Венгры-Русь

  (ст."Прародины венгров на территории России: где они располагались",Кириллица, 2024) "Сведения о прародине и путях миграции средневековых венгров в их нынешнюю страну путаны и противоречивы.Тем не менее ясно,что они пришли откуда-то с вост-ока.Скифы– потомки Магога и Аттилы.Все люди стремятся связать своё происхождение с какими-нибудь древними и славными народами.«Деяния венгров»,написанные при дворе венгерского короля Белы III в конце 12 века, говорят,что венгры происходят из Скифии,и что одним из прародителей венгров является мифический библейский царь Магог.С этим именем анонимный автор «Деяний» даже связывает название своего народа: мадьяры(магиары или могер– от Магога).При этом локализация Скифии в «Деяниях» очень расплывчата,и точно указать её границы не представляется возмож-ным.Только один географический ориентир просматривается достаточно определённо: это река Дон.Ещё одно название венгров и их родной страны в Скифии,которое испо-льзуется в «Деяниях»– Дентумогер.По мнению современных историков,это сложносост-авное слово,обозначающее «донские венгры».Таким образом,можно считать вполне установленным,что в какой-то период своей миграции венгры жили где-то в бассейне Дона.Но донская прародина не могла быть первой у венгров.Их же «Деяния» расска-зывают,что они пришли откуда-то к востоку от Волги (Итиля).Историки и археологи подтверждают это сказание.Где-то за Волгой или Уралом.Старейшие племенные назв-ания венгров указывают на их близкое соседство и частичную ассимиляцию с тюрками .Византийский император Константин VII Багрянородный(945-959)в труде «Об управ-лении империей» называет имена семи венгерских родов.Современные историки отме-чают,что только два из них– финно-угорского происхождения,а пять– тюркского.Кро-ме того,Константин вообще всюду называет венгров турками,и только из размещения им этого народа,его имён и т.п.понятно,что речь идёт именно о венграх.Однако не-ясно,где и когда осуществлялись тесные контакты венгров с тюрками.Весьма вероя-тно,что они имеют позднее происхождение и относятся к периоду пребывания венгров под властью хазар.Это вполне соответствует значению реки Дон в преданиях о «ски-фской» прародине венгров– ведь Хазарский каганат тоже располагался большей час-тью в бассейне Дона.«Деяния венгров» утверждают,что из первоначальной прародины венгров в 5 веке вышел предводитель гуннов Аттила.Но это может быть простой ле-гендой,как и многое другое,изложенное в этом сочинении.На основании родства язы-ка венгров с языками хантов и манси историки считают,что прародина венгров разм-ещалась по соседству с местами проживания этих народов.Русское название Югра, обозначавшее Западную Сибирь,также расценивается как указание на прародину вен-гров.Но достоверно неизвестно,где жили сами ханты и манси в период,предшество-вавший началу миграции венгров на восток.Поэтому историки исходно помещают вен-гров в разные места к востоку от Волги– в Западную Сибирь,на Южный Урал,в Пред-уралье,в Сев.Прикаспий.Точных ориентиров не существует.Страна Леведия на Дону
Промежуточная прародина венгров носила название Леведия – по имени, как сообщает Константин Багрянородный, одного из их предводителей. На этой территории венгры были вассалами хазар. Когда венгры поселились там, в точности неясно. Историки называют разные даты от конца 6 века до конца 8 века. Вполне определённо можно сказать, что венгры жили в Леведии в первой и второй третях 9 столетия.Точное расположение Леведии неизвестно. Нынешние учёные комментаторы «Об управлении империей» указывают следующие локализации Леведии,существующие в научной литер-атуре: между Доном и Кубанью,между Волгой и Доном,между Доном и Северским Донцом ,между Доном и Днепром.Характерно,однако,что все гипотезы отталкиваются от гео-графической связи венгров в этот период с рекой Дон.Подробные сведения такого рода содержатся в труде византийского императора.«Деяния венгров» же,написанные много позднее,напротив,полны фантастических сведений о переселении венгров.Они связывают венгров со знаменитыми русскими государствами конца 12 века.Там гово-рится,что венгры прошли через Суздаль,затем взяли дань с Киева,потом подчинили себе города Волыни.Всех этих реалий в 9 веке ещё не существовало(кроме Киева; но о нападении венгров на него ничего не говорится ни в русских летописях,ни в дру-гих близких по времени источниках).Заметно стремление автора «Деяний венгров» «обосновать» политические претензии современных ему венгерских королей.Этелькуза к северу от Чёрного моря и закавказские венгры.Итак,после волго-уральской праро-дины,у венгров была ещё промежуточная донскаяпрародина.Причём точное местораспо-ложение и той,и другой неизвестно.По свидетельству Константина Багрянородного, венгры оставили донскую прародину Леведию по причине поражения в войне с печене-гами.Тогда венгры разделились,и большая их часть пришла в страну Этелькузу.Исто-рики считают это слово искажённым венгерским названием «Междуречье».Есть разные суждения,между какими реками находилась эта третья прародина венгров:Днепр и Южный Буг,Южный Буг и Днестр,Днестр и Прут или что-то ещё.Так или иначе пребы-вание венгров в этом регионе оказалось недолгим.Во время одного из их походов печенеги напали на их становища,оставшиеся без защиты,и перебили жён и детей венгров.Оставшиеся мужчины-венгры ушли на средний Дунай и основали государство, в котором и живут с тех самых пор.Но не все венгры покинули Леведию в направле-нии Этелькузы.Константин Багрянородный говорит,что часть венгров ушла на восток и поселилась в Закавказье,в пределах тогдашней Персии.Эту загадочную ветвь венг-ерского племени историки пытаются отождествить с разными народами,упоминаемыми у восточных авторов,но точного соответствия пока не найдено.По-видимому,она доста-точно быстро растворилась среди других народов."
  (ст."Пещера Чёрного дьявола в Хакасии: самое таинственное место в Сибири", Кириллица,2024) "Одним из самых удивительных природных объектов Сибири является Кашкулакская пещера в Кузнецком Алатау.Это место,в котором с глубокой древности проводились магические ритуалы,по рассказам очевидцев,навевает необъяснимый ужас на тех,кто туда заходит.Пещера страха.Вход в Кашкулакскую пещеру находится в 9 километрах от села Топаново,в пределах т.н.Ефремкинского карстового участка.Ходы и гроты пещеры образуют 2 яруса среди серых известняков среднего и нижнего кемб-рия.Современное русское название пещеры происходит от хакасского названия горы Хос-Хулах(что в переводе означает «Два уха»).Но среди местных жителей её также называют пещерой Чёрного(горного)дьявола или пещерой Белого шамана.Хакасы расс-казывают,что некогда в этой местности протекал Золотой ручей,который якобы суще-ствовал ещё в XVIII в.Сплавляясь по нему,души умерших шаманов попадали на тот свет.У пещеры жил могущественный шаман, носивший золотые одежды– он служил «про-водником» для своих «коллег».После его смерти местные жители предпочитали не приближаться к пещере,которая считалась входом в «Нижний мир».Перед глазами сме-лых охотников,всё же рисковавших углубиться под землю,появлялись видения,их охв-атывал ужас,а вернувшись к людям,они заболевали.Новое «открытие» пещеры произош-ло лишь в 1959 г.,когда на неё наткнулась московская геологическая экспедиция.
