Книга Звуки и звучания в Языке. Глава 8. Часть 1

Из серии “Рассказы детям о Языке”
Книга “Звуки и звучания в Языке”
Глава 8
Детализация звучания “З” (”Z”)
Часть 1
“WITH”


Необходимость детализации естественных звучаний на отдельные звуки возникает из необходимости мочь человекам эти отдельные звуки уже повторять собственным голосовым аппаратом. Это чтобы таким образом использовать их для передачи соответствующих знаний. Проще говоря, это хорошо, что человеки умели хорошо уже слушать. Т.е. “хорошо” значит здесь то, что они своими ушами могли различать много каких уже (естественных) звучаний. А “различать” здесь значит то, что они прекрасно знали уже значения всех этих (естественных) звучаний. Т.е. знали так знания всех тех признаков, которым эти звучания и принадлежали. Для того же, чтобы эти знания признаков человеки умели ещё и передавать, им следовало прежде научиться самим эти естественные звучания извлекать за счёт уже своего голосового аппарата. А так как многие из естественных звучаний представляли собой последовательности из нескольких разных звуков (т.е. последовательности из нескольких разных расположений частей голосового аппарата), то для того, чтобы потом ничего так не перепутать, следовало научиться правильно каждое такое расположение частей голосового аппарата (т.е. каждый так звук) повторять.

Ещё раз, - особой какой-то проблемы не было бы, если бы тому или иному естественному звучанию соответствовал бы всегда один какой-то его только звук. Т.е. так ему соответствовало бы одно какое-то расположение частей голосового аппарата. Такой звук, пусть даже извлечённый потом уже голосовым аппаратом человека, был бы более-менее похож на соответствующее ему естественное звучание, которое он бы так повторял. А “более-менее похож” здесь значит то, что был бы он так похож на соответствующее естественное звучание уже настолько, насколько это вообще тогда уже позволяли возможности голосового аппарата. А это значит то, что с ним бы с таким все остальные человеки правильно бы уже понимали того, кто это звук и сказал (извлёк).

Проще говоря, с учётом знаний возможностей собственного голосового аппарата, человеки бы понимали, что именно (т.е. знание какого именно естественного звучания) им пытается передать другой человек, когда извлекает звук на него очень уже так, получается, похожий. Тем более, что в помощь им для его осознания (т.е. для понимания извлечённого звука) были знания того контекста, где этот звук извлекался, т.е. это были всякого рода мимические, жестовые, интонационные, и т.д. составляющие этого звука.

Например естественное звучание “(ДТ)”, - оно состоит из одного только звука, потому как возникает за счёт разрушения (посредством дыхания) одного какого-то расположения голосовых связок. Другое дело, что соответствующие ему расположения голосовых связок, как и сами голосовые связки у разных человеков, могли несколько так уже отличаться. Но не настолько, чтоб извлекаемое с помощью их звучание, - в нашем случае им является естественное звучание “(ДТ)” можно было бы с чем-то так уже перепутать. По этой причине huntы произносили естественное звучание “(ДТ)” как “т” (”t”), а ками это же звучание произносили уже как “д” (”d”), при том, что значения (точнее, тогда это уже были их структуры значений) у них практически ещё совпадали.

В этом плане естественное звучание “(СВ)” гораздо уже так сложнее, потому как состоит оно как минимум из двух уже звуков, - “З” (”Z”) и “В” (”W”). А это значит, что для того, чтобы его произнести, человекам требовалось произносить два разных (согласных) звука подряд. А для этого им приходилось после произнесения одного (согласного) звука (а это значит что после разрушения одного расположения голосовых связок), создать уже абсолютно новое расположение голосовых связок (т.е. создать так возможность произнесения другого уже (согласного) звука), это чтоб сразу потом их же и разрушить (т.е. произнести так тот самый другой уже (согласный) звук).

Так вот, сложность детализации естественного звучания “(СВ)” заключалась в том, что будучи именно что естественным звучанием, оно имело соответствующее знание признака. И это знание признака мы с вами уже знаем, - “пить(ё) человеком (воды) с поверхности”. И это при том, что отдельных звуков в нём, как в естественном звучании, человеки тогда ещё не различали. Другое дело, что со временем эти разные звуки они стали в нём уже различать. А это значит, что звуки эти, - “З” (”Z”) и “В” (”W”), - из которых и состоит, получается, так естественное звучание “(СВ)”, помимо разных у них в нём звучаний имели и какие-то уже свои в нём значения. А это в свою очередь значит, что теперь, - это когда естественное звучание “(СВ)”, получается, состояло уже так из двух звуков, - оно было уже так именно что объединением (т.е. словом) двух звуков, а его значение складывалось из значений тех звуков, что его составляли.

