Глава 10 Константин Атюрьевский

  Глава 10
Константин Атюрьевский

Через полчаса Вихрь отыскал Тарский комитет ВКП(б). При входе ему сказали, что аграрные специалисты находятся на расширенном заседании членов комитета с сельским активом. Вскоре Вихрь протиснулся в накуренный зал, заполненный разношёрстным народом. На сцене стоял покрытый кумачом стол. За столом сидело руководство. Над сценой вытянулись транспаранты с лозунгами: «Даёшь сплошную коллективизацию!» и «Ликвидируем кулачество как класс!». Заседание, судя по всему, подходило к концу. Председатель собрания — секретарь Тарского комитета ВКП(б) — подводил итоги и готовился отвечать на вопросы:
— Напоминаю всем присутствующим, что мы должны обязательно выполнить и постараться перевыполнить намеченные партией планы по раскулачиванию кулацких хозяйств. Поэтому вместо предлагаемых партией для раскулачивания трёх-четырёх процентов от общего числа крестьянских хозяйств, мы постараемся довести их до шести-семи процентов. Есть вопросы по этому поводу? — обратился он к залу.
С места поднялся вездесущий дед в ушанке и валенках.
— Скажи, мил человек, — обратился дед к председателю, — нынешней весной у моей телеги сломалась ось и заднее колесо лопнуло. Правда, колесо лопнуло не этой весной, а предыдущей, в аккурат на Пасху. Раньше я по такому поводу обращался в мастерскую к Митрохиным, к тем, что у причала держали своё ремесло. А нынче, когда их закрыли, как мелкобуржуазное хозяйство, куды мне обращаться с починкой моей телеги?
— Так дело не пойдёт!.. Товарищи, задавайте вопросы по существу!  Мы тут решаем задачи глобального масштаба, а ты, дед, со своим колесом лезешь!.. Это просто смешно!.. Сдай телегу в колхоз, а там из двух или трёх соберут хотя бы одну!.. — ответил председатель.
— Может, и старуху мою в колхоз сдать на общее пользование?
— Не перегибай, дед!.. Не было такой директивы!.. Кто его пустил сюда? — наклонившись к помощнику, спросил председатель. — Выведите его из зала, — приказал он.
Помощник подал кому-то знак, и через минуту старика вывели из зала. Вихрь прошёл поближе к президиуму и сел на свободное место.
— Кто тут Константин Атюрьевский? — толкнув соседа в бок, спросил он.
— Кажись, тот, что с краю. Он по посевам выступал.
Вихрь дождался окончания собрания, а затем подошёл к указанному мужчине.
— Константин Атюрьевский? — спросил его Вихрь.
—Собственной персоной! Что вам угодно, товарищ? — поинтересовался тот.
— Я приехал, можно сказать, из-за границы. Имеется до вас небольшое дельце, — сообщил Вихрь.
— Ну, что ж, предлагаю пойти ко мне. Я напою вас чаем, там и поговорим, — предложил Константин.
Родившийся в России, Константин Атюрьевский был потомком нескольких поколений священнослужителей, которые жили в Пскове и имели большие привилегии ещё со времён Ивана Грозного. Более ранняя ветвь фамилии уходила в древний польский род Атюрьевских, которым принадлежало поместье с построенным несколько веков назад замком. Константин имел блестящее образование, знал несколько иностранных языков. С юности он проявлял большой интерес к географии и биологии. В начале жизненного пути Константин работал учителем. Он искренне поверил в новые революционные перемены в России, поэтому, не раздумывая, вступил в ряды ВКП(б) — Всероссийской коммунистической партии (большевиков) и позже был направлен на руководящий пост и отвечал за посадку и сбор зерновых культур на территории Тарского уезда.
Константин занимал две комнаты, составлявшие половину одноэтажного деревянного дома. Первая комната служила спальней, столовой и гостиной, а вторая, поменьше, представляла собой кабинет и была заставлена шкафами с книгами и увешана гербариями и картами. Вихрь рассмотрел корешки книг на полках и висящую на стене схему севооборота.
— Вы не только работаете, но и размышляете, — заметил он.
— Приходится. Повышение урожайности — целая наука, — ответил Константин.
В комнату вошла пожилая женщина и принесла горячий самовар.
— Соседка по дому, Прасковья, — пояснил Константин. — Присматривает за мной. Постоянно говорит, чтобы я непременно женился.
— Правильно говорю! — вступила в разговор вошедшая женщина. — Разве это дело, когда справный мужик без семьи живёт! Не по-людски это!
 Женщина поставила самовар на стол.
— Спасибо, — поблагодарил Константин.