«По воспоминаниям одного из участников той экспедиции,Егора Барковского,два дес-ятилетия спустя организовавшего новую экспедицию в Кашкулак,геологи сумели проб-ыть в таинственной пещере не более 10 минут»,— рассказывается в книге Сергея Ко-жушко «Неизвестное Зауралье».Геологов «вытолкнул» всё тот же непонятный страх,о котором говорили хакасы.В 1960-80 гг.было проведено 6 экспедиций.Выяснилось,что общая длина ходов составляет от 700 до 820 м.,а вглубь земли пещера уходит на 50-60 м.Во время исследований по-прежнему происходили странные явления.Например ,в 1985 г.учёный Константин Баулин увидел галлюцинацию– старика в меховой шапке с рогами и в развевающихся одеждах,в руках у которого находился бубен.Грот, где это произошло,спелеологи назвали «Призрак».Возникали перед людьми и другие виде-ния: например,медведь с человеческим черепом вместо головы или гигантские воро-ны,сидящие на груде костей.Неокульт.Рассказы о древнем шамане,возможно,являются не совсем сказкой.По данным археологов,Кашкулакская пещера служила культовым местом сибирских племён по крайней мере со II века до н.э.В центре одного из ходов некогда горел очаг, озле которого совершались кровавые ритуалы.Здесь нахо-дилась естественная «полка» для подношений.Одним из объектов поклонения был мет-ровый сталагмит,воспринимавшийся древними людьми как фаллический символ плодоро-дия.В III-VI вв.в окрестностях пещеры обитали сарматы,не гнушавшиеся человече-скими жертвоприношениями.Использовали пещеру и предки современных хакасов.Однако о конкретных шаманских практиках данных нет,т.к.в начале XX века ритуалы уже не проводились.В нижнем ярусе пещеры находится груда костей,смешанных с пеплом.Воз-никновение в пещере изменённых состояний сознания учёные связывают с необычно-стью обстановки и страхом замкнутого пространства.В начале 1990 гг.в СМИ сооб-щалось,что сотрудники Новосибирского института клинической и экспериментальной медицины исследовали пещеру с помощью приборов и установили необычную пульсацию электромагнитного поля.В те периоды,когда из глубин пещеры проходил импульс,лю-ди и ощущали нервозность,перераставшую в панику.Природа аномалии не установлена.
Сегодня пещеру Чёрного дьявола,предположительно,вновь используют хакасские шама-ны.По другим данным,вокруг неё сложился своеобразный «неокульт».Пещеру посещают русские «любители эзотерики» из городов Хакасии и Кузбасса.«В 1992 г.при посе-щении пещеры под полкой и на ней наблюдались старые(жёлтые)бараньи кости.Ника-ких других следов жертвоприношений не было.В течение 10 лет картина полностью изменилась,— пишет доктор исторических наук Валентин Огудин.– У подножия сталаг-мита верующие стали разрубать туши баранов или диких коз на куски и затем укла-дывать их на каменную полку.Подносят также печенье,конфеты и личные предметы.Ку-ски мяса кладут и на каменную глыбу возле сталагната.<…> Иногда(редко)сооружают маленькие костры и сжигают на них кусочки подношений.Жертвенное мясо стали бро-сать в провал».В последние годы в республике Хакасия Кашкулакская пещера расце-нивается как перспективный экскурсионный объект."
  (ст."Шведский крестовый поход 1293 г.и основание Выборга",Катехизис и Катарсис,2024) "К 1293 г. в Швеции сложилась благоприятная обстановка для орган-изации большого завоевательного похода.К моменту смерти короля Магнуса Ладулоса в 1290 г.перевес внутри совета оказался на стороне светских феодалов,из которых наиболее авторитетным был Торгильс Кнутссон.За два года до смерти короля Магнуса (в 1288 г.)Торгильс был посвящен в рыцари и,как предполагается,уже на следующий год занял одну из высших государственных должностей— должность маршала.В после-дующие годы его влияние еще более усиливается,он фактически становится правит-елем страны.Шведские завоевательные походы 1290-х гг.являлись прямым продолж-ением «крестового похода» ярла Биргера,приведшего к завоеванию шведами централь-ной части Южной Финляндии — земли еми и были следующим этапом шведской экспансии на восточных берегах Балтийского моря.Обстановка,сложившаяся в русских землях в 1293 г.,также способствовала успеху завоевательных планов шведского правитель-ства.В этом году произошло резкое обострение междукняжеских усобиц,и связанное с этим новое нашествие золотоордынских войск— «Дюденевой рати».Взрыв междукняж-еской борьбы был вызван соперничеством между сыновьями Александра Невского—Дмит-рием Переяславским и Андреем Городецким, боровшимися за обладание Владимирским великим княжением. Хан передал великое княжение Андрею и отправил на Русь своего брата Дюденя с войском для изгнания Дмитрия с великокняжеского стола.Приход татарских полчищ привел к новому разорению и опустошению русских земель.Постра-дали Владимир,Переяславль,Москва,Волок Ламский и многие другие города и селения. Дмитрий бежал из Владимира. Андрей овладел великокняжеским престолом.В критич-еский момент шведского вторжения на территорию западных погостов Новгородской республики Новгород оказался лишенным поддержки других русских княжеств и без военного руководства великого князя.Запись о «крестовом походе» шведских рыцарей 1293 г.содержится в шести шведских анналах.Но они не сообщают никаких подробно-стей о том,кто руководил походом.Весть о победоносной шведской военной экспеди-ции в Карелию докатилась до далекой Исландии,где была зафиксирована в исландских анналах: «Господин Торгильс, дроте шведского короля, завоевал две части Карелии и крестил их», но никто из шведских и финских историков, специально изучавших события 1293 г.,не ссылался на данное известие как на достоверное доказательство участия Тюргильса в выборгском походе.Шведская «Хроника Эрика» дает весьма небо-гатую информацию о выборгском походе шведских рыцарей.Поскольку прославление Тюргильса Кнутссона было ведущим мотивом данной части «Хроники Эрика»,невозмож-но себе представить,чтобы автор стал умалчивать о его руководстве крупнейшей для того времени и успешной по результатам военной экспедиции.Такое молчание объяс-нимо лишь в том случае,если автор точно знал,что Тюргильс в походе 1293 г.не участвовал.Таким образом,существующая(вероятно,с XVI в.)в исторической литера-туре традиция,согласно которой Тюргильс Кнутссон стоял во главе «крестового пох-ода» шведских рыцарей в 1293 г.и являлся основателем Выборгского замка(в 1893 г. в Выборге ему был поставлен памятник как основателю города),не подтверждается сколько-нибудь достоверными свидетельствами источников.Попытаемся в общих чертах реконструировать ход событий 1293 г.В мае или начале июня 1293 г.вблизи Стокго-льма для проведения военной экспедиции в Карелию были собраны силы морского опо-лчения— ледунга: корабли с отрядами вооруженных воинов,включая и главные силы шведского рыцарства.По своим целям поход был направлен против интересов Новгоро-да— на захват давних новгородских владений в Западной Карелии,установление конт-роля над основным карельским торговым путем,создание шведского форпоста в опас-ной близости от жизненно важной артерии новгородской внешней торговли— рекиНевы.