Таким образом на примере детализации естественного звучания “(СВ)” мы можем говорить о первом вообще в Языке случае омонимии, - это когда одному и тому же звучанию в одном каком-то языке соответствуют сразу два разных значения. Понятно, что омонимия не самое удобное явление ни в каком языке. Потому как взаимопонимания носителям такого языка она вовсе не добавляет, а даже совсем наоборот. А потому нам будет интересно в этой Главе 8 посмотреть, как с этой проблемой пытались справиться древние человеки. А заодно и посмотрим, к каким изменениям (т.е. к обретению каких новых знаний связей) в Языке эти их попытки тогда привели.
 

Ещё раз, - это мы сегодня называем естественное звучание “(СВ)” состоящим из двух разных звуков “З” (”Z”) и “В” (”W”), потому как элементарно мы их уже различаем. Наши же предки разных звуков не различали в нём ни чуть-чуть, а потому само это естественное звучание “(СВ)” было для них, скажем так, одним большим звуком с соответствующим у него значением. А потому правильно будет записывать естественное звучание “(СВ)” именно как “(ЗВ)” (или, это с учётом английского уже знания связи “порядок”, - а оно у них абсолютно обратное рускому знанию связи “порядок”, - как “(WZ)”). А объединение (т.е. слово) “СВ” записывать уже как “ЗВ” (для англичан с их знанием связи “порядок” оно будет уже как “WZ”). При том, что звучания у “(ЗВ)” и “ЗВ” (у ”(WZ)” и “WZ”) абсолютно так уже совпадают, значения же у них в Языке будут абсолютно так уже разные. (Примерно как отличаются значения “25”, где “2” и “5” написаны вместе, от “2” и “5”, когда они же написаны уже по-отдельности, - в первом случае между “2” и “5” присутствует соответствующее знание связи, а во втором случае этого знания связи нет, о чём и свидетельствует такое разное их написание.)

Напоминаю, - ещё раз, - естественное звучание “(СВ)” может быть записано в руском языке и как “(СВ), и как “(ЗВ)”. Другое дело, что форма его записи как “(СВ)” удобна нам тогда, когда мы говорим о результатах его детализации, а именно о формировании на его основе звука “с”. Форма, же его записи “(ЗВ)” удобна нам тогда, когда мы говорим о естественном звучании “(СВ)” ещё до начала его детализации. Т.е. когда наши предки звука “с” в нём ещё не различали, а различали в нём только звук “З”.

И начнём мы разбирать детализацию естественного звучания “(СВ)” с одной, казалось бы, несуразицы, - в английском языке значению [(быть) с] соответствует достаточно сложное уже так звучание, - “with” (”виз”), в то время как в руском языке этому же значению соответствует звучание из одного только звука, а именно “с”, - почему?

Значение [(быть) с], это значение принадлежности. Знание той или иной принадлежности, это и есть уже её так значение. Принадлежности отдельно не существуют, только если в связи с какими-то признаками действительности. (Или, это если эту же мысль сказать уже чуть по-другому, - отдельные знания принадлежностей знания, т.е. замкнутый циклические процессы возможные к осознанию (потому как замкнутые), как таковые не образуют, а потому они такие значения в Языке иметь просто не могут.) Собственно первые гласы в Языке и возникают как совместные звучания принадлежностей со звучаниями признаков. Но, если, - ещё раз, - значению принадлежности [(быть) с] в руском языке соответствует звучание одного только звука, а именно “с”, то в английском языке этому же значению соответствует уже звучание, которое само больше похоже не на какой-то там звук, а на целую уже так историю, - “with” (”виз”). При том, что знающие люди, - нет, это точно не я, - обязательно уже вам заметят, что значение руского звучания “с” несколько так отличается от значения английского звучания “with”. Именно с рассмотрения его, - “with”, - значения мы с вами здесь и начнём.

