Часть 1. Невидимый страж Корнелии
Он.
В её длинных волосах золотилось яркими переливами солнце, играя в шелковистых прядях, свежий ветер обдувал её личико с пухлыми губками и очаровательным вздёрнутым носиком, она то и дело напряжённо поворачивала голову и смотрела, далеко ли от неё бегу я. А я тогда совершенно растерялся, глядя на неё, и даже не пытался догнать, не говоря уж о том, чтобы перегнать её стремительно бегущую фигурку.
Это был первый класс и какие-то нелепые спортивные соревнования. Конечно, я тогда проиграл ей, и проиграл бы ещё раз, и ещё, несмотря на возмущённые вопли моих одноклассников.
Не понимаю, почему я не видел её в школе раньше, почему не встречал взгляд этих бездонных голубых глаз, где я был, когда она ходила по коридорам, смеялась с подружками, дралась портфелем на спортивной площадке? Это потом оказалось, то она просто перевелась из другой школы, и появилась в параллельном классе непосредственно перед этими дурацкими соревнованиями.
Я тогда устроил матери жуткую истерику с требованием перевести меня в её класс, и та, привыкшая носиться со мной, как с писаной торбой, испугавшись, добилась этого правдами и неправдами.
Я долго не решался подойти к хрупкому объекту моей любви, долго не решался сказать ей о том, что она мне нравится, смотрел на неё сидя сзади, замечая любую мелочь – тонкую синюю жилку на шее, пульсирующую лёгкими толчками крови, пушистые ресницы над удивительными, чуть навыкате, глазами, красивый изгиб губ… Я стал её тихим стражем, идущим по пятам и желающим только одного – чтобы эти чудесные мгновения длились ещё очень долго. Я провожал её после школы, незаметно шёл следом, прячась за деревьями, а когда она однажды обнаружила меня, ответил ей честно на вопрос, почему слежу за ней:
- Ты мне очень нравишься. Давай поженимся, когда вырастем.
- Дурак – только и ответила она, презрительно скривив губки.
У неё было странное имя Корнелия, над которым смеялись в классе, а для меня её имя звучало, словно музыка. Она сама сократила это имя до Нелли, и всем, с кем знакомилась, так и представлялась.
Ради неё все школьные годы я творил безумства. Узнав неизвестно откуда, – то ли кто-то из старших подсказал, то ли где вычитал – что девочки не любят мямлей и «ботанов» я в один миг стал «плохишом», дерущимся направо и налево, гоняющим по дворам животных, прыгающим с моста в пруд, а после стал ещё и употреблять крепкие словечки, курить и метко сплёвывать сквозь зубы. И всё это только для того, чтобы она обратила на меня внимание.
Как-то раз я с компанией таких же оболтусов сидел в сквере при школе. Такие кучки, как наша, народ обходил стороной, и тут кто-то присвистнул:
- Ребя, смотрите, какая тёлка пошла!
Она спокойно, ничего не боясь, двигалась в нашу сторону, постукивая каблучками изящных туфелек. Я схватил за грудки того, кто назвал её тёлкой и сказал сквозь зубы:
- Ещё раз назовёшь её так – и получишь от меня, понял, козёл!
Отшвырнул его от себя, и пошёл ей навстречу, беспечно жуя какую-то травинку. Остановился напротив, пронзительно, как мне казалось, посмотрел ей в глаза и спросил:
- Погуляем?
Она лишь покачала головой, опять презрительно скривила губки и произнесла привычное:
- Дурак!
Я остался стоять, словно оплёванный, а она спокойно отправилась дальше, помахивая сумкой.
После школы наши пути разошлись – я не смог отыскать и следа предмета своего обожания, всё это время носил её в сердце, теша себя надеждой на встречу. Они сменили место жительства, а найти её в городе-«миллионнике» было бы не так просто.
Я услышал о ней только тогда, когда появились соцсети и каналы по телевизору самой разной направленности. Из соцсетей я узнал, что она стала довольно известной певицей, и её стали назвать популярным словом поп-дива. Жизнь её была очень бурной и насыщенной, в ней преобладали необузданность, страсть и похоть. Мужа у неё не было, детей тоже, но её волосы были по-прежнему такими же золотистыми, глаза – большими и бездонными, а фигура приобрела чудесные формы.
Она была и осталась моей богиней… Но связывалась с теми, кто был совсем недостоин её… Для меня она была такой близкой и такой далёкой, а все эти её романы… Мужики просто пользовались её красотой и телом… Я бы таким не был… Я хотел другого для неё – чтобы для всех них она тоже стала богиней…
Несколько лет я убил на то, чтобы всеми правдами и неправдами подобраться к ней максимально близко. Я был уверен, что она не узнает меня – ведь мы так изменились. Так и произошло. Да и кто я для неё? Она даже не знает, что я по-прежнему её невидимый страж…
Не знает, что пришло время уничтожить тех, кто всего лишь пользуется ею…
Марго
Я влетаю в комитет – так и знала, что опоздаю сегодня! Утро началось ужасно – мы поссорились с Русом из-за какой-то ерунды, я наорала на Юрчика, потому что он слишком медленно и, как мне показалось, специально, пил какао, потом сломалась кофеварка и мне пришлось варить кофе в турке.
Время было безнадёжно упущено, Руслан, чтобы в очередной раз не нарываться на мой скверный характер, выскочил из дома, прихватив ноутбук, а у меня в итоге спустило колесо. С досады пнув его как можно сильнее, я подхватила сына и почти бегом мы долетели до детского сада, откуда я помчалась на работу.
- Марго! – укоризненно сказала Диана – ну шеф ждёт, уже пятый раз спрашивал!
- Прости, Ди. Всё, как всегда – утренние нестыковки… Терпеть не могу утро понедельника, всё в этот день через одно место!
- У него, похоже, тоже сегодня того… - зашипела Диана – проблемы с головой.
- А что случилось?
- А ты зайди в кабинет к нему, и увидишь.
Я позвонила Игорю, который тут же присоединился ко мне, и мы отправились к Евгению Романовичу.
Шеф в нетерпении расхаживал по кабинету, заложив руки за спину. Я отметила, что у него редеют волосы и начинает прорисовываться под кителем брюшко. Потом перевела взгляд на экран огромного телевизора, висевшего на противоположной от окна стене, и подумала, что Ди, пожалуй, была не так уж и не права.
На экране шёл концерт. Великовозрастная, как мне показалось, певица, с золотистыми волосами, развевающимися от её энергичных движений, одетая в кожаный чёрный топ с сильным декольте и открывающим полоску её живота, в кожаные же чёрные шорты на массивных бёдрах и в высокие блестящие сапоги красного цвета, носилась по сцене, как ураган и пела что-то нелепо-попсовое.
За спиной у неё прыгали, видимо, желая одержать победу в номинации «Кто выше – тот и умнее, и круче» молодые самцы в золотистых нарядах и идеальными, одинаковыми, как на подбор, торсами с выделяющимися «кубиками».
- Вот это ничего себе! – присвистнул Игорь.
Я же, подозрительно посмотрев на шефа, спрашиваю у него:
- Шеф, вы что, увлеклись попсой?
Он, словно опомнившись, и наконец оторвав взгляд от экрана, говорит нам бодро:
- Где ходим, товарищи? Где ходим? Время уже – он поднимает руку, не обнаруживает на ней часы и говорит – впрочем, это неважно. Важно другое. У нас новое дело! И тут же показывает на экран – итак, дорогие мои, кто эта такая?
Мы с Игорем переглядываемся и с недоумением мотаем головами, как послушные болванчики.
- Я как-то попсу не очень – пытаюсь оправдаться я, чувствуя какую-то странную вину за то, что не знаю всех престарелых девиц, плящущих полуголыми под почти одинаковую музыку.
- Это – продолжает Евгений Романович, не обращая на меня никакого внимания – поп-звезда местного разлива Корнелия Завадская!
Он произносит это так торжественно, словно эта девица с таким странным именем заплатила ему за рекламу.
Я начинаю нервно хихикать, а мужчины смотрят на меня так, словно мне пора отправиться кое-куда подлечиться. Чтобы объяснить свой хохот, говорю им:
- Это кто же наградил её таким имечком? Кто-то был большой оригинал!
- Дело даже ни в её имени, милая Марго! – с усмешкой отвечает шеф – я бы, наверное, больше посмеялся над её сценическим псевдонимом.
- И? - спрашиваю я – ну, не томите, Евгений Романович!
- Она взяла себе псевдоним Андромеда.
Мы с Игорем начинаем ржать, как ненормальные.
- Что? – говорит Игорь – эта звездулька возомнила себя дочерью Цефея, царя Эфиопии, и его жены Кассиопеи?
- Так, дорогие мои – останавливает нас шеф – давайте посерьёзнее. Итак, Корнелия Завадская, сорок лет, популярная певица, высшее образование, не замужем.
- Подождите, шеф – говорю я – Андромеда означает «заботящаяся о своём муже», а тут замужеством и не пахнет.
- Марго – шеф смотрит на меня испепеляющим взглядом – вот и сама у неё и спросишь, или я должен персонально этим заняться?
- Так это не её убили, что ли? – я сама не замечаю непонятного разочарования в своём голосе.
- Нет – спокойно отвечает шеф на мой тупой вопрос – убили не её. И убийство ли это вообще, непонятно. Так вот, я продолжу, да? Вчера на вечернем концерте, на малой площадке стадиона внезапно упал и скончался молодой человек из группы подтанцовки Завадской.
- Это вот эти прыгающие мячики? – спрашиваю я у шефа, показывая на молодых людей в золотых шароварах и с голыми торсами.
- Они самые, Марго. Но это не мячики, как ты выразилась, это – танцоры. Итак, танцор, который умер вчера прямо на сцене – это Кирилл Маркушев, двадцати трёх лет, и это первая подобная смерть в группе подтанцовки Корнелии Александровны.
- Я бы не удивилась, если бы она была не первой. Она их, наверное, гоняет, как сидоровых коз. Сам вон как скачет…
- Марго – шеф теряет терпение – я признаю, что за это время ты отточила свой язык до максимальной остроты, но может быть, ты дашь мне договорить?
- Простите, шеф.
- Да, я продолжу с твоего разрешения. Так вот, Кирилл Маркушев упал и умер. На первый взгляд, никаких следов убийства на теле не обнаружено. Труп уже доставили к нам в лабораторию, Роб с ним разбирается. Малое помещение стадиона закрыто. Вам необходимо поехать туда, осмотреться на месте, ну и поговорить с этой самой Андромедой.
- Шеф – говорю я – так может, это не убийство?
- А что это, по-твоему? Думаешь, он нахлебался яда непосредственно перед концертом? Специально, чтобы упасть на сцене? Этакий пиар-ход?
- Ну, может, у него сердце не выдержало нагрузок?
- Вот это, дорогая Марго, нам и предстоит выяснить! И потом, сердце просто так не даёт сбой – должна быть какая-то причина. Всё-всё, работайте! А я ещё раз посмотрю на этот спектакль…Кстати, я вам там на почту скинул запись этого концерта, можете посмотреть, как всё произошло.
Мы выходим из кабинета, и я говорю Игорю:
- Послушай, давай сейчас посмотрим запись, и ты поедешь к родным танцора, ладно. Я отправлюсь на стадион, возьму с собой оперативников.
- Хорошо, как скажешь.
Мы внимательно смотрим запись – шеф прислал нам описание внешности Кирилла. Проходит примерно полчаса от того момента, как началось выступление. Иногда танцоры сменяют друг друга, чтобы иметь возможность отдохнуть. Ближе к тому времени, как Кирилл должен упасть, он тоже меняется и выходит на сцену после небольшого отдыха.
- Надеюсь, это не пер…н из твоего дела о маньячке – бубнит Игорь - а парень не отравлен контактным ядом тетродотоксин из дела о Барсуке и его гареме…А то у меня будет дежавю.
- Смотри, Игорь, у него начинает нарушаться координация движений – тыкаю я в экран – гляди, вот у него на лбу выступают бисеринки пота. А вот он облизывает губы, словно ему жарко и у него сохнет во рту.
Мы внимательно наблюдаем тот момент, когда танцор, подпрыгнув особенно высоко, вдруг падает на пол и его безжизненные глаза смотрят наверх.
- Ну, и как ты думаешь – что это?
- Кто знает, похоже, что у него резко схватило сердце. Ладно, поеду к его родителям, постараюсь выяснить, может, он жаловался на него…
Он уходит, а я, прежде чем ехать на стадион, захожу к Робу.
- Роб?! Ну и? Это яд? Контактный? Или н.aркотики? Или что ещё?
Он разводит руками:
- Нет, Марго, на первый взгляд всё чисто. Я пока провёл предварительный осмотр тела, но могу тебе сразу сказать – это не яд. Причину нужно искать внутри, я думаю, поэтому сейчас я начну вскрытие. Но сначала… На его животе я обнаружил следы пока непонятной мне субстанции, какие-то капли. Хочу исследовать их состав. Взял у него подногтевое содержимое, проверил желудок…
- Он употреблял что-то перед выступлением – энергетики, кофе, алкоголь?
- Нет, в последний раз он ел примерно за пять часов до выхода на сцену. Следов алкоголя и возбуждающих напитков нет, употреблял он только воду. Пока всё.
- Спасибо большое, Роб. Пожалуйста, как только ты определишь состав этой жидкости на его животе – позвони мне.
- Замётано. Да, ещё кое-что. Примерно за два часа до выступления у него был незащищённый половой контакт.
- Вот это да! Впрочем, секс даёт дофамин, после него скакать козлом – милое дело.
- Маргоо! – возмущённо говорит Роб – тело молодого человека в морге, побойся Бога.
Я сажусь в машину и еду на стадион. Телефон звонит, оповещая меня весёлой мелодией о том, что это звонок от Руса.
- Марго, любимая, прости, что сегодня утром наехал на тебя!
- Ладно, Рус, проехали, с тебя – мытьё посуды!
- Ты в хорошем настроении. Новое дело?
- Угу. Причём, не совсем обычное – я рассказываю ему о Андромеде и внезапно скончавшемся парне из подтанцовки.
- А я её немного знаю – заявляет мне Руслан – она моя одноклассница. Правда, мы триста лет не виделись.
Вот это да! Ничего себе, новости!
- Подожди секунду, Рус, у меня Роб на второй линии. Да, Роб. Да, говори, ничего страшного, я скоро уже к стадиону подъеду. Что? Ты это серьёзно?
- Нет, я шуточки с тобой шучу – язвительно говорит он – повторяю для особо одарённых – жидкость на животе танцора – это женские слёзы.
Часть 2. «Висяк»?
Он.
Всё прошло, как по маслу…
А иначе и быть не могло, я нисколько не сомневался в себе. Сам дьявол не узнает, как я сделал это, за это я продал ему душу и научился тому, что умеют делать всего лишь немногие на нашей планете.
Следователи – те, к кому попадёт это дело, вообще не смогут добраться до настоящей причины смерти какого-то там танцоришки, ну, и тогда дело уйдёт в разряд «висяков». Самое главное, что моя богиня Нелли должна понять, что отныне ей нельзя связываться с мужчинами для того, чтобы удовлетворить своё похотливое тело.
Только я способен дать ей то, что не может дать никто другой – настоящую, всепоглощающую, страстную и безудержную любовь. Она обязательно поймёт это и пожалеет о том, что когда-то давно отталкивала меня.
За пару часов до концерта я наблюдал эту безобразную сцену в её гримёрке – самец, который её имел, даже не удосужился закрыть дверь и сквозь тонкую щель я видел, как они совокуплялись на диване. Это было омерзительно настолько, что у меня появилось желание сделать это прямо там – ворваться в гримёрку и вонзить в него что-нибудь острое, так, чтобы из сонной артерии на шее, которую она целовала, фонтаном брызнула алая струя. Я представил, как его жизненная жидкость заливает обнажённую грудь моей любимой, и тут же почувствовал эрекцию.
На ней не было ничего, кроме высоких красных сапог, блестящих, словно они были намазаны маслом. Несмотря на всю омерзительность, сцена была очень эротичной – этот самец и она сама стонали, как два первобытных человека.
Я поразился её бесстыдству – она совершенно не боялась того, что в этом людном месте за ними могут наблюдать, а ведь этими наблюдающими могли быть в том числе и вездесущие папарацци. Скорее всего, в порыве страсти они забыли закрыть дверь, вот и всё.
Потом, когда всё было закончено, он налил ей в бокал шампанского и добавил туда какую-то белую таблетку. Она видела это, значит, понимает, о чём идёт речь. Единственное, что меня волнует – приём этого непонятного средства вкупе с алкоголем.
Я быстро ушёл, испугавшись того, что они меня обнаружат, и сразу же решил, что сегодня этот парень с хорошо развитым торсом станет моей первой жертвой, и я надеялся, что единственной. Всё зависело только от самой Нелли – поймёт ли она, что отныне все, с кем она будет иметь беспорядочную одномоментную связь – будут отправляться к праотцам.
Через некоторое время я вернулся, и застал её уже полностью «при параде» для выхода на сцену. Она очень редко меняет свои образы – чаще всего так и выходит в этом чёрном, блестящем топе, кожаных чёрных шортах и ярко-красных сапогах. Соблазнительница! Она прекрасно понимает, что этот образ практически охотницы Дианы, или Валькирии, очень идёт ей.
Я залюбовался невольно её статной фигурой и легонько стукнул в дверь. Увидев меня, она с радостью воскликнула:
- Привет! – покрутилась передо мной – как я тебе?
Касаюсь пальцем её обнажённого плеча, в которое чуть врезалась широкая лямка топа, провожу по нежной коже, чувствуя, что она необычайно горячая, словно огонь, касаюсь рукой лба:
- Ты пылаешь, Андромеда? Ты не больна?
- Нет, ну что ты!
- Всякий раз, как я захожу к тебе перед выступлением, ты задаёшь мне один и тот же вопрос… Хотя прекрасно знаешь на него ответ.
- Я просто хочу ещё раз его услышать – смеётся она, и я в который раз убеждаюсь, что не видел улыбки прекраснее этой.
Я наблюдаю за ней из-за плотной портьеры – она, как всегда, неотразима и смотрится на сцене так, как никто другой – яркая, умеющая заворожить публику, этот народ, который беснуется при виде неё, она в действительности словно гипнотизирует эту массу своей харизмой. Да, может быть и поёт всякую ерунду, которая не по нраву мне, но зато как умеет заводить!
Марго
Малая сцена стадиона перекрыта наглухо – не подобраться, к тому же шеф выставил тут охрану до того момента, как кто-нибудь из нас приедет и всё осмотрит. Прохожу внутрь – ничего себе, малая сцена! Да тут легион римских солдат поместится!
Впрочем, говорят, эта Андромеда популярна настолько, что может собрать площади и побольше. Интересно, что она тут делает? Обычно, такие поп-дивы, достигнув подобных высот, едут покорять Москву. У нас, конечно, тоже город немаленький, но для таких, как она, Москва – святое дело, обязательно нужно покорить. Впрочем, возможно её всё устраивает.
Я набираю Даню:
- Данюш, привет. Слушай, позвони пожалуйста этой Андромеде, спроси её, где она находится, скажи, что я подъеду к ней минут через тридцать-сорок, пусть никуда не отлучается.
- Замётано – говорит он – эх, увидеть бы её вживую! Хоть одним глазком!
- Дань, ты чё, поклонник этой попсы, что ли?
- Ну, она довольно привлекательная дамочка, я тебе скажу.
- Она тебе в матери годится!
- Чего сразу в матери-то? В сёстры – да, что она – в десять лет меня родила?
- Ладно – морщусь я – хватит болтать бесполезно, давай, звони ей.
- А улики будут?
- Надеюсь.
Я подхожу к одному из охранников.
- Скажите, кто-нибудь осматривал сцену или гримёрки?
- Нет, Маргарита Николаевна, вас ждали.
- Хорошо.
Я поручаю приехавшим следом оперативникам осмотреть помещения, особенно гримёрку самой певицы и гримёрку артистов подтанцовки, а сама осматриваю довольно большую сцену. Важно хорошенько осмотреть пол, на котором могут быть какие-то улики, если их, конечно, не затоптали.
Чуть не с лупой внимательно осматриваю поверхность, которая почему-то на удивление чистая – в бахилах они тут, что ли, танцевали? Хотя… Браться пыли тут неоткуда – обычно выступающие надевают чистую обувь.
Через некоторое время мои усилия вознаграждаются – на одном из участков пола я нахожу малюсенькое красное пятнышко. Задумавшись, вспоминаю, где примерно упал Кирилл, получается, совсем недалеко от этого места. Что же – будем надеяться, что это кровь и кровь именно Кирилла, хотя на видео вообще не видно, что у него есть какие-то раны, которые кровоточат.
Достаю ватную палочку, осторожно беру соскоб с этого места, показываю понятым, складываю в зип-пакет, ещё раз всё осматриваю полы. Пока это единственная улика здесь, на сцене, но скоро я прихожу к выводу, что их больше нет и пора сворачиваться.
Поручаю оперативникам отправить все найденные улики Дане, сама звоню ему, чтобы спросить, где сейчас находится эта самая Корнелия-Андромеда. Он даёт мне адрес её городской квартиры и говорит, что сейчас она там и ждёт меня.
Я знаю этот дом недалеко от центра города, и не люблю район, потому что здесь одни сплошные пробки. Пока добиралась, устала и разнервничалась так, что в лифте к квартире Андромеды поднималась абсолютно злой. Ну, да ладно, нечего злиться, нужно выполнять свою работу, да и всё.
Звоню в дверь и слышу энергичные шаги внутри квартиры. Скоро она открывается и передо мной предстаёт предел мечтаний множества мужчин в нашем городе от мала до велика. Что же – на сцене, в гриме, она выглядит немного другой. Сейчас же я вижу перед собой уставшую женщину с потухшим взглядом голубых глаз и множеством мелких морщинок на лице. По-видимому, на пластику лица она ещё не решилась, но до этого недалеко.
- Вы следователь? – голос у неё чуть с хрипотцой, и немного не похож на тот, что я слышала на записи и по телевизору у шефа. «Фанера» или всё-таки присутствует элемент искажения?
- Да – говорю я ей и протягиваю «корочки» - вы совсем не похожи на ту женщину, что я видела на сцене.
Я говорю ей это совершенно неожиданно для себя. Она поправляет свой ярко-синий пеньюар, сморкается в белый платочек, трёт красный от слёз нос и говорит:
- У актёров и певцов, знаете ли, два лица… Все мы – и вы тоже, играем какие-то роли. Пока вы молода и не понимаете этого, но когда вам будет сорок…
- Вы так говорите, словно древняя старуха. Сорок лет, на мой взгляд – это самый расцвет жизни.
- О, нет – она пропускает меня в квартиру – я уже чувствую себя разбитой калошей, а после смерти Кирилла – тем более. Бедный мальчик!
- Позвольте вам не поверить – на сцене вы выглядите, словно тысяча вихрей собрались воедино в одном месте.
- Сомнительный комплимент – улыбается она очаровательной, на мой взгляд, улыбкой, и я вынуждена с ней согласится – вы знаете, я не стала отменять свой следующий концерт – он состоится сегодня, в память о Кирилле, пожалуй, я ему посвящу его…
- Корнелия Александровна – мягко начинаю я, но она перебивает:
- Нет-нет, пожалуйста, избавьте меня! Ужасное имя, которое я терпеть не могу, зовите меня Нелли.
- Ну, хорошо… Скажите, в каких отношениях вы были с Кириллом Маркушевым?
- В обычных. Он всего лишь один из артистов подтанцовки.
- Разрешите вам не поверить. Мы ведь всё равно дороемся до правды.
- Дорывайтесь. Тело Кирилла ещё не остыло, а вы требуете от меня рассказать о том, о чём в приличном обществе говорить запрещается?
- Потому что он годился вам в сыновья?