Шведское войско высадилось у северной оконечности Выборгского залива,вблизи зап-адного устья реки Вуоксы. Поскольку наиболее крупным и важным населенным пунктом там было селение «Старый Выборг» на нынешнем Замковом острове,шведы должны были прежде всего овладеть этим поселением.Так как(по данным раскопок)«Старый Выборг» был окружен земляным валом с палисадом,ограждавшим лишь часть Замкового острова, завоеватели должны были переправиться через неширокий пролив на Замковый остров и брать штурмом карельское укрепление.Поскольку селение было невелико,в нем не могло быть постоянного воинского гарнизона (тем более,что на той стадии развития феодального строя у карел у них не было постоянного войска).Защищать укрепление от неожиданно напавшего с моря ледунга могли лишь жители «Старого Выборга».Поэ-тому взять штурмом это небольшое укрепление для хорошо вооруженного рыцарского войска не представляло большого труда.На захваченном острове шведы решили построить замок, который должен был прочно закрепить в шведских руках берега Выборгского залива и всю Западную Карелию. Место это было исключительно удобно в стратегическом отношении. Небольшой скалистый островок (ныне остров Замковый) лежал в проливе между островом Линнасаари и материком.Через пролив проходил основной фарватер от устья реки Вуоксы Выборгский залив и далее— в открытое море .Поэтому построенная на указанном островке крепость полностью контролировала выход вуоксинского водного пути к морю.Место основания крепости было выбрано удачно и по следующим соображениям: пролив был удобен для стоянки судов, защищен островами от штормов и ветров; берега Замкового острова и расположенного напро-тив него побережья материка были такими,что корабли могли приставать прямо к ним .Избранное для сооружения Выборгского замка место было весьма удобно и в оборо-нительном плане— глубоководный пролив,окружавший Замковый остров,создавал прекр-асные возможности для обороны крепости.Как уже было показано,успешность действий шведского войска летом и осенью 1293 г.на берегах Выборгского залива в значите-льной мере объяснялась тем,что Новгород,из-за обострения политической обстановки на Руси,не смог сразу начать активные действия против шведского вторжения.Ситу-ация особенно усложнилась зимой 1293/94 г.,когда возникла прямая угроза нападе-ния на Новгород войск золотоордынского воеводы Дюденя,поддерживавшего нового ве-ликого князя Андрея Александровича.Но новгородские правящие верхи сумели прийти к соглашению с новым великим князем и пригласили его на новгородский престол. Приехав в Новгород 28 февраля 1294 г., Андрей Александрович сразу же принялся за выполнение наиболее важных княжеских обязанностей— организацию обороны новгород-ских владений.Теперь,когда опасность нападения на Новгород с юго-востока отпала, появилась возможность предпринять активные военные действия против шведов.Хотя поход русских ратников начался лишь в марте 1294 г.,время еще не было упущено: Финский залив обычно покрыт льдом до конца апреля и можно было не опасаться,что выборгский гарнизон скоро сможет получить подкрепление из Швеции,которое могло прийти лишь после открытия навигации.Еще было время для осады и взятия шведского замка.Однако Андрей Александрович не сумел собрать значительных сил для похода на Выборг.Не смог он также(или не захотел)лично возглавить этот поход.На Выборг были посланы войска во главе с Романом Глебовичем из рода смоленских князей(ве-роятно,пришедшим в Новгород в свите великого князя),бывшим новгородским посадни-ком Юрием Мишиничем и новгородским тысяцким Андреяном.Поход проходил «в мале но-вгородцев» («в мале дружине»,«с малыми вои»),что в значительной мере предрешило неудачу операции.Чем была вызвана недостаточно серьезная подготовка похода рус-ского войска? Тем ли,что Андрей Городецкий не оказался достойным преемником сво-его деда(Ярослава),отца(Александра Невского)и старшего брата(Дмитрия)на новго-родском столе и в отличие от них не проявил должной заботы о борьбе против опас-нейшего врага Новгородского государства— Швеции?Видимо,в данном случае его дей-ствия надо объяснить общей политической обстановкой на Руси,когда положение но-вого великого князя еще не было достаточно прочным и нужно было вести борьбу со свергнутым великим князем Дмитрием Переяславским и когда в пределах русских зем-ель еще продолжала находиться золотоордынская рать Дюденя.В этой ситуации Андр-ей,отправив войско на Выборг и не дождавшись его возвращения,был вынужден двину-ться к Торжку для продолжения борьбы со своим братом Дмитрием.При этом,как ука-зывает летописец,князь Андрей пошел в поход на Дмитрия «с посадником Андреем и с вятшими мужи».Следовательно,для военных действий против шведских рыцарей князем Андреем была выделена меньшая часть имевшихся в наличии у Новгорода военных сил, т.к.основное новгородское войско(руководимое первым лицом в Новгородской респу-блике— посадником)было использовано великим князем для завершения борьбы со све-ргнутым соперником.Недостаточно подготовленный поход на Выборг не смог увенчать-ся успехом.Новгородское войско подошло к Выборгу и во «вторник на похвальной не-деле»(30 марта)через замерзший пролив двинулось на штурм замковых укреплений.Од-нако,несмотря на упорство и мужество нападающих,гарнизону Выборга удалось отраз-ить натиск и навести большой урон новгородцам.Многие осаждавшие были ранены.Был тяжело ранен стрелой Иван Клекачевич,судя по упоминанию отчества— новгородский боярин.На другой день предполагался новый приступ,но ночью,неожиданно для этого времени года,наступила оттепель. Лед в проливе растаял,и между Замковым островом и берегом залива пролегла полоса открытой воды.В распоряжении новгородского вой-ска не было лодок или других переправочных средств.Дальнейшая осада замка оказа-лась невозможной.Дожидаться морозов и замерзания пролива для нового штурма креп-ости предводители русского войска побоялись— значительная часть войска была на конях,корм для коней кончился.Кроме того,среди ратников было много раненых.Было решено двигаться обратно к Новгороду.Неудача первого новгородского похода наВыб-орг имела весьма далеко идущие последствия.Шведы обстроили и укрепили Выборгский замок,превратив его в сильную крепость.Опираясь на Выборгский замок,шведы уже в течение 1294 г.подчинили себе всю Западную Карелию,а в 1295 г.попытались распро-странить свое господство на карельскую территорию,прилегающую к Ладожскому озеру .Захват шведскими рыцарями побережья Выборгского залива и сооружение Выборгского замка были не только ударом по власти Новгорода в Карелии.Закрепление шведов на ближайших подступах к Неве стало представлять большую угрозу для жизненных инте-ресов Руси.Новгородская республика не могла примириться с создавшимся положени-ем.Началась длительная борьба за Корельскую землю,затянувшаяся на тридцать лет. По материалам: Шаскольский И.П.Борьба Руси против шведской экспансии в Карелии конец XIII— начало XIV в."
  (ст."Закон русский",Истории от историка,2024) "По одному сохраненному летоп-исью известию, князь Владимир Святославич пытался ввести на Руси некоторые нормы византийского уголовного законодательства, ужесточавшие наказание за «разбои». Но, потерпев в этом деле неудачу, он вернулся к прежним обычаям – стал жить «по устроению отню и дедню». Под этим древним, дохристианским «устроением» Русской земли летописец разумеет свод правовых установлений, носивший название закона русского. Договоры с греками 911-го и 944 гг. содержат прямую ссылку на закон русский,свидетельствуя о его признании в сфере международного права и применении на иностранной (византийской) территории. К сожалению, действие его в пределах Руси Х в. может быть обрисовано весьма приблизительно, так как мы не знаем, что представлял собой этот законодательный свод в своем первозданном виде.Значитель-ная часть его положений после христианизации страны была отброшена и забыта,что -то вошло в состав Русской Правды,но уже сообразуясь с реалиями XI–XII вв.Истор-ические взгляды на закон русский нельзя назвать устоявшимися,ибо они напрямую зависят от точки зрения исследователей на происхождение руси.В свое время норма-ннисты объявили его восточнославянским изданием скандинавского права [Карамзин Н.М.История государства Российского,5 изд.СПб.1842.Кн.I.Т.1; 193].Таков уж был тогдашний метод изучения славянских древностей: похоже– значит,заимствовано, причем заимствовано непременно славянами.Конечно,подобный ход умозаключений не выдерживал никакой критики.После того как к середине XIX в.Русская Правда(осо-бенно древнейшая ее часть,впитавшая некоторые положения закона русского)была сличена с законодательными памятниками других славянских народов,выяснилось,что «не может быть речи не только о том,что Русская Правда есть скандинавский закон, но даже о сильном влиянии в ней скандинавского элемента»[Соловьев С.М.Сочине-ния.История России с древнейших времен.Кн.I.Т.1.М.,1993].