми приисками, точнее, с добычей золота. Мы с моим компаньоном уже подписали контракт с революционными властями, — прояснил ситуацию Адриано.
— Вы же не православный? — уточнила Юлия.
— Я приму православие, и мы обвенчаемся… Хотел узнать, кто ваши родные и с кем вы живёте? — спросил влюблённый.
— Я живу у старенькой тётки. Мать умерла, когда мне было восемь лет, про отца не знаю, а дедушку и сестёр убили...
— Значит, вы совсем одна? — спросил Адриано.
— Да, одна… — грустно ответила девушка.
— Поедемте со мной на Алтай, — предложил итальянец.
Юлия решительно посмотрела на Адриано, и в её глазах засияли искорки любви.
— Только сначала обвенчаемся в Воскресенской церкви, которую построил мой дедушка, — предложила Юля, а Адриано в ответ нежно поцеловал руку девушки...
В храме Воскресенской церкви горели свечи, звучали свадебные песнопения. Перед священником стояли юная Юлия в белом платье и фате и Адриано в чёрном костюме. Позади них двое молодых людей над их головами держали венчальные короны.
— Ты, Адриано, принявший православную веру и наречённый Дмитрием, и ты, Юлия, согласны принять таинство венчания, любить друг друга и идти вместе по жизни? — пропел священник.
— Согласен, — произнёс Адриано.
— Согласна, — ответила Юлия.
— Венчаются дети божии Дмитрий и Юлия! Во веки присно и во веки веков. Аминь! — низким голосом пропел священник.
Зазвучал свадебный хор, Юлия и Адриано поцеловались. Через несколько дней Юлия и Адриано уехали на Алтай, в город Бийск.
Прошло почти десять лет, и наступил 1930 год. Около двухэтажного дома, в саду у обвитой диким виноградом беседки, в длинном зелёном платье гуляла Юлия. Вокруг неё крутились шестеро детей. Адриано шёл по аллее сада, дети заметили его и побежали ему навстречу. Молодой отец обнял каждого ребёнка, поцеловал, погладил по голове и направился к жене, на руках у которой был их седьмой ребёнок — младенец. 
— Это великое счастье, что вы все есть у меня!.. — радостно воскликнул Адриано.
— Это ты — наше счастье! — ответила Юлия. — Только не могу забыть нашу Липочку, она была бы сейчас совсем большая…
Юлия вспомнила их первую дочку, которая так нелепо умерла: соседка оставила на окне веранды отраву для мышей в таблетках, а Липочка подумала, что это конфетки, и наелась…
— Не переживай! У нас уже семеро детей, и это самая большая радость! — успокаивал жену Адриано.
 — Все дети голубоглазые, а вот Верочка — кареглазочка и смугляночка — в тебя!  — с нежностью произнесла Юлия.
Адриано встал на колено и обнял жену с ребёнком на руках. Поздно вечером, когда дети уснули, прижимаясь к любимому, Юлия спросила:
— Как прошла твоя поездка в Италию?
— Сейчас в России много социальных потрясений, хозяйственная неразбериха и, похоже, будет голод, поэтому я принял решение свернуть в России своё дело и выехать в Италию, на благополучный Апеннинский полуостров, тем более там живёт моя мать. Она болеет и нуждается в заботе, и очень хочет увидеть своих внуков. Я был в Риме и почти все свои заработанные и накопленные средства положил в один из итальянских банков. Ключом доступа к счёту я сделал строки считалочки. Хочу, чтобы ты, Юля, выучила наизусть этот необычный пароль — это будет гарантией дальнейшего благополучия нашей семьи. Запомнить его легко: «Уно, дуэ, трэ, куарто, куинто, чинкуэ, оттаво...»
— Это же музыкальные интервалы, что тут запоминать! — засмеялась Юлия.
— Скоро ты и наши дети увидят Италию! Мы уедем к моей маме и будем счастливы!.. 
— И я увижу море! А в Россию мы вернёмся? — мечтательно спросила женщина.
 — Обязательно вернёмся, когда здесь закончатся проблемы, — ответил Адриано, обнимая жену.
На следующий день, завтракая с семьёй и держа на руках одного из малышей, Адриано заметил:
— В Италии мы будем жить возле Адриатического моря, где тепло, много цветов и фруктов!.. Я уже продал наш дом, так что собирай вещи! Мне надо встретиться с моим компаньоном и забрать у него деньги за мою проданную долю общего дела, и затем мы отправимся в Италию!
Адриано встал из-за стола и с нежностью поцеловал Юлию...
На веранде около особняка компаньона стояла мёртвая тишина. Рок сидел на веранде и курил сигару. На столе стояла открытая бутылка вина, два фужера, фрукты и разложенные по тарелкам различные закуски. Рядом с Роком находилась Тьма. Она посмотрела на него недовольным взглядом и возмутилась:
— Ты, похоже, совсем забыл, для чего существуешь?
— Я всё сделал: дочка Юлии мертва! Не так ли? — цинично ответил Рок.
— У Юлии после этого уже четыре дочки родилось и три сына! — выкрикнула Тьма.
— Интересно… — закашлялся Рок.
— Интересно будет, когда Анатас сожжёт тебя вместе с твоими рогами! — взбесилась посланница ада.