- Давайте не будем об этом. По крайней мере, не сейчас. Поверьте, мне больно, очень больно.
- Хорошо, тогда я вызову вас повесткой к нам в комитет, и мы поговорим с вами об этом под протокол.
- Делайте, как считаете нужным.
- Скажите, Кирилл когда-либо жаловался на проблемы с сердцем?
- Нет, что вы. Мои танцоры постоянно проходят медосмотр – с нашим образом жизни, с постоянно подвижными постановками, гастролями и переходами из одного шоу сразу в другое, здоровье должно быть просто космическим. Вероятно, с его сердцем случилось что-то очень неординарное, может быть, тромб или ещё что-то… Ну, я не знаю, я не сильна в медицине…
- А мы, Нелли Александровна, думаем, что Кирилла убили.
- Ну что вы, как такое может быть! Это кажется мне полнейшей нелепицей – кому мог помешать этот приятный молодой человек?!
- Это нам и предстоит выяснить. Вы не знаете, у Кирилла были враги?
- У нас нет времени на врагов. Да, у мальчиков в подтанцовке было противостояние определённого рода – танцевать в центральной линии хотят все. Но чтобы убить ради этого…
- Простите, я не совсем понимаю, что такое центральная линия?
- Ну, это те, кто танцуют в первом ряду, практически рядом со мной. Основной костяк составляют три-четыре человека, которые могут брать меня на руки и вообще, как-то участвовать в танце, прикасаясь ко мне, понимаете, контактировать. Вот сюда мечтают попасть все они. Но я повторюсь – среди них нет ненормальных, они не станут ради такого убивать, тем более, Кирилл танцевал во второй линии, как вы видели.
- А про его личную жизнь вы знаете что-либо?
- Поймите, у мальчиков и у меня нет личной жизни. Гастрольный график настолько плотен, что у нас идут концерт за концертом, нам просто некуда впихнуть сюда личную жизнь.
- И тем не менее, за два часа до смерти у Кирилла был половой акт, и я даже не сомневаюсь, что с вами.
Она молчит некоторое время, потом неуверенно заявляет.
- Да, со мной… Не смотрите на меня так! Да, я гожусь ему в матери, но никто не запрещал нам этого и это никого не касается.
- Я извиняюсь за интимные подробности – вы плакали во время секса с ним? Он делал вам больно?
- Откуда вы знаете про слёзы? – она таращит на меня свои огромные глаза.
- Наш патологоанатом установил это, он нашёл их следы на животе Кирилла.
- Я плачу не от боли во время секса. Такая реакция у меня только при достижении высшего пика наслаждения. Да, это странно, но это факт.
После этих её слов мне хочется смеяться, но я сдерживаю себя – замечаю за собой, что в последнее время я стала более неэтичной в этом отношении. Честное слово, никогда не слышала о таком, чтобы человек во время «этого» плакал. Очень странно! Господи, в этом деле целая масса каких-то интимных подробностей! А самое главное – ничего не понятно со смертью Кирилла.
Звонит Роб.
- Простите – говорю я тихонько своей собеседнице и беру трубку.
- Марго, я провёл вскрытие тела Кирилла. Он умер от расслаивающей аневризмы аорты.
- Прости, Роб, а что это такое?
- Это разрыв аорты, который приводит к тому, что кровь затекает между слоями стенок аорты и расслаивает их дальше.
- Вот как? – говорю я – то есть, это не убийство?
- Я бы не был так категоричен. Молодой человек был абсолютно здоров, Марго. У него было на зависть крепкое сердце и все органы были в порядке, так что нужно понять причины такого внезапного разрыва, определить первоисточник, от чего это произошло.
- Но как это можно сделать?
- Пока не знаю, буду проводить более подробные исследования.
- Может быть всё-таки врачи не досмотрели?
- Нет, Маргарита, его сердце вполне здорово. Здесь что-то другое.
Больше мне пока не о чем говорить с этой женщиной. Я прощаюсь и ухожу, время вечер и пора ехать домой. На сегодня всё равно я больше не сделаю.
Приезжаю домой, где меня уже ждут мои мужчины и вкусный ужин. После ужина мы идём гулять и при этом совсем не говорим о работе. Пока этого не нужно, но у меня в планах расспросить Руслана про Андромеду, коли уж он учился с ней в одном классе. Когда Юрчик засыпает, Руслан приводит меня в комнату и показывает на бутылку вина и два бокала.
- У меня для тебя предложение. Вижу, что тебе не терпится расспросить меня про Завадскую. Сейчас будет прямой эфир её концерта – давай посмотрим.
Я не возражаю мужу – мне и самой интересно, что она будет петь, ведь концерт – в память о Кирилле. Подозреваю, что эта девица просто не может его отменить из-за условий контракта, в котором, вероятно, предусмотрена огромная неустойка в подобных случаях.
Внешне Андромеда выглядит неважно – вероятно, сказывается стресс, но всё также ураганом носится по сцене, да так, что двадцатилетний молодняк из подтанцовки еле поспевает за ней. В какой-то момент я внимательно смотрю на неё, придвигаясь ближе к экрану, чтобы хорошенько разглядеть то, что меня заинтересовало. Наблюдая за моей реакцией, Рус тоже начинает придвигаться ближе.
- Рус, смотри – говорю я мужу – что это? С неё пот льёт, словно она в кузне пашет, она уже вся мокрая, даже кожа блестит… И скачет совершенно без остановки, разве так бывает. Антракта же не было ещё, а ведь концерт идёт уже практически сорок минут.
Мы переглядываемся с мужем, потом я медленно поворачиваю голову в сторону телевизора, и словно в замедленной съёмке вижу, как Завадская падает на сцену.
Часть 3. Ещё один?
Он
Так я и знал, что эти странные неведомые таблетки не пойдут ей на пользу. Интересно, зачем она их принимает? Что бы что?
Замечаю только, что она после них необычайно живая, что ли… Скачет, прыгает, ни на минуту не останавливаясь, а ведь уже не девочка. Ей бы о другом пора подумать. Карьера – это всё, конечно, очень хорошо, но ведь должна быть и личная жизнь.
А Нелли умудряется менять мужиков и только то. Привыкла к тому, что все на неё смотрят, восхищаются, что мужчины теряют голову от одного её взгляда. А ведь это неправильно – мужчина у женщины должен быть один.
Я знаю, что мы с ней предназначены друг другу судьбой – я и она, и я лишь жду, когда она поймёт это.
Мои знаки внимания она принимает также, как от своих поклонников – благосклонно и с очаровательной улыбкой, открывающей идеально белые зубы.
Мне всегда кажется, что возраст – это не про мою Нелли. В сорок большинство женщин, как правило, обрастают семьёй, детьми, лишним весом и проблемами со здоровьем. У Андромеды же ничего этого нет – она всё такая же, как тогда, в школе. Огонь, а не женщина.
Хотя я предпочёл бы, чтобы у неё была семья, желательно, со мной в роли мужа. Да и ей пора уже завести детей, молодость молодостью, но вечно порхать не будешь, странно, что в сорок лет она совершенно об этом не думает.
Перед концертом я пришёл к ней, чтобы в очередной раз пожелать удачи. У неё красный нос, который она старательно пытается запудрить, и глаза подозрительно блестят. Она встаёт и идёт ко мне, протягивая руки:
- Ты мой самый большой друг!
Видимо, ей настолько одиноко, что она сейчас считает меня своим самым большим другом.
- Ты плакала? – спрашиваю я.
- Да. Следователь говорит, что Кирилла убили. Я в это не верю. Кому помешал этот славный мальчик?
Убили? Вот уж не думал, что следствие сейчас зашло так далеко! Неужели я неаккуратно сработал? Настолько неаккуратно, что скоро всё вскроется? Ну уж нет, я не готов к этому. Конечно, следователи могут думать всё, что угодно, но они никогда не поймут, как именно произошло убийство, а значит, вряд ли вычислят меня.
- Нелли – мягко говорю ей – ты устала, ты расстроена. Почему бы тебе не подумать наконец о себе? Возьми отпуск, или хотя бы временно отойди от дел.
- Ты что? – говорит она – нет-нет, я не могу, сейчас самый пик моей творческой деятельности, я популярна, как никогда, а ты предлагаешь мне отойти от дел? Да ты с ума сошёл!
- Нелли, ты когда-нибудь свалишься от такого плотного графика!
Она кладёт голову мне на плечо, и я с трепетом ощущаю тонкий аромат её волос.
- Только ты обо мне и заботишься…
И дальше буду заботиться, пока рядом с тобой, моя Нелли, не останется тех, кто просто использует тебя. Когда же ты поймёшь, что никто, никто не будет относиться к тебе так, как я…
Марго
- Чёрт! – говорю я – Рус, что происходит?
Он соскакивает с кровати:
- Поехали! Поехали-поехали, я отвезу тебя туда.
- С ума сошёл? А Юрчик?!
Он думает несколько минут, потом звонит кому-то, а через некоторое время заявляет:
- Сейчас тётя Маша придёт, соседка, посидит здесь, пока мы ездим.
- Рус, ты что? Время уже позднее! Зачем ты побеспокоил её, она же пожилой человек! Я бы сама съездила!
- Я тебя одну не отпущу, Марго! Именно потому, что время уже позднее. Собирайся, собирайся!
У меня резвой птичкой проскакивает мысль, что Рус просто очень хочет увидеть свою одноклассницу. Но тут же эта мысль теряется в ворохе других. Я быстро надеваю джинсы и футболку, кроссовки. Скоро раздаётся звонок в дверь – тётя Маша. Нам можно ехать.
Когда мы подъезжаем туда, где проходил концерт, на месте видим скорую помощь. Расталкиваем зевак, проходим к машине, я показываю врачу удостоверение.
- Она жива? – спрашиваю у него.
- Да, Маргарита Николаевна – отвечает он – без сознания просто.
- Вы можете навскидку сказать, что с ней, почему упала?
Нас прерывает молодой человек с торчащими в разные стороны волосами:
- Вы кто? Почему мешаете доктору?
Сую ему «корочку» под нос, жёстко отвечаю:
- Я следователь и веду дело об убийстве Кирилла Маркушева. А вот кто вы такой, интересно?
Он начинает заикаться:
- Я… Я личный менеджер Андромеды и её танцевального коллектива.
- Отлично. Вы мне будете нужны, поэтому будьте добры завтра явиться в следственный комитет для беседы. Если отказываетесь – я пришлю вам повестку и разговаривать будем уже под протокол.
- Да я… Я не отказываюсь – заявляет он и в глазах у него появляется страх – приеду, отчего же не поговорить. Я Нелли только добра желаю.
Да уж – пора бы побеседовать с этой многочисленной когортой сотрудников, сопровождающих Андромеду, а также с коллективом прыгающих мальчиков-зайчиков. Вот только времени мало на что хватает – хоть ночью работай.
Мы с Русланом едем на машине за скорой помощью, и остаёмся ждать результатов в коридоре больницы. Оттуда я звоню Робу, объясняю ему ситуацию и ставлю в известность, что утром ему привезут кровь Завадской – нужно её исследовать.
Когда появляется доктор, я в нетерпении спрашиваю у него:
- Ну что? Вы осмотрели её? Она отравлена или что это?
- Вы знаете – он разводит руками – думаю, ваш эксперт исследует её кровь и сообщит вам результат, на это ведь нужно время. Но вот что я вам скажу – у неё все признаки обезвоживания, скажем так…
Я поворачиваюсь к Русу:
- Руслан, помнишь, как с неё градом лился пот во время выступления?
Он кивает.
- Да, было такое.
- Обезвоживание именно так произошло? – спрашиваю я доктора.
- Вероятно, да. Она потеряла очень много жидкости и не успела восполнить её. Словно бы… Как вам объяснить… Словно перегрелась, понимаете? И не замечала этого.
- Понятно. Не забудьте завтра отправить образцы её крови к нам в лабораторию.
- Конечно.
- Всё, доктор, не буду больше вас пытать, уже поздно, мы поедем.
По дороге мы с Русланом молчим, он о чём-то напряжённо думает, а потом заявляет мне:
- Знаешь, Марго, мне известен только один препарат, который мог вызвать такую реакцию. И потом – эта её неуёмная энергия, эта раскованность и сексуальность на сцене – всё это только подтверждает мои предположения.
Он склоняется и шепчет мне на ухо, я удивлённо таращу на него глаза:
- Да ну, Рус! Ты что! Она ведь немолода уже!
- Ну, помимо приёма этого препарата она ведь тщательно следит за здоровьем, так что вряд ли он прямо так уж вреден для неё. Кстати – он отводит глаза – она по-прежнему прекрасна…
Я шутливо бью его кулаком в предплечье:
- Ты влюбился что ли. Руслан?
- Да ну тебя. У меня есть любимая, и это ты. А она – недостижимая звезда, Андромеда, одним словом.
- А я считаю, это очень пошло – называть себя так… Жаль, что я не спросила, зачем она взяла себе такой псевдоним.
- У тебя ещё будет возможность узнать это у неё. Да, я же обещал тебе про неё рассказать, правда, знаю я совсем немного. После школы мы практически не виделись – наш класс не был слишком дружен.
- Подожди – говорю я – тебя же бабушка воспитывала, я думала, ты в деревне учился.
- Конечно, нет, Марго. Одно время мы жили в городе, пока я не вырос. Потом уехали в деревню, и я ездил на учёбу оттуда, благо, не далеко и электрички ходят постоянно. Она была… Не такая, как остальные девочки. В неё практически все мальчишки были влюблены, в том числе и я. Несколько пацанов даже попросили перевести их из параллельного класса в её класс. Но она… Она никому не отдавала своего предпочтения. Мне кажется, даже внешне она с тех пор поменялась мало.
- Ты тоже? – спрашиваю я его.
- Что – тоже? – не понимает он.
- Попросил перевестись.
Он мнётся:
- Да нет… Учился изначально с ней, с первого класса. Марго, пойми, Андромеда не создана для любви и семьи. Она создана для карьеры, для безумства, для сумасшествия. Она прекрасна на расстоянии, понимаешь?
- А что было потом?
- Потом? Шли слухи, что она стала популярной, по-моему, была замужем, но закончила разводом, детей нет. Да ей, по-моему, и без них хорошо. Она немного неразборчива в связах, но я думаю, это именно вот из-за постоянного приёма этого препарата.
- А мне кажется, её отравили – вздыхаю я – слушай, может быть у этого Кирилла была девушка, она узнала об измене Кирилла, и решила отомстить им обоим?
Рус морщится:
- Немного примитивно, Марго, на мой взгляд.
- А может быть, она сама его?
- Кто, Андромеда? Да она мухи не обидит.
Следующий день начинается с того, что Игорь отправляется к танцорам – у них сейчас репетиция в их помещении. Ему предстоит выяснить, кто был с Кириллом в тот момент, когда он менялся для отдыха во время выступления, поговорить с ними и узнать, как он себя чувствовал, принимал ли что-то, может быть, пил, хотя шейкер с водой мы обнаружили в его рюкзаке и исследовали – ничего такого странного в нём не было, только вода.
Я иду к Робу, он уже должен провести исследования крови на полу сцены стадиона и сделать анализ крови Андромеды.
Роб весь в работе. Он достаточно зол сейчас, и всё потому, что не может понять, каким образом Кирилла настигла смерть. Разрыва аорты не может быть у абсолютно здорового сердца.
- Робик – осторожно говорю я – ну, не переживай ты так! Сколько у нас было таких дел с этими неясными смертями. Раскроется всё… Я даже не знаю, как тебе помочь…
- Да ладно, Марго – он криво улыбается – не успокаивай меня. И не подлизывайся! Я ведь знаю, зачем ты пришла. Итак, капля крови на полу сцены принадлежит, конечно, Кириллу…
- Как так может быть, Роб? Мы ведь видели на видео, что у него не было крови нигде, и ран на теле нет. Откуда она у него взялась?
- У меня есть некоторые соображения – он включает видео – посмотри, вот в этот момент он облизывает губы, видишь. Мы думали, что это от того, что ему жарко. На самом деле он слизывает кровь с уголка губы. Видимо, он почувствовал её после того, как одна капля во время какого-либо движения, упала на пол. И это подтвердил мой анализ – у него действительно текла кровь из уголка губ. Скорее всего, это было следствием разрыва аорты. Через несколько минут после этого он упал. Теперь что касается крови Андромеды. Это тридиметилдиоксиметамфитамин.
- Что это? – пугаюсь я.
- Говоря простым, ненаучным языком, в народе этот препарат известен, как эк.стази. И она приняла его сама.
- Вот как? А я думала, что её отравили. Но зачем ей это?
- Видишь ли, милая Марго, этот препарат задействует рецепторы, которые отвечают за выработку дофамина, серотонина, норадреналина, придаёт энергии. Физическую зависимость он не вызывает, а вот психологическую – да. Если не принимать препарат, наступает лёгкая депрессия. Она уже не молода, Марго, а скакать по сцене нужно также, как раньше. При этом необходимо употреблять много воды, а она совершенно забылась, из-за чего много двигалась, и тело её перестало охлаждаться.
- Интересно, интересно – говорю я задумчиво – её многочисленные менеджеры и продюсеры знают, что она принимает эк.стази?
Роб усмехается.
- Думаю, знают, но, чтобы быть не при делах, делают вид, что нет. Кстати, при приёме эк.стази человек всех любит, хочется обнять весь мир, возникает безудержное желание секса.
- Может, всё-таки её поили им?
- Вряд ли. Она бы заметила изменения в себе. Скорее всего, пила сама на добровольной основе.
- Знаешь, Роб, что я тебе скажу. Несмотря на всё это в её чертах характера, она мне всё-таки очень понравилась, эта Андромеда. Она необычайно харизматична. Кстати, её знает Рус.
- Вот как? – удивляется Роб – а каким образом?
- Учились они в одном классе. Он говорит, что она уже тогда была такой – её все любили, и она всем нравилась.
- Марго? Что с твоим голосом? Ты это так говоришь, словно Рус дал тебе повод сомневаться в себе.
- Да нет, Роб… Просто…
- Да ты ревнуешь, Марго!
- Нет, Роб! Что ты говоришь! Ладно, некогда мне болтать с тобой. Как только выяснишь причину, по которой произошёл разрыв аорты, позвони мне, пожалуйста.
- Тебя не будет в комитете?
- До обеда я должна поговорить с Андромедой, а потом ко мне приедет для беседы её менеджер.
Когда я приезжаю в больницу к Нелли, из её палаты выходит мужчина. Молодой, с яркой внешностью и стильной причёской. Я думаю о том, что где-то видела этого красавчика и, пока вспоминаю, ко мне подходит врач.
- К сожалению, сейчас у вас не получится поговорить с ней – говорит он – сейчас у нас процедуры, после этого она будет спать, вам придётся навестить её позже.
- Может, я могу поговорить с ней до процедуры.
- Ни в коем случае – она у нас не одна пациентка, времени у меня нет, чтобы ждать, к тому же медсестра уже несёт ей капельницу. Навестите её во второй половине дня, хорошо.
- Послушайте, доктор, у меня тоже всё расписано по минутам и совершенно нет времени кататься к вам.
- Она подозреваемая, преступница?
- Пока только свидетель.
- Ну вот и славно, значит, не случится ничего страшного, если вы поговорите с ней после обеда. А теперь прошу на выход.
Спорить я не стала – решила, что заеду во второй половине дня. Тем более, Игорь должен вот-вот вернуться в комитет, к тому же скоро приедет менеджер.
- Ну что, поговорил с этими попрыгунчиками? – спрашиваю я, имея ввиду ребят из подтанцовки.
- Поговорил, но были не все. У некоторых сегодня выходной, но мне повезло – те, кто были в тот момент, когда Кирилл менялся, оказались на репетиции.
- И что они сказали тебе? Сообщили что-то интересное.
Игорь не успевает открыть рот, как у меня звонит телефон. Странно, незнакомый номер.
- Алло, Маргарита Николаевна? Это менеджер Андромеды. У нас… у нас снова чэпэ – умер один из артистов подтанцовки.
Часть 4. Букет от одноклассника
Он
Я чуть не упустил его – этого второго, который посмел прикоснуться к моей богине. Андромеда в больнице, и конечно, я и понятия не имел, что у неё хватит сил на то, чтобы заниматься «этим» на больничной койке. И я не узнал бы об этом, если бы этот дурачок сам не рассказал мне.
Кем он меня считает? Своим другом, приятелем? Зачем он начал вываливать на меня эту грязь? Лучше бы уж промолчал – по крайней мере, жив бы остался.
Да ещё, будучи на выходном, после больницы припёрся туда, где проходят репетиции. Видимо, нужно было срочно поделиться с кем-то своей «победой», вот и явился. Я встретил его в коридоре, мы разговорились, слава Богу, мимо нас никто не прошёл, и никто ничего не видел. Это на Кирилла я затратил много времени, а с этим напыщенным петухом всё прошло, как нельзя лучше. Он даже ничего и не понял сначала, воспринял этот жест, как нечто шуточное, и пошёл к своим ребятам. Видимо, в планах у него было и с ними поделиться тем, как он ловко отымел эту дуру в больнице.
Если бы ты знала, Андромеда, как ты смешна! О тебе твои танцоры уже в таком ключе говорят – как о распутной шалаве, которая в своей похоти и жажде секса абсолютно не знает границ. Мне по-настоящему больно это слышать, поэтому я делаю всё для того, чтобы ты поняла, что нельзя так жить. Жить нужно по-другому, иметь семью, мужа, детей, быть покорной женой и хорошей матерью, а пока это всё не про тебя, моя любимая Андромеда.
Я ушёл к себе и с бьющимся сердцем ждал, когда же всё произойдёт. Сначала было тихо, так тихо, что от этой тишины звенело в ушах. Но вот я слышу, как по коридору кто-то бежит, громко топая ногами, забегает в какую-то из комнат, потом бежит назад. Скоро раздаётся крик:
- В скорую, в скорую звоните, и следовательше этой!
О, я видел эту крошку-следователя! Бойкая бабёнка, только толку. По-моему, это она ловила озёрского маньяка, насколько я помню, но сейчас она вряд ли сможет что-то сделать, ведь я убиваю так, что на первый взгляд и не скажешь, что это убийство. Ни орудия преступления, ни следов… Хотя… Следы-то есть, но очень малозаметные, а потом их и вовсе перекрывают трупные пятна. Так что в этот раз бойкая следователь, борец с преступностью, сядет ногами в лужу, я больше, чем уверен. А Андромеда, поняв, наконец, что эта жизнь – с распутными мужиками – совершенно не для неё, станет, наконец, моей женой.
Что же, я сделал своё дело и мне пора идти, пока сюда не наехали представители разного рода органов – скорая, полиция…
Марго
Опять новая жертва! Вот это да! Мы ещё с Кириллом не разобрались и не поняли, от чего он умер, а тут снова тело. Господи, неужели опять маньяк?! Почему же мне так везёт-то на них!
Мы с Игорем садимся в машину, по дороге он рассказывает мне кратко о разговоре с родными Кирилла и с группой подтанцовки.
- У Кирилла мать и сестра старшая. Они говорят, что он очень тщательно следил за здоровьем и никогда не жаловался на сердце. Они были так рады, когда его взяли в подтанцовку к Андромеде. Зарплата у них очень хорошая, вне зависимости от того, в какой линии танцуешь, просто считается престижным танцевать в непосредственной близости от певицы. У них был очень плотный гастрольный график, дома они видели Кирилла редко.
- У него была девушка?
- Мать и сестра, если даже она и была, об этом не знают. Да и времени на девушек у него не было. Что ещё? Алкоголь он не употреблял, не курил – представители певицы строго следят за этим, у танцоров должна быть идеальная «дыхалка».
- Понятно. Что ничего не понятно. А что с этими ребятами, из подтанцовки?