Лингвистические наблюд-ения над древнеславянской правовой лексикой подтвердили,что термины,которые в XIX в. считались заимствованиями из германских языков,на самом деле восходят к индоевропейской системе правовых представлений (например,слово вира,долгое время объяснявшееся из германского вергельд(Wehrgeld),«деньги защиты»[Ларин Б.А.Лек-ции по истории русского литературного языка (Х–середина XVIII вв.). М., 1975, с. 63, 79; 272, с. 207–210]). Все основные понятия, относящиеся к правонарушениям, судопроизводству и наказанию за преступление, – суд, закон, право, правда, вина, казнь и т. д.,– возникли и утвердились в славянском языке еще в эпоху общеслав-янского единства,без чьего-либо культурного посредничества[Брицын М.А.Из истории восточнославянской лексики.Киев,1965, с. 83–95; 83; Свердлов М.Б. От Закона Русского к Русской Правде. М., 1988, с. 47; Фасмер М. Этимологический словарь. В 4 т. Изд. 2-е. М., 1986, III, с. 372, 507, 794].Под влиянием добытых правоведами и филологами выводов в дореволюционной историографии распространился взгляд на закон русский как на обычное право восточных славян, то есть неписаное племенное законодательство. Советские историки в большинстве своем склонились к тому же* [Греков Б.Д. Киевская Русь. М., 1953, с. 188, 529; Мавродин В.В. Образование Древнерусского государства. Л., 1945, с. 245; Свердлов М.Б. От Закона Русского к Русской Правде. М., 1988, с. 9, 42–43].* Особую позицию заняли А.А. Зимин и Л.В. Черепнин, посчитавшие закон русский княжеским правовым кодексом [Зимин А.А. Феодальная государственность и Русская Правда // Исторические записки. Т. 76. М.,1965,с.234–240].Однако даже в Русской Правде древнейшие следы законодательных постановлений русских князей относятся ко времени правления сыновей Ярослава (втор.пол.XI в.)[Ключевский В.О.Сочинения в девяти томах. М., 1989, I, с. 229]. Ср. с мнением А.Я. Гуревича о германских Правдах: «В Правдах в целом фиксируется не законодательная инициатива государей (хотя ее следы в ряде судебников явственно видны...), а прежде всего и по преимуществу народный обычай» [Гуревич А.Я. Избранные труды. Т.1. М.; СПб., 1999, с. 247].Достойно удивления, с каким упорством наша историография тычет пальцем в небо,пытаясь попасть в самую сере-дину.Возможно ли представить длящуюся столетиями серьезную научную дискуссию вокруг вопроса,какому народу принадлежала Салическая Правда? Или Саксонская Пр-авда? Или Правда Баварская? Но незамысловатое утверждение,что закон русский– это закон именно русский,и ничей другой,боюсь,вправе претендовать на откровение в русской исторической науке.Между тем в историографии неоднократно отмечалось, что статьи закона русского и Древнейшей Правды «носят избирательный характер и относятся лишь к определенной стороне жизни княжеской дружины и богатой части городского населения» [Свердлов М.Б. От Закона Русского к Русской Правде. М., 1988, с. 34], и, «по мнению большинства исследователей, «Русская Правда» сориентирована прежде всего на княжеское окружение» [Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX–XII вв.). М., 1999, с. 153]. Почему бы не сказать прямо, что все эти «русины», «гридины», «мужи», «гости», постоянно находящиеся в поле зрения древнерусского обычного права, – и есть русь Среднего Поднепровья, жившая по закону русскому у себя дома и добивавшаяся его признания на международной арене?Уже одно это не позволяет причислить закон русский к восточнославянским юридическим памятникам. Его своеобразие было замечено еще В.О. Ключевским, который писал: «Русь, торговавшая с Византией, была у себя дома господствующим классом, который обособлялся от туземного славянства сначала иноплеменным происхождением, а потом, ославянившись, сословными привилегиями. Древнейшие русские письменные памятники воспроизводят преимущественно право этой привилегированной Руси и только отчасти, по соприкосновению, туземный, народный правовой обычай, которого нельзя смешивать с этим правом…Итак,в законе русском, насколько он служил источником для Русской Правды, надобно видеть не первобытный юридический обычай восточных славян, а право городовой Руси, сложившееся из довольно разнообразных элементов в IX–XI вв.» [Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. М., 1989, I, с. 170, 228–229].Здесь все верно, за исключением слова «городовой»: историк поторопился представить русь Х в.городским сословием. Но источники того времени вкладывают в слово русь если и не исключительно, то во всяком случае преимущественно этнографический смысл. В договорах 911-го и 944 гг. русин противополагается греку, а в Русской Правде – словенину. Летопись помнит, что поляне/русь как племя выделялись среди других восточнославянских племен своим «обычаем» и «законом отец своих». Наконец, примем во внимание, что во второй половине XI в. Ярославичи распространили сферу действия Русской Правды на восточнославянские земли, лежавшие за пределами Русской земли в старинном (узком) значении этого термина.Таким образом,все говорит за то,что закон русский пришел в Среднее Поднепровье в первой половине IX в.вместе с балтийскими и карпатскими русами и к началу следующего столетия сделался правовым обычаем, «отним и дедним законом» для «людей всех русских»– населения Русской/Киевской земли,«прозвавшегося русью».Науке, по-видимому, никогда не удастся выделить в законе русском собственно, «русский» и «славянский» элементы ввиду чрезвычайной скудости данных на этот счет. Но их принципиальное соотношение видится мне таким. Прежде всего оговорюсь, что какого-то особого восточнославянского права вообще никогда не существовало.Славянские племена,заселившие Восточно-Европей-скую равнину,принесли сюда правовые обычаи,выработанные в период всеславянского единства и потому более или менее общие для всех славянских народов.Два-три сто-летия обособленной жизни,при сохранении почти неизменными социально-экономичес-ких устоев и связанных с ними правовых представлений,могли способствовать лишь возникновению несущественных вариаций.Закон русский также не был каким-то мест-ным явлением. Судя по договорам 911-го и 944 гг., его верховенство признавали карпатские русины вещего Олега, поднепровская русь Игоря и русская вольница Таврики – достаточное свидетельство того, что закон русский был правовой основой всего исторического общества русов, вернее, всех русских общин, существовавших на огромном пространстве от южного побережья Балтики до Черного моря.Многовеко-вое совместное проживание со славянами Балтийского Поморья и Центральной Европы сопровождалось культурно-языковой ассимиляцией русов – в том числе и усвоением последними славянских правовых понятий и представлений.Вместе с тем общественное устройство русов заметно отличалось от славянского,а их образ жизни совсем уж мало походил на быт населения европейских «Славиний»,в массе своей сельского, этнически однородного и, как правило, чуждого непрестанному поиску легкой добычи (использование военного дела в качестве постоянного промысла отличало только славян, живущих на морских побережьях: в вендском Поморье,на Адриатике,в Север-ном Причерноморье).Вследствие этого закон русский не мог механически воспроиз-водить древний славянский обычай, и прежде всего потому, что многие «положения этого закона… изначально были предназначены для регламентации отношений между русью (“русином”) и “словенином”, т. е. коренным населением той территории, которую “русь” контролировала изначально»[Никитин А.Л.Основания русской истории. М.,2001,с.319].Самый дух закона русского с очевидностью свидетельствуют,что он принадлежит той эпохе,когда русы уже прочно заняли главенствующее положение среди славянского населения,но еще не были окончательно поглощены славянским этносом.Примером тому служит статья 1 краткой редакции Русской Правды, принадлежащая к древнейшему слою ее правовых постановлений: «Если убьет муж мужа, то мстит брат за брата, либо отец, либо сын, либо племянники; коль скоро никто не будет мстить, то взять за убитого 40 гривен, если он окажется русином, или гридином, или купцом, или ябетником, или мечником; но если будет изгой или словенин, то положить за него 40 гривен».Верное понимание этой статьи напрямую зависит от правильной расстановки в ней знаков препинания. В предложенной мною редакции статья делится на три части: 1) «Убьеть муж мужа, то мьстить брату брата, или сынови отца, любо отцю сына, или братучаду, любо сестрину сынови; 2) аще не будеть кто мьстя, то 40 гривен за голову, аще ли [если это] будеть русин, любо гридин, любо купчина, любо ябетник, любо мечник; 3) аще изгои будеть, любо словенин, то 40 гривен положити за нь [него]». Но многие исследователи читают ее по-другому: «1) Убьеть муж мужа, то мьстить брату брата, или сынови отца, любо отцю сына, или братучаду, любо сестрину сынови; аще не будеть кто мьстя, то 40 гривен за голову; 2) аще ли будеть русин, любо гридин, любо купчина, любо ябетник, любо мечник, аще изгои будеть, любо словенин, то 40 гривен положити за нь».