Глава 10 Константин Атюрьевский

 Глава 10
Константин Атюрьевский

Через полчаса Вихрь отыскал Тарский комитет ВКП(б). При входе ему сказали, что аграрные специалисты находятся на расширенном заседании членов комитета с сельским активом. Вскоре Вихрь протиснулся в накуренный зал, заполненный разношёрстным народом. На сцене стоял покрытый кумачом стол. За столом сидело руководство. Над сценой вытянулись транспаранты с лозунгами: «Даёшь сплошную коллективизацию!» и «Ликвидируем кулачество, как класс!». Заседание, судя по всему, подходило к концу. Председатель собрания — секретарь Тарского комитета ВКП(б) подводил итоги и отвечал на последние вопросы.
— Напоминаю всем присутствующим, что мы должны обязательно выполнить и постараться перевыполнить намеченные партией планы по раскулачиванию кулацких хозяйств. Напомню, вместо предлагаемых партией для раскулачивания трёх-четырёх процентов от общего числа крестьянских хозяйств, мы постараемся довести их до шести-семи процентов. Есть вопросы по этому поводу?
С места поднялся вездесущий дед в ушанке и в валенках.
— Скажи, мил человек, — обратился дед к председателю, — нынешней весной у моей телеги сломалась ось и заднее колесо лопнуло. Правда, колесо лопнуло не этой весной, а предыдущей, в аккурат на Пасху. Раньше я по такому поводу обращался в мастерскую к Митрохиным, к тем, что у причала держали своё ремесло. А нынче, когда их закрыли, как мелкобуржуазное хозяйство, куды мне обращаться с починкой моей телеги?
— Так дело не пойдёт!.. Товарищи, задавайте вопросы по существу!..  Мы тут решаем задачи глобального масштаба, а ты, дед, со своим колесом лезешь!.. Это просто смешно!.. Сдай телегу в колхоз, а там из двух или трёх соберут хотя бы одну!.. — ответил председатель.
— Может и старуху мою в колхоз сдать на общее пользование?..
— Не перегибай, дед!.. Не было такой директивы!.. Кто его пустил сюда? — наклонившись к помощнику, спросил председатель. — Выведите его из зала, — приказал он.
Помощник подал кому-то знак и через минуту старика вывели из зала. Вихрь прошёл поближе к президиуму и сел на свободное место.
— Кто тут Константин Атюрьевский? — толкнув соседа в бок, спросил он.
— Кажись, тот, что с краю. Он по посевам выступал.
Вихрь дождался окончания собрания, а затем подошёл к указанному мужчине.
— Константин Атюрьевский? — спросил его Вихрь.
— Собственной персоной! Что вам угодно, товарищ? — поинтересовался тот.
— Я приехал, можно сказать, из-за границы. Имеется до вас небольшое дельце, — сообщил Вихрь.
— Ну, что ж, предлагаю пойти ко мне. Я напою вас чаем, там и поговорим, — предложил Константин.
Родившийся в России Константин Атюрьевский был потомком нескольких поколений священнослужителей, которые имели большие привилегии ещё со времён Ивана Грозного.  Более ранняя ветвь фамилии уходила в древний польский род Атюрьевских, которым принадлежало поместье Атюрьевское с построенным несколько веков назад замком. Константин имел блестящее образование, владел несколькими языками. С юности он проявлял большой интерес к географии и биологии. Вначале жизненного пути Константин работал учителем. Он искренне поверил в новые, революционные перемены в России, поэтому не раздумывая вступил в ряды ВКП(б) — Всероссийской коммунистической партии (большевиков) и позже был направлен на руководящий пост и отвечал за посадку и сбор зерновых культур на территории Тарского уезда.
Константин занимал две комнаты, составлявшие половину одноэтажного деревянного дома. Первая комната служила спальней, столовой и гостиной, а вторая, поменьше, представляла собой кабинет и была заставлена шкафами с книгами и увешана гербариями и картами. Вихрь рассмотрел корешки книг на полках и висящую на стене схему севооборота.
— Вы не только работаете, но и размышляете, — заметил он.
— Приходится. Повышение урожайности — целая наука, — ответил Константин.
В комнату вошла пожилая женщина. Она принесла горячий самовар.
— Соседка по дому, Прасковья, — пояснил Константин. — Присматривает за мной. Постоянно говорит, чтобы я непременно женился...
— Правильно говорю! — вступила в разговор вошедшая женщина. — Разве это дело, когда справный мужик без семьи живёт! Не по-людски это!..
 Женщина поставила самовар на стол.
— Спасибо, — поблагодарил Константин.