- Да, когда Кирилл сменился, в гримёрке сидело ещё трое ребят. Они сказали, что Кирилл выглядел бледным и пожаловался, что не очень хорошо себя чувствует. Попил воды из шейкера, посидел немного, при этом он держался за сердце, потом сказал, что вроде отпустило и пошёл ожидать собственного выхода. Ребята отметили, что при этом у него была какая-то странная походка – словно координация движений нарушилась. Всё, больше они ничего не могли сказать об этом.
- Да уж… Ну, здесь всё более или менее ясно – почувствовал недомогание, сменился, попил воды, подумал, что стало лучше, а на сцене сердце, не выдержав нагрузки, дало сбой.
- Всё так и было. Но вот что случилось с новой жертвой?
- Сейчас узнаем.
Мы проходим в репетиционный зал – людей там не так много. Тут же толкутся санитары и врачи скорой, и вокруг наши оперативники.
- Маргарита Николаевна – докладывает один из них – мы запретили тело забирать, пока вы не осмотрите.
- И правильно сделали.
Мы с Игорем подходим к жертве. Молодой, с яркой внешностью и стильной причёской… Ну, конечно, я его видела сегодня! Он выходил из палаты Андромеды!
- Игорь, я видела сегодня этого парня буквально пару часов назад – говорю своему спутнику и объясняю, при каких обстоятельствах.
- Я больше, чем уверен – спокойно говорит он, выслушав меня – больше, чем уверен, что эта похотливая самка занималась с ним сексом прямо в больничной палате, а также я уверен в том, что на нём тоже есть следы слёз Андромеды.
- Сюр какой-то – осуждающе качаю головой – кто-то убивает этих попрыгушек неизвестным нам способом и только тех, у кого на теле слёзы Андромеды. Ради чего?
- Фиг знает. Больной какой-то.
Мы склоняемся над телом молодого человека. На нём яркая футболка, спортивные брюки, показываю Игорю на его лицо:
- Игорь, смотри, у него в уголке губы кровь.
- Как и у Кирилла – говорит тот.
- Да – я обращаюсь к стоящему неподалёку менеджеру Андромеды – как звали этого артиста?
- Сергей Заболотский – отвечает тот – двадцать пять лет, выступал во второстепенной линии подтанцовки.
- Понятно. А как он тут оказался сегодня? Он же вроде выходной?
- У нас было собрание – мы устраиваем иногда, чтобы разобрать ошибки и решить какие-то вопросы. Он приехал на собрание.
- Кто присутствовал здесь, когда он упал?
- У парней заканчивалась репетиция. Поэтому с ним были только те, кто тоже взял на сегодня выходной.
Он кивает на кучку парней.
- Ребята – обращаюсь к ним – вы присутствовали, когда Сергею стало плохо. Скажите, как это было?
Они неуверенно переглядываются:
- Он схватился за сердце – начал один – и сказал, что ему плохо, очень плохо. Я протянул ему воду в бутылке, но он внезапно упал, изо рта пошла кровь. Вот и всё.
- Понятно, спасибо.
Переглядываемся с Игорем, я смотрю на парня – у него остекленевшие, застывшие от боли глаза.
- Я думаю, это снова расслаивающая аневризма аорты – говорю задумчиво и к санитарам – забирайте тело к нам в морг!
Мы наспех осматриваем помещение – ничего удивительного и из ряда вон выходящего.
- Вы не уходите – говорю я менеджеру – хотела вызвать вас к себе, но раз уж такое дело, поговорим тут. Игорь, осмотрись здесь ещё раз хорошенько, вещи Сергея, если они у него были – все к нам в лабораторию, а я побеседую с Романом Ивановичем.
Мы с ним идём к нему в кабинет, он показывает мне на удобное кожаное кресло.
- Роман Иванович – говорю ему – скажите, у Андромеды большой штат? Я сейчас не о подтанцовке, а о сотрудниках.
- Я – начинает перечислять он – Итого шесть человек. Это не так и много – обычно у артистов штат больше.
- Вы хорошо знали Кирилла и Сергея?
- Да не сказать, что очень хорошо. Ну, выполняют ребята свою работу, да выполняют, вот и всё.
- Скажите, а какие у вас отношения с Андромедой? – мой вопрос почему-то пугает его.
- Каакие отношения? – заикается он – сугубо рабочие отношения. У меня семья, дочь…
Интересно, сколько ему лет? Примерно столько же, сколько Андромеде, наверное.
- Вы давно Корнелию знаете?
- Мы учились вместе.
- В школе? – теперь почему-то пугаюсь я.
- Нет – удивлённо смотрит он на меня – в институте. Потом она стала раскручиваться и позвала меня быть её личным менеджером. Я согласился. Популярность её не знает границ, потому она ещё долго будет пользоваться успехом у публики.
- Скажите, Роман Иванович, вы знали, что Корнелия принимает эк.стази?
- Что? Что за бред?
- Ну, давайте не будем строить из себя святую невинность. Посудите сами – сорокалетняя женщина скачет по сцене так, словно ей не сорок, а пятнадцать. Вы же должны были понимать, что это не просто так…
- Ну, она принимает много витаминов, какие-то взбадривающие средства. Эту её неуёмную энергию мы точно не списывали на приём… гм… чего-то запрещённого.
Я качаю головой:
- Сегодня сюда приедет наш лаборант с постановлением – у всех возьмёт кровь на анализ и ДНК. Соберите весь коллектив, это необходимо. Честно говоря, я не очень верю в то, что вы не видели, что Андромеда принимает нар.котик.
- Но какое это имеет отношение к смертям парней из подтанцовки?
- Возможно, что имеет. Идите пока, Роман Иванович. Лаборант приедет ровно в шестнадцать ноль-ноль, к этому времени приготовьте список персонала и всех соберите здесь.
- Как скажете – недовольно бурчит он.
Больше нам с Игорем здесь делать нечего. Звоню в лабораторию, поручаю кому-нибудь приехать в студию для взятия крови и ДНК, едем с Игорем сначала в комитет. На сегодня у меня в планах обязательно поговорить с Андромедой, а пока нужно успеть пообщаться с Робом – поверхностный осмотр он уже должен был сделать.
- Сергей пришёл без вещей на собрание – говорит мне Игорь.
- Игорь, ты тогда съезди к нему домой, во-первых, родным сообщи, а во-вторых, поговори с ними.
- Хорошо, Марго. Но честно говоря, руки убийцы наверняка растут именно из их коллектива. Нужно понять мотивы убийцы.
- Ну, сам посуди, он убивает тех, кто имел с ней связь, занимался сексом…
- Хочешь сказать, что убийца сам имеет на неё виды?
- Возможно. Скорее всего, влюблён в неё, потому мстит тем, кто спит с нею.
Я почему-то думаю в этот момент о Руслане. Он говорил, что в Андромеду в школе были влюблены все мальчики… Искать среди школьных её поклонников? Но это же смешно! Столько лет прошло! Скорее всего, эта любовь родилась совсем недавно, вот тогда этот ненормальный и помешался.
Сначала иду к Дане – будет нелишним проверить эти моменты, со школьной любовью.
- Данюш – говорю я парню – послушай, скоро лаборант привезёт кровь и ДНК коллектива Андромеды, включая подтанцовку. Нужно будет проверить наличие в крови следов эк. стази – кто-то из них наверняка балуется тем же, чем и Андромеда. Кроме того, он привезёт список коллектива, нужно будет проверить всех, кто примерно её возраста, на пересечения. Ну, понимаешь, да? Могли вместе учиться…
- Ты думаешь, это кто-то из прошлого убивает молодняк?
- Вполне возможно. Ещё бы понять, каким образом.
Иду к Робу. Тот с порога заявляет мне, что видимых следов на теле нет вообще, а потому он склоняется к мысли, что это то же самое, что и произошло с Кириллом.
Сажусь на стул, вздыхаю, с надеждой смотрю на патологоанатома, он, кажется, понимает моё состояние, потому что говорит:
- Нет, Марго, мне больше абсолютно нечего тебе сказать.
- Роб, ты можешь дать мне хоть какую-нибудь идею относительно того, почему у этих здоровых молодых людей вдруг происходит эта самая расслаивающая аневризма аорты?
- Знаешь, Маргарита, я не люблю делать какие-либо необоснованные выводы, но у меня есть одна мысль относительно этого. Я думаю, что это какое-то… воздействие извне. Но какое именно – сказать трудно. На теле нет каких-либо признаков этого воздействия, понимаешь?
- Но как тогда, как убийца доводит свою жертву до смерти?
Роб грустно качает головой:
- Я не знаю, Маргарита. Даже мои дополнительные исследования пока ничего не дают. Будем надеяться, что тело Сергея даст нам больше информации.
- Ладно, спасибо, Роб. Пойду работать.
У двери я поворачиваюсь и спрашиваю:
- А следы слёз есть на теле этого парня?
- Я проводил только поверхностный осмотр. Как только сделаю вскрытие и исследую более тщательно – сразу сообщу тебе.
Игорь уехал по моим поручениям – к родным Сергея, мне пора отправляться к Андромеде.
Я запретила её личному менеджеру сообщать ей о том, что Сергей тоже погиб – скажу ей сама, очень хочется посмотреть на её реакцию.
В больнице меня встречает врач звезды, который чуть глаза не закатывает, видя меня.
- Как она? Я могу с ней поговорить?
- Теперь можете, она уже хорошо выглядит и чувствует себя намного лучше.
- Мне кажется, она и до этого чувствовала себя хорошо – бормочу я – учитывая, что у неё были силы заниматься любовью прямо в палате.
- Что? – врач поворачивается ко мне.
- Ничего. Скажите, у неё были посетители?
- Нет, только приносят огромное количество цветов. Их уже ставить некуда – вся палата в растениях.
Я прохожу в палату к Андромеде. Она сидит на кровати, опираясь на подушку и с улыбкой крутит в руках прекрасный букет, собранный с большим вкусом, в цветной бумаге.
- Правда, они прекрасны? – не здороваясь, обращается ко мне – оказывается, мои поклонники очень любят меня.
- Народное признание дорогого стоит – говорю ей, чтобы поддержать разговор.
- Да. Вот этот чудесный букет, например, от моего одноклассника, с которым я сто лет не виделась.
Она протягивает мне маленькую открытку. Буквы плывут у меня перед глазами, то стягиваясь в непонятный комок, то растягиваясь в тонкую цепь. «Желаю крепкого здоровья, дорогая одноклассница! Пусть этот букет радует тебя. С огромным уважением, Жданов Руслан».
Часть 5. Круглый след правильной формы
Он
Я пришёл навестить её вечером. Мне кажется, или она ждала меня? Скорее нет, она просто задумчива и печальна, вероятно, эта дурёха следователь сообщила ей о том, что Сергей отправился к праотцам. Крутит в руках какой-то яркий, вульгарный букет, с задумчивостью рассматривая его и так, и сяк.
Мои розы с длинными стеблями и свежими, огромными бутонами ничуть не хуже. Эти бутоны тёмно-бордовые, цвета крови… Ей должно понравится.
Кладу розы на тумбочку, они издают аромат по всей палате, она хвалит их и говорит, что не видела в своей жизни ничего красивее. Нажимает на кнопку вызова медсестры, и когда юное создание в идеально белом костюме входит, просит её:
- Будьте добры, принесите ещё банку с водой – и кивает на розы.
- Мы уже все банки вам стаскали – недовольно говорит девушка, строго поджав губы – пусть приедет кто-нибудь из вашего персонала и заберёт хотя бы часть цветов.
Моя Нелли совершенно не обращает на неё внимания, поднимает на меня свои грустные глаза:
- Посмотри, этот букет от моего давнего школьного поклонника… Сто лет с ним не виделась…
Я беру в руки открытку. Зачем она так ранит меня? Хотя – откуда же ей знать, что подобные жесты для меня очень болезненны?
О, надо же, это Рус Жданов! Помню, помню этого пройдоху! Ботаник, отличник, кажется, был следователем или что-то типа того, а теперь, насколько я знаю – уважаемый в городе юрист, клиентов у него – пруд пруди. Неужели нарисовывается ещё один соперник? Вероятно, да, потому что нафига тогда он отправил моей Андромеде свой веник?
- Ты знаешь, что Сергей погиб? – внезапно спрашивает моя звезда. Эта идиотка следователь всё же рассказала ей, несмотря на то, что Нелли в больнице.
Я испуганно мотаю головой.
- Нет, не знаю. А отчего?
- Следователь сказала, что у него тоже самое, что и у Кирилла. Но уже и мне теперь кажется, что это ненормально! Два человека, с которыми я была близка, умерли через небольшой промежуток времени – это просто ужас! Неужели на мне печать чёрной вдовы?!
О, нет, только не это! Ты же не настолько глупа, Андромеда, чтобы верить во всякие глупости! Кстати, кстати…Может, эти малолетки задумаются над тем, почему умерли уже целых двое из их коллектива? И прекратят отвечать на позывные сигналы Андромеды?
- Послушай, Нелли – я несмело беру её руку в свои ладони – я не знаю, убийства ли это… Но мне кажется, что это неслучайно. Может быть, тебе пришла пора задуматься о своей жизни?
- Что ты имеешь ввиду? – она выдёргивает руку и с подозрением смотрит на меня.
- Ну, сама посуди – умирают те, кто так или иначе пользовался тобой, ведь ты же не дура, чтобы верить в счастливое будущее с этими молодыми ребятами…
- Спасибо, что напомнил мне о моём возрасте! – возмущённо говорит она.
- Нелли, я не хотел тебя обидеть, но я желаю тебе только добра. Может быть, пришло время подумать не о бесполезных связях, приносящих только сексуальное удовлетворение и не более того, но и о семье, детях, о своём призвании. Ты же женщина…
- Ой! – она закатывает глаза – какой ты нудный! Моралист хренов! Всё, иди, иди, мне нужно пораньше лечь спать – завтра ближе к обеду явится мой юрист, обсудить некоторые вопросы и подписать кое-какие бумаги.
Юрист? А это интересно! Я желаю ей спокойной ночи, целую руку, и ухожу из палаты с намерением вернуться завтра сюда, чтобы подловить юриста с его визитом.
Марго
После прочтения открытки мне кажется, что почва уходит из-под ног, но я не подаю вида этой нимфоманке и любительнице секса, что я возмущена до глубины души. Чёрт! Как мог Руслан так поступить! Он что, с ума сошёл? А впрочем… Что такого он сделал? В открытке говорится только про то, что он желает Андромеде скорейшего выздоровления и всё! А я уже напридумывала себе! Неужели я буду старой склочной бабкой, и накинусь на Руса? Но он должен был хотя бы предупредить меня. Беру себя в руки:
- Красивые цветы. Но давайте ближе к делу: зачем вы принимаете эк. стази?
Она опускает глаза.
- Послушайте, я никому не наношу этим вред. Я не распространяю его среди подтанцовки и коллектива, и принимаю только одну таблетку перед выступлением. Мне сорок лет, я уже не могу выступать так, как раньше, но я должна поддерживать свой имидж, вы должны понять меня!
- Нет, я не понимаю! Ваши поклонники должны понимать, что это выглядит неестественно!
- Им пофиг! Они будут боготворить меня, пока я именно такая!
- Но как вы не понимаете?! Вы же наносите вред своему здоровью!
Она грустно затихает, потом говорит:
- Ну сами посудите – сколько мне осталось от той карьеры? Самое большее, ну пять-шесть лет, а потом меня спишут в тираж. Вот я и использую это время по максимуму. Потом без сцены я всё равно не смогу жить.
- Какие глупости! Неужели не найдётся других приятных занятий? Вы могли бы писать книги – свою автобиографию, например, или нечто мотивирующее, о том, как добиться успеха. Множество людей так делает, кто заканчивает карьеру. Будете грести деньги за тираж и издательство…
- Вы думаете? – удивляется она, потом затухает – в любом случае, на сцене мне надо продержаться как можно дольше.
- Ладно. Это ваше здоровье и ваше дело. Скажите, вы занимались любовью с Сергеем Заболотским? Я видела, как он выходил из вашей палаты!
- Откуда вы знаете? – удивлённо спрашивает она и стыдливо опускает глаза.
Надо же – красна девица, засмущалась!
- Дело в том, что Сергей мёртв.
- Что?! – она вскакивает, но снова оседает на подушку – нет, этого не может быть!
Я никогда не видела, чтобы человек так плакал – она утыкается в руку, поток слёз падает на одеяло, а рыдания сотрясают её тело крупной, словно в эпилепсии, дрожью. Да уж, ничуть не удивительно, что она плачет во время секса…
- Вы плакали во время занятия любовью с Сергеем?
Она кивает головой.
- Да. Уткнувшись ему в плечо.
- Значит, вот где надо искать следы слёз – бубню я – впрочем, это уже не важно.
- Почему они все умирают! – плачет она так, что мне хочется её утешить – я что – чёрная вдова?
- Так вы не были замужем за ними – пожимаю я плечами – какая вы чёрная вдова?
Боже, во что верит эта женщина?!
Входит врач, смотрит на плачущую Андромеду и говорит мне сердито:
- Ну всё, вы достаточно сделали, вам пора покинуть палату! Ей нельзя волноваться! Если и дальше будете так поступать – я вообще запрещу вам беспокоить её до выписки!
- Простите, доктор – смиренно говорю ему – до свидания, Нелли.
И выхожу. Время семь вечера – пора домой. Нужно задать парочку вопросов мужу. Очень надеюсь, что у него найдётся на них парочка адекватных ответов.
В машине я чувствую себя в полном раздрае. Холодная голова говорит мне об одном, а эмоции кричат о другом. Вот зачем, ну зачем он послал ей этот букет? Мог хотя бы сказать мне! Поступки Руса переходят грань моего понимания.
- Руслан – бросаю ключи на тумбочку в прихожей – Руслан, ты дома?!
Странно, в квартире тишина. А где же Юрчик? В кухне нахожу записку, в которой написано, что они ушли гулять в сквер (что за старомодные методы оповещения, будто нельзя смс написать!) – Юрчик просился на батуты, а я могу ужинать и отдыхать, тем более, всё приготовлено. Нет, ужин и отдых интересуют меня сейчас меньше всего. Пойду им навстречу – мы в сквер ходим всегда одной дорогой, если даже они и возвращаются – точно не разойдёмся.
- Марго? – муж с удивлением смотрит на меня – в чём дело?
- Я волновалась – отвечаю ему, глядя на то, как Юрчик резво скачет по батуту.
- Почему? Юрчик ведь со мной… Я не понимаю.
О, Руслан слишком хорошо меня знает! Наверняка на моём лице вся гамма чувств сейчас.
- Марго, а что случилось?
- А ты не понимаешь, да?
Он видит, что я злюсь и пытается обнять меня.
- И всё же?
- Зачем ты послал ей букет?
- Ты про Андромеду?
- А ты кому-то ещё посылал букеты?
- Марго, я думал, что уж ты-то не станешь глупо ревновать меня!
- При чём тут ревность, Руслан?! Да, меня это задевает! «Дорогая одноклассница»! Может, ты влюблён в неё?!
Он смеётся:
- Маргарита, это просто знак внимания, не более того. Не нужно воспринимать всё именно так. Мы не виделись триста лет, она в больнице, я просто хотел её порадовать!
- Может, ты её ещё и на свидание позовёшь?
- Марго, не превращайся в склочную стерву! Конечно, нет! Зачем мне свидание с ней, когда я могу позвать на свидание мою любимую жену?!
- Руслан, ты мог хотя бы сказать мне об этом! Чтобы это не было для меня неожиданностью в её палате! Почему ты удивляешься, что это меня возмущает?
Он молчит некоторое время.
- Прости, Марго, ты права. Я должен был сказать тебе об этом. Но честно, я даже и подумать не мог, что тебя это так взволнует – он обнимает меня за плечи, а я и не сопротивляюсь – значит, ты и правда любишь меня…
- Руслан – я качаю головой – ревность – это не показатель любви, это показатель чувства собственности. Но поставь себя на моём место – чтобы почувствовал ты? Неужели тебе было бы всё равно?
- Наверное, я закатил бы тебе скандал – задумчиво говорит он – прости ещё раз. Я не должен был. И повторю – Андромеда хороша лишь на расстоянии. Поверь, меня она не интересует – это всего лишь вежливый жест, не более того, дань уважения…
Он меня убедил. А что мне остаётся? Я люблю мужа и верю ему.
На следующий день мне прямо с утра звонит Роб:
- Я полагаю, ты уже знаешь, что у Сергея был секс с Андромедой за два часа до гибели, и что она плакала…
- На этот раз на его плече – заканчиваю я – да, она сама мне рассказала. Что-то ещё, Роб?
- Да. Я обнаружил в районе его груди небольшое синее пятно идеально круглой формы. Пока исследую его и пытаюсь понять, что это такое, как только у меня будет хоть какая-то информация – позвоню тебе.
Потом звонит Даня и с места в карьер заявляет, что в уликах со стадиона, на котором артисты выступали в день гибели Кирилла, нет ничего подозрительного или странного. В вещах Кирилла тоже ничего, привлекающего внимание, не обнаружено. Кроме того, Даня утверждает, что в крови сотрудников подтанцовки и остального персонала Андромеды нет ни следа от эк.стази.
- Они чисты, как первый зимний снег, Маргарита – добавляет он – эк. стази употребляет только сама певица.
Сплошное разочарование, а не день! Может, Робу удастся что-то узнать… Что это, интересно, за след правильной округлой формы? Да ещё в районе груди… Внешнее воздействие… Неужели его стукнули чем-то так, что вызвали аневризму аорты? Да ну, глупости какие… Тысячи людей получают ещё и не такие удары в район груди, но они не умирают от этого! А тут – развитый парень, танцор, крепкий… и от одного удара аневризма. Большего бреда я ещё не слышала.
- Роб – звоню я патологоанатому – слушай, а осмотри тело Кирилла – может быть, ты первоначально не увидел там тоже такой же след правильной округлой формы?
- Марго – я прямо представляю, как он закатывает глаза – в самом деле, ты со мной, как с ребёнком. Я уже это сделал – нет там ничего. Всё, не мешай мне работать!
Он первый кладёт трубку.
Скоро приезжает Игорь – он рассказывает мне о разговоре с родными Сергея.
- У него мать, отец и бабушка, живут в доме, который приобрёл совсем недавно Сергей. Он поздний ребёнок, все трое волком воют – как будут жить теперь без него на одни пенсии.
- Что? – у меня глаза на лоб лезут – то есть они не его жалеют, а то, что потеряли его заработок?
- Ну, это вполне объяснимо – полгода назад он купил этот дом, в котором поселил всех родных. Вряд ли они действительно на три своих пенсии смогут теперь этот дом содержать.
- Но тем не менее! Это же их сын и внук, а они сожалеют о потерянных деньгах! Нет, я точно чего-то не понимаю в этом мире! Ну, и что они говорят?
- То же, что и родные Кирилла. На сердце не жаловался, был здоров, занимался спортом и очень тщательно следил за своим здоровьем. Кстати, его отец поведал интересную вещь – оказывается, сын рассказывал ему о том, что они с Андромедой встречаются уже длительное время. Думаю, сексуальный контакт у них был ни один раз.
- А убили его только сейчас – задумчиво говорю я – и что отец? Как реагировал на эту связь?
- Марго – он усмехается – ты сама только что удивилась их меркантильности. Как отец мог реагировать на эту связь? Конечно, положительно, наверное, все втроём только и мечтали, что он женится на этой вампирше, которая старше его на добрый десяток лет.
- Только на пятнадцать – говорю я – ничего удивительного – посмотри на наших звёзд…
Я рассказываю Игорю про след округлой формы на теле Сергея.
- И что это может быть? – спрашивает он.
- Кабы знать – я беру телефон и звоню Дане.
- Даня, вы исследовали одежду, в которой Сергей пришёл на собрание? Нет ещё? Поторопитесь, особенно футболку нужно тщательно осмотреть. Я не знаю, что искать. Что-нибудь…
Он в недоумении кладёт трубку, а я говорю Игорю:
- Игорь, тебе сегодня задание на целый день. Нужно побеседовать с этими людьми – протягиваю ему список – с личным менеджером я говорила, остались вот эти, это персонал Андромеды.