Расхождение, таким образом, заключается в том, что: 1) статья делится не на три, а на две части; 2) требование «40 гривен за голову» связывается с «мужем», а не с «русином» и следующими за ним социальными категориями лиц; 3) изгой и словенин причисляются к этому ряду лиц, убийство которых возмещается одним денежным штрафом, без кровомщенья. Но ведь тогда все они противопоставляются означенному убитому «мужу», который немедленно превращается в этносоциальную загадку: в самом деле,он не должен быть ни русином,ни славянином,ни дружинником, ни купцом,ни княжим слугой (ябетником и мечником),ни изгоем.О ком же в таком случае идет речь? Остается только предположить,что под «мужем» скрывается финс-кий крестьянин.Трехчастное деление статьи позволяет избежать этого абсурда.Итак, словенин,заодно с изгоем,очутился здесь в той категории «мужей»,убийство которых не возмещается кровью убийцы: последний платит штраф,и делу конец.Но если относ-ительно изгоя – человека, лишенного поддержки родичей, – такое условие выглядит вполне понятным, то для словенина оно, несомненно, является дискриминационным. Славянам было попросту отказано в аристократическом праве кровной мести.Этнопо-литическое господство руси над славянами закон русский закреплял в виде социаль-но-юридического неравноправия этих двух этносов. Его нормы были выработаны не славянами,а «славянами славян»,как,по словам одного арабского писателя,прозыва-лись русы/варяги Балтийского Поморья.Главный субъект закона русского– русин, опоясанный мечом и владеющий челядью (в основном «заграничными» славянами, по свидетельству других источников); к его чести и имуществу закон относится с самым щепетильным вниманием.Поэтому искомое соотношение «русского» и «славянск-ого» может быть выражено следующими словами: закон русский– право победителей, распространенное на побежденных.При этом важно помнить,что под юрисдикцией закона русского поначалу находились только славяне Среднего Поднепровья, Русской земли в узком географическом понятии; прочие славянские племена «внешней Росии» князя Игоря жили «кождо своим обычаем»,судясь и рядясь согласно своему племен-ному законодательству.Однако ежегодные поездки киевского князя в полюдье,сопро-вождавшиеся «уставлением правды»,то есть княжеским судом,приводили к постепен-ному сращению закона русского со славянским правом– процессу,получившему завер-шение в статьях Русской Правды.Вероятно, в разных местах Европы закон русский частично впитал правовые обычаи и других народов. Например, арабский писатель аль-Марвази (конец XI–нач. XII в.) пишет, что в случае смерти хозяина имущество в семьях русов переходило в руки дочери. Его сообщение касается черноморско-азовских русов, и вряд ли можно оспаривать связь этого обычая с какими-то отголосками права наследования у «женоуправлямых» сарматов, основного населения здешних мест в III–V вв. У славян вдова или дочь (незамужняя) получали только часть имущества умершего главы семьи. Влияние византийского законодательства просматривается, в частности, в различии взысканий с «имовитых» и «неимовитых» преступников, как того требует Эклога [Вендина Т.И. Средневековый человек в зеркале старославянского языка.М.,2002,с.69].С другой стороны,и закон русский воздействовал на соседние народы,в частности,на печенегов,которые даже исполь-зовали русско-славянский термин «закон»(печенеги приносят клятвы «по своим “зак-анам”»,– пишет Константин Багрянородный). I.В середине Х в.закон русский предст-авлял собой архаическое право доклассового общества, только-только начинавшего обретать цивилизованные формы общежития. Всматриваясь в его содержание,мы видим малоразвитое,несложное общество,потрясаемое теми бесхитростными и,так сказать, «естественными» преступлениями,которые с неизбежностью должны возникать при пер-вом,простейшем сближении людей между собой в первобытном коллективе.Жизнь и здо-ровье любого человека находятся здесь под постоянной угрозой,стихия личного пр-оизвола не обуздывается никакой верховной властью,а обязанность исполнения нака-зания зачастую возложена на самого потерпевшего или является его неотъемлемым правом.По сути,закон русский был обычаем,который,подобно другим обычаям,сущес-твовал и передавался от поколения к поколению в устной форме.Безглагольная кон-струкция некоторых фраз Русской Правды(напр.,ст.8 краткой редакции:«а в усе 12 гривне,а в бороде 12 гривне»)характерна именно для устной речи[Ларин Б.А. Лекции по истории русского литературного языка(Х–середина XVIII вв.).М.,1975,с.93].
Собственно, правовой нормой он может считаться с известным допущением, ибо закон русский как явление права сводился к обширному и беспорядочному перечню судебных обычаев и решений,которые касались различных бытовых положений,подпадавших преи-мущественно под уголовную и частью под гражданскую ответственность.Правонаруше-ние нередко преподается в повествовательном ключе,как драматическое действие,ко-торое каждый участник судебной тяжбы легко может проследить мысленным взором:«И-ли холоп ударит свободна мужа,а бежит в хором,а господин начнет не дати его…» (статья 17 краткой редакции Русской Правды).Причем каждый случай предельно конк-ретен,какое-либо обобщение или классификация правонарушений напрочь отсутствует. Законодателей того времени занимает не убийство вообще,а убийство того или иного человека,не татьба как таковая,а кража какого-то конкретного предмета и т.д. Эти Ликурги и Солоны умеют не мыслить юрилическими понятиями,а лишь каталогизировать и пополнять свой законодательный каталог,скрупулезно отмечая каждый новый случай воровства,убийства,как бы мало он ни отличался от тех,которые уже были указаны, чтобы тут же определить ему соразмерное наказние.Новшество здесь всегда количес-твенное.За этими попытками объять необъятное,охватить все случаи покушения на жизнь,здоровье,честь и имущество человека,при всех мыслимых сопутствующих обсто-ятельствах,кроется нежелание и даже неспособность архаического мышления,предмет-но-образного по своему существу,сформулировать норму,подвести отдельное явление под общий разряд.Однако оно,по-видимому,и не стремилось к этому,отдавая предпоч-тение единичному перед всеобщим,факту перед фикцией.Древнерусское законодатель-ство– обилие разнообразных фактов при отсутствии идей,за исключением идеи возд-аяния.Сознание людей того времени еще не выстроило прочных связей закона и права с общественными институтами и установлениями. Включенный в систему языческих верований и представлений,закон русский воспринимался как органическая и неотъ-емлемая часть установленного богами естественного миропорядка и,следовательно, был неотделим от благочестия и морали.Правонарушение обличало не одну только нравственную проказу,но также нечестие преступника.Поэтому судебное показание, обещание,ручательство,договоренность ничего не значили без клятвы божественным именем,свидетельствующей о чистоте помыслов и намерений: «…и мужи его[Олега] по русскому закону клящася оружьем своим,и Перуном,богом своим,и Волосом,скотьем богом и утвердиша мир»; «И наутро призва Игорь послы [греков],прииде на холм, где стоял Перун,покладоша оружие и щиты и злато,и ходи Игорь роте [публичная торжественная клятва],и люди его…»Славянское обычное право не знало клятвы на оружии,но суть клятвенного ручательства у славян была та же.В хронике Титмара Мерзебургского говорится, что славяне при утверждении клятвы подавали клок своих обрезанных волос,то есть как бы клялись своей головой.Волосы иногда заменяли пучком сорванной травы,вероятно призывая в свидетели клятвы мать-сыру землю– подательницу жизни и силы.Древнеславянский перевод Слова Григория Богослова(XI в.) содержит вставку о славянском языческом обычае класть на голову кусок дерна во время произнесения присяги.В русских сказках упоминается другой древний обыч-ай– целовать или есть землю в знак особой священности клятвенного обязательства. Словом,подлинным свидетелем и блюстителем юридической правоты выступали высшие силы неба и земли,которые грозили провинившемуся суровой карой:«Аще ли кто от князь или от людей русских,или христианин,или не христианин,преступит клятву сию,и да будет проклят от Бога и от Перуна».Конечно,было бы наивно думать,что угроза божественного возмездия так уж сильно смущала клятвопреступников.Человеч-еская природа брала свое,и в ложных клятвах не было недостатка.Ведь богов затем можно было задобрить дарами и приношениями.Однако в области общественных предст-авлений древность правового обычая и неусыпный призор за его соблюдением со сто-роны божества служили вернейшей порукой его справедливости и универсальной приг-одности для всех и во все времена.Общественная гармония и благоустроенность сос-тояли в том,чтобы жить по «закону отец своих».Законодательные новшества,как пра-вило,не вызывали сочувствия и приживались с трудом.Освященное божественной санкцией, право являлось, так сказать, практической реализацией представлений о свободе, которая в конце концов и сводилась к исполнению богоданного закона, обычая. Но свободы как отвлеченного понятия, как абсолютной моральной ценности, закон русский не знал, принимая в расчет только фактическую свободу какого-то определенного лица или группы лиц. Свобода свободе рознь, мое право не есть твое право,короче говоря,всяк сверчок знай свой шесток– вот главная мысль древнерус-ского права.