Безусловно, что “with” имеет звучание “виз”. А это значит, что так мы имеем дело именно что с естественным звучанием “(СВ)”=”(ЗВ)” (”(WZ) ”) в его, скажем так, английском уже произношении (т.е. в английских расположениях частей голосового аппарата для соответствующих звучаний). Но это касается именно что его звучания, но только никак не его написания. Из чего легко сделать вывод, что так мы имеем дело в его написании не с буквами, которые как слышатся так и пишутся, а именно что с иероглифами, которые передают знание зрительного образа признака или что угодно ещё от него, но только никак не его (т.е. никак не соответствующее ему) естественное звучание.

Причём касается это замечание именно что только звучания “Z”, - в отличие от него звучание “W” записывается иероглифом с абсолютно таким же как у него звучанием. Из чего легко предположить, что сам этот иероглиф “W” и был в своё время создан для написания (зрительного образа) признака с соответствующим у него естественным звучанием, т.е. со звучанием человека стоящего на коленках и пьющего воду с поверхности. Со звучанием же “Z” всё не так, - написанное как “TH” (англ.), т.е. двумя иероглифами, оно не похоже на звучание ни одного из них, а тем более на звучание их обоих вместе. А всё потому, - ещё раз, - что задача иероглифов передавать знание (зрительного образа) признака, но только никак не знание его естественного звучания. Вот, получается, иероглифы “T” (англ.) и “H” (англ.) это знание в написание “with” соответствующим образом и передают. Спрашивается, - а какое такое знание иероглифы “T” (англ.) и “H” (англ.) передают в написании “with” со звучанием у него “(WZ)”? Чтобы ответить на этот вопрос, следует вспомнить его предисторию.

На побережье Северного ледовитого океана huntы впервые вышли вслед за своими северными оленями, уже имея у себя в языке объединение (глас) “си” со значением [много “с”]. При том, что значением звука “с” у них безусловно тогда было [вода]. И это значение (знание признака в Языке) вступило тогда в противоречие с Действительностью (т.е. вступило так в противоречие со знанием признака действительности), - си (sea), которым и был Северный ледовитый океан, оказался солёным. А это значит, что было так в нём много именно соли, а отнюдь не воды, - соль, как менее распространённая, имела для huntы гораздо большее значение, чем вода, которая была у них абсолютно повсюду. Так у звучания “с” в Языке произошла тогда смена значений с [вода] на [соль]. Но не только...

Дело в том, что соль, как признак действительности, не присутствует в си (sea) отдельно, а растворена в его воде. Т.е., соль, уже известная тогда именно как твёрдое вещество, присутствует в воде так, что обнаружить её можно в ней только по её вкусу, а это значит по дополнительному так уже знанию. Вот такое её присутствие, это когда основными органами чувств (т.е. теми же глазами) за счёт, - назовём их здесь так же, - основных знаний обнаружить её невозможно, и стало в том же руском языке принадлежностью (признаку, - в случае соли этим признаком была вода) “(быть) с” со значением у него [(быть) с]. Впрочем, я немного забежал уже так вперёд, более подробно об этом здесь же, но чуть уже дальше.

(Кстати, - с тех самых пор значение [(быть) с] в руском языке особенно сильно не изменилось. Оно как и тогда предполагает наличие некого дополнительного знания, обладание котором и делает так различные признаки действительности “(быть) с”, т.е. быть уже так им друг с другом.

Например из (значения) фразы “Я гуляю с Гурьевым Тимошкой” следует, что мы именно что не гуляем с Гурьевым Тимошкой каждый сам по себе, а у нас с ним есть уже некое общее знание на двоих, которое и вынуждает нас гулять именно что так уже вместе.

Или, - “Я взял с собою в баню пассатижи”, - здесь следует то, что меня и пассатижи в бане объединяет некое знание, почему, собственно, я в баню их и взял. Потому как, скажем так, в обычной жизни этого знания нет и быть не может, а потому я в баню пассатижи в обычной жизни никогда не беру.

Обращаю внимание, здесь в качестве знания признака связанного со знанием принадлежности “(быть) с” чаще выступает обычно знание некого действия (т.е. знание признака сознания). Собственно эта связь между принадлежностью “(быть) с” и признаком сознания “действие” со временем приводит к формированию в Языке объединения “ст” (”st”), значение которого “читается” как [(быть) с действие], - очень уже так употребительного объединения вообще в Языке. Так в том же руском языке в контексте ”Слово” Языка с ним были образованы такие объединения (слова) как “стой”, “строй”, “стадо”, “страда”, и т.д., - их настолько получается много, что всех их здесь и не перечислить.