- Хорошо – говорит он – если справлюсь быстро – приеду и сразу всё доложу, если нет – то можно, я потом домой?
Даю ему добро, а сама занимаюсь накопившимися бумагами, уделяя особое внимание отчётам.
Заходит шеф, как всегда, строгий, прямой и серьёзный – руки за спиной, на меня не смотрит. Я почему-то робею от его визита, а он спрашивает:
- Ну что, Марго, как продвигается дело?
Вздыхаю.
- Пока мне вас нечем порадовать. Мы даже не можем понять, почему у первой жертвы случилась аневризма аорты.
- Вот это да! – недовольно говорит он – это называется – специалисты высокого класса? А, Марго?
- Но шеф – говорю я – на теле нет никаких следов! Аневризма есть, а чем она вызвана – неизвестно. И Роб пока не понимает, как так – у здоровых мужчин и внезапные проблемы с сердцем!
- Марго! – шеф морщится – на меня тоже ведь сверху давят, пойми это.
- Да понимаю я… Но выше головы не прыгнешь.
- Да какое там – он машет рукой – всех вас пора уволить!
И уходит. Что же – не впервой слышать от него подобное.
Я некоторое время о чём-то думаю, пока от моих мыслей меня не отрывает звонок. Роб
- Марго, зайди ко мне, кажется, я понял, что вызвало аневризму аорты у Сергея. Но только у него – с Кириллом пока ещё не всё понятно.
Бегу к Робу, чувствуя, что мы нашли хоть какую-то зацепку и надеясь на то, что эта зацепка приведёт нас к убийце.
Часть 6. Сердцевидное дерево и непонятный предмет
Он
Я знаю этого юриста в лицо, а потому поджидаю его не прямо в больнице, а всего лишь недалеко от входа. Вот он идёт – высокий, прямой, серьёзный… Я видел его всего несколько раз, мы даже перекинулись парой фраз, когда Нелли знакомила нас, но и только-то.
Господи, неужели моя женщина, моя Нелли, купится на такого? Ни за что не поверю, что она предложит этому мужику то, о чём мечтаю я! Он же похож на круглый шар, несмотря на свой рост! Он упитан, как поросёнок на вертеле, глядя на таких, я испытываю отвращение, и не более того. А Нелли? Видимо, ей уже всё равно, с кем спать. Я больше, чем уверен, что всё дело в тех таблетках, которые она принимает.
Когда он со своей модной сумкой, в которой, вероятно, находятся документы, заходит в здание, я, выждав время, осторожно иду следом. Слава Богу, в коридорах никого нет – необычайно тихо, и это мне только на руку – я могу свободно за ним наблюдать.
Интересно, что за такие срочные вопросы они будут там решать? И сколько это займёт времени? Этот жирный боров уже вошёл к ней, я слышал, как он в дверях поздоровался и назвал её Неллечкой, а она попросила его замкнуть дверь на защёлку – вдруг кто зайдёт. Вот же стерва!
Я стою у двери и прислушиваюсь, стараясь уловить хоть какой-то звук – иначе, как я определю, занимаются они там этим самым, или нет. Как только слышаться шаги, я тут же удаляюсь за угол, в тупик, там, где находится лифт. Хорошо, что ходят тут не так часто.
Как же тихо, шепчутся они там, что ли?! Ничего не слышно. Я весь взмок и торчу тут уже около часа! Что это за вопросы, которые решаются в течение такого долгого времени? Наконец, когда проходит ещё полчаса, я вдруг слышу какой-то странный звук. Ну, да, точно – это всхлипывает Андромеда. Моя Андромеда плачет, а значит… Значит, занимается сексом с этим… Даже не знаю, как его назвать… Ещё через полчаса он выходит из её палаты, поправляя галстук. Фи, от этого борова так и несёт потраченным тестостероном! Представляю, что он там делал с моей женщиной! О, нет, даже представлять не хочу!
Через некоторое время я вхожу в палату к Андромеде.
- А, это ты… - хмуро говорит она – проходи…
Кладу на тумбочку розы, смотрю на неё – она словно не рада мне, трёт красный нос, явно чем-то расстроена. Секс не удался?
-Что случилось, Нелли?
-Да ничего… Тебе не понять – это рабочие моменты.
Да, видимо, она считает меня совсем тупым. Очень жаль… Думаю, я смогу ей доказать обратное.
Через день я прихожу на работу и вижу его, как ни странно – обычно он появляется редко, работает в основном из дома или болтается по делам Андромеды по всему городу.
Время он выбрал крайне удачное – для меня, а потому предлагаю ему воспользоваться этим временем. Конечно, он ничего не подозревает и идёт за мной следом. Иногда я кидаю взгляд на часы – до окончания репетиции ещё добрых полчаса, я всё успею.
Итак, дело сделано – Андромеда, догадайся уже, почему гибнет твой коллектив!
Марго
Роб встречает меня в своей обычной манере – стоя перед телом очередной жертвы.
- Ну что, Роб? – спрашиваю у него – что-нибудь ясно по поводу этого предмета?
- Смотри, Марго – он показывает мне небольшой синяк на груди Сергея. Синяк действительно правильной округлой формы.
- И что это такое? - спрашиваю я его – что за предмет? Как мы его определим, если только этот синяк виден? Может, это вообще ни от какого-то предмета оставлено?
- Пойдём к компьютеру – он показывает мне на кресло – смотри, вот такой формы этот синяк. Предметов с таким основанием – просто множество.
- Так мы даже не знаем, что это за предмет – говорю я задумчиво – что делать, Роб?
- Наверное, подождать результатов от Дани…
И тут, словно он нас слышал, заявляется Даня. Влетает, как ураган – волосы топорщатся в разные стороны, взгляд решительно-сосредоточенный. Глядя на него, Роб прыскает в ладошку.
- Дань, сбавь обороты, а то вон, даже ветер принёс сюда.
Не обращая на него никакого внимания, Даня заявляет:
- Марго, ты была права! На Сергее была синтетическая футболка и вот здесь – он показывает нам на планшете место на груди, его кто-то чем-то стукнул. Несильно, но этого хватило – человек знал, куда бить. Этот человек хорошо знает медицину и строение сердца. И ударил он не так сильно, просто несколько раз, из-за этого, скорее всего, появился синяк.
- Но почему Сергей дал себя ударить, я не понимаю?
- Скорее, он воспринял это, как шутку.
- Ничего себе, шуточки!
- Да, и вот за футболку зацепилась от этого предмета заноза, по ней можно судить, что предмет деревянный.
- И что это за дерево? – спрашиваю я у Дани.
- Это сердцевидный орех, он растёт в Японии на острове Хонсю.
Ещё не лучше! Что это за предмет из сердцевидного ореха? Да ещё который растёт на острове Хонсю!
- Какой сердцевидный орех, Даня? Какой Хонсю? Что делает дерево из Японии в России?
- Почему ты спрашиваешь у меня?! – удивляется Даня – спроси у тех, кто что-то изготавливает из этого дерева.
- Слушайте, ребята, у меня идея в голову пришла. Есть же такие пестики деревянные, со ступкой. Может, это пестик? У него правильная округлая форма на конце.
- Сам ты пестик! – сердится Даня – по- твоему, убийца – это повар?
- Кстати, насчёт повара – говорю я – а где обедают танцоры, интересно?
- Марго, да ты что? – удивляется Даня – ты что, веришь этому… анатому, что ли? Какой повар? Разбредаются, наверное, по кафешкам. Это сердцевидное дерево так-то денег стоит!
- А что вообще из него делают? – спрашиваю я, Роб открывает интернет и начинает читать: «Кулинария. Плоды этого ореха могут использоваться в кулинарии в качестве замены грецкого ореха. Их можно употреблять свежими, использовать для приготовления салатов, соусов или кондитерских изделий. Экология. Пышная и крупная листва этого дерева способствует очистке воздуха от паров токсичных веществ. Медицина. В нетрадиционной медицине плоды этого дерева используют для изготовления средств, обладающих очищающим действием и приводящих в норму деятельность большей части систем организма. Ландшафтный дизайн. Сердцевидный орех обладает эффектным внешним видом, поэтому его нередко используют в своей работе ландшафтные дизайнеры. Древесина. Взятая у старых деревьев древесина может быть применена для производства разнообразных предметов декора и мебели».
Мы внимательно слушаем, и Даня задумчиво говорит:
- Слушайте, а может, это ножка от какого-нибудь стула… Ну, из сердцевидного дерева.
-Так – говорю я и встаю – сейчас отправлю оперативников осмотреть всю мебель в их здании, блин, дурдом какой-то, зачем всю… Надо лишь ту, у которой диаметр какой-либо части схож с диаметром этого исключительно правильного круга.
- Слушайте, может, просто проверить, кто из знакомых Андромеды ездил в Японию? – предлагает Даня.
- Разочарую тебя, друг мой – отвечает ему Роб – сердцевидное дерево растёт и в России, в питомниках.
- Твою же мать! – возмущается эксперт – везде затык. И что, будем у всех участников осматривать мебель?
- Думаю, что придётся – говорю я – оперативники отличат сосну от лиственницы, но, если увидят что-то непонятное, возьмут соскоб.
- Марго, это же обыски у всех проводить надо. А на каком основании?
- Ммм – вздыхаю я – блин, что делать-то?
- Слушай, давай вбросим в нашу программку фото этого синяка, и посмотрим, какие аналогии она выдаст. Зададим материал – сердцевидное дерево. У меня есть такая программка.
- А чего ж ты молчишь, дурень? - спрашиваю я его – давно бы уже сделал!
- Быстро не получится, Марго, я же не монстр. День программка точно будет думать.
- Пусть думает! Лучше она, чем оперов загружать. И кстати, на повестке дня ещё один вопрос – если Сергея убили таким путём, то как убили Кирилла? На нём-то нет следов!
Ребята задумываются.
- Марго, давай сначала с Сергеем разберёмся – несмело говорит Даня – и от этого будем отталкиваться. Так же проще будет. Сначала выясним, что это предположительно за предмет, а потом уже начнём двигаться в этом направлении.
- Ладно – соглашаюсь я – шеф, между прочим, рвёт и мечет. Его, видимо, выше прессуют. Как-никак, эта Андромеда популярная певица…
- Кстати, Маргарита, смотри – говорит Роб – один занимался сексом с этой бабой, и другой тоже.
- Она не баба! – протестующе кричит Даня.
- Это неважно! – заявляет Роб – это для тебя она не баба, а для меня баба, самая настоящая. Ещё и скачет, как орангутанг. Так вот, Марго, я что хотел сказать. Кирилл занимался с ней сексом, и Сергей тоже. Соответственно, нужно проверить, что они делали вот в этот период времени, может быть, с кем-то встречались… Понимаешь, о чём я?
- Вот я балда! – хлопаю себя ладошкой по лбу – поручу оперативникам, чтобы они поминутно проверили, что делали эти парни между сексом и смертью. Ведь наверняка же в этот период им было сделано то, что привело к аневризме аорты.
Звоню оперативникам, поручаю им заняться этим и кидаю взгляд на часы – да уж, сегодня точно они уже ничего не успеют, да и Даня вряд ли прогонит через свою «суперпрограммку» этот предмет.
Пора домой, у меня, кроме расследований, ещё и семья есть.
Но и дома, за ужином, мы теперь говорим о делах Андромеды. Мне кажется, или у Руслана рот не закрывается по поводу неё? Или я слишком большое значение придаю этому всему? Зачем вот он рассказывает мне про эти свои школьные годы? Зачем мне знать, что уже тогда «Корнелия была исключительно женственна, и в тоже время лазала по заборам»?
- Рус! – говорю я – ты трещишь без умолку! И всё о Завадской! Может, ты и в нашу постель её притащишь?!
- Но, милая – говорит Руслан – я думал, тебе это будет интересно и нужно для дела.
- Рус! Зачем мне для дела знать о школьных годах Корнелии, вот скажи мне? Зачем?
- Ну, не знаю – он жмёт плечами – может, это кто-то из прошлого был влюблён в неё?
- Да ты что, Руслан! Через столько лет пронести школьную любовь? Дурдом какой-то, честное слово!
- Ну, ладно, всё, не сердись, я больше не буду говорить о ней.
- Вот и не надо! – злюсь я – мне на работе эта работа надоела, вместе с этой Андромедой, ещё теперь и ты о ней трещишь без умолка!
Утром моя злость не проходит. Я злюсь на своего мужа, что-то бурчу себе под нос, а ему отвечаю сквозь зубы. Он, видя моё настроение, забирает Юрчика, чтобы отвезти его в детский сад, я же, продолжая бубнить себе под нос, еду на работу.
Игорь уже приехал, он включает компьютер – у него тоже накопились бумаги, и до обеда он намерен с ними разобраться.
-Игорь – спрашиваю я – что там сотрудники Андромеды? Есть какая-то полезная информация?
- Ничего, что могло бы привлечь внимание – отвечает он – парней хорошо знали только постановщики, но про связь с Андромедой им неизвестно. Все они утверждают, что с ней близких отношений не имели.
- Да это и понятно – хмыкаю я – наша звезда любит помоложе, правда?
- Похоже на то.
- Послушай, а постановщики не знают, что делали и с кем встречались Кирилл и Сергей между сексом со звездой и смертью?
- Нет. Что касается Кирилла – это же было перед выступлением, была такая суета, что никто ни за кем не следил, костюмеры бегали, продюсер, постановщики, танцоры, так что в этой суете вряд ли кто-то вспомнит, что делал Кирилл. Ну, если только кто-то из танцоров… А что касается Сергея… Когда он пришёл – парни танцевали, была репетиция. С кем он виделся до собрания – известно только чёрту.
- А что там с камерами внутри?
- Да какие там камеры, Марго? Это же их помещение, туда больше никто не заходит. Разве они могли знать, что кто-то из своих убивать полезет. Некоторые из них до сих пор не верят в то, что парней убили.
- А на стадионе, за кулисами, должны же быть камеры? Мы бы хотя бы отследили передвижения Кирилла.
- Я произведу изъятие записей, если они там есть. Хотя там даже закулисье огромное, а камер наверняка мало, так что вряд ли от них будет толк.
- Но всё-таки чем чёрт не шутит… А как они оценивают отношения в коллективе, все эти продюсеры и так далее?
- Да нормальные отношения. Никто никого не обижал, никто ни на кого не злился, все выполняли свою работу.
Входит Даня.
- Марго, послушай, из всего персонала с Андромедой учился только её личный менеджер, ну этот, с которым ты беседовала. В институте. И больше никто.
- Так, значит, это не школьная любовь – говорю я – ну, хоть в чём-то я иногда бываю права.
- И ещё – продолжает Даня – моя программка сработала очень оперативно, и предоставила мне пару-тройку подходящих предметов. Из них я выбрал всего один.
- И что это за предмет? – удивляюсь я.
Он протягивает мне планшет. Я вижу на фото какую-то странную палочку, размером чуть больше ладони, сделанную из дерева. Один конец палочки остро заточен, а второй именно округлой, правильной формы. Ручка палочки витая, ребристая, выглядит это как предмет, предназначенный непонятно, для чего.
- И что это? – интересуется Игорь, тоже с интересом разглядывающий снимок.
- Это, господа, явара – торжественно заявляет Даня – японская ладонная палочка для нанесения тычковых ударов. Изготавливается из твёрдых пород дерева, к которым, собственно, относится и сердцевидный орех.
- И зачем она нужна? – спрашиваю я.
- Марго! – укоризненно говорит Даня – ты меня слышишь? Для нанесения тычковых ударов. Нужна определённая техника, то есть человек должен знать, как это делать. Это практически кастет, если уметь им управлять.
- Вот это да! – говорю я – а ведь это вполне реально, и очень удобно. Так, Даня, срочно прогони по базе всех сотрудников – кто-то из них должен был побывать в Японии, этому же нужно где-то научиться! Ты, Игорь…
Я не успеваю договорить, как раздаётся звонок. Беру трубку и слышу язвительный голос шефа:
- Пока вы втроём прохлаждаетесь в кабинете, милая Марго, у нас снова жертва!
Часть 7. Ни в чём не повинный юрист.
Он
Я не стал дожидаться, когда этого пухлого юриста обнаружат у себя в кабинете, сидящим за столом, склонив голову на разложенные бумаги. Так и представляю эту картину – он входит в кабинет, после того, как мы с ним мило пообщались у меня, садится за свой дорогущий стол (интересно, зачем он ему, если он практически тут не бывает) на своё дорогущее кожаное кресло (вероятно, Андромеда решила, что это показатель статусности), некоторое время работает, а потом чувствует, что начинает задыхаться.
Ослабляет галстук, хватается за горло, недоумевая, что с ним такое происходит, пытается добраться до бутылки с водой, которую постоянно с собой носит, чтобы запить ту массу таблеток, которую он принимает, но, не дотянувшись, снова облокачивается на стол, склоняет голову, глаза, с выражением недоумения и тоски стекленеют, он ещё пытается дотянуться до телефона, который лежит совсем недалеко, в надежде вызвать скорую помощь… Но… Всё напрасно – смерть приходит раньше, из уголка губы течёт кровь, и вот – вуаля! Мой безупречный план сработал!
Интересно, все они понимают или нет перед смертью, что это последствия свидания со мной?
И понимают ли, почему они умерли?
По идее, они должны раскаяться… Но это вряд ли, особенно эти малолетки в блестящих шароварах, которые своё оттанцевали. Они и понятия не имеют, что спать с женщиной намного старше себя – это признак дурного тона. Идиоты.
Да и Андромеда тоже хороша – она мне кажется абсолютной дурочкой, ведь не понять, за что умирают эти мужчины – это более, чем странно. Ответ-то лежит, как говорится, на ладони.
Ближе к вечеру еду в больницу – интересно, моя звёздочка уже знает о смерти своего борова? Наверняка эта глупышка следователь всё ей рассказала, да ещё и беседовала на предмет того, спала ли она с этим поросёнком. Интересно, Андромеда делится подробностями?
Самое главное, не столкнуться со следователем. Но я прихожу перед самым концом времени посещений, потому в больнице тихо и пусто. Хотя, по-моему, следователи могут навещать, когда угодно.
Моя любимая так рада меня видеть, словно только и ждала, что моего визита. Она уже встаёт с кровати, а потому движется ко мне, как ангел, как нечто неземное, вся в белом – и пеньюар, и сорочка, расшитая кружевом. Волосы её собраны в простенькую причёску, и я ловлю себя на мысли, что очень хочу видеть её такой каждый день, у себя дома.
- Привет! – в её глазах тревога и отчаяние – как мне тебя не хватало сегодня, сейчас!
Эти её слова режут меня по сердцу. Ей явно нужен тот, с кем она сможет поговорить. Обнимаю её, осторожно прижимая к себе, спрашиваю:
- Что-то случилось, Андромеда?
- Да. Тимофей Юрьевич погиб.
Изображаю на лице удивление и ужас от услышанного.
- Вот это новость! Каким же образом?
- Следователь сказала, что у него тоже самое, что и Кирилла с Серёжей.
- Ох, ты… - произношу я, но она не даёт мне и слова сказать.
- Эта его гибель мне совершенно непонятна, совершенно! Она выбивается из общего плана!
- О чём ты говоришь, милая?
- О том, что у меня и Тимофея Юрьевича абсолютно ничего не было!
Занавес.
Марго
Шеф, конечно, понимает, что мы не просто так сидим и болтаем – есть важные рабочие моменты, которые просто необходимо обсудить. Но как только он сообщает о новой жертве, мы с Игорем срываемся с места. Я даже не успеваю сказать ему о изъятии камер наблюдения со стадиона – всё это потом, сначала нужно посмотреть, что у нас за новая жертва.
- Кто на этот раз? – язвит Даня – опять один из танцоров?
- Нет, это юрист Андромеды.
- Что? – удивляется он – певице не хватило молоденьких мальчиков, и она перешла на взрослых дяденек, своих одногодок?
- Ты о чём говоришь? – спрашиваю я его.
- Ну, как о чём – юрист певицы, взрослый мужик, её годок.
- Ладно, потом будем разбираться, поехали, Игорь.
Мы входим в помещение, в котором уже были, когда погиб Сергей, только поворачиваем налево – там, в тесном и полутёмном коридорчике расположены двери кабинетов. Идём к одному из них – в дверях стоят понятые, по кабинету ходят оперативники в бахилах, осторожно собирая улики. Один из них говорит мне, показывая на лежащее у стола тучное тело:
- Он, видимо, хотел взять воды, когда почувствовал себя плохо, но не дошёл…
- Улики к нам в лабораторию, я сейчас осмотрю тело, и можно будет везти его в морг.
Мужчина лежит, нелепо подвернув под себя ногу, глаза направлены вверх, одна из рук пытается ослабить узел галстука. Видимо, ему было тяжело дышать – итак одышка из-за лишнего веса, а тут ещё и спазм в груди. В уголке губ запеклась кровь, как и у предыдущих жертв, во второй руке он сжимает телефон.
Конечно, в очередной раз никаких следов. Приподнимаю рубашку, осматриваю грудь – синяка, который я ожидала увидеть, нет. Значит, убит он также, как Кирилл. Только вот как?
Игорь прекрасно понимает, что я хотела найти на теле юриста, вопросительно взмахивает головой. Я делаю отрицательный жест ему в ответ.
Все, кто присутствовал здесь в это время, трутся в большом холле. Выхожу к ним – это в основном танцоры и сотрудники постановки.
- Скажите, кто-нибудь видел, чем он занимался здесь в это время?
Все неуверенно мотают головами – что же, иного я и не ожидала, скорее всего, всё произошло во время репетиции.
- Нет – говорит один из постановщиков – он пришёл, и сразу засел у себя в кабинете, а мы ушли репетировать.
- То есть никто из вас не может сказать, чем он занимался всё это время и приходил ли кто-нибудь к нему?
- Нет, нет – раздаются нестройные голоса.
Опять нулевой результат.
Мы с Игорем выходим на улицу, глядя, как санитары грузят тело в машину.
- Похоже, Андромеда добралась до более старшего поколения – задумчиво говорит Игорь – мальчики, наверное, теперь даже подходить к ней боятся, после того, как потеряли двух коллег.
- Интересно, сколько слёз пролила Андромеда на тело юриста? – усмехаюсь я.
- Это тебе скажет только Роб – отвечает Игорь – ладно, я поеду на стадион за записями с камер видеонаблюдения.
- Хорошо – говорю ему – я в комитет, буду ждать результатов от Роба и Дани. Уже очень хочется, чтобы это дело хоть как-то сдвинулось с мёртвой точки.
В комитете мрачно и тихо, все сотрудники на каких-то там очередных занятиях. Только каблучки извечной Ди то и дело звонко стучат по коридору.
Я сажусь в кресло и начинаю думать о том, что это странное дело почему-то никак не удаётся раскрыть. Нервничаю, кусаю губы и ногти. Что же мы в очередной раз упускаем? Стоп! У нас есть возможность поймать этого урода! Нужно просто… устроить ему ловушку! Только вот как? На это дело точно потребуется доброволец, а в свете сложившейся ситуации согласится не каждый.
Задумчиво набираю Даню:
- Дань, послушай, мне нужна информация относительно наших оперов – есть ли у нас кто-то из молодых людей, кто занимался танцами.
- Что? – в голосе Дани слышится такое удивление, словно я предложила ему съесть крокодила – Марго, какие танцы? У нас одни мужланы неотёсанные!
- А ты проверь всё-таки! Мне нужен надёжный, очень надёжный человек!
Кажется, Даня понимает меня с полуслова:
- Ты что, ловушку убийце хочешь устроить?
- Что-то вроде того.
- А с шефом ты говорила об этом?