Рок подошёл к Тьме и услужливым голосом прохрипел:
— Как этого избежать?
— Скоро Адриано вместе с семьёй собирается уехать в Италию, а свою долю прииска он продаёт компаньону.
— Понимаю… — приободрился Рок.
— Если понимаешь, то действуй! — приказала Тьма и исчезла...
Из особняка медленной походкой вышел полноватый мужчина с папкой в руках — компаньон Адриано. Он подошёл к прохаживающемуся рядом Року и обратился к нему:
— Добрый день! Вы нотариус?
— К вашим услугам, — приветствовал коммерсанта Рок.
— Присядем за стол? — предложил мужчина с папкой.
— С удовольствием! — хрипло согласился Рок и сел на резную скамью на веранде.
— Сейчас должен подойти мой товарищ, документы — у него, — стараясь улыбнуться, произнёс полноватый мужчина.
— Я так понимаю, что вы хотите купить долю в бизнесе, но не хотите расставаться со своими накоплениями? — вкрадчиво поинтересовался Рок.
— Да… Но как это устроить — вот вопрос? — удивившись такому повороту в разговоре, спросил коммерсант.
— Несколько капель — и всё!.. — подсказал Рок и достал из кармана флакончик с ядом.
— Вы мне предлагаете его… — протянул коммерсант.
— Кто сказал?.. Когда?.. Я просто оставляю вам флакончик — и всё!.. — цинично ответил Рок.
Компаньон Адриана забрал зловещий флакончик и спрятал его в кармане. Рок, слегка ударив коммерсанта по плечу, исчез. Полноватый мужчина посмотрел по сторонам, налил в фужеры вино и в один из них добавил яд из флакончика.
На веранду бодрым шагом зашёл Адриано, сел за стол и произнёс: 
— Буон джёрно! У меня все документы готовы, и осталось лишь поставить твою подпись.
— Здорово, здорово! — ответил компаньон и осмотрелся по сторонам. — А где же нотариус? Только что здесь сидел!..
— Отметим сделку? — предложил компаньон и поднял свой фужер.
— Давай! — согласился Адриано и взял со стола второй налитый фужер.
Компаньоны выпили, после чего тело Адриано обмякло, и голова непроизвольно опустилась на стол.
— Мёртв… Теперь и бизнес мой, и деньги целы! — глотая слюну, прошептал коммерсант.
 Сзади к нему подошёл неизвестно откуда явившийся Рок и указал:
— Тело надо бы убрать…
Увидев нотариуса, полноватый мужчина затрясся и ничего не ответил, а на веранде, как из-под земли, появились два себа: Толстомордый и Рыжий.
— Закопайте, да побыстрее! — приказал Рок.
Себы вытащили тело Адриано из-за стола и зарыли под деревом. Компаньон с ужасом смотрел на происходящее. Рок и себы исчезли, а несколько ворон, обнаружив на веранде еду на столе, принялись опустошать тарелки с закуской.
Любаша продолжала смотреть на оживший экран. Неожиданно Хронос остановил проектор и спросил:
— Хотите, я покажу вам момент, когда Юлия Павловна сама рассказывает вам об окончании своей истории?
— А это возможно? — удивилась Любаша.
— Для времени нет препятствий, — ответил Хронос, снова настраивая проектор.
На экране появилась книга, на обложке которой крупными буквами было написано: «Небесный Рыцарь». Книга сама собой раскрылась, и зашуршали перелистываемые страницы. Через несколько мгновений они остановились, и на экране времени Любаша увидела уверенно несущий свои воды могучий Иртыш, на высоком берегу которого раскинулся небольшой город Тара, названный так в честь древнеславянской спасающей Богини Тары.  На Второй линии, в небольшом домике с белыми ставнями, в маленькой, чистой и уютной комнатке, за столом сидела худенькая старушка с седыми, собранными в пучок волосами и девятилетняя Любаша. На диване лежал дворняжка Шарик, а на кровати спала пушистая кошка. Старушка, отложив в сторону вязание белых кружев, сквозь слёзы рассказывала:
— Узнав о смерти мужа, я поселилась у своей соседки, так как дом Адриано был продан. В 1931 году на Алтае начался сильнейший голод, и чтобы выжить с детьми, я, по совету приятельницы, отдала почти все свои драгоценности одному прохиндею, который обещал привезти много хлеба. Но ни хлеба, ни этого подлого человека я больше не видела. Очень переживала, но дети успокаивали меня...
Юлия Павловна заплакала. Маленькая Любаша подошла к бабушке, обняла её и постаралась успокоить:
— Не плачь, баба Юля! Я тебя очень люблю!
— Вот только эта брошка и осталась… — вытирая слёзы, произнесла Юлия Павловна и прикоснулась к приколотой к её платью брошке с переливающимся большим зелёным камнем. — Позже мне кто-то рассказал, что в сибирском городе Тара много хлеба, и я вместе с детьми уехала в этот городок, но и в Таре тоже был голод… Несмотря на все трудности жизни, моя большая семья всё же смогла пережить тяготы непростого времени, а я навсегда осталась жить на сибирской земле.
Любаша прижалась к руке старушки.
— Что же ты, ласкунья моя, руку обнимаешь? Там лишь кожа да кости! — улыбнулась баба Юля.
— Это самая любимая моя рука на свете! — ответила маленькая Любаша.