— На здоровье, — ответила женщина и вышла из горницы.
— Чаю хотите? — предложил хозяин жилья.
— Можно и чаю, — согласился Вихрь.
Константин достал две чашки и, добавив в них травяного настоя, залил кипятком. Он развернул небольшой бумажный свёрток с маленькими кусочками бурого сахара и поставил миску с баранками.
— Угощайтесь! — пригласил он, гостя к столу.
Вихрь сел за стол.
— Так что же вас интересует? — спросил Константин.
—Я здесь недавно, но мне уже бросилось в глаза, что ваша так называемая коллективизация проводится с явными перегибами и издержками, от которых страдает огромное количество людей, — произнёс Вихрь и пригубил предложенный ему чай. — Разве можно пускать под откос крепкие крестьянские хозяйства, снабжающие страну зерном и продовольствием, не создав основ эффективного коллективного хозяйствования на земле и не обеспечив крестьян тракторами, комбайнами, сеялками, веялками!..
— Смело. Вам надо быть осторожнее, товарищ! Подобные суждения не всегда безопасны... — прокомментировал слова гостя Константин.
— Если не говорить о недостатках, то как же можно их исправить? — спросил Вихрь и взял из миски баранку.
— Если возвратиться к разговору о недостатках, то я думаю, что в нашем регионе нужно сеять исключительно рожь, так как именно она, по совокупности причин, даёт значительно более высокий урожай в сравнении с пшеницей, — Константин встал из-за стола и принёс из кабинета ворох бумаг. — Вот сравнительные таблицы! Я думаю, что в это время, когда в силу вполне понятных причин многие люди голодают, лучше получить большую краюху ржаного хлеба и накормить ею людей, чем получить маленькую пшеничную булочку, которой на всех не хватит!..
— Здравые размышления, и трудно с ними спорить! — согласился Вихрь. — Глупо сажать банановые пальмы там, где хорошо растут лишь берёзовые веники!..
— Эта мысль не даёт мне покоя, и в следующий раз я, скорее всего, посею на всех площадях рожь!.. — пояснил Константин.
 Собрав таблицы и отложив их на комод, он обернулся и замер в недоумении: собеседника как будто бы и вовсе не бывало!.. Константин огляделся по сторонам, заглянул под стол, пожал плечами, встал из-за стола и вышел из горницы. В сенях он встретил хозяйку второй половины дома.
— Прасковья, а куда делся собеседник? — спросил он с нотками растерянности.
— Какой собеседник? Никого не видела! — ответила женщина.
— Ты заходила в горницу, принесла нам самовар.
— Заходила, а ты сидишь и сам с собой разговариваешь!..
— Да?.. Пойду, прилягу, — растерянно произнёс Константин, прошёл в горницу и сел на кушетку…

Прогуливаясь вдоль берега Иртыша, Властитель Света и Властитель Возмездия подошли к успевшей заняться своими делами свите. Хронос, используя представившуюся возможность, попросил Судьбу погадать. Та сидела на траве и раскладывала перед собой колоду карт в замысловатом пасьянсе, комментируя получившиеся комбинации:
— Ждёт тебя, дорогой мой Хронос, нечаянная встреча с бубновым валетом и грубый разговор!..
— Догадываюсь, о ком идёт речь! — отозвался Хронос.
На дороге со стороны Тары показался Вихрь. Небесные Рыцари и свита молча наблюдали за его приближением. Пиджак Вихря был изрядно помят, галстук-бабочка и вовсе отсутствовал, туфли не блестели. Подойдя поближе, он сухо поздоровался. Достав из кармана галстук-бабочку и повязывая её на шее, Вихрь повернулся к своему товарищу и заметил:
— Тебя, Хронос, надо отвести к часовому мастеру и попросить, чтобы он подкрутил тебе шестерёнки в голове — вдруг что-то исправит!..
— Я же вам говорил!.. — жалобно простонал Хронос и с тоской посмотрел на Рыцаря в чёрном плаще.
— Был именно такой план!  — вступился за Хроноса Властитель Возмездия.
— Если всё было по плану, то мне полагается награда за его успешное выполнение!
— Вечность наградит!.. — Рыцарь с подковой на груди похлопал Вихря по плечу.
— Ждать наград от Вечности можно вечно!.. А я многого не требую!.. — Вихрь горделиво поднял голову. — Вполне сойдёт и похвальный лист! Я лес сплавлял, и кедровые орехи заготавливал, чуть было не женился, и в партию большевиков предлагали вступить…
— Хорошо, что живой остался и не сгорел в огне классовой борьбы!.. — прокомментировал Хронос.