- Я поговорю, как только ты выяснишь для меня информацию – злюсь я – хватит задавать дебильные вопросы, действуй давай!
Со злостью сбрасываю звонок и тут же набираю личного менеджера Андромеды.
- Роман Иванович, скажите, вы собираетесь набирать сотрудников в подтанцовку вместо двух погибших? Хорошо. Но я прошу вас повременить с этим до выписки Корнелии. Она ведь тоже участвует в отборе, верно? Так вот, вам нужно будет сделать всё, чтобы на кастинге принять в коллектив нашего сотрудника. Я вам потом объясню, зачем это надо. Да, это необходимо, чтобы поймать убийцу, но прошу вас – никому об этом не болтайте, слышите, а то провалите наш план.
На том конце менеджер бубнит о том, что он не трепло. Почему я верю ему? Он не производит впечатление убийцы, и, по-моему, ему глубоко наплевать, с кем спит эта нимфоманка.
Иду к Робу, у того наверняка что-то есть для меня. Роб в каком-то возбуждённом состоянии, словно отрыл что-то очень важное.
- О, милая Марго! – говорит он – я так и знал, что ты скоро здесь появишься!
- Я в надежде на то, что пришла не напрасно – улыбаюсь ему.
- Да, я пока осмотрел поверхностно и взял некоторые анализы, но скажу тебе так, дорогая коллега – у этого человека не было незащищённого полового акта незадолго до смерти. Вообще никакого не было.
Я застываю:
- Как это так. Роб? Как не было? Может быть, он использовал презерватив?
- Нет, милая Марго, иначе я бы тогда обнаружил смазку на его… гм… органе, но ничего этого нет. Больше того, я скажу тебе так – он давно не занимался сексом из-за проблем с простатой. У него было болезненное мочеиспускание, и, соответственно, секс доставил бы ему дискомфорт.
- Он что, не лечился, что ли?
- Только начал лечение, Марго.
- Понятно. И слёз тоже нет на его теле?
- Пока провожу исследования. Как только закончу – сразу сообщу. А всё остальное, Маргарита, точь-в-точь совпадает с признаками смерти первой жертвы.
- Роб, но что это значит?
- Я думаю, милая Маргарита, что убийца ошибся.
- Мне нужно срочно увидеть Андромеду.
Я срываюсь с места и еду в больницу. Лечащий врач певицы пытается меня остановить, но я резко разворачиваюсь к нему и говорю:
- Чёрта с два! Эту вашу Корнелию уже выписать пора, она наверняка совершенно здорова! Я поговорю с ней и поговорю сейчас, а если вы будете препятствовать мне, я вызову сюда оперативников и ФСБ заодно, чтобы они поумерили ваш пыл!
Кажется, угроза действует, и врач оставляет меня в покое. Тем более, я сейчас в таком состоянии, что меня лучше не трогать.
Она сидит на кровати, опираясь на подушку, и когда видит меня, её лицо озаряется искренней и живой улыбкой.
- Я так рада вас видеть – у неё грудной, мелодичный голос – вы, конечно, вестник не очень хороших новостей, но у вас такое свежее лицо, а все эти… Как они мне надоели!
Я сажусь на стул напротив и спрашиваю:
- Нелли, скажи пожалуйста, когда ты в последний раз видела своего юриста, Тимофея Юрьевича?
- Что? – она удивляется – а при чём тут мой юрист?
- Ты можешь просто ответить?
- Да. Пару дней назад он навещал меня в больнице. А что случилось?
- Он убит. Также, как Кирилл. Сегодня.
- Нет! – лицо её становится абсолютно белым, мне кажется, что она сейчас в обморок упадёт – нет, этого не может быть…
Её взгляд пугает меня – он какой-то стеклянный, она смотрит словно сквозь меня и такое ощущение, что ничего не понимает.
- Нелли – я касаюсь своей рукой её руки – скажи, у вас были отношения с Тимофеем Юрьевичем?
- Нет – она мотает головой, её голос тихий и слабый, она, кажется, абсолютно убита этой новостью – не было у нас отношений, клянусь вам…
Звонок. Роб.
- Марго, на теле юриста нет слёз Андромеды.
- Спасибо, Роб, я так и знала.
- Получается, кто-то подумал, что я с ним спала и убил его?
- Нелли, послушай, вспомни пожалуйста, в тот день, когда Тимофей Юрьевич пришёл к тебе, что было, как проходила ваша встреча.
- Он пришёл, закрыл дверь на защёлку – у нас были очень важные вопросы, которые нужно было решить, эти вопросы касались контрактов на предстоящие концерты – из-за того, что я в больнице, всё же сдвинулось… Он сидел у меня довольно долго, потом ушёл, после того, как мы всё решили и подписали.
- До этого у вас никогда не было с ним отношений?
- Нет, никогда.
Я уже иду к двери, когда она говорит:
- Я вспомнила – я плакала при нём. Просто плакала – из-за того, что всё это навалилось.
- Вот как? – удивляюсь я – Нелли, а кто-то приходил из сотрудников вашего коллектива после юриста?
- Да – говорит она, немного подумав, приходил…
Я выхожу из её палаты и осматриваюсь – мда, как всегда, мне «везёт», камера видеонаблюдения только в конце коридора, а с другой стороны тупик с лифтами и лестницей запасного выхода. Преступник пришёл, скорее всего, именно этим путём, он же не идиот. Нужно бы проверить камеры у входа, если они там есть.
Я набираю оперативников и даю им указание задержать сотрудника Андромеды, немедленно. Ночь он должен провести в ИВС, пусть посидит и подумает.
Убийца следил за юристом, видел, как он вошёл в палату Андромеды, запер за собой дверь, а потом услышал, как она плачет. Он решил, что Андромеда занялась любовью с юристом, и его участь была решена.
И скорее всего, убийца тот, кто навестил её сразу после визита юриста. Что же, теперь остаётся только взять его и допросить – если это он, то обязательно расколется… Не он первый у меня такой, не он последний.
Часть 8. Подсадная утка
Он
После того, как моя звезда сказала мне о том, что она не спала с этим юристишкой, настроение моё опустилось ниже плинтуса. Как я мог так облажаться? Убил совершенно невинного человека, а ведь мне жить и работать с этим дальше!
В конце концов я решил не травить себя – всё равно ник чему хорошему это не приведёт, а у меня впереди ещё целая жизнь с моей Андромедой.
В принципе, думаю, юрист попал в этот замес не просто так – нечего закрывать на замок двери палаты, даже если ты пришёл по какому-то важному вопросу. Ну, и конечно, он наверняка тоже, как все эти малолетки имел виды на мою Андромеду. Потому что в мире, пожалуй, не найдётся мужчины, который не желал бы её. Помани такая женщина пальцем – любой побежит за ней, в этом можно даже не сомневаться. Так что всё справедливо – юрист наказан за свои похотливые желания, которые, без сомнения, у него присутствовали.
Успокоив себя таким образом, я на следующее утро опять навещаю свою звёздочку. Она решительно ходит по палате, прижимая к губам свой дорогой телефон, и как будто о чём-то думает.
Мрачно кивает и говорит жалобно:
- И что мне делать теперь? Я осталась без юриста! А хорошего не так-то просто найти сейчас!
– Думаю, ты обязательно его найдёшь, Андромеда. Вряд ли существует такой дурак, который откажется работать на тебя.
– У меня есть кое-какие мысли относительно этого – она продолжает нервно ходить по палате. Господи, как же она хороша! Я со школы грежу этой женщиной и не остановлюсь, пока она не станет моей! – мой одноклассник, Руслан Жданов, довольно известный в городе юрист...
Только не это! Этот ботан Жданов наверняка узнает меня!
– Я уже звонила ему вчера – продолжает она – сегодня он должен прийти для разговора со мной.
– А откуда ты узнала его телефон? – похоже, от расстройства у меня совсем крыша поехала.
– Ну, ты что?! – удивляется она – включи голову! Он же юрист, практикой занимается! Клиенты как к нему приходят? Информация с телефонами сейчас во всех соцсетях имеется. Кстати, он практически не изменился со школьных времён – мечтательно говорит она – всё также хорошо. Правда, женат...
О, милая моя, и когда же тебя это останавливало?!
Она открывает ноутбук, который ей привезли сюда, чтобы не было скучно, и говорит:
– Как это у меня не хватило мозгов заглянуть к нему в соцсети?!
Она открывает вкладки, находит в соцсетях Жданова и вдруг удивлённо вскрикивает, так, словно увидела на фото приведение.
– Вот это ничего себе! Посмотри!
Я подхожу и смотрю на фото, которое внимательно рассматривает Андромеда. У меня глаза лезут на лоб от увиденного. Руслан стоит на берегу моря, держа на руках маленького пацана, вероятно, сына,, а рядом с ним... Ну, конечно! Это же... Это же следователь! Та самая глупышка, которая расследует смерти мальчиков-зайчиков и юриста!
Вот же незадача! Она, конечно, мой потенциальный враг, но мне совсем не хочется оставить эту смеющуюся кокетку без мужа. Интересно, насколько Рус готов к тому, чтобы изменить своей супруге с Андромедой? Наверняка готов, ведь все они – сначала порядочные мужья, а потом... Потом готовы прыгнуть на мою звезду, стоит только ей пальцем поманить!
Впрочем, есть один способ избежать этого, так как мне и самому не хочется трогать Руса, и вообще – Андромеда меня не узнала, а он, этот ботаник, может и узнать.
В общем, моя задача сделать так, чтобы эта самая Жданова каким угодно способом запретила своему мужу и близко подходить к Андромеде. Тогда он останется жить. Только вот как это сделать?
Марго
От Андромеды я поехала домой – время вечер, а я почему-то безумно соскучилась по Юрчику и мужу. Какая-то тоска и нехорошее предчувствие гложет мне сердце, и очень хочется остаться с семьёй и больше никогда не приходить на свою сумасшедшую работу. Чёрт побери, неужели это он – тот, кто убил всех этих людей? И как дожить до завтра, чтобы поговорить с ним? Может, сделать это прямо сейчас? Нет, поеду домой, страшно устала – сил никаких нету.
Мне звонит оперативник:
– Маргарита Николаевна, мы его задержали.
– Отлично. Он сопротивлялся?
– Да нет, был, скорее, удивлён.
– Ладно, пусть до завтра сидит в ИВС, завтра с утра его сразу ко мне.
Приезжаю домой – мои ждут меня на улице, на детской площадке. Обнимаю как-то по-особенному Юрчика, потом мужа. Он некоторое время удивлённо смотрит на меня, потом спрашивает:
– Марго, всё в порядке? У тебя вид такой... уставший.
– Я действительно устала, Руслан. И ещё очень скучала по вам.
– Что-то случилось? – Рус всегда чувствует моё настроение.
Рассказываю ему последние новости. Он молчит некоторое время, словно что-то обдумывает, а потом выдаёт:
– Ты знаешь, Марго, как бы ты не хотела не говорить об Андромеде, но нам придётся это сделать. Она звонила мне сегодня, буквально за несколько минут до того, как ты приехала.
– И что ей было нужно? – спрашиваю удивлённо у мужа.
– Она пригласила меня завтра к себе, на разговор.
– Вот как? И о чём же она хочет поговорить?
– Она намекнула, что ей нужен хороший юрист. Думаю, предложит мне пойти работать на неё.
Вот откуда моя тревога! О, Боже, только не это – Руслан может быть одной из жертв!
– Рус, не делай этого, прошу тебя!
– Марго, не надо. Я знаю, чего ты боишься. А чего больше – того, что я могу переспать с ней, изменив тебе, или того, что меня из-за этого потом убьют?
Он смотрит на меня с усмешкой, а мне хочется взять какой-нибудь дрын и сбить её с его лица – довольного, самоуверенного... Нельзя, надо держать себя в руках, на нас с детской площадки уже и так озабоченно посматривает Юрчик, словно чувствует наше настроение.
Мои глаза темнеют от гнева, а Руслан, чувствуя, что я вот-вот взорвусь, говорит мне:
– Прости, Марго, я слишком жесток. Конечно, я не собираюсь изменять тебе, я люблю тебя, очень сильно люблю, Андромеда не стоит и мизинца твоего и совсем меня не привлекает, Маргарита, поверь мне. Просто я знал, что ты будешь отговаривать меня.
– Руслан, я не хочу, чтобы ты был в опасности, работая на эту тётку! Не делай этого, умоляю! Я не переживу, если с тобой что-то случится! Я ведь понимаю, что ты согласишься только для того, чтобы помочь мне в расследовании!
Он как-то весь напрягается и сникает:
– Ты права, я хотел именно этого. Хотя ты и так прекрасно справляешься. Но я хочу помочь вывести на чистую воду этого гада. Иначе он переубивает ещё несколько человек.
– Руслан, в этом нет необходимости – мы и так подобрались к преступнику слишком близко, со дня на день это дело будет раскрыто.
С другой стороны, я понимаю, что если Руслан что-то вбил себе в голову – он не остановится и переубеждать его бесполезно. Он мужчина и решения будет принимать сам. Наш разговор о Андромеде сам по себе сходит на нет – мы наблюдаем за Юрчиком, который резвится с другой детворой, и улыбки озаряют наши лица. Никогда ещё мой муж и сын не были мне так дороги, как сейчас.
Утром я приезжаю в комитет пораньше – хочу подготовиться к встрече с этим самым... даже не знаю, как его назвать. Рус всё-таки вознамерился поговорить с Андромедой, и я решаю, что мне нужно обязательно позвонить ему часов в одиннадцать утра.
Игорь уже на рабочем месте, он отсматривает камеры видеонаблюдения со стадиона за кулисами. Там действительно довольно большая территория, и суеты столько, что не поймёшь, кто куда идёт и кто чем занят. У Игоря красные, воспалённые глаза и насморк. Умудрился летом заразиться?
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спрашиваю его – может, тебе взять больничный?
– Да всё нормально. Антибиотиков напился – отвечает он – после бассейна, что ли, прихватило. Плавал больше, чем обычно... Потом с сырой головой на улицу, а там ветер. Пройдёт.
– Есть что-то стоящее? – киваю я на монитор.
– Пока нет. Медленно смотрю, чтобы ничего не упустить.
– Да, не торопись. Вдруг что-то обнаружишь.
Я звоню оперативникам и прошу подготовить постановление об изъятии записей с камер в больнице, около входа. Также говорю, что это нужно сделать как можно быстрее, сразу съездить туда и забрать эти записи.
Наконец, из ИВС доставляют того, кто навестил Андромеду сразу после юриста.
– Здравствуйте, Антон Егорович – говорю я мужчине – садитесь, разговор нам долгий предстоит.
– А в чём, собственно, дело? – недовольно спрашивает он – меня задерживают ваши люди, ночь я провожу в ужасных условиях... Меня в чём-то подозревают?
Я смотрю на него: Боже, неужели этот тюфяк – убийца парней и юриста? Невысокого роста, солидный, с более менее сохранившейся фигурой... Тёмные волосы, тёмные глаза... Примерно одного возраста с Андромедой. На убийцу он не тянет – выглядит как-то нерешительно, весь в себе...
– Антон Егорович – спрашиваю его – вы были когда-нибудь в Японии?
Вопрос его озадачивает, он возмущённо отвечает:
– Вы издеваетесь, что ли? Какая, на.хер, Япония? Меня из-за этого задержали?
– Так да или нет?
– Да не был я там, что за бред?!
– Ну, если вы соврали – это легко проверить. Итак, вы пиар-менеджер Андромеды, верно?
– Как будто вы не знаете – недовольно бубнит он и повышает голос – и в Японии я не был, хоть запроверяйтесь!
– Совсем недавно вы навещали её в больнице. Вероятно, с целью проведать?
– Да, и решить кое-какие текущие вопросы по концертам!
– Вы пришли сразу после Тимофея Юрьевича Свиридова, её юриста, верно?
– Я не знаю, насколько «сразу»! Она говорила мне, что приходил юрист, но сразу до меня или не сразу – понятия не имею!
– А где вы были в тот день, когда был убит Сергей Заболотский?
– Там же, где и все – на работе!
– То есть когда он был убит, вы тоже присутствовали в этом же здании?
– Так оно и есть, я был у себя в кабинете – он вдруг замолкает – подождите... Я понял. Вы подозреваете меня в смерти Сергея, Тимофея Юрьевича и Кирилла, верно?
– Да, у нас есть все основания подозревать вас в этом.
– Все – это какие? То, что я пришёл к Андромеде сразу после юриста? Ничего себе, основание! Но вы ошиблись, милая барышня. Очень ошиблись. Дело в том, что когда умер Кирилл Маркушев, меня не было ни на концерте, ни даже в городе.
Вот это номер!
– Это достаточно легко проверить. Я летал в другой город для заключения контрактов на будущие выступления Андромеды.
Морщусь недовольно – как я упустила момент с его алиби? И вообще, что за глупость – подозревать человека, который пришёл к певичке сразу после юриста? Но ведь юриста убили именно потому, что кто-то выследил его, знал, что он заперся в палате с ней и слышал, что она плачет! Именно поэтому убийца решил, что она занимается сексом с Тимофеем Юрьевичем и потому убил его.
Звоню Дане и прошу его срочно проверить алиби пиар-менеджера. Вот незадача!
– Скажите – задумчиво обращаюсь к нему – а вы кому-то рассказывали о том, что у Андромеды был юрист перед вашим визитом?
– Да об этом все знали – он разводит руками – и Роман, и продюсер... Тоже мне, невидаль – навестить Андромеду. Дела-то стоят, вот и ездили к ней все – проведать заодно и вопросы решить.
– А никто из них не говорил, что она плакала при юристе?
– Плакала? – удивляется он – да нет, я не слышал такого...
– А вы давно её знаете, Андромеду?
– Давно.
– В школе вместе учились?
– Да нет, с чего вы взяли. Меня Роман с ней познакомил, когда она его работать пригласила. Он искал ей пиар-менеджера и позвал меня.
– А Романа вы давно знаете?
– Да, давно, мы друзья, но вместе не учились – познакомились в одной тусовке.
– У вас с Андромедой были интимные отношения?
– Да вы что?! – он удивляется так искренне, что я начинаю верить ему – какие интимные отношения? Я женат и люблю свою жену. А Андромеда хоть и хорошая певица, но совершенно меня как женщина не привлекает. Её удел – это молоденькие пацаны, вон, как наша подтанцовка!
– А вы знали о том, что она спала с этими юнцами?
– Да об этом, по-моему, всем известно. Когда она занималась любовью с Кириллом, они даже не удосужились дверь в гримёрку запереть!
Да уж – ситуация дюже, как хороша! Впрочем, это было не их дело – следить за нравственностью певицы, они просто выполняли свою работу, и всё.
Звонит Даня и подтверждает алиби Антона Егоровича. Приходится извиниться перед ним и отпустить под подписку о невыезде. Да, день не задался с самого утра.
Оперативники привозят записи с камер у входа в больницу. Сразу же подключаю их для просмотра этих записей.
Звонит Даня и говорит о том, что нашёл среди оперативников того, кто занимался танцами до шестнадцати лет, довольно-таки профессионально. Прошу его отправить ко мне этого молодого человека, сама попутно думаю о том, что делает среди полицейских человек, который когда-то занимался танцами.
Даня также добавляет, что никто из всех сотрудников Андромеды никогда не был в Японии, также он на всякий случай проверил их близких – тоже пусто.
Сразу после него звонит оперативник с отчётом о том, чем занимались две первые жертвы между сексом с Андромедой и смертью. Выяснить практически ничего не удалось – при выступлении на стадионе была суматоха, несколько человек видели Кирилла, который ходил туда-сюда, но что он делал конкретно – никто сказать не может. А с Сергеем ещё хуже – когда он пришёл, все репетировали и конечно, никто не смог сказать, с кем он виделся в этот период времени.
Вскоре ко мне приходит «подсадная утка» – тот самый полицейский, который занимался когда-то танцами. Неужели у нас работают такие красавчики! Да этот парень – просто находка для данного дела! Высокий, стройный, пшеничного цвета волосы, голубые глаза – это не полицейский, это просто модель, сошедшая с подиума! Объясняю ему, что от него требуется, он сначала удивляется, а потом соглашается, возбуждённо сверкая глазами, восторженно говорит о том, что ему будет очень интересно поучаствовать в таком деле.
Звоню Роману Ивановичу и прошу его приехать посмотреть на нового «танцора» в коллективе Андромеды. В конце концов, он обещал всячески содействовать следствию и ввести нашего сотрудника в коллектив. Договариваемся с ним о встрече, беру у полицейского телефон, чтобы вызвонить его сразу, как только менеджер приедет, и отпускаю его.
Теперь можно передохнуть. Не успеваю подумать об этом, как раздаётся звонок от Руслана.
Часть 9. Бывших полицейских не бывает
Он
Я всё никак не могу придумать, как бы дать понять этой милой следовательше, чтобы она запретила своему муженьку и близко подходить к Андромеде. Провернуть всё это надо так, чтобы меня не спалили, а это довольно трудно. Я и так для них для всех неприметен, и скорее всего, меня даже вообще за человека не считают, учитывая то, что за меня ещё не взялись органы, хотя бы эта самая Жданова. Вот и нужно оставаться неприметным как можно дольше. Слава Богу, что никто из них ещё не видел меня у Андромеды, я специально навещаю её вечером, к этому времени все визиты, как правило, прекращаются.
Да и она вроде как стесняется меня – конечно, я для неё слишком мелкая сошка, вероятно, если кто-то узнает о нашей дружбе с ней, ей будет не слишком приятно. Пока мне и нужно находиться в тени – это самый лучший вариант, а уж потом, когда я добьюсь своей цели – все они узнают, что я за человек!
Жданов всё-таки припёрся – Андромеда проговорилась, что он придёт утром, он и явился к ней. Я следил за ним из-за угла больницы – как он подъехал на своей пусть не шикарной, но добротной машине, вышел из неё, весь такой излучающий солидность и благополучие, помахивая модной папкой, пошёл к дверям, я тихонько, через запасной выход – за ним.
Мне просто жутко везёт в подобных ситуациях – навстречу мне очень редко попадаются сотрудники, но даже в этом случае мне нечего бояться – я предусмотрительно взял с собой белый халат и вполне сойду за какую-нибудь лабораторную крысу.
На этот раз я вооружился – только не смейтесь! – банкой. С помощью неё я смогу послушать, о чём будут говорить эти двое. Лучшего за такой короткий срок я просто не мог придумать, да и морочиться не хотелось.
Вот закрылась дверь её палаты, я свернул туда, где тупик и приложил банку к стене. Даже если кто-то застанет меня здесь, у меня будет время притвориться и что-нибудь соврать, а также спрятать банку в карман толстовки.
– Нелли! – слышу я его голос – ты, как всегда, очень хорошо выглядишь!
– Спасибо, Руслан! Сколько зим, сколько лет! Я со школы тебя не видела, но следила за твоей деятельностью!
Вруша! Ничего ты не следила! Интересно, ты сразу попытаешься затащить его на своё аппетитное тело, и тогда необходимость в предупреждении его жены у меня отпадёт, или подождёшь?
– Спасибо, Нелли. Я тоже следил за твоим успехом. Можешь гордиться собой – ты настоящая звезда!
– О – грустно говорит она – к сожалению, это не приводит ни к чему хорошему. Да что я тебе говорю – наверняка ведь понимаешь, о чём я. Твоя супруга расследует это, но пока, к сожалению, безуспешно.
Так, а вот это уже интересно! Наверняка жёнушка рассказывает Жданову о ходе дела – эта информация сейчас была бы для меня как нельзя кстати!
Но Жданов всегда был настороженным жуком, потому быстро переводит тему разговора и, объяснив, что у него мало времени, просит её уже начать говорить о делах.
Всё ещё не потеряв надежды услышать хоть что-нибудь о ходе дела, я полтора часа слушаю их занудный бубнёж, и прихожу в себя лишь тогда, когда Жданов прощается с Нелли, то ли целуя её руку, то ли целуя её в щеку.