— На здоровье, — ответила женщина и вышла из горницы.
— Чаю  хотите? — предложил Константин.
— Можно и чаю, — согласился Вихрь.
Константин достал две чашки и, добавив в них травяного настоя, залил кипятком. Он развернул небольшой бумажный свёрток с маленькими кусочками бурого сахара и поставил миску с  баранками.
— Угощайтесь! — пригласил он гостя к столу.
Вихрь сел за стол.
— Так что же вас интересует? — спросил Константин.
— Я здесь недавно, но мне уже бросилось в глаза, что ваша, так называемая, коллективизация проводится с явными перегибами и издержками, от которых страдает огромное количество людей, — сказал Вихрь и пригубил предложенный ему чай. — Разве можно пускать под откос крепкие крестьянские хозяйства, снабжающие страну зерном и продовольствием, не создав основ эффективного коллективного хозяйствования на земле и не обеспечив крестьян тракторами, комбайнами, сеялками, веялками!..
— Смело!.. Вам надо быть осторожнее, товарищ!..  Подобные суждения не всегда бывают безопасны!.. — прокомментировал слова иностранца Константин.
— Если не говорить о недостатках, то как же можно их исправить? — спросил Вихрь и взял из миски баранку.
— Если возвратиться к разговору о недостатках, то я думаю, что в нашем регионе нужно сеять исключительно рожь, так как именно она, по совокупности причин, даёт значительно более высокий урожай в сравнении с пшеницей, — Константин встал из-за стола и принёс из кабинета ворох бумаг. — Вот сравнительные таблицы! Я думаю, что в это время, когда, в силу вполне понятных причин, многие люди голодают, лучше получить большую краюху ржаного хлеба и накормить ею людей, чем получить маленькую пшеничную булочку, которой на всех не хватит!..
— Здравые размышления и трудно с ними спорить! — согласился Вихрь. — Глупо сажать банановые пальмы там, где хорошо растут лишь берёзовые веники!..
— Эта мысль не даёт мне покоя, и в следующий раз я, скорее всего, посею на всех площадях рожь!.. — сказал Константин.
 Он собрал таблицы и отложил их на комод. Обернувшись он замер в недоумении. Собеседника, как будто бы, и вовсе не бывало!.. Константин огляделся по сторонам, заглянул под стол, пожал плечами, встал из-за стола и вышел из горницы. В сенях он встретил хозяйку второй половины дома.
— Прасковья, а куда делся собеседник?.. — спросил он с нотками растерянности.
— Какой собеседник? Никого не видела! — ответила женщина.
— Ты заходила в горницу, принесла нам самовар.
— Заходила, а ты сидишь и сам с собой разговариваешь!..
— Да!.. Пойду, прилягу, — Константин вошёл в горницу, подошёл к кушетке и сел на неё…

Прогуливавшиеся вдоль берега Иртыша Еидземзов и Еидресолим, подошли к успевшей заняться своими делами свите. Хронос, используя представившуюся возможность, попросил Судьбу погадать. Та сидела на траве и раскладывала перед собой в замысловатом пасьянсе колоду карт, комментируя получившиеся комбинации:
— Ждёт тебя, дорогой мой, Хронос, нечаянная встреча с бубновым валетом и грубый разговор!..
— Догадываюсь, о ком идёт речь! — отозвался Хронос.
На дороге, со стороны Тары, показался Вихрь. Рыцари и свита молча наблюдали за его приближением. Его пиджак был изрядно помят, галстук-бабочка и вовсе отсутствовал, туфли не блестели. Подойдя поближе, Вихрь сухо поздоровался. Подойдя к Хроносу, он достал из кармана галстук и, повязывая его на шее, заметил:
— Тебя, Хронос, надо отвести к часовому мастеру и попросить, чтобы он подкрутил тебе шестерёнки в голове, вдруг что-то исправит!..
— Мессир, я же вам говорил!.. — жалобно простонал Хронос и с тоской посмотрел на Еидземзова.
— Был именно такой план!..  — вступился за Хроноса Еидземзов.
— Если всё было по плану, то мне полагается награда за его успешное выполнение!..
— Вечность наградит!.. — Властитель Возмездия похлопал Вихря по плечу.
— Ждать наград от Вечности можно вечно!.. А я многого не требую!.. — Вихрь горделиво поднял голову. — Вполне сойдёт и похвальный лист! Я лес сплавлял, и кедровые орехи заготавливал, чуть было не женился и в партию большевиков предлагали вступить…
— Хорошо, что живой остался и не сгорел в огне классовой борьбы!.. — прокомментировал Хронос.