В большинстве случаев закон русский занят не столько самим фактом правонарушения,сколько его участниками,то есть кем оно совершено и кто потерпел ущерб в результате противоправного деяния.Юридическая оценка последнего,таким образом,напрямую зависела от определения социально-правового статуса виновного и потерпевшего.Статус же определялся тремя главными критериями: 1)степенью личной свободы(свободный человек или челядин,раб); 2)этнической принадлежностью(русин – не русин)и 3)отношением к князю(огнищанин,гридень или людин).Хотя вопросы соб-ственно,сти никогда не ускользают из поля зрения закона русского,однако ему нет почти никакого дела до имущественного положения тяжущихся сторон,чьи права и ответственность стоят вне всякой связи с земельной собственностью,да и с собст-венно,стью вообще.Поземельные споры закону русскому Х в.совершенно безразличны, единственная зависимость,которую он признает,– личная: челядинство,холопство. Древнерусское право преследовало единственную цель– покарать преступника; мысль о предупреждении преступлений и исправляющем воздействии наказания ему соверш-енно чужда,вернее,напрочь в нем отсутствует.Но закон русский по-своему гуманен: в его намерения не входит,например,подвергать преступника тюремному заключению и телесным наказаниям,тем более калечить его,даже если речь идет о провинившемся рабе.В карательной системе того времени существовало четыре вида наказания: 1) узаконенная кровная месть; 2) смертная казнь; 3) выдача на поток и разграбление, то есть изгнание виновного из общины со всей семьей,с конфискацией всего имуще-ства в княжескую казну и,видимо,с последующей продажей всех в рабство; 4) налож-ение на виновного виры– денежного возмещения материального убытка или физичес-кого ущерба.Вира,в свою очередь,делилась на продажу и плату за обиду,в зависим-ости от того,в чью пользу она взималась.Продажа означала княжеский сбор,рассмат-риваемый как правительственная кара преступника за нарушение общественного спок-ойствия.Однако если непосредственный виновник правонарушения не был в состоянии самостоятельно расплатиться за содеянное,то вся тяжесть продажи ложилась на пле-чи его родни или общины,к которой он принадлежал.Эти деньги поступали в княжес-кую казну,а фактически доставались всей дружине.Летописец засвидетельствовал, что прежние князья,«если случится правая вира,ту брали и тотчас отдавали дружине на оружие.Дружина этим кормилась.» Продажа относилась к древнейшему слою право-вых учреждений,присущих родоплеменному обществу*.Пеня за обиду– штрафная санкция более позднего происхождения– шла лично потерпевшему.Ее присутствие в статьях закона,видимо,и отличало гражданские дела от уголовных[Ключевский В.О.Сочинения в девяти томах.М.,1989,I,с.246].* По свидетельству Тацита, все, что закон взимал с преступника у древних германцев, поступало в распоряжение вождя и племенного собрания.Содержание сохранившихся положений закона русского не отличается боль-шим разнообразием.Преобладает уголовная тематика– кража и насилие против отдель-ных лиц,– что связано с повсеместным стремлением архаических обществ обуздать личную свободу с тем,чтобы внести в общественную жизнь необходимый элемент безо-пасности.Подобно западноевропейским «варварским» Правдам,закон русский ограничи-вался защитой личности и имущества.Действующими лицами его немудреных статей выступают главным образом мужи,погрешившие друг против друга убийством,нанесе-нием увечья,оскорблением действием или присвоением чужого добра.Самое тяжкое, хотя в ту пору и вполне заурядное преступление– убийство,– ставило убийцу вне общества и отдавало его жизнь в распоряжение родичей убитого,которые вершили кр-овавое возмездие при полном одобрении своих действий со стороны закона и морали, безоговорочно признававших за каждым свободным «мужем» право самому творить суд и расправу.Менее всего русин был склонен передоверить возмездие за жизнь родича такому абстрактному существу,как закон.Тысячелетние родовые инстинкты в этом сл-учае брали решительный верх над нарождающимся государственным началом.Денежное возмещение (продажа,или простая вира,которая в начале XI в.составляла 40 гривен) взыскивалось с убийцы «мужа» только в том случае,«аще не будет кто мьстя».Это выражение подразумевало как фактическую невозможность мщения(«если не найдется кому отомстить»,– например,когда у убитого нет взрослых родичей),так и сознат-ельный отказ родичей убитого от мести(«если не будет никого,кто захочет мстить») .Подобный отказ(правда,притворный)вложен преданием в уста Ольге,заверявшей жите-лей осажденного Искоростеня:«яко аз уже мстила князя своего и уже не хощу мщати» .Предание о мести Ольги «древлянам» содержит еще одну,по-видимому,универсальную для всего раннесредневекового общества,формулу отказа от мести:«уже мне мужа св-оего не кресити[не воскресить]»,которая почти дословно воспроизведена в «Песне о Роланде»: «Roland est mort.Jamais vous ne le revenez…»(«Роланд мертв.Вам уже не воскресить его…»).Сторонники предателя Ганелона дважды приводят этот довод во время судебного разбирательства, добиваясь от своих противников его признания, каковое, вероятно,освободило бы Ганелона от ответственности.Нельзя сказать,как часто древнерусские люди прощали врагам своим; несомненно только,что пренебр-ежение правом собственно,ручного наказания убийцы расценивалось как малодушие и было не в чести*.Образцом нравственно-юридического отношения древнерусского общества к кровомщению была беспощадная Ольгина месть,воспетая дружинными боян-ами и не вызвавшая ни слова осуждения у монаха-летописца начала XII в.И не случайно имя Мстислав в великокняжеском роду было одним из самых излюбленных.* Герой одной саги,отец убитого юноши,выразил свое отвращение к откупу в следующих словах:«Я не хочу носить моего убитого сына в денежном кошельке»[Соловьев С.М. Сочинения.История России с древнейших времен.Кн.I.Т.1.М.,1993,с.229].Сага об Олаве Трюггвасоне приписывает славянам обычай казни убийцы. Рассказывается, что во время пребывания мальчика Олава в Новгороде некий Клеркон убил его воспита-теля.В отместку Олав поразил убийцу мечом прямо на новгородском торгу.Затем ему пришлось искать убежища в доме княгини,ибо «в Хольмгарде [Новгороде]был такой великий мир,что по законам следовало убить всякого,кто убьет неосужденного чело-века; бросились все люди по обычаю своему и закону искать,куда скрылся мальчик. Говорили,что он во дворе княгини и что там отряд людей в полном вооружении; тог-да сказали конунгу[князю Владимиру].Он пошел туда со своей дружиной и не хотел, чтобы они дрались; он устроил мир,а затем соглашение; назначил конунг виру,и княгиня заплатила».И.Я.Фроянов увидел в этом эпизоде «ценную иллюстрацию» к «от-правлению судопроизводства» в древней Руси [Фроянов И.Я.Начала русской истории. Избранное.СПб.,2001,с.509–510].Между тем,говоря об «обычае и законе» новгород-цев,сага на самом деле воспроизводит скандинавский правовой обычай.Так,закон норвежского короля Олава Святого(1014–1028)гласит:«…кто бы ни убил человека без причины,он должен быть лишен мира и собственности,и где бы он ни был обнаружен, его следует считать вне закона,от него никакое возмещение не может быть принято ни королем,ни родственниками».Зато в описании действий «конунга» Владимира исто-рическая правда полностью соблюдена.Чужеземец Клеркон был в Новгороде изгоем,по-чему Владимир и обязал княгиню,взявшую под свою опеку Олава,заплатить продажу: «аще[убитый будет]изгои…то 40 гривен положити за нь»,как того требует статья 1 краткой редакции Русской Правды.Раны от меча или копья,полученные в пылу ссоры, также давали право взяться за меч,и лишь физическая неспособность изувеченного «мужа» держать в руках оружие вела дело к мирному исходу: его недруг платил «за обиду» по установленной таксе и оплачивал услуги лекаря.Впрочем,если у пострада-вшего имелись взрослые сыновья,то они по закону могли мстить за отца:«чада смир-ят».За удары не столь опасные для жизни и здоровья,но зато более оскорбительные для свободного человека,– ладонью,батогом,жердью,чашей,рогом,рукоятью меча,меч-ом,не вынутым из ножен,и т.д.,– полагался денежный штраф (продажа),вчетверо бол-ьше того,который был предусмотрен за кровоточащую рану или небольшое увечье,вро-де отсечения пальца.В своей тщательной заботе о чести «мужей» закон русский не возбранял и ответного удара мечом в зачет,например,за удар палкой,«не терпя противу тому».С чрезвычайной суровостью закон относился к татям– единственной категории преступников,которых прилюдно казнили смертью.По словам Ибн Фадлана, если русы «поймают вора или грабителя,то они ведут его к толстому дереву,привя-зывают ему на шею крепкую веревку и подвешивают его на нем навсегда,пока он не распадется на куски от ветров и дождей».Таково было требование древнейшего обыч-ая,проистекавшее из языческой сакрализации богатства,которое служило необходимым залогом не только земного,но и загробного благополучия.