Да уж, складывается ощущение, что Андромеда даже не пыталась его соблазнить. И я вдруг понимаю, что убивать Жданова мне совсем не хочется, а потому я просто обязан предупредить. Но не его, а его жену, эту бойкую малышку, которая уверена, что сможет поймать меня.
Только вот – как это сделать? И тут мне в голову приходит блестящая идея. Настолько блестящая, что я чуть не подпрыгиваю на месте от восторга. Эта идея нравится мне настолько, что слов нет. Что же – пора на работу, именно оттуда и начнётся осуществление моего плана. Я ни в коем случае не должен допустить, чтобы этот юрист стал работать с Андромедой, ведь тогда я не смогу видеть её в любой удобный мне момент! Жданов полицейский и может узнать меня!
Марго
– Руслан? – спрашиваю я беспокойно – ну, как ты? Всё ли хорошо?
– Марго, любимая! – смеётся он – а ты думала, меня убьют сразу, как я выйду от Нелли? Ладно, не обращай внимания. Чёрный юмор. Послушай, Нелли сделала мне неплохое предложение, я не намерен от него отказываться.
– Я так и знала – говорю ему со вздохом – по крайней мере, прошу тебя, будь крайне осторожен. Неизвестно, кто станет следующей жертвой этого поганца!
– Марго – укоризненно говорит он – ну, не переживай ты так! Я ведь тоже полицейский, а их не бывает бывших, поэтому клянусь тебе – всё будет хорошо! Я понаблюдаю тихонько, со стороны, за всей этой кухней, возможно, добуду для тебя полезную информацию.
– Ох, Руслан, всё это очень мне не нравится...
– Милая, послушай, вспомни, как было опасно, когда мы ловили маньячку, эту самую Веронику Васильевну. Сейчас и сотой доли той опасности нет. Прошу тебя, успокойся – всё будет хорошо, я обещаю.
По какой-то причине я не рассказываю Русу про подсадную утку, в голове мелькает мысль, что если убийца мог услышать, что Андромеда плакала в компании юриста, то вполне может подслушать и разговор Руслана с Нелли, а Руслан... Ну, нет конечно, я не думаю, что он может проболтаться, но всякое может быть. Лучше держать это в секрете. Руслан доверяет своей однокласснице, и ему может прийти в голову рассказать ей об «утке».
– Да, кстати, её завтра выписывают!
– Вот как? Надеюсь, она не пустится во все тяжкие после выписки.
Приезжает Роман Иванович, я тут же вызваниваю Павла – претендента на «подсадную утку», мы все располагаемся в кабинете. Игорь краем глаза хмуро наблюдает за прыжками парня, за его пируэтами и па. Роман Иванович смотрит скептически, потом выключает музыку и говорит:
– Ну, ладно, достаточно. Я всё понял.
– Не пойдёт? – вздыхаю я.
– Ну, он конечно не профессионал, но наша Андромеда смотрит ведь не столько даже на это умение – его можно и в процессе доработать, а больше, скажем так, на смазливую мордашку, недаром же у нас есть постановщики – научат, покажут... А вот красивую, ярко выраженную внешность найти трудно. Вы посмотрите, кто рядом с ней на сцене! Один же смазливее другого. А этот парень отвечает всем требованиям смазливости, скажем так. Думаю, у нас вполне получится протащить его в коллектив.
Павел улыбается – парень действительно очень хочет поучаствовать в этой «операции», для него это, во-первых, шанс на повышение, а во-вторых – работа не будет казаться такой рутинной.
– Только Роман Иванович – нервно говорю я – давайте договоримся – никто и знать не должен, что Паша – подсадная утка. Ни одна душа!
– Да я понимаю – говорит тот – только... почему вы не хотите, чтобы о нашем плане знала Андромеда? Она бы поспособствовала поимке. Она прекрасная актриса – сыграла бы любую роль...
Я задумываюсь, а Игорь вдруг говорит:
– Это совершенно исключено.
По-видимому, мозг у меня работает в другом направлении, потому что я рассеяно спрашиваю у него:
– А почему?
– Марго – говорит он – пойдём выйдем. Я бы не хотел здесь...
Когда мы выходим в коридор, он спрашивает у меня:
– Слушай, а тебе не приходило в голову, что убийца – это сама Андромеда?
Услышав это, я вдруг начинаю ощущать себя полной идиоткой. А ведь и верно – почему мы не рассматриваем в качестве убийцы саму Андромеду?
– Ну, вот смотри – спокойно объясняет Игорь – все жертвы неизвестно, что делали после визита к ней, да? А между тем, это может быть и не имеет большого значения – где они были и чем занимались?Может быть, Андромеда что-то делала с ними во время секса, так сказать, то есть вот как в случае с Сергеем, нанесла эти удары яварой и через некоторое время все жертвы умирали. Ведь Роб так и не смог точно установить, когда именно нанесён удар...
– Но... почему она это делает, по твоему?
– Да мало ли. Может, у неё крыша от эк.стази поехала, вот она и убивает тех, кто с ней спал.
– Но у юриста-то не было с ней полового контакта.
– Ну, его она могла убить просто так, чтобы запутать следствие...
– Андромеда не была в Японии.
– Марго! – Игорь закатывает глаза – у этой бабы знакомых чёртова уйма, так что это совершенно необязательно!
– Ладно, конечно, ты прав, чем меньше народу знает об этом плане – тем лучше.
Мы возвращаемся в кабинет, и я говорю Роману Ивановичу:
– Пожалуйста, никто, совершенно никто, в том числе и Андромеда, не должны знать о нашем плане.
– Ну, как скажете. Что же, Андромеду скоро выписывают, думаю, она тут же проведёт кастинг, как только станет известна дата – я вам позвоню.
– Отлично. Только не звоните из офиса. Лучше оттуда, где вы будете один.
Когда он уезжает, я поворачиваюсь к Игорю:
– Спасибо тебе, Игорь. Я ведь чуть не запорола операцию. Что-то совсем стала рассеянная, вероятно, это из-за того, что... Впрочем, неважно – смотрю на Павла – ну что, друг мой, пойдём к шефу, защищать нашу идею.
Мы идём с ним к Евгению Романовичу. Он встречает нас в кабинете, у него включен телевизор и под запись клипа Андромеды он занят какой-то рутинной работой. Поднимает голову, с улыбкой смотрит на нас.
– С чем пожаловала, милая Марго? – говорит мне. Похоже, у него хорошее настроение.
– Шеф, мне нужно ваше «добро» на кое-какие действия. Без согласования с вами я не могу рисковать.
Услышав про риск, он тут же настораживается.
– И чем же ты рисковать собралась? – спрашивает у меня.
– Ни чем, а кем – отвечаю я, показывая на Павла, и излагаю шефу свой план.
Услышав его, он выключает телевизор и начинает нервно ходить по кабинету, заложив руки за спину. Потом внезапно останавливается и говорит:
– Чёртова богема! Деятели искусства! Толку от них – ноль, а забот и хлопот масса! Как, как милая Марго мы можем рисковать сотрудником, скажи мне?! И ради кого? Ради этой... нимфоманки Андромеды в кожаных трусах! Никогда! – неожиданно, так что я вздрагиваю, припечатывает он.
– Шеф! Шеф, послушайте, мы будем очень осторожны! Очень, обещаю вам!
– И речи быть не может! Этот подонок опасен! Мы даже не знаем, как он убивает! Ну, хорошо, с Сергеем всё понятно, Даня нарыл какую-то там явару, а остальные?!
– Блин, шеф, ну не силой же мысли он это делает, в самом деле! Павел не даст никому к себе прикасаться, правда, Паша?
– А если эта Андромеда сама убивает? И Павел не даст ей прикоснуться! Ох, Марго! Если с этим парнем что-то случится – ты ведь потом век не отмоешься!
– Но Евгений Романович – в диалог вступает сам Павел – послушайте, но я правда буду осторожен...
– Ай, молчи ты! – машет рукой шеф – Марго, ну ладно он, малолетка и недавно в полиции, не понимает всего масштаба опасности, ну а ты-то?! Ты-то должна ведь думать, к чему могут привести эти опасные игры!
Мы вдвоём с Павлом стараемся убедить шефа, скоро, потеряв нас и вероятно, решив, что мы находимся в бедственном положении по поводу убеждения, словно невзначай в кабинет входит Игорь и присоединяется к нам. Втроём мы всё-таки уламываем босса на то, чтобы внедрить план в действие.
– Но смотри, Марго! – шеф грозит прямо перед моим носом своим пудовым кулачищем – если что-то пойдёт не так – я с тебя лично спущу три шкуры, поняла?
– Поняла, шеф! – почему-то радостно вскрикиваю я – мы не подведём!
– Идите уже! Мне на совещание надо, а я тут уже полдня с вами потерял!
Я зову Павла в кабинет обговорить кое-какие детали.
Этот молодой сотрудник проявляет вдруг смекалку и предлагает нам такое, отчего мне и Игорю становится смешно. Ну, и выдумщик! А ведь правда – это вполне может сработать!
Смеясь, мы фантазируем всё больше и больше, гадая, что же произойдёт, если наш план сработает так, как мы думаем. Внезапный телефонный звонок отрывает нас от обсуждения.
– Маргарита Николаевна! – басит дежурный оперуполномоченный, который сегодня сидит в будке на входе, за камерами – около вашей машины какое-то странное движение.
Я бросаю взгляд на часы – пора ехать домой и раздражённо спрашиваю:
– Какое именно движение?
– Там незнакомый парень с конвертом в руках, но ему, похоже, плохо... О, чёрт!
Я слышу в трубке какой-то шум, потом бросаю её и говорю Игорю:
– Игорь, за мной! Там что-то происходит!
Часть 10. Расплата за меркантильность
Он
Как я и рассчитывал, этот сосунок сразу согласился. Ещё бы было не согласится – его не было на месте примерно три недели, он потянул связку, и видимо, остро нуждался в деньгах. Кроме того, он ещё не успел ни с кем путём поговорить, и подробная информация о том, что конкретно произошло с его коллегами, была ему неизвестна.
Мы с ним всегда были в нормальных отношениях, вот я и предложил ему пари. О, только не надо петь мне о нравственности! Да, мне пришлось это сделать – иначе как бы я смог донести этой Ждановой то, что ей совсем не выгодно отпускать к Андромеде своего драгоценного Руслана?!
А этот самый Паша отличался тем, что в свои двадцать два очень любил бабки. Вот я и предложил ему... пари. Нет, я не рисковал своими деньгами, потому что участь Паши была мне хорошо известна. Я просто объяснил ему, что от него требуется, и тогда я заплачу ему сто тысяч. Он спросил меня, правда, зачем мне это надо и сначала не поверил, что я вот так готов расстаться с этими деньгами, но я смог его убедить, что у меня тут свой интерес, и что на этом интересе я заработаю гораздо больше, чем этот стольник.
Он не стал интересоваться, на чём я там собираюсь заработать, ему очень сильно нужны были деньги. Поэтому он и согласился, ему, видимо, было неважно, как их зарабатывать.
Итак, мы с ним вволю насмеялись, и он рванул в больницу, внедрять в жизнь мой план. Ох, и дурачок! Ну, что за дурачок!
В качестве доказательства он привёз мне видео на телефоне – умудрился поставить его на тумбочку так, чтобы всё было видно... Ну, и слышно... Соблазнил её розами и пожеланиями выздоравливать, а эта дурочка клюнула, ну, и не последнюю роль сыграло то, что ей очень, просто до ломоты в костях, хотелось секса. Страстного, безудержного, скоротечного секса за закрытой дверью палаты.
А я не мог просто так отправить его на небеса – ведь я убиваю только тех, кто занимается с ней любовью.
Всё-таки она самка похотливая, что не говори! Может, бросить всё это к чёрту, пока следователь не дорылась до истины и уехать? Ну, уж нет! На полпути бросать не буду. Хороша же она была, сидючи верхом на этом танцоришке! Ну, и конечно, расплакалась в конце – это у неё не отнимешь. Тот сразу испугался и спросил её, не сделал ли он ей больно или плохо. Тоже мне, заботушка!
И какая тебе разница, если ты это делал только ради пари?!
В общем, когда он вернулся и привёз мне видео, перекинув мне его через мессенджер, я предложил ему накинуть пятьдесят колов, если он окажет мне ещё одну услугу. И показал деньги. Все обещанные сто пятьдесят тысяч. Если бы он знал информацию о предыдущих убийствах, он бы точно насторожился, но ему было невдомёк, что всё это не шутки совсем, а делается ради каких-то целей.
Я великолепно всё рассчитал – опыт-то не пропьёшь! Сначала предложил ему расслабиться, а уже потом осуществить вторую часть плана. Он согласился, я сделал своё дело, и мы поехали. Высадил его неподалёку, всё равно эти служители закона не поймут – пришёл он пешком или приехал на транспорте, да это будет и неважно для них пока, объяснил, к какой машине нужно за дворник прикрепить конверт и отправил его в СК.
А поскольку денежки были при мне, рядом – я ничем не рисковал. Как только увидел, что из дверей выбегают один за другим служители закона – сразу уехал. В общем, известная пословица про «рыбку съесть» оправдала себя – мне удалось и то, и другое.
Потом я поехал к Андромеде, как ни в чём не бывало. Завтра её должны выписать, и я чрезвычайно этому рад.
Личико её было очень довольным – видать, хорошо её отделал этот паренёк. От неё пахло страстью, сексом и похотью. Господи, если бы она хоть когда-нибудь захотела вот так меня! Но она любит тра.хать только этих малолеток, которые в сыновья ей годятся! Шлю.ха просто!
Марго
Мы быстро, прыгая через три ступеньки, выбегаем на улицу. Павел было срывается за нами, но я не разрешаю ему – мало ли, вдруг какая-то слежка или ещё что-то... Вероятно, правильно делаю.
Втроём – Игорь, я и дежурный – прибегаем на место. Привалившись к моей машине, на коленках сидит парень, я касаюсь его плеча, и тело заваливается набок – он умер только что, буквально минуты за две до нашего появления.
Замечаю, что он совсем молодой и необычно хорош собой, кстати, чем-то немного похож на нашего Павла. Этот факт совсем меня не радует – вижу в этом какой-то глубинный, и не слишком приятный, смысл.
- Иди к ребятам – обращаюсь я к дежурному – тело нужно отправить в наш морг до того, как выйдет шеф. Он ведь не выходил ещё?
– Боишься, что откажет в том, чтобы дать «добро» на подсадную утку? – спрашивает Игорь.
– Да он вроде дал уже – морщусь я – но как дал, также может и отнять.
– Посмотри, Марго, у него в руках конверт. Вероятно, это послание тебе, раз он упал у твоей машины.
Я беру конверт, открываю и читаю строчки, напечатанные на принтере: «Маргарита Николаевна! Если не хотите лишиться мужа – отговорите его сотрудничать с Андромедой. Иначе... С ним произойдёт тоже самое, что с этим парнем, вне зависимости от того, спал он с Нелли или нет. Надеюсь, мы поймём друг друга правильно...». Вот это номер! Теперь этот тип взялся угрожать мне и Руслану!
Я звоню мужу:
– Руслан, ты можешь подъехать? Нет, по телефону не объясню, но это касается нас обоих.
Я уже говорила, что муж понимает меня почти без слов, да ещё и на расстоянии. Пообещав оставить Юрчика соседке, он говорит, что скоро приедет.
Игорь осторожно осматривает тело.
– Ну, всё, как обычно – изрекает он – кровь в уголке губ, следов на теле нет, глаза открыты, рука, не занятая конвертом, лежит в районе сердца. Знаешь, я думаю, что он вполне мог переспать с Андромедой.
– Это нам Роб точно скажет.
Приходят ребята с носилками, забирают тело и уносят в морг. Практически сразу после этого приезжает Рус.
Объясняю ему ситуацию и протягиваю конверт. Он молча читает, потом с улыбкой говорит:
– Этот чёрт слишком самоуверен. Начнём с того, что меня не так-то просто убить, а тем более, запугать. Но зато у нас появились кое-какие вопросы, над которыми стоит подумать.
– А именно? – спрашиваю я мужа.
– Ну, например, почему он не хочет, чтобы я сотрудничал с Андромедой? Какие для этого есть причины?
Мы с Игорем переглядываемся.
– Может, он боится тебя, как высококвалифицированно юриста? – предполагает мой помощник.
– Я думаю, что дело тут в другом – отвечает Руслан – я думаю, он боится, что я его узнаю.
Мы идём в кабинет, там нас с нетерпением дожидается Павел. Объясняем ему, что случилось, я бросаю вскользь:
– Паш, а у тебя брата нет? Парень очень похож на тебя.
– Не – отвечает он – брата нет. Странно, прямо сильное сходство?
– Ну, не сильное, но что-то есть. В чём-то напомнил мне тебя.
– Пойду посмотрю.
Он уходит, а я прошу Игоря показать Руслану фигурантов дела. Руслан внимательно смотрит фото, потом говорит:
– Нет. Среди них точно нет того, кого я знал бы раньше или знаю сейчас.
– Слушайте, а может, он боится, что Андромеда клюнет на Руса? – опять предполагает Игорь и спрашивает без церемоний – Руслан, у тебя что-нибудь было с этой нимфоманкой?
– Да побойся Бога! – глаза Руса становятся круглыми от удивления.
– Слушай, Руслан, а может он боится, что ты вспомнишь что-то из вашего общего прошлого?
– Но среди фигурантов дела нет того человека, которого бы я знал – повторяет Рус – слушай, Марго, уже вечер, Юрчик там с соседкой, поехали домой, а? Сейчас у всех голова забита, а вот завтра, на свежие мозги, можно будет что-то покумекать.
Я соглашаюсь с мужем – сидеть сейчас на работе бесполезно.
По дороге домой я расспрашиваю Руслана о школьном прошлом – это единственная ниточка, связывающая его с Андромедой.
– Да много кто бегал за ней – рассказывает он – всех разве упомнишь?
– Руслан, а у тебя остались школьные фото? Может, по ним вспомнишь? Очень бы хотелось что-то вроде списочка. Мы бы всех досконально проверили.
– Старые альбомы на даче же – напоминает мне Рус – мы из бабушкиного дома их туда перевезли. Съезжу завтра, если занят не буду. А списочек постараюсь тебе накидать, пока по воспоминаниям.
Наутро нас первым делом вызывает к себе шеф. Чувствуя, что будет горячо, беру с собой Игоря. Входим в кабинет, склонив головы, словно в чём-то виноваты. Вообще-то, я знаю, где собака порылась, как говорится, но чем чёрт не шутит – может, это по другому поводу?
Шеф задумчиво ходит по кабинету, заложив руки за спину. Увидев нас, останавливается, смотрит своими большими, удивлёнными глазами, и выдаёт:
– Ну что, ребятки, допрыгались?! Теперь уже танцоры гибнут непосредственно около СК! Вот это ничего себе!
– Но шеф – начинаю я.
– Нет-нет, Марго, молчи ради Бога! Мрут то танцоры, то юрист, а мы прохлаждаемся! А чем думает этот ваш патологоанатом? Почему он до сих пор не может выяснить, что послужило причиной гибели юриста и первой жертвы? Почему это так сложно, может мне кто-нибудь ответить?
– Но шеф – опять пытаюсь я.
– Идите! – грохочет он – идите и поймайте мне этого ублюдка, и чем быстрее, тем лучше! Иначе я уволю всех, включая этого балбеса Даню и этого недоделанного патологоанатома! Даю вам ещё неделю, потом моё терпение просто лопнет!
Мы выходим в приёмную к Ди и облегчённо вздыхаем.
– Хоть про утку не вспомнил – бормочет Игорь.
– И не говори.
– Интересно, как он узнал?
Я понимаю, про что он говорит.
– Да ты что! Ни один труп не может пройти мимо шефа, Игорь! У нас тут не рынок и не магазин, неучтёнки не бывает.
– В этом и сомневаться не приходится.
Иду к Робу. Во-первых, рассказать про грядущие «увольнения», а во-вторых, поинтересоваться, есть ли какие-то новости для меня.
Он моет руки в раковине, потом вытирает их белоснежной салфеткой и говорит, услышав о угрозах шефа:
– А, я уже привык. Он постоянно так грозится, в течение уже нескольких лет. Да ты сама знаешь, что я тебе объясняю – потом добавляет – вот смотри, этот парень умер также, как Кирилл и юрист, то есть тоже ни следа на теле. А вот расслаивающая аневризма аорты присутствует.
– Мне более интересен другой момент...
– И я даже знаю, какой – перебивает меня Роб – был ли у него незадолго до смерти половой контакт, верно? А также – есть ли на теле следы слёз нашей нимфетки.
– Ну, в нимфетки она уже по возрасту не годится – хохотнув, отвечаю ему – а так, да, ты угадал, меня именно это интересует.
– Что касается полового акта – да, незадолго до смерти он у него был. Что касается слёз – только собираюсь проводить анализы. Но ведь ты и сама можешь это всё выяснить даже быстрее, чем я, верно?
– Ты прав – необходимо поговорить с Андромедой.
Но сначала иду к Дане, у него уже есть информация для меня.
– Это Павел Овсянников – начинает он - но я перебиваю:
– Вот засада...
– Ты о чём, Марго? – не понимает он.
– Подсадную утку тоже зовут Павлом, причём они с погибшим чертовски похожи внешне.
– С каких пор, Марго, ты стала верить в совпадения?
– Да не верю я – говорю ему с досадой – просто слишком уж какое-то явное совпадение. Словно кто-то грозит нам пальцем – ай-яй-яй, не пихайте парня, куда не следует...
Ухожу к себе, чтобы оттуда позвонить Андромеде, но в этот момент телефон оповещает меня о том, что меня желает слышать Роман, её менеджер.
– Маргарита Николаевна – тихонько говорит он в трубку – через час кастинг, Андромеду выписали. Я ушёл в сквер, чтобы набрать вас. И парню вашему тоже звякнул.
– Спасибо, Роман. Я приеду сама, мне необходимо поговорить с Нелли. Конечно, поговорю с Павлом о том, что нам нужно сделать вид, будто мы незнакомы.
Игорь досмотрел камеры со стадиона. Вздыхает разочарованно:
– Марго, там такая суетня, что ничего не понятно. Танцоры и обслуживающий персонал, а также сотрудники Андромеды ходят туда-сюда и суетятся, в том числе и Кирилл. Ничего подозрительного.
– Мда – задумчиво отвечаю ему – а обслуживающий персонал к делу не пришьёшь, поскольку они относятся к стадиону, а не к коллективу Андромеды. Ладно, Игорь, съезди пожалуйста к родным Павла Овсянникова, нужно оповестить их о его гибели.
– Хорошо. Потом, наверное, помогу ребятам с камерами из больницы.
– Да, отлично.
Я специально еду на кастинг помедленнее, чтобы якобы не отвлекать Андромеду от дела. У входа меня встречает её пиар-менеджер.
– А вы что тут делаете? – спрашивает с опаской, видимо, боится, что я опять по его душу.
– Мне нужно срочно поговорить с Нелли.
– У неё кастинг сейчас.
– Можно я тогда подожду её и из-за кулис гляну? – улыбаюсь ему своей самой очаровательной улыбкой – никогда не видела, как проходят подобные мероприятия.
– Пожалуйста – говорит он и проводит меня в зал.
Место очень удобное – я вижу всех, кто сидит в креслах, занимая зрительские места. Их немного – личный менеджер, постановщики, продюсер и конечно, сама Андромеда. На ней какой-то невообразимый леопардового оттенка, комбинезон. Я стараюсь угадать спину Павла, и мне это удаётся – даже со спины чувствуется, что здесь он самый симпатичный.