— Сплюнь три раза! — разгорячённо потребовал Вихрь. — Причём через левое плечо!..
Хронос скривил лицо, но подумав, что Вихрь ни за что не отстанет, сплюнул три раза в левую сторону.
— А теперь постучи по дереву, — продолжил настаивать Вихрь.
— Не буду, — заупрямился Хронос.
— Постучи, — упорствовал Вихрь.
Хронос осмотрелся по сторонам, а затем с нескрываемым удовольствием постучал по голове Вихря.
— Извини, ничего более деревянного я вокруг себя не нашёл! — усмехнулся Хронос. — Всего за один год пребывания в России ты стал таким суеверным!.. — добавил он.
— Это так, на всякий случай!.. — поправляя манжету, пояснил Вихрь. — Меня невозможно убить — я бессмертен!..  Сир, вы именно так говорили?!. — спросил Вихрь и посмотрел на Властителя Возмездия.
— Друзья, давайте приступим к делу! — остановил дискуссию Еидземзов.
Он подошёл к Судьбе и попросил достать её знаменитую книгу. Судьба вынула толстую книгу в кожаном переплёте из дорожной котомки Ангела.
 — Взглянем, что в данное время происходит с Константином Атюрьевским, — предложил Еидземзов.
Раскрыв книгу, Судьба нашла нужную страницу. В  её верхней части  обозначилось имя «Константин Атюрьевский», а ниже появилась оживающая картинка…
В здании Тарского городского комитета ВКП(б) шло закрытое заседание членов комитета, на котором присутствовал секретарь областного комитета ВКП(б). Рассматривался вопрос о самоуправстве Константина Атюрьевского. Никем не замечаемые Тьма и Рок тоже присутствовали на собрании.
— Хватит спать! — прошипела Тьма, толкнув задремавшего Рока.
— Уже пора? — очнулся от дремоты Рок.
— Пора!.. — произнесла Тьма, указывая на секретаря областного комитета ВКП(б).
Рок встал, подошёл к секретарю, посмотрел на разгорячённое лицо партийного руководителя и прошептал ему на ухо:
— Надо  наказать! Чтобы другим не повадно было!..
— Конечно, конечно, — согласился руководитель. — А вы кто? местный активист? — поинтересовался он.
— Да, я — из самых глубоких недр... — пояснил Рок.
Он вернулся на место и, обратившись к сидевшей Тьме, сообщил:
— Этот тип думает только о себе и сделает всё, как нам и нужно!..
Заседание шло своим чередом, но напряжение на нём усиливалось.
— По какому праву ты посеял рожь вместо пшеницы? — кричал секретарь областного комитета на сидящего в стороне Константина Атюрьевского. — Ты разве не получил наше указание, сколько ржи и пшеницы сеять на вверенных тебе полях?
— Я объясняю это голодом, — оправдывался Константин. — Давно известно, что рожь на наших полях даёт более значительный урожай по сравнению с пшеницей. И я подумал, что пусть люди получат вдоволь чёрного хлеба, чем будут голодать с небольшим количеством белого. Вы же знаете наши сводки: урожай очень хороший и его хватит, чтобы прокормить весь район и выполнить план по сдаче зерна государству!..
— А где пшеница, я тебя спрашиваю?! — кричал вспотевший областной партийный руководитель. — Думаешь, ты один такой умный, а остальные ничего не понимают!.. — он достал из кармана носовой платок и вытер вспотевшую шею. — А ты знаешь, что своим самоуправством саботируешь решение партии о посевных площадях!..  Так можно до контрреволюции докатиться!..  Сегодня ты не подчинился решениям партии, а завтра начнёшь выступать против неё!.. — секретарь областного комитета обвёл взглядом присутствующих, словно пытаясь что-то найти. — Душно здесь, у вас!.. Налейте мне воды! – обратился он к стенографистке.
Женщина, обладательница чёрной чёлочки и прически под «карэ», встала из-за стола, взяла графин, наполнила стакан водой и поставила его перед выступающим.  Тот с жадностью выпил воду и продолжил обсуждение вопроса о самоуправстве Константина Атюрьевского с взмокшими от жары представителями местной власти. Собрание кипело как котёл…
— Итак, я выношу на голосование следующее предложение: за антипартийную деятельность, за саботаж её решений исключить Константина Атюрьевского из рядов Коммунистической партии большевиков, отстранить от занимаемой должности и судить за преступное самоуправство!.. Кто за это предложение, прошу, голосовать! — внёс итоговое предложение грозный секретарь.