Впрочем,по сообщению Ибн Русте,казнь иногда заменяли другим наказанием:«Если поймает царь[русов]в стране своей вора,то либо приказывает его удушить,либо отдает под надзор одного из правителей на окраине своих владений».Вероятно,в последнем случае вор становился княжим рабом и нес «государственное» тягло в одном из пограничных градов.Еще од-ной первоочередной заботой княжих мужей,чье благосостояние во многом зиждилось на рабовладении и работорговле,была сохранность их одушевленного имущества.Ряд статей закона русского предусматривал процедуры изъятия хозяином краденого или беглого челядина,укрывшегося в чужом доме.Обнаружив жилище,где скрывался пропа-вший раб и выждав два дня,– временной промежуток,видимо,удостоверял злостное не-желание укрывателя выдать беглеца,– собственник раба получал право «изымати» св-оего челядина,то есть он мог силой вломиться в чужой «хором» и произвести там обыск.Бывало и так,что пропавший без вести челядин обнаруживался много времени спустя.Разумеется,прежний его господин пытался тут же «пояти» его,но оказывало-сь,что тот уже несколько раз перепродан и теперь на законных основаниях принад-лежит новому хозяину.Вернуть челядина можно было посредством процедуры свода – вождения украденного раба от покупателя к покупателю, с целью доискаться того, кто совершил его кражу и незаконно продал его первому покупателю. Впрочем, если в этой цепочке оказывалось больше трех звеньев,то на третьем(с конца) покупателе коренной господин освобождался от необходимости дальнейших поисков и мог забрать своего челядина.Материальную ответственность за преступное деяние раба нес его господин,ибо зависимый человек,по тогдашним понятиям,не являлся самостоятельной личностью,а был как бы живой вещью или органом своего хозяина.Но за покушение на честь свободного «мужа» раб отвечал своею жизнью: «да бьют[убьют]его».Обитателей приднепровских Славиний закон русский воспринимал оптом: просто «словене»,без разбивки на социальные категории; завоевателям некогда было всматриваться в лица и состояния завоеванных.За пределами «двора княжа» закон имел дело не столько с отдельными правонарушителями,сколько с общиной-вервью,которая следила за соблюд-ением правопорядка на своей территории и несла ответственность за противоправные деяния своих членов.Убийство внутри верви было столь же обыденным явлением,как и в среде дружинных «мужей».Большей частью случалось оно в драке(«сваде»)или «на пиру»,то есть во время братчин– общественных пиршеств вскладчину,приуроченных к языческим праздникам.Поздняя церковная литература обличала эти «бесовские» обы-чаи «треклятых еллин [язычников]»,устраивавших «позоры[зрелища]некакы бесовск-ыя»,где «пьяницы» веселились «с свистанием и с кличем и с воплем» и где бились «дреколеем до самыя смерти» с последующим снятием «от убиваемых порты».Убийство свободного словенина наказывалось вирой,которая шла в княжескую казну.Сумма раз-верстывалась на всех членов верви.Этот вид платежа при помощи всего общества на-зывался дикой вирою.Вервь платила дикую виру и за чужака,лишившего кого-нибудь жизни на ее территории.Не отвечала она лишь за тех своих членов,кто промышлял душегубством на большой дороге: «За разбойника люди не платят,но выдадят и[его] всего с женою и с детьми на поток и на разграбление». III.В судебном процессе черты глубокой архаики проступали еще резче,нежели в праве.Древнерусская судеб-ная терминология свидетельствует,что в глазах людей того времени суд,судоговор-ение были,в сущности,словесным боем между тяжущимися сторонами.Судебный процесс вообще– словесная пря,тяжба,которая отчасти заменяет настоящий поединок,а порой и служит прологом к нему.Недаром у автора слова на святую Четыредесятницу(XI в.) фраза о приглашении ответчика в суд насыщена смысловыми оттенками вызова на воо-руженное единоборство:«Когда у тебя тяжба с кем-нибудь и ты его зовешь к князю на прю…».В Х в.формальная борьба посредством улик и доказательств еще не вытес-нила настоящую драку с применением оружия,однако грубое состязание физических сил и разрушительных инстинктов,обставленное частоколом судебных ритуалов и про-цедур,было переведено в более или менее приемлемое для общества русло.Особого судебного сословия тогда не существовало. Не было также следственных органов и самой процедуры расследования, в результате чего судебная функция верховной власти сводилась к выслушиванию показаний спорящих сторон. Дела разбирались непосредственно перед лицом князя, который наблюдал за ведением тяжб и выносил по ним приговор. Ближайшими его помощниками были, по всей видимости, тиуны – это видно из того, что позднее слово тиун стало использоваться в значении «судья». Кстати, данное обстоятельство является косвенным свидетельством того, что именно княжеская дружина поставляла кадры для формирующегося государственного аппарата.
Сам князь стоял как бы «над законом». Он еще не был источником права, но уже не подпадал под его действие (в законе русском и Русской Правде нет «княжеских» статей). Наделение князя высшими судейскими полномочиями находилось в тесной связи с исполнением им жреческих функций. Будучи языческим «первосвященником» и полубожеством одновременно, князь гарантировал праведность суда, ибо лучше всех прочих ведал волю богов. Судебные разбирательства обыкновенно приурочивались к языческим празднествам, они совершались в священных местах и обставлялись жертвоприношениями, клятвами, заклинаниями и другими обрядами. У поморских славян, по словам Гельмольда, сходки происходили на территории святилищ, в кутинах, где «каждый второй день недели собирался народ с князем и жрецом на суд». Публичность судебных процедур должна была оказывать психологическое воздействие на участников и зрителей, вызвая чувство принадлежности к обществу, святости и нерушимости общественных устоев. «Кыяне» и жители окрестных сел, вероятно, сами приходили за правдой на княжий двор, остальное население Русской земли судилось княжим судом во время полюдий. Должностные лица из княжеского окружения были лишены права судить свободных «людей». Дружинникам поручалось только наблюдение за исполнением приговора и сбор судебных пошлин и вир. Занимавшийся этим делом «муж» назывался вирник, имевший помощника-«отрока». Разъезжая по разным местностям,эта пара столовалась за счет тех общин,в которых она творила расправу.Помимо хлеба и брашна «по кольку могуть ясти»,вирнику за его нелегкие труды полагалась мзда деньгами и пушниной.Обе тяжущихся стороны носили название истцов,без позднейшего разделения на ищею и ответчика– термины появляются лишь в грамотах удельного времени.«Это слово,– полагал В.О.Ключевс-кий,– всего вероятнее,надо производить не от “искать”,а от древнерусского “ис-то”.“Исто”  любопытное слово в истории нашего языка; я не умею объяснить этимол-огически происхождение значения этого слова*,с каким оно является,например,в Святославовом сборнике XI в.:“исто”– во множ.“истеса”– почки,а также testicula** ,потом “исто”– капитал,позже– истина; отсюда истовый,или истинный– настоящий, коренной,капитал;“да увемы истовааго Бога”– в Святославовом сборнике 1073 г.; “Дух истинный”…– “Дух истовый”.Итак,“исто”– капитал, истец – владелец капитала, а потом– человек,имеющий притязание на известный капитал,следовательно,как тот, кто отстаивает капитал,подвергшийся спору со стороны,так и тот,кто ищет этого капитала; отсюда выражение “обои истцы”.С таким двояким значением слово “истец” является уже в Русской Правде; там истец значит и тот,кто ищет на другом,и отве-тчик»[Ключевский В.О.Сочинения в девяти томах.М.,1989,VI,с.170].* Современной этимологии это тоже не по силам [см., напр.: Фасмер М. Этимологический словарь. В 4 т. Изд. 2-е. М., 1986, II, с. 142, 144].** Тesticula(лат.)– мошонка.Способы, которыми истцы добивались решения дела в свою пользу,полностью соответствовали представлению о суде как о тяжбе,противоборстве.Судебные доказательства имели целью не выяснение истины,а сокрушение показаний противника.Для этого каждый из тяжущихся обзаводился ватагой свидетелей своей правоты,как бы собственно,й друж-иной,готовой сразиться за своего предводителя.Наибольшую ценность представляли видоки– сторонние свидетели,непосредственные очевидцы случившегося.Но рядом с ними,а зачастую и вместо них истцы выставляли целое ополчение послухов.Послух-ами назывались лица,являвшиеся в суд клятвенно поддержать притязания одной из сторон.Не будучи очевидцами происшествия,они,однако же,не колеблясь свидетель-ствовали в пользу «своего» истца.Их показания фактически имели значение ручате-льства за его доброе имя.По-видимому,послухи большей частью вербовались из числа родственников,соседей,друзей и т.д.Не верность истине,а верность ближнему заста-вляла их вступаться в чужую прю, окружая живой стеной близкого человека,ибо быть обвиненным означало тогда то же самое,что подвергнуться физическому нападению. Дабы слова их имели вес,сами они,в свою очередь,должны были быть добрыми людьми, «мужами».Привлекать к судебным прениям рабов в качестве послухов закон русский категорически воспрещал: «холопу[в данном случае: рабу]на правду не вылазити».