Он старательно прыгает с самого края, рядом с ним ещё четверо. Но во всём этом меня привлекают не ужимки и прыжки нашего сотрудника, а выражение лица самой Андромеды. Я узнаю это выражение – вот она бросает хищный взгляд, заинтересованно повернув голову в ту сторону, где двигается наш сотрудник, вот полуулыбка озаряет её лицо с затуманенным взором, словно она уже предчувствует, как его сильные руки будут обнимать её, вот она облизывает языком верхнюю губу, накрашенную ярко-красной помадой и уже открыто смотрит с видимым вожделением, а не с интересом. Похоже, наша взяла, и Роману даже не придётся уговаривать Нелли принять Павла в подтанцовку.
Часть 11. Петь, рыдать и...
Он
Я чуть было не наткнулся на неё – слава Богу, вовремя заметил, что она стоит там и смотрит на то, что происходит на сцене. Я ведь тоже пошёл посмотреть, кого из этих попрыгунчиков выберет Андромеда. Мне известен этот её взгляд, когда она проводит кастинг. Она даже не пытается скрывать свой интерес к ним, этим мальчикам-зайчикам. Смотрит так, что мне просто хочется хорошенько её ударить, чтобы стереть с лица это выражение безудержного желания.
Ударить, голова её болтанётся на шее, она схватится за щеку и заплачет, её прекрасные глаза наполнятся слезами... А потом я попрошу у неё прощения, и мы будем мириться в постели, долго, очень долго занимаясь сексом... Но всё это пока мои мечты, фантазии, которые просто необходимо воплотить в реальность.
Ладно, в общем, я чуть не ткнулся в её спину, очень хорошо, что я достаточно тихо хожу – она даже не обернулась на звук шагов, тоже мне, следователь. Я осторожно отошёл назад и тихо скрылся. Решил, что зайду с другой стороны, встану за шторкой и посмотрю – эта Жданова, жена Руса, меня даже не увидит. Кстати, а эта дамочка довольно эффектна... Руслан счастливчик. И конечно, она вряд ли изменяет ему, хотя... Все бабы – cтервы, этого у них не отнимешь.
Я прошёл через коридор и стал смотреть кастинг с другой стороны, обращая внимания на потенциальных претендентов на постель моей будущей жены. Хороши! Особенно этот, с краю. Очень сильно похож на мою последнюю жертву, кстати.
Я вижу, как глаза Андромеды вспыхивают, когда она смотрит на него. Вот она облизнула, нарочито медленно, верхнюю губу, также продолжая смотреть на этого мальчика. А этот смотрит на неё и улыбается механической улыбкой. Как они умудряются скакать и одновременно улыбаться? Если бы я, например, прыгал в таком темпе, мне точно было бы не до улыбок.
Узнаю, узнаю этот взгляд! Боюсь, этот мальчик станет моей следующей жертвой, если раньше я не уломаю Андромеду на брак со мной.
Смотрю на Жданову – она тоже следит за Андромедой, смотрит внимательно и изучающе, кажется, тоже понимает, о чём она думает и чего хочет.
Кстати, а что она здесь делает? Ах, да! Наверняка приехала поговорить с Нелли о новой жертве.
Я возвращаюсь к себе, а чуть позже ухожу – не нужно, чтобы следователь увидела меня здесь. А вот встретиться с Андромедой мне ещё сегодня предстоит. Для этого я вечером прихожу прямо к ней, конечно, с розами, которые она так любит.
Вид у неё ужасный – красный нос и опухшие глаза говорят о том, что она много плакала. Она в халате и каких-то старых тапочках на босу ногу. Сейчас она похожа не на звезду, а на обычную женщину. Вот только если исключить... бокал с виски у неё в руке. Этого только не хватало! Видимо, моя радость семимильными шагами движется к тому, чтобы спиться. Ну уж я этого не допущу!
– Что случилось? – спрашиваю у неё.
Она опять трёт нос, а потом вдруг утыкается мне в плечо и начинает плакать пьяными слезами. Я стараюсь её успокоить, прижимаю к себе, нашёптывая что-то ласковое, она вроде перестаёт плакать, но начинает икать. Медленно, прерываясь, рассказывает мне про Павла.
– Слушай, что мне делать?! – всхлипывает она – что это? Почему это происходит? Почему они все умирают?
– Нелли – спокойно говорю ей – тебе нужно прийти в себя, переосмыслить свою жизнь. Эти смерти не просто так, Господь хочет тебе что-то сказать этим...
– Я атеистка – недовольно бубнит она.
– Ну, хорошо, если тебе не нравится так, пусть будет по-другому. Высшие силы хотят что-то сказать тебе, понимаешь?
– Что именно?
– Ну, наверное, то, что нельзя тебе больше вести такой образ жизни. Нужно подумать о чём-то другом, более важном.
Она затихает внезапно и отходит от меня. Бросает бокал с виски в раковину, он с тонким жалобным звоном опускается туда, но не разбивается.
– Ты прав, вероятно – заявляет она внезапно – думаю, ты прав. Буду думать, что мне делать с моей жизнью.
Марго
Из-за этой бля.ди Андромеды гибнут молодые парни. Угомонится она когда-нибудь, или нет – вот в чём вопрос. А иначе этот поток смертей не прекратится. Если, конечно, мы его не остановим. Но что-то становится всё труднее ловить этого... Даже не знаю, как его назвать.
Ну, неужели эта Андромеда не понимает, что всё это – из-за неё! А вдруг это всё же она сама? И делает это специально? Ну, неужели она так непроходима тупа, что понять не может – все эти смерти неслучайны, и происходят тогда, когда она умудряется переспать с очередной жертвой. Опустим ситуацию с юристом – тут преступник уж точно ошибся, что впрочем, его не остановило.
Кастинг заканчивается, я всё ещё смотрю на неё и вдруг понимаю, что начинаю тихо её ненавидеть. Почему? Да наверное потому, что она – потенциальная угроза моему мужу. Как она отвратительна в этом нелепом комбинезоне леопардовой расцветки, со своими шикарными бёдрами и большой задницей, яркой внешностью и с этими накрашенными губами! Вся такая самоуверенная звезда.
Итак, Павла взяли в подтанцовку, чего, в общем-то, и следовало ожидать, уж слишком откровенно эта шлю.ха пялилась на него. Я выхожу из своего укрытия, спрыгиваю со сцены и подхожу к Андромеде. Она сначала стоит ко мне спиной, перебирая какие-то бумажки, потом поворачивается, видит меня и радостно вскрикивает:
– Ах, это вы! Вы знаете, я так рада вас видеть! Можно, я буду к вам на «ты»? Оказывается, ты жена этого славного парня, Руса Жданова, он был моим одноклассником когда-то. Ах, сейчас он так изменился! Я даже не узнала его сначала, просто не мужчина, а мечта. У меня вообще плохая память на лица, да ещё эти таблетки... сказываются.
– Давай опустим разговоры о моём мужем – резко говорю ей – и поговорим о другом.
Её милая улыбка тут же тает, как мороженое под солнцем.
– Что-то случилось? – обеспокоенно спрашивает меня.
– Да. Я хотела бы поговорить про Павла Овсянникова.
– О, нет! – даже под косметикой видно, что её лицо просто заливается восковой бледностью – только не говори мне, что он...
– Павел убит, Андромеда. И знаешь, что я думаю по этому поводу? Я не хотела говорить это тебе, но ты совершенно не видишь очевидного, потому скажу. Первое – ты виновата в этих смертях, поскольку все убийства происходят из-за тебя. Второе – это вопрос – это ты их убиваешь?
– Нет! Как ты можешь так говорить! Нет! Я никогда не смогла бы причинить вреда этим мальчикам!
– Нет, это именно ты их убиваешь, Андромеда! Тебе стоило бы задуматься о своей роли в этом деле, и прекратить сношаться направо и налево, зная, что все эти почти ещё дети были убиты после секса с тобой! Но ты продолжаешь это делать – а смерть продолжает идти за тобой по пятам, чтобы убить не тебя, а этих малолеток! И ты хочешь сказать, что ты не причём?!
– Послушай, но я... Я не хотела, чтобы было вот так!
– Повторю ещё раз – для тебя персонально, хотя я не люблю повторяться! Ты сама допускаешь то, чтобы их убивали, допускаешь тем, что занимаешься с ними любовью, понятно тебе?! Если ты это не прекратишь до поимки убийцы, я вынуждена буду посадить тебя к нам в ИВС до выяснения обстоятельств! И я не успокоюсь, пока не поймаю того, кто делает это ради тебя! Пусть даже мне придётся поплатиться за это своим служебным положением!
– Ты... Ты не можешь... У меня концерты! Кто потом заплатит неустойку?! – вдруг орёт она мне прямо в лицо.
– Тогда прекрати тра.хаться, как самка богомола! – тоже ору я, потом затихаю – у вас с ней, кстати, много общего.
– А кто это? – невинно спрашивает она.
– Я тебе не справочное бюро. Погугли, если не знаешь. В общем, я тебя предупредила – не прекратишь свои шашни с этими молодчиками, засажу в ИВС!
Я ухожу и слышу, как она начинает рыдать, задаюсь вопросом, умеет ли она что-то ещё, кроме как петь, плакать и спать с мужиками. Честно говоря, мне её совсем не жаль. Раньше, когда я только взялась за это дело, я даже симпатизировала ей, поражаясь её харизме, но сейчас я вижу в ней только зазнавшуюся певичку, которая и дня не может прожить без секса.
В комитет я приезжаю злая и раздражённая. Видя моё состояние, Игорь предлагает мне кофе. Он ни о чём не спрашивает, знает, что я сама расскажу рано или поздно. Скоро приезжает Паша, он весь светится энтузиазмом и радостью от того, что его взяли в подтанцовку.
– Ты, герой – говорю ему я – до моих указаний – никаких попыток сблизиться с Андромедой, ясно? Попробуй только нарушить это!
– Конечно, нет! – он таращит на меня свои большие голубые глаза – не буду я с ней сближаться, хотя видел, как она смотрела на меня.
– Да она просто нимфоманка какая-то – мрачно говорит Игорь – таких избегать надо.
– Тут ты прав – отвечаю ему и рассказываю про наш разговор.
– Она только слёзы льёт, как крокодил – смеётся Игорь – умеет лишь петь, плясать и плакать. Как одно сочетается с другим – не пойму.
– Я тоже об этом думала – говорю ему – ладно, что там с камерами из больницы?
– Просмотрели этот день, когда Андромеду навещал юрист, но ничего привлекающего внимания не обнаружили, камер там много, но они не везде, здание больницы большое, есть «мёртвые зоны». Ничего существенного не обнаружили, кроме того, там, где палата Андромеды, тупик с лифтом и запасным выходом – камер там нет вообще.
– Замкнутый круг какой-то – задумчиво говорю я – больше и добавить к этому нечего. Ладно, попробуем, когда придёт время, поймать его на Павла. Надеюсь, наш с ней сегодняшний разговор возымел своё действие, и эта сучка не будет сношаться направо-налево.
Дома я вижу, что Руслан привёз школьные альбомы. Потираю руки в предвкушении – интересно будет посмотреть, как он выглядел, когда был школьником. Мы усаживаемся прямо на пушистый ковёр и раскладываем снимки вокруг себя. Тут же рядом с нами Юрчик. Он берёт каждую групповую фотографию и задаёт Руслану вопрос:
– Пап, а где здесь ты? – и когда Рус показывает, смеётся, прикрыв ладошкой рот. Руслан кажется ему смешным на этих снимках.
Групповых чёрно-белых фото много, Руслан показывает мне ту, где они ещё совсем малыши:
– Смотри, вот Андромеда.
Она действительно уже тогда была невероятно хорошенькой. Не девочка, а живая куколка.
– Да уж – вздыхаю я – не мудрено, что все мальчики были влюблены в неё. Мне-то это не грозило – я была страшная и худая.
– Сравниваешь её и себя? Не стоит.
– Она сегодня так тобой восхищалась, что я думала – в волосы ей вцеплюсь.
– Серьёзно? А в школе мы все для неё были так себе.
– То школа. Сколько лет прошло...
Я показываю ему один из снимков:
– Помнишь кого-нибудь из тех, кто был влюблён в неё.
– Кстати, кстати, я тут списочек набросал. Вот он – муж подаёт мне список – вот сейчас прямо по фото тебе их и покажу.
Я беру список, а Руслан показывает:
– Вот, это Герман – он был втюхан в неё по самые помидоры, как говорит молодёжь. Бегал за ней, как собачка, портфель таскал. Но ей было всё равно, она не замечала, что он по ней сохнет. Вот ботан Вольдемар, этот давал ей списывать математику, а позже алгебру-геометрию, в коих она была не сильна. Это вот Генка, балбес и разгильдяй, дёргал её за косички и пытался залезть под школьное платье. Слушай, его, по-моему, посадили...
– Может, вышел уже? Надо пробить информацию.
– Вот этого не очень хорошо помню, и этого, они вроде тоже были балбесами, даже какую-то компанию сколотили. Как же их... Подожди, где-то есть фотка с подписанными именами. А, вот, нашёл... Ну да, это Колька и Родик, Родион. Эх, сколько их – почитателей Андромеды, поди тут, вычисли нашего.
Мы ещё долго разговариваем о школьных годах, Руслан рассказывает нам смешные случаи, Юрчик смеётся, и этот тёплый, семейный вечер всем нам греет душу. Я снова и снова любуюсь мужем – как же мне с ним повезло! Может быть, когда-то я расскажу ему о своём детстве и школьных годах. Но пока я не готова возвращать себе эту боль. Я практически её забыла, и вспоминать мне совсем не хочется.
Снимки, живописно разложенные на полу, мы в конце концов убираем в альбомы, Руслан ещё что-то продолжает рассказывать про школу, про ребят, я всё ещё надеюсь, что моя интуиция что-то выхватит из этих рассказов, но нет... Ни лучика впереди...
Утром за завтраком Руслан говорит:
– Слушай, Марго, а ты не разрешишь мне посмотреть камеры видеонаблюдения со стадиона? Вдруг я что-то смогу там увидеть. Игорь-то не знает, кого искать, а я вполне могу зацепиться за знакомое лицо.
– Ты прав, пожалуй – говорю ему – если у тебя не сильно много работы, я была бы тебе очень признательна, если бы ты посмотрел. Привезу вечером на флешке.
– Я пока проверяю все договора Нелли, так что работы не так уж много.
– Отлично! – целую его и уезжаю.
Весь день проходит в спокойной рутине, единственное, я прошу Даню выяснить, действительно ли Генка, одноклассник Руса, сидел, и вышел ли он из тюрьмы. Также прошу пробить по списку, который дал мне Рус, где вообще сейчас все эти люди.
Игорь занимается отчётами, я тоже, в обед звонит Павел и рассказывает о том, как прошла первая репетиция у Андромеды, на которой, кстати, присутствовала она сама.
– Вы не представляете, что это такое, Маргарита Николаевна! Просто не представляете! Под одну из песен мы будем танцевать в кожаных трусах, с голым торсом и в таких кожаных кепках, наподобие той, что носил солист группы «Скорпионз», представляете! Андромеда на репетиции чуть ли не облизывалась – завершает он.
– Кто бы сомневался – иронично говорю я – ладно, Паш, тебе придётся это потерпеть.
– Да я знаю. Всё в порядке, Маргарита Николаевна.
Мы прощаемся, и остаток дня я занимаюсь текущими делами. Теперь нам остаётся только разработать операцию с подсадной уткой и ждать результатов.
Вечером я отдаю мужу флешку, а сама вызываюсь приготовить ужин. Триста лет этим не занималась – в будни готовит более-менее свободный Руслан, а в выходные мы любим ходить в кафе. Когда всё уже приготовлено, и я иду позвать Руслана за стол, он вдруг сам зовёт меня:
– Маргарита, ты могла бы подойти?
Иду к нему, думая, неужели он что-то нарыл.
– Смотри – он тычет в экран – кто это?
Я не успеваю ему ответить, что не знаю, кто это такой, как раздаётся звонок телефона. Это Роб, сегодня он должен задержаться на работе.
– Марго! – голос его звенит от возбуждения – я знаю, каким способом убили Кирилла, юриста и Павла. И скажу тебе так, убийца – гений!
Часть 12. Кто виноват в том, что этот тип не попал в список?
Он
В любом случае мне нужно взять перерыв, тем более, что этот перерыв взяла и Андромеда. Уже много дней подряд она никого к себе не пускает и отменила все концерты, наплевав на неустойку.
Впрочем, этот её продюсер, видимо, побоявшись стать очередной жертвой, что-то там поменял в договорах, или Руслан на него наехал, я точно не знаю, и потому они на время оставили Андромеду в покое.
Мне тоже не помешает этот небольшой перерыв, тем более, моя девочка точно не делает попыток уединиться с кем-то из подтанцовки. Она всерьёз что-то задумала, и теперь, видимо, хочет внедрить в жизнь какой-то из своих планов. Я боюсь, что она уедет из города – мне никак нельзя этого допустить, моя Андромеда, моя звезда должна быть рядом со мной, пусть мне придётся уничтожить всех этих мальчиков-зайчиков.
Подслушивая разговоры её сотрудников, я выхватываю из всего этого только одну мысль – Андромеда очень часто о чём-то совещается с Русланом Ждановым. Тут я могу быть спокоен – спать с ним она точно не будет. Такая, как она, ему не нужна, он примерный муж и семьянин. А вообще, я абсолютно не понимаю, как это можно – не любить мою звезду, не восхищаться ей, не возносить на божницу... Она достойна этого, как никто другой. Я не смог бы столько лет любить эту женщину, если бы она не была такой, какая есть.
Наконец в один из дней она звонит и просит вечером прийти к ней. Я, конечно же, с радостью соглашаюсь – я давно не видел её и соскучился, мне просто физически необходим какой-либо контакт с ней.
Когда прихожу, вижу её в отличном состоянии – она прекрасно выглядит без косметики, с обычной причёской и в домашнем велюровом костюме бордового цвета.
Она обнимает меня, а я её, чувствуя, как совсем рядом бьётся её сердце. Отдаю ей розы, она принимает их, склонив свою прелестную головку и улыбается мне улыбкой, которую я так люблю.
– Как у тебя дела? – тепло спрашиваю её, не убирая рук с её талии.
– Ты знаешь – она снова улыбается мне – я приняла одно важное решение. И хотела бы получить от тебя совет по этому поводу.
Я холодею – Андромеда упряма, и если она что-то удумала, то переубедить её будет не так уж легко.
– И что же это за решение?
– Ты столько раз говорил мне о том, что эти мальчики умирают не просто так, а я тебя не слушала, хотя ответ был на поверхности. И вот, по твоему совету, я решила изменить свою жизнь. Я хочу выйти замуж, хочу семью и детей, ради этого я даже готова на время оставить сцену.
Неужели! Милая моя, наконец-то ты созрела! Интересно, а что ты хочешь от меня? Неужто сделать мне предложение? Эта мысль вызывает во мне улыбку – было бы забавно, тем более, я ведь самый лучший её друг.
– И... Какая помощь требуется от меня?
– Я хотела просить тебя помочь мне в поисках мужа. Я понимаю, что молоденькие юнцы точно не возьмут меня в жёны, поэтому надеюсь на то, что ты поможешь найти мне достойного партнёра.
Вот это номер! Ну уж нет – я не допущу, чтобы ты досталась кому-то другому!
– Нелли – в горле у меня пересыхает – мы знаем друг друга тысячу лет. И... Эта дружба не может вот так... закончиться – я откашливаюсь – кому, как не мне, знать тебя, твой характер, твои привычки...
- Ну, не тысячу – она хмурит бровки – всего три года...
– Да? – с волнением спрашиваю я – а мне кажется, что тысячу лет. И я никогда не встречал более красивой, более доброй, более сексуальной женщины, чем ты, Нелли.
– Ты сейчас... в любви мне признаёшься?
– Да – выдыхаю я – и предлагаю руку и сердце. Я знаю, что пока ты смотришь на меня всего лишь, как на друга. Но доверься мне, и ты увидишь, что из нас может получиться неплохая семья.
Мы много говорим с ней в этот вечер, я снова и снова привожу ей аргументы того, что нам обоим – нам, одиноким людям – необходим этот брак.
Я выхожу от неё поздно вечером – счастливым женихом. Нелли просила только об одном – чтобы свадьба состоялась как можно быстрее. Думаю, с моей способностью убеждать, и с её деньгами, мы сможем уломать сотрудницу ЗАГСа пойти нам навстречу и назначить свадьбу через неделю, в следующие выходные.
Марго
– Роб – говорю я патологоанатому – не уходи, я сейчас приеду.
Поворачиваюсь к Руслану – он показывает на экран на какого-то человека, который пристально наблюдает - за кем? Мы приближаем запись и стараемся отследить взгляд незнакомца – ну конечно же, он смотрит на Кирилла.
– Марго? Так кто это?
– Я... Я не знаю, Руслан.
– Ну как же... Это сотрудник стадиона? Или сотрудник Андромеды?
Мне кажется, что я лопну сейчас от отчаяния. В конце концов, что происходит? Почему нам ничего неизвестно про человека, который явно знаком со всем коллективом певицы?
– Ты его узнал?
– Ну, конечно. Хотя он очень сильно изменился. Я долгое время ничего не слышал про него, и вообще, потерял его из вида. Он был таким хулиганом, что мы подумали – он или сидит давно, или уже в могиле. Чёрт, а ведь Андромеда вполне могла и не признать его – он её раздражал страшно, и она никогда его не замечала, отталкивала, а потом и вовсе думать забыла.
– В комитет – говорю я – быстро. Там у Роба новости.
– А Юрчик?
– Возьмём с собой, посадим за один из компьютеров с игрушкой, купим по пути пиццу и колу.
Я выключаю печку с готовящимся ужином и вызванию сначала Даню.
– Дань, очень надо, чтобы ты приехал в комитет, это срочно.
Потом набираю оперативников:
– Ребята, нужна ювелирная работа – привезти к нам в комитет Романа Ивановича Поклонного, только осторожно, чтобы никто ничего не знал и не слышал, поняли? Давайте, я на вас надеюсь!
Звоню Игорю.
Следующий звонок Павлу:
– Паш, привет. Скажи, ты можешь сейчас приехать в комитет? Да, это срочно, кажется, мы знаем, кто убийца. Хотелось бы проработать план дальнейших действий.
Скоро мы все собираемся сначала у Роба. Все, конечно, кроме Юрчика. Его оставляем в моём кабинете за компьютером с обещанной пиццей и колой, а ещё с оперативником, который приглядывает за сыном – мало ли что.
– Итак, друзья, посмотрите сюда – Роб показывает карандашом на экран компьютера, на котором фото участка тела Кирилла. Он что-то обводит своим им, и только приглядываясь, я замечаю какое-то скопление сосудов на синюшной коже. Тоже самое он показывает нам на фото тел юриста и Павла, и продолжает – я долго думал, что это такое. Это похоже на варикоз, верно? Или на то, как бывает у людей, которые употребляют алкоголь – у них сосудистая сетка становится более выраженной. Роль сыграло ещё и то, что чётко это проявилось только тогда, когда появились трупные пятна на телах. Сосуды стали бордовыми и их стало видно намного лучше.
– Ну так и что это такое? – нетерпеливо спрашивает Даня – не умничай тут, и не тяни кота за яйца.
– А ты замолкни, молокосос! – заявляет Роб, наполненный чувством собственной значимости – так вот, друзья, когда я понял, что это не совсем обычно для данной ситуации, я провёл ещё более глобальные исследования, и выяснил одну потрясающую вещь. Всех жертв, кроме Сергея, убили с помощью... пальцев.
– Это как? – у Павла от изумления глаза становятся ещё больше – он им аорты проткнул, что ли? Так дырок нет.
– Э, молодо-зелено! Кто-нибудь из вас хоть раз слышал про удар «Взрыв сердца ладонью в пять точек»? – мы дружно мотаем головами, тогда Роб спрашивает – ну что, никто не смотрел «Убить Билла», что ли?