Он первый поднял руку и сурово посмотрел на присутствующих.  Секретарь Тарского комитета ВКП(б) медлил. Видя это, Рок поднялся со своего места и подошел к нему. Склонившись к уездному руководителю, он тихо, но угрожающе прошептал:
— Смотри, а то и тебя накажут за неподчинение воле хозяина!..
Секретарь Тарского комитета ВКП(б), опустил глаза и нехотя поднял руку. Вслед за ним и остальные, сидящие в зале, проголосовали за это решение...
— Единогласно, — подвёл итог голосования областной партийный руководитель.
— Это жестокое и несправедливое решение!.. Человек, по сути, всё сделал правильно — спас людей от голода!..  За что же его судить и снимать с должности?.. — возмутился Хронос, который вместе со всеми внимательно наблюдал за разворачивающимися на заседании событиями, и эти слова Хроноса неожиданно и громогласно прозвучали на собрании.
— Кто это сказал? — прокричал озадаченный секретарь областного комитета.
Присутствующие пожимали плечами и боязливо оглядывались.
— Это говорит Время!.. — подтвердил авторство своих слов Хронос.
— Какое такое время?.. Смотрите, у меня!.. — срывающимся голосом воскликнул областной руководитель и, погрозив присутствующим кулаком, вышел из зала заседания…
Прямо с партийного собрания чекисты увезли Константина Атюрьевского к себе на дознание и поместили его в одиночную камеру. В личном деле арестанта было указано, что его русская мать являлась дочерью купца из города Тобольска, а отец был священнослужителем из Пскова...
Зал суда был забит до отказа. Духота в помещении смешалась с обозлёнными мухами. Через открытую форточку доносился режущий скрежет пилы и запах свежих опилок. Многие люди, не попавшие в зал суда, стояли на улице, возле входа в «дом правосудия». Многих из них привело сюда чувство благодарности за то, что они смогли выжить в этот трудный год благодаря большому урожаю ржи. Нельзя было не заметить, как многие люди с состраданием и благодарностью смотрели на Константина Атюрьевского, когда конвоиры вели его в здание суда.  Маленькая худенькая старушка, сумевшая протиснуться в зал, подошла к сидящему на скамье подсудимых Константину и, встав перед ним на колени,  перекрестилась и со слезами сказала, то, что думали многие простые люди:
— Спасибо тебе, нашему благодетелю!.. Бога будем за тебя молить!..
 Конвоиры, не мешкая, вывели старушку на улицу.  В ответ на это в зале раздался возмущённый гул голосов…
Судья с невозмутимо-казённым, каменным лицом вынесла суровый приговор: десять лет лишения свободы…
— Чёрт знает, что такое!.. Это форменное издевательство над человеком и здравым смыслом!.. — выпалил Вихрь, оторвав свой взор от книги судеб.
— Думаю, что поправить ситуацию уже трудно, — заметила Судьба.
— Если ситуацию поправить невозможно, то наказать кое-кого за такой итог очень даже возможно! — разгорячился Вихрь. — Сир, — он повернулся к Еидземзову, — позвольте мне внести коррективы в жизнь людей, повинных в этом, несправедливом решении!..
— Не горячись! Нужно подумать и, возможно, посмотреть на ситуацию шире, — ответил Властитель Возмездия.
— Что здесь думать? Я захвачу с собой Смерть и лечу туда!.. — воскликнул Вихрь.
Он крутанулся на каблуках и растворился в воздухе.
— Желание Вихря понятно, — вступил в разговор Властитель Света. — Он так старался — и такой результат!.. Но я не вижу в том, что он собирается сделать, большого смысла. Нельзя жить и постоянно думать о мести...
— О возмездии! — поправил Еидземзов.
— Хорошо, о возмездии, — согласился собеседник, — но гораздо важнее, выстраивать правильное будущее!.. — закончил свою мысль Еидресолим.
— Ты, как всегда, великодушен!.. — заметил Властитель Возмездия. — На этот раз я соглашусь с тобой. Пусть Судьба и Время расставят всё по своим местам!..
Судьба закрыла книгу, положила её в котомку Ангела и вместе с Хроносом покинула поляну…
Вихрь и Смерть появились в небольшой, заваленной старыми транспарантами и стендами подсобной комнате Тарского комитета ВКП(б). Вихрь обвёл взглядом помещение, а затем взглянул на одетую в длинную чёрную шубу Смерть и спросил:
— Вам не жарко, мадам?   
В ответ на это, Вихрь удостоился лишь её холодного взгляда.
— Я бы приударил за вами, — продолжил он, — но боюсь, что вы сами можете так приударить, что затем долго не поймёшь, где находишься!..