Внутреннее качество судебных доказательств,их объективная неоспоримость не оказ-ывали заметного воздействия на поведение тяжущихся.Как численный перевес врага или его превосходство в вооружении не могли заставить русов без боя сложить ору-жие,так и в словесном бою каждая сторона боролась,пока были силы, начисто отвер-гая все доводы противника и клянясь всеми богами в своей правоте.О добровольном признании вины древнерусские юридические памятники даже не упоминают.Любое слово противной стороны бралось под сомнение– не только свидетельства послухов,но,каж-ется,и показания видоков.Выяснение истины осложнялось еще и тем,что ни допросов, ни разбора показаний не было. Не то чтобы тогда не умели или не могли действо-вать лучше; по всей вероятности,в интеллектуальных методах следствия просто не видели нужды.На суде,как и на войне,состязалась сила,а не ум.Судебное разбират-ельство, в сущности, сводилось к выслушиванию клятвенных заверений видоков и послухов, что обиженный истец говорит правду, а истец-обидчик лжет или наоборот. При отсутствии очевидных улик виновности одного из истцов,а также в случае кощу-нственного бесстрашия лжесвидетелей,профанировавших священность присяги,судеб-ный процесс окончательно терял свойство юридического состязания и превращался в первобытное религиозное действо с невидимым участием высших сил и с более чем явственным напряжением нервов и мускулов его земных участников.Ибн Русте в нача-ле Х в.описал княжий суд в Русской земле следующим образом:«Когда кто из них[ру-сов] имеет дело против другого,то зовет его на суд к царю,перед которым и препи-рается; когда царь произносит приговор,исполняется то,что он велит; если же обе стороны приговором царя недовольны,то по его приказанию должны предоставить око-нчательное решение оружию: чей меч острее,тот одерживает верх; на борьбу эти родственники [тяжущихся]приходят вооруженными и становятся.Тогда соперники всту-пают в бой,и победитель может требовать от побежденного,чего хочет».Этот судеб-ный поединок на Руси назывался поле,так как противники,очевидно,выходили биться за город.По всей видимости,поле,начавшись единоборством истцов,часто заканчива-лось повальной дракой вооруженных послухов обеих сторон.Обычай поля относился к тому роду судебных доказательств,который назывался суд божий,или правда божия.
О божьем суде у западных и южных славян источники сообщают следующие подробно-сти.В средневековой Чехии «подсудимый обязан был простоять известное время на раскаленном железе либо держать на нем два пальца до тех пор,пока совершит пред-писанную присягу.У сербов обвиненный должен был опустить руку в раскаленный кот-ел либо,выхватив железо из огня при дверях храма,отнести его к алтарю.Подверга-вшийся испытанию водою должен был сделать несколько шагов в глубину реки; если он при этом робел и мешался,то проигрывал дело.Здесь начало пытки»[Соловьев С.М. Сочинения. История России с древнейших времен. Кн. I. Т. 1. М., 1993, с. 231].
В древнейшее время,помимо поединка,существовали еще два вида суда божьего–испыт-ание железом и водой.Первый состоял в том,что испытуемый произносил клятву,дер-жась рукой за раскаленное железо: ожог ладони обличал его виновность.При испыт-ании водой обвиняемого бросали в воду и если он начинал тонуть,то обвинение с него снималось.На первый взгляд может показаться,что таким способом наши предки отдавали решение безнадежно запутанных дел на волю случая,но это не так.В их представлении суд божий являл собой именно зримое вмешательство божественных сил в земные дела,торжество высшей справедливости.В суде божием наиболее явственно прослеживается первобытная связь судебных процедур и ритуалов с языческой магией и мифологией.Из описания Ибн Русте судебной практики у русов вполне очевидно,что поле было прямой апелляцией к небу в опротестование приговора земного божества– князя.Решение спора доверялось мечу,потому что меч был у русов священным предме-том.Поединку предшествовала клятва на мече,в которую обязательно входила извест-ная формула,грозящая гибелью от меча тому,кто клянется не с чистым сердцем(в договоре Игоря с греками она звучит так:«да не ущитятся щитами своими,и да посе-чены будут мечами своими»).Потому-то тот,кто уходил с поля победителем,считался безусловно правым– его рукою поражал неправду сам бог.Почитание воды существо-вало у славян с незапамятных времен.В «реки и езера» бросали знаки с загадыван-ием о судьбе,возле них совершались свадебные обряды,им «клали требы»– приносили жертвы и т.д.Отсюда и чисто юридическое значение воды при определении виновности или невиновности людей: вода принимала в себя только сакрально(и юридически)«чи-стое»,поэтому тонувшего оправдывали.«Вы воду послухом поставите и глаголете:аще утопати начнеть,неповинна есть; аще попловеть,волхов есть»,– говорится в поуче-нии епископа Серапиона (вторая половина XIII в.).Железу,по-видимому,тоже припис-ывали сильные магические свойства,что видно по сверхъестественному ореолу,окру-жавшему кузнечное дело и фигуру кузнеца.Таким образом,в суде божием наши предки видели не игру случая,а торжество закономерности.Испытание железом и водою было в обычае между «людьми русскими»– городскими и сельскими обывателями Русской земли,тогда как русь– княжеские дружинники– предпочитали искать справедливости в поле.Византийский писатель второй половины Х в.Лев Диакон,словно в подтверждение свидетельства Ибн Русте,с отвращением говорит,что в его время русы(воины Святос-лава)имели обыкновение решать взаимные распри «кровью и убийством»."

  (ст."Геофизики помогли археологам найти древнее поселение в Курской области", Историк Античности,2024) "Российские ученые впервые применили комплекс методов геофизики и археологии для поиска неизвестных палеолитических поселений и реко-нструкции их палеоландшафта.О результатах исследований сообщает портал L’Anthropologie.Жизнь людей эпохи каменного века была неразрывно связана с окру-жающей их природной средой.Поэтому ученые,исследующие их поселения,стараются понять не только,как выглядели древние жилища и их обитатели,но и какой ландшафт окружал человека,каким был климат,какие растения и животные существовали вокруг. Знания о естественной среде обитания жителей верхнего палеолита,датируемого на территории Восточно-Европейской равнины примерно 40-10 тыс.лет назад,помогают понять,как люди адаптировались к меняющимся природным условиям.Новый подход к изучению палеолитических поселений.Российские ученые из Института географии РАН, Геологического факультета МГУ и Института археологии РАН впервые применили комп-лекс методов геофизики и археологии для поиска неизвестных палеолитических посе-лений и реконструкции их палеоландшафта.Специалисты обнаружили неисследованный культурный слой древней стоянки на территории археологического памятника “Быки” в Курской области.Коротко о находке сообщили обозреватели РИА Новости..Ученые применили геофизические методы,для определения структуры геологических отложений и рельефа,существовавших на территории исследуемого участка во время заселения его людьми.Исследования проводились с помощью электротомографии и сейсморазведки .** Электротомография основана на измерении электрического сопротивления грунта .Разные материалы имеют разное сопротивление,поэтому можно определить границы между слоями грунта,например,между песком и глиной.** Сейсморазведка основана на изучении скорости распространения сейсмических волн,которые генерируются искусс-твенным источником.По скорости распространения волн можно определить плотность и упругие свойства грунта,а также наличие пустот или трещин.Руководитель проекта Светлана Бричева рассказала, что современный рельеф на месте стоянок “Быки” в Курской области,куда наши предки-кочевники периодически приходили,значительно отличается от древнего,в том числе из-за того,что в 1970 гг.здесь проводилось строительство очистных сооружений.Реконструкция палеоландшафта.Комбинируя данные геофизических исследований с данными археологических раскопок,ученые реконструи-ровали палеоландшафт стоянки “Быки”.Оказалось,что 21–18 тыс.лет назад исследу-емая территория была покрыта большими песчаными дюнами,чередующимися с округлыми впадинами.Возвышенности древние люди выбрали для обустройства стоянок,поскольку они обеспечивали хорошую видимость и позволяли контролировать окружающую терри-торию.Впадины же использовались в качестве естественного источника воды.Значение исследования.Результаты исследования стоянки “Быки” имеют большое значение для понимания образа жизни людей верхнего палеолита в Восточной Европе.Исследование показало,что они были не просто кочевниками,переходящими с места на место,а име-ли стоянки,которые ими использовались на протяжении длительных периодов времени.