— Сплюнь три раза! — разгорячённо потребовал Вихрь. — Причём через левое плечо!
Хронос скривил лицо, но, подумав, что Вихрь ни за что не отстанет, сплюнул три раза в левую сторону.
— А теперь постучи по дереву, — продолжил настаивать Вихрь.
— Не буду, — заупрямился Хронос.
— Постучи, — упорствовал Вихрь.
Хронос осмотрелся по сторонам, а затем с нескрываемым удовольствием постучал по голове Вихря.
— Извини, ничего более деревянного я вокруг себя не нашёл! — усмехнулся Хронос. — Всего за один год пребывания в России ты стал таким суеверным!.. — добавил он.
— Это так, на всякий случай!.. — поправляя манжету, пояснил Вихрь. — Меня невозможно убить — я бессмертен!.. Вы же именно так говорили?! — уточнил Вихрь и посмотрел на Властителя Возмездия.
— Друзья, давайте приступим к делу! — остановил дискуссию Рыцарь в чёрном плаще.
Он подошёл к Судьбе и попросил достать её знаменитую книгу. Судьба вынула толстую книгу в кожаном переплёте из дорожной котомки Ангела.
 — Взглянем, что в данное время происходит с Константином Атюрьевским, — предложил Властитель Возмездия.
Раскрыв книгу, Судьба нашла нужную страницу. В её верхней части обозначилось имя «Константин Атюрьевский», а ниже появилась оживающая картинка.
В здании Тарского городского комитета ВКП(б) шло закрытое заседание членов комитета, на котором присутствовал представитель областного комитета ВКП(б). Рассматривался вопрос о самоуправстве Константина Атюрьевского. Никем не замечаемые Тьма и Рок тоже присутствовали на собрании.
— Хватит спать! — прошипела Тьма, толкнув задремавшего Рока.
— Уже пора? — очнулся от дремоты Рок.
— Пора! — произнесла Тьма, указывая на областного партийного представителя.
Рок встал, подошёл к представителю областного комитета ВКП(б), посмотрел на разгорячённое лицо партийного руководителя и прошептал ему на ухо:
— Надо наказать, чтобы другим не повадно было!..
— Конечно, конечно, — согласился руководитель. — А вы кто? Местный активист? — поинтересовался он.
— Да, я — из самых глубоких недр... — пояснил Рок.
Он вернулся на место и, обратившись к сидевшей Тьме, сообщил:
— Этот тип думает только о себе и сделает всё, как нам и нужно!
Заседание шло своим чередом, но напряжение на нём усиливалось.
— По какому праву ты посеял рожь вместо пшеницы? — кричал представитель областного комитета на сидящего в стороне Константина Атюрьевского. — Ты разве не получил наше указание, сколько ржи и пшеницы сеять на вверенных тебе полях?
— Я объясняю это голодом, — оправдывался Константин. — Давно известно, что рожь на наших полях даёт более значительный урожай по сравнению с пшеницей. И я подумал: пусть люди получат вдоволь чёрного хлеба, чем будут голодать с небольшим количеством белого. Вы же знаете наши сводки: урожай очень хороший, и его хватит, чтобы прокормить весь район и выполнить план по сдаче зерна государству!
— А где пшеница, я тебя спрашиваю?! — кричал вспотевший областной партийный руководитель. — Думаешь, ты один такой умный, а остальные ничего не понимают!.. — он достал из кармана носовой платок и вытер вспотевшую шею. — А ты знаешь, что своим самоуправством саботируешь решение партии о посевных площадях! Так можно до контрреволюции докатиться!.. Сегодня ты не подчинился решениям партии, а завтра начнёшь выступать против неё!.. — представитель областного комитета обвёл взглядом присутствующих, словно пытаясь что-то найти. — Душно здесь, у вас!.. Налейте мне воды! — обратился он к стенографистке.
Женщина, обладательница чёрной чёлочки и причёски под «каре», встала из-за стола, взяла графин, наполнила стакан водой и поставила его перед выступающим. Тот с жадностью выпил воду и продолжил обсуждение вопроса о самоуправстве Константина Атюрьевского с взмокшими от жары представителями местной власти. Собрание кипело, как котёл…
— Итак, я выношу на голосование следующее предложение: за антипартийную деятельность, за саботаж её решений исключить Константина Атюрьевского из рядов Коммунистической партии большевиков, отстранить от занимаемой должности и судить за преступное самоуправство! Кто за это предложение, прошу голосовать! — внёс итоговое предложение грозный руководитель областной партийной организации.