Похожая ситуация с аналогичным объединением “st” в английском языке, правда с одним уже так отличием. Дело в том, что объединение “st” имеет в английском языке, скажем так, женское значение. В смысле значения слов (объединений), которые с ним образованы, так или иначе связаны со знанием признака действительности “женщина”. А из знания того, что в структуре значений huntыйского звука “t” помимо знания “действие” присутствовало ещё и знание “мужчина”, - тогда если кто-то и мог действовать, то этим “кто-то” мог быть только мужчина, - можно предположить, что значением объединения “st” было [(быть) с действие (мужчина)]. Т.е. так - “st” - huntы звали признак действительности “женщина”, который во всех делах по мере собственных сил старался уже помогать своему мужчине.)

Ещё раз, - так мы говорим именно что о значении [(быть) с], а вовсе даже не о его звучании. Потому как из знаний сегодняшних английского и руского языков следует, что значению [(быть) с] в руском языке сегодня соответствует звучание “с”, а в английском языке примерно этому же значению соответствует звучание “with” (”виз”).

Таким образом просто так взять и перейти для звучания “З” = “С” (” Z”) от одного его значения [вода] к другому уже его значению [соль] было невозможно, - так запросто могла возникнуть потом только путаница в Языке. Чтоб этой путаницы в Языке избежать, и возникает тогда идея использовать в нём соответствующее дополнительное знание для возможности самого такого перехода для одного и того же звучания от одного его значения к уже другому его значению. И этим дополнительным знанием стало тогда написание иероглифами “TH” знания соответствующего признака с естественным у него звучанием “Z”. И этим признаком в итоге была вовсе так уже не “вода”, а именно что “соль”. Давайте уже посмотрим, как это всё тогда и случилось.

Итак, звучанию “Z” (”С”/”З”), значением которого в Языке тогда безусловно было [вода], huntы в своём языке (одном из контекстов вообще Языка) присвоили написание “TH” (англ.). Значением иероглифа “T” (англ.) было [действие], а значением иероглифа “H” (англ.) было [человек Х]. Поэтому необходимо сказать здесь несколько слов о самом человеке “Х” (рус.).

Звучание “Х” (рус.) (”H” - англ.) возникает в результате детализации естественного звучания “ХОР”, - им был крик (т.е. естественное звучание) северного оленя. И возникает оно именно что в языке huntы, жизнедеятельностью которых было преследование (т.е. ханты) северных оленей. Почему, собственно, huntы и были так (т.е. по особенностям звучаний своего языка) уже человеками “Х” (рус.). Сама такая их жизнедеятельность была бы невозможна у них без овладения ими знанием “извлечение огня”. Потому huntы были первыми из человеков, кто этим знанием и овладел. По этой причине все прочие тогда человеки, - “Б”, “В”, “К”, и т.д. (сама такая их принадлежность определялась особенностями их языков), - слонялись тут же (т.е. в местах, где уже тогда бывали huntы), но без всякого у них так огня. В то время как huntы, обладая знанием “извлечение огня”, могли иметь так огонь буквально уже где угодно. Таким образом знания “человек Х (рус.)” и “огонь” для всех остальных человеков были уже совмещёнными, - т.е. примерно как “где человек “Х” (рус.), там и огонь”. А это значит, что в структуре значений звучания звука “Х” тогда одновременно присутствовали знания “человек “Х” и “огонь”.

Таким образом написание иероглифами “TH” (англ.) имело значение [действие человек “Х”], при том, что само это действие у человека “Х” могло быть связано тогда только с огнём. И этому написанию соответствовало тогда значение (т.е. знание признака) [соль]. Т.е. знание того самого признака, которого тогда ещё не было в Действительности, - а коли самого признака нет в Действительности, то и не может быть у него соответствующего звучания в Языке. А не было его в Действительности потому, что соль как некое твёрдое вещество человеки на тот момент вовсе ещё и не знали. Так вот, получается, что только после освоения человеками “Х” (рус.) некого процесса (действия) связанного с огнём, в результате которого соль и получалась, они и узнали сам этот признак “соль”.