– Не смотрю такую чернуху – говорю я, поморщившись.
– Я смотрел – заявляет Рус – но там вроде сердце разрывалось, а не аорта.
– Это если знать, куда бить, старик, то и аорта взорвётся – авторитетно отвечает ему Роб – так вот, друзья мои, разновидностей этого удара несколько, нужно просто знать, как бить, а следов никаких, кроме, собственно, разорванной аорты. Ну, и убийца продумал всё, потому что был в перчатках, вероятнее всего.
– И что, никого из жертв эти перчатки не насторожили? – вызывающе спрашивает Павел.
– А это смотря какие перчатки, мой друг. Если они привыкли видеть этого человека в перчатках, то вряд ли придали этому какое-то значение.
– Так, подождите – заявляю я – Роб, а где можно научиться этому удару?
– Только в Японии у лучших мастеров боевых искусств.
– То есть по профессии этот человек – мастер боевых искусств?
– Не совсем так. Есть ещё одна замечательная профессия, очень ценимая в Японии и у нас. Правда, я не знаю, по какой причине этому удару обучаются те, кто потом работает по этой профессии, но если обучение наивысшего качества, то да – специалист должен этот удар знать.
– Да ты сколько можешь над нами издеваться? – кричит Даня – говори быстро, чё это за профессия!
– Я тебя сейчас из кабинета выставлю! – кричит в ответ Роб – устроил тут истерику! Мне сказать, или вы сами догадаетесь?
– Массажист – усмехается Руслан.
– Ну вот, весь кайф сломал – грустно заявляет Роб.
– Вот я балда! – я хлопаю себя по лбу – у такого коллектива, как у этой певички, обязательно должен быть массажист, там же танцоры! Рус, ты же смотрел договора сотрудников – там не было массажиста?
– Нет – жмёт он плечами.
– Блин, неужели этот Роман – его пособник?
И тут, словно подтверждая одну известную современную пословицу раздаётся звонок телефона, и голос оперативника в трубке заявляет мне, что ребята доставили Поклонного.
– Пойдёмте – говорю я им – Роб, спасибо тебе, то, что ты сделал – это просто чудо. Кстати, а почему Сергея он убил яварой?
– Знаешь, я думаю, что трём остальным жертвам он нанёс эти удары во время массажа – отвечает Роб – на телах жертв нет следов талька или массажного масла, думаю, он их не использовал в этих случаях именно, и делал массаж в специальных тончайших перчатках. А с Сергеем ему нужно было разобраться быстро, потому что тот пришёл на собрание, а репетиция вот-вот заканчивалась, вот он и обставил всё, как шутку, которая на самом деле повлекла за собой смерть человека.
– Подожди – говорит ему Руслан – я думал, что при таком ударе смерть наступает мгновенно?
– Я же говорю, Рус, нужно обладать наивысшей техникой нанесения этого удара, тогда можно и смерть от него отсрочить на какое-то время.
– Капец, так он настоящий специалист, получается – задумчиво говорит Руслан.
– Причём самого высокого уровня.
Мы идём в мой кабинет, там на стуле сидит Поклонный, который смотрит на нас уничтожающим взглядом.
– Потрудитесь объяснить, уважаемая Маргарита Николаевна, какого лешего меня доставили сюда чуть не посреди ночи?
Его вопрос бесит меня настолько, что я, сжав зубы, говорю:
– Я тебе сейчас объясню, Поклонный. Так объясню, что ты у меня с убийцей вместе за решётку отправишься, как соучастник.
– Что? – он выпучивает глаза и начинает хватать ртом воздух – я ничего не знаю! Ни о каком убийце!
Я включаю компьютер, показываю ему запись со стадиона, тычу пальцем в человека и спрашиваю:
– Это кто, Поклонный? Кто этот человек? И почему его, чёрт тебя раздери, нет в списках сотрудников, который ты составлял для следствия?
– Да потому что он не сотрудник вовсе! – визжит Роман, выпучивая на меня глаза.
– А кто? – резко спрашиваю я – как это он не сотрудник?
– Вы просили список сотрудников, верно? Так вот этот человек к сотрудникам не относится! Он даже зарплату не получает у нас! Он приходящий массажист, иногда перед выступлениями делает массаж самой Андромеде и ребятам, да иногда перед репетициями массажирует! Мы его знать не знаем и практически не общаемся, я имею ввиду нас, сотрудников Нелли! Только ребята из подтанцовки с ним общаются, да ещё вот с юристом он дружил!
Он вдруг затихает, понимая, что и у нас, и у него в голове складывается пазл.
– Даня – обращаюсь я к эксперту – быстро всё выяснить про этого человека. Особенно тот факт, был ли он в Японии. Возьми с собой Игоря, вдвоём быстрее справитесь.
Они уходят, а я спрашиваю у Поклонного:
– Когда появился этот человек и каким образом.
– Да его Андромеда привела – уже более спокойно говорит Роман – три года назад. Он тихий, незаметный, спокойный человек. Никогда лишний раз на глаза не показывается.
– Этот тихий и спокойный убил четверых! – взрываюсь я – и только потому, что вы не внесли его в список!
– Да разве я мог подумать! Что такой тюфяк способен на убийство! Я же говорю – я сделал это только потому, что он никогда не был нашим сотрудником! Андромеда даже платила ему сама!
– Вот что, Поклонный – говорю ему – поезжай домой, но если вдруг ты вздумаешь проговориться о том, что ты здесь слышал, или предупредить его – я тебя найду и убью, понял?!
– Да не собираюсь я никому ничего говорить! Я что, совсем дурак, что ли? Зачем мне этот криминал?
Он уходит. Я верю ему – Поклонный трус, он слишком дорожит своей жизнью и положением. Вряд ли он стал бы сотрудничать с убийцей – ему дорого то, что он имеет сейчас, да и не нужно ему лишних проблем.
Скоро входят Игорь и Даня.
– Всё так и есть, Марго. В двадцать три года он уехал в Японию, долго учился там у одного известного массажиста, ходил ещё на разные курсы, обучался боевым искусствам, и вернулся три года назад. Личность невзрачная, поэтому на него никто и не подумал. Но умеет много, о чём, конечно же, молчит. Думаем, он был влюблён в неё, страстно и сильно, три года назад вошёл к ней в доверие, она его не узнала, а когда Андромеде стало тяжело поддерживать прежний уровень выступлений, она стала принимать эк.стази, из-за чего появилась страсть к сексу. Тут он и начал применять свои способности.
Я оглядываю всех стоящих передо мной.
– И что будем делать, братцы-кролики? У нас ведь ни одной улики против него. Есть какие-либо соображения?
Часть 13. Финал со сломанными пальцами
Он
Подготовка к свадьбе идёт своим чередом. Я счастлив так, как никогда не был счастлив. Андромеда поддержала меня в том, что до свадьбы мы не должны быть близки, и это очень мне импонирует. Я люблю её, а потому буду беречь своё желание обладать ею, пока не стану её мужем.
Я знаю, что она не любит меня, но это меня не останавливает – я могу дать ей столько, что она забудет о других мужчинах. Очень надеюсь, что со временем она полюбит меня всей душой, и я смогу сделать её счастливой.
Думаю, что у нас есть время и для того, чтобы наконец обрести счастье отцовства и материнства. Андромеда ещё молода, я тоже – и я очень рассчитываю на то, что она родит мне сына.
Нам удалось убедить сотрудницу ЗАГСа зарегистрировать наш брак через неделю, в следующие выходные. Этому поспособствовала и кругленькая сумма денег, которая была ей предложена. Конечно, она улыбнулась непонимающе и сказала:
– Ну, вот и куда вы торопитесь? Понятно, молодые – и улыбнулась ядовито, вероятно, произнесла это, чтобы задеть нас. Но ей это не удалось – мы счастливы так, что никакие колкости нас не задевают.
День свадьбы уже совсем близко, я уверен, что Нелли будет просто ослепительна – ей наверняка пойдёт белое свадебное платье и фата... Впрочем, какая там фата? Она уже взрослая женщина, хотя и выходит замуж в первый раз.
Я тоже готовлюсь поразить её своим видом – заказал в одной крупной сети модный и ужасно дорогой костюм-тройку, а также лаковые туфли
Перед свадьбой я ужасно волнуюсь и мне даже страшновато немного, ведь я тоже женюсь в первый раз. Что-то ждёт нас впереди? Очень надеюсь, что только счастье. Также я уверен, что дело о убийствах любовников Андромеды скоро перейдёт в разряд «висяков», и его отправят в долгий-долгий ящик.
На нашу свадьбу приглашён весь коллектив Нелли, включая мальчиков-зайчиков. Уж теперь-то они увидят, что эта женщина замужем и принадлежит только мне одной, и думаю, не станут претендовать на неё. Пусть только попробуют – тогда очередной из тех, кто хотя бы мысль допустит о связи с ней, перейдёт в разряд трупов. Единственный, кто меня беспокоит – это Руслан Жданов, он может узнать меня и сказать об этом Андромеде, тогда она, вполне вероятно, вспомнит школьные годы.
Утром важного дня я сажусь в шикарный белый лимузин и еду за своей невестой. Конечно, никакого дурацкого выкупа не будет – всё это удел простых людей, мы же решили, что обойдёмся просто встречей у её подъезда. Хотя я придумал нечто очень оригинальное – нанял автовышку, чтобы она подняла меня к её окну вместе с шикарным букетом её любимых цветов, – роз – только на этот раз белого цвета.
Она, конечно, очень удивилась, хотя я ожидал большего от её реакции. Она очень хороша в этом простеньком белом платье в пол и с веночком из цветов в волосах. Такой я и хотел её видеть – чистой, невинной, прекрасной. А не в этом её костюме дикарки на выступлениях.
Вместе с гостями мы едем в ЗАГС. Хорошо, что нигде нет Руслана Жданова, я облегчённо вздыхаю. Зато есть этот новенький танцоришка, который кидает на мою Андромеду пылкие взгляды, даже не скрывая этого. Да как ты смеешь, сосунок! Она моя жена теперь, и ты даже смотреть на неё не должен!
Нас расписывают, и я впервые ощущаю поцелуй моей Андромеды на своих губах. Так я и знал, что целуется она бесподобно.
Банкет у нас на свежем воздухе, в одном из ресторанов под открытым небом. Это закрытая территория, думаю, и нам, и гостям тут будет комфортно. Я ищу взглядом свою жену – а вот и она, двигается мне навстречу под руку со Ждановым. О, только не это!
– Руслан, познакомься, это мой муж Ростислав. Ростислав – это мой юрист Руслан Жданов.
Мы жмём друг другу руки, Руслан ничего не говорит о том, узнал ли он меня, и я успокаиваюсь. Скорее всего, не узнал, да и мы давно не виделись с ним.
Андромеда пьёт белое вино, мне нравится то, что она делает это довольно сдержанно. Иногда к нам подходят папарацци с просьбой сделать фото для своих изданий. Вскоре я теряю жену из вида, и хожу ищу её везде. В самом удалённом уголке сада вижу какое-то движение и медленно иду в ту сторону, поймав себя на мысли, что нигде нет ни молодого танцоришки, ни Руслан Жданова.
Движение в том месте, куда я иду, становится более интенсивным – я слышу тихие вздохи своей жены, и никак не могу поверить в то, что она там с одним из тех, на кого я думаю.
Марго
– Подождите – говорит Руслан – у меня есть план. Сработает сто процентов.
Он объясняет нам, что нужно делать, но мне этот план заранее не нравится.
– Нет, Руслан – говорю ему – этот план мне совсем не по нраву. Если мы можем не рисковать, то мы не будем этого делать, конечно. Давайте придумаем что-то другое, время пока есть, убийца не собирается прятаться и бежать, ему нужна Андромеда.
– Марго, да ты что?! Ну какой другой план? Этот сработает на сто процентов, и он совсем не опасен!
– Нет, Рус! Шеф меня на британский флаг порвёт, если что-то случится с Павлом. Я не готова рисковать настолько.
Они вздыхают все хором, с надеждой глядя на меня – вдруг я передумаю, но я абсолютно не готова к тому, чтобы внедрить предложенное ими.
– Убийца так может затихнуть – предупреждает Руслан – и тогда мы тем более не сможем ничего доказать. Решайся, Маргарита.
– Нет! – опять резко говорю я – я не хочу бросаться на первый же предложенный план. Давайте подумаем ещё.
– Слушайте – это уже Игорь – а если мы посадим в ИВС Андромеду? И распустим слух, что это именно она убийца. Тогда высока вероятность того, что настоящий убийца может прийти и признаться в своих преступлениях.
– Ну или не придёт. Испугается, соберётся и сбежит – задумчиво говорит Руслан.
– Мы не можем знать наверняка, что произойдёт в той или иной ситуации. Давайте ещё подумаем, вдруг нам придёт в головы более светлая мысль. А сейчас расходимся – башка кипит уже, да и Юрчику скоро спать.
По дороге домой Руслан говорит мне:
– Марго, почему ты мне не доверяешь?
– С чего ты так решил? – удивляюсь я.
– Ты не хочешь попробовать мой план, а ведь он самый верный.
– Твой план рискованный, Руслан.
– Блин, Марго! Так сделать это спокойно и размеренно не получится!
– Я обязательно что-нибудь придумаю – заверяю его. Видимо, всё-таки, его задевает то, что я не хочу воплотить в жизнь именно его идею. Я же не собираюсь торопиться в таком важном деле.
В понедельник я уединяюсь с шефом, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Мы с ним решаем, что не стоит торопиться. Сейчас надо затихнуть, уйти, так сказать, в подполье, чтобы преступник немного успокоился и думал, что расследование зашло в тупик. Тогда он и сам будет спокоен, а мы за это время что-нибудь, да придумаем.
В принципе, план Игоря мне нравится – вполне может быть, что убийца не перенесёт того, что мы посадим его любимую, и придёт сдаваться сам. Думаю, что стоит попробовать. Это в том случае, если мы в ближайшее время ничего не придумаем.
В субботу с утра Руслан начинает куда-то собираться, тщательно наглаживая костюм и рубашку.
– Ты уходишь? – удивлённо спрашиваю его – надолго?
– Деловая встреча – говорит он – нет, ненадолго, часа в четыре буду дома.
Мне не привыкать – подобные встречи у него случаются, так что ничего необычного в этом нет.
Занимаюсь домашними делами, какая-то мысль не даёт мне покоя. За это время так ничего и не придумалось, наверное, в понедельник всё-таки придётся согласиться с планом Игоря. Хотелось бы заручиться поддержкой Романа Ивановича и попросить его оповестить нас, когда Андромеда и массажист будут хотя бы в одном здании. Он должен видеть, как мы забираем её. Несмотря на субботний день, решаюсь ему позвонить.
– Алло! – его сочный довольный голос бьёт мне по ушам.
– Роман Иванович, это Жданова. Скажите, вам удобно разговаривать? Мне хотелось бы обсудить с вами пару вопросов, очень важных. Нам нужна ваша помощь.
И тут в трубке я слышу отдалённые крики «Горько! Горько!».
– А что у вас происходит? – спрашиваю его. Какое-то смутное предчувствие грызёт мне душу.
– Маргарита Николаевна, мне сейчас не совсем удобно говорить. У нас тут... гм... торжество. Нелли вышла замуж...
– Что? – удивляюсь я – и за кого?
– За массажиста.
– А почему вы ничего не сказали мне? И почему это нигде не освещалось?
– Они держали всё втайне. Я сам узнал только позавчера. Слушайте, Маргарита Николаевна, может, вы ошиблись? Он так-то ничего парень...
– А где проходит банкет?
Он отвечает мне, я кладу трубку и в задумчивости опускаюсь на диван. Вот это новость! Впрочем, примерно это и должно было случиться. Словно что-то предчувствуя, набираю номер Павла. Бесполезно, не берёт трубку. Пытаюсь набрать Руслана – тоже самое.
Быстро бегу к соседке с просьбой посидеть с Юрчиком, добрая старушка, конечно, соглашается. Мне остаётся только натянуть джинсы, схватить сумочку и оружие и, прыгая через две ступеньки, помчатся туда, где проходит свадьба Андромеды.
Около туристического природного комплекса масса машин. Чертыхаясь и боясь опоздать, – в голове бьётся только одна мысль – Руслан! – я подбегаю к воротам. Здоровенные амбалы смыкают плечи, не давая мне пройти. Да уж, охрана тут жёсткая.
– Извините – басит один из них – тут проходит частное мероприятие. Вам сюда нельзя.
Сую под нос удостоверение и шиплю, зло сузив глаза:
– Если не пропустишь меня сейчас – засажу за пособничество и сопротивление властям.
Они молча отходят, а я ношусь по отсекам комплекса, пытаясь понять, где же та самая свадьба. Наконец-то... Но что-то народу немного. И тут я понимаю, что все эти приглашённые просто куда-то идут, у всех на лицах тревога и даже, можно сказать, какой-то страх.
Руслан! Только не это! Почему моя интуиция просто вопит о том, что он в опасности. Бегу следом за народом в дальний угол сада, именно туда стремятся все гости.
Расталкиваю толпу, слыша какие-то непонятные обрывки фраз:
– Жених вроде пальцы сломал...
– Андромеда неисправима...
– Они чуть не подрались, говорят.
– Она целовалась тут с новеньким из группы подтанцовки, и даже успела уже снять ему пиджак...
Продираясь сквозь толпу, дохожу наконец туда, где что-то произошло. Картина более чем карикатурна: в кругу стоит Павел в одной рубашке, без пиджака, массажист катается по земле, ругаясь и сжимая одной рукой кисть другой, над ним стоит Руслан, готовый в любой момент поднять его и поволочь в комитет для допроса, недалеко от них бледная Андромеда, которая не осознаёт, что происходит.
По моему взгляду Руслан понимает всё, что я хочу ему сказать, потому старается улыбаться мне как можно примирительнее.
– Что с ним? – спрашиваю я у Павла.
– Он попытался применить свой коронный удар. Не яварой, пальцами. Но... вот...
Он достаёт из-под рубашки деревянную дощечку.
– Ну, ты даёшь! – восхищаюсь я – план твой, о котором ты тогда нам говорил, сработал.
Поворачиваюсь к Руслану.
– Ну, а ты что скажешь?
Он опускает голову, как провинившийся подросток.
– Ты долго не могла решиться, Марго. Мы поняли, что надо действовать. А тем более, когда я узнал, что она за него замуж собралась. Они ведь могли улететь в свадебное путешествие.
Я подхожу к массажисту.
– Вельмов Родион Владимирович! Вы задержаны по обвинению в убийстве Кирилла Маркушева, Сергея Заболотского, Тимофея Юрьевича Свиридова и Павла Овсянникова!
– Вставай давай! – Руслан поднимает своего одноклассника с земли, скручивает руки ему за спиной – я ведь тебя, Родик, сразу признал, только вида не подал.
– Подождите! – это голос Андромеды – вы что-то путаете! Какой Родион, это Ростислав, мой муж!
– Вы немного ошибаетесь! – говорю я ей – это именно тот человек, о котором я говорю. Кстати, ваш одноклассник.
Андромеда подходит совсем близко к Родиону – Ростиславу, смотрит ему в глаза, потом бормочет:
– Надо же, а я и не признала сразу...
Отводит руку и даёт жениху сильную пощёчину. Мы с Павлом и Русом переглядываемся.
– Значит, это ты убил всех этих людей? – спрашивает она, глядя ему в глаза.
Рус, который в этот момент ощупывает карманы его дорогого костюма, извлекает какой-то предмет.
– А вот и явара – говорит он.
– Думаю, это та самая.
Мы ведём преступника к машине, я поворачиваюсь к Андромеде:
– Вам тоже лучше поехать с нами.
В машине я спрашиваю у Павла и Руслана:
– Значит, вы вместе это всё придумали?
– Да, но план изначально был таким, каким предлагал его Руслан, мы же не учитывали, что они пойдут в ЗАГС. А когда узнали, решили, что это будет самым подходящим местом для того, чтобы привести его в исполнение.
Я качаю головой:
– Всё-таки Андромеда неисправима. На собственной свадьбе...
Родион дёргается в мою сторону, но Руслан держит его за плечо.
– Толку-то от того, что ты рыпаешься – говорит он.
В комитете мы проходим в допросную, Андромеда, Павел и Руслан остаются в соседней комнате – там, через стекло, они могут слышать весь разговор. Также скоро приезжает Игорь, которому я позвонила.
– Итак, Вельмов, мне даже ваше признание не нужно – вас взяли на месте преступления, когда вы пытались нанести свой коронный «Взрыв сердца ладонью в пять точек». Кроме того, у вас изъяли то оружие, которым вы наверняка убили Сергея. По совокупности улик вы пойдёте под суд, а я уверена, что до суда мы ещё чего-нибудь раздобудем, ну, и как следствие – сядете в тюрьму на достаточно длительный срок. Мне, Вельмов, другое интересно – зачем вы поменяли свои данные и на что вы рассчитывали.
– Я буду говорить только при моей жене! – он гордо вздёргивает подбородок, а я думаю о том, что у него действительно очень непрезентабельная внешность. Если бы он не вошёл в доверие Андромеде, она бы вообще его не заметила.
– Не в вашем положении ставить мне условия какие-то – жму я плечом – не хотите – не говорите, я же сказала, улик достаточно, вас посадят.
– Я уже давно этот план разработал – бубнит он – только не знал, как осуществить. Как вернулся с Японии, сразу вышел на Андромеду. Она меня не узнала, а когда попробовала мой массаж... В общем, заболела им и сказала, что введёт меня в свой коллектив, неофициально. Я и так неплохо зарабатываю, а тут ещё и эта работа. Но мне нужна была именно она, Андромеда. Все эти три года я старался завоевать, как мог, её сердце. А она... стала путаться с этими малолетками. Тогда я решил, что нужно действовать. Она должна была понять, что не пристало ей, взрослой женщине, вести такой образ жизни. Что ей нужна семья, дети... Я хотел быть единственным и главным в её жизни.
– Вы друг друга стоите – я кинула взгляд туда, где за стеклом, невидимые со стороны допросной, сидели другие участники этого «мероприятия» – вы, Вельмов, и она. Вы не могли обуздать свою страсть к ней, а она – к молоденьким мальчикам. За что и поплатились. Уведите! – говорю я оперуполномоченному, которого минуту назад вызвала кнопкой.
Через некоторое время в коридоре слышу крики и понимаю, что Вельмов и Андромеда столкнулись там.
– Любимая, ты жди меня, слышишь?! Жди?!
– Да ты с ума сошёл, больной?! Я завтра же подам на развод!
– Андромеда, нет! Нет!
Крики стихают. Убийцу увели в ИВС, скоро он должен будет предстать перед судом. Я выхожу из допросной. Все, кто сидят снаружи, понуро молчат. Первой говорит Андромеда, картинно промокнув платочком глаза:
– Так жалко ребят!
– Да прекрати ты! – со злостью отвечаю я – себя пожалей. А твоё лицемерие здесь ни к чему.
После такого нетипичного окончания дела проходит несколько месяцев. Рус подходит ко мне, когда я готовлю что-то в свой очередной выходной.
– Марго, ты всё ещё сердишься на меня? Ну, за то, что мы с Павлом своевольничали.
– Да нет, Руслан. Я понимаю, что вам хотелось как можно быстрее спровоцировать его, и у вас получилось. Не знаю, почему была так не уверена в себе. Наверное, боялась за тебя...
Он обнимает меня.
– Кстати, новость. Андромеда уехала заграницу в большой гастрольный тур. Надолго.
Я бросаю взгляд на экран телевизора, где она во всю прыгает по сцене, а следом за ней скачет подтанцовка.
– Ну, и хорошо – бормочу про себя – местные мужчины целее будут...
Слеза Андромеды. Детектив
© Copyright: Юлия Васильевна Королева, 2024
Свидетельство о публикации №224042800258
Свидетельство о публикации №224042800258
Рецензии