— Хватит дурачиться! Лучше не теряй время и осмотрись, — Смерть требовательно посмотрела на Вихря.
Вихрь взобрался на стоящую возле стены тумбочку и просунул голову сквозь штукатурку и кирпичную кладку стены в соседнюю комнату. Его голова высунулась как раз в том месте, где висел портрет Карла Маркса, и курчаво-чернявая голова Вихря заменила собой, обрамлённую пышными седыми волосами, голову немецкого теоретика коммунизма. В этом помещении, куда заглянул Вихрь, находились секретарь областного и Тарского комитетов ВКП(б). Они обсуждали какой-то вопрос и, погрузившись в лежащие перед ними бумаги, не заметили просочившуюся сквозь стену голову любопытного Вихря.
— Здесь заседают начальники, — сообщил Вихрь, втянув голову обратно в подсобку. — А теперь посмотрим, что находится за этой стеной, — и Вихрь просунул голову в соседнее помещение.
На этот раз его голова оказалась в комнате, которую занимала стенографистка. Барышня сидела за пишущей машинкой и, не торопливо постукивая клавишами, печатала какой-то документ. Рядом с высунувшейся головой Вихря располагался туалетный столик с женскими косметическими приборами и опирающимся на стену зеркалом. Стенографистка сидела спиной к Вихрю и не видела его появления. Она закончила печатать лист, вынула его из машинки и вставила новый. Вихрь просунул руку сквозь стену, взял с туалетного столика приглянувшийся флакончик духов, открыл его, понюхал содержимое, поставил на место и скрылся за стеной. Барышня, уловив шорох, посмотрела в сторону туалетного столика, но не заметила ничего подозрительного. Она прервала свою работу, подошла к столику и села на стоящий возле него стул. Решив поправить свой макияж, барышня взяла губную помаду и придвинула лицо поближе к зеркалу. Неожиданно в его серебристой глубине вместо себя она увидела белёсое лицо Смерти. Стенографистка побледнела, и у неё перехватило дыхание. Обмякнув и лишившись чувств, она откинулась на спинку стула. Смерть и Вихрь просочились в её комнату. Смерть взяла графин с водой и наполнила два гранёных стакана. Затем она вынула из кармана небольшой тёмный флакончик и вылила его содержимое в оба стакана.
— Что это? — спросил Вихрь.
Смерть подошла к печатной машинке и бледными тонкими, пальцами увенчанными чёрным маникюром, несколько раз нажала на упругие круглые клавиши. На листе бумаги появилось неотвратимо-однозначное слово — смерть.
— Достойный итог недостойной жизни, — взглянув на листок, заметил Вихрь.
Смерть открыла створки стоявшего в углу небольшого платяного шкафа и нашла в нём парик, который имитировал причёску «карэ» и принадлежал лишившейся чувств стенографистке. Водрузив парик на голову, Смерть стала похожа на хозяйку этой комнаты.
— Мадам, вам непременно нужно попробовать себя в театре!.. — Вихрь передал Смерти поднос с двумя наполненными стаканами.
Смерть была готова проникнуть в кабинет, где заседали партийные начальники, но в комнате стенографистки неожиданно появились Судьба и Хронос.
— Ещё раз здрасс-те! — в знак приветствия кивнул головой Хронос. — Не ожидали нас увидеть?..
— Как бы вам не было обидно, но Властитель Света не видит в ваших действиях какой-либо необходимости, — сказала Судьба. Она забрала поднос у Смерти и вылила содержимое стаканов в помойное ведро. — Предоставим этих начальников их собственной судьбе!..
— Система, которой они служат, перемелет их в порошок, дайте только срок!.. — вставил своё мнение Хронос. — Кстати, это произойдёт совсем скоро в результате репрессий в тридцать седьмом или тридцать восьмом году.
— Если вы так решили — пусть ещё поживут!.. — нехотя и с досадой согласился Вихрь. — Хотя, жаль — так всё удачно складывалось!..
— Похоже, я здесь не нужна, тогда мне пора — у меня много дел, — заявила Смерть и, попрощавшись с присутствующими, исчезла.
— Твоя подружка улетела!.. — ехидно заявил Хронос.
— Она слишком занята, — ответил Вихрь. — Вот, работа — совершенно неблагодарный труд!.. А главное, никто не ценит!.. Никто!..
— Здесь больше делать нечего. Предлагаю перенестись на десять лет вперёд, — предложил Хронос.
Он задел пальцем свой медальон, и необычные путешественники один за другим исчезли. Стенографистка очнулась и ещё долго со страхом всматривалась в глубину стоящего перед ней зеркала…