Проще говоря, когда человеки “Х” в процессе выпаривания морской воды получили в результате признак “соль”, то названия как такового он в Языке ещё не имел. С другой стороны не иметь названия в Языке ему было нельзя, - соль была, скажем так, жизненноважным признаком действительности, с которым huntы вынуждены были иметь дело практически постоянно. А это значит, что так (т.е. постоянно) они вынуждены были использовать для этого признака “соль” и соответствующее звучание в своём языке. Самого же (естественного) звучания у признака “соль” просто не было, тем более, чтоб было оно у них в языке. Потому они поступили тогда достаточно просто, - они взяли известное им уже звучание “Z” (”З”/”С”), - а известное оно было им уже потому, что они знали его значение, а именно [вода], - и пояснили его дополнительным знанием, а именно написанием “TH” (англ.). Таким образом признак “соль” у них так стали значить два значения объединённых вместе, - [вода (это знание следует из его звучания “Z”) действие человек “Х” (рус.) (это знание следует уже из его написания “TH” (англ.) )].

Ещё раз, - да, именно так, через использование дополнительного знания как соответствующего написания и происходила тогда смена значений у звучания “Z” (”З”/“С”). Произошла она вовсе так даже не сразу, а была связана с трудностями, - дальше мы уже увидим, с какими именно. Чтобы понять саму эту трансформацию значения у одного и того же звучания в Языке, нам следует уже абстрагироваться от понимания привычной для нас трансформации значений, которая есть у звучаний в контексте “Слово” Языка. В трансформации значений в контексте “Слово” Языка участвуют именно что знания звучаний, при том, что сами звучания образуют в нём уже так объединения (слова). В трансформации же значения звучания “Z” (”З”/”С”) одним из участвующих в ней знаний является знание написания, при том, что новое объединение (слово) это знание написания со знанием звучания не образует, нет (хотя-бы потому, что это в принципе невозможно).

(Кстати, - да “соль” безусловно была первым так признаком, который huntы получили тогда, скажем так, как “hand made”. Т.е. была она так первым искусственным признаком действительности, который был получен человеками за счёт использования ими огня. А потому и значение её звучания “Z” вкупе с её написанием “TH” (англ.) “читалось” у них как [это та самая фигня (в смысле тот самый признак действительности), которую получают (из воды) за счёт (действия) огня]. Другое дело, что со временем таких (т.е. искусственных) признаков действительности, в том числе полученных и не обязательно с использованием огня, у huntы становится множество. А потому значение написания “TH” у них несколько так уже обобщается, - оно начинает соответствовать не только звучанию признака “соль”, но и вообще всем звучаниям признаков, которые были искусственными. Со временем к самому написанию “TH” (англ.) добавляется их написание Сигнала присутствия, а именно “E” (англ.), в структуре значений которого присутствовали знания единственности, “элемент” и “любой”. Так в английском языке появляется тогда специальное слово для дополнительного знания, а именно “the”.

Ещё раз, - я не тот человек, который хоть чуть-чуть знает английский язык, - сегодняшний английский язык я не знаю вообще. Зато я знаю, каким он у них был тогда, когда он только-только начинал формироваться в Языке. Сами же англичане сегодня не знают об этом вообще ничего.)

Но знание “with” тем отличалось от знания того же руского “с” (т.е. значения у них потому были разными), что помимо значения принадлежности [(быть) с] предполагало ещё и знание самого того процесса, в результате которого признак “соль” получался, - знания, которого просто быть не могло у тех же руских, которые на берегу Северного ледовитого океана никогда не были, а значит и сам этот процесс (выпаривания соли из морской воды) просто не знали. А ведь это было воистину, скажем так, эпохальное тогда знание. Потому как так, как они действовали во время этого процесса, они не действовали тогда ещё никогда до него, даже во время своей этой своей ханты.

Процесс выпаривания соли из морской воды предполагал согласованные действия небольшого коллектива. Где отсутствие кого-то, или несвоевременные чьи-то действия приводили к срыву всего процесса. При том, что действия ни одного из участников не являлись действиями по всему этому процессу, - каждый делал только именно то, что ему и должно было делать в этом процессе. Потому одним из совмещённых знаний в структуре значений звучания “with” в языке у huntы и становится тогда знание самого этого процесса, знания, - ещё раз, - которого не было и быть не могло у тех же руских, у которых не было самого этого процесса выпаривания соли из морской воды.

Ещё раз, - помимо значению [соль] звучание “with” соответствовало тогда ещё и знанию самого того процесса, посредством которого эту соль они получали.




e-mail для писем, - olegsingurt@yandex.ru
№ карты для денег на поддержку проекта, - 2200 1523 3323 6894 (Ирина Вячеславовна К. )