Он первый поднял руку и сурово посмотрел на присутствующих.  Секретарь местного Тарского комитета ВКП(б) медлил. Видя это, Рок поднялся со своего места и подошел к нему. Склонившись к районному руководителю, он тихо, но угрожающе прошептал:
— Смотри, а то и тебя накажут за неподчинение воле хозяина!..
Секретарь Тарского комитета ВКП(б), опустил глаза и нехотя поднял руку. Вслед за ним и остальные, сидящие в зале, проголосовали за это решение.
— Единогласно, — подвёл итог голосования областной партийный руководитель.
— Это жестокое и несправедливое решение!.. Человек, по сути, всё сделал правильно — спас людей от голода!.. За что же его судить и снимать с должности?.. — возмутился Хронос, который вместе со всеми внимательно наблюдал за разворачивающимися на заседании событиями, и эти слова Хроноса неожиданно и громогласно прозвучали на собрании.
— Кто это сказал? — прокричал озадаченный представитель областного комитета.
Присутствующие пожимали плечами и боязливо оглядывались.
— Это говорит Время!.. — подтвердил авторство своих слов Хронос.
— Какое такое время?! Смотрите, у меня!.. — срывающимся голосом воскликнул областной руководитель и, погрозив присутствующим кулаком, вышел из зала заседания.
Прямо с партийного собрания чекисты увезли Константина Атюрьевского на дознание, поместив его в одиночную камеру. В личном деле арестанта было указано, что его русская мать являлась дочерью купца из города Тобольска, а отец был священнослужителем из Пскова.
Зал суда был забит до отказа. Духота в помещении смешалась с обозлёнными мухами. Через открытую форточку доносился режущий скрежет пилы и запах свежих опилок. Многие люди, не попавшие в зал суда, стояли на улице, возле входа в «дом правосудия». Многих из них привело сюда чувство благодарности за то, что они смогли выжить в этот трудный год благодаря большому урожаю ржи. Нельзя было не заметить, как многие люди с состраданием и благодарностью смотрели на Константина Атюрьевского, когда конвоиры вели его в здание суда. Маленькая худенькая старушка, сумевшая протиснуться в зал, подошла к сидящему на скамье подсудимых Константину и, встав перед ним на колени, перекрестилась и со слезами воскликнула то, о чём думали многие простые люди:
— Спасибо тебе, нашему благодетелю!.. Бога будем за тебя молить!..
 Конвоиры, не мешкая, вывели старушку на улицу. В ответ на это в зале раздался возмущённый гул голосов...
Судья с невозмутимо-казённым, каменным лицом вынесла суровый приговор: десять лет лишения свободы.

— Чёрт знает, что такое! Это форменное издевательство над человеком и здравым смыслом! — выпалил Вихрь, оторвав свой взор от книги судеб.
— Думаю, что поправить ситуацию уже трудно, — заметила Судьба.
— Если ситуацию поправить нереально, то наказать кое-кого за такой итог очень даже возможно! — разгорячился Вихрь. — Рыцарь, — он повернулся к Властителю Возмездия, — позвольте мне внести коррективы в жизнь людей, повинных в этом несправедливом решении!
— Не горячись! Нужно подумать и, возможно, посмотреть на ситуацию шире, — ответил Рыцарь.
— Что здесь думать? Я захвачу с собой Смерть и лечу туда! — воскликнул Вихрь.
Он крутанулся на каблуках и растворился в воздухе.
— Желание Вихря понятно, — вступил в разговор Властитель Света. — Он старался — и такой результат! Но я не вижу в том, что он собирается сделать, большого смысла. Нельзя жить и постоянно думать о мести...
— О возмездии! — поправил Властитель Возмездия.
— Хорошо, о возмездии, — согласился собеседник, — но гораздо важнее, выстраивать правильное будущее!.. — закончил свою мысль Великий посланник неба.
— Ты, как всегда, великодушен!.. — заметил Властитель Возмездия. — На этот раз я соглашусь с тобой. Пусть Судьба и Время расставят всё по своим местам!
Судьба закрыла книгу, положила её в котомку Ангела и вместе с Хроносом покинула поляну.
Вихрь и Смерть появились в небольшой, заваленной старыми транспарантами и стендами подсобной комнате Тарского комитета ВКП(б). Вихрь обвёл взглядом помещение, а затем взглянул на одетую в длинную чёрную шубу Смерть и спросил:
— Вам не жарко, мадам?   
В ответ на это Вихрь удостоился лишь её холодного взгляда.
— Я бы приударил за вами, — продолжил он, — но боюсь, что вы сами можете так приударить, что затем долго не поймёшь, где находишься!..
— Хватит дурачиться! Лучше не теряй время и осмотрись, — Смерть требовательно посмотрела на Вихря.
Вихрь взобрался на стоящую возле стены тумбочку и просунул голову сквозь штукатурку и кирпичную кладку стены в соседнюю комнату. Его голова высунулась как раз в том месте, где висел портрет Карла Маркса, и курчаво-чернявая голова Вихря заменила собой обрамлённую пышными седыми волосами голову немецкого теоретика коммунизма. В этом помещении, куда заглянул Вихрь, находились руководители областного и Тарского комитетов ВКП(б). Они обсуждали какой-то вопрос и, погрузившись в лежащие перед ними бумаги, не заметили просочившуюся сквозь стену голову любопытного Вихря.
— Здесь заседают начальники, — втянув голову обратно в подсобку, сообщил Вихрь. — А теперь посмотрим, что находится за этой стеной, — и Вихрь просунул голову в соседнее помещение.
На этот раз его голова оказалась в комнате, которую занимала стенографистка. Барышня сидела за пишущей машинкой и, неторопливо постукивая клавишами, печатала, судя по её серьёзному выражению лица, очень важный документ. Рядом с высунувшейся головой Вихря располагался туалетный столик с женскими косметическими приборами и опирающимся на стену зеркалом. Стенографистка сидела спиной к проникшей сквозь стену голове и не видела её появления. Она закончила печатать лист, вынула его из машинки и вставила новый. Вихрь просунул руку сквозь стену, открыл приглянувшийся ему и стоящий на туалетном столике флакончик духов, понюхал содержимое и, поставив его на место, снова скрылся за стеной. Барышня, уловив шорох за спиной, посмотрела в сторону туалетного столика, но не заметила ничего подозрительного. Стенографистка прервала свою работу, подошла к туалетному столику и села на стоящий возле него стул. Решив поправить свой макияж, барышня взяла губную помаду и приблизила лицо к зеркалу. Неожиданно в его серебристой глубине она увидела вместо себя белёсое лицо Смерти. Стенографистка побледнела, у неё перехватило дыхание. Обмякнув и лишившись чувств, она откинулась на спинку стула, а Смерть и Вихрь просочились в её комнату. Смерть взяла графин с водой и наполнила два гранёных стакана. Затем она вынула из кармана небольшой тёмный флакончик и вылила его содержимое в оба стакана.
— Что это? — спросил Вихрь.
Смерть подошла к печатной машинке и бледными, тонкими пальцами, увенчанными чёрным маникюром, несколько раз нажала на упругие, круглые клавиши. На листе бумаги появилось неотвратимо-однозначное слово: «Смерть».
— Достойный итог недостойной жизни, — взглянув на листок, заметил Вихрь.
Смерть открыла створки стоявшего в углу небольшого платяного шкафа и нашла в нём парик, который имитировал причёску «каре» и принадлежал лишившейся чувств стенографистке. Водрузив парик на голову, Смерть стала похожа на хозяйку этой комнаты.
— Мадам, вам непременно нужно попробовать себя в театре!.. — произнёс Вихрь и передал Смерти поднос с двумя наполненными стаканами.
Дама с бледным лицом была готова проникнуть в кабинет, где заседали партийные начальники, но неожиданно в комнате стенографистки появились Судьба и Хронос.
— Ещё раз здрасте! — в знак приветствия кивнул головой Хронос. — Не ожидали нас увидеть?
— Как бы вам ни было обидно, но Властитель Света не видит в ваших действиях необходимости, — пояснила Судьба. Она забрала поднос у Смерти и вылила содержимое стаканов в помойное ведро. — Предоставим этих начальников их собственной судьбе!
— Система, которой они служат, перемелет их в порошок, дайте только срок! — вставил своё мнение Хронос. — Кстати, это произойдёт совсем скоро в результате репрессий в тридцать седьмом или тридцать восьмом году...
— Если так решено, пусть ещё поживут, — нехотя и с досадой согласился Вихрь. — Хотя жаль: всё так удачно складывалось!..
— Похоже, я здесь не нужна! Тогда мне пора — у меня много дел, — заявила Смерть и, попрощавшись с присутствующими, исчезла.
— Твоя подружка улетела!.. — ехидно заявил Хронос.
— Она слишком занята, — ответил Вихрь. — Вот работа — совершенно неблагодарный труд!.. А главное, никто не ценит! Никто!..
— Здесь больше делать нечего. Предлагаю перенестись на десять лет вперёд, — предложил Хронос.
Он задел пальцем свой медальон, и необычные путешественники один за другим исчезли. Стенографистка очнулась и ещё долго со страхом всматривалась в глубину стоящего перед